CC BY
4
ЮРИСПРУДЕНЦИЯ Баева Н.А., Косякова В.С.
КАТЕГОРИЯ «СВИДЕТЕЛЬ» В ДОКТРИНЕ УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА: РЕТРОСПЕКТИВНЫЙ АНАЛИЗ
Российский государственный университет правосудия
Ключевые слова: свидетель, свидетельский иммунитет, права и законные интересы, процессуальный статус, производство по уголовному делу
Keywords: witness, witness immunity, rights and legitimate interests, procedural status, criminal proceedings
Аннотация: в статье на основе ретроспективного правового статуса свидетеля делается вывод, что его развитие сопряжено с кодификациями уголовно-процессуального законодательства 1864, 1923, 1960, 2001 годов. Однако, содержание соответствующего института нельзя назвать стабильным. Прослеживается развитие статуса свидетеля от второстепенной фигуры уголовного судопроизводство до полноценного участника уголовного процесса, выполняющего вспомогательную функцию - содействие расследованию и разрешению уголовного дела по существу.
Abstract: Abstract: The article concludes, on the basis of the retrospective legal status of the witness, that its development is associated with the codifications of the criminal procedure legislation of 1864, 1923, 1960, 2001. However, the content of the relevant institute cannot be called stable. The status of a witness can be traced from a secondary figure in criminal proceedings to a full-fledged participant in the criminal process, which performs an auxiliary function - to assist in the investigation and resolution of a criminal case on the merits
Исследование правового положения свидетеля в уголовном процессе России, на наш взгляд, необходимо осуществлять с использованием ретроспективного метода анализа уголовно-процессуального законодательства и научных подходов к толкованию соответствующей дефиниции, что позволит определить сущность российской правовой традиции определения места названного участника уголовного процесса в общем механизме производства по уголовному делу, а также его роль в доказывании.
Нельзя утверждать, что исторический анализ процессуального положения свидетеля был востребован как предмет специальных исследований, однако изучение существующей литературы по теме позволяет сделать вывод о том, что общие подходы к проблеме стандартны. Так, подавляющее большинство учёных-процессуалистов традиционно начинает анализ российского законодательства с положений Русской Правды, Новгородской и Псковской судных грамот, Судебников 1495 и 1550 годов, Соборного уложения 1649 года [1, с. 15-26]. Отдавая дань значимости таких исследований, отметим, что наиболее взвешенной с точки зрения содержательности утративших силу нормативно-правовых актов в контексте определения правового положения свидетеля, на наш взгляд, является позиция тех специалистов, которые связывают наличие системной правовой регламентации статуса названного участника уголовного процесса с принятием Устава уголовного судопроизводства 1864 года (далее -УУС) [2]. Именно в этот период положения уголовно-процессуального закона впервые получили доктринальное толкование, что позволяет провести определенные параллели с советским и современным российским законодательством.
Принятие УУС в науке уголовного процесса оценивается как эволюционный скачок в развитии уголовно-процессуального законодательства, что связывается не только с введением состязательной формы уголовного судопроизводства, но и глобальной систематизацией и детализацией практически всех институтов уголовно-процессуального права. В этом смысле институт свидетельских показаний, а, соответственно, и правовое положение свидетеля не являются исключением. Например, обстоятельства, исключающие возможность получения от лица свидетельских показаний, детализировались в ст. 702-702 УУС, анализ содержания которых позволяет классифицировать их на несколько групп:
1) обстоятельства, во всех случаях, исключающие возможность допроса лица в качестве свидетеля: наличие психического заболевания, наличие духовного сана, исполнение обязанностей присяжного поверенного и защитника подсудимого;
2) обстоятельства, наличие которых предусматривает волеизъявление лица на дачу свидетельских показаний: родственные связи с подсудимым по прямой восходящей и нисходящей линиям, супружество;
3) обстоятельства, исключающие возможность дачи свидетельских показаний под присягой: отлучение от церкви по приговору духовного
39
суда; недостижение возраста четырнадцати лет; слабоумие, при наличии которого презюмируется непонимание святости присяги;
4) обстоятельства, которые могут служить основанием отвода свидетеля одной из сторон: лишение по суду всех прав состояния или всех особенных прав и преимуществ, лично и по состоянию им присвоенных; участие в процессе в качестве потерпевшего, родство с потерпевшим или подсудимым; наличие особенных отношений с участниками процесса, которые могут выражаться в усыновлении, опеке, управлении делами, а также наличии судебной тяжбы с кем-либо из участвующих в деле лиц; еврейская национальность применительно к делам бывших единоверцев, принявших христианскую веру, а также раскольничество - по делам лиц, обратившихся из раскола в православие;
5) обстоятельства, связанные с исполнением обязанностей прокурора, или защитника подсудимого, или поверенного, частного обвинителя или гражданского истца.
