CC BY
386. Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 276. Оп. I. Ч 2. Д. 2942. Л. 152-152 об.
7. Торгово-промышленный словарь/ сост. И.Бабенко. - СПб.: Типогр. Дома Призрения Малолетних, 1901. - С.
96.
8. Исаев А.А. Начало политической экономии. Изд. 5-е, доп. - СПб.: Книжный магазин Х.Ф. Цинзерлинга, 1900. - С. 494.
9. Брокгауз Ф.А., Ефрон И.А. Энциклопедический словарь. - СПб., 1910. - С.78.
10. Торгово-промышленный сборник: Свод действующих узаконений по части промышленности и торговли/сост. и издат. С.А. Просьбин. - СПб.: Типогр. М. Акинфьева и И. Леонтьева, 1904. - С. 1.
11. Каминка А.И. Очерки торгового права. - М., 2002. - С. 66.
12. Александров Ю.Л. Эволюция торговли и ее роль в развитии экономики: монография. - Красноярск, 2002. - С. 60.
13. Шершеневич Г.Ф. Учебник торгового права (по изданию 1914 г. ). - М.: Фирма «Спартак», 1994. - С. 24, 26.
14. Батрова Т.А. Коммерческое право. - М.: Норма, 2005. - С. 137.
15. Александров Ю.Л. Эволюция торговли и ее роль в развитии экономики: монография. - Красноярск, 2002. - С. 78, 79.
16. Модельный торговый кодекс для государств-участников СНГ. - СПб., 2009. Ст.1.
17. Плотникова А.В. Правовая регламентация торговых отношений во второй половине XVII века в России // Известия Юго-Западного университета. Серия История и право. - 2014. - № 2. - с. 32.
References and Sources
1. Bondarenko V.N. Ocherki finansovoj politiki kabineta ministrov Anny Ioannovny. - M., 1913. - S. 23.
2. Formirovanie rynka Central'nogo CHernozem'ya vo vtoroj polovine XVII - pervoj polovine XVIII vv.: monografiya. - Tambov, 2006. - S. 55.
3. Kotoshihin G.K. O Rossii v carstvovanie Alekseya Mihajlovicha. - SPb., 1906. - S.105.
4. Galagan A.A. Istoriya rossijskogo predprinimatel'stva. Ot kupca do bankira: posobie dlya vuzov. - M., 1997. - S. 23.
5. PSZ.T. IV. № 3708.
6. Rossijskij gosudarstvennyj arhiv drevnih aktov (RGADA). F. 276. Op. I. CH 2. D. 2942. L. 152-152 ob.
7. Torgovo-promyshlennyj slovar'/ sost. I.Babenko. - SPb.: Tipogr. Doma Prizreniya Maloletnih, 1901. - S. 96.
8. Isaev A.A. Nachalo politicheskoj ehkonomii. Izd. 5-e, dop. - SPb.: Knizhnyj magazin H.F. Cinzerlinga, 1900. - S. 494.
9. Brokgauz F.A., Efron I.A. EHnciklopedicheskij slovar'. - SPb., 1910. - S.78.
10. Torgovo-promyshlennyj sbornik: Svod dejstvuyushchih uzakonenij po chasti promyshlennosti i torgovli/sost. i izdat. S.A. Pros'bin. - SPb.: Tipogr. M. Akinfeva i I. Leont'eva, 1904. - S. 1.
11. Kaminka A.I. Ocherki torgovogo prava. - M., 2002. - S. 66.
12. Aleksandrov YU.L. EHvolyuciya torgovli i ee rol' v razvitii ehkonomiki: monografiya. - Krasnoyarsk, 2002. - S. 60.
13. SHershenevich G.F. Uchebnik torgovogo prava (po izdaniyu 1914 g. ). - M.: Firma «Spartak», 1994. - S. 24, 26.
14. Batrova T.A. Kommercheskoe pravo. - M.: Norma, 2005. - S. 137.
15. Aleksandrov YU.L. EHvolyuciya torgovli i ee rol' v razvitii ehkonomiki: monografiya. - Krasnoyarsk, 2002. - S. 78, 79.
