CC BY
23
и, следовательно, к замещающим их ВМ. Подобное явление отмечено в древнетюркском языке, в котором аффикс генетива присоединялся только к существительным, обозначающим лица, и к личным местоимениям [11].
Таким образом, в енисейских языках падежные аффиксы восходят к указательным местоимениям или частицам. Мы имеем в виду, прежде всего, показатели генетива. Маркеры других косвенных падежей (датив, бенефактив, аблатив, адессив) формировались в енисейских языках на базе генетива. К показателю данного падежа -da или присоединялся послелог, который, видимо, до своей грамматизации представлял собой локальный уточнитель.
Мы приходим к выводу, что система склонения енисейских языков отражает классную принадлежность имен и является сравнительно недавним образованием, о чем свидетельствует тот факт, что почти все ее составные части до сих пор могут осмысливаться самостоятельно, раскрывая предшествовавшую ей аналитическую систему.
ЛИТЕРАТУРА 1. Кибрик А.Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания (универсальное, типовое и специфичное в языке). 4-е изд., стереотип. М.: Ком Книга, 2005. 336 с. С. 3.
2. См., напр.: Селивёрстова О.Н. Труды по семантике. М.: Языки славянской культуры, 2004. 960 с.; Живова-Поленова Г.Т. Местоимения в кет-ском языке: Дис. ... канд. филол. наук. Л., 1978. 249 с.; Майтинская К.Е. Местоимения в языках разных систем. М.: Наука, 1969. 308 с.
3. Поленова Г.Т. Следы классного строя в енисейских языках // Филологический вестник РГУ. 2006. № 2. С. 27-34.
4. Крейнович Е.А. О модели кетского глагола // Морфологическая типология и проблемы классификации языков. М.; Л.: Наука, 1965. 263 с. С. 289-292.
5. Топоров В.Н., Цивьян Т.В. Об изучении имени в кетском (некоторые результаты и перспективы) // Кетский сборник. Лингвистика. М.: Наука, 1968. С. 229-247.
6. Валл М.Н., Вернер Г.К. Об истоках падежной системы в енисейских языках // Происхождение аборигенов Сибири и их языков. Томск: ТГУ, 1973. С. 29-31. С. 29.
7. Климов Г.А. Типология языков активного строя. М.: Наука, 1977. 320 с.
8. Werner H. Das Klassensystem in den Jenissej-Sprachen. Wiesbaden: Harrassowitz Verlag, 1994. 193 s. S. 70.
9. Дульзон А.П. Кетский язык. Томск: Изд-во ТГУ, 1968. 636 с.
10. Поленова Г.Т. Происхождение грамматических категорий глагола. Таганрог: Изд-во ТГПИ, 2002. 202 с. С. 25.
11. Кондратьев В.Г. Очерк грамматики древнетюрк-ского языка. Л.: Изд-во ЛГУ, 1970. 65 с. С. 9.
8 сентября 2009 г.
ББК
К ПРОБЛЕМЕ ИЗОМОРФИЗМА СЛОЖНОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ И ТЕКСТА (на материале русского и французского языков)
Несмотря на то, что в современной лингвистике проблемы текс-тообразования привлекают внимание многих специалистов-филологов, некоторые важные вопросы остаются малоизученными. Среди них можно выделить проблему, которая касается отношений между простыми предложениями, соединенными бессоюзной связью в составе сложного предложения (СП)
З.В. Гонтарева
и сложного синтаксического целого (ССЦ) в русском и французском языках. В данной работе предпринята попытка ответить на вопрос, когда для выражения некоторой определенной информации используется бессоюзное сложное предложение (БСП), а когда - ССЦ с бессоюзной связью, и выявить черты сходства и различия таких бессоюзных конструкций в русском и французском языках.
Гонтарева Зинаида Владимировна - соискатель кафедры русского языка и культуры речи Южного федерального университета, преподаватель кафедры французского языка Педагогического института ЮФУ, 344082, г Ростов-на-Дону, ул. Б. Садовая, 33, e-mail: [email protected], т. 8(863)2404538.
Gontareva Zinaida - post-graduate student of the Russian Language and Culture of Speech Department in the Southern Federal University, teacher of French Department in the Pedagogical Institute, of the same University, 33 Bolshaya Sadovaya Street, Rostov-on-Don, 344082, e-mail: [email protected], ph. +7(863)2404538.
