CC BY
21
При сопоставлении феноменов кодированной коммуникации учитывались также такие параметры, как историческая (диахроническая) динамика их формирования, стихийность / целенаправленность возникновения или образования, а также этническая специфика их бытования. Представляется, что перечисленные параметры релевантны для всестороннего описания арго, жаргонов и сленга, поскольку их исследование и применение дают возможность глубже понять самую сущность феномена кодированной коммуникации и одновременно выявить место и роль сленга как синхронно значимого коммуникативного явления третьего тысячелетия.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бабина А. Терминологическое поле в исследованиях социолекта. [Электронный документ]. Вых. дан. М., 2004. Режим доступа: www. http://anna-babina. narod.ru.
2. Елистратов В.С. Толковый словарь русского сленга. М., 2005.
3. Липатов А. Т. Русский сленг и его соотнесенность с жаргоном и арго // Семантика и уровни ее реализации. Краснодар, 1994.
4. Dumas B.K., Lighter J. Is Slang a Word for Linguists? // American Speech. 1978. № 7; Flexner S.B. Preface // Dictionary of American Slang / Еd. by H. Went-worth and S.B. Flexner. N.Y., 1975; и др.
5. www.britannica-on-line.com
6. Roth-Gordon J. Slang and the Struggle over Meaning. PhD dissertation. [Электронный документ]. Вых. дан. Arisona, 2002. Режим доступа: http://www.u.arizona.edu/~jenrothg/JenRothGor-don_diss.pdf.
7. Spears R.A. (editor) Slang and Euphemism: A Dictionary of Oaths, Curses, Insults, Ethnic Slurs, Sexual Slang and Metaphor, Drug Talk, College Lingo and Related Matters. N.Y., Signet, 1991.
8. Partridge E. Slang Today and Yesterday. L., 1960.
9. Feraru P. Die Ringvereine and das organisierte Verbrechen in Berlin. Berlin, 2007.
10. Sornig Lexical Innovation: A Study of Slang, Colloquialisms and Casual Speech. Amsterdam, 1981. Р. 18.
11. Cameron D. Verbal Hygiene. N.Y., 1995. Р. 150.
12. Pollard V. Dread Talk: The Language of Rasta-fari. Ithaca, N.Y., 2000.
20 октября 2007 г
КОГНИТИВНО-ПРАГМАТИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ БЕССОЮЗИЯ
О. С. Тимченко
Язык как система объективно существующих и закрепленных в данном обществе словесных знаков функционирует в виде устных или письменных произведений речи, т.е. текстов, являющихся результатом речевой деятельности человека.
В современных исследованиях утвердился коммуникативно-прагматический подход к анализу связного текста как продукту дискурса. Один из авторитетных филологов Р. Барт характеризует это направление научного познания как "лингвистику дискурса" (linguistique du discours), или "транслингвистику", изучающую отрезки текста от предложения и выше, Он утверждает в качестве ее объекта исследования связный текст как "любой конечный отрезок речи, представляющий собой некоторое единство с точки зрения содержания, передаваемый со вторичными коммуникативными целями и имеющий соответствующую этим целям внутреннюю организацию" [1].
Тимченко Ольга Сергеевна - соискатель кафедры теории языка Педагогического институтат ЮФУ.
Являясь продуктом дискурса, цепь, комплекс высказываний - речевых (коммуникативных) актов - предстает как связный текст. Поэтому одной из актуальных проблем современной лингвистики является сопряжение традиционного, структурного и нового, коммуникативного подходов к организации связного текста.
В частности, одним из спорных вопросов синтаксической теории является проблема статуса бессоюзных сочетаний предложений (БСП), тесно связанная с ответом на вопрос о природе последних как единиц «высшего» синтаксиса и их позиционировании относительно других текстовых образований.
Основной массив бессоюзных сочетаний предложений - это не сложные предложения в строгом понимании этого термина. Создаваемые в процессе речи бессоюзные конструкции являются минимальными образованиями сферы синтаксиса текста, особой разновидностью сверхфразовых единств, формирующихся без участия союзных скреп.