16. Model'nyj torgovyj kodeks dlya gosudarstv-uchastnikov SNG. - SPb., 2009. St. 1.
17. Plotnikova A.V. Pravovaya reglamentaciya torgovyh otnoshenij vo vtoroj polovine XVII veka v Rossii // Izvestiya YUgo-Zapadnogo universiteta. Seriya Istoriya i pravo. - 2014. - № 2. - s. 32.
ПЛОТНИКОВА АЛЕКСАНДРА ВЛАДИМИРОВНА - кандидат юридических наук, доцент, кафедра теории и истории государства и права Юго-Западного государственного университета.
ЛАРИНА ОЛЬГА ГРИГОРЬЕВНА - доктор юридических наук, профессор, заведующая кафедрой теории и истории государства и права Юго-Западного государственного университета.
ЛУКАШОВА ВЕРА ЭДУАРДОВНА - старший преподаватель кафедры теории и истории государства и права Юго-Западного государственного университета.
PLOTNIKOVA, ALEXANDRA V. - Ph.D. in Law, Associate Professor, Department of Theory and History of State and Law, South-West State University (aleksanklyu@yandex.ru).
LARINA, OLGA G. - Doctor of Law, Professor, Head of the Department of Theory and History of State and Law, South-West State University (lelyc@mail.ru).
LUKASHOVA, VERA E. - Senior Lecturer, Department of Theory and History of State and Law, South-West State University (vera.lukashova@mail.ru).
УДК 342.5
ХАРИТОНОВ И.К. КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВАЯ СУЩНОСТЬ ГОСУДАРСТВЕННОГО ПРИНУЖДЕНИЯ
Ключевые слова: государственное принуждение, права человека, свобода, ограничение, борьба с преступностью, пресекательная деятельность, конституция, закон, кодекс.
В статье рассматриваются теоретические и правовые аспекты категории «государственное принуждение». Исследуются нормы Конституции России и других нормативно-правовых актов в данной сфере общественных
отношений, научные публикации по заявленной теме. Делаются обобщения в виде авторских теоретических конструкций, обосновываются предложения по совершенствованию правового регулирования государственного принуждения. Обоснован вывод о том, что все правовые вопросы, связанные с государственным принуждением, должны быть отрегулированы в отраслевых законах, прежде всего процессуального характера (уголовно-процессуальном кодексе, гражданско-процессуальном кодексе, арбитражно-процессуальном кодексе и т.д.).
KHARITONOV, I.K.
CONSTITUTIONAL-LEGAL ESSENCE STATE ENRICHMENT
Keywords: state coercion, human rights, freedom, restriction, fight against crime, suppressive activity, constitution, law, code.
The article deals with theoretical and legal aspects of the category "state coercion". The norms of the Constitution of Russia and other normative legal acts in this sphere of public relations, scientific publications on the stated subject are studied. Generalizations are made in the form of author's theoretical constructions, proposals on improving the legal regulation of state coercion are justified. The conclusion is substantiated that all legal issues related to state coercion should be regulated in sectoral laws, primarily procedural (criminal procedure code, civil procedural code, arbitration procedural code, etc.).
Понимание конституционно-правовой сущности государственного принуждения со времен советского государства претерпело определенную трансформацию. Так, Б.Т. Базылев в 1968 г. писал о том, что, применяя принуждение, государство либо предписывает определенный вариант поведения, либо требует претерпеть ту или иную меру принуждения. При этом «принудительность воздействия выражается не только в том, что оно направлено против воли субъекта, но ив том, что оно осуществляется независимо от его воли, что непреодолимо для субъекта» [1, с. 34]. Спустя двадцать лет А.И. Козулин отмечал, что «правовое опосредование государственного принуждения обеспечивает его эффективность, действенность».
