CC BY
1012. Afanas'ev B.C. Sovremennye problemy teorii zakonnosti: Uchebnoe posobie dlya slushatelej Akademii MVD RF. - M.: Akademiya MVD RF, 1993. - 57 s.
13. Larin A.YU. Pravovoe regulirovanie social'no-tekhnicheskih otnoshenij: Dis. ... kand. yurid. nauk. - M., 2000. - 206 s.
14. Halfina R.O. Rol' prava v povyshenii ehffektivnosti socialisticheskogo proizvodstva // Sovetskoe gosudarstvo i pravo. - 1970. -№ 11. - S. 12-19.
15. Tuzov N.A. Tekhniko-yuridicheskij akt: ponyatie i pravo vaya priroda // Problemy sovershenstvovaniya sovetskogo zakonodatel'stva. Trudy 26 / Pod red. I.N. Kuznecova i dr. - M.: VNIISZ, 1983. - S. 35-47.
16. Ogryzkov V.M. Pravovoe regulirovanie kachestva produkcii. - M.: YUrid. lit., 1973. - 288 s.
17. Troshin A.F. Rol' tekhniko-yuridicheskih i pravovyh norm v razvitii sposobnostej rabotnikov // Sovetskoe gosudarstvo i pravo. -1980. - № 8. - S. 66-67.
18. Urvancev B.A. Poryadok i normy. - M.: Izdatel'stvo standartov, 1991. - 240 s.
19. Vengerov A.B., Barabasheva N.S. EHffektivnost' obshchestvennogo proizvodstva. - M.: Izd-vo Moskovskogo un-ta, 1985. - 88 s.
ЗАВЬЯЛОВА НАТАЛЬЯ ЮРЬЕВНА - кандидат юридических наук, старший преподаватель Краснодарского университета МВД России.
ZAVYALOVA, NATAL YA Yu. - Ph.D. in Law, Senior Lecturer, Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia (zavyalovan1@rambler.ru)
УДК 342.156:342.76
БОНДАРЬ О.О., ЛУКОВ М.Г. КАТЕГОРИЯ «ГОСУДАРСТВЕННОЕ ПРИНУЖДЕНИЕ»: КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВОЕ ПРЕЛОМЛЕНИЕ В КОНТЕКСТЕ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ
ПРЕСТУПНОСТИ
Ключевые слова: государственное принуждение, конституция закон, права человека, ограничения, арест, свобода.
Рассматриваются конституционно-правовые аспекты государственного принуждения, как правовой категории, применительно к сфере борьбы с преступностью. Исследуются Конституция России, ФКЗ «О Чрезвычайном положении», другие федеральные законы в данной области общественных отношений, научные публикации по теме статьи. Делаются теоретико-правовые обобщения, позволяющие лучше понять государственное принуждение как правовую категорию и более эффективно регулировать применение мер государственного принуждения.
BONDAR, O.O., LUKOV, M.G. CATEGORY «STATE COERCION»: CONSTITUTIONAL-LEGAL REFRACTING IN THE CONTEXT
OF COUNTERACTION OF CRIMINALITY
Keywords: state coercion, constitution, law, human rights, restrictions, arrest, freedom.
It viewed the constitutional-legal aspects of state coercion as a legal category in the sphere of combating with criminality. It is researched the Constitution of Russia, FCL "On Extraordinary Situation", other federal laws in this area of public relations, scientific publications on the topic of the article. It makes the theoretical-legal generalizationsthat make it possible to better understand state coercion as a legal category and more effectively regulate the application of state coercion measures.
Категория «государственное принуждение» имеет многогранную характеристику, при этом она тесно связана с ограничением прав человека [1, с. 38], в связи с чем целесообразно рассмотреть ее через конституционно-правовое преломление. Анализ текста Конституции России [2] показывает, что в нем сама терминология, основанная на слове «принуждение», используется всего несколько раз, а именно: «Никто не может быть принужден к определению и указанию своей национальной принадлежности» (ч. 1 ст. 26); «Никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них» (ч. 3 ст. 29); «Никто не может быть принужден к вступлению в какое-либо объединение или пребыванию в нем» (ч. 2 ст. 30); «Никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. Принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения» (ч. 3 ст. 35); «Принудительный труд запрещен» (ч.2 ст. 37). Во всех случаях речь идет о нормах, провозглашающих основные права человека и гражданина [3; 4; 5]. И хотя понятие «принуждение» должно быть скорее относимо, прежде всего, к тем, кто нарушает
установленные в обществе законы, однако Конституция такой прием законодательной техники не использует. Разумеется, это не означает, что Основной закон не предусматривает права принуждения в сфере противодействия преступности.