Но для описания всех видов полипредикативных объединений важно исходить из их функционально-семантической общности, из многоплановой соотносительности их строевых компонентов. Как сочетание предложений, тяготеющее к статусу пограничной, промежуточной структуры, бессоюзное сочетание предложений находится в системных связях и со сложным синтаксическим целым (ССЦ), и со сложным предложением (СП).
Процесс порождения дискурса осуществляется при опоре на ресурсы долговременной памяти, которая хранит наиболее экономные, компактные в содержательном и структурном отношении модели, являющиеся глубинными, инвариантными структурами. В процессе порождения речи говорящий соотносит с подобными моделями речевые репрезентации -поверхностные структуры, выбирая из возможных вариантов такую языковую единицу, которая бы больше всего соответствовала по структуре этой когнитивной модели. Вот, например, некоторые из возможных языковых способов передачи отношений между двумя ситуациями - "наступление лета" и "поездка на море":
1. Наступило лето. Мы поехали на море.
2. Наступило лето, мы поехали на море.
3. Наступило лето, и мы поехали на
море.
4. Когда наступило лето, мы поехали на море.
5. С наступлением лета мы поехали на
море.
6. С наступлением лета состоялась поездка на море.
По мнению В.Г. Гака, самая слабая связь -в (1 и 2), средняя - в союзных предложениях (3, 4). Свертывание одного предложения в член другого (5 и 6) характеризует сильную связь, причем наиболее компактная связь в поверхностной структуре (6), где взаимодействие между двумя пропозициями основано на связи грамматического подчинения [2]. Как подтверждают исследования в рамках когнитивной науки, эта структура ближе всего к той свернутой семантической модели действительности, которая хранится в долговременной памяти.
В структурах (1) - ССЦ или (2) - БСП подчеркивается смысловое равноправие частей высказывания, такая важная категория дискурса, как последовательность, часто носящая
иконический характер, "чистая связность" [3]. Хотя эти конструкции могут быть охарактеризованы как "слабые" по степени выраженности связи - нет формальных показателей связи между частями, БСП в максимальной степени адекватно отражают когнитивные модели взаимосвязи, в том числе и временной, модели ситуаций действительности, хранящиеся в человеческой памяти.
Именно такое построение, такая связь являются для говорящего более значимыми и более предпочтительными факторами оптимального структурирования речевых произведений по схеме "от высказывания к сверхфразовому единству и от него к тексту". Бессоюзные конструкции являются в устном дискурсе наиболее простым способом передачи данного отношения между пропозициями.
Нельзя не отметить и экономность такого способа "упаковки" пропозиционального содержания. Ряд исследований подтверждает, что "наиболее ярким проявлением действия принципа экономии в языковом общении является экономия времени за счет экономии сегментных средств" [4]. Таким образом, в силу универсальной для всех видов социального поведения тенденции к экономии усилий бессоюзная связь оказывается для говорящего предпочтительней других способов репрезентации мыслительного содержания.
Но ни в коем случае нельзя утверждать, что союзная связь типична для письменного модуса, а бессоюзная - для устного. И в устном и в письменном дискурсе представлены оба типа полипредикативных конструкций.
Предпочтительность использования союзного или бессоюзного типа объединения в большей степени имеет жанровую обусловленность. Так, по наблюдениям Й. Мийст-рика, вообще редко используются союзы в стихотворных текстах [5]; по данным Д. Бай-бера и его коллег, в устной речи союз that опускается в 85 % случаев и довольно редко -в материалах прессы (25 % случаев) [6]. В современной художественной прозе также проявляется тенденция к весьма умеренному употреблению союзов в текстовых объединениях.
