CC BY
31ПСИХИАТРИЯ ^ЩКАЧ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бахарева И. В. Современная прегравидарная подготовка: комплексный подход // РМЖ. Мать и дитя. 2017. №12. С. 1-6.
2. Пустотина О. А. Прегравидарная подготовка // Медицинский совет. 2017. №13. С. 64-70.
3. Прегравидарная подготовка. Клинический протокол Междисциплинарной ассоциации специалистов репродуктивной медицины (МАРС). Версия 2.0 / [Коллектив авторов]. М.: Редакция журнала StatusPraesens, 2020. 128 с.
4. Микляев С. В., Леонова О. М., Сущенко А. В. Анализ распространенности хронических воспалительных заболеваний тканей паро-донта // Современные проблемы науки и образования. 2018. №2. URL: https://science-education.ru/ru/article/view7ict27454.
5. Зойиров Т. Э., Содикова Ш. А. Стоматологическое здоровье беременных женщин (обзор литературы) // Вестник науки и образования. 2020. №22. С. 44-52.
6. Гринин В. М., Ерканян И. М., Иванов С. Ю. Распространенность и факторы риска развития основных стоматологических заболеваний у беременных // Стоматология. 2018. №4. С. 19-22.
7. Толмачева С. М. Особенности диспансерного наблюдения беременных врачом-стоматологом // Современные технологии в медицине. 2010. №4. С. 138-141.
8. Приказ Министерства здравоохранения Российской Федерации от 20.10.2020 №1130н.
9. Недельская Л. А., Прозорова Н. В., Бритова А. А., Романова М. В. Оценка состояния полости рта у беременных // Научное обозрение. Педагогические науки. 2019. №5 (часть 3). С. 99-101.
10.Журбенко В. А., Саакян А. С., Тишков Д. С. Профилактика стоматологических заболеваний у беременных — основа стоматологического здоровья детей раннего возраста // Международный журнал экспериментального образования. 2015. №3 (часть 4). С. 582-583.
11. Руководство по эффективной помощи при беременности и рождении ребенка / Пер. с англ. под ред. А. В. Михайлова. СПб.: Петрополис, 2003. 480 с. С. 25-28.
12.Квинан Д. Т., Локвуд Ч. Дж., Спонг К. И. Беременность высокого риска: протоколы, основанные на доказательной медицине / Пер. с англ. под ред. А. Д. Макацарии, В. О. Бицадзе. М.: ГЭОТАР-Медиа, 2023. 560 с. С. 447-452.
13.Ямщикова Е. Е. Профилактика стоматологических заболеваний у женщин с физиологической и осложненной гестозом беременностью // Автореф. дисс. ... канд. мед. наук. М., 2010. 28 с.
14. Акушерство: национальное руководство / Под ред. Г. М. Савельевой, Г. Т. Сухих, В. Н. Серова, В. Е. Радзинского. 2-е изд., перераб. и доп. М.: ГЭОТАР-Медиа, 2015. 1080 с. С. 1041.
15.Макаревич А. А. Клиническая и лабораторно-инструментальная характеристика пародонта больных ревматоидным артритом / Дисс. ... канд. мед. наук. М., 2019. 147 с. С. 117.
16.Смирнова А. М., Харитонова М. П. Сравнительная характеристика стоматологического статуса беременных женщин с отягощенным и неотягощенным акушерским анамнезом // Уральский медицинский журнал. 2010. №3. http://old.urmj.ru.
АВТОРСКАЯ СПРАВКА
ФГБОУ ВО «Ростовский государственный медицинский университет» (РостГМУ), г. Ростов-на-Дону.
Симрок Василий Васильевич — доктор медицинских наук, профессор кафедры акушерства и гинекологии №1 РостГМУ; e-mail: [email protected]; ORCID: 0000-0002-2721-715X.
