CC BY
150
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ _УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА
А.В. Агабаева*
Участие прокурора в судебном следствии при рассмотрении дел судом с участием присяжных заседателей (по Уставу уголовного судопроизводства 1864 г.)**
Аннотация. В статье анализируются положения Устава уголовного судопроизводства 1864 г., регламентирующие права и обязанности прокурора в судебном следствии при рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей. В ходе исследования затрагиваются некоторые наиболее дискуссионные вопросы, касающиеся прав и обязанностей государственного обвинителя, участвующего в судебном следствии, пределов исследования данных о личности подсудимого в дореволюционном судопроизводстве. Автором рассматривается вопрос соотношения надзорных функций прокурора в судебном заседании со статусом прокурора как стороной в процессе и принципом равноправия сторон в дореволюционном уголовном процессе. Методологическую основу исследования составил общенаучный диалектический метод познания, а также ряд частнонаучных методов: историко-юридический, сравнительно-правовой, метод системного анализа. По результатам исследования делается вывод, что нормы, закрепленные в Уставе уголовного судопроизводства 1864 г., предоставляли сторонам достаточно широкие возможности для реализации своих прав в ходе судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей. В обязанности прокурора, наряду с обвинительной деятельностью, входил и надзор за законностью принимаемых судом решений. Ключевые слова: Устав уголовного судопроизводства, прокурор, судебное следствие, суд присяжных, права сторон, данные личности подсудимого, исследование доказательств, оглашение обвинительного акта, обвинение, допрос свидетелей.
ноября 1864 г. Указом Императора Александра II утвержден Устав уголовного судопроизводства (далее — УУС), одним из самых значимых положений которого стало введение в систему российского уголовного судопроизводства суда с участием присяжных заседателей.
«В нашем новом процессе, — писал И.Я. Фой-ницкий, — есть много сходного с английским и особенно французским... но в то же время ни один процессуальный институт Уставов не может быть признан ни английским, ни французским; на каждом из них легла печать самобытности, каждый из них имеет самостоятельную русскую физиономию, приноравливаемую к русским нуждам и русским усилиям»1.
1 Цит. по: Боботов С.В., Чистяков Н.Ф. Суд присяжных: история и современность. М.: Манускрипт, 1992. С. 64.
Суд с участием присяжных заседателей не стал исключением. Вобрав в себя черты английской и французской моделей этой формы судопроизводства, он представлял собой самостоятельный институт со специфическим, присущими только ему особенностями.
Судебное разбирательство, в соответствии с УУС, состояло из нескольких этапов, центральным из которых являлось судебное следствие, включающее в себя «изложение, проверку, а в некоторых случаях и дополнение фактических данных, собранных предварительным следствием»2.
Результаты судебного следствия в дореволюционном судопроизводстве, так же как и в современном, имели ключевое значение при вынесении
2 Там же. С. 166.
© Агабаева А.В., 2014
* Агабаева Анастасия Владимировна — аспирант кафедры уголовного процесса и криминалистики Санкт-Петербургского юридического института (филиала) Академии Генеральной прокуратуры РФ. [nst.mail@bk.ru]
191104, Россия, г. Санкт-Петербург, Литейный пр., д. 44.
** Материалы международной научно-практической конференции «Уголовное судопроизводство: история и современность», посвященной 150-летию Устава уголовного судопроизводства Российской империи.
Актуальные проблемы уголовного процесса
приговора. Поэтому от деятельности государственного обвинителя на данном этапе судебного разбирательства во многом зависел результат рассмотрения судом уголовного дела.
Права, которыми наделялись стороны на этой стадии судебного разбирательства, перечислялись в ст. 630 УУС.
Прокурор в ходе судебного следствия имел право: представлять в подтверждение своих показаний доказательства; отводить по законным причинам свидетелей и сведущих людей, предлагать им с разрешения председателя суда вопросы, возражать против свидетельских показаний и просить, чтобы свидетели были передопрошены в присутствии или в отсутствии друг друга; делать замечания и давать объяснения по каждому действию, происходящему на суде, и опровергать доводы и соображения противной стороны.
