CC BY-NC
18PHILHARMONICA International Music Journal
Правильная ссылка на статью:
Вишневская Л.А — К проблеме сравнительного изучения северокавказского вокального многоголосия (на материале адыгской и карачаево-балкарской традиций) // PHILHARMONICA. International Music Journal. - 2019. -№ 4. DOI: 10.7256/2453-613X.2019.4.30524 URL: https://nbpublish.com'library_read_artide.php?id=30524
К проблеме сравнительного изучения северокавказского вокального многоголосия (на материале адыгской и карачаево-балкарской традиций)
Вишневская Лилия Алексеевна
доктор искусствоведения
профессор, кафедра теории музыки и композиции, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования "Саратовская государственная консерватория
имени Л. В. Собинова"
410003, Россия, Саратовская область, г. Саратов, ул. Соколовая, 155/163, оф. 112
Статья из рубрики "Музыкальная этнография и фольклор"
Аннотация.
Объектом исследования является северокавказское вокальное многоголосие, которое изучается на базе бурдонного компонента сольно-групповых песнопений разных жанров в музыкальной культуре адыгов, карачаевцев и балкарцев. В контексте фонологии, музыкального и вербального текстов, бурдон предстает надъэтническим музыкальным диалектом, который обусловил появление в северокавказском регионе структурной общности этнических певческих моделей. Одновременно, бурдон предстаёт ярким показателем индивидуально-этнической трактовки единой певческой модели. Так, бурдон как остинато превалирует в традиции адыгов, бурдон как педаль -- в традиции карачаевцев и балкарцев. В статье применен сравнительный (компаративный) метод исследования. Северокавказский бурдон изучается на основе более широкого (в сравнении с энциклопедией) толкования понятия «бурдон» как самой древней формы сопровождения в народном и храмовом певческом многоголосии. Новизна исследования заключается в том, что впервые северокавказское вокальное многоголосие подвергается изучению в контексте музыкальных культур разных народов и религиозных конфессий. Впервые, на базе бурдона, обоснован древний «возраст» северокавказского вокального многоголосия, которое представляет культуру диффузного типа, возникшую в результате исторической корреляции архаических автохтонных, восточноазиатских и европейских её истоков.
Ключевые слова: Северный Кавказ, вокальное многоголосие, адыги, карачаевцы, балкарцы, бурдон, исон, педаль, остинато, диафония базилика
DOI:
10.7256/2453-613X.2019.4.30524 Дата направления в редакцию:
13-08-2019
Дата рецензирования:
13-08-2019
К проблеме сравнительного изучения северокавказского
вокального многоголосия
(на материале адыгской и карачаево-балкарской традиций )
В силу ряда причин, северокавказская вокальная традиция долго оставалась «закрытой» и её музыкальный образ оценивался по образцам некоторых закавказских традиций (прежде всего грузинской). Системно-типологическое изучение северокавказского вокального многоголосия даёт возможность переосмысления сложившихся исследовательских стереотипов по отношению к кавказской музыкальной культуре, раскрывающейся красочным богатством разных традиционных стилей и певческих моделей.
Северокавказское вокальное многоголосие представляет этнически множественное выражение фольклорной и слуховой общности народов данного региона: адыгов и абазин, аварцев и абхазов, балкарцев и ингушей, карачаевцев и кумыков, осетин и чеченцев. При языковом и антропологическом различии, вокальное многоголосие перечисленных народов обнаруживает множество точек пересечения в аспектах месторазвития и общей истории, этнографии, мифологии и религии, сходства социального и бытового укладов, общих культурных ценностей и жанровой системы музыкального фольклора. Всё это обусловило возникновение общего содержательного фундамента вокальной традиции, способствовало формированию универсальных надъэтнических признаков и уникальных этнических вариантов вокального многоголосия. Подобный логический контекст объясняет правомочность изучения северокавказского многоголосия на примере нескольких традиций, позволяющих охватить разнообразие его форм и освещающих вокальную полифонию в качестве исторического артефакта музыкальной культуры северокавказского региона.
