CC BY
101
10. См., например: СачковЮ.В. О современных обобщениях категории случайности // Философские основания естественных наук. — М., 1976. — С. 263; Пилипен-ко Н.В. Диалектика необходимости и случайности. — М., 1980. — С. 109.
11. См.: Горан В.П. Категории необходимости и случайности и современное естествознание // Методологические проблемы научного познания. — Новосибирск, 1977. — С. 49.
12. Явич Л.С. Необходимость и случайность, возможность и действительность // Методологические проблемы советской юридической науки. — М., 1980. — С. 71.
13. См.: Свинин Е.В. Указ. соч.
14. КеримовД.А. Методология права: предмет, функции, проблемы философии права. — 2-е изд. — М., 2001. — С. 288.
15. Там же. — С. 289.
16. Там же. — С. 283.
17. Там же.
18. См.: Философский энциклопедический словарь / Под ред. Е.Ф. Губского и др. — М., 1997. — С. 73.
19. Ле Хыу Танг. Возможность и ее соотношение с категориями «случайность», «вероятность» и «необходимость» // Философские науки. — 1984. — № 3. — С. 113 — 120.
20. Преступность и правонарушения: Статистический сборник (2004—2008). — М., 2009.
21. Ойгензихт В.А. Воля и волеизъявление (Очерки теории философии и психологии права). — Душанбе, 1983. — С. 67.
22. Рубинштейн С.Н. Основы общей психологии: В 2т. — М., 1989. — Т. 2. — С. 134.
И.П. Гладышева
Гладышева Ирина Павловна — старший преподаватель кафедры гражданского права и процесса юридического
факультета Мордовского государственного университета им. Н.П. Огарева
E-mail: [email protected]
К вопросу о понятии «юридический отказ»
Автор статьи формулирует определение понятия «юридический отказ» на основе анализа наиболее существенных признаков. Детально рассмотрены предпосылки научно-теоретического исследования и практического использования юридического отказа. Обоснованно доказывается инструментальная ценность юридического отказа как средства прекращения или недопущения правореализации.
Author of the article formulates the definition of «legal failure» based on the analysis of the most essential features. Examined in detail the prerequisites of scientific and theoretical research and practical use of the legal-ray rejection. Justified proved instrumental value of legal waiver as a means of halting or preventing pravorealizatsii.
Реформационные процессы, происходящие в последнее десятилетие в современном Российском государстве, направлены на укрепление взаимодействия правового государства и гражданского общества. В Послании Президента РФ Федеральному Собранию РФ от 5 ноября 2008 года1 подчеркивается, что «созданные за эти годы (прямо скажем, по указанию "сверху") демократические учреждения должны укорениться во всех социальных слоях. Для этого, во-первых, нужно постоянно доказывать дееспособность демократического устройства. И, во-вторых, доверять все большее число социальных и политических функций непосредственно гражданам, их организациям и самоуправлению. Да, государство не может отказаться от ответственности в пределах его компетенции».
В связи с увеличением количества действующих источников права и расширением сфер общественных отношений возрастает потребность в применении современных методов и технологий комплексного правового регулирования. Но не менее важно
соблюсти баланс между правотворческими инновациями и безопасностью функционирования устоявшихся правоотношений. Вполне понятно, что охватить все стороны подвижного и порой трудно прогнозируемого социального бытия односторонними или точечными правовыми установлениями, пусть даже высшего технико-юридического качества и юридической силы, невозможно. Многомерность и динамика социального развития не могут быть сведены в узкие рамки правовых актов, а обусловливают аналогичного рода адекватную реакцию («отклик») механизма правовой регуляции.
Одним из заметных и функционально гибких инструментов, позволяющих безопасно адаптировать и контролировать технологии внедрения в социальную инфраструктуру правовых установлений, а при необходимости оперативно исключать их из процесса правореализации выступает юридический отказ.
Юридический отказ — самостоятельный, специфический и одновременно с этим малоисследован-
ныи технико-юридическии метод регулирования современной правовой действительности. Это не только значимое звено понятийного арсенала российской правовой системы, но и весомый элемент правотворческого и правоприменительного процессов, что позволяет сделать вывод об общеправовой природе данного феномена. Сегодня он широко и многопрофильно используется действующим правотворчеством и интерпретационной практикой. В качестве примера, демонстрирующего многослойную картину правовых конструкций, использующих категорию «отказ», может служить Гражданский кодекс РФ, в котором используются такие терминологические конкрукции, как отказ от осуществления прав (ст. 9), отказ в государственной регистрации юридического лица (ст. 51), отказ от участия в товариществе (ст. 77), отказ в согласии (ст. 93), отказ в иске (ст. 199), отказ от права собственности (ст. 226, 236), отказ гаранта (ст. 376), отказ кредитора от принятия исполнения (ст. 396), отказ коммерческой организации от заключения публичного договора (ст. 426), отказ от акцепта (ст. 443), отказ от торгов (ст. 448), отказ продавца (ст. 463), отказ покупателя (ст. 500), отказ от заключения договора (ст. 507), отказ от исполнения договора (ст. 523), отказ одаряемого принять дар (ст. 573), отказ от продления договора (ст. 684), отказ в принятии документов (ст. 871).