Герасюта Сергей Сергеевич — студент 5 курса стоматологического факультета РостГМУ; e-mail: [email protected]; ORCID: 0000-0001-6726-659Х.
Иванова Марина Хачатуровна — студентка 6 курса лечебно-профилактического факультета РостГМУ; e-mail: [email protected]; ORCID: 0000-0002-4777-7533.
Мельникова Дарья Васильевна — кандидат медицинских наук, врач ООО «Линия жизни», г. Севастополь; e-mail: [email protected]; ORCID: 0000-0002-7252-9427я
УДК 616.895; 615.065; 616-06
КАСКАД ТЕРАПЕВТИЧЕСКИХ ОСЛОЖНЕНИЙ ПРИ ЛЕЧЕНИИ ШИЗОФРЕНИЧЕСКИХ ПСИХОЗОВ: АКЦЕНТ НА ГИПЕРПРОЛАКТИНЕМИЮ
М. Н. Дмитриев, М. С. Славгородская
Аннотация. Нейролептическая гиперпролактинемия является наиболее частым нейроэндокринным нарушением при применении антипсихотиков, преимущественно второй генерации. Наиболее уязвимы подростки и молодежь. При выборе методов коррекции гиперпролактинемии наиболее дискутабельным является использование агонистов допами-на. При сохранении психотической симптоматики и наличии признаков аденомы гипофиза они могут вызвать экзацерба-цию психоза. В статье представлен клинический случай раз-
вития нейролептической гиперпролактинемии у пациентки с параноидной шизофренией при терапии рисперидоном. Назначение каберголина редуцировало проявления нейро-эндокринного синдрома, но вызвало усиление психотической симптоматики, что привело к необходимости полной смены базовой терапии.
Ключевые слова: шизофрения, фармакогенная гиперпролактинемия, пролактин, антипсихотики, рисперидон, арипи-празол.
THE CASCADE OF THERAPEUTIC COMPLICATIONS IN THE TREATMENT OF SCHIZOPHRENIC PSYCHOSES:
FOCUS ON HYPERPROLACTINEMIA
M. N. Dmitriev, M. S. Slavgorodskaya
Annotation. Neuroleptic hyperprolactinemia is the most frequent neuroendocrine disorder when using antipsychotics, mainly of the second generation. Adolescents and young people are the most vulnerable. The use of dopamine agonists is the most controversial issue when choosing methods for correcting hyperprolactinemia. They can cause the exacerbation of psychosis while maintaining psychotic symptoms and the presence of signs of pituitary adenoma.
The article presents a clinical case of the development of neuroleptic hyperprolactinemia in a patient with paranoid schizophrenia during risperidone therapy. The administration of cabergoline reduced the manifestations of neuroendocrine syndrome, but it caused an increase in psychotic symptoms, which led to the need for a complete change of basic therapy.
Keywords: schizophrenia, pharmacogenic hyperprolactinemia, prolactin, antipsychotics, risperidone, aripiprazole.
www.akvarel2002.ru
ШВ1ЫШ
м
Гиперпролактинемия (ГПЛ) — хорошо известный ней-роэндокринный синдром, который возникает вследствие избыточной выработки гормона пролактина. Клиническими проявлениями ГПЛ являются расстройства сексуальной и репродуктивной функций, прежде всего явления аменореи-галактореи, а также повышение массы тела, остеопороз и иные нарушения обмена веществ [1, 2, 3]. Она возникает вследствие различных расстройств — как проявление микро- и макроаденомы гипофиза, так и при различных нервно-психических заболеваниях, а также как нежелательное явление при применении медикаментов. В психиатрии ГПЛ чаще всего связана с побочными эффектами антипсихотиков, что получило название синдрома нейролептической гиперпролактинемии [4, 5, 6, 7].