Вместе с тем такое принуждение предусматривается в неявной, косвенной форме. Так, из формулировки ч. 2 ст. 20 («Смертная казнь впредь до ее отмены может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни при предоставлении обвиняемому права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей») следует, что смертная казнь все-таки возможна (мы оставляем без рассмотрения то обстоятельство, что смертная казнь в настоящее время, как известно, в России, хотя и предусмотрена действующим уголовным законом, не может применяться в соответствии с известным решением Конституционного суда России [6]). Однако нас интересует, прежде всего, теоретико-правовая сторона, поскольку реализовать этот вид наказания можно только через достаточно много стадий государственного принуждения разного характера (задержание преступника, заключение его под стражу, исполнение режима содержания в месте заключения, производство следственных действий, вынесение решения, наконец, собственно лишение жизни от имени государства) [7, с. 21-28].
В ч. 2 ст. 22 указывается: «Арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению. До судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов». Как видно, государственное принуждение в виде уголовно-процессуального заключения под стражу со всей очевидностью предусматривается, но возможность такого принуждения остается на заднем плане. Это и неудивительно - ведь речь идет о правах человека и гражданина, и иной законодательно-технический прием закрепления полномочий государства на осуществление ареста был бы явно неуместен в этом конституционном блоке норм о правах человека и гражданина [8; 9].
Аналогично можно вести речь и о ч. 2 ст. 23, согласно которой «Каждый имеет право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Ограничение этого права допускается только на основании судебного решения». В другом примере «Никто не вправе проникать в жилище против воли проживающих в нем лиц иначе как в случаях, установленных федеральным законом, или на основании судебного решения» (ст. 25 Конституции России). Формальная логика применительно к этому положению показывает, что проникать в жилище все-таки можно, причем принудительно, даже путем банального взламывания дверей, однако делать это могут только уполномоченные на то правоохранительные органы в отдельных (немногих) случаях, указанных в законе (в практике в абсолютном большинстве случаев такого рода принуждение применяется как раз именно в связи с совершением преступлений).
Сферы противодействия преступности касается и норма, согласно которой «Каждый задержанный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения» (ч. 2 ст. 48 Конституции России). Опять же алгоритм формальной логики дает основание сделать вывод о том, что в определенных случаях человек может быть задержан, заключен под стражу с соответствующим применением государственного принуждения, поскольку, как известно, добровольно под стражу никто не идет (даже в случае явки с повинной лицо водворяется в место заключения не потому, что оно того желает, а потому, что уполномоченный на то орган предписывает, то есть принуждает это сделать), и такое положение относимо к другим странам [10; 11]. Особое место в приемах законодательной техники, связанной с возможностью применения государственного принуждения, в Конституции России занимают обязывающие нормы. Причем речь идет о тех обязывающих нормах, которые касаются физических лиц (юридическое лица, как известно, уголовной ответственности не подлежат, а мы рассматриваем только сферу противодействия преступности), поскольку к самому себе
государство не может применять принуждение, равно как и никакой другой орган или организация.
В этом смысле необходимо прежде всего обратить внимание на ч. 3 ст. 55 Конституции России, согласно которой: «Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства». Комментируя эту норму, В.А. Карташкин справедливо отмечает, что «такие ограничения необходимы в любом демократическом обществе. Права и свободы человека нельзя рассматривать как абсолютные - человек живет в обществе и действует в системе общественных взаимосвязей. Для нормального функционирования демократического общества нужен определенный порядок. Поэтому невозможно представить цивилизованные общества без соблюдения его членами обязанностей как перед государством, так и перед другими людьми. Если бы каждый имел ничем не ограниченные права и свободы, то любое общество было бы ввергнуто в хаос и анархию. В законодательстве практически всех стран мира содержатся специальные положения, ограничивающие определенные права и свободы человека ... Уголовное законодательство России, например, предусматривает суровые меры ответственности за действия, направленные на подрыв конституционного строя» [12, с. 285].