Между тем, несмотря на очевидную широту и объективную потребность использования в законодательстве и правоприменении, гносеологический и функционально-правовой статус феномена «юридический отказ» в отечественном правоведении к настоящему моменту не определен. Крупных монографических исследований по данной проблематике в теоретическом правоведении нет, имеются лишь отдельные, частные разработки в отраслевой юриспруденции2.
Понятие «юридический отказ» в общетеоретической литературе отсутствует. В общеправовом гносеологическом плане юридический отказ остается малоисследованным явлением, нет его развернутых общетеоретических определений, не раскрыты функциональная роль и эффективность реализации. Анализ работ и публикаций российских ученых, пристально исследующих вопросы правотворчества, правоприменения, юридической техники, показывает, что в имеющихся авторских подходах отмеченный феномен не выделяется в качестве самостоятельного правового явления. Как правило, речь о нем идет попутно, без специального предметного анализа. Подобная ситуация, как представляется, не отражает той роли и регулятивной ценности, которую играет юридический отказ в современной правовой действительности.
Понятие отказа (гепипйайо) было известно уже древнеримским юристам. Считалось, что оно заключается в простом отказе от права или заявлении лица о том, что оно не желает приобрести право, которое могло бы приобрести3. Н.Г Вавин отмечает, что «наряду с ¡пвМи^о ИегесНв (назначение наследника) римское право знало и другой вид посмертных
распоряжений — отказы. Древнейшей формой отказов являлись legata. Есть основание предполагать, что legatum как наиболее простая форма завещательного предоставления возник ранее института назначения наследника. Его возникновение, как думают, совпадает со временем возникновения самого testamentum (завещания (курсив мой. — И.Г.)). По крайней мере закон XII таблиц в положении "uti legassit super pecunia tutelave suae rei ita jus esto" санкционирует легат уже как нечто известное, наравне с самим завещанием»4.
И далее ученый, обращаясь к отечественному опыту, замечает: «Вопрос об отказах по русскому законодательству является одним из самых спорных и трудных вопросов действующего права. Дело в том, что термины "отказ", "легат", "отказополуча-тель", "легатарий" совершенно чужды нашим гражданским законам»5.
И все же следует заметить, что юридический отказ имеет давнюю, хотя и не полновесную, предысторию бытия в российском праве. Данный институт известен правовой и политической инфраструктурам с зарождения российской государственности. Как отметила В.И. Афанасьева, одной из главных инноваций в российской истории XV—XIX веков является отказ от партикулярности (обособленности) права и создания общего права в период объединения княжеств вокруг Москвы6.
Например, давнюю историю имеет развитие института уголовной ответственности за принуждение к совершению сделки или отказу от ее совершения в России, генезис которого начинается с Уложения о наказаниях уголовных и исполнительных 1845 года, отражается в уголовных кодексах РСФСР 1922 и 1926 годов, и закреплен в действующем Уголовном кодексе России7.
Таким образом, вряд ли можно утверждать, что юридический отказ является новеллой для российского права. Появление данного феномена неразрывно связано с генезисом и эволюцией права. Так, полномочие отказаться от необоснованного обвинения было закреплено за прокурором еще в Уставе уголовного судопроизводства 1864 года8. А.Ф. Кони в связи с этим отмечал, что «обязанность прокурора, находящего оправдания подсудимого уважительными, не поддерживать обвинительный акт, опровергнутый судебным следствием, заявив о том суду по совести, являет собою одно из лучших выражений того духа живого беспристрастия, который желали упрочить в судебной деятельности составители Судебных уставов»9.
Вместе с тем, роль юридического отказа в дореволюционное и советское время оставалась незначительной. Основной причиной выступает ограниченность его сферы реализации по кругу субъектов. Объяснение этому достаточно очевидно. Несвободный человек не вправе был распоряжаться своими действиями. Н.Н. Алексеев очень точно употребляет старый термин «тягловое государство» — государство, строящееся на принципах доминации обязанностей. «В наиболее чистой форме такая "тяг-
ловая система", — верно отмечает А. Дугин, — вообще не знает и не признает никаких прав, но повсюду утверждает только обязанности»10.
