CC BY
26
УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС И ПРАВОСУДИЕ
УДК 343.1 ББК 67.411
© 2017 г. А. В. Победкин,
заместитель начальника Управления организации подготовки кадров Департамента государственной службы и кадров МВД России доктор юридических наук, профессор. E-mail: [email protected]
КАК ОБЕСПЕЧИТЬ СТАБИЛЬНОСТЬ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ ГАРАНТИЙ? (ПО ПОВОДУ ОДНОЙ ЗАКОНОДАТЕЛЬНОЙ ИНИЦИАТИВЫ)
В статье анализируется законодательная инициатива о введении в действие всех изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации один раз в год. Рассматриваются причины чрезмерной подвижности уголовно-процессуального права и ее влияние на уголовно-процессуальные гарантии. Обоснован вывод о нецелесообразности реализации законодательной инициативы ввиду ее отрицательного влияния на действенность уголовно-процессуальных гарантий. Предлагаются пути обеспечения стабильности уголовно-процессуального права.
Ключевые слова: уголовно-процессуальное право, уголовно-процессуальные гарантии, аналогия, толкование, стабильность уголовно-процессуального права.
A. V. Pobedkin - Deputy Head of the Management of professional training of the Department of public service and
personnel of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Doctor of Law, Professor.
HOW TO ENSURE THE STABILITY OF THE CRIMINAL PROCEDURE GUARANTEES?
(ABOUT ONE LEGISLATIVE INITIATIVE)
The article analyzes the legislative initiative on the introduction of all changes to the Russian Federation Code of Criminal Procedure once a year. It is discussed the causes of excessive mobility of the criminal procedure law and its impact on criminal procedure guarantees. The conclusion is made about inexpediency implementation of legislative initiative because of its negative impact on the effectiveness of the criminal procedure guarantees. It is suggested the ways ensure the stability of the criminal procedure law.
Key words: criminal procedure law, criminal procedure guarantees, similarity, construction, stability of the criminal procedure law.
Заместителем председателя комитета Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству Е. Б. Мизулиной предложен законопроект, согласно которому изменения в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации независимо от даты принятия должны вступать в силу один раз в год - 1 марта. Эта инициатива сенатора уже поддержана Федеральной палатой адвокатов России [5]. Высока вероятность одобрения законопроекта и другими заинтересованными государственными органами.
Проблема, на решение которой направлен законопроект, из числа острых и застарелых. Поток изменений в УПК РФ, берущий начало в 2002 году, со временем только ширился. Сегодня принятый в 2001 году УПК переписан едва ли меньше, чем наполовину. Нередко в него вносится по несколько изменений в месяц. Он утратил свойство стабильности,
стал эклектичным, что особенно опасно для населения страны, поскольку именно от содержания уголовно-процессуального законодательства напрямую зависят судьбы миллионов, причем не только участников уголовного процесса. Невзирая на частое употребление, слова Ш. Монтескье об уголовно-процессуальной форме, особенно в условиях моды на упрощение уголовно-процессуальных процедур, никак не могут считаться банальностью: «формализма оказывается слишком много для стороны, действующей недобросовестно, потому что он ее стесняет, и, наоборот, его слишком мало для честного человека, которого он защищает; его сложность, а также порожденная им медленность и издержки представляются ценой, которой каждый покупает свою свободу и обеспечивает свое добро» [9, с. 31].
Как не согласиться с Е. Б. Мизулиной, сокрушающейся по поводу того, что изменения в УПК РФ не всегда обоснованы и порой на-
рушают его внутреннюю логику. В науке уголовного процесса об этом пишут давно и много [2; 6, с. 405-415]. Собственно, причины насторожиться возникли сразу после принятия УПК РФ и не только в связи с качеством закона, но и с беспрецедентным случаем внесения в него изменений еще до вступления в силу.
Предложенный законопроект, по мнению Е. Б. Мизулиной, проблему снимет: он позволит остановить практику произвольных изменений УПК, обеспечить стабильность процессуального закона и прозрачность процесса подготовки, внесения и принятия обоснованных изменений» [12].