Согласно ст. 678 УУС, судебное следствие начиналось с зачитывания обвинительного акта. После его оглашения прокурор был вправе устно изложить обвинения, однако, как отмечал И.Я. Фойницкий, этот институт оказался «не удавшимся и лишним благодаря предшествующему прочтению обвинительного акта и дискреционной власти председательствующего»3.
УУС возлагал обязанность оглашения обвинительного акта на секретаря судебного заседания, а судебная практика допускала выполнение этой функции даже председательствующим4. Очевидно, что такой порядок не соответствовал принципу состязательности и равноправия сторон, и фактически на суд возлагалась функция обвинения.
Примечательно, что такая практика сохранялась в России на протяжении почти двух столетий. УПК РСФСР 1960 г., действовавший до 2002 г., не указывал на субъект, в обязанности которого входило оглашение обвинительного заключения, и при рассмотрении уголовного дела в обычном порядке судебная практика возлагала эту обязанность на председательствующего. Законодательно обязанность оглашения обвинения непосредственно прокурором впервые была закреплена в 1993 г. в разделе X УПК РСФСР, то есть только применительно к суду с участием присяжных заседателей.
Однако, даже прямо предусмотрев в ч. 1 ст. 446 УПК РСФСР обязанность прокурора по оглашению обвинения, законодатель, как верно отмечает Насонов, «забыл» создать обвинению и защите равные условия, лишив подсудимого и защитника права представить присяжным свою позицию по делу до начала исследования доказательств5.
3 Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб.: Альфа, 1996. Т. 2. С. 440.
4 См.: Там же. С. 442.
5 См.: Насонов С.А. Судебное следствие в суде присяж-
ных: законодательство, теория, практика: науч.-практ. по-
собие. М.: Р. Валент, 2001. С. 117.
Данный пробел ликвидирован только в УПК РФ, принятом в 2001 г. В соответствии с ч. 1 ст. 335 УПК РФ, судебное следствие в суде с участием присяжных заседателей начинается со вступительных заявлений государственного обвинителя и защитника. Таким образом, законодатель не только создал условия для обеспечения принципа состязательности сторон с самого начала судебного следствия, но и предоставил государственному обвинителю возможность самостоятельно определять, какие обстоятельства и в каком объеме необходимо изложить во вступительном заявлении.
После оглашения обвинительного акта суд, согласно ст. 679 УУС, выяснял, признает ли подсудимый себя виновным. Если ответ был положительным, то подсудимый допрашивался об обстоятельствах уголовного дела, и если его ответы не подвергались сомнению, то судебное следствие не проводилось, суд переходил к судебным прениям. Вместе с тем ст. 682 УУС закрепляла за судьями, присяжными и прокурором право потребовать, несмотря на сделанное подсудимым признание, проведения судебного исследования, и в таком случае суд приступал к рассмотрению и поверке доказательств. Таким образом, в случае возникновения у прокурора сомнений в виновности подсудимого, он обязан был потребовать проведения судебного разбирательства.
Если же подсудимый себя виновным в инкриминируемом ему деянии не признавал, то начиналось судебное следствие, в ходе которого допрашивались потерпевшие, свидетели, подсудимые, исследовались материалы уголовного дела.
По общему правилу, предусмотренному ст. 733 УУС, в судебном заседании могли исследоваться только доказательства, собранные на предварительном следствии. Новые доказательства можно было представлять, только предварительно объявив о них суду, в обязанности которого входила проверка отно-симости и допустимости этих доказательств. В случае объявления стороной о необходимости предоставления дополнительных доказательств, суд объявлял перерыв с целью обеспечения противоположной стороне возможности подготовиться к их исследованию.
Порядок и способ исследования доказательств УУС не регламентировал, «предоставляя самой практике выработку деталей по конкретным нуждам каждого дела»6. Законодательно закреплялся только порядок допроса свидетелей.
Первыми допрашивались потерпевшие как лица, которые «в большей части случаев могли дать наиболее подробные и разъясняющие дело сведения»7, затем — свидетели, указанные обвинителем, и, наконец, свидетели, на которых сослался подсудимый (ст. 700 УУС).