Советское тоталитарное государство, как известно, осуществляло полный контроль над жизнью граждан. Через законы и другие нормативно-правовые и индивидуальные акты оно определяло преимущественно юридические обязанности — разумные и необходимые с точки зрения партии и правительства. Гражданам оставалось лишь четко выполнять эти обязанности, тем самым формировался определенный правопорядок, режим социалистической законности.
В условиях тоталитаризма, как верно подметил А.П. Семитко, «складывается и функционирует особый абсолютно обязывающий тип (атмосфера, "дух") правового регулирования, характеризующийся тем, что обязанностям одной стороны корреспондируют обязанности же другой стороны; правами по отношению к ним наделено лишь государство»11.
Со сменой политического режима произошла не только трансформация существовавших социальных отношений, но и открылись, стали легальными многие новые, до этого запрещенные социальные, в первую очередь, хозяйственно-производственные сферы, что закономерно потребовало как модернизации государственного механизма, так и изменения и насыщения новыми инструментами и институтами всего российского права.
Фундаментальные преобразования в социальной и политической инфраструктуре закрепила новая Конституция РФ. Статья 29 установила:
«1. Каждому гарантируется свобода мысли и слова.
2. Не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства.
3. Никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них».
Существенные изменения затронули все области правового регулирования, что в первую очередь повлекло обновление технико-юридического инструментария. Совершенствованию и расширению своего применения подвергся и юридический отказ. В связи с этим обозначим ряд наиболее существенных признаков данного феномена.
В онтологическом ракурсе ядром анализируемого феномена выступает термин «отказ». С позиции этимологии термин «отказ» означает «ответ, возражение, отзыв, отклик, отповедь, опровержение, отрицание, отказ, противоречие, протест; отчет; отголосок, отзвук, отражение»12. Большой толковый словарь русского языка определяет, что отказ — это «отрицательный ответ на просьбу, требование или предложение»13.
Юридический отказ, будучи самостоятельным и самобытным, одновременно с этим широко распространенное технико-юридическое средство. Это означает, что его реализация не проходит бесследно и незаметно. Будучи юридически значимым
действием, он оказывает реальное воздействие на практику реализации прав и обязанностей, в основе которого отрицательная реакция (отклик) на предложение или обращение совершить действие.
Отказ от права или обязанности означает полное и не возобновляемое прекращение взаимосвязи управомоченного субъекта с конкретным общим или индивидуальным правовым установлением, невозможность его реализации в последующей жизнедеятельности.
Формами юридического отказа, позволяющими зафиксировать его содержание во внешней среде, довести до сведения адресатов, являются акты-поступки и акты-документы, в которых закрепляются юридические действия (бездействия), методы и средства их осуществления, основания и мотивы, формулируется итоговое решение и порядок его обжалования (опротестования).
Содержанием рассматриваемого предмета выступает внутренняя взаимосвязь процедурных и процессуальных элементов правосознательной деятельности, позволяющая дать отрицательную оценку полезности правореализации с позиции личных или общественных интересов, установить состав управомоченных субъектов и адресатов отказа, сроки его осуществления и стадии реализации.
Юридический отказ выступает одним из методов правового регулирования, позволяющим реализовать свободу каждого субъекта в выборе направлений и форм своей деятельности. Предоставление прав и возложение юридических обязанностей не должно рассматриваться как абсолютная, узаконенная данность. Каждый субъект вправе отказаться как от предоставленного ему права, так и от возложенной на него обязанности, от начатой им деятельности либо от ее продолжения и завершения.
С формально-юридической точки зрения юридический отказ — это предусмотренное законом правомочие (права, обязанности, полномочия) конкретных субъектов совершать активные действия либо, напротив, игнорировать, бездействовать в определенных ситуациях в целях недопущения или активизации, возобновления, приостановления или прекращения определенных общественных отношений, состояний и режимов. Отказ — это односторонняя, обратная либо встречная отрицательная реакция на предоставленные правом возможности и обременения, базирующаяся на субъективной и (или) объективной оценке полезности изменения характера и направленности сложившейся либо складывающейся обстановки и событий. Так, в соответствии со статьей 37 Конституции РФ признается право работников на забастовку как способ разрешения коллективного трудового спора.