Одним из методов системного изучения типологии северокавказского вокального многоголосия выступает сравнительное исследование как перспективное направление познания качественной сущности материальных и духовных ценностей человечества. До настоящего времени, очевидные и неоднократно отмечаемые параллели традиционной музыки разных северокавказских народов не стали предметом специального исследования. Такое положение объясняется как недостаточной изученностью отдельных этнических традиций, так и ментальной рефлексией переживания, разными народами, не только своей причастности, но и своего лидерства в сложении многих артефактов в культуре северокавказского региона. Материалом данной статьи послужили хорошо изученные вокальные традиции кавказоязычных адыгов и тюркоязычных карачаевцев и балкарцев -- двух суперэтносов, проживающих на территории Адыгеи, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии.
Системно-сравнительный этнологический метод изучения предполагает целостную оценку северокавказского вокального многоголосия в совокупности его фонологии,
поэтики и музыки. Настоящая статья посвящена сравнительной характеристике только одного компонента: это бурдон (групповой напев) как важная составляющая музыкальной ткани традиционных песнопений самых разных северокавказских народов и, тем самым, один из решающих побудительных мотивов сравнительного изучения северокавказского вокального многоголосия в его этническом преломлении. По отношению к северокавказскому вокальному многоголосию в целом, и к традиционному песенному многоголосию адыгов, карачаевцев и балкарцев в частности, бурдон приобрёл значение надъэтнического музыкального диалекта , посредством которого, по мнению адыгского исследователя Беслана Ашхотова, самоидентифицируется любой кавказец.
Острота обращения к данному компоненту сольно-групповых песнопений адыгов, карачаевцев и балкарцев возникает также и в связи с широкой, по сравнению с энциклопедическим толкованием, трактовкой понятия «бурдон» в мировом музыкознании. В этом отношении выделяется статья немецкого исследователя Рудольфа Брандля, в которой на материале вокальной и инструментальной музыки разных народов
предпринята классификация и выявлены многоплановые функции бурдона (дрона) Многие учёные отмечают общность вокального многоголосия самых разных народов и конфессий на базе бурдона. Так, известный исследователь древнерусского многоголосия А. Конотоп отмечает, что бурдон был неотъемлемой частью устной певческой культуры южных славян, болгар, русских, сербов, балканских и народов
кавказского региона с-—е. Турчин называет бурдон самой древней формой сопровождения в многоголосных певческих традициях, особенно распространённой в музыкальной культуре народов Средиземноморья и Ближнего Востока ^ Крупнейшие исследователи мировых форм вокального многоголосия Иосиф Жордания (Австралия)-4-6] и Тамаз Габисония (Грузия)-7! отмечают, что такие свойства бурдона как педаль и остинато есть важнейшие признаки «протомногоголосия» (термин И. Жордания), являются предками многих многоголосных традиций и, тем самым, предшествуют их этническим различиям.
На исполнительском уровне признаки раннего многоголосия реализуются в антифонном или амебейном (то есть попеременном) пении (признак остинато ) и совместном диафонном пении (признак педали ). Именно в таком многофункциональном контексте предстаёт бурдон (групповой напев) адыгских, карачаевских и балкарских песнопений: приобретший значение архаической универсалии , давший изначальную общность вокального многоголосия многих северокавказских народов. Явно выраженные признаки изначальной общности проступают на гендерном (пение низкими мужскими голосами) и вербальном уровнях . Последний предполагает отсутствие в напеве бурдона поэтического текста и передачу сюжета песнопений через междометия, реплики, групповую форму исполнения -- в совокупности ярко выражающих эмоциональный подтекст песнопений разных жанров. Привнесённые признаки общности проявлены в фонологическом сходстве самоназвания группового напева: жъыу -ежъу в традиции западных и восточных адыгов, эжыу в традиции карачаевцев и балкарцев. По мнению разных учёных и, в частности, исследователя карачаево-балкарских песен Анатолия Рахаева, подобное фонологическое сходство объясняется заимствованием, в более позднее время, адыгского народного термина жъыу -ежъу (рыцарский клич, призыв, неизменный, старый, давний, прочный, подпевающий напев). Мнение о заимствовании подтверждается данными карачаево-балкарских филологов, историков. Таково устное сообщение (автору статьи) доктора исторических наук, старшего научного сотрудника Института этнологии и антропологии им. Миклухо-Маклая Российской академии наук
Мурата Каракетова о существовании более древнего народного названия карачаево-балкарского группового напева танг-тартмакъ (дословно -- раннее тянущееся пение).