В литературе различают различные виды и понимание термина «государственное принуждение».
Например, в понятийном аппарате российского конституционного права появился термин «конституционно-правовое принуждение». Первые упоминания о более многообразном специфическом принудительном воздействии в конституционном праве появились в научной литературе в связи с анализом конституционной ответственности [2, с. 35].
Кроме того, в Конституции Российской Федерации прописаны основы деятельности государственной власти.
В рамках конституционного права закрепляются полномочия соответствующих государственных органов применять принудительное государственное воздействие, устанавливаются его содержание и пределы, основания и порядок использования» [3, с. 51]. Соответственно, в качестве признаков государственного принуждения, выступали: соответствие общим принципам права; всеобщность регламентации и применения принудительных мер на территории всей страны; законодательная регламентация содержания, оснований, пределов, условий применения принуждения, не допускающая расширенного толкования; наделение субъективными правами и юридическими обязанностями как принуждающего, так и принуждаемого; существование правоприменительной процедуры определение субъектов, наделенных правом применять принуди тельные меры [4, с. 4-9].
Следует заметить, что эти признаки в своей основе сохраняют свою актуальность до настоящего времени, при этом они дополняются. В частности, как указывает Н.В. Макарейко: «анализ действующего конституционного законодательства указывает на то, что основополагающими принципами, на которых основывается юридическая регламентация государственного принуждения (статический аспект) которым должна отвечать правоприменительная деятельность (динамический аспект), являются принципы законности,
справедливости, гуманности, целесообразности. Перенос акцента с карательной к компенсационной функции государственного принуждения является показателем гуманизации российской правовой системы» [5, с. 52-53].
В свою очередь, такое понимание основывается на теории прав человека, которая в советское время воспринималась как буржуазная, а после распада СССР считается исходным вектором развития общества и государства [6, с. 18; 7, с. 146]. В частности, согласно ст. 18 Конституции России: «права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием». Кроме того, доминирующей является также положение о том, что государственное принуждение является крайней мерой воздействия и применяется в целях обеспечения безопасности и правопорядка, и прежде всего речь идет, конечно, о противодействии преступности [8, с. 23]. Еще одно отличие от советской эпохи заключается в том, что в СССР «применение особых средств пресечения правонарушений (физической силы, специальных средств, огнестрельного оружия и боевой техники) регулировалось закрытым законодательством, в основном ведомственными предписаниями» [9, с. 456]. Сейчас, как известно, все правовые акты, предусматривающие применение мер принуждения, являются открытыми для общества.
В отношении лиц, которые совершают правонарушения, применяется принуждение -конкретная принудительная мера специально уполномоченным, субъектом в соответствующей процедурной форме, в процессе правоприменительной деятельности. При этом свобода личности ограничена теми социальными нормами, которые действуют в обществе [10]. В этой связи Кудин Ф.М. отмечал, что сущность права, как важнейшего регулятора общественных отношений, состоит в том, чтобы установить обусловленные общественным характером жизни людей известные пределы, границы в поведении личности, которая наделяется субъективными правами и на которую возлагаются юридические обязанности» [11, с. 12].
Личная свобода в преломлении субъективных прав и юридических обязанностей означает допустимые рамки поведения субъекта с целью получения социальных благ. Свобода, опосредствованная правом - это обладание субьективными правами и юридическими обязанностями, а государственное принуждение ее ограничивает, и нередко существенное (например, наказание в виде лишения свободы), при этом государственное принуждение всегда причиняет моральный урон, что выражается в отрицательной нравственной оценке поведения лица, в отношении которого применена мера принуждения. Иными словами говоря, государственное принуждение заключается в том, что оно сопровождается причинением субъекту правоограничений, которые, как правило, имеют отрицательный характер для него и нередко связаны с возложением ем на него дополнительных правоограничительных обязанностей [12]. В объем государственного принуждения включаются различные по своей природе меры и формы принуждения, которые отличаются друг от друга основаниями, целями, процессуальными особенностями применения. Это обстоятельство, как справедливо отмечается в литературе, необходимо учитывать при анализе проблем принуждения и юридической ответственности [13].