6 Фойницкий И.Я. Указ. соч. С. 442.
7 См.: Устав уголовного судопроизводства: в 6 т. / под ред. М.Н. Гернета. М.: Т-во тип. А. И. Мамонтова, 1915. Вып. IV. С. 1151.
А.В. Агабаева
Установленный УУС порядок мог быть изменен председательствующим по собственной инициативе или по просьбе сторон. При этом Сенат в своих решениях неоднократно указывал, что распоряжение председательствующего об изменении порядка допроса свидетелей не мотивируется и не подлежит занесению в протокол, а потому и не может служить предметом кассационного обжалования8.
Особое внимание в УУС уделялось процедуре допроса свидетелей. Как отмечали дореволюционные юристы, составители УУС «разработали отдел, касающейся допроса свидетелей, с исключительной, неизвестной другим кодексам, подробностью»9.
Перед допросом свидетеля, суд устанавливал его личность и отношение к участвующим в деле лицам, после чего спрашивал у сторон, не имеют ли они каких-либо возражений против допущения свидетеля к допросу.
Положения ст. 630 УУС наделяли прокурора правом «отводить по законным причинам свидетелей и сведущих людей».
В соответствии со ст. 703 УУС, председатель суда обязан спрашивать стороны о том, не имеют ли они каких-либо возражений против допущения свидетеля к допросу. Однако в связи с тем, что УУС предусмал два вида допроса: под присягой и без приведения к присяге, справедливо замечание К.К. Арсеньева о том, что это положение ст. 703 УУС целесообразно было бы дополнить словами: «или к допросу под присягой»10.
Помимо установленных законом безусловных оснований для недопуска свидетелей к даче показаний под присягой или без нее (ст. 704—706), УУС предусматривал перечень лиц, которые допрашивались без присяги только в случае заявления им отвода какой-либо из сторон (ст. 707, 708). В соответствии со ст. 707 УУС, к таким лицам относились: лишенные по суду всех прав состояния или всех особенных прав и преимуществ, лично и по состоянию им присвоенных; потерпевшее от преступления лицо, хотя бы оно не участвовало в деле, а также муж или жена его, родственники по прямой линии и родные его братья и сестры; другие по боковым линиям родственники как потерпевшего лица, так и подсудимого в третьей и четвертой степенях и свойственники обеих сторон в первых двух степенях; состоящие с участвующими в деле лицами в особенных отношениях или по усыновлению, или по опеке, или по управлению одним из них делами другого, а также имеющие тяжбу с кем-либо из участвующих в деле лиц и евреи — по делам бывших их единоверцев, принявших христианскую веру, и раскольники — по делам лиц, обратившихся из раскола в православие.
После установления данных о личности свидетеля и разрешения имеющихся отводов, суд приступал непосредственно к допросу.
Допрос свидетеля начинался с предложения председательствующего рассказать все, что ему известно по делу. Этому требованию закона составителями уставов предавалось особое значение, в связи с тем, что «рассказ свидетеля, состоящий единственно из ответов на данные ему вопросы, не может иметь ни той связи, ни той последовательности, которые необходимы для уразумения его показания»11.
После свободного рассказа свидетеля, право допроса предоставлялось стороне, его вызвавшей (ст. 720 УУС).
В ходе допроса прокурор выяснял те обстоятельства, которые он считал необходимыми для подтверждения виновности подсудимого; мог предложить свидетелю вопросы не только о том, где и при каких обстоятельствах он видел или слышал что-либо, но и почему он не мог это видеть или слышать; предложить свидетелю вторичные вопросы в разъяснение ответов, данных на вопросы противной стороны (ст. 718—721 УУС).
В ходе судебного следствия с участием присяжных заседателей прокурор был вправе заявлять ходатайства об оглашении письменных материалов дела.
В тексте УУС (ст. 687) прямо было предусмотрено исследование только таких письменных материалов, как протоколы об осмотрах, освидетельствованиях, обысках и выемках, а также документов, являющихся вещественными доказательствами и актами предварительного следствия. В этой связи на практике нередко возникали вопросы о возможности оглашения иных документов, находящихся в деле, в том числе данных о личности подсудимого.
