CC BY
60ОБЩИЕ РАБОТЫ. СТРАНОВЕДЕНИЕ
КАЗАХСТАН, КИРГИЗИЯ, ТАДЖИКИСТАН, ТУРКМЕНИЯ, УЗБЕКИСТАН: СТРАНОВЕДЕНИЕ KAZAKSTAN, KYRGYSTAN, TAJIKISTAN, TURKMENISTAN, AND UZBEKISTAN: Country studies / Federal research div., Libr. of Congr.; Ed.by Curtis G.E. — Wash., 1997. — LXI, 570 p.: ill. — (Area handbook ser.). — Bibliogr.: p. 491-519
Коллективная монография подготовлена исследовательским подразделением Библиотеки Конгресса (США). В предисловии редактора издания, аналитика по проблемам Евразии Г.Куртиса (Библиотека Конгресса, Вашингтон) подчеркивается неподготовленность республик Центральной Азии (ЦА) к независимости. Во всех пяти новых республиках отход от советской модели однопартийного централизованного государства совершался исключительно медленно.
ЦА обладает огромными природными богатствами, грамотным населением, но страдает от всех бед переходного периода посткоммунистических государств: безработица, инфляция, упадок производства и т.п. Региональное экономическое сотрудничество пропагандируется на словах, но не осуществляется на деле (напротив, остро соперничество за водные ресурсы). Для всех республик Россия остается главным торговым партнером, все они "остаются в экономической, военной и политический тени своего великого северного соседа" (с. XXXIX), все они связаны с ней общей экономической инфраструктурой (нефтепроводы, железные дороги, электросеть). Несмотря на принятие новых конституций в республиках, все полномочия сосредоточены в руках исполнительной власти, а оппозиция искоренена во имя сохранения стабильности и предупреждения исламской угрозы.
Географическая изоляция ЦА и абсолютное отсутствие демократических традиций затрудняют установление отношений с Западом и
восприятие его норм. "Серьезное ухудшение советской системы образования угрожает возможностям следующего поколения внести свой вклад в экономику, когда последняя будет готова к подъему. Однако в наиболее богатых природными ресурсами Казахстане, Туркмении, Узбекистане сохраняется перспектива этого подъема и тем самым повышения уровня жизни населения" (с. ЬХ1).
Главы по отдельным республикам содержат многочисленные справочные и статистические сведения (часть из них вынесена в приложение, с. 469-490). Все главы имеют одинаковый объем и построены по одинаковой схеме: история, природные условия, население, культура, религия, образование, здравоохранение, экономика, средства связи, политика, национальная безопасность.
Казахстан, подчеркивает Марта Олкот (Колгейтский университет, США) играл важную роль в экономике СССР. Его советское наследие включает: смешанное население, в котором почти столько же русских, сколько казахов, "господствующий класс русских технократов, необходимых для экономического прогресса, но этнически неассимилированных", хорошо развитая топливная промышленность (уголь, нефть), но с инфраструктурными дефектами. Большое внимание автор уделяет личности Н.Назарбаева, подробно рассказывая о его карьере. Особо выделяется поддержка им реформаторской деятельности М. Горбачева, в том числе его усилий по сохранению СССР. "Назарбаев наводил мосты между казахами и русскими... искал путь сделать Казахстан более казахским, не вызывая враждебности многочисленного и экономически важного русского и европейского населения" (с. 18). На первых альтернативных парламентских выборах 1990г. выбрана "непропорционально казахская" законодательная власть: 54,2% казахов, 28,8% русских, тогда как удельный вес этих этносов в населении в 1989 г. - 39,7% и 37,8% (с. 19 и с. 474).
Казахстан — единственная из бывших советских республик, где титульная нация не составляла большинства населения. В 1994 г. в стране было 44% казахов, 36% русских, 5% украинцев и 4% немцев; в восьми из одиннадцати областей преобладало славянское население (с. 27). Такая этническая структура определяет многое в культурной и политической жизни страны: "для русских Казахстан продолжение Сибири и продукт российского и советского развития; для большинства казахов эти русские — узурпаторы" (с. 27).