Заметим, что в пояснительной записке к УУС особо оговаривалось, что подобная детализация обстоятельств, исключающих возможность получения от лица свидетельских показаний, связана с невозможностью их объективной оценки судом, поскольку в приведенных выше случаях потенциальный свидетель «по своим душевным или телесным недостаткам не мог познать свидетельствуемого предмета или же когда показание его против подсудимого было бы нарушением тайны, вверенной свидетелю такого звания, в котором он может приносить пользу обществу лишь при надлежащем доверии к его скромности» [3].
Одним из недостатков УУС, который впоследствии был воспринят российским законодателем в новых кодификациях, включая и современную, являлось отсутствие нормативного толкования понятия «свидетель». Этот пробел был восполнен в науке уголовного процесса. В частности, в классическом учебнике И.Я. Фойницкого «Курс уголовного судопроизводства» свидетель обозначается как «физическое лицо, имеющее об обстоятельствах производимого в суде дела сведения, добытые путем личного их наблюдения, и призванное к суду для удостоверения пред ним этих обстоятельств в установленном законом порядке» [4, с. 272]. Некоторая детализация приведенной дефиниции связана с акцентированием внимания на содержании свидетельских показаний - обстоятельства, имеющие значение для установления виновности подсудимого и состава преступления [5, с. 102-104]. В.К. Случевский в качестве главного признака, характеризующего
40
свидетеля, называл способность давать показания об обстоятельствах уголовного дела, которые ему стали известны непосредственно либо из иных источников, которые он может указать [6].
Особо в научной литературе рассматриваемого периода обосновывалась невозможность совмещения статуса свидетеля с духовным саном и исполнением публичных обязанностей, связанных с реализацией уголовного преследования или защиты от него. Так, А.А Кваческий и С.И. Викторский с разной степенью аргументированности указывали на тот факт, что при даче защитником свидетельских показаний смещаются акценты с личного на публичный интерес и существенным образом ограничиваются права подсудимого [7, 8]. Нравственно-этическую строну легального запрета на допрос защитника рассматривал А.Ф. Кони, указывая на особу связь между ним и подзащитным, которая основывается на доверительных отношениях, предательство которых не должно провоцироваться интересами правосудия [9, с. 53-54].
Глава 7 УУС регламентировала порядок вызова и допроса свидетеля. Так, общим правилом был допрос по месту производства следствия, однако следователю предоставлялось право допросить лицо по своему усмотрению, исходя из удобства и состояния свидетеля по месту его жительства (ст. 433). Кроме того, несовершеннолетние свидетели допрашивались по месту их нахождения, в частности, в закрытых учебных заведениях. Процедура производства рассматриваемого следственного действия была аналогична порядку допроса обвиняемого, за исключением возможности наложения на свидетеля штрафа при неисполнении обязанности явиться по вызову в размере пятидесяти рублей. Достаточно детально регламентировались законные причины неявки, в числе которых: лишение свободы; прекращение сообщений во время заразы, нашествия неприятеля, необыкновенного разлития рек и тому подобных непреодолимых препятствий; внезапное разорение от несчастного случая; болезнь, лишающая возможности отлучиться из дому; смерть родителей, мужа, жены или детей, или же тяжкая, грозящая смертью, болезнь их и неполучение или несвоевременное получение повестки (ст. 388 УУС). В соответствии с положениями ст. 441 УУС нарушением прав свидетеля признавалось производство допроса по истечении двенадцати часов после явки, что должно быть зафиксировано в протоколе с вручением свидетелю его копии.
