CC BY-NC-ND
149
О.И. Киянская
К ИСТОРИИ ГАЗЕТЫ «СЕВЕРНАЯ ПЧЕЛА»: Ф.В. БУЛГАРИН И РОССИЙСКО-АМЕРИКАНСКАЯ
КОМПАНИЯ
В статье речь идет о публикациях в газете «Северная пчела», посвященных деятельности Российско-американской компании в 1825 г. Анализируются взаимоотношения издателя «Северной пчелы» Ф.В. Булга-рина с правителем дел Компании К.Ф. Рылеевым, делается вывод о возможной принадлежности некоторых статей в этой газете перу Рылеева.
Ключевые слова: К.Ф. Рылеев, Ф.В. Булгарин, Н.И. Греч, О.М. Сомов, «Северная пчела», Российско-американская компания, поэма «Война-ровский», альманах «Полярная звезда».
Исследователей, изучающих историю отечественной словесности первой четверти XIX в., неизменно удивлял и удивляет факт дружбы двух литераторов и журналистов, которые, казалось бы, никак не могли оказаться друзьями: Кондратия Рылеева и Фаддея Булгарина. Рылеев, «поэт-гражданин», всегда мыслился как образец чести и честности, как человек, отдавший жизнь борьбе за свободу отечества. Булгарин, напротив того, давно снискал себе славу беспринципного коммерсанта от литературы, для которого не было ничего святого, шпиона и доносчика. Эта дружба кажется тем более странной, что репутация Булгарина как «литературного недоноска», «гада на поприще литературы», «зайца», который «бежит между двух неприятельских станов», стала складываться задолго до восстания на Сенатской площади1. И об этой репутации Булгарина Рылеев прекрасно знал. Согласно мемуарам журналиста Николая Греча, «Рылеев, раздраженный верноподдан-
© Киянская О.И., 2012
К истории газеты «Северная пчела»..
ническими выходками газеты, сказал однажды Булгарину: "Когда случится революция, мы тебе на «Северной пчеле» голову отрубим"»2.
Историки литературы делали и делают попытки объяснить эту странную дружбу будущего висельника с будущим информатором тайной полиции. Правда, спектр мнений на эту тему небогат. Исследователи прошлых лет рассуждали по преимуществу о том, что Булгарин умело обманывал Рылеева, скрывая под маской дружбы «ренегатство» - желание открыто «перейти в стан реакции»3. В современных же работах доминирует концепция, согласно которой «хороший» Рылеев пытался нравственно перевоспитать «плохого» Булгарина, «апеллируя к понятиям "чести" и "порядочности"»4.
Известно, что познакомились они в начале 20-х гг. XIX в. в Петербурге и быстро подружились. Рылеев сотрудничал в изданиях Булгарина, переводил его произведения с польского языка на русский (в 1821 г. за перевод булгаринской сатиры «Путь к счастью» был избран членом-корреспондентом Вольного общества любителей российской словесности), посвятил ему думы «Мстислав Удалый» и «Михаил Тверской». Булгарин же печатался в альманахе Рылеева «Полярная звезда», с неизменной теплотой отзывался о его литературной деятельности. Свои связи с Булгариным Рылеев будет характеризовать как «горячность нежной дружбы»5. Этой дружбе немало способствовала работа на общего покровителя -министра духовных дел и народного просвещения князя А.Н. Голицына6. Голицын потерял свое влияние в мае 1824 г., однако его падение не повлекло за собой разрыва между Рылеевым и Булгариным.
Данная статья не претендует на полный анализ взаимоотношений двух литераторов. Задача ее гораздо скромнее: проанализировать эти взаимоотношения в связи с историей газеты «Северная пчела». Как известно, газета эта выходила в Петербурге с 1825 г. Официально у газеты было два издателя: Булгарин и Греч. Однако для современников не было секретом, что ключевой фигурой
в «Северной пчеле» был именно Булгарин.