В Конституции Казахстана нет упоминания об особом статусе ислама, ни один мусульманский праздник не объявлен государственным
(в отличие от остальных государств в ЦА), хотя с середины 90-х годов Назарбаев обращается иногда к Аллаху в своих выступлениях. Образование ведется и на казахском, и на русском языках (последнее очень важно для русской общины), но среди студентов 54% казахов и 31% русских (с. 36).
Здравоохранение резко ухудшилось с советских времен. В 1992 г. затраты на него не превышали 1,6% ВВП (т.е. уровень развивающихся стран) (с. 38). Соответственно выросла детская смертность, снизилась рождаемость, загрязнение среды обитания (в том числе из-за ядерных испытаний) пагубно сказывается на здоровье людей.
Казахстан унаследовал от СССР предприятия металлургии, добычу полезных ископаемых, мощный ВПК1) . В 1991 г. 43% промышленных мощностей находились под прямым контролем Москвы, 48% — под совместным контролем центра и республики и только 8% — под республиканским контролем (с. 57). В период независимости началось резкое падение производства (его пик в 1993-1994 гг.), что в значительной степени объясняется снижением спроса России — основного потребителя казахстанских товаров. Одновременно Казахстан зависит от поставок из России нефти, газа и электроэнергии. Обычно русские заняты в более высокооплачиваемых секторах экономики (промышленность, транспорт, наука), казахи — в менее высокооплачиваемых (здравоохранение, культура, образование). В начале 90-х годов "до 2/3 занятых, в том числе до 80% промышленных рабочих были неказахами" (с. 57). Наибольшее число занятых было зафиксировано в 1990 г. (6,7 млн.), затем началось падение занятости и рост безработицы. У работающих также резко снизился уровень жизни из-за фантастической инфляции (в 19931994 гг. - 1880%, в 1995 г. - 190%, с. 62). Хроническая задержка зарплаты вызывала многочисленные забастовки на предприятиях и шахтах.
Политическая борьба фокусировалась вокруг парламента; в 1995 г. продление на референдуме полномочий президента до декабря 2000 г. и его декабрьский указ, дающий президенту право аннулировать любой закон, отправлять в отставку правительство и назначать новые парламентские выборы, "способствовали авторитарному направлению" в Казахстане (с. 77). Оправданием растущей власти Назарбаева служили
^ Более 50 военно-промышленных предприятий с 75 тыс. работников. Они обеспечивали по одним данным 11% военного производства СССР (military production, с. 47), по другим — 3% союзных оборонительных мощностей (defense faciiities, 2, с. 91).
опасения этнической напряженности, необходимость умиротворения русской общины.
Центр внешней политики Казахстана — отношения с Россией. С последней связаны проблемы национальной безопасности страны. Вначале Назарбаев ориентировался на вооруженные силы СНГ, но весной 1992 г., после преобразования Российской армии, Казахстан последовал ее примеру, "национализировав" армию на своей территории — она стала основой казахстанских вооруженных сил с численностью в 1993 г. 44 тыс., в 1994-1995 гг. — 40 тыс., в 1996 г. — 25 тыс. (с. 87, 88). У армии возникли серьезные проблемы с офицерским корпусом: раньше преобладали офицеры-славяне, 2/3 из которых в 1992 г. перевелись из Казахстана, заменить их казахами было очень трудно, т.к. только три казаха закончили академию Генштаба за весь советский период. Первый Совет национальной безопасности включал семь казахов, одного русского и одного украинца, в 1994 г. последние также были заменены казахами (с. 89). Охрана границы с КНР осуществляется в сотрудничестве с Россией. "Большинство оборонных предприятий прекратили производство к 1994 г., но основные элементы инфраструктуры военного производства сохранились" (с. 91). Все ядерные боеголовки были вывезены к маю 1995 г., Байконур передан в аренду России на 20 лет. Казахстанский институт стратегических исследований рекомендовал в 1994 г. для отражения китайской и исламской угрозы многонациональные соглашения об обороне в соответствии с идеей Назарбаева о Евразийском союзе. Как альтернативы предлагаются "военный союз с Россией и курс на вступление в НАТО" (с. 93).