В отличие от вербального, музыкальный текст бурдона нацелен на воплощение его индивидуальной этнологии, в том числе зависимой от жанровой принадлежности песен. В этом плане примечательна адыгская традиция, которая демонстрирует разные линейные и пространственные фигуры группового напева, существующего во взаимодействии двух форм бурдона: педали и остинато . Иными словами, групповая партия может представлять короткий и развёрнутый напев; звучать в ровном или дробном ритме; совмещать голоса ансамбля в унисон, кварту и квинту; ускорять (через остинато) или продлевать (через педаль) время.
В итоге, групповой напев приобретает значительную самостоятельность по отношению к напеву солиста, становится проводником признаков контрастной полифонии как характерной черты вокального многоголосия адыгов , структурно сходного с ранними образцами западноевропейской полифонии. В числе аналогий: стержневой, повторяемый и руководящий всей композицией групповой напев (жъыу как cantus firmus ), бинарная природа ранней полифонии, совмещающей принципы порядка (жъыу , cantus firmus ) и свободы (напев солиста).
Функционально-самостоятельная роль бурдона находит подтверждение в современной инструментально-танцевальной культуре адыгского народа, в которой групповой напев представительствует от имени многоголосной песни. В этом отношении примечательно наблюдение Аллы Соколовой о том, что песня «"маскируется" в инструментальных и танцевальных напевах; рефлексирует остинатной ритмикой идиофонов и мембранофонов; явственно отзывается вокальным подголоском жъыу (жу ) в инструментально-танцевальном исполнительстве западных адыгов; воспроизводит этнослуховые приоритеты в конструкции иноэтнической гармоники введением фонических басов, обеспечивающих связь с традицией сольно-бурдонного
многоголосия» [8, с 13].
В качестве примера приведём адыгскую нартскую (эпическую) песню ——— представляющую контрастный тип полифонии на базе амебейного исполнения и остинато группового напева:
Пример № 1
Иную этнологию выражает групповой напев карачаево-балкарской традиции , которая, кроме кавказских, включает элементы тюркского и раннего христианского многоголосия -- в частности греко-византийской традиции богослужебного пения с исоном (бурдоном). Данная аналогия чрезвычайно интересна, многопланова и пока не исследована. Историки отмечают, что в состав Византийской империи входили многие этносы (албанцы, боснийцы, хорваты, тоски, лабы, македонцы, греки, болгары, корсиканцы, испанцы, народы Кавказа и Закавказья), певческие традиции которых могли воздействовать и перенимать особенности византийского пения с исоном. Подобное предположение можно с уверенностью отнести к карачаевцам и балкарцам, традиционно-религиозная жизнь которых характеризуется интегративными процессами. Так, период христианизации кавказских народов оставил в традиции карачаевцев и балкарцев христианский календарь, почитание христианских святых (Байрым-кюн -день Богородицы Марии, Абыстолла-ай -- месяц Апостолов, Андреик-ай -- декабрь, месяц Святого Андрея Первозванного, Шабат-кюн -- суббота, клиса -- церковь, бабас -- поп) и другие христианские архаизмы [10, с- 93].
Как продолжение этого ряда осмысляется записанная в 1985 году в ауле Учкулан Карачаево-Черкесии песня «Джахил заманладан къалгъан бабасла-тартмакъ », что дословно переводится как «оставшееся с древних времён поповское пение ». Песня была зафиксирована кандидатом филологических наук, сотрудником Карачаево-
Черкесского института гуманитарных исследований Магометом Хубиевым, который назвал её реликтом восточно-христианского, то есть византийского прошлого карачаевцев и балкарцев. Элементом созвучности карачаево-балкарской и храмовой певческих традиций выступает бурдон: партия эжыу в фольклорном, и партия исона (изона ) в храмовом многоголосии. Их близость можно наблюдать на разных уровнях. Статично-пространственный бурдон-педаль выступает фоном для рельефно-мелодического напева солиста. Сходны функциональные характеристики эжыу и исона , выполняющих роль гармонической опоры и ладового устоя. В итоге, карачаево-балкарское вокальное многоголосие осмысляется в контексте гомофонной полифонии, в отличие от контрастной полифонии в многоголосии адыгов.