* * *
28 февраля 1825 г. в «Северной пчеле», в рубрике «Новые книги», появляется рецензия на только что вышедшую в Москве поэму Рылеева «Войнаровский». Рецензию написал Булга-рин, о чем свидетельствует прозрачный псевдоним «Ф.Б.». Булгарин писал: «Вот истинно национальная Поэма! Чувствования,
О.И. Киянская
события, картины природы - все в ней русское, списанное с натуры, так сказать, на месте. Публике было уже известно существование сей поэмы из отрывков, помещенных в "Полярной звезде" на 1824 г., и все любители отечественной словесности с нетерпением ожидали выхода ее в свет. Она долго ходила по рукам в рукописи; автор долго прислушивался к разногласным советам записных парнасских советников, прислушивался и к некоторым справедливым замечаниям истинных знатоков - и наконец решился напечатать свою поэму без всяких перемен и поправок, точно так, как она вылилась у него из ума и сердца в первые минуты вдохновения. Нам кажется, что он поступил хорошо; по крайней мере, теперь все принадлежит ему одному, а в этой поэме так много прекрасного, что автору, право, не должно раскаиваться в своем деле».
В поэме Рылеева, согласно Булгарину, можно было - при желании - найти и недостатки: «некоторые повторения, некоторые неровности в стихах, может быть излишнее пристрастие автора к описанию картин природы, которые, впрочем, живы и прелестны». Однако недостатки эти незначительны, и на них вообще не стоит обращать внимания. «Эта поэма доставила нам удовольствие, даже при неоднократном чтении. Это чистая струя, в которой отсвечивается душа благородная, возвышенная, исполненная любви к родине и человечеству. Воображение никогда не заносило поэта за пределы рассудка, в мечты, в туманы, он смотрел на природу, наблюдал сердце человеческое, чувствовал, мыслил -и писал. Творение достойно хвалы, поэт - уважения и благодарности!» - констатирует Булгарин7.
Рецензия эта, занимавшая четыре газетных подвала, редко становится объектом анализа. Даже советских исследователей, неадекватно высоко ценивших поэтический талант автора «Война-ровского», настораживал безудержный восторг Булгарина по адресу поэмы. Ни раньше, ни позже никто таким образом творения Рылеева не оценивал.
Эта рецензия выглядит тем более странной, что ровно за две недели до нее Рылеев отправил в Санкт-Петербургский цензурный комитет следующее отношение:
«Февраля 14 дня 1825 года № 155-й
Главное правление Российско-американской компании поручило просить оный комитет не одобрять к напечатанию в издаваемых здесь журналах статей, касающихся до оной компании или колоний ее, без приложения компанейской печати и подписи
К истории газеты «Северная пчела».
кого-либо из чиновников канцелярии, ибо в противном случае могут быть открыты или тайны компании, или помещены ошибочные и превратные известия. Гласность первых и неосновательность вторых могут послужить ко вреду дел Российско-американской компании. Таким образом, одно из подобных известий напечатано в № 20 «Северной пчелы», будто бы от медика, находящегося в службе компании, тогда как оного около двух лет на службе в колониях не имеется. Канцелярия Главного правления оной компании просит почтить ее по сему предмету ответным уведомлением.
Правитель канцелярии Рылеев»8.
В данном документе «поэт-гражданин» неожиданно предстает в необычной для себя роли - в роли доносчика и душителя свободной прессы. В роли же «пострадавших» выступают Булгарин и Греч, издатели «Северной пчелы».
Для того чтобы уяснить смысл этого документа, а также рецензии Булгарина на поэму «Войнаровский», следует, прежде всего, восстановить историко-биографический контекст появления обоих этих текстов.
* * *
Российско-американская компания (РАК), о которой идет речь в обращении Рылеева в Цензурный комитет, была в начале XIX в. крупнейшей торгово-промышленной организацией России. Учрежденная в конце XVIII в., она занималась, прежде всего, добычей калана - морского бобра, широко распространенного в северной части Тихого океана, у берегов Америки, от Аляски до Калифорнии. Компания эта была одним из важнейших для России экономических предприятий и потому находилась «под высочайшим его императорского величества покровительством»9.
РАК владела обширными землями на северо-западном берегу Американского континента. Главным ее портом и столицей русских владений в Америке был Новоархангельск, расположенный на острове Ситка (Ситха; официальное название - остров Баранова). Среди владений компании - острова Кадьяк, Уналашка и Атха (Атка), на которых располагались соответствующие поселения (на острове Кадьяк поселение называлось Павловская гавань).