Нестабильность современного отечественного законодательства - беда не только уголовно-процессуального права. Ее размеры потребовали вмешательства даже Президента Российской Федерации. На IX Всероссийском съезде судей В. В. Путин заметил, что «наше правовое поле меняется быстро, слишком быстро, и порой несистемно, что создает немало угроз процессам правоприменения. ...стабильность и предсказуемость закона -общая для всех цель, гарантия качества национальной юрисдикции» [13].
Уголовно-процессуальная форма особенно ценна гарантиями, которые, с одной стороны, обеспечивают достижение правильного познания обстоятельств, значимых для уголовного дела (гарантии правосудия), а с другой - права и законные интересы личности, вовлеченной в уголовно-процессуальные отношения.
Гарантии прав и законных интересов личности в свою очередь в немалой степени способствуют получению правильного результата доказывания (например, право обвиняемого на защиту не только обеспечивает его законные интересы, но и позволяет не увлечься обвинительной версией, требует тщательной проверки сведений, сообщенных обвиняемым). В целом уголовно-процессуальные гарантии обеспечивают реализацию социального назначения уголовного судопроизводства, которое определяет саму необходимость существования уголовно-процессуального права как самостоятельной отрасли.
Уголовный процесс с его особенностями, в числе которых основной является использование метода уголовно-процессуального регулирования, нужен в первую очередь даже не потерпевшему, который в ряде случаев вполне может быть удовлетворен возмещением вреда, несмотря на то, что виновный не
установлен и не осужден. Непременное установление и привлечение к уголовной ответственности того, кто действительно совершил преступление, необходимо законопослушной части общества. Это условие обеспечения его безопасности, уверенности в стабильности, уважения к государственной власти.
Уголовный процесс функционирует для общества. Это значит, что публичность, которую часто называют принципом уголовного процесса и даже его «началом» [1, с. 181], является на самом деле основной его функцией. Метод уголовно-процессуального права, который до настоящего времени в науке определен весьма приблизительно, усматривается в характерной особенности каждого уголовно-процессуального правоотношения и состоит в наличии у должностного лица - субъекта правоотношения - не прав, а исключительно полномочий (обязанности действовать строго определенным образом при установлении тех или иных обстоятельств). Ценности, ради которых могут быть ограничены даже права и свободы человека, - основы конституционного строя, нравственность, здоровье, оборона страны и безопасность государства - столь значимы, что для их защиты не может быть допущено диспозитивное использование процессуальных средств. Все риски неполного решения задач уголовного процесса необходимо полностью исключить. Средства защиты абсолютных конституционных ценностей должны позволять исчерпывающе полно устанавливать угрозу и обеспечивать ее нейтрализацию [7, с. 110-118].
Возможность диспозитивного поведения субъекта, ответственного за осуществление уголовно-процессуальной деятельности, размывает метод уголовно-процессуального регулирования. Уголовно-процессуальное право тогда теряет свою идентичность и мало чем отличается от иных процессуальных отраслей права (например, гражданского процессуального). Именно это и происходит с уголовно-процессуальным правом уже более 15 лет.
Важно понимать, что уголовно-процессуальные гарантии могут обеспечивать нужный результат, только если по уровню соответствуют сложившейся системе оберегаемых ценностей и особенностям общественных отношений в конкретный исторический период. Они не могут быть теми или другими и должны представлять собой средства строго определенного уровня и содержания. Постоян-
ное изменение содержания и объема гарантий означает, что в уголовном процессе либо не обеспечивается правильное установление обстоятельств по уголовному делу, либо страдают права человека, а в конечном счете не достигается социальное назначение уголовного судопроизводства.
Нет сомнений в том, что значимое изменение политической, социальной, криминальной обстановки в стране должно влечь за собой соответствующую реакцию законодателя, в том числе и по адаптации уголовно-процессуального закона к реальным условиям жизни. Однако такие значимые перемены в стране, конечно, не происходят ежемесячно.
