ОТРЯСЛЕЙЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ НЯЧКИ И ПРЯКТИКИ
УДК 343.341.1
Петров Сергей Валентинович Petrov Sergey Valentinovich
кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права
Нижегородская академия МВД России (603950, Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, 3)
candidate of sciences (law), associate professor, associate professor of the chair of criminal and penal law
Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia (3 Ankudinovskoye shosse, Nizhny Novgorod, 603950)
E-mail: PSV005@mail.ru)
Коллизии уголовного законодательства (на примере отдельных положений статьи 210 УК РФ)
The legal collisions as a defect of the criminal legislation (on the example of the provisions of art. 210)
В рамках статьи рассматриваются вопросы несогласованности отдельных положений российского уголовного законодательства, определяются причины, их обусловливающие, а также меры по технико-юридическому совершенствованию действующего уголовного законодательства Российской Федерации.
Ключевые слова: правовые коллизии, уголовный закон, технико-юридические дефекты, преступное сообщество.
The questions inconsistency of certain provisions the Russian Criminal code are considered in the article, as well as the reasons its causing and the measures of technical and legal improvement of the criminal law are determined.
Kewwords: criminal code, legal collisions, technical legal defects of the criminal community.
Происходящие в Российской Федерации общественно-политические, социальные и экономические преобразования объективно влекут изменения количественных и качественных признаков уголовно-правовых деликтов. Исследование вектора трансформации преступности свидетельствует о том, что в общей совокупности криминальных посягательств нарастает доля преступлений, посягающих на общественную безопасность. Кумулятивный эффект негативного воздействия таких деяний является следствием того, что содержание объективной стороны соответствующих составов ставит под угрозу причинения вреда, как правило, не одному объекту, а комплексу охраняемых уголовным законом общественных отношений, благ и интересов. Указанное положение обусловливает специфику и характер общественной опасности определенной группы уголовно-правовых деликтов и предопределяет необходимость выделения в Особенной части действующего уголов-
ного закона отдельной структурной единицы, объединяющей преступления, характеризуемые повышенной степенью социальной опасности, в рамках главы 24 Уголовного кодекса Российской Федерации «Преступления против общественной безопасности».
Автор в полной мере разделяет позицию В.С. Комиссарова, утверждающего, что «...преступления, посягающие на общественную безопасность, обладают высокой степенью социальной опасности, обусловленной не только количественной характеристикой, но и своими внутренними свойствами, особенностями объекта и деяния, разнообразным характером последствий» [1, с. 4]. Именно внутренний потенциал негативного воздействия на широкий спектр общественных отношений (а не отдельных интересов личности, экономики, государственной власти или иных объектов уголовноправовой охраны) служит тем специфическим свойством, которое позволяет идентифициро-
Вестник Нижегородской академии МВД России, 2015, № 3 (31)
125
Петров С.В. Коллизии уголовного законодательства (на примере отдельных положений статьи 210 УК РФ)
Петров С.В. Коллизии уголовного законодательства (на примере отдельных положений статьи 210 УК РФ)
ОТРЯСЯЕВЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ нячки И ПРЯКТИКИ
вать группу соответствующих преступлений как самостоятельный уголовно-правовой институт.
Изложенное на фоне эскалации террористической угрозы, наблюдающейся в настоящее время, очевидно свидетельствует о необходимости рассматривать преступления, описанные в главе 24 УК РФ, как приоритетный объект оптимизации нормативного инструментария, посредством которого обеспечивается охрана наиболее значимых общественных отношений.
Сама по себе деятельность, направленная на технико-юридическое совершенствование нормативных правовых актов, выражается в различных аспектах, относимых к двум основным направлениям: 1) композиционная доработка, главным образом выраженная в систематизации законодательных установлений, и 2) содержательная переработка, представляющая собой оптимизацию юридически значимых понятий и терминов, посредством которых формулируются нормативные акты.
