CC BY
78
Примечания
1. Денисова Т. Ю. Одиночество как экзистенциально-социальный феномен: автореф. дис. ... канд. филос. наук. Новосибирск, 2008. 22 с.
2. Всемирная энциклопедия: Философия / главный науч. ред. и сост. А. А. Грицанов. М.: ACT; Минск: Харвест: Современный литератор, 2001. C. 1312.
3. Кант И. Сочинения в шести томах / под ред. В. Ф. Асмуса, А. В. Гулыги, T. И. Ойзермана. М.: Мысль, 1963. T. 1. 378 с.
4. Неумоева Е. В. Одиночество как психический феномен и ресурс развития личности в юношеском возрасте: автореф. дис. ... канд. психол. наук. Тюмень, 2005. 26 с.
5. Тихонов Г. М. Феномен одиночества: теоретические и эмпирические аспекты: автореф. дис. . д-ра филос. наук. Нижний Новгород, 2006. 46 с.
6. Паскаль Б. Из «Мыслей» / Ларошфуко и др. Суждения и афоризмы. М.: Политиздат, 1990. С. 192.
УДК 101.3
Л. В. Прошак
К ПРОБЛЕМЕ ИДЕНТИФИКАЦИИ РЕАЛЬНОСТИ В МЕДИАПОЛЕ
Основываясь на системе полей П. Бурдье, автор исследует свойства медиаполя, которое вбирает в себя другие поля. В статье анализируется внутренняя структура медиаполя с ее двойственностью, противоречиями, ограничениями, рутиной.
The study based on P. Bourdieu's system of fields dwells upon the features of media-field which incorporates other fields. The interior structure of media-field with its duality, inconsistency, limitations, routine is analyzed in article.
Ключевые слова: медиареальность, медиаполе, темпоральность, дискурс.
Keywords: media-reality, media-field, temporality, discourse.
Медиаполе - пространство, в котором складывается определенная конфигурация сил между ме-диаакторами (журналистами, издателями, учредителями, владельцами) и массмедиа (изданием, издательским домом), а также ньюсмейкерами (в том числе и рекламодателями) - выразителями общественного/публичного интереса. Постепенно авто-номинизируясь, медиаполе постепенно приобретает социальные отношения, цели и средства, свойственные только ему и отличные от других полей.
Оно характеризуется специфическими механизмами капитализации свойственных ему легитимных средств. Но в других полях эти капиталы распределяются неравномерно. У политического поля капитал объемнее, так как может включить элементы всех этих капиталов, сохраняя при этом свою специ-
© Прошак Л. В., 2009
фику и автономию. Поэтому медиаполе, стремясь к капитализации, присваивает себе функции политического поля. Захватывая участки социального пространства, массмедиа уплотняют свое автономное поле, изымая из других полей доступные элементы всех видов капитала. Настоящий медиамагнат концентрирует в своих руках все виды капитала.
Задача других полей - не дать медиаполю произвести эту концентрацию, поэтому провозглашение массмедиа четвертой властью - не серьезнее, чем игра в «Монополию». Но правила те же: каждый стремится сконцентрировать в своих руках все виды капитала, а все вместе не дают произвести эту концентрацию (при полутаропартийной системе это достаточно сложно).
Итак, медиаполе - поле концентрации сил и многоборств, направленное на изменение соотношений этих самых сил в режиме форс-идеи. Но к этому стремятся и другие поля, в первую очередь политическое. Соотношение сил определяет структуру медиаполя в текущий момент, порождая новый медиамиф. Автономия поля - соотношение его открытости и закрытости, которое ведет к дуальности медиаструктуры.
Под натиском обстоятельств медиаполе неотвратимо превращается в поле рынка. Он закрыт, но активно работает. Слияние капиталов, инвестиции, ставки - все достаточно непрозрачно. Логика рынка: спрос рождает предложение. С одной стороны, нужно не утратить доверие и интерес аудитории, с другой - выдать рекламный продукт. Но в этом и состоит основная опасность. Чем больше аудитория отделяется от поля производства, тем выше риск ее потерять.
Массмедийный рынок требует определенной компетенции, которая является функцией медиа-поля и определяет границы медиаполя. «Медиа-компетенция» - прерогатива не только медиаакто-ров, но и аудиторов (читателей, слушателей, телезрителей, пользователей Интернета). Но компетенция медиаактора отгораживает его от аудитории, он знает то, о чем его аудитория только предполагает. Например, о том, что у политической, идеологической цензуры в наше время сильное подкрепление - цензура экономическая, для нее цифры в колонке «Прибыль» важнее «показателей» в виртуальной колонке «Истина». Массмедиа из «машины, делающей богов» превратилась в машину для печатания денег. И это обстоятельство ограничивает универсальность медиаполя. Соображения экономической целесообразности обозначают и пределы проблематики, и пространство занимаемых позиций.