Наличие союзного средства в письменном тексте обусловлено стремлением избежать разночтений, а следовательно, неверной интер-
претации семантики полипредикативной конструкции. Лишенный возможности корректировать неверную интерпретацию, автор письменного текста прибегает к использованию коммуникативных единиц с обозначенной союзами связью предикативных единиц. Экспликация союзного средства формирует конструкцию более сложную по структуре, но более очевидную по семантике.
Так, используя показатель причинно-следственных отношений, автор добивается того, что получатель сообщения однозначно выведет причинно-следственную связь между пропозициями, даже не обладая достаточной информацией. Ср. конструкцию с причинным союзом и бессоюзное сочетание предложений -его возможный трансформ:
Он пояснил, что, по представлениям индусов, дом его отца - священный. Поэтому каждый день вне зависимости от погоды местный пандит совершает ритуальный обход (В. Сидоров "Семь дней в Гималаях")
... дом его отца - священный. Каждый день вне зависимости от погоды местный пандит совершает ритуальный обход.
При бессоюзной репрезентации тождественного содержания адресат, который не знает, кто (что) такое пандит, не может установить причинно-следственные связи между священностью дома и ежедневным его обходом этим субъектом. Таким образом, недостаточность энциклопедических знаний и / или недостаточность исходящей информации приводит реципиента к представлению о бессвязности данного дискурса. Анализируя союзный вариант примера, О.Л. Каменская даже признает за причинным союзом обучающую функцию, так как "реципиент может запомнить такую связь между событиями, то есть расширить свой тезаурус" [7].
Таким образом, авторские интенции, направленные на достижение желаемого перлоку-тивного эффекта, требуют выбора такой поверхностной структуры, которая не допускает возможности неверного декодирования. Поэтому степень выраженности связности, ее глубина в письменном модусе выше, чем в устном.
Бессоюзный же дискурс, в котором "устранено" грамматическое кодовое средство -союз или союзное слово - "приводит к явному усложнению требований, предъявляемых к лексико-семантическому содержанию предикативных конструкций (что в целом
аналогично усложнению текста): это требование... сводится к тому, чтобы создать такое содержание предикативных конструкций, из которого слушатель легко выведет нужные смысловые отношения" [8].
Отсутствие союзного маркера соответствующих смысловых отношений ставит большинство бессоюзных конструкций в один ряд с типичными бессоюзными сложными синтаксическими целыми.
Мы разделяем наметившуюся в современных исследованиях по синтаксису тенденцию к восприятию и квалификации бессоюзных сочетаний предложений и сложных синтаксических целых как единиц, имеющих больше сходства, чем различий, даже в модели их построения. Бессоюзное сочетание предложений по своим семантико-структурным характеристикам является пограничным типом полипредикативного объединения между сложным предложением и текстом: "Формально. оно остается внутри системы сложного предложения. По типу связи, семантически и шире -эвристически - оно представляет собой текст" [9].
Следует отметить, что "при бессоюзии. противопоставление сложного предложения и ряда предложений может ослабевать и даже нейтрализоваться, так как отсутствует наиболее яркий выразитель синтаксических отношений" [10] - союзное средство. Семантические связи и отношения, устанавливаемые между самостоятельными предложениями в сложном синтаксическом целом, во многих случаях идентичны таким связям и отношениям в бессоюзных конструкциях различных типов. Ср., например, ССЦ и его преобразованный вариант:
Пробило восемь часов. Лев нервно посмотрел в окно. Моросило, расплывались в глазах фонари. Белели остатки мокрого снега вдоль панели (В. Набоков "Король, дама, валет" ).
Пробило восемь часов - Лев нервно посмотрел в окно: моросило, расплывались в глазах фонари, белели остатки мокрого снега вдоль панели
Характер отношений в обеих конструкциях одинаков: между первыми двумя предложениями - временные; смысловая асимметрия (имплицирован предикат увидел, реализующий объектную валентность "что") между вторым и последующими предложениями; отношения одновременности между тремя
последними единицами. Отличие между конструкциями на письме выражается конвенциональным пунктуационно-графическим оформлением, в устной речи - паузой большей длительности после первого предложения в ССЦ.