Достижение значимых результатов в любой деятельности в значительной мере зависит от правильного установления целей. Определяя наличие коллизий как дефект законодательства, нужно понимать, что исключить имеющиеся в праве противоречия в принципе невозможно, как невозможно остановить естественный ход общественных отношений, требующих нормативного регулирования. На протяжении всей истории развития права оно характеризовалось наличием технико-юридических недостатков, в числе прочего выраженных в межотраслевой и внутриотраслевой несогласованности.
Актуализация рассматриваемой проблематики в настоящее время — следствие потребности быстрого регулирования складывающихся на современном этапе истории общественных отношений, которые интенсифицировали правотворческий процесс. Именно данный факт является причиной того, что в последние годы теоретиками уделяется все большее внимание вопросам определения и устранения закрепленных в праве противоречий, требующих оптимизации правового инструментария [2].
Указанное свидетельствует о том, что исключить коллизионность в праве, очевидно,задача невыполнимая, и самым значимым следствием ее решения будет неэффективная трата интеллектуальных и временных ресурсов. Решение проблемы наличия коллизий в праве — это обеспечение таких условий развития законодательства, которые бы свели к минимуму возможность возникновения юридических конфликтов,
а также позволяли своевременно устанавливать и устранять их.
В доктрине права сформулированы основные правила разрешения уже имеющихся коллизий. Согласно им, в случае если имеются расхождения между нормативными установлениями, изданными одним и тем же правотворческим органом, то применяется документ, изданный позднее; если рассогласованные нормы находятся в актах, принятых разными субъектами, то применяется норма, принятая вышестоящим органом; при расхождении между общим и специальным актом преимущество отдается специальному правовому акту. Однако изучение правоприменительной практики показало, что существующие правила не устраняют всех проблем, обусловленных наличием несогласованности нормативных установлений.
Учитывая тот факт, что в рамках отдельной статьи невозможно раскрыть все проблемы технико-юридического характера, являющиеся следствием наличия коллизий в отечественном уголовном законе, акцентируем внимание на дефектах, характерныхдля статьи 210 УК РФ.
Проблема несогласованности является характерным дефектом для любого структурного элемента уголовно-правовой нормы. В частности, детальное изучение санкции статьи 210 УК РФ свидетельствует о возможности назначения более строго наказания рядовому участнику преступного сообщества (преступной организации) по сравнению с организатором последнего, что с учетом различной степени общественной опасности деятельности указанных соучастников представляется неприемлемым [3].
Не может служить эталоном технико-юридического конструирования и диспозиция статьи 210 УК РФ, устанавливающая ответственность за организацию или участие в деятельности преступного сообщества (преступной организации). В частности, вызывает критическое замечание использование термина «лицо, занимающее высшее положение в преступной иерархии» в части 4 вышеуказанной нормы уголовного закона.
Кодексом не детализируются признаки такого лица, следовательно, их определение отдается на откуп правоприменителям, что, безусловно, будет способствовать различным подходам к определению субъекта исследуемой нормы и отсутствию единой практики ее применения [4].
В этой связи представляется интересным опыт Республики Беларусь, законодательные органы которой посредством включения специального признака дали возможность правоохра-
126
Юридическая наука и практика
ОТРЯСЛЕЙЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ НЯЧКИ И ПРЯКТИКИ
нительным органам применять более жесткие уголовно-правовые репрессии в отношении ранее судимых за тяжкие преступления и рецидивистов.
Наличие судимостей — факт, очевидно свидетельствующий о повышенной степени общественной опасности субъекта. К сожалению, в соответствии с действующей практикой применения уголовного законодательства нельзя учитывать прошлые судимости при назначении виновному наказания, так как при этом якобы будет допущено нарушение принципа справедливости. В то же время вызывает значительные сомнения справедливость ситуации, когда лицо, характеризуемое стойкой тенденцией к совершению повторных преступлений, каждый раз при назначении наказания получает своего рода индульгенцию со стороны государства, которое закрывает глаза на его криминальное прошлое.