Разрешая вопросы исследования данных о личности подсудимого, Сенат указал, что в судебном заседании могут быть оглашены не только акты, прямо указанные в ст. 687 УУС, но иные документы, содержание которых суду не может стать известно из свидетельских показаний12. К таким материалам относились и справки о его судимости и иные данные, характеризующие личность подсудимого. Аргументируя свою позицию, Сенат указывал, что присяжные хоть и не принимают участие в назначении подсудимому наказания, однако им предоставлено право объявлять подсудимых заслуживающими снисхождения, в связи с чем «прежняя судимость обвиняемого не может остаться без внимания»13. Однако председательствующий обязан был разъяснить присяжным значение оглашенных данных и предостеречь их от «неосторожных заключений по этому предмету»14.
8 См.: Устав уголовного судопроизводства. С. 1151.
9 Там же. С. 1152.
10 Арсеньев К.К. Судебное следствие: сб. практ. заметок. СПб.: Тип. В. Демакова, 1871. С. 226.
11 Фойницкий И.Я. Указ. соч. С. 442.
12 См.: Устав уголовного судопроизводства. С. 1114.
13 Там же. С. 1121.
14 Там же. С. 1121.
Актуальные проблемы уголовного процесса
То есть, в соответствии с толкованием ст. 687 УУС, на судебном следствии прокурор вправе был потребовать оглашения данных о судимостях подсудимого или об обвинении его в иных преступлениях, но при условии обязательного обращения председательствующего к присяжным, в котором он должен был разъяснить значение этих фактов для дела.
Таким образом, УУС и дореволюционная судебная практика предоставляли достаточно широкие возможности для исследования личности подсудимого в ходе судебного разбирательства с участием присяжных заседателей.
Такое широкое толкование ст. 687 УУС подверглось многочисленной критике со стороны дореволюционных юристов.
А.Ф. Кони, считая, что в суде присяжных личность обвиняемого должна исследоваться «постольку, поскольку она вложилась в факт преступления», подчёркивал, что «суд рассматривает не жизнь обвиняемого вообще, а преступное деяние, он осуждает подсудимого за те стороны его личности, которые выразились в этом деянии, а не жизнь его»15. Не соглашался со складывающейся судебной практикой, при которой исследованию и оценке подлежали все данные, касающиеся личности подсудимого, и В.К. Случевский, который отмечал, что личность подсудимого должна подлежать исследованию настолько, «насколько она проявилась в известном противозаконном поступке». Вместе с тем ученый признавал невозможность теоретического разграничения подлежащих и неподлежащих исследованию сторон личности подсудимого, указывая, что критерием могут служить лишь «индивидуальные обстоятельства каждого дела, а также разумность и добросовестность знакомого с жизнью судьи»16.
Необходимо отметить, что в некоторой степени положения, высказываемые дореволюционными юристами, реализованы в современном уголовно-процессуальном законе. УПК РФ ограничивает пределы исследования данных о личности подсудимого, устанавливая, что они могут быть исследованы с участием присяжных заседателей лишь в той мере, в какой они необходимы для установления отдельных признаков состава преступления, в совершении которого он обвиняется. При этом исследовать факты прежней судимости, признания подсудимого хроническим алкоголиком или наркоманом, а также иные данные, способные вызвать предубеждение присяжных в отношении подсудимого, запрещено (ч. 8 ст. 335 УПК РФ). Однако, даже несмотря на законодательное урегулирование, этот вопрос остается дискуссионным и в настоящее время17.
15 Кони А.Ф. Судебные речи. 4-е изд., доп. СПб.: Тип. А.С. Суворина, 1905. С. 735.
16 Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса: Судоустройство — судопроизводство. 4-е изд., доп. и испр. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1913. С. 404.
17 См.: Ильюхов А.А. Спорные вопросы исследования
присяжными заседателями данных о личности подсуди-
Еще одним наиболее дискуссионным правом сторон являлось право делать замечания и давать объяснения по каждому действию, происходящему в суде (ч. 3 ст. 630 УУС).