Сущность отказа неотделима от правосознания, ибо выступает осознанным и мотивированным актом волеизъявления, имеющим цель прекращения правореализационного процесса, изменение направления осуществления прав и исполнения обязанностей. Это уникальный феномен правовой сферы, фиксирующий правомочность одних субъ-
ектов излагать волеизъявления и одновременно с этим требовать их исполнения от других субъектов. Как объективно необходимый, связующий элемент правоотношения юридический отказ позволяет устанавливать связь субъективных прав и юридических обязанностей, достигать их реального воплощения в действительность.
Как формально определенное правомочие юридический отказ имеет ряд конструкционных особенностей своего закрепления. Наряду с условиями (факторами), технико-юридическая фиксация юридического отказа включает в себя закрепление предмета отказа и/или его субъекта, материальной формы внешней объективации, средств трансляции до сведения заинтересованных сторон, наступающих юридических следствий.
Предмет отказа дает ответ на вопрос, от чего он производится. Статья 42 Гражданского процессуального кодекса РФ от 14 ноября 2002 года № 138-ФЗ14 закрепила, что предметом отказа служит признание: «В отношении лиц, заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, судья выносит определение о признании их третьими лицами в рассматриваемом деле или об отказе в признании их третьими лицами, на которое может быть подана частная жалоба».
В общем плане предметом юридического отказа, то есть тем, в отношение чего совершается воздержание, является содержание и/или порядок реализации (исполнение, соблюдение, использование) или осуществления прав, обязанностей, статусов и состояний.
В связи с этим следует различать материальный и процедурный отказ — отказ от права и отказ от осуществления права.
Первый — это отказ от правомочия (статический, дореализационный отказ), которое еще не ре-ализовывалось либо реализовывалось, но имеется намерение к нему более не возвращаться. Разновидностями прав, от которых лицо может отказаться, выступают, например, право собственности, право пожизненного наследуемого владения и право постоянного(бессрочного)пользования.
Однако это не относится к категории неотчуждаемых прав и свобод человека, таких как право на жизнь.
Второй — это отказ от реализации или продолжения реализации правомочия (динамический, послереализационный отказ).
Юридический отказ имеет конкретного субъектного носителя (источника) — управомоченное на осуществление отказа лицо либо иной субъект (государственный орган, общественная организация).
Источником юридического отказа, то есть субъектом, от которого он исходит, выступают отдельные физические лица, коллективы граждан, общественные объединения, включая партии, корпорации, религиозные объединения. Особая роль в реализации юридического отказа принадлежит государственным органам и должностным лицам.
Юридический отказ находит свое отражение в деятельности международных и межгосударствен-
ных институтов и организаций общепланетарного и регионального уровней, в двусторонних и универсальных соглашениях и договорах.
Между тем ошибочно полагать, что юридический отказ — это один из видов правопрекращаю-щих фактов. Действительно, в регулятивных правоотношениях юридический отказ является пра-вопрекращающим фактом, который служит основанием для их отмены. Однако в охранительных правоотношениях реализация отказа не всегда влечет за собой прекращение правоотношений.
Прекращение реализации права, осуществляемое путем отказа, есть акт волеизъявления, останавливающий уже начатую правореализацию. В связи с этим юридический отказ не следует считать средством прекращения права. Это техника прекращения правореализации, что означает возможность его возобновления или начала вновь. Так, часть 3 статьи 52 Уголовно-процессуального кодекса РФ от 18 декабря 2001 года № 174-ФЗ15 определяет, что «отказ отзащитника не лишает подозреваемого, обвиняемого права в дальнейшем ходатайствовать о допуске защитника к участию в производстве по уголовному делу. Допуск защитника не влечет за собой повторения процессуальных действий, которые к этому моменту уже были произведены».
Таким образом, однажды отказавшись от реализации своего права на защитника, субъект имеет право вновь им воспользоваться.
Однако не менее важно в целях соблюдения общественных или личных интересов наличие возможности недопущения начала правореализации. Такие ситуации складываются, например, ввиду отсутствия у субъекта необходимого опыта, ресурсов, недостижения им определенного возраста и многого другого.
Поэтому еще одной важной стороной юридического отказа является создание препятствия правореализации. Признаком юридического отказа как вида правомочия выступает то, что, будучи принадлежащим конкретному субъекту, он позволяет ему распоряжаться реализацией другого собственного или постороннего правомочия, прекращает (приостанавливает) или не допускает (исключает) его осуществление.