Следовательно, поток изменений в УПК не является объективно обусловленным. Он вызван представлениями о должном отдельных представителей депутатского корпуса или их групп, узкими корпоративными интересами, попытками решить посредством уголовного судопроизводства задачи других сфер государственной деятельности.
В отдельных случаях стремление внесения изменений в УПК РФ обусловлено слабым представлением о системности норм уголовно-процессуального права и наличии реальных проблем правоприменения, шаблонным подходом к различным отраслям права. Примеров множество. Так, на рассмотрении в Государственной Думе находится законопроект о внесении изменений в ч. 2 ст. 84 УПК, согласно которым материалы фото- и киносъемки, аудио-и видеозаписи относятся (вместо «могут относиться») к документам [14]. Стремление действовать по шаблону изменений в Кодексе Российской Федерации об административных правонарушениях в данном случае неуместно. В уголовном процессе проблемы использования в качестве доказательств «иных документов» в виде результатов применения технических средств фиксации уже дано не существует. К тому же к документам, имеющим доказательственное значение, относятся отнюдь не все документы, полученные, истребованные или представленные в порядке, предусмотренном УПК, а только те, которые как минимум имеют свойство относимости.
Явно недооценен сегодня и такой юридический инструмент, как аналогия, без которой действие уголовно-процессуального права немыслимо. Предусмотреть в законе все возможные ситуации, возникающие при производстве по уголовным делам, очевидно, не-
возможно. Такие попытки заранее обречены на неудачу. Тем не менее они предпринимаются. Пример - законопроект о необходимости предоставить обвиняемому (подозреваемому) право на снятие копий с процессуальных документов, которые доступны ему для ознакомления (постановление о назначении судебной экспертизы, заключение эксперта и др.). По правилам применения аналогии закона с учетом положений ст. 217 УПК РФ снимать копии с таких документов обвиняемому (подозреваемому) следовало бы разрешать и без специального указания на это в законе [14; 8].
Правоприменитель склонен толковать закон буквально, законодатель следует за его неподготовленностью, а уголовно-процессуальный закон становится все более и более громоздким, превращаясь из живого права в бездушную пошаговую инструкцию.
Законодатель не должен опускать уровень юридической техники до уровня нелучших правоприменителей, которые не обучены правилам верного толкования закона или склонны нарушать его требования. Для чего были нужны изменения в ч. 1 ст. 108 УПК РФ, запрещающие основывать решение судьи об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу на результатах оперативно-разыскной деятельности, представленных в нарушение требований ст. 89 УПК? Они очевидно излишни. Результаты оперативно-розыскной деятельности, да еще представленные в нарушение требований закона, доказательствами не являются и уголовно-процессуального значения не имеют. Конечно, ограничение конституционных прав граждан на основании таких сведений категорически не допустимо. Не понимать этого могли только недобросовестные или неподготовленные юристы-правоприменители.
Избежать разрушения «хребта» уголовно-процессуального права помогли бы разъяснения по вопросам судебной практики Пленума Верховного Суда Российской Федерации, которые фактически являются нормативными (в смысле обязательности исполнения неопределенным кругом субъектов) актами толкования.
Возможности толкования норм права убедительно продемонстрированы Конституционным Судом Российской Федерации, который придал адекватному толкованию новый, более глубокий смысл. Конституционный Суд РФ часто идет не по примитивному пути
«дисквалификации нормы», а «приспосабливает ее к меняющимся условиям общественного развития, придает ей более полное правовое наполнение, отвечающее новым реалиям» [4]. Тем самым норма обновляется и актуализируется.
Не случайно Н. В. Муравьев, возглавлявший особую комиссию по преобразованию уголовно-процессуального законодательства 1864 года (личность крайне противоречивая, но талантливая, яркая и неравнодушная), по итогам работы над внесением изменений в Устав уголовного судопроизводства 1864 года объяснял, что «Всюду, где являлась малейшая к тому возможность, оставлена нетронутою прежняя редакция, как потому, что от добра добра не ищут, так и вследствие того, что с ней освоились и свыклись суды и граждане» [10, с. 46].