Олкот заключает, что у Казахстана нет ресурсов для создания эффективной системы безопасности. "К 1995 г. ведущие политики во главе с президентом Назарбаевым признали необходимость остаться под военной защитой России. Этот статус подкреплялся двусторонними договорами и предполагалось, что он еще более институируется в будущем" (с. 97). Необходимо также создать благоприятный климат для иностранных инвестиций, что требует укрепления внутренней безопасности.
Киргизия, по словам М.Олкот, была одной из самых бедных, спокойных и консервативных республик. К независимости страну подтолкнули кровавые киргизско-узбекские столкновения в Оше летом 1990 г. На выборах президента в Верховном Совете победил физик А.Акаев — единственный из президентов, не занимавший высокого партийного поста в бывшем СССР, и единственный, кто осудил путч в
августе 1991 г. в Москве в первый же день. С самого начала он пользовался международной симпатией и поддержкой1), но в самой республике к середине 90-х годов нарастало недовольство им, укреплялась оппозиция, хотя в ее рядах не было единства.
Положение в Киргизии осложняется этнической структурой населения (в 1993 г. киргизы — 57%, русские — 19%, узбеки — 13%) и горным рельефом, создающим барьер между севером и югом страны, что ведет и к культурным различиям между регионами (первый тесно связан с Казахстаном, второй — с Узбекистаном).
"В первые пять лет независимости в экономике Киргизии наблюдался наибольший прогресс в издании законов, ориентированных на рыночные реформы, и наименьший — в темпах экономического роста по сравнению с другими четырьмя республиками Центральной Азии" (с.147). Этот разрыв объясняется бедностью природных ресурсов (кроме золота) и неразвитостью инфраструктуры. В сельском хозяйстве сохранились коллективные формы и контроль государства, приватизация идет медленно (землю можно лишь брать в аренду на 49 лет), многие крестьяне возвращаются к натуральному хозяйству.
Приватизация заведений в городе прошла быстро: к середине 1994 г. приватизировано 82% торговых заведений, почти 100% в услугах, 40 в промышленности и 68% в строительстве; в результате ваучерной приватизации к концу 1994 г. 65% промышленного производства давали негосударственные предприятия (с. 158). Но их реструктуризация не проведена, коррупция расцвела пышным цветом.
Киргизия первой из бывших советских республик ввела в мае 1993 г. национальную валюту — сом и получила займы МВФ на его поддержку. Это обеспечило снижение инфляции: после 1400% в 1992-1993 гг. она упала до 180% в 1994 г. (с. 161) и продолжала снижаться. Законодательство Киргизии благоприятно для иностранных инвестиций, но крупные вложения пришли лишь в добычу золота (с этими концессиями связаны громкие скандалы и обвинения в коррупции окружения Акаева). В пересчете на душу населения Киргизия занимает первое место по внешней помощи среди стран СНГ.
Система политических партий в Киргизии не сложилась, но пресса до конца 1993 г. была не только более свободной, чем в других
1) В этой главе Олкот называет Беловежское соглашение России, Украины и Белоруссии Ташкентским и приписывает Акаеву инициативу созыва конференции по провозглашению СНГ в составе 11 республик (с. 115). В главе о Казахстане она же пишет об инициативе Назарбаева и Алмаатинской декларации (с. 20).
государствах ЦА, но "могла бы соперничать со свободой московской прессы после 1991 г." (с. 175). С 1994 г. газеты контролируются.
Несмотря на финансовую помощь мирового сообщества Киргизия остается экономически зависимой от Москвы, она поддерживает назар-баевское предложение о Евразийском союзе, заключила ряд двусторонних соглашений с Россией. Обе стороны не заинтересованы в отъезде русских из республики. Акаев ищет "реинтеграции с Россией, но она остается под вопросом из-за минимального стратегического значения Киргизии и высокой стоимости поддержки извне ее шаткой экономики (с.183).
Согласно военной доктрине Киргизии Россия останется главным гарантом ее национальной безопасности. Основная проблема собственно киргизской армии (в 1996 г. примерно 7 тыс., с. 187) — отъезд русских офицеров. Граница с Китаем охраняется совместно с российскими пограничниками, большинство самолетов передано России и Узбекистану. "Киргизия, как наименее милитаризованная республика Центральной Азии, не способна отразить военную угрозу с любой стороны" (с. 186).