Антипсихотические препараты (АП) являются основой для терапии прежде всего расстройств шизофренического и биполярного спектра. Круг их применения очень широк и включает в себя психические и поведенческие расстройства при деменции, эпилепсии, органических психозах и даже тревожные расстройства. В последние десятилетия растет удельный вес назначения АП второй и третьей генерации, что связано с более широким клиническим профилем действий и более высоким уровнем социализации пациентов.
Существует тенденция к росту назначений АП прежде всего в детском, подростковом и раннем молодом возрасте [8, 9, 10, 11, 12]. Так, согласно одному из зарубежных исследований, за период с 2008 по 2017 год частота применения АП у детей и подростков увеличилась с 2,1 до 3,8 на 1000 человек [9]. Наиболее часто в качестве препаратов первого выбора, особенно у детей, подростков и в раннем молодом возрасте, используют АП второй генерации в связи с более благоприятным профилем переносимости, в том числе с пониженным риском возникновения экстрапирамидной симптоматики и поздней дискинезии по сравнению с антипсихотиками первого поколения [9, 13, 14]. Однако именно эти медикаменты обладают наиболее высоким риском формирования фармакогенной ГПЛ [3, 5, 6, 15, 16]. Эта способность обусловлена, прежде всего, спектром рецепторного профиля антипсихотика [17, 18]. Более высокий риск развития ГПЛ имеют АП с высоким сродством к допаминовым рецепторам 2 типа, расположенным в туберо-инфундибулярной области [15, 19]. Из антипсихотиков второго поколения таким свойством обладают, прежде всего, рисперидон, палиперидон и ами-сульприд, способные индуцировать ГПЛ даже в низких дозах [6, 15, 17]. Данная проблема представляет высокую важность изучения и понимания, поскольку в педиатрической психиатрической практике в нашей стране и ряде зарубежных стран именно рисперидон является одним из самых часто назначаемых АП [10, 13, 20]. Поэтому вопросы безопасности и переносимости препаратов, которые обуславливают рациональную психофармакотерапию и терапевтический комплаенс, должны выходить на первый план [21].
В зарубежной и отечественной психиатрии существуют различные стратегии борьбы с фармакогенной ГПЛ [3, 5, 22, 23]. К наиболее известным относятся снижение дозировки базового АП, его замена или добавление к действующей терапии пролактин-нейтрального антипсихотика (клозапин, оланзапин, кветиапин, зипрасидон), применение агонистов допамина, добавление или замена базового АП второй генерации на АП третьей генерации (арипипра-зол, карипразин, брексипразол) [23, 24, 25, 26, 27, 28, 29].
Во многом именно попытки коррекции нежелательных явлений обуславливают тактику ведения пациентов с психозами в виде моно- или дуотерапии, а также обуславливают выбор конкретного АП [30].
Наиболее дискуссионную позицию из обозначенных стратегий преодоления нейролептической ГПЛ представляет курсовое применение агонистов допамина (бро-мокриптина, каберголина). Существует точка зрения известных авторов о достаточной безопасности и хорошей переносимости этих групп лекарств, особенно каберголи-на [25, 29, 31, 32].
Однако за последние годы в мировой литературе накапливается все больше сведений о способности агони-стов допамина индуцировать обострение психозов, прежде всего мании [33, 34]. Чаще всего такие осложнения терапии агонистами допамина описываются у пациентов с наличием аденомы гипофиза [35, 36, 37].
Недоучет обозначенных выше терапевтических факторов может приводить к безуспешному лечению психозов и нарастанию психических и нейроэндокринных расстройств по типу «порочного круга», что демонстрирует представленный клинический случай.
КЛИНИЧЕСКИЙ СЛУЧАЙ
Пациентка Д., 22 года, приехала на прием в сопровождении родителей. Наследственность отягощена расстройствами, вероятно, шизофренического спектра по женской линии.