Отметим то обстоятельство, что в основополагающих международных документах по правам человека также содержатся нормы, предусматривающие ограничения прав человека, указываются также (в самых общих чертах) их цель и характер [13; 14]. Так, во Всеобщей декларации прав человека ограничения устанавливаются «исключительно с целью обеспечения должного признания прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния» (ст. 29). В Международном пакте о гражданских и политических правах (ст. 12) объектов ограничений несколько больше; здесь речь идет также об охране государственной безопасности, здоровья и нравственности населения. В Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах (ст.4) говорится, что государство может устанавливать ограничения лишь постольку, поскольку это совместимо с их природой. В Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод подчеркивается, что ограничения не должны применяться для иных целей, кроме тех, для которых они предусмотрены (ст.18). Указанные нормы вполне отвечают сложившимся особенностям общественного развития, поскольку «требовать ликвидации всяких ограничений человеческого поведения - значит, по существу, оправдывать противоправное и преступное поведение, допускать ущемление прав и интересов других лиц и общества в целом» [15; 16].
Отсюда следует вполне очевидный логический вывод - для ограничения такого рода прав и свобод человека и гражданина государство должно применять принуждение. Следует заметить, что именно рассмотренное положение Конституции России (ч. 3 ст. 55) является, по существу, правовой основой для применения государством принуждения вообще, то есть в этой норме заложен один из методов государственного управления обществом. Заметим при этом, что назвать удачным такой способ нормативно-правового закрепления конституционно-правовых полномочий государства применять принуждение назвать нельзя, поскольку, как мы отмечали, это полномочие регулируется не прямо, а косвенно, через по меньшей мере один логический ход (если права могут ограничиваться, то, следовательно, к носителям таких прав возможно применять принуждение). Неудачность такой формулировки заключается и в том, что из текста ч. 3 ст. 55 Конституции России не видно того, кто же фактически может эти права ограничивать. Приходится опять же делать логическое рассуждение для вывода о том, что таким «ограничителем» может быть прежде всего государство, хотя не только оно - одни граждане в определенных законом случаях (например, необходимая оборона, крайняя необходимость) также могут ограничивать права других граждан [17, с. 38]. Однако эти вопросы составляют предмет самостоятельного научного исследования, и более подробно мы их не рассматриваем.
Помимо указанных выше, в Конституции России содержатся еще ряд положений, позволяющих предполагать, что государство может применять принуждение, однако касаются они отдельных сфер общественных отношений. Так, согласно ст. 56 «отдельные» ограничения права и свобод человека и гражданина могут устанавливаться в условиях чрезвычайного положения. В 2001 г. Был принят Федеральный конституционный закон «О чрезвычайном положении» [18]. Данный закон содержит весьма жесткие ограничения прав человека, при этом, что очень важно, определяются причины таких ограничений: «при наличии обстоятельств, которые представляют собой непосредственную угрозу жизни и безопасности граждан или конституционному строю Российской Федерации и устранение которых невозможно без применения чрезвычайных мер». Характер самих мер принуждения законом не приводится, но это со всей очевидностью вытекает из тех конкретизированных обстоятельств, например, в случае попытки насильственного изменения конституционного строя Российской Федерации, захвата или присвоения власти, вооруженный мятеж, массовые беспорядки, террористические акты, блокирование или захват особо важных объектов или отдельных местностей, подготовка и деятельность незаконных вооруженных формирований, межнациональные, межконфессиональные и региональные конфликты, сопровождающиеся насильственными действиями, создающие непосредственную угрозу жизни и безопасности граждан, нормальной деятельности органов государственной власти и органов местного самоуправления. Понятно, что противостоять такого рода обстоятельствам можно, очевидно, посредством только максимально интенсивного государственного принуждения [19]. Тем не менее, мы полагаем, что законодателю следовало (в общем виде) указать и на возможные средства применения государственного принуждения (физическая сила, спецсредства, оружие и др.). Равным образом это касается указания на ответственность за нарушение режима чрезвычайного положения.
Литература и источники
1. Рябченко Е.В., Упоров И.В. Понятие взаимодействия позитивного и естественного права и особенности его проявления в XIX - начале ХХ века. - Краснодар, 2001.
2. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ) // СПС КонсультантПлюс (дата обращения - 20.01. 2018 г.).
3. Схатум Б.А., Упоров И.В. Естественное и позитивное право: понятие, история, тенденции и перспективы развития / Под редакцией Рассказова Л.П. - Краснодар, 2000.