Государственное принуждение выражается как в форме определенного требования (принуждение психического характера), которое следует исполнять, так и в форме физического воздействия [14, с. 4-9]. В первом случае имеется в виду принудительный потенциал государства, обеспечение исполнения требования юридических норм посредством убеждения в виде издания соответствующих правовых норм и их опубликования. Сам факт опубликования можно расценивать как предложение к лицам, которых касается изданный правовой акт, добровольно исполнять его. Это в общем случае - метод убеждения, но если предписания правовых норм не соответствуют, как мы отмечали, внутренним потребностям личности, то тогда опубликование правового акта и соответствующее предписание соблюдать нормы следует расценивать как метод принуждения. А когда речь идет о
непосредственном применении принуждения, то имеется в виду конкретная мера, которая применяется компетентным органом государства. Основная масса граждан соизмеряет свое поведение с правовыми предписаниями, исходящими от государства и осознанно их выполняет без принудительного воздействия. В то же время существуют причины как субъективного, так и объективного характера, приводящие к правонарушениям, и в этих случаях государство, как ранее отмечалось, вынуждено применять принуждение. При этом в подавляющем большинстве случаев имеет место принуждение в форме требования, а физическая сила и тем более оружие используются редко.
Следует заметить, что категория государственного принуждения пока не находит достаточного правового регулирования, и пока эта проблематика исследуется преимущественно в рамках административного права. Д.Н. Бахрах в этой связи отмечал, что «нередко к мерам принуждения, к применению специальных средств, огнестрельного оружия работники милиции, другие субъекты административной власти прибегают для пресечения преступлений или просто общественно опасных действий. Правовые нормы, регламентирующие применение средств пресечения, не кодифицированы, а так как такая задача и не ставилась, остается неясным, целесообразно ли делать это» [15, с. 44]. Следует, однако, заметить, что с момента написания этой статьи в ряде законов данные вопросы нашли свои отражение (например, закон о полиции) [16, с. 11-19]. В другой своей работе Д.Н. Бахрах указывает, что «к сожалению, единого нормативного акта, регулирующего систему мер административного пресечения, основания и порядок их применения, нет. Пресекательная деятельность регламентируется многими законами и подзаконными актами ... единого правового акта, регламентирующего применение огнестрельного оружия, также нет» [17, с. 262]. Между тем еще почти тридцать лет назад была обоснована мысль о необходимости разработки единого Положения о порядке применения всей системы специальных мер административного пресечения с видовой их разбивкой [18].
Ю.П. Соловей предлагает кодифицировать отечественное полицейское право в форме принятия на федеральном уровне Полицейского кодекса Российской Федерации. По его мнению, он должен состоять из шести разделов, один из которых, по плану автора, «исчерпывающе нормировал бы основания и порядок применения субъектами полицейской деятельности физической силы, специальных средств принуждения, огнестрельного оружия и боевой техники» [19, с. 22]. Эта идея, как мы отмечали, нашла определенное воплощение в действующем ФЗ «О полиции». Такого рода идеи обсуждаются также в отношении международных актов по правам человека [20, с. 13-13]. Высказывалась также мысль о необходимости принятия закона, «который бы с необходимой полнотой определял условия применения мер административного воздействия, субъектов и порядка их реализации, гарантии прав граждан, подвергнутых этим мерам. Возможными разделами этого закона могли бы быть ... применение мер пресечения» [21, с. 21].