Таджикистан, подчеркивает Мюриель Эткин (Университет Дж.Вашингтона, США) переживает тяжелые последствия длительной гражданской войны. По данным ООН, в 1992-1993 гг. из республики бежали до 500 тыс. человек, в том числе 50-70 тыс. в Афганистан (с. 232). Многие таджики позже вернулись, русские — нет (уехали 123 тыс. специалистов с высшим образованием, в основном русских, с.257). К 1994 г. промышленное производство упало на 60%, сельскохозяйственное — на 33%, ВВП в целом сократился до 12% в результате гражданской войны (с. 259). Таджикистан сохраняет зависимость от России в экономике. Победа в гражданской войне достигнута с помощью вооруженных сил России и Узбекистана (в миротворческие силы СНГ входили также небольшие подразделения Казахстана и Киргизии). Дислоцированная в Таджикистане 201 моторизованная дивизия России находится под ее юрисдикцией (до 1995 г. ее командир — русский, в 1995 г. его сменил таджик), она поддерживает пограничные войска, также подчиняющиеся российскому командованию (в 1995 г. 16,5 тыс.). Таджикская армия — до 3 тыс., без авиации (с. 286). Таджикско-афганская граница, несмотря на присутствие российских пограничников, — путь для контрабанды наркотиков. В контрабанду вовлечены "российские пограничники, миротворческие силы СНГ и высшие чиновники Таджикистана" (с. 288).
Туркмения, констатируют Л.Кларк, М.Турман и Д.Тайсон (Университет штата Индиана, США) — самая стабильная политически и экономически из всех бывших советских республик; это спокойствие привлекает иностранные инвестиции в эксплуатацию богатых газонефтяных месторождений несмотря на авторитарность режима, многочисленные нарушения прав человека. Предполагается строительство газопроводов Иран—Турция—Европа, а также через Узбекистан — Казахстан — Китай с последующей транспортировкой сжиженного газа в Японию.
В 1992 г. удельный вес добычи газа достигал 60% ВВП (с. 334). Государство сохранило контроль над экономикой, уровень жизни населения снизился в меньшей степени, чем в других государствах ЦА.
"Признаваясь, что его культ личности напоминает культ советского диктатора — И.Сталина, Ниязов утверждает, что сильный лидер необходим, чтобы провести республику от коммунизма к демократической форме правления" (с. 358).
Туркмения критикует слабость СНГ, провозглашает политику "позитивного нейтралитета", одновременно сохраняя тесные двусторонние военные и экономические связи с Россией. Ниязов заявляет, что "для обеспечения безопасности страны важнее сотрудничество с Россией, чем участие в многонациональных военных организациях" (с. 365). Туркмения не присоединилась к договору о коллективной безопасности СНГ, вступила в программу НАТО "Партнерство во имя мира". Вооруженные силы Туркмении к 1996 г. сократились до 13 тыс. человек, пограничные — до 5 тыс., последние под совместным командованием Туркмении и России.
Будущее покажет, утвердится ли здесь демократия или "освобождение из советской империи породило здесь постоянно авторитарное государство" (с. 373).
Узбекистан, напоминает Нэнси Лубин (президент JNA associates, inc. — консультационной фирмы, специализирующейся по изучению ЦА), самая многочисленная страна ЦА: в 1994 г. 23 млн. человек (оценка), а к 2005 г. прогнозируется 30 млн. (с. 406, 408). Высокие темпы роста населения (несмотря на отъезд европейцев) оказывают негативное влияние на природную среду, экономику и увеличивают потенциал этнической напряженности. Советская политика проведения границ оставила взаимные территориальные претензии у узбеков, таджиков, киргизов. Напряженность существует не только в отношениях с русскими, но и между этносами ЦА (например, дискриминация
таджикского меньшинства). Роль ислама как источника конфликтов Лубин предлагает в настоящее время не преувеличивать: он возрождается пока в традиционных и культурных формах и служит выражением других причин недовольства населения; тем не менее "в будущем политизация ислама может стать реальной угрозой" (с. 418).