Первые проявления болезни возникли в возрасте 18 лет: перестала адекватно общаться с одногруппника-ми, мало контактировала с родными. С 19 лет явления социальной дезадаптации стали нарастать: пропускала учебу, тяготилась общением с близкими. Стала реже купаться, престала следить за своим внешним видом. Симптоматика постепенно прогрессировала. С 20 лет могла уходить из дома на заброшенные стройки, могла сидеть там в однообразной позе часами, сопротивлялась возвращению домой. Свои переживания не раскрывала. Стала безразличной ко всему происходящему, не помогала родным по хозяйству. С 21 года стала замкнутой, практически не общалась с родными, стала отказываться от приема пищи. Дважды за полгода была в розыске в связи с длительными уходами из дома. Свое поведение не объясняла. Была то спокойна, то на короткое время агрессивна.
Обращение к частным психиатрам было безуспешным. Но была выявлена галлюцинаторная симптоматика в виде слуховых псевдогаллюцинаций. Были значимые нарушения сна, отказ от еды. В марте 2022 года (21 год) была госпитализирована в психиатрическую больницу. В отделении внутренние переживания полностью не раскрывала, была замкнута. Выявлены «голоса в голове, которые говорят непонятно что». Ходила по палате с закрытыми глазами, отказывалась от приема пищи. Установлен диагноз: «параноидная шизофрения, прогредиентный тип течения. F20.0». Во время госпитализации получала парентерально: сульпирид 200 мг №10, пирацетам 1000 мг №10, витамины группы В. Перорально схема терапии включала в себя: рисперидон 6 мг/сут, бипериден 2 мг/сут, амитриптилин 50 мг/сут. При выписке были рекомендованы рисперидон 4 мг/сут, амитриптилин 50 мг/сут, карба-мазепин 200 мг/сут, бипериден 2 мг/сут. Пациентка принимала препараты по данной схеме около полугода. Была слабоположительная динамика с уменьшением степени
№2 (88) 2023
www.akvarel2002.ru
ПСИХИАТРИЯ
вшниш
mesa
выраженности галлюцинаций, некоторым повышением активности, улучшением сна и аппетита.
Спустя 6 месяцев терапии были выявлены признаки ГПЛ. Возникло набухание молочных желез, галакторея, нарушение менструального цикла и набор веса с 55 до 64 кг. По рекомендации гинеколога с целью исключить про-лактиному в октябре 2022 года проведена магнитно-резонансная томография головного мозга, по результатам которой не было выявлено изменений. Значение пролакти-на в сыворотке крови от 15.11.2022 составило 2166 мМЕ/ мл (референсные значения — 67-726 мМЕ/мл). Установлен диагноз: «гиперпролактинемия». В качестве корректирующей терапии эндокринологом назначен каберголин (до-стинекс) по схеме: 0,25 мг 2 раза в неделю. В течение 3-х месяцев терапии клинические явления ГПЛ постепенно редуцировались. В феврале 2023 года уровень пролакти-на составил 873 мМЕ/мл. Повторное магнитно-резонансное исследование головного мозга от 11.02.2023 выявило признаки микроаденомы гипофиза в виде очага в левой половине аденогипофиза размерами 0,4х0,4 см и очага в правой половине аденогипофиза до 0,3 см в диаметре. Оба очага имели гипоинтенсивный магнитно-резонансный сигнал по Т1 и изоинтенсивный по Т2. Был обнаружен дефицит адсорбции контрастного агента в указанных очагах в ходе динамического внутривенного контрастного усиления.
Несмотря на положительную эндокринную динамику, с января 2023 года стало ухудшаться психическое состояние: участились слуховые галлюцинации комментирующего и приказывающего характера, повторно возникла бессонница, появились и стали прогрессивно усиливаться подозрительность и страхи персекуторного содержания. Появились эпизоды затяжного ступора до 2-2,5 часов, которые могли сменяться короткими эпизодами возбуждения со словесной агрессией в адрес родных.