Однако мы не видим возможности издать единый правовой акт, где бы исчерпывающе были отрегулированы все виды (меры) государственного принуждения и порядок их применения, а также обжалования. Дело в том, что такие меры применяются в слишком разных сферах общественных отношений (борьба с преступностью, пресечение административного правонарушения, снос незаконного строения, выселение из жилого помещения и т.д.), и единого подхода быть не может. Поэтому более рациональным представляется подход, при котором все правовые вопросы, связанные с государственным принуждением, должны быть отрегулированы в отраслевых законах, прежде всего процессуального характера (уголовно-процессуальном кодексе, гражданско-процессуальном кодексе, арбитражно-процессуальном кодексе, кодексе административного судопроизводства, уголовно-исполнительном кодексе, законе об исполнительном производстве).
Таким образом, считаем, что в основе применения государственного принуждения и определения его пределов должны лежать конституционные нормы, предусматривающие
основы деятельности государственных органов и общие положения о соблюдении и защите конституционных прав человека и гражданина.
Литература и источники
1. Базылев Б. Т. Социальное назначение государственного принуждения в советском обществе II Правоведение. -1968. - № 5. - С. 32-41.
2. Овсепян Ж.И. Юридическая ответственность и государственное принуждение (общетеоретическое и конституционно-правовое исследование). - Ростов-на-Дону: Эверест, 2005. - С. 234.
3. Козулин А.И. Правовое принуждение: правовые начала государственного принуждения в советском обществе. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Свердловск, 1986.
4. Упоров И.В. Историко-ментальные причины правового нигилизма в России и условия его трансформации в правовой позитивизм II Право и практика. - 2013. - № 4. - С. 4-9.
5. Макарейко Н.В. Государственное принуждение как средство обеспечения общественного порядка: дис. канд. юрид. наук. - Нижний Новгород, 1996.
6. Схатум Б.А., Упоров И.В. Естественное и позитивное право: понятие, история, тенденции и перспективы развития I Под ред. Рассказова Л.П. - Краснодар, 2000.
7. Смоленский М.Б., Упоров И.В., Звягольский А.Ю. Конституционное (государственное) право России: учебник для студентов высших учебных заведений, обучающихся по специальности «Юриспруденция». - M., 2009.
8. Упоров И.В., Рябченко Е.В., Рябченко А.Г., Кашоида В.В. Естественное право и особенности его закрепления в нормах позитивного права в России. -Краснодар, 2004.
9. Манохин В.М., Адушкин А.С., Багишаев А.З. Российское административное право. - M.: Юристъ, 1996. -С.456.
10. Упоров И.В. Правовое регулирование естественных прав человека в местах лишения свободы I Под редакцией M.fr Mелентьева. - Рязань, 1998.
11. Кудин Ф.М. Принуждение в уголовном судопроизводстве. - Красноярск, 1985. С. 12.
12. Упоров И.В. Преступное имущественное насилие: понятие, уголовно-правовое регулирование и предупреждение. - M., 2015.
13. Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. - M., 1974. - С. 318.
14. Грошев А.В., Упоров И.В. Уголовное право России. Общая часть. Краткий учебный курс. - Ростов-на-Дону, 2006.
15. БахрахД.Н. Важные вопросы науки административного права II Государство в право. 1993. № 2. С.44.
16. Турицын И.В., Упоров И.В. Уголовное наказание в уголовных и теоретических конструкциях (историко-правовой аспект) II Право и практика. - 2014. - № 4. - С. 11-19.
17. Бахрах Д.Н. Административное право. - M.: БЕК, 1996.
18. Упоров И.В., Скрыльников К.А. Социально-правовые аспекты уголовно-исполнительной политики советского государства в 1930-1960 гг. - Краснодар, 2003.
19. СоловейЮ.П. Правовое регулирование деятельности милиции в Российской Федерации. - Омск, 1993.
20. Трунцевский Ю.В., Упоров И.В. Преступность границ не признает II Юридический вестник. - 1998. - № 4. - С. 13-14.
21. Кавецкий А.Б. Общественный порядок в правовом государстве: принципы организации в пути укрепления II Проблемы совершенствования организации и деятельности советской милиции в условиях формирования правового государства. Сборник научных трудов. - Ma: MВШ MВД СССР, 1991. - С. 19-25.