Разъясняя это положение, Сенат отмечал, что право делать замечания и объяснения относится лишь к конкретному судебному действию и сопоставлять представляемое стороной доказательство с иными доказательствами, делать выводы и давать оценку доказательствам по делу до окончательных судебных прений запрещено18. Однако такая трактовка прав сторон подверглась критике. Несогласный с ней К.К. Арсеньев писал: «эти решения Сената равносильны совершенному отрицанию права, предоставляемому сторонам п. 2, 3, 4 ст. 630. Позволяя сторонам делать во время судебного следствия замечания по каждому действию, происходящему на суде, Законодатель имел в виду дать им возможность тотчас же, не ожидая судебных прений, обращать внимание присяжных на все то, что каждая сторона в каждом доказательстве считает особенно существенным или особенно спорным»19.
Помимо наделения государственного обвинителя совокупностью прав как стороны процесса, УУС предусматривал и реализацию прокурором надзорных функций.
Так, ст. 619 УУС предусматривала, что «все распоряжения, выходящие из пределов предоставленной председателю суда власти, и все постановления по спорам и пререканиям сторонмогут исходить только от суда, который в вопросах, относящихся к порядку производства дела, выслушивает предварительно заключение прокурора».
Сенат разъяснил это положение как обязанность прокурора давать заключения только о процессуальных вопросах, не касающихся фактической стороны дела. Область, в которой суду необходимо заключение, совпадает с областью постановлений суда, доступных кассационной проверке, и на заключение прокурора защитник и подсудимый могли подать возражения.
Давать заключение относительно всех распоряжений суда, выходящих из пределов предоставленной председателю суда власти, и всех постановлений по спорам и пререканиям сторон было скорее не правом прокурора, а его обязанностью.
Сенат отмечал, что «в вопросах судопроизводства, закон вменяет в обязанность лицу прокурорского надзора своевременно заявлять суду, в качестве блюстителя законного порядка, свои заключения, а суду — постановлять свои определения по выслушании предварительно этих заключений. Посему. прокурор, действуя в качестве блюстителя закона, исключительно заявляя суду свои заключе-
мого, потерпевшего и свидетелей: теория и практика // Российский судья. 2011. № 6. С. 29-33.
18 См.: Устав уголовного судопроизводства. С. 1088.
19 См.: Там же.
А.В. Агабаева
ния по вопросам судопроизводства, когда того потребует сам суд... поступает неправильно не менее суда, постановляющего по сим вопросам определения, не выслушав заключение прокурора»20.
Кроме того, Сенат указывал, что в связи с тем, что своевременное заявление заключений прокурором является его обязанностью, разрешение судом каких-либо вопросов без заключения прокурора не может служить основанием для опротестования приговора.
Такая позиция справедливо критиковалась К.К. Арсеньевым, который утверждал, что «заключение прокурора требуется не в интересах обвинения, а в интересах правосудия», в связи с чем его отсутствие может являться поводом не только для кассационного протеста, но и для кассационной жалобы со стороны подсудимого и гражданского истца21.
Особенно ярко такую «двойственность» положения прокурора в процессе иллюстрировал порядок решения вопроса об отводе свидетелей и сведущих лиц.
Как уже упоминалось, ст. 703 УУС обязывала председательствующего выяснять мнения сторон о возможности допроса конкретного свидетеля. То есть прокурор как сторона в процессе был вправе высказать свою точку зрения по этому вопросу. Но в то же время при заявлении соответствующего отвода подсудимым или защитником, суд обязан был выслушать заключение прокурора в порядке, установленном ст. 619 УУС22.
Таким образом, в обязанности прокурора, наряду с обвинительной деятельностью, входил и надзор за законностью принимаемых судом решений.
Подводя итог, необходимо отметить, что УУС предоставлял сторонам достаточно широкие возможности для реализации своих прав в ходе судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей. Однако в силу сохранения в уголовном судопроизводстве розыскных начал и наделения суда ролью активного участника судопроизводства, принцип состязательности сторон проявлялся не в полной мере.