К началу 20-х гг. XIX в. Российско-американская компания стала, можно сказать, полугосударственной структурой: Главное правление ее располагалось в Санкт-Петербурге, среди акционеров были «высочайшие особы» - император Александр I, цесаре-
О.И. Киянская
вич Константин Павлович и обе императрицы: Мария Федоровна и Елизавета Алексеевна. Акционерами были такие видные чиновники империи, как граф Н.П. Румянцев и адмирал Н.С. Мордви-нов10. Активное сращивание РАК с государственным аппаратом дало повод некоторым историкам вообще видеть в компании «прямую агентуру короны»11.
В первые годы существования РАК ее экономическое положение было стабильным, однако в 20-е гг. XIX в. компанию постиг тяжелый экономический кризис. Отчасти он был связан с общероссийским послевоенным кризисом, отчасти же явился следствием неумелого хозяйствования. У берегов русских колоний в Америке шла активная контрабандная торговля - прежде всего, тем же самым каланом. Директорам компании казалось, что стоит запретить ее указом «свыше», как доходы вырастут и финансовое положение выправится. По просьбе руководства РАК в сентябре 1821 г. император Александр I издал «постановление», запрещающее подданным русской короны торговать с иностранцами в Русской Америке12.
Контрабандную торговлю запретительными мерами полностью пресечь не удалось: местное начальство было не в состоянии уследить за каждым местным жителем и за каждым приезжим купцом. Однако этим «постановлением» колонии были поставлены перед угрозой вымирания: у иностранцев колониальное начальство приобретало многие необходимые товары, в основном -продовольствие. Предполагалось, что колонии будут снабжаться из метрополии путем снаряжения кругосветных экспедиций, но денег на снаряжение этих экспедиций в начале 20-х гг. XIX в. не оказалось.
Согласно донесениям главного правителя колоний, М.И. Муравьева, в 1821-1824 гг. ситуация в колониях была следующей: «В Ситхе все валится, однако ж не в такой еще ветхости, исключая церкви и дома для миссии, но что хуже ситхинского, то дряхлость людей, ибо во всей Павловской гавани я нашел 4 человек, способных работать, и почти одни креолы и каюры исполняют все службы. Русские все стары или хворы»; «госпиталь в Кадьяке почти не существовал. Он походил на богадельню. Это привело меня в замешательство более тем, что лекарь г-н Волков, который со мной находится, впал в жестокую болезнь и именно меланхолию»; «зима наступает, а людям нечем будет обогреться. К 5 октября осталось в магазинах сахару-леденцу 25 фунтов, сахарного песку 17 пуд[ов], патоки 30 пуд, рому 1 ведро 2/8 и 250 штофов джину»; «в ноябре
К истории газеты «Северная пчела»..
месяце не только промышленные, но и не один чиновник не будет иметь чашки чаю. Я уже поутру перестал пить чай, хотя эту привычку имел 25 лет, а [в]вечеру единственно для приезду военных офицеров подают чай»; «хлеба у нас от 1 ноября на восемь месяцев с большим ограничением, другой провизии мало. В Кадьяке, Уна-лашке и прочих местах до июня 1824 года сахару, патоки, рому и прочего совсем нет» и т. п.13
Международный престиж компании упал, прибыли резко сократились.
Именно в этой ситуации, в апреле 1824 г., правителем дел и акционером компании с правом решающего голоса стал Рылеев -к тому времени уже известный петербургский литератор и журналист. Вступив в должность, Рылеев принялся активно заниматься делами компании. Вскоре правитель дел стал участником тайного общества, решившего свергнуть самодержавие. В его планах заговорщика русским колониям в Америке стала отводиться особая роль: именно туда планировалось отправить царскую семью после победы революции14.
* * *
Первый номер «Северной пчелы» вышел 1 января 1825 г. Открывался он статьей о российско-американских колониях: «НовоАрхангельский порт (на острове Ситхе). 12 мая 1824. Могу уведомить вас, что в главной колонии, равно как и во всех прочих российско-американских колониях, все состоит в добром порядке и благоустройстве. Русские, креолы, алеуты наслаждаются желаемым здоровьем; больных мало, а особенных болезней, благодаря Богу, нет и не было. С окружающими нас дикими народами настоит мир и тишина, а связи с Калифорниею, откуда мы получаем разные нужные для нас товары, более и более укрепляются».