В конце февраля 2023 года пациентка с вышеописанной симптоматикой попала на наш амбулаторный прием. На момент осмотра психический статус определялся ка-татоно-параноидным синдромом в рамках параноидной шизофрении. Тестирование по шкале РАИББ: тяжесть продуктивных симптомов — 18 баллов, негативных симптомов — 21 балл, выраженность общих психопатологических симптомов — 25 баллов.
Анализ динамики клинических и параклинических нарушений у данной пациентки позволил предположить экза-цербацию психоза вследствие аугментации каберголином базовой терапии рисперидоном затяжного параноидного психоза с высокой вероятностью неблагоприятного фар-макогенного патоморфоза. С целью одновременного купирования психотической симптоматики и недопущения развития ГПЛ у молодой женщины назначена комбини-
рованная терапия зуклопентиксолом 25 мг/сут и арипи-празолом 7,5 мг/сут. Данная тактика оказалась успешной: галлюцинаторно-бредовая симптоматика значительно редуцировалась. Уровень пролактина на начало апреля 2023 года составил 336,4 мМЕ/мл (референсные значения — 59-619 мМЕ/мл). Значения по шкале РАИББ: продуктивная симптоматика — 11 баллов, негативная симптоматика — 12 баллов, общие психопатологические симптомы —18 баллов.
ОБСУЖДЕНИЕ КЛИНИЧЕСКОГО СЛУЧАЯ
При клинико-психопатологическом анализе длинника истории болезни пациентки можно выделить инициальный период, который пришелся на конец пубертата, после чего возникли и стали прогрессировать негативные, а затем и продуктивные психопатологические симптомы, характерные для шизофренического процесса. Диагноз «параноидная шизофрения» сомнений не вызывает. При обращении за специализированной психиатрической помощью вместо адекватной инцизивной терапии был назначен рисперидон в средних дозах, который был аугмен-тирован сульпиридом и амитриптилином, что само по себе не могло оказать купирующее действие на параноидный психоз и повышало риск нейроэндокринных дисфункций. Дополнительно на протяжении длительного периода совместно с рисперидоном назначался карбамазепин, что является нежелательной комбинацией как в плане потенциальной фармакорезистентности, так и в плане риска нежелательных явлений, включая гепатотоксичность. Появление ГПЛ при такой терапии у молодой девушки было закономерным явлением. Но и коррекция агонистом допа-мина при условии сохранения ядра психопатологической симптоматики привела к обострению психоза.
Таким образом, можно видеть порочный круг нерациональной фармакотерапии, где каждый элемент лечения индуцирует определенное ухудшение либо соматоэндо-кринного, либо психического статуса, сводя на нет все положительные эффекты базовой антипсихотической терапии.
Неоднократно сталкиваясь с такими неоднозначными медикаментозными назначениями при наличии выраженных симптомов психоза и подтвержденной ГПЛ, в качестве оптимального комплексного подхода считаем наиболее целесообразным применение комбинации мощного АП первого поколения (например, зуклопентиксола) в достаточных терапевтических дозах с АП третьего поколения (например, арипипразола) в средних или больших дозах [38, 39]. Такая тактика может обеспечить интенсивное воздействие на все кластеры (дименсии) шизофренического расстройства, минимизирует риск формирования или устраняет проявления фармакогенной ГПЛ.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Синдром гиперпролактинемии. Часть II. Современные критерии диагностики и лечения / Л. В. Никонова, С. В. Тишковский, Э. В. Давыдчик, В. И. Гадомская, И. П. Дорошкевич // Журнал ГрГМУ. 2016. №4 (56). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sindrom-giperprolaktinemii-chast-ii-sovremennye-kriterii-diagnostiki-i-lecheniya.
2. Мельниченко Г. А. и др. Гиперпролактинемия у женщин и мужчин: пособие для врачей. М., 2007.
3. Становая В. В., Иванов М. В. Стратегии коррекции антипсихотик-индуцированной гиперпролактинемии // Современная терапия психических расстройств. 2022. №1. С. 20-31. URL: https://doi.org/10.21265/PSYPH.2022.60.1.003.