References and Sources
1. Bazylev B.T. Social'noe naznachenie gosudarstvennogo prinuzhdeniya v sovetskom obshchestve // Pravovedenie. - 1968. - № 5. -S. 32-41.
2. Ovsepyan ZH.I. YUridicheskaya otvetstvennost' i gosudarstvennoe prinuzhdenie (obshcheteoreticheskoe i konstitucionno-pravovoe issledovanie). - Rostov-na-Donu: EHverest, 2005. - S. 234.
3. Kozulin A.I. Pravovoe prinuzhdenie: pravovye nachala gosudarstvennogo prinuzhdeniya v sovetskom obshchestve. Avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk. - Sverdlovsk, 1986.
4. Uporov I.V. Istoriko-mental'nye prichiny pravovogo nigilizma v Rossii i usloviya ego transformacii v pravovoj pozitivizm // Pravo i praktika. - 2013. - № 4. - S. 4-9.
5. Makarejko N.V. Gosudarstvennoe prinuzhdenie kak sredstvo obespecheniya obshchestvennogo poryadka: dis. kand. yurid. nauk. -Nizhnij Novgorod, 1996.
6. Skhatum B.A., Uporov I.V. Estestvennoe i pozitivnoe pravo: ponyatie, istoriya, tendencii i perspektivy razvitiya / Pod red. Rasskazova L.P. - Krasnodar, 2000.
7. Smolensky M.B., Uporov I.V., Zvyagol'skij A.YU. Konstitucionnoe (gosudarstvennoe) pravo Rossii: uchebnik dlya studentov vysshih uchebnyh zavedenij, obuchayushchihsya po special'nosti «YUrisprudenciya». - M., 2009.
8. Uporov I.V., Ryabchenko E.V., Ryabchenko A.G., Kashoida V.V. Estestvennoe pravo i osobennosti ego zakrepleniya v normah pozitivnogo prava v Rossii. -Krasnodar, 2004.
9. Manohin V.M., Adushkin A.S., Bagishaev A.Z. Rossijskoe administrativnoe pravo. - M.: YUrist", 1996. - S.456.
10. Uporov I.V. Pravovoe regulirovanie estestvennyh prav cheloveka v mestah lisheniya svobody / Pod redakciej M.P. Melent'eva. -Ryazan', 1998.
11. Kudin F.M. Prinuzhdenie v ugolovnom sudoproizvodstve. - Krasnoyarsk, 1985. S. 12.
12. Uporov I.V. Prestupnoe imushchestvennoe nasilie: ponyatie, ugolovno-pravovoe regulirovanie i preduprezhdenie. - M., 2015.
13. Halfina R.O. Obshchee uchenie o pravootnoshenii. - M., 1974. - S. 318.
14. Groshev A.V., Uporov I.V. Ugolovnoe pravo Rossii. Obshchaya chast'. Kratkij uchebnyj kurs. - Rostov-na-Donu, 2006.
15. Bahrah D.N. Vazhnye voprosy nauki administrativnogo prava // Gosudarstvo v pravo. 1993. № 2. S.44.
16. Turicyn I.V., Uporov I.V. Ugolovnoe nakazanie v ugolovnyh i teoreticheskih konstrukciyah (istoriko-pravovoj aspekt) // Pravo i praktika. - 2014. - № 4. - S. 11-19.
17. Bahrah D.N. Administrativnoe pravo. - M.: BEK, 1996.
18. Uporov I.V., Skryl'nikov K.A. Social'no-pravovye aspekty ugolovno-ispolnitel'noj politiki sovetskogo gosudarstva v 1930-1960 gg. - Krasnodar, 2003.