Сходство эжыу и исона проявлено и на вербальном уровне распевания междометий и восклицаний. В партии и сона это распев однотипных слогов те-ре, те-ре-ре, то-ро-ро, те-не-на, те-ри-рам, которые получили название кратим , решающих сугубо музыкально-эстетические задачи.
Как отмечает псалмопевец и исследователь византийского церковного пения Константин Фотопулос, кратимы символизируют «невыразимое, превосходящее человеческие слова
пение Ангелов», когда «душа изливается в песнопениях без слов» Духовное
содержание кратим можно в полной мере отнести и к ассонантным распевам в бурдоне карачаево-балкарских песнопений. Подобную технику бурдона (или дрона) известный шведский музыковед-этнолог Эрнст Эмсхаймер относит к практике византийского и зона, который по договоренности средиземноморских теоретиков получил название диафония базилика ¿А2!. Её особенность заключается в создании гармонической архитектоники целого на основе совмещения монофонического распева в верхнем голосе и выдержанного тона в нижнем. На уровне диафонии базилика возникают дополнительные черты в характеристике вокального многоголосия карачаевцев и балкарцев.
Следующий пример (авторская нотация аудиозаписи из фондов радио Карачаево-Черкесии) представляет традиционный педальный вид бурдона, сближающий вокальное многоголосие карачаевцев и балкарцев с гомофонной полифонией и диафонией базилика:
Пример № 2
БИРИНЧИ ЭМИНА (ПЕРВАЯ ЧУМА)
ИСТОРИКО-ЭПИЧЕСКАЯ ПЕСНЯ
(КАРАЧАЕВСКАЯ)
о - о
Таким образом, сравнительно-этнологический аспект изучения представляет северокавказское вокальное многоголосие культурой диффузного типа, образованной в результате исторической корреляции архаических автохтонных, восточноазиатских и европейских её истоков.
Библиография
1. Brandl R. Ober das Phänomen bordun (drone). Versuch einer Beschreibung von Funktion und Systematik // Studien zur Musik Südost-Europas. B. 4. Hamburg: Verlag der Musikalienhandlung Karl Dieter Wagner, 1976. S. 90-119.
2. Конотоп А. Русское строчное многоголосие XV - XVII веков. Текстология. Стиль. Культурный контекст. М., 2005. 352 с.
3. Турчин Е.Е. Пение с исоном в православной богослужебной традиции. Автореферат дисс. канд. искусств. СПб., 2011. 32 с.
4. Жордания И.М. Грузинское традиционное многоголосие в международном контексте многоголосных культур: к вопросу генезиса многоголосия. Тбилиси, 1989. 382 с.
5. Jordania J. North Caucasia // Garland Encyclopedia of World Music. Vol. 8. - New-York and London, 2000. P. 850-865.
6. Жордания И.М. К теории формирования вокального многоголосия // «Вестник» Адыгейского гос. университета. Вып. 10. Майкоп, 2008. С. 196-201.
7. Gabisonia T. Hypotheses about the process of the formation of Georgian polyphonic singing // Second International Symposium on Traditional Polyphony. Tbilisi, 2004. P. 73-78.
8. Соколова А.Н. Адыгская гармоника в контексте этнической музыкальной культуры. Майкоп: Качество, 2004. 272 с.
9. Народные песни и инструментальные наигрыши адыгов (под ред. Е.В. Гиппиуса) / Сост. В.Х. Барагунов, З.П. Кардангушев: Т. I. М.: Советский композитор, 1980. 223 с.
10. Каракетов М.Д. Из традиционной и обрядовой жизни карачаевцев. М., 1995. 344 с.
11. Фотопулос К. Введение в историю, теорию и практику византийского церковного пения. Электронный ресурс. Режим доступа: psaltis.ru/vizantiyskoe-penie/yandex.ru/yandsearch?text (дата обращения 15.07.2019).
12. Emscheimer E. Georgian Folk Polyphony. JIFMC. Vol. XIX, 1967. P. 56.