4. Rizzo L. F. L. et al. Hyperprolactinemia associated with psychiatric disorders // MEDICINA (Buenos Aires). 2020. Т. 80. №6.
5. Горобец Л. Н., Мазо Г. Э. Гиперпролактинемия при использовании антипсихотиков второго поколения: принципы профилактики, диагностики и коррекции // Обозрение психиатрии и медицинской психологии имени В. М. Бехтерева. 2017. №1. С. 63-69.
6. Ковалева Е. Н., Худина Ю. С., Дмитриев М. Н. Отдельные аспекты нейролептической гиперпролактинемии // Нейроэндокринная патология. Вопросы репродукции человека: Материалы IV межрегиональной научно-практической конференции студентов и молодых ученых. Ростов-на-Дону: Ростовский государственный медицинский университет, 2017. С. 79-88. eDn YVATNO.
7. Melmed S. et al. Diagnosis and treatment of hyperprolactinemia: an Endocrine Society clinical practice guideline // The Journal of Clinical Endocrinology & Metabolism. 2011. Т. 96. №2. P. 273-288. DOI: 10.1210/jc.2010-1692.
8. Kaguelidou F. et al. Use of antipsychotics in children and adolescents: a picture from the ARITMO population-based European cohort study // Epidemiology and Psychiatric Sciences. 2020. Т. 29. P. e117. DOI: 10.1017/S2045796020000293.
ПСИХИАТРИЯ
9. Varimo E. et al. New users of antipsychotics among children and adolescents in 2008-2017: a Nationwide Register Study // Frontiers in psychiatry. 2020. Т. 11. P. 316. DOI: 10.3389/fpsyt.2020.00316.
10. Бахтина А. С., Дмитриев М. Н. Отдельные аспекты назначений атипичных антипсихотиков в педиатрической практике // Сомато-неврология: материалы международных научно-практических конференций студентов и молодых ученых 2021-2022 гг. Ростов-на-Дону: Ростовский государственный медицинский университет, 2022. С. 20-28. EDN MVNESZ.
11. Outpatient antipsychotic drug use in children and adolescents in Germany between 2004 and 2011 / C. Schroder, M. Dorks, B. Kollhorst, T. Blenk, R. W. Dittmann, E. Garbe, O. Riedel // Eur. Child. Adolesc. Psychiatry. 2017. 26 (4). P. 413-420. DOI: 10.1007/s00787-016-0905-7.
12. Deboosere E., Steyaert J., Danckaerts M. Trends in antipsychotics use by Belgian children and adolescents between 2005 and 2014 // Tijdschr. Psychiatr. 2017. 59 (6). P. 329-338.
13. International trends in antipsychotic use: a study in 16 countries, 2005-2014 / O. Hálfdánarson, H. Zoega, L. Aagaard [et all.] DOI: 10.1016/ j.euronewo.2017.07.001.29 // European Neuropsychopharmacology. 2017. Vol. 27. №10. P. 1064-1076. URL: https://www.sciencedirect.com/ science/article/abs/pii/S0924977X17304285?via %3Dihub.
14. Menard M. L. et al. Incidence of adverse events in antipsychotic-naive children and adolescents treated with antipsychotic drugs: results of a multicenter naturalistic study (ETAPE) // European Neuropsychopharmacology. 2019. Т. 29. №12. P. 1397-1407. DOI: 10.1016/j. euroneuro.2019.10.006.
15. Peuskens J. et al. The effects of novel and newly approved antipsychotics on serum prolactin levels: a comprehensive review // CNS drugs. 2014. V. 28. P. 421-453. DOI: 10.1007/s40263-014-0157-3.
16. Евсегнеев Р. А. Гиперпролактинемия, вызванная антипсихотиками // Психиатрия, психотерапия и клиническая психология. 2020. Т. 11. №2. С. 297-307.