Далее сообщалось, что «главный правитель колоний, флота капитан М.И. Муравьев» занимается среди местного населения пропагандой «прививания коровьей оспы». И его действия оказываются успешными: «Г. штаб-лекарь Новицкий привил оную сперва детям некоторых простых людей, а впоследствии, когда оказалось хорошее ее действие, и самому монтерейскому губернатору г. Марчано, его жене и детям»15.
Следующая статья, посвященная РАК, появляется в «Северной пчеле» спустя неделю, 8 января 1825 г.: «Командир отправленного Российскою-Американскою компаниею (sic!) в колонии ее шлюпа «Елена», лейтенант Чистяков, встретился 5/17 ноября
О.И. Киянская
в полдень на Северном Атлантическом океане, в широте N 8°, долготе W от Гринвича 23° 54', с английским купеческим судном, и, воспользовавшись сим случаем, прислал донесение Главному правлению оной компании, что он оставил Портсмут 4/16 октября и, пройдя не более 20 миль попутным ветром, имел постоянно крепкие и жестокие ветры между 8 и ^ но достигнув широты N 45° и долготы W 12°, от сего пункта получил ветер попутный; он идет в Рио-де-Жанейро, где надеется быть в первых числах декабря. Притом просил он известить родных его и прочих офицеров, конечно, желающих знать о судьбе их, что они находятся в совершенном здоровье»16.
13 января последовало еще одно известие из Новоархангель-ска - своеобразный гимн компании: «Ново-Архангельский порт (На острове Ситхе) в мае 1824. "Удовлетворяя желанию вашему иметь некоторые сведения о нашем отдаленном крае, сообщаю вам известия о числе жителей колоний наших и о состоянии у них земледелия и скотоводства. По составленным в Америке в конце 1823 года спискам, состоит в ведомстве Российско-американской компании, по всем занимаемым ею местам, кроме островов, к ведомству Атхинского отдела принадлежащим, следующее число жителей: а) креолов мужеского пола 291, женского 262, итого 553 человека; Ь) алеутов и других народов муж[еского] пола 4150, женск[ого] 4265 чел[овек], итого 8415; всего 8968 чел[человек]. В Атхинском же отделе, по спискам 1821 года, было алеутов муж[еского] пола 365, жен[ского] 386, итого 751 чел[овек], следственно, всего в колониях будет около десяти тысяч человек. В сие число не включены природные русские. В селении Росс с некоторого времени производится хлебопашество, и хотя первоначальные опыты не оказывают такого плодородия, какого бы, судя по тамошнему климату, ожидать можно было, но если на сию часть обращено будет должное внимание, то без всякого сомнения земледелие в Россе можно довести до того, что со временем будет оно продовольствовать хлебом наши колонии, или, по крайней мере, служить значительным к их продовольствию подкреплением.
В 1823 году было посеяно 185 пуд пшеницы и 34 пуда ячменю, а снято 1815 п[удов] пшеницы и 137 п[пудов] ячменю. - Начальство колонии, сообразно с желанием компании, прилагает старание об улучшении и распространении хлебопашества, сколько обстоятельства позволяют. - Скотоводство в Россе значительно увеличилось. К 1-му числу октября 1823 года было там налицо разного скота: 213 быков, 842 овцы, 81 свинья, 46 лошадей. В других
К истории газеты «Северная пчела»..
наших колониях, по суровости их климата, хлебопашества завести нельзя, но огородный овощ в Кадьяке и Ситхе родится хорошо. Скота в Кадьяке довольно размножилось, и тамошнее скотоводство составляет немаловажную экономическую статью. В Ситхе содержат скота сколько потребно, дабы в случае нужды иметь свежее мясо. То же можно сказать и об Уналашке"»17.