По мнению автора, законодатель посредством включения части 4 в структуру статьи 210 УК РФ стремился обеспечить возможность привлечения к уголовной ответственности так называемых «воров в законе». Тем более что проблемы процессуального характера, обусловленные вопросами установления факта принадлежности конкретного лица к руководству преступной организации, кажутся легко решаемыми, так как сами лидеры по установленным криминальным традициям на прямой вопрос должны признать себя «вором в законе», отказ от чего немедленно влечет перевод соответствующего лица в нижестоящие структурные группы криминального сообщества.
Однако реализация сформулированных положений в уголовном законе невозможна по той причине, что само по себе понятие «вор в законе» не является юридически значимым термином. Вследствие чего возникает коллизия между волей законодателя, выраженной в стремлении применять более жесткие уголовно-правовые репрессии в отношении руководителей криминальных сообществ, и базовыми правилами применения законодательства. В результате часть 4 статьи 210 УК РФ характеризуется слабым потенциалом правоприменения, что ставит под сомнение целесообразность ее включения в структуру нормы.
Факт занятия лицом высшего положения в преступной иерархии сам по себе не является криминальным без объективного выражения субъектом своих криминальных возможностей. В то же время лицу, наделенному соответствующим авторитетом, безусловно, проще добивать-
ся криминальных целей, что свидетельствует о необходимости применения в отношении них более жестких уголовно-правовых репрессий. Достижение обозначенных целей следует осуществлять посредством применения в отношении криминальных лидеров максимальных размеров наказания по соответствующим частям статьи 210 УК РФ. В этой связи считаем нецелесообразным и излишним включение дополнительного квалифицирующего признака, сформулированного в части 4 указанной нормы.
Нужно отметить имеющийся зарубежный опыт включения в нормативно-правовую базу дефиниций, выработанных в криминальной среде. Например, уголовное законодательство Грузии содержит норму, предусматривающую ответственность за то, что соответствующий субъект определяется криминальной средой как «вор в законе». Применение указанной нормы позволило правоохранительным органам Грузии нивелировать влияние руководителей преступной среды на общественные процессы, происходящие в стране. Однако подобная практика конструирования нормативных правовых актов посредством использования сленговых понятий, по мнению автора, является порочной и не согласующейся с целями и интересами правового государства.
Примечания
1. Комиссаров В.С. Преступления против общественной безопасности: проблемы отграничения от смежных составов // Проблемы уголовного права и криминологии: материалы выездного заседания секции уголовного права и криминологии УМО по юридическому образованию высших учебных заведений Российской Федерации. Н. Новгород, 2013.
2. Кузнецов А.П. Коллизии уголовного и конституционного законодательства // Проблемы кодификации уголовного закона: история, современность, будущее: материалы VIII Российского конгресса уголовного права, состоявшегося 30—31 мая 2013 года. М., 2013.
3. Петров С.В. Эффективность наказания за преступления, характеризуемые наличием сложных форм соучастия: современное состояние и пути оптимизации // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2011. № 3 (16).
4. Петров С.В. Преступное сообщество как форма соучастия: проблемы теории и практики. Н. Новгород, 2013.
Notes
1. Komissarov V.S. Crimes against public security: the problems of separating from related crimes // The
Вестник Нижегородской академии МВД России, 2015, № 3 (31)
127
Петров С.В. Коллизии уголовного законодательства (на примере отдельных положений статьи 210 УК РФ)
Петров С.В. Коллизии уголовного законодательства (на примере отдельных положений статьи 210 УК РФ)
ОТРЯСЯЕВЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ нячки И ПРЯКТИКИ
problems of criminal law and criminology: materials offsite meeting of the section of criminal law and criminology ULV on legal education higher education institutions of the Russian Federation. Nizhny Novgorod, 2013.
2. Kuznetsov A.P. Collision of criminal and constitutional legislation // Problems of codification of the criminal law: past, present, future: proceedings of the VIII Russian congress of penal law, held on 30—31 May 2013. Moscow, 2013.
3. Petrov S.V. Effectiveness of punishment for crimes, characterized by the presence of complex forms of participation: current status and ways of optimization Legal science and practice: Journal of Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia 2011. № 3 (16).
4. Petrov S.V. Criminal community as a form of participation: problems of theory and practice. Nizhny Novgorod, 2013.
128
Юридическая наука и практика