Как известно, в отечественном языкознании гипотезу о лингвистическом делении текста предложил Н.С. Поспелов [1], сформулировавший идею о том, что собственно коммуникативная функция языка обслуживается не только отдельным предложением, но и более сложным синтаксическим построением, состоящим из соположенных предложений и характеризующимся семантическим (реализация определенной микротемы) и грамматическим (лексико-грамматические средства связи, видовременные соотношения и др.) единством. В этой концепции нет непереходимой грани между бессоюзным сложным предложением и ССЦ, представляющими собой родственные формы, между которыми при определенных условиях могут устанавливаться отношения взаимоперехода и синонимии.
В современном языке широко распространено явление изоморфизма, т.е. совмещение дифференциальных признаков смежных конструкций, например, бессоюзное сложное предложение и сложное синтаксическое целое с бессоюзной связью. Изоморфизм одноуровневых единиц разных языков позволяет ставить вопрос о наличии универсалий или общей структурной близости группы родственных или неродственных языков. Внимание к проблеме изоморфизма объяснила проф. Г.Ф. Гав-рилова, заметив, что конструкции, "допускающие двоякую трактовку синтаксического типа, отражают диалектику человеческого мышления, а также двойственность, а иногда и тройственность отражаемых явлений. В связи с этим изучение таких конструкций способствует формированию диалектического мышления, помогает увидеть богатство возможностей языка, учитывать при описании и классификации явлений все периферийные случаи" [2].
Концепция аналогии сложного синтаксического целого с бессоюзной связью бессоюзному сложному предложению в настоящее время широко распространена в русистике. Формальным показателем аналогичности ССЦ с бессоюзной связью и БСП служит то, что, как и в БСП, в ССЦ предикативные единицы объединены бессоюзной связью и в них имеют место в своей основе одинаковые семантико-синтаксические отношения.
И все же следует заметить, что подобный подход к ССЦ не позволяет достаточно полно описать все возможные разновидности ССЦ с бессоюзной связью. Сходство БСП
и ССЦ с бессоюзной связью не означает их тождества, ибо совпадение отдельных синтаксических конструкций еще не свидетельствует об их структурно-семантическом тождестве. Отожествление отдельных форм сложного бессоюзного предложения со связным текстом ведет к полному отрицанию тех свойств и признаков, которые свидетельствуют о статусе сложного бессоюзного предложения и связного текста как самостоятельных синтаксических единиц, хотя во многом изоморфных.
Г.Я. Солганик [3] также высказывает мысль о том, что неправомерно, как это делается иногда в литературе, переносить связи, присущие членам простого или частям сложного предложения, на отношения между самостоятельными предложениями. При таком механическом переносе не учитывается специфика предложения как самостоятельной целостной синтаксической единицы.
В современном синтаксисе принято деление всех БСП на две основные семантико-грамматические разновидности: предложения однородного и неоднородного состава, внутри которых вычленяются группы предложений в соответствии с их грамматическим значением. Наличие общих черт у БСП и ССЦ с бессоюзной связью позволяет также выделить в составе ССЦ разновидности однородного и неоднородного состава. Между однородными предложениями в составе единства обнаруживается параллельная связь, между неоднородными - цепная (последовательная). Параллельно связанные предложения автосемантичны (т.е. сами по себе знаменательны, самостоятельно оформлены без лексико-грамматической связи с предшествующими предложениями); предложения, последовательно связанные, син-семантичны (тесно спаянные предложения, которые, будучи изолированными, лишаются способности самостоятельного употребления, поскольку в них есть лексико-грамматические показатели связи с предшествующими предложениями).
При параллельной связи в ССЦ выделяются перечисление, сопоставление или противопоставление; в них обычно наблюдается структурный параллелизм. Назначение таких сложных целых - описание ряда сменяющихся событий, действий, картин, например: Поначалу Степан не принял его всерьез. Потом предложил денег. Потом пригрозил убить, если тот не перестанет лезть не в свое дело (Т. Устинова. Близкие люди); Он злобно утер физиономию подкладкой
куртки и посмотрел по сторонам. Вокруг никого не было, только в отдалении у вагончиков начиналась привычная утренняя жизнь (Т. Устинова. Близкие люди).