По форме первая и третья публикации представляют собой частные письма - тех, кто служит или служил в Русской Америке или побывал там. Письма эти - плод журналистского вымысла. Во-первых, в основе их лежит закрытая «компанейская» информация: о начальном этапе привития коровьей оспы, о результатах своеобразной «переписи населения» 1824 г. и т.п. Версию о литературном происхождении этих текстов подтверждает и вторая публикация: естественно, частный человек, житель колоний, не мог знать содержания письма лейтенанта П.Е. Чистякова, командира плывшего в колонии шлюпа «Елена». Естественно также, что частный человек, будучи в здравом уме, не мог в письме расхваливать быт обитателей Русской Америки - при том, что они на самом деле умирали с голоду.
Трудно заподозрить в авторстве всех трех статей Греча или Булгарина: составителем их мог быть только тот, кто хорошо ориентировался в делах РАК, был в курсе «компанейской» статистики и переписки. Статьи были написаны одним из сотрудников главного правления компании - и этот факт представляется бесспорным. Однако среди этих сотрудников было только два человека, владевших пером. Кроме самого Рылеева, это был Орест Сомов - рылеевский подчиненный, столоначальник РАК, известный литератор и сотрудник «Северной пчелы». Можно с большой долей уверенности утверждать, что автором этих статей был или Рылеев, или Сомов.
Версия о том, что статьи написал сам Рылеев, представляется более обоснованной. Он - единственный изо всех чиновников РАК - в полном объеме владел сведениями о компании. Более того, писать такие документы, «о пользах и интересах компании ходатайствовать»18 просто входило в обязанность правителя дел РАК. Однако если автор статей - Сомов, то они не могли быть написаны, а тем более напечатаны без ведома и одобрения Рылеева. Публикации эти были призваны, говоря сегодняшним языком, формировать положительный имидж РАК в общественном мнении - в практически безвыходной для компании ситуации.
О.И. Киянская
Читатели «Северной пчелы» должны были увериться: население русских колоний живет дружно, все обитатели Русской Америки здоровы, они занимаются земледелием и овощеводством, разводят крупный рогатый скот. Словом, колонии успешно развиваются и ни в чем не терпят нужды. Единственное, о чем приходится заботиться начальству колоний - это о прививании коровьей оспы местным жителям. Истинное же состояние дел - постигший компанию кризис, голод в Новоархангельске, вооруженные конфликты с местными жителями - составляло «тайны компании» и разглашению не подлежало.
Эти публикации тем более были важны Рылееву, что серьезно поднимали не только внутренний, но и международный престиж РАК. Из «Северной пчелы» сообщения о Русской Америке переводила и перепечатывала выходившая в Санкт-Петербурге на французском языке газета «Journal de St.-Petersburg». Публикуя материалы о компании, газета - официальный орган российского МИД, предназначенный для распространения за границей, -
ссылалась на «Северную пчелу», «Abeille du Nord»19.
* * *
История «российско-американских» публикаций «Северной пчелы» характеризует не только журналистскую деятельность Рылеева, Греча и Булгарина. В немалой степени она интересна и для характеристики личных взаимоотношений Рылеева и Булгарина.
Известно, что взаимоотношения эти не были ровными: друзья-литераторы часто ссорились. Так, резкая размолвка между ними возникла в сентябре 1823 г.: Булгарин пытался перекупить право издания официальной газеты «Русский инвалид» у петербургского журналиста Александра Воейкова. Рылеев публично встал на сторону Воейкова и написал Булгарину письмо: «После всего этого, ты сам видишь, что нам должно расстаться... Я прошу тебя забыть о моем существовании, как я забываю о твоем: по разному образу чувствования и мыслей нам скорее можно быть врагами, нежели друзьями»20. Отношения вскоре были восстановлены -во многом благодаря тому, что Воейков вовсе не был образцом журналистской честности. Он пиратским образом перепечатывал в «Русском инвалиде» материалы «Полярной звезды».
Но в июне 1824 г. отношения эти вновь стали достаточно напряженными: Рылеев принял предложение Антона Дельвига стать его секундантом на дуэли с Булгариным. Причина дуэли точно не известна, однако известно, что Булгарин отказался от дуэли и ве-
К истории газеты «Северная пчела»..