Медиаполе двойственно: с одной стороны, оно безгранично, вбирая в себя информацию других полей, с другой - оно ограничено тем мыслимым или немыслимым, что не является выразимым, доступными массмедиа средствами.
Прошак Л. В. К проблеме идентификации реальности 6 медиаполе
Вхождение в медиаполе - акт институализации субъективного (человек становится частью медиа-реальности). И снова приходится говорить о двойственности ситуации: с одной стороны, оно выражает эффект содействия, подтверждая легитимность тех, кто вошел в это поле, с другой - интерпретируя реальность, оно ограничивает, а то и лишает права знать тех, кто вошел в медиаполе, и тех, кто остается за его пределами.
Монополия профессионалов, их заговор против дилетантов нарушается лишь в критические периоды, тогда ломается и двойственная игра, и открываются границы поля, включаются мобилизационные силы общества - «народ имеет право знать».
Так было в ситуации с «Норд-Остом», когда в первые сутки захвата заложников контроль над ситуацией, а заодно и над телеэфиром потеряла власть и политическая, и массмедийная. Журналисты, ведшие репортажи, были потрясены случившимся не меньше, чем их телезрители. И они просто сообщали то, что видели, и честно говорили, чего они так и не смогли увидеть и узнать. Эфир был открыт для любого, кто считал себя вправе выступить в роли переговорщика. Границы открыты, стереотипы сломаны.
Но аппарат - наиболее устойчивая инерционная часть медиаполя. Его усилия направлены на восстановление границ. Чтобы медиасистема работала стабильно, функции всех медиаакторов должны слиться с функциями аппарата. Но этого не происходит никогда. Поэтому в личных архивах журналистов хранятся материалы - хроника трагических часов «Норд-Оста», интервью с пострадавшими и их близкими. Все будет востребовано временем, несмотря на расхожее мнение о том, что газетная новость живет сутки, а телевизионные - часы. Впрочем, о темпоральных свойствах медиареальности речь пойдет в одной из следующих глав. А сейчас время делать выводы.
Во-первых, медиаполе, опосредованно вбирая в себя другие поля, само нередко оказывается игроком на чужом поле, например, поле власти.
Во-вторых, анализ внутренней структуры масс-медиа и медиапространства, на котором функционирует, подчиняясь своим внутренним законам,
отношениям структур, приводит к противоречиям внешнего характера, вплоть до пренебрежения некоторыми постулатами Закона о печати.
В-третьих, анализ позиций и диспозиций самих медиаакторов, которые в немалой степени и сами медиапродукты, ведет либо к поддержанию существующей структуры и дискурса, либо ведет к их трансформации.
Медиаакторы, вынужденные действовать в рамках экономической реальности, становятся двойными, а то и тройными агентами, совмещая в себе противоположные диспозиции. Все зависит от «иерархии, установившейся в отношениях между различными видами капитала и их держателями» [1] в медиапространстве. Краеугольный вопрос: кто на чьем поле? Остальное неважно. Ответ именно на этот вопрос позволяет судить об адекватности модели отражения той или иной сферы (поля) реальности.
Медиапространство, с одной стороны, универсально, потому что моделирует медиареальность, интегрируя другие поля. С другой стороны, меди-апространство автономно благодаря своей способности интерпретировать реальность собственными средствами. Журналистская работа - не произведение «чистого искусства», которое может, если захочет, и вовсе отрицать реальность, массмедиа же всегда утверждает обратное, как бы не были ее суждения далеки от реальности. Несмотря на свою автономность, медиареальность постоянно оказывается включенной в контекст других сфер (полей) реальности.
«Каждое поле, - утверждает П. Бурдье, - подразумевает и производит свою особую форму illusio, т. е. вовлеченности в игру [investissement dans le jeu]. Illusio выводит агентов из состояния безразличия и побуждает к приведению в действие тех различений, которые существенны с точки зрения логики поля, к распознаванию того, что важно (то, что "меня задевает", inter-est, в противоположность тому, что "все равно", безразлично, indifferent) с точки зрения фундаментального закона поля» [2].
Пожелание Маркса, чтобы журналистика была анонимной, в известной степени сбылось. Массме-
диа дорожит не столько автором, сколько возможностью производства информации, и даже это уже становится ценностью второго порядка, главный капитал - свободное время потребителя.