С учетом значимости религиозной составляющей общественно-политической жизни государства в рассматриваемый период, особое
41
значение законодатель придавал акту приведения свидетеля к присяге, что должно было быть сделано в максимально торжественной обстановке и обязывало лицо давать правдивые показания. При этом учитывалась религиозная принадлежность лица (православные приводились к присяге священником, лица иного вероисповедания - в соответствии с обрядами их веры соответствующим духовным лицом). В иных случаях, которые по замечанию Д.Г. Тальберга, были редкостью - свидетель приводился к присяге председательствующим (ст. 715 УУС), и при оценке доказательств показаниям, данным под духовной присягой, отдавалось предпочтение [10]. Крайне негативно к институту присяги относился И.Я. Фойницкий, отождествляя ее с ордалиями, названными в Русской Правде в качестве способов доказывания, поскольку, по его мнению, обращение к Богу в таких сравнительно маловажных обстоятельствах рождает у лица мысль о том, что «его слово само по себе не пользуется доверием» [4, с. 273].
Таким образом, можно констатировать, что УУС содержал самостоятельный комплекс норм, регламентирующих процессуальный статус свидетеля, гарантии обеспечения его прав, порядок получения показаний, их доказательственное значение, что заложило основы современного института свидетельских показаний.
Следующая кодификация российского законодательства относится к 1923 году и обозначает тенденции построения нового типа государственности с ярко выраженными политическими и социальными особенностями. Не ставя своей целью исторического анализа революционных событий, периода репрессий, а также послевоенного и последующего социалистического этапов развития государства, позволим себе обозначить общие черты нормативного и научного толкований понятия «свидетель» и его процессуального статуса, относящиеся к советскому периоду, т.е. периоду последовательного действия УПК РСФСР 1923 года и УПК РСФСР 1960 года. Во многом положения названных нормативных актов тождественны, ввиду чего рассмотрим более поздний вариант кодификации.
Так, процессуальное положение свидетеля определялось достаточно расплывчато, поскольку ему не предоставлялось статуса самостоятельного участника уголовного процесса. Такой вывод может быть сделан из отсутствия нормы, посвященной свидетелю, в главе 3 УПК РСФСР 1960 года «Участники процесса, их права и обязанности». Упоминание о свидетеле мы находим только в положениях, регламентирующих отдельные виды доказательств. В
42
частности, в ч. 1 ст. 72 УПК РСФСР указывается, что таковым является лицо, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, подлежащие установлению по данному делу. При этом, не подлежат допросу в качестве свидетелей: защитник обвиняемого - об обстоятельствах дела, которые стали ему известны в связи с выполнением обязанностей защитника; лицо, которое в силу своих физических или психических недостатков не способно правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания; адвокат, представитель профессионального союза и другой общественной организации - об обстоятельствах, которые стали им известны в связи с исполнением ими обязанностей представителя. Советский законодатель допускал ограничение личного интереса в пользу интереса правосудия, не налагая запрета на допрос в качестве свидетелей законных представителей потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого. Совершенно очевидно наличие существенных расхождений с положениями УУС, приведенными ранее, относительно границ реализации права и обязанности на дачу свидетельских показаний. В данном случае обстоятельства, препятствующие участию в деле в качестве свидетеля, не детализированы, их перечень минимален, уровень защиты законных интересов лиц, вовлеченных в процесс производства по уголовному делу, на наш взгляд, недопустимо низок. Вместе с тем, в отличие от дореволюционного законодателя, УПК РСФСР не ограничивается констатацией наличия ответственности за неявку свидетеля по вызову, налагая на него следующую совокупность обязанностей: явиться по вызову лица, производящего дознание, следователя, прокурора, суда; дать правдивые показания; сообщить все известное ему по делу и ответить на поставленные вопросы. Помимо привода и наложения штрафа до одной третьей минимального размера оплаты труда, свидетель при уклонении или отказе от дачи показаний привлекался к уголовной ответственности по ст. 182 УК РСФСР, за дачу заведомо ложных показаний - по ст. 181 УК РСФСР (ст. 73 УПК РСФСР).
Наука уголовного процесса следовала логике законодателя, рассматривая свидетеля не как полноценного участника уголовного процесса, а как источник сведений, значимых для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию. Свидетельским показаниям посвящено множество специальных монографических исследований и научных статей, где рассматриваются значение, сущность, предмет показаний, система гарантий их достоверности и полноты [11, с. 1843
24]. Единичные работы посвящены защите личности свидетеля как участника уголовного судопроизводства [12, с. 32-38]. Именно в таком контексте рассматриваются признаки, характеризующие свидетеля как лицо, способное давать показания и непричастное к преступлению. Неоднократно на станицах периодической печати озвучивались предложения о введении легального запрета на постановку перед свидетелем вопросов, касающихся его участия в преступлении и права не давать соответствующих показаний, которые, к сожалению, не получили поддержки законодателя. В этой связи представляется справедливым утверждение Н.С. Алексеева, В.Г. Даева и Л.Д. Кокорева о том, что при отсутствии у свидетеля совершенно определенного процессуального статуса, включающего в себя гарантии защиты его прав, он легко превращается в иного участника процесса - подозреваемого, обвиняемого [13, с. 162].