Развал СССР тяжело отразился на экономике Узбекистана, но необходимые для перехода к рыночной экономике реформы осуществлялись очень осторожно. Сохранились многие институты советской централизованной экономической системы. Приватизация осуществлялась с 1992 г.: к 1994 г. приватизированы не более 20 тыс., к середине 1995 г. около 47 тыс. мелких фирм в розничной торговле, услугах, мелкой промышленности (с. 433). В сельском хозяйстве этот процесс шел быстрее, но из него исключены земли под хлопком — основной экспортной культуры страны. Вся тяжелая промышленность осталась государственной. Иностранным инвестициям благоприятствует стабильность режима И. Каримова, но отпугивают централизованный бюрократический контроль, отсутствие инфраструктуры и коррупция.
"Движение к экономическим реформам в Узбекистане не согласовывалось с движением к демократическим реформам, напротив, правительство ужесточило режим после обретения независимости, раздавив оппозицию, нарушая права человека" (с. 445). Это оправдывалось необходимостью поддерживать стабильность в переходный период, чтобы избежать хаоса, подобного таджикскому. Международные правозащитные организации и госдепартамент США постоянно относили положение с правами человека в Узбекистане "к числу наихудших в бывшем Советском Союзе" (с. 452).
Используя выгодное географическое положение и самый большой в ЦА людской потенциал, Узбекистан стремится играть господствующую роль в регионе. В частности, правительство заявило о своем праве защищать узбеков за пределами республики. Россия остается главным партнером Узбекистана, хотя отношения с ней, по мнению Лубин, неясны в длительной перспективе, колеблясь между сотрудничеством и публичными обвинениями Москвы во вмешательстве во внутренние дела республики.
По проблемам национальной безопасности у Узбекистана оказалось более благоприятное положение, чем у других стран в ЦА: он унаследовал командную структуру, армию (примерно 60 тыс., 85% офицеров и 10 из 15 генералов были славянами), материальную часть Туркестанского военного округа. Его вооруженные силы — сильнейшие в
ЦА, они участвовали в гражданской войне в Таджикистане. В 1996 г. в армии насчитывалось 25 тыс. (с. 462-463). Граница с Афганистаном находится под совместным контролем с Россией.
С середины 90-х годов международное положение Узбекистана упрочилось, более благоприятный климат для инвестиций в сочетании с политической. стабильностью создают условия для зарождения демократических институтов.
С.И.Кузнецова
АНДЕРСОН ДЖ.
МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
ANDERSON J.
The international politics of Central Asia. — Manchester; N.Y.: Manchester univ. press, 1997. — X, 225 p.
В работе Дж. Андерсона (Университет Сент-Эндрю, Великобритания) анализируются не только международные отношения, но кратко излагается история Центральной Азии (ЦА) от ее завоевания Россией до 1996 г. (годы независимости наиболее подробно).
В советский период по большинству показателей модернизации ЦА отставала от СССР в целом: в 80-е годы доля занятых в сельском хозяйстве доходила до 50% (в СССР — 20%), детская смертность была вдвое выше, чем в среднем по стране, доход на душу населения в Таджикистане — вдвое меньше, в Киргизии — на 1/3 меньше (с. 41).
Государство разрушило многие традиционные институты, способствовало распространению русского языка, но в сельской местности власть традиций сохранялась. Верность традициям была единственной возможностью сопротивляться советизации, сохранять свою идентичность. Однако неясно, в какой мере последняя была этнической: нельзя сказать, "в какой мере жители региона ощущают себя теперь в первую очередь узбеками, казахами, киргизами, таджиками или туркменами" (с.47). В руководство в начале усиленно выдвигались местные кадры, но в годы коллективизации и в 1937—1939 гг. национальная элита была истреблена. Ее заменили русскими и одновременно расширили систему образования, чтобы подготовить новое поколение специалистов и руководителей. Последние, будучи лояльными Москве, нередко сохраняли традиционные (региональные и клановые) связи и правили своими республиками как феодальными владениями.
