CC BY
412
ВЕСТНИК
Казанского юридического института МВД России
№ 4(22)2015
УДК 343.45
М.А. Ефремова
К ВОПРОСУ ОБ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА РАЗГЛАШЕНИЕ ДАННЫХ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ
В статье исследуется круг проблем, связанных с применением ст. 310 Уголовного кодекса Российской Федерации, регламентирующей ответственность за разглашение данных предварительного расследования. Анализируется юридическая конструкция данной статьи, выявляются ее несовершенства. Предлагается авторская позиция по устранению выявленных противоречий.
Ключевые слова: информация, данные, тайна, предварительное расследование, тайна предварительного расследования, разглашение, уголовная ответственность.
Полнота и объективность предварительного расследования неразрывно связаны с обеспечением сохранения в тайне данных этого расследования. Тайна предварительного расследования выступает, с одной стороны, гарантией эффективного расследования и раскрытия преступлений, а с другой - одной из гарантий соблюдения законных прав и интересов граждан. Институт тайны предварительного расследования призван обеспечить информационную безопасность предварительного расследования. Сегодня информационная безопасность предварительного расследования имеет особую значимость в условиях сохраняющегося роста преступности. Борьба с преступностью, в свою очередь, является одним из направлений государственной политики, направленной на обеспечение национальной безопасности Российской Федерации. Поэтому информационная безопасность предварительного расследования является одной из составных частей национальной безопасности Российской Федерации. Уголовная ответственность за разглашение данных предварительного расследования, установлена ст. 310 Уголовного кодекса Российской Федерации. Как показывают статистические данные, уголовные дела по данной статье возбуждаются крайне редко. Этот факт, безусловно, свидетельствует о несовершенстве
положений этой статьи и о их расхождении с нормами уголовно-процессуального законодательства.
В соответствии со ст. 161 УПК РФ, данные предварительного расследования не подлежат разглашению, за исключением случаев, когда они могут быть преданы гласности лишь с разрешения следователя, дознавателя и только в том объеме, в каком ими будет признано это допустимым, если разглашение не противоречит интересам предварительного расследования и не связано с нарушением прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства. Разглашение данных о частной жизни участников уголовного судопроизводства без их согласия, а также данных о частной жизни несовершеннолетнего потерпевшего, не достигшего возраста четырнадцати лет, без согласия его законного представителя не допускается. Следователь или дознаватель предупреждают участников уголовного судопроизводства о недопустимости разглашения без соответствующего разрешения ставших им известными данных предварительного расследования, о чем у них берется подписка с предупреждением об ответственности в соответствии со ст. 310 Уголовного кодекса Российской Федерации. В свою очередь, диспозиция ст. 310 УК РФ устанавливает уголовную ответственность
34
УГОЛОВНОЕ ПРАВО И КРИМИНОЛОГИЯ
за разглашение данных предварительного расследования лицом, предупрежденным в установленном законом порядке о недопустимости их разглашения, если оно совершено без согласия следователя или лица, производящего дознание.
Следует отметить, что диспозиция ранее действовавшей ст. 184 УК РСФСР 1960 г., предусматривавшей ответственность за разглашение данных предварительного следствия или дознания без разрешения прокурора, следователя или лица, производящего дознание, не содержала положений о предупреждении лица о недопустимости разглаше-нияданныхпредварительногорасследования. Однако о необходимости такого предупреждения с отбиранием соответствующей подписки говорилось в ст. 139 УПК РСФСР.
Разглашение означает предание гласности, несмотря на имеющийся запрет, закрепленный в процессуальном акте, в любой форме (устной, письменной, наглядно-демонстрационной, с использованием средств массовой информации либо технических средств), данных предварительного следствия или дознания. Разглашение состоит в сообщении таких сведений другому лицу.
Общественная опасность разглашения данных предварительного расследования заключается в том, что собранная по делу следствием доказательственная информация может стать достоянием заинтересованных в его исходе лиц и быть использована ими в целях противодействия установлению виновных и всестороннему, полному и объективному рассмотрению дела в суде.
Действующая редакция ст. 310 УК РФ не определяет, разглашение каких именно данных предварительного расследования является уголовно наказуемым.
При этом не решен, пожалуй, основной вопрос о том, что же следует понимать под данными предварительного расследования.
Так, по мнению Ю.В. Францифорова, к тайне предварительного расследования следует относить информацию о результатах оценки доказательств, полученных при производстве следственных и иных процессуальных действий, о следственных версиях, о мерах безопасности, принятых в отношении участни-
ков уголовного судопроизводства, о данных оперативно-розыскной деятельности, находящихся в распоряжении следователя [1].
М.А. Новикова полагает, что под данными предварительного расследования следует понимать конфиденциальную информацию, имеющую значение для успешного раскрытия и расследования преступлений, преждевременное оглашение которой может причинить существенный вред интересам уголовного судопроизводства и безопасности его участников [2, с. 22].
А.С. Горелик, Л.В. Лобанова подчеркивают, что содержание понятия «данные предварительного расследования» не сводится к сведениям о предмете доказывания. Сюда относится любая информация, которой располагают дознание и следствие [3, с. 154].