17. Сравнительная эффективность и переносимость 15 антипсихотических препаратов при шизофрении: мета-анализ множественных терапевтических подходов / С. Лёхт, А. Киприани, Л. Спинели, Д. Мавридис, Д. Орей, Ф. Рихтер, М. Самара, К. Барбуи, Р. Р. Эн-гель, Дж. Р. Геддес, В. Кисслинг, М. П. Стапф, Б. Лэссиг, Дж. Саланти, Дж. М. Дэвис // Социальная и клиническая психиатрия. 2016. №2. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sravnitelnaya-effektivnost-i-perenosimost-15-antipsihoticheskih-preparatov-pri-shizofrenii-meta-analiz-mnozhestvennyh.
18. Хасан А., Фалкаи П., Воброк Т. и др. Часть 2. Обновленная редакция 2012 г. по длительной терапии шизофрении и тактике ведения пациентов с индуцированными антипсихотическими препаратами побочными эффектами // Современная терапия психических расстройств. 2014. №S2. С. 3-36. EDN RYGVIX. URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=21307070.
19. De Bartolomeis A. et al. Present and future antipsychotic drugs: A systematic review of the putative mechanisms of action for efficacy and a critical appraisal under a translational perspective // Pharmacological research. 2022. P. 106078. DOI: 10.1016/j.phrs.2022.106078.
20. Белошапкина Г. Г., Коцура О. В. Проблема лекарственно индуцированной гиперпролактинемии у детей и подростков при применении атипичных антипсихотиков / Пограничные психические расстройства и их распространенность в педиатрии: Материалы Межрегиональной научно-практической конференции студентов и молодых ученых. Ростов-на-Дону: Ростовский государственный медицинский университет, 2019. С. 30-37. EDN AAQBOD.
21. Терапевтические факторы комплаенса при лечении психозов: срез отдельных проблем / М. Н. Дмитриев, А. Н. Санников, О. В. Ба-чурина, А. С. Москвитин // Главный врач Юга России. 2017. №3 (56). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/terapevticheskie-faktory-komplaensa-pri-lechenii-psihozov-srez-otdelnyh-problem.
22. Новые стратегии коррекции нежелательных нейроэндокринных явлений психофармакотерапии / И. В. Доровских, Ю. М. Шайдег-гер, Т. А. Павлова, О. И. Танкова // Рецензент. 2020. С. 138.
23. Labad J. et al. Pharmacological treatment strategies for lowering prolactin in people with a psychotic disorder and hyperprolactinaemia: a systematic review and meta-analysis // Schizophrenia Research. 2020. Т. 222. P. 88-96. DOI: 10.1016/j.schres.2020.04.031.
24. Мазо Г. Э., Горобец Л. Н. Замена антипсихотика как метод предотвращения формирования резистентности при шизофрении // Обозрение психиатрии и медицинской психологии имени В. М. Бехтерева. 2017. №3. С. 74-80. URL: https://www.bekhterevreview.com/ jour/article/view/98.
25. Горобец Л. Н., Мазо Г. Э. Медикаментозная коррекция нейролептической гиперпролактинемии // Обозрение психиатрии и медицинской психологии имени В. М. Бехтерева. 2017. №2. С. 79-85. URL: https://www.bekhterevreview.com/jour/article/view/82.
26. Особенности клинического применения нового атипичного антипсихотика третьего поколения брекспипразола: опыт и перспективы / И. В. Олейчик, Т. И. Шишковская, П. А. Баранов, И. Ю. Никифорова // Психиатрия. 2022. Т. 20. №3. С. 134-142.
27. Доровских И. В., Павлова Т. А., Шайдеггер Ю. М. Карипразин — современный антипсихотик с благоприятным нейроэндокринным профилем // Рецензент. 2020. С. 175.