Сенсация - нерв медиареальности. Новость -товар, который, во-первых, не должен залеживаться, во-вторых, должен иметь «товарный вид». Этим и объясняется избирательный подход в выборе фрагмента события для последующей его интерпретации в соответствии с доминирующим интересом. Об этом еще в позапрошлом веке иронично писал В. Ключевский: «Я очень ценю "Русские ведомости" с методологической стороны: они доказывают, как выгодно издавать газету при самых скудных умственных и нравственных средствах» [3].
Что можно противопоставить такого рода «журнализму»? Чувство подлинности, выверенное непреходящими нравственно-этическими ценностями. Парадокс состоит в том, что при всеобщем понимании необходимости возрождения и развития культуры и духовности не менее распространено и желание получить прибыль.
Но рано или поздно всякая система трансформируется, причем даже в том случае, если внешние условия остаются неизменными. Разумеется, невозможно отрицать роль внешних условий, поскольку они, наряду с другими компонентами, в определенных условиях выходят на первый план. Внешние воздействия способны ускорить или замедлить, облегчить или усложнить, усилить или ослабить реализацию внутренних возможностей системы, изменить направление ее развития или, наконец, ее разрушить. Но не менее важными компонентами медиареальности, как и любой другой социокультурной системы, являются цели и средства, которые формируются под воздействием свойств, внутренне присущих самой массмедийной системе, а также реальности, в которой она существует.
Таким образом, степень самодетерминации ме-диаструктуры зависит и от характера самой структуры, и от характера реальности (полей), и от ее специфического предназначения, степени ее самоконтроля и самоуправления. При прочих равных условиях, чем выше духовные качества, тем более независима система от внешних условий при реализации своих потенциальных возможностей.
Во-первых, основание для позитивных или негативных изменений медиаструктуры, как и любой другой социокультурной структуры, лежит в ней самой.
Во-вторых, дополнительной причиной изменения медиаструктуры является реальность, которая, в свою очередь, состоит из ряда постоянно изменяющихся структур (полей).
В-третьих, изменяясь, медиаструктура порождает ряд последствий, которые изменяют не только окружающую реальность, представления о ней, но и саму структуру.
Предположим, что представления о реальности отчасти этичны и отчасти неэтичны. В какой-то определенный момент неэтичная часть медиа-реальности начинает преобладать. В таких условиях медиареальность как система либо обречена на этическую гибель, либо должна заново определить свои составляющие. Однако с течением времени новая доминантная система переживает ту же самую трагедию и рано или поздно вытесняется «соперником», а точнее новым мифом. Другой альтернативы этой неизбежности не существует.
Творческий процесс во многом опирается на интуицию, которая является в этом случае главным фактором в процессе «поиска информации». Но в условиях растущей моральной, умственной и социальной деградации творческие способности убывают. По этим же причинам уменьшается этичность медиареальности, а следовательно, душевное равновесие тоже становится редкостью, вызывая деморализацию медиаакторов.
На критической стадии развития массмедиа, равно как и медиаактор, становятся неуправляемым, отбрасывая все ограничения, не исключено, что и этические. «Ему нужен "полицейский истории", который в первую очередь подвергнет его тяжкому и чисто физическому насилию, как это делает в нынешнем тоталитарном государстве "полицейский истории"; а затем постепенно, после того как его скрутят, на него наденут смирительную рубашку идеациональной культуры для конструктивного и подлинного "переучивания" и "переори-ентации0148 - как в отношении себя, так и в отношении мира ценностей и действительности в целом» [4].
Иначе говоря, речь идет о корреляции выбора адаптивной направленности. Он зависит от трех предпосылок. Во-первых, от свойств личности ме-диаактора. Во-вторых, от полей, с которыми он взаимодействует. В-третьих, от комбинации первых двух предпосылок, ведущих к корреляции це-леполагания.
У адаптации (деформации) есть своя цена. Антиномичность, непоследовательность, полярность мнений у человека указывает на отсутствие характера, а у порабощенных массмедиа является, как это не парадоксально, объективным стремлением избежать социального конформизма, потому что если лишь следовать конверсионным нормам, не нарушая их, не будет прогресса. Другое дело, что новые идеи для мас-смедиа - предвестники нового мифа. Он может быть более глубоко связан с антологическими реальностями, а может быть и бессовестной демагогией. «Совесть искажается социальной средой, а не определяется ею. И, быть может, наиболее искажается совесть экономической зависимостью» [5].
Травников Г. Н. Эволюция философско-антропологической мысли.
Примечания
1. Бурдье П. Поле литературы. Социальное пространство: поля и практики. М.; СПб., 2005. С. 370.
2. Бурдье П. Поле литературы. Социальное пространство: поля и практики. М.; СПб., 2005. С. 400.