лел передать Дельвигу, что он «на своем веку видел более крови, нежели он чернил»21. Очевидно, в ответ на отказ Булгарина Рылеев написал ему письмо следующего содержания: «Любезный Фаддей Венедиктович! Дельвиг соглашается все забыть с условием, чтобы ты забыл его имя, а то это дело не кончено. Всякое твое громкое воспоминание о нем произведет или дуэль, или убийство. Dixit. Твой Рылеев»22. Впрочем, вскоре и эта история была забыта: на одном из литературных обедов «Булгарин пьяный мирился и лобызался с Дельвигом» - «точно был тогда чистый понедельник!»23.
Судя по материалам о РАК, опубликованным в «Северной пчеле», начало 1825 г. Рылеев и Булгарин встретили в состоянии «нежной дружбы». В первой половине январе, кроме трех публикаций о РАК, «Северная пчела» опубликовала отрывок из неоконченной поэмы Рылеева «Палей»24.
Однако уже 19 января Булгарин писал к их общему с Рылеевым приятелю, Петру Муханову: «С Рылеевым мы вчера жестоко поссорились и, кажется, навсегда. Мне кажется, что он виноват противу меня и крепко. Но это мне не помешает почитать его всегда добрым и честным человеком и любить заочно. - Ни говорить, ни писать противу него не стану дурно, ибо во мне есть еще кроха совести. Я не почитаю всех тех дурными, с которыми поссорюсь, ибо я сам болван порядочный, горяч, часто бываю дерзок: это физика - много крови»25.
По-видимому, декларируемое в письме желание Булгарина не писать о Рылееве «дурно» продиктовано не только «крохой совести». Рылеев в начале 1825 г. - всероссийская литературная знаменитость, редактор культового альманаха «Полярная звезда». У него - как у правителя дел РАК - было много знакомств в высшем свете, ему покровительствовал адмирал Николай Мордвинов. Мордвинов, член правления РАК, был не только могущественным политическим деятелем. У адмирала была устойчивая репутация экономиста-либерала и - соответственно - неизменная популярность в среде читателей «Северной пчелы».
Булгарину и Гречу не было никакого смысла затягивать очередной конфликт с Рылеевым. И спустя две недели после частного письма Булгарина к Муханову Греч публикует в «Северной пчеле» письмо тому же адресату - под названием «Петербургские записки». Скрывшись под своим традиционным псевдонимом Д.Р.К.26, Греч сообщает Муханову: «Из небольшого отрывка, напечатанного в «Северной пчеле», ты известился, что К.Ф. Рылеев
О.И. Киянская
пишет новую поэму «Палей». Дарование сего поэта, избравшего благородное поприще отечественных событий, видимо усоверша-ется с каждою новою пиесою. Публика отменно любит его, и если он будет несколько более прилежать к отделке своих стихов, то, вероятно, займет отличное место между отличными поэтами. Во всех его произведениях видна какая-то теплота душевная, уважение к правам человечества и любовь к родине, которые приковывают читателя к сочинению и заставляют любить сочинителя»27.
Очевидно, Булгарин рассчитывал, что после этой публикации тщеславный поэт восстановит взаимоотношения с ним. Однако, судя по дальнейшим событиям, этого не произошло. Вполне возможно, что Рылеев посчитал недостаточным хвалебный отзыв о себе, исходящий от Греча, а не непосредственно от Булгарина. Кроме того, строки о том, что Рылеев «вероятно, займет отличное место между отличными поэтами», не могли удовлетворить авторское самолюбие правителя дел РАК.
Еще 10 дней спустя в «Северной пчеле» появляется новая статья о Русской Америке: «Мы несколько раз сообщали читателям нашим разные сведения из Ново-Архангельского порта. Нелишним считаем поместить здесь краткое описание сего места, присланное оттуда одним медиком, находящимся на службе в РАК. "Новоархангельск, колонии и порт Российско-американской компании лежит на острове Ситх, неподалеку от северо-западного берега Америки, под 57° сев[ерной] широты. Климат там теплее, чем в Лифляндии; стужа редко достигает 15 градусов; но почти ежедневно идет дождь и носятся густые туманы, неприятные для иностранцев. Несмотря на то, болезней здесь мало. Весь остров утесист и неспособен к землепашеству; с великим трудом разводят по морскому берегу картофель. Утесы покрыты не землею, а только мхом; и в этом мхе растут пребольшие ели и лиственницы в таком множестве, что весь остров кажется одним непроницаемым лесом. На приморском берегу обитают тамошние природные жители, питающиеся рыбою и немногими кореньями. Платье шьют они из дорогих бобровых, собольих и лисьих шкур; но большею частью ходят нагишом, даже при стуже в 6°, и купаются ежедневно в холодной воде. Они смелы и хитры, умеют владеть огнестрельным оружием и при случае воруют и грабят весьма искусно. Лице свое раскрашивают они красным, черным и зеленым цветами и набивают волосы мелкими птичьими перьями. Женщины прокалывают нижнюю губу деревянною палочкою, от чего губа отвисает до невероятной длины. Чем длиннее губа, тем прекраснее
К истории газеты «Северная пчела»..