Существенные изменения в процессуальный статус свидетеля были внесены с принятием УПК РФ в 2001 году, который может рассматриваться в контексте очевидной преемственности российской правовой традиции не только в части формы судопроизводства, но и в части защиты прав и законных интересов лиц, в него вовлеченных. Об этом с очевидностью свидетельствует назначение уголовного судопроизводства, закрепленное в ст. 6 УПК РФ. Свидетель приобрел положение самостоятельного участника уголовного процесса (ст. 56 УПК РФ), находящегося в числе иных лиц, содействующих уголовному судопроизводству. Более того, законодатель дает расширенное толкование понятия «свидетель», включая в него не только лиц, которым могут быть известны какие-либо обстоятельства, подлежащие установлению по данному делу (ч. 1 ст. 74 УПК РФ), но и иные обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела. Особо законодатель подчёркивает, что информированное лицо приобретает статус свидетеля, если оно вызвано для дачи показаний.
Список литературы
1. Потапов В.Д. Совершенствование процессуально-правового положения свидетеля в уголовном судопроизводстве России: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. 193с.
2. Устав уголовного судопроизводства от 20 ноября 1864 года // http ://lib.uni-dubna. ru/search/files/sud_ustav/ustav_ug_sud. htm (Дата обращения: 01.10.2020 г.).
3. Судебные уставы 20 ноября 1864 года с изложением рассуждений, на коих они основаны. Ч. 1. 2-е изд., доп. С.-Пб.: Тип. 2 Отд. собств. е.и.в. канцелярии, 1867 // http://civil.consultant.ru/reprint/books/115/ (Дата обращения: 01.10.2020 г.).
4. Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. Т. 2. Общ. ред., послесл., прим.: Смирнова А.В. С.-Пб.: Альфа, 1996. 607с.
5. Макалинский П.В. Практическое руководство для судебных следователей, состоящих при окружных судах. 4-е изд., пересмотр. и доп. С.-Пб., 1894: Февраль // Журнал юридического общества: Февраль. При Императорском С.-Петербургском университете. С.-Пб.: Тип. Правительствующего Сената, 1894, Кн. 2. С. 102-104 // http://law.edu.ru/article/article.asp?articleID=1374483 (Дата обращения: 01.10.2020 г.).
6. Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса. Судоустройство - судопроизводство. 4-е изд., доп. и испр. С.-Пб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1913 // https://search.rsl.ru/ru/record/01003638543 (Дата обращения: 05.10.2020г.).
7. Квачевский А. Об уголовном преследовании и об иске о вознаграждении за вред и убытки от преступления. Теоретическое и практическое руководство. Ч. 1. С.-Пб.: Тип. Ф. С. Сущинского, 1866 // https://search.rsl.ru/ru/record/01003505366 (Дата обращения: 05.10.2020 г.).
8. Викторский С.И. Русский уголовный процесс. М.: Изд. А.А. Карцева, 1912 // https://search.rsl.ru/ru/record/01001769010 (Дата обращения: 05.10.2020 г.).
9. Кони А.Ф. Собрание сочинений в 8-ми томах. Том 4. М.: Юридическая литература, 1967. 130с.
10. Тальберг Д.Г. Русское уголовное судопроизводство: Пособие к лекциям. Т. 1. Киев: Т-во печ. дела и торг. И. Н. Кушнерев и Ко в Москве, Киев. отд-ние, 1889 // https://search.rsl.ru/ru/record/01003515495 (Дата обращения: 09.10.2020г.).
11. Калашникова Н.Я. Гарантии прав свидетеля, эксперта, переводчика, понятого в советском уголовном процессе. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1966. 40с.
12. Смыслов В.И. Свидетель в советском уголовном процессе. М.: Высш. шк., 1973. 160с.
13. Алексеев Н.С., Даев В.Г., Кокорев Л.Д. Очерк развития науки советского уголовного процесса. Воронеж: ВГУ, 1980. 251с.