19. Solovej YU.P. Pravovoe regulirovanie deyatel'nosti milicii v Rossijskoj Federacii. - Omsk, 1993.
20. Truncevskij YU.V., Uporov I.V. Prestupnost' granic ne priznaet // YUridicheskij vestnik. - 1998. - № 4. - S. 13-14.
21. Kaveckij A.B. Obshchestvennyj poryadok v pravovom gosudarstve: principy organizacii v puti ukrepleniya // Problemy sovershenstvovaniya organizacii i deyatel'nosti sovetskoj milicii v usloviyah formirovaniya pravovogo gosudarstva. Sbornik nauchnyh trudov. - Mn.: MVSH MVD SSSR, 1991. - S. 19-25.
ХАРИТОНОВ И.К. - кандидат юридических наук, доцент, Краснодарский университет МВД России/
KHARITONOV, ILYA K. - Ph.D. in Law, Associate Professor, Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia
(urpom.haritonov@yandex.ru)
УДК 340.1
ШЕВЦОВ А.Л., ЛАРИНА О.Г., ЕМЕЛЬЯНОВ А.С. ОПРЕДЕЛЕННОСТЬ ОБЩИХ ПРИНЦИПОВ ПРАВА ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА
И ИХ ЮРИДИЧЕСКАЯ ПРИВИЛЕГИРОВАННОСТЬ В РАМКАХ СИСТЕМЫ НАДНАЦИОНАЛЬНОГО ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ОБЩЕСТВЕННЫХ
ОТНОШЕНИЙ3
Ключевые слова: Европейский Союз, общие принципы права, Суд ЕС, определенность, юридическая привилегированность.
Статья посвящена правовому анализу содержания общих принципов права Европейского Союза и их юридической привилегированности с позиции их определенности в наднациональной системе правового регулирования общественных отношений. Показано, что общие принципы права Евросоюза, получив свое формальное договорное закрепление в рамках ЕС в виде писаного акта, тем самым приобрели обязательный характер. В то же время в связи с тем, что практическая работа по выяснению сути и состава общих принципов права ЕС была возложена на Суд ЕС, можно утверждать, что их происхождение, в немалой степени, связано с его правоприменительной практикой. Подчеркивается, что основные права человека были признаны неотъемлемой частью общих принципов права Евросоюза, соблюдение которых обеспечивает Суд ЕС. Другим базовым принципом, тесным образом связанным с концепцией основных прав человека, является принцип равенства. Рассмотрев принцип субсидиарности, авторы отметили, что он разработан не Судом ЕС, а государствами-членами, которые ввели его Маастрихтским договором.
SHEVTSOV, A.L., LARINA, O.G., EMELYANOV, A.S. CERTAINTY OF THE GENERAL PRINCIPLES OF THE EUROPEAN UNION LAW AND THEIR LEGAL PRIVILEGE WITHIN THE FRAMEWORK OF THE SUPRANATIONAL LEGAL REGULATION OF
SOCIAL RELATIONS
Keywords: European Union, general principles of law, EU Court of Justice, certainty, legal privilege.
The article is devoted to the legal analysis of the content of the general principles of the law of the European Union and their legal privilege from the position of their certainty in the supranational system of legal regulation of social relations. It is shown that the general principles of the law of the European Union, having received its formal contractual fixation within the EU in the form of a written act, thereby acquired an obligatory character. At the same time, due to the fact that the practical work to clarify the essence and composition of the general principles of EU law was entrusted to the EU Court, it can be argued that their origin, to a large extent, is related to its law enforcement practice. It is emphasized that fundamental human rights were recognized as an integral part of the general principles of EU law, the observance of which is ensured by the EU Court. Another basic principle closely related to the concept of fundamental human rights is the principle of equality. Having considered the principle of subsidiarity, the authors noted that it was developed not by the EU Court, but by the member states that introduced it to the Maastricht Treaty.
В настоящее время Европейский Союз представляет собой уникальное явление
3 Статья подготовлена в рамках государственного задания № 29.8958.2017/БЧ по теме: «Правовое регулирование института исключительных прав в странах Западной Европы и Восточной Азии в ХУП-Х1Хвв.: сравнительно-правовое исследование».