28. Sugai T. et al. Lower prolactin levels in patients treated with aripiprazole regardless of antipsychotic monopharmacy or polypharmacy // Journal of Clinical Psychopharmacology. 2020. V. 40. №1. P. 14-17. DOI: 10.1097/JCP.0000000000001158.
29. Rusgis M. M., Alabbasi A. Y., Nelson L. A. Guidance on the treatment of antipsychotic-induced hyperprolactinemia when switching the antipsychotic is not an option // American Journal of Health-System Pharmacy. 2021. V. 78. №10. P. 862-871. DOI: 10.1093/ajhp/zxab065.
30. Galling B. et al. Antipsychotic augmentation vs. monotherapy in schizophrenia: systematic review, meta-analysis and meta-regression analysis // World Psychiatry. 2017. V. 16. №1. P. 77-89. DOI: 10.1002/wps.20387.
31. Юнилайнен О. А. и др. Терапия каберголином гиперпролактинемии, ассоциированной с приемом нейролептиков // Проблемы эндокринологии. 2014. Т. 60. №4. С. 4-11.
32. Tollin S. R. Use of the dopamine agonists bromocriptine and cabergoline in the management of risperidone-induced hyperprolactinemia in patients with psychotic disorders // Journal of endocrinological investigation. 2000. V. 23. P. 765-770. DOI: 10.1007/BF03345068.
33. Chang S. C., Chen C. H., Lu M. L. Cabergoline-induced psychotic exacerbation in schizophrenic patients // General Hospital Psychiatry. 2008. V. 30. №4. P. 378-380. DOI: 10.1016/j.genhosppsych.2007.11.002.
34. Rovera C. et al. Cabergoline can induce mania with psychotic features in bipolar I disorder: a case report // Asian Journal of Psychiatry. 2016. V. 22. P. 94-95. DOI: 10.1016/j.ajp.2016.05.010.
35. Dengler S. et al. Cabergoline Induced Psychosis During Medical Therapy of Macroprolactinoma // Endocrine Practice. 2021. V. 27. №6. P. S125. DOI: 10.1016/j.eprac.2021.04.734.
36. Дмитриев М. Н., Санников А. Н. Первый эпизод каберголин-индуцированной мании при терапии нейроэндокринной патологии // Главный врач Юга России. 2021. №1 (76). С. 22-25.
37. Springer C. et al. A Case Report of Delusions in a Patient Receiving Cabergoline Therapy for Prolactinoma: Pathophysiology and Proposed Treatment With Aripiprazole // Clinical Neuropharmacology. 2023. P. 10.1097. DOI: 10.1097/WNF.00000000000000547.
38. Санников А. Н., Дмитриев М. Н. Клинический случай успешной терапии шизоаффективного психоза в амбулаторных условиях у пациентки с высоким риском метаболических и гормональных нарушений // Нейроэндокринная патология. Вопросы репродукции человека: Материалы международной научно-практической конференции студентов и молодых ученых. Ростов-на-Дону: Ростовский государственный медицинский университет, 2018. С. 86-98. eDn VYCRLU.
39. Подбор нейролептической терапии у пациента с шизофреническим психозом на фоне нейроэндокринных осложнений / А. А. Ра-баданова, К. П. Харитонова, А. О. Щеголева, А. Н. Санников // Нейроэндокринная патология. Вопросы репродукции человека: Материалы IV межрегиональной научно-практической конференции студентов и молодых ученых. Ростов-на-Дону: Ростовский государственный медицинский университет, 2017. С. 62-72. EDN YVATMW.
АВТОРСКАЯ СПРАВКА
ФГБОУ ВО «Ростовский государственный медицинский университет» МЗ РФ (РостГМУ), г. Ростов-на-Дону. Дмитриев Максим Николаевич — кандидат медицинских наук, доцент кафедры психиатрии РостГМУ; e-mail: [email protected].
Славгородская Маргарита Сергеевна — студентка 6 курса лечебно-профилактического факультета РостГМУ; e-mail: [email protected].