Конечно, представленные характеристики не исчерпывают и не охватывают всего содержания юридического отказа. Однако и обозначенного, думается, вполне достаточно для его обобщенной формулировки. Таким образом, по нашему мнению, юридический отказ — правомерный акт волеизъявления управомоченного субъекта путем принятия решения о прекращении либо недопущении правореализационного процесса в целях полного либо частичного удовлетворения отдельных личных или общественных интересов вследствие отрицания их индивидуальной или социальной полезности, вызванного влиянием внутренних (субъективных) оценок, внешних факторов и правоприменительных воздействий, выражающийся в формах активного воспрепятствования, функцио-
нального бездействия либо информационного оповещения управомоченного субъекта в отношении соответствующих адресатов.
Примечания
1. Российская газета. — 2008. — 6 ноября.
2. См., например: Крюков В.Ф. Отказ прокурора от государственного обвинения: Дис... канд. юрид. наук. — Воронеж, 1996; Скорилкин Н.М. Добровольный отказ от преступления и его место в системе обстоятельств, освобождающих от уголовной ответственности: Дис... канд. юрид. наук. — М., 1998; Спасенников И.Г. Уголовно-правовое значение добровольного отказа для предупреждения и пресечения преступлений: Дис... канд. юрид. наук. — Ростов-на-Дону, 1999; Сергеев Б.М. Процессуальные и организационные вопросы отказа в возбуждении уголовного дела в уголовном процессе России: Дис... канд. юрид. наук. — Челябинск, 2003; Кузнецов В.М. Уголовная ответственность за отказ свидетеля или потерпевшего от дачи показаний: Дис... канд. юрид. наук. — М., 2004; ЗемлянухинА.В. Отказ от обвинения в системе уголовно-процессуальных актов: Дис... канд. юрид. наук. — Саратов, 2005; Егорова М.А. Односторонний отказ от исполнения договора по законодательству Российской Федерации: Дис... канд. юрид. наук. — М., 2006; Сидякин А.Г. Отказ в регистрации и отмена регистрации кандидата (списка кандидатов): Проблемы теории и практики: Дис... канд. юрид. наук. — М., 2006; Шакиро-ва А.А. Добровольный отказ от преступления соучастников: Дис... канд. юрид. наук. — Красноярск, 2006.
3. См.: Суханова Ю.В. Отказ от субъективных гражданских прав: Автореф. дис... канд. юрид. наук. — Казань, 2009. — С. 12.
4. ВавинН.Г. Завещательный отказ по русскому праву. — М., 1915. — С. 10.
5. Там же. — С. 39.
6. См.: Афанасьева В.И. Инновации в российской истории XV—XIX вв. // История государства и права. — 2005. — № 3. — С. 45—47.
7. См.: Микрюков А.И. Развитие и современное состояние уголовной ответственности за принуждение к совершению сделки или отказу от ее совершения в России и за рубежом // Вестник Московского университета МВД России. — 2005. — № 1. — С. 76—80.
8. Об этом см.: Рукавишников П.П. Отказ государственного обвинителя от обвинения в российском уголовном судопроизводстве: Автореф. дис... канд. юрид. наук. — Иркутск, 2008. — С. 3 и далее.
9. Кони А.Ф. Приемы и задачи прокуратуры // Собрание сочинений: В 8 т. — М., 1967. — Т. 4. — С. 140.
10. ДугинА. Теория евразийского государства. Предисловие // Алексеев Н.Н. Русский народ и государство. — М., 1998. — С. 12.
11. Семитко А.П. Развитие правовой культуры как правовой прогресс (проблемы теории и методологии): Автореф. дис... д-ра юрид. наук. — Екатеринбург, 1996. — С. 9.
12. Абрамов Н. Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений. — М., 2008. — С 390.
13. Большой толковый словарь русского языка / Сост. и гл. ред. С.А. Кузнецов. — СПб., 1998. — С. 746.
14. Собрание законодательства РФ. — 2002. — №46. — Ст. 4532.
15. Собрание законодательства РФ. — 2001. — № 52. — Ст. 4921.
Т.Д. Ефремова
Ефремова Татьяна Дмитриевна — преподаватель гуманитарно-правового колледжа Московского городского педагогического университета
E-mail: [email protected]
Принципы правоприменительной деятельности местного самоуправления как основополагающие идеи, определяющие ее содержание и результаты
В статье делается попытка теоретического осмысления принципов правоприменительной деятельности местного самоуправления, рассматриваются актуальные вопросы о сущности, значении и реализации принципа законности и принципа объективной истины и их месте в системе принципов правоприменительной деятельности.
In article attempt of theoretical judgement of principles right application local government activity becomes, pressing questions about essence, value and realisation of a principle of legality and a principle of an objective truth and their place in system of principles right application activity are considered.
Методология правового регулирования обще- ется на выявление и последующую реализацию ственных отношений в значительной мере опира- юридических принципов. Как справедливо подчер-