ССЦ однородного состава обладают следующими признаками, сходными с признаками БСП: синтаксической и содержательной однотипностью предикативных единиц, одинаковым отношением их содержания к тому сложному целому, которое они в совокупности передают, обратимостью предикативных единиц; наличием показателей отношений между предикативными единицами ССЦ (анафорические местоименные слова, лексические средства связи - синонимы, антонимы и т.д.). Эти формальные показатели могут выражать присоединительные отношения и отношения перечисления. В таком случае ССЦ строится без специальных связующих элементов, лишь на основе лексической преемственности, синонимических и лексических повторов, общности временного плана. Перечислительная интонация является важным показателем однородности состава. Майский вечер был свеж и ясен, над берегами Москвы-реки стелился легкий, невесомый туман. Погожий денек подходил к концу, в окнах деревенских домов и дач зажглись уютные огоньки. Ничто не предвещало беды (Б. Акунин. Фантастика).
Во французском языке также выделяют предложения, которые кроме пауз и интонации (на письме — знаков препинания), не имеют ни союзов, ни союзных слов для связывания простых предложений в составе сложного.
Такой способ сочетания предложений - соположение (juxtaposition) - и внешне и внутренне близок как сочинению, так и подчинению. Однако соположение - это особый тип семантической связи, назначение которой состоит именно в выражении абстрактной, недифференцированной связи, которая может уточняться только в контексте. Различие значений выражается лексически и морфологически (например, imparfait (незаконченное прошедшее время) указывает на одновременность, passé composé (законченное прошедшее время) - на следование событий). Соотношение глагольных форм не только показывает одновременность или последовательность действий, но и причинно-следственные отношения. Il ne s'est pas fracassés sur les étages inférieurs, il dérivait vers les grands arbres (E. Orsenna. L'exposition coloniale); Он не разбился о нижний ярус, его отнесло к большим деревьям (Э. Орсенна. Колониальная выставка).
Условное наклонение выражает условно-следственные отношения: Je m'en suis longtemps voulu, nous aurions pu tendre des draps, approcher de la paille, amortir, adoucir, il s'affalait moins qu'il flânait dans l'air, il prenait son temps (E. Orsenna. L'exposition coloniale); Я долгое время злился на себя: мы могли бы натянуть простыни, принести соломы, смягчить, он бы опустился, воспользовался удачным моментом (Э. Орсенна. Колониальная выставка).
Оборот avoir beau выражает уступительное значение. J'ai beau tirer sur fy démarreur, ça ne veut pas faire (J. Giono. Le hussard sur le toit); Я напрасно жму на стартер, он не хочет работать (Ж. Жионо. Всадник на крыше).
Основной функцией соположения во французском языке является выражение перечисления, описания признаков объекта, выражение одновременности или последовательности событий. La jeune fille poussa la porte vitrée du hall, le brouhaha des conversation l'engloutit comme une vague (А. Troyat. Semailles et Moissons); Девушка толкнула прозрачную дверь холла, гул голосов хлынул на нее как волна (А. Труайя. Посев и жатва).
Однако необходимо отметить, что критериями классификации бессоюзия во французском языке являются не только связи, установленные между простыми предложениями в составе сложного, но и глаголы, от которых логически зависит соположенное предложение. Следовательно, выделяется третий тип, куда входят глаголы чувственного восприятия, глаголы речи и глаголы интеллектуальной деятельности. Un Italien aurait conclu: la reponse à votre question, la raison qui a fait de Clermont la capital mondiale du caoutchouc, mais c'est l'amour, jeune homme!!! (E. Orsenna. L'exposition coloniale); Итальянец сделал бы вывод: ответ на ваш вопрос, не здравый смысл сделал из Клермонта мировую столицу каучука, а любовь, молодой человек!!! (Э. Орсенна. Колониальная выставка).
Анализируя отношения, которые существуют между предложениями, входящими в ССЦ с бессоюзной связью, можно отметить, что они во многом схожи с отношениями, которые существуют между компонентами БСП. Среди ССЦ с бессоюзной связью выделяются конструкции с соединительными, сопоставительными, изъяснительными, определительными, временными отношениями, отношениями причины, следствия и т.д.: Роб помертвел. Этого-то он и боялся. Неужто весь класс в курсе его позора?; Музыка распоясалась пуще прежнего. Скрипочки и духовые ушли, теперь солировали барабаны, задорно подвывало
что-то типа гавайской гитары, вибрировал контрабас (Б. Акунин. Фантастика).