дама! - Жизненных припасов здесь мало, и они чрезвычайно дороги. Нет земледелия: следственно, нет хлеба и овощей, кроме картофеля и репы. По недостатку пажитей, нет ни рогатого скота, ни овец, ни лошадей. Десяток яиц стоит 5 р[ублей]., пара кур 10 р[уб-лей]., шеффель картофеля 30 р[ублей]. Хлеб и масло привозят из-за моря. Ближайшая плодоносная земля, Калифорния, лежит в 2000 верстах отсюда"»28.
Статья была подписана буквами «О.Р.В.», которые, как впоследствии объяснял Булгарин, означали ссылку на выходившую в Риге немецкоязычную газету «Ostsee-Provinzen Blatt» («Остзейские провинциальные ведомости»). Статью эту через три дня перепечатала газета «Journal de St.-Petersburg»29.
Публикация эта описывала ситуацию в колониях гораздо точнее, чем три предыдущие. Земля, на которой невозможно заниматься земледелием, холод, дороговизна, воровство и грабежи, странные, непонятые европейцу нравы и привычки местных жителей - со всем этим ежедневно сталкивались служившие в Америке российские сотрудники РАК. «Тайна компании», таким образом, была явлена миру.
О мотивах, побудивших Греча и Булгарина напечатать эту статью, можно только догадываться. Возможно, Булгарина задел тот факт, что Рылеев не помирился с ним после публикации Греча. Возможно, сыграли роль особенности булгаринского характера, его «дерзость» и «горячность» - а заодно и стремление наказать Рылеева, не пожелавшего мириться.
Для Рылеева это был сильный удар. Из его частной переписки следует, что все первые месяцы 1825 г. он занимался подготовкой к важнейшему в жизни РАК событию: к намеченному на 18 марта общему собранию акционеров. На повестке дня стояли вопросы о балансе компании, ее экономических потерях, положении в колониях и т. п.30 На этом собрании вполне мог быть поставлен и вопрос о правителе дел, так и не сумевшем создать в периодической печати положительный имидж РАК.
О намеченном на 18 марта собрании Булгарин знал - ибо тоже был акционером РАК с правом решающего голоса.
И, естественно, издатель «Пчелы» и представить себе не мог, что Рылеев пожалуется на него в цензуру: именно в это время, в феврале 1825 г., цензуру проходила третья книжка «Полярной звезды» (цензурное разрешение - 20 марта). Ее читал Александр Бируков - один из одиозных цензоров 20-х гг. и притом давний друг Булгарина. «Булгарин приворожил к себе Бирукова», -
О.И. Киянская
констатировал в 1825 г. известный журналист и баснописец А.Е. Измайлов31.
В «Полярной звезде» же, между прочими стихами, помещалась известная рылеевская «Исповедь Наливайки»:
Известно мне: погибель ждет Того, кто первый восстает На утеснителей народа -Судьба меня уж обрекла. Но где, скажи, когда была Без жертв искуплена свобода?32
Но Булгарин, по-видимому, недооценил Рылеева. Пост правителя дел оказался для него в тот момент важнее, чем судьба альманаха. В истории с «антикомпанейской» статьей Рылеев выступил вовсе не как поэт, не как издатель и не как участник политического заговора. Он выступил как функционер, наделенный официальной властью и немалыми связями: его жалоба поступила в Цензурный комитет непосредственно в день выхода «Северной пчелы» с этой статьей. Донос в цензуру явно писался Рылеевым наспех