Е. П. Ищенко подмечена тенденция отстранения ученых от проблем несовершенства законодательства [11, с. 337]. Основная ее причина - нестабильность, приведшая к бессистемности уголовно-процессуального права. Исследователи вынуждены больше обращаться к общетеоретическим проблемам уголовно-процессуального права, чем к анализу конкретных норм, предусмотренных в УПК РФ, где уже трудно увидеть закономерности.
Стабильность уголовно-процессуального права возможна только при условии, что основой УПК РФ станут не иноземные схемы, а традиционные отечественные представления «о должном, благом и справедливом» [3]. Только в этом случае будет создана основа для массового адекватного и единообразного толкования и осознанного применения уголовно-процессуального права в стране. Исчезнет почва для ежемесячного инструктирования правоприменителя законодателем. Нравственность, понятность, прозрачность смысла права, соединенная с последовательным преодолением живучего нигилистического отношения к закону - единственный путь к стабильности и верховенству права.
Механистический подход к решению проблемы чрезмерной подвижности уголовно-процессуального права, предложенный в законопроекте о едином дне вступления в силу изменений в УПК РФ, не поможет обеспечить стабильность процессуальных гарантий. Он не ограничивает возможность принятия законов, меняющих УПК РФ, в течение года в любом количестве и любого качества. Напротив, несвоевременное вступление в силу обоснован-
ных и важных изменений, вносимых в текст закона, может оказаться чрезвычайно опасным для реализации основной уголовно-процессуальной функции - публичности, обеспечения абсолютных конституционно значимых ценностей, прав и законных интересов участников судопроизводства. Ожидание формальной даты вступления в силу изменений, от которых зависят безопасность государства и судьбы людей, вряд ли оправданно.
Приведем несколько простых примеров. Федеральным законом от 06.07.2016 № 375-ФЗ ст. 185 УПК РФ дополнена ч. 7, позволяющей следователю по решению суда производить осмотр и выемку сведений, содержащихся в электронных сообщениях. Затягивание в применении этой новеллы в геометрической прогрессии ставит под угрозу успешное раскрытие и расследование преступлений, включая тяжкие и особо тяжкие. Негативные ре-путационные и финансовые потери страны могло повлечь за собой и ожидание единого дня вступления в силу положений ч. 3.3 ст. 6 УПК РФ. Законные интересы тысяч потерпевших ставились бы под угрозу формальной отсрочкой вступления в силу п. 1.1 ч. 2 ст. 131 УПК РФ, которая отнесла к судебным издержкам суммы, выплаченные потерпевшему на покрытие расходов, связанных с выплатой вознаграждения его представителю. Эти примеры можно продолжать.
Законодательная инициатива о едином дне вступления в силу изменений в УПК не укладывается и в уже выраженную в декабре 2016 года позицию законодателя по вопросу оперативности реагирования на установленную Конституционным Судом РФ необходимость совершенствования нормативных правовых актов. Установлены жесткие сроки для внесения законопроекта, которым нормативный правовой акт приводится в соответствие с Конституцией Российской Федерации в связи с решением Конституционного Суда РФ [15]. Ясно, что вступление в силу уже принятого закона не может быть отсрочено по формальным основаниям.
Вывод состоит в том, что установление единого дня вступления в силу всех изменений в УПК РФ само по себе не только не снимет проблему потока необоснованных и несистематизированных поправок в него, но и снизит эффективность уголовно-процессуальных гарантий, обеспечивающих реализацию социального назначения уголовного процесса.
Литература
Bibliography
1. Барабаш А. С., Брестер А. А. Метод российского уголовного процесса. СПб., 2013.
2. Белкин А. Р. Огрехи УПК и «защита от дурака» // Актуальные вопросы применения уголовно-процессуального и уголовного законодательства в процессе расследования преступлений (к 90-летию со дня рождения профессора И. М. Гуткина): сб. матер. меж-вуз. научн.-практ. конф.: в 2 ч. М., 2009. Ч. 1.
3. Зорькин В. Россия и Страсбург // Рос. газ.
2015. 22 окт.