Семантическая связь, которая объединяет соположенные предложения во французском языке, не имеет формального выражения. Она вытекает из общего смысла ССЦ, которое содержит либо описание, либо повествование и в котором каждое предложение является лишь звеном цепи. Поскольку эти звенья не связаны формально, семантические связи приобретают огромное значение. Внутри французского ССЦ могут встречаться различные логические связи: отношения одновременности, последовательности, следствия, сравнения, сходства и т.д. A son reveil, la chambre 217 etait silencieuse, libre enfin de toute note. Il regarda par la serrure. Tout semblait desert. Sans doute les insupportables virtuoses etaient-ils partis pour l'audition (E. Orsenna. L'exposition coloniale); Когда он проснулся, комната 217 была тихой, свободной от любого шума. Он посмотрел в замочную скважину. Все казалось пустынным. Без сомнения, несносные виртуозы уехали на прослушивание (Э. Орсенна. Колониальная выставка). Данная конструкция является многочленным ССЦ, первая и вторая предикативные единицы которого связаны отношениями последовательности (использование прошедшего завершенного времени во втором компоненте), третья и четвертая - следствия.
Особенность ССЦ с бессоюзной связью и БСП состоит в том, что синтаксические отношения, возникающие между предикативными единицами, передаются лексическим наполнением компонентов, выражающих единство темы и логически мотивированную последовательность частей. Однако сходство БСП с ССЦ с бессоюзной связью вовсе не означает их полного тождества. Следует помнить в первую очередь о том, что точка, поставленная в конце предложения, синтаксически значима, так как она служит показателем сложного синтаксического целого, а запятая, двоеточие или точка с запятой - бессоюзного сложного предложения. БСП однородного состава, допускающее преобразование в ССЦ, отличается от него прежде всего своим прагматическим аспектом. Бессоюзное сложное предложение характеризуется семантико-синтаксическим равноправием частей, содержание которых представляется одинаково важным для говорящего. В ССЦ при семантико-синтаксическом равноправии частей, вторая часть оказывается по своему содержанию более важной и коммуникативно значимой для говорящего, чем в БСП.
Различия между ССЦ с бессоюзной связью и БСП находят свое выражение и в
интонации. Предикативные части БСП не имеют интонационной законченности. Второе предложение в ССЦ с бессоюзной связью выделяется высотой тона, как наиболее значимое для говорящего. Саша уже держал в руках оградку и тянул ее на себя. С другой стороны в ограду вцепились ошалелые милиционеры (З. Прилепин. Санькя). Санька уже держал в руках оградку и тянул ее на себя. С другой стороны в ограду вцепились ошалелые милиционеры.
Не следует также забывать и о ССЦ, неаналогичных БСП. Речь идет о ССЦ, относящихся к авторской речи, авторскому повествованию, которые могут быть представлены не только рядом монологических высказываний, но также диалогическим единством, в состав может входить конструкция с прямой, косвенной, несобственно-прямой речью. По мнению Н.В. Малычевой [4], это объясняется тем, что в ССЦ, представляющих собой объединение субъектно-речевых планов (автор текста, повествователь, персонаж), компоненты имеют разные прагматические переменные, что предполагает их некоординированность в аспекте авторства речи, в пространстве, во времени, в масштабе описываемых событий.
Важным дифференциальным признаком ССЦ является полифоничность, создаваемая за счет наличия в нем контаминации разных субъектно-речевых планов автора текста, повествователя и персонажей. Тем самым одно и то же событие может быть представлено с точки зрения различных интерпретаторов: интерпретатора, находящегося "внутри события" (персонаж, повествователь), и интерпретатора, находящегося "вне события" (автор текста, повествователь). В большинстве случаев по-лифоничность позволяет четко отграничить ССЦ от БСП и текста: Олег засмеялся довольно. Саша смотрел на него внимательно, раздумывая. Ладно, решил, здесь пока останемся. Надо бы к матери сходить только (З. Прилепин. Санькя).