3. Ключевский В. О. Тетрадь с афоризмами. М.; Харьков, 2001. С. 229-230.
4. Сорокин П. А. Социальная и культурная динамика: исследование изменений в больших системах искусства, истины, этики, права и общественных отношений. СПб., 2000. С. 805-806.
5. Бердяев Н. А. О назначении человека // Опыт парадоксальной этики. М., 2003. С. 249.
УДК 122/129
Г. Н. Травников
ЭВОЛЮЦИЯ ФИЛОСОФСКО-АНТРОПОЛОГИЧЕСКОЙ МЫСЛИ: К ПРОБЛЕМЕ ПРОИСХОЖДЕНИЯ И СУЩНОСТИ ЧЕЛОВЕКА
Автор обращается к проблеме происхождения и сущности человека. В статье делается попытка доказать необходимость введения и обоснования «ант-ропного принципа». Анализируется точка зрения Фридриха Ницше на проблему происхождения человека. В статье показано, что в человеке заложены возможности для любой деятельности. В рамках изучения философской антропологии раскрывается ряд причин появления человека и его эволюции.
The author turns to the problem of origin and nature of Man. An attempt to prove the necessity of introduction and substantiation of the "anthropic principle" is made in the article. F. Nietzche's point of view on the problem of origin of Man is an alyzed. The author states that Man is capable of every activity. A number of reasons of origin and evolution of Man is revealed within the limits of studies of philosophical anthropology
Ключевые слова: философская антропология, человек, развитие, труд, деятельность, антропологический принцип, эволюция, наука.
Keywords: philosophical anthropology, man, development, labour, activity, anthropological approach, evolution, science.
В последние годы появились палеонтологические данные, согласно которым появление человека «отодвигается» с 3,5 до 4,5 миллионов лет назад. По мнению антропологов, гоминиды дивергирова-ли от человекообразных обезьян, проходя следующие этапы: сначала (10-9 млн лет) появились обезьяны, потом возник «человек умелый» - австралопитек (4,5-3,7 млн), спустя 1,6 млн появился «хомо эректус» (человек прямоходящий) - неандерталец, всего лишь сто тысяч лет назад появился человек разумный - кроманьонец. Современный вид человека появился 40 тысяч лет назад.
© Травников Г. Н., 2009
Такая «неумолимая» линейная направленность все-таки заставляет видеть в развитии природы к человеку какую-то непонятную еще нам необходимость.
Многие ученые и философы пытаются доказать эту необходимость введением и обоснованием «антропного принципа». С точки зрения его авторов, жизнь - это не случайный всплеск природы, а космический феномен: разум и материя возникли из общей основы, они суть различные аспекты одной и той же реальности. В мире все «задумано» так, чтобы мог появиться человек. Он является необходимым и существенным дополнением природы, без человека природа была бы несовершенной, незаконченной, существующего порядка вещей могло бы и не быть. Но поскольку есть человек, то Вселенная обладает теми свойствами, какими она обладает. Не только человек адаптирован к Вселенной, но и она сама адаптирована к человеку.
Тем не менее существование некоего природного «замысла» противоречит обстоятельствам человеческого появления на свет. Человек сегодняшний, homo sapiens (человек разумный), к природе оказался настолько не приспособлен, что не должен был бы выжить. Ученые считают, что для того чтобы человек рождался совершенно готовым к жизни - как жеребенок или теленок, которые через несколько часов после рождения могут самостоятельно передвигаться, питаться и т. п., -для этого человек должен проводить в утробе матери 21 месяц. То есть мы все рождаемся как бы недоношенными. Ребенок человека много лет не может жить самостоятельно, ни одно животное не может позволить себе такой роскоши - до де-сяти-пятнадцати лет кормить и обучать собственное дитя.
Человеческий ребенок, в отличие от животного, рождается с открытой программой, в нем почти ничего не заложено наследственно - кроме некоторых инстинктов и неявных предрасположен-ностей. В этом смысле человеческое дитя формируется не во чреве матери, а здесь, в мире, когда слышит человеческую речь, чувствует материнскую любовь, видит краски и звуки мира.
Поскольку человек рождается с такой открытой программой, то из него можно вылепить что угодно. Человеческий мозг формируется под влиянием человеческого окружения с первых часов жизни.
Много лет в исторической науке, антропологии, философии господствовала точка зрения, согласно которой труд сделал человека человеком. Человек поднялся над животным состоянием только тогда, когда стал производить орудия труда, и производство есть его главное отличие от животных. Однако это положение сейчас представляется неверным: согласно данным антропологии, при-