4. Конституционное (государственное) право России: учебник для студентов высших учебных заведений, обучающихся по специальности «Юриспруденция» / Смоленский М. Б., Упоров И. В., Звягольский А. Ю. - М., 2009.
5. Упоров И.В., Рябченко Е.В., Рябченко А.Г., Кашоида В.В. Естественное право и особенности его закрепления в нормах позитивного права в России. - Краснодар, 2004.
6. Постановление Конституционного суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 г. // Российская газета. -1999. - 10 февраля.
7. Турицын И.В., Упоров И.В. Виды государственного принуждения, применяемого правоохранительными органами, и принципы его реализации // Право и практика. - 2013. - № 4. - С. 21-28.
8. Макарейко Н.В. Государственное принуждение как средство обеспечения общественного порядка: дис. канд. юрид. наук. - Нижний Новгород, 1996.
9. Упоров И.В. Правовое регулирование естественных прав человека в местах лишения свободы / Под редакцией М.П. Мелентьева. - Рязань, 1998.
10. Кавецкий А.Б. Общественный порядок в правовом государстве: принципы организации в пути укрепления // Проблемы совершенствования организации и деятельности советской милиции в условиях формирования правового государства. Сборник научных трудов. - Мн.: МВШ МВД СССР, 1991. - С. 19-25.
11. Трунцевский Ю.В., Упоров И.В. Преступность границ не признает // Юридический вестник. - 1998. - № 4. - С. 13-14.
12. Конституция Российской Федерации. Комментарий / Под ред. В.А. Карташкина. - М.: Юрид. лит-ра, 1994. -С. 285-286.
13. Упоров И.В. Профессия - юрист. - М.; Ростов-на-Дону, 1999.
14. Международная и внутригосударственная защита прав человека / Под ред. Р.М. Валеева. - М.: Статус, 2011.
15. Упоров И.В., Кашоида В.В., Хун А.З. Объект уголовно-правовых отношений: вопросы и теории и правоприменительной практики. - Краснодар, 2005.
16. Кудрявцев В.Н. Закон, поступок, ответственность. - М., 1986. - С.72.
17. Грошев А.В., Упоров И.В. Уголовное право России. Общая часть. Краткий учебный курс. - Ростов-на-Дону, 2006.
18. ФКЗ «О Чрезвычайном положении» от 30 мая 2001 г. (в ред. от 30 июня 2013 г.) // Парламентская газета. -2003. - 10 июля.
19. Турицын И.В., Упоров И.В. Уголовное наказание в теоретических и законодательных конструкциях (историко-правовой аспект) // Право и практика. - 2014. - №4. - С. 11-19.
References and Sources
1. Ryabchenko E.V., Uporov I.V. Ponyatie vzaimodejstviya pozitivnogo i estestvennogo prava i osobennosti ego proyavleniya v XIX - nachale HKH veka. - Krasnodar, 2001.
2. Konstituciya Rossijskoj Federacii (prinyata vsenarodnym golosovaniem 12.12.1993) (s uchetom popravok, vnesennyh Zakonami RF o popravkah k Konstitucii RF ot 30.12.2008 № 6-FKZ, ot 30.12.2008 № 7-FKZ, ot 05.02.2014 № 2-FKZ, ot 21.07.2014 N 11-FKZ) // SPS Konsul'tantPlyus (data obrashcheniya - 20.01. 2018 g.).
3. Skhatum B.A., Uporov I.V. Estestvennoe i pozitivnoe pravo: ponyatie, istoriya, tendencii i perspektivy razvitiya / Pod redakciej Rasskazova L.P. - Krasnodar, 2000.
4. Konstitucionnoe (gosudarstvennoe) pravo Rossii: uchebnik dlya studentov vysshih uchebnyh zavedenij, obuchayushchihsya po special'nosti «YUrisprudenciya» / Smolenskij M. B., Uporov I. V., Zvyagol'skij A. YU. - M., 2009.
5. Uporov I.V., Ryabchenko E.V., Ryabchenko A.G., Kashoida V.V. Estestvennoe pravo i osobennosti ego zakrepleniya v normah pozitivnogo prava v Rossii. - Krasnodar, 2004.
6. Postanovlenie Konstitucionnogo suda Rossijskoj Federacii ot 2 fevralya 1999 g. // Rossijskaya gazeta. - 1999. - 10 fevralya.