Таким образом, ССЦ с бессоюзной связью и БСП в русском и французском языках, несомненно, обладают рядом общих черт, таких как однородность/неоднородность состава, синтаксическая и содержательная однотипность предикативных единиц и т.д. Однако эти конструкции не являются изоморфными, так как существует ряд признаков, по которым они отличаются: характер интонации, пунктуационные знаки, полифонич-ность ССЦ, последовательностей частей и др. Следовательно, выбор способа выражения
определенной информации зависит от коммуникативных целей автора и факт наличия аналогичных явлений свидетельствует о взаимодействии и взаимосвязи двух языков.
ЛИТЕРАТУРА 1. Поспелов Н.С. Сложное синтаксическое целое и основные особенности его структуры // Доклады и сообщения Ин-та русского языка АН СССР. 1948. Вып. 2. С. 41-50.
2. Гаврилова Г.Ф. Переходные конструкции в синтаксисе сложного предложения. Ростов н/Д: Изд-во РГПИ, 1985. 84 с.
3. Солганик Г.Я. Синтаксическая стилистика. 4-е изд. М.: Изд-во ЛКИ, 2007. 232 с.
4. Малычева Н.В. Текст и сложное синтаксическое целое: системно-функциональный анализ. Ростов н/Д: АПСН СКНЦ ВШ, 2003. 180 с.
25 октября 2009 г.
ББК 81
ИНТЕНСИВНОСТЬ АТРИБУТИВНОГО ПРИЗНАКА КАК ЛИНГВОПРАГМАТИЧЕСКАЯ КАТЕГОРИЯ (на материале испанского языка)
Н.В. Карповекая
Несмотря на самые разнообразные мнения, существующие относительно того, какие же характеристики языковых явлений относятся собственно к прагматическим, представители всех течений и направлений сходятся в признании субъективного фактора в качестве определяющего для прагматических исследований. Еще Ш. Балли полагал, что в зависимости от индивидуального характера коммуникантов и ситуации общения один и тот же знак может вызывать в представлении человека ассоциацию, предпочтительную перед прочими. Однако при этом ученый указывал на тот факт, что в языке мы встречаемся и со скрытыми ассоциациями, которые, не исключая других, неизбежно возникают одновременно с представлением знака, независимо от всякой ситуации и от всякого контекста [1].
Развивая концепцию Ш. Балли, можно сказать о том, что в языке существуют такие знаки, которые, так или иначе, уже связаны с определенным коллективно-субъективным восприятием, выработанным у людей в течение всей их жизни. С одной стороны, они отражают историю языка, народа, страны и всего мира, т.е. за ними уже закреплено соответствующее тому или иному социуму коллективное бессознательное [2] и историческое бессознательное восприятие [3]. С другой стороны, эти языковые единицы
прямо связаны с адресантом, передают его вкусы и интересы, особенности восприятия мира. Таким образом, в сознании каждого из участников коммуникации существует своя собственная шкала проявленности качества / оценки / модальности и т.п. (ср.: "личное бессознательное" и "Эго" у К. Юнга).
Многие исследователи называют подобные знаки языковыми прагмемами. Языковые прагмемы неоднородны и, по нашему мнению, представляют собой средства выражения особых лингвопрагматических категорий, по своей природе предназначенных для воздействия на адресата и отражающих субъективное отношение коммуникантов к явлениям и событиям. Указанные категории, как правило, вызывают определенные трудности при перенесении в иную языковую среду, т.е. в процессе перевода, что происходит не только в силу субъективной природы, но и из-за градуируемости значения составляющих их единиц. К таким лингвопрагматическим категориям, на наш взгляд, относится и категория интенсивности атрибутивного признака.
В современном языкознании понятие "интенсивность" принадлежит к числу широко используемых, однако его содержание определяется весьма разноречиво. Впрочем, большинство исследователей придерживается мнения, что интенсивность есть выражение усилительности, представляющей собой один
Карповская Наталья Валерьевна - кандидат филологических наук, доцент кафедры романо-германской филологии Южного федерального университета, 344006, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 150/2, e-mail: [email protected], [email protected], т. 8(863)2697611.
Karpovskaya Natalia - Ph. D. of philology, associate professor of the Romance and Germanic Philology Department in the Southern Federal University, 150/2 Pushkinskaya Street, Rostov-on-Don, 344006, e-mail: [email protected], [email protected], ph. +7(863)2697611.