4. Зорькин В. Д. Выступление на IX Всероссийском Съезде Судей. URL:http://supcourt.ru
5. Куликов В. День по кодексу // Рос. газ.
2016. 24 нояб.
6. Победкин А. В. Качество уголовно-процессуального закона и компетентность законодателя // Вестн. Воронеж. гос. ун-та. Сер.: Право. 2012. № 1 (2).
7. Победкин А. В. Содержание уголовно-процессуального права как выражение объективной социальной потребности // Библ. криминалиста. 2016. № 3. (26).
8. Тихомирова В. В. Применение аналогии закона и аналогии права в уголовном судопроизводстве России: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2011.
9. Трунов И. Л. Защита прав личности в уголовном процессе. М., 2005.
10. Томин В. Т. Насущные проблемы современной отечественной уголовной юстиции // Уголовный процесс современной России. Проблемные лекции: учеб. пособие (для студентов высш. юрид. учеб. заведений) / науч. ред. В. Т. Томин, А. П. Попов, И. А. Зин-ченко. Пятигорск, 2014.
11. Хмелева А. В., Саньков В. И. Криминалистическое сопровождение расследования преступлений // Междунар. науч.-практ. конф., посвященная 110-летию со дня рождения проф. И. Ф. Крылова // Библ. криминалиста. 2016. № 3 (26).
12. URL: http://Tass.ru
13. Рос. газ. 2016. 7 дек.
14. URL: http://Asozd2.duma.gov.ru
15. О внесении изменений в Федеральный конституционный закон Российской Федерации «О Конституционном Суде Российской Федерации»: Федер. конституционный закон Рос. Федерации от 28 дек. 2016 г. № 7-ФКЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2015. № 51 (ч. I). Ст. 7229.
1. Barabash A. S., Brester A. A. The method of the Russian criminal process. St. Petersburg, 2013.
2. Belkin A. R. Error in the Criminal Procedural Law and «protection from a fool» // Actual questions of the application of criminal procedural and criminal law in the process of investigating crimes (on the occasion of the 90th anniversary of the birth of Professor I. M. Gutkin): collection of materials of interuniversity science-practical conference: in 2 parts. Moscow, 2009. Part 1.
3. Zorkin V. Russia and Strasbourg // Russian newspaper. 2015. October 22.
4. Zorkin V. D. Speech at the IX All-Russian Congress of Judges. URL: http://supcourt.com
5. Kulikov V. The Day on the Code // Russian newspaper. 2016. 24 November.
6. Pobedkin A. V. The quality of the criminal procedural law and the competence of the legislator // Bulletin of the Voronezh State University. Series: Right. 2012. № 1 (2).
7. Pobedkin A. V. The content of the criminal procedural law as an expression of objective social needs // Library of the criminalist. 2016. № 3 (26).
8. Tikhomirova V. V. Application of the analogy of law (legal act) and the analogy of law in the criminal justice of Russia: dis. ... PhD in Law. Moscow, 2011.
9. Trunov I. L. Protection of individual rights in criminal proceedings. Moscow, 2005.
10. Tomin V. T. The pressing problems of modern domestic criminal justice // Criminal process of modern Russia. Problem lectures: textbook (for students of higher legal educational institutions) / scientific ed. V. T. Tomin, A. P. Popov, I. A.Zinchenko. Pyatigorsk, 2014.
11. Khmeleva A. V., Sankov V. I. Criminalistic support of the investigation of crimes // International scientific and practical conference dedicated to the 110th anniversary of the birth of Professor I. F. Kry-lov // Library of the criminalist. 2016. № 33 (26).
12. URL: http://Tass.ru
13. Russian newspaper. 2016. 7 December.
14. URL: http://Asozd2.duma.gov.ru
15. On Amendments to the Federal Constitutional Law of the Russian Federation «On the Constitutional Court of the Russian Federation»: Federal Constitutional Law of the Russian Federation of December 28, 2016 № 7-FKL // Collection of Legislation of the Russian Federation. 2015. № 51 (Part. I). Art. 7229.