А.Е. Маслов под тайной предварительного расследования понимает охраняемую уголовно-процессуальным и уголовным законом информацию (сведения), отражающую интересы расследования по уголовному делу, конфиденциальность которой определяется следователем или дознавателем и защищается в целях устранения реальной или потенциальной опасности причинения ущерба указанным интересам. При этом в зависимости от необходимости засекречивания сведений он выделяет:
1) сведения, которые должны составлять тайну предварительного расследования при расследовании каждого уголовного дела (информация о следственных версиях, тактике следственных действий, мерах безопасности, применяемых в отношении участников расследования);
2) сведения, отнесение которых к тайне предварительного расследования зависит от следователя, дознавателя (сведения о результатах отдельных следственных действий) [4, с. 39-40].
В то же время, по мнению автора, не могут составлять тайну предварительного расследования сведения: о факте совершения преступления; о возбуждении уголовного дела; о задержании, применении мер пресечения, предъявлении обвинения; об окончании расследования и составлении обвинительного заключения, прекращении
35
ВЕСТНИК
Казанского юридического института МВД России
№ 4(22)2015
дела либо его приостановлении; о фактах нарушения прав и свобод человека и гражданина, о фактах нарушения законности органами государственной власти и их должностными лицами [4, с. 72].
И.В. Смолькова отмечает, что предмет тайны предварительного расследования должен быть ограничен доказательственной информацией и следственными версиями, требующими проверки, а также тактической информацией, относящейся к условиям собирания доказательств. При этом в тайну не должны входить сведения о факте совершения преступления, его последствиях и лицах, в отношении которых возбуждено дело или состоялось предъявление обвинения [5, с. 232].
Солидаризуясь с позицией И.В. Смоль-ковой, тем не менее, отметим, что перечень сведений, относимых к категории тайны следствия, в настоящее время не только не определен, но может варьироваться в зависимости от тех или иных обстоятельств дела. В то же время следует поддержать М.А. Новикову, предлагающую закрепить понятие тайны предварительного расследования в УПК и указать там те сведения, которые не могут входить в ее содержание [2, с. 23].
Объективная сторона преступления, как уже говорилось выше, состоит в разглашении сведений, составляющих тайну предварительного расследования, путем предания их огласки любому лицу любым способом.
С субъективной стороны преступление совершается с прямым умыслом. В то же время не всеми учеными разделяется данная позиция. В частности, П.С. Метельский утверждает, что разглашение данных предварительного расследования может быть совершено и с косвенным умыслом [6, с. 71]. А.И. Тархов и вовсе считает, что анализируемое преступление может совершаться не только с умыслом, в том числе косвенным, но и неосторожностью [7, с. 74]. Такая точка зрения не лишена здравого смысла. Вполне возможны ситуации, когда лицо разглашает данные предварительного расследования по небрежности, то есть не принимая должных мер для сохранения этой информации в тайне, несмотря на наличие соответствующей подписки.
Открытым также остается вопрос о субъектах уголовной ответственности за совершение данного преступления. Субъектом рассматриваемого преступления следует считать лицо, достигшее 16-летнего возраста и предупрежденное в установленном законом порядке о недопустимости разглашения данных предварительного расследования.
Установленный законом порядок предупреждения в данном случае предусмотрен в ст. 161 УПК РФ. Согласно ч. 2 указанной нормы следователь или дознаватель предупреждает участников уголовного судопроизводства о недопустимости разглашения без соответствующего разрешения ставших им известными данных предварительного расследования. Таким образом, положения уголовно-процессуального закона сужают круг субъектов рассматриваемого преступления, ограничивая их только участниками уголовного судопроизводства. Под участниками уголовного судопроизводства, согласно п. 58 ст. 5 УПК РФ, понимаются лица, принимающие участие в уголовном процессе.
Однако ст. 161 УПК РФ не конкретизирует, каких участников уголовного процесса следует предупреждать об уголовной ответственности по ст. 310 УК РФ. Вместе с тем круг лиц, принимающих участие в уголовном процессе, включает потерпевшего, гражданского истца, законных представителей и представителей потерпевшего и гражданского истца, защитника, гражданского ответчика, представителя гражданского ответчика, свидетеля, специалиста, переводчика и понятого.
Достаточно много критики вызывает суждение о том, что по ст. 310 УК РФ в настоящее время могут быть привлечены к уголовной ответственности за разглашение данных предварительного расследования и сотрудники средств массовой информации при условии, что они давали подписку о неразглашении этих данных. В связи с этим А.Е. Маслов считает недопустимым обнародование фамилий подозреваемых (обвиняемых), за исключением «публичных персон». Такие данные должны обнародоваться лишь с их согласия. Кроме того, пишет автор, нередко работники средств массовой инфор-
36
УГОЛОВНОЕ ПРАВО И КРИМИНОЛОГИЯ
мации (далее - СМИ) не только сообщают о факте совершения преступления, но и до судебного разбирательства публикуют информацию, из которой следует, что те или иные лица являются виновными в совершении этих преступлений. А журналист может нести уголовную ответственность по данной статье лишь в случае, если он присутствовал при производстве следственных действий [4, с. 67-77]. Другие же авторы полагают, что сотрудники СМИ к участникам уголовного процесса не относятся, следовательно, и не могут предупреждаться от недопустимости разглашения данных предварительного расследования. Более того, они подвергают сомнению и саму возможность присутствия при производстве следственных действий представителей СМИ [3, с. 159].