С учетом различных подходов к подобным образованиям полученная бессоюзная конструкция может трактоваться различно. Для одних исследователей это многокомпонентное бессоюзное сложное предложение, части которого сгруппированы по бинарному принципу [11]; для других - "...сложное и противоречивое единство сложного синтаксического целого, объединяющего в себе самостоятельные, но синтаксически связанные отдельные предложения". Третьи же безоговорочно отнесут конструкции к бессоюзным сочетаниям, в той или иной мере соотносительным со сложным предложением. Предметом спора остается и наличие / отсутствие в бессоюзной конструкции коммуникативной цельности и соотнесенности с отдельными суждениями или цельным сложным суждением.
Но и при описании полипредикативных текстовых объединений, и при анализе сложных предложений нельзя не учитывать многоплановой соотносительности их строевых компонентов и особенно - соотнесенности значимых лексических и грамматических актуализаторов отношений с семантической структурой этих единств. Таким образом, можно говорить об изотопичности [12] подобного способа связи вне зависимости от оформления (с помощью союзов или без них).
ЛИТЕРАТУРА
1. Барт Р. Лингвистика текста: Пер. с фр. // Текст: аспекты изучения семантики, прагматики и поэтики. Сб. статей. М., 2001. С. 169-170.
2. Гак В.Г. К проблеме синтаксической семантики (семантическая интерпретация глубинных и поверхностных структур) // Инвариантные синтаксические знания и структура предложения. М., 1969. С. 77-86.
3. Карасик В.И. О категориях дискурса // Языковая личность: социолингвистические и эмотивные аспекты. Волгоград; Саратов, 1998. С. 187.
4. Инфантова Г.Г. Об экономии в языке // Филологические этюды. Сер. Языкознание. Ростов н/Д, 1976. Вып. 2. С. 145-145.
5. Мийстрик Й. Точные методы в типологии текстов // Исследования по теории текста. Реферат. сб. М., 1977. С. 187-201.
6. Biber D., Johansson S., Leech G., Conrad S., Finegan E. Longman Grammar of Spoken and Written Ehglish. L., 2000.
7. Каменская О.Л. Текст и коммуникация: Учеб. пособ. для ин-тов и фак-тов иностр. яз. М., 1990. С. 68.
8. Ширяев Е.Н. Бессоюзное сложное предложение в современном русском языке. М., 1986. С. 59.
9. Беднарская Л.Д. Бессоюзное предложение и текст // Сложное предложение в тексте: Межвуз. темат. сб. научн. тр. Калинин, 1988. С. 54.
10. Валимова Г.В. Сложное предложение и сочетание предложений // Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков. Л., 1975. С. 185.
11. Валгина Н.С. Синтаксис современного русского языка. 2-е изд. М., 1978. С. 375.
12. Греймас А.Ж. Размышления об актантных моделях // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 1996. № 1. С. 118-135.
21 ноября 2007 г.
ДВУЯЗЫЧНЫЙ ТЕЗАУРУС СПЕЦИАЛИСТА-АРХЕОЛОГА
КАК ОСНОВА СОЗДАНИЯ ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКОГО ПРОДУКТА НОВОГО ТИПА
Т. В. Плавская
В последнее время наблюдается беспрецедентный рост лексикографической активности, особенно при отражении терминологической лексики, поскольку не во всех отраслях научного знания была проведена инвентаризация и систематизация лексического состава. Так, в сфере двуязычной археологии практически не су-
Плавская Татьяна Васильевна - аспирант кафедры английской филологии ЮФУ.
ществует исчерпывающих словарей; не все из них включают транскрипцию и стилистические пометы. Археологическая лексика включается в общеисторические словари, а это уже давно, во многом, независимая область научной деятельности. Общение специалистов во время конференций и иных форматов профессионального общения довольно часто затруднено. Именно по этим причинам актуальна разработка концепции создания лек-