Прокурор, обладая в судебном следствии равными со стороной защиты правами, наделялся полномочиями и по реализации надзорных функций, что не противоречило принципу равноправия сторон, а лишь создавало условия для дополнительного обеспечения прав участников уголовного судопроизводства.
Процессуально-правовой статус прокурора, регламентированный УУС, имеет немало сходств с положением прокурора в современном судопроизводстве с участием присяжных заседателей. Такая схожесть объяснима тем, что при разработке УПК РФ законодателем был учтен дореволюционный опыт функционирования суда присяжных в России, а также, как верно отмечает С.А. Насонов, принадлежностью этих моделей (современного и дореволюционного судебного следствия) к одному типу — смешанному судебному следствию23.
Библиография:
1. Арсеньев К.К. Судебное следствие: сб. практ. заметок. СПб.: Тип. В. Демакова, 1871. 369 с.
2. Боботов С.В., Чистяков Н.Ф. Суд присяжных: история и современность. М.: Манускрипт, 1992. 149 с.
3. Ильюхов А.А. Спорные вопросы исследования присяжными заседателями данных о личности подсудимого, потерпевшего и свидетелей: теория и практика // Российский судья. 2011. № 6. С. 29—33.
4. Кони А.Ф. Судебные речи. 4-е изд., доп. СПб.: Тип. А. С. Суворина, 1905. 1096 с.
5. Насонов С.А. Судебное следствие в суде присяжных: законодательство, теория, практика: науч.-практ. пособие. М.: Р. Валент, 2001. 192 с.
6. Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса: Судоустройство-судопроизводство. 4-е изд., доп. и испр. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1913. 684 с.
7. Устав уголовного судопроизводства: в 6 т. / под ред. М.Н. Гернета. М.: Т-во тип. А. И. Мамонтова, 1915. Вып. IV 336 с.
8. Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства / общ. ред. А.В.Смирнова СПб.: Альфа, 1996. Т. 2. 605 с.
References (transliteration):
1. Arsen'ev K.K. Sudebnoe sledstvie. Sbornik prakticheskikh zametok SPb.: Tip. V. Demakova, 1871. 369 s.
2. Bobotov S.V., Chistyakov N.F. Sud prisyazhnykh: istoriya i sovremennost'. M.: Manuskript, 1992. 149 s.
3. Il'yukhov A.A. Spornye voprosy issledovaniya prisyazhnymi zasedatelyami dannykh o lichnosti podsudimogo, poter-pevshego i svidetelei: teoriya i praktika // Rossiiskii sud'ya. 2011. № 6. S. 29—33.
4. Koni A.F. Sudebnyerechi. 4-e izd., dop. SPb.: Tip. A.S. Suvorina, 1905. 1096 s.
5. Nasonov S.A. Sudebnoe sledstvie v sude prisyazhnykh: zakonodatel'stvo, teoriya, praktika: nauch.-prakt. posobie. M.: R. Valent, 2001. 192 s.
6. Sluchevskii V.K. Uchebnik russkogo ugolovnogo protsessa: Sudoustroistvo-sudoproizvodstvo. 4-e izd., dop. i ispr. SPb.: Tip. M.M. Stasjulevicha, 1913. 684 s.
7. Ustav ugolovnogo sudoproizvodstva: sistematicheskii kommentarii / pod red. M.N. Gerneta. M.: T-vo tip. A.I. Ma-montova, 1915. Vyp. IV. 336 s.
8. Foinitskii I.Ya. Kurs ugolovnogo sudoproizvodstva / obshch. red. A.V.Smirnova SPb.: Al'fa, 1996. T. 2. 605 s.
20 Арсеньев К.К. Судебное следствие: сб. практ. заметок. Материал поступил в редакцию 1 марта 2014 г. СПб.: Тип. В. Демакова, 1871. С. 111.
21 См.: Там же.
22 Устав уголовного судопроизводства. С. 1039. 23 См.: Насонов С.А. Указ. соч. С. 188.