7. Turicyn I.V., Uporov I.V. Vidy gosudarstvennogo prinuzhdeniya, primenyaemogo pravoohranitel'nymi organami, i principy ego realizacii // Pravo i praktika. - 2013. - № 4. - S. 21-28.
8. Makarejko N.V. Gosudarstvennoe prinuzhdenie kak sredstvo obespecheniya obshchestvennogo poryadka: dis. kand. yurid. nauk. -Nizhnij Novgorod, 1996.
9. Uporov I.V. Pravovoe regulirovanie estestvennyh prav cheloveka v mestah lisheniya svobody / Pod redakciej M.P. Melent'eva. -Ryazan', 1998.
10. Kaveckij A.B. Obshchestvennyj poryadok v pravovom gosudarstve: principy organizacii v puti ukrepleniya // Problemy sovershenstvovaniya organizacii i deyatel'nosti sovetskoj milicii v usloviyah formirovaniya pravovogo gosudarstva. Sbornik nauchnyh trudov. - Mn.: MVSHMVD SSSR, 1991. - S. 19-25.
11. Truncevskij YU.V., Uporov I.V. Prestupnost' granic ne priznaet // YUridicheskij vestnik. - 1998. - № 4. - S. 13-14.
12. Konstituciya Rossijskoj Federacii. Kommentarij / Pod red. V.A. Kartashkina. - M.: YUrid. lit-ra, 1994. - S. 285-286.
13. Uporov I.V. Professiya - yurist. - M.; Rostov-na-Donu, 1999.
14. Mezhdunarodnaya i vnutrigosudarstvennaya zashchita prav cheloveka / Pod red. R.M. Valeeva. - M.: Status, 2011.
15. Uporov I.V., Kashoida V.V., Hun A.Z. Ob"ekt ugolovno-pravovyh otnoshenij: voprosy i teorii i pravoprimenitel'noj praktiki. -Krasnodar, 2005.
16. Kudryavcev V.N. Zakon, postupok, otvetstvennost'. - M., 1986. - S.72.
17. Groshev A.V., Uporov I.V. Ugolovnoe pravo Rossii. Obshchaya chast'. Kratkij uchebnyj kurs. - Rostov-na-Donu, 2006.
18. FKZ «O CHrezvychajnom polozhenii» ot 30 maya 2001 (red. ot 30 iyunya 2013 g.) // Parlamentskaya gazeta. - 2003. - 10 iyulya.
19. Turicyn I.V., Uporov I.V. Ugolovnoe nakazanie v teoreticheskih i zakonodatel'nyh konstrukciyah (istoriko-pravovoj aspekt) // Pravo i praktika. - 2014. - №4. - S.11-19.
БОНДАРЬ ОЛЕГ ОЛЕГОВИЧ - кандидат экономических наук, преподаватель кафедры конституционного и административного права Краснодарского университета МВД России (kiap_krdu@mvd.ru)
ЛУКОВ МИХАИЛ ГЕННАДЬЕВИЧ - преподаватель кафедры конституционного и административного права Краснодарского университета МВД России (kiap_krdu@mvd.ru)
BONDAR, OLEG O. - PhD in Economics, lecturer of the Chair of Constitutional and Administrative Law of the Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia (kiap_krdu@mvd.ru)
LUKOV, MIKHAIL G. - lecturer of the Chair of Constitutional and Administrative Law of the Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia (kiap_krdu@mvd.ru)
УДК 342.745
ВЕЧЕРНИКОВА Д.В. НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ПОНЯТИЙ «ОХРАННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ» (ОХРАНА»), «ЗАЩИТА», «БЕЗОПАСНОСТЬ»: НА ОСНОВЕ АНАЛИЗА НОРМАТИВНО-ПРАВОВЫХ АКТОВ
Ключевые слова: охранная деятельность, защита, безопасность, состояние защищенности, угрозы безопасности.
В статье рассматриваются понятия «охранная деятельность», «защита», «безопасность» и их соотношение на основе анализа некоторых нормативно правовых актов Российской Федерации. В частности, показано, что правовая сущность «охранной деятельности» («охраны») определяется исходя из цели ее осуществления -обеспечения безопасности, то есть достижения и поддержания необходимого «уровня защищенности». «Уровень защищенности» относится к производной, качественной характеристике результата охранной деятельности и заключается в совокупности скоординированных и объединенных единым замыслом действий субъектов,