Спорной, на наш взгляд, является и точка зрения ряда авторов о включении в круг субъектов рассматриваемого преступления подозреваемых и обвиняемых. Уголовно-процессуальный закон не предполагает возложения на обвиняемого обязанности давать подписку о неразглашении без разрешения уполномоченных лиц ставших ему известными данных предварительного расследования и последующего привлечения к уголовной ответственности за их разглашение.
Так, А.В. Горелик и Л.В. Лобанова считают, что обвиняемые не могут быть полностью исключены из круга субъектов данного преступления. Если предупреждение обвиняемого позволяет предотвратить нарушение конфиденциальности данных предварительного расследования, то именно к этой мере следует прибегнуть для достижения целей расследования. Нет каких либо оснований для исключения из круга субъектов данного преступления лиц, явившихся источником тех данных, которыми располагает следствие [3, с. 159-160].
Не согласен с такой позицией А.Е. Маслов, который категорично заявляет, что подозреваемый или обвиняемый не являются субъектом рассматриваемого преступления [4, с. 77]. Зачастую интерес подозреваемого и обвиняемого отличается от интересов расследования и даже может быть ему противоположным. Предупреждение обвиняемого и
подозреваемого о недопустимости разглашения данных предварительного расследования не согласуется с их правом на защиту. Поэтому полагаем, что они не могут входить в круг субъектов данного преступления. Эта позиция нашла закрепление и в ряде определений Конституционного Суда Российской Федерации. Так, Конституционный суд отмечает, что «нормы, устанавливающие недопустимость разглашения данных предварительного расследования, подлежат применению в системном единстве с другими, базовыми для нее, уголовно-процессуальными нормами, определяющими правовой статус различных участников уголовного судопроизводства и определяющими статус подозреваемого ст. 46 УПК Российской Федерации, содержание которой аналогично нормам о статусе обвиняемого и не предполагает возложения на него обязанности давать подписку о неразглашении без соответствующего разрешения ставших ему известными в связи с участием в предварительном расследовании данных и последующего привлечения к уголовной ответственности за их разглашение» [8].
Следует обратить внимание на то, что в законодательстве не указан момент окончания действия следственной тайны. Распространена точка зрения, что сохранение данных предварительного расследования в тайне необходимо лишь до тех пор, пока оно не будет завершено направлением дела в суд с обвинительным заключением (актом) либо прекращением уголовного преследования. Однако наиболее логичным представляется считать моментом окончания действия тайны предварительного расследования вступление в законную силу соответствующего судебного акта. Ведь пока он не вступил в законную силу, а тем более пока дело еще рассматривается в суде, у заинтересованных лиц еще есть возможность повлиять на исход этого дела.
Подводя итог вышеизложенному, хочется еще раз подчеркнуть необходимость закрепления понятия тайны предварительного расследования в УПК. Кроме того, там следует указать те сведения, которые не могут входить в содержание тайны предваритель-
37
ВЕСТНИК
Казанского юридического института МВД России______________№ 4(22) 2015
ного расследования (сведения о факте совершения преступления, его последствиях и лицах, в отношении которых возбуждено дело или состоялось предъявление обвинения). А пока же вопрос о квалификации деяния по данной статье должен решаться в
каждом конкретном случае индивидуально, исходя из фактических обстоятельств дела, процессуального статуса этого лица, значимости разглашенной информации для полного, объективного расследования.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Францифоров Ю. В. Сочетание гласности и тайности при производстве предварительного расследования и судебного разбирательства //Адвокатская практика. - 2007. - № 4.
2. Новикова М. А. Расследование разглашения данных предварительного расследования и сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении участников уголовного судопроизводства: дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2009. - С. 22.
3. Горелик А. С., Лобанова Л. В. Преступления против правосудия. - СПб., 2005. - С. 154.
4. Маслов А. Е. Следственная тайна как средство преодоления противодействия расследованию: дис. ... канд. юрид. наук. - Воронеж, 2001. - С. 39-40.
5. Смолькова И. В. Проблемы охраняемой законом тайны в уголовном процессе: дис. ... д-ра юрид. наук. - М., 1998. - С. 235.
6. Метельский П. С. Уголовная ответственность за разглашение данных предварительного расследования (ст. 310 УК РФ) // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: Право. - 2008. - Вып. 1. - С. 71.
7. Тархов А. И. Диспозиции составов преступлений против правосудия // Законодательство. -2002. - № 10. - С. 74.
8. Определение Конституционного Суда РФ от 24 мая 2005 г. № 218-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Черемных Евгения Кузьмича на нарушение его конституционных прав статьей 310 Уголовного кодекса Российской Федерации» // СПС «Консультант-Плюс».
© Ефремова М.А., 2015 Получено: 15.06.2015
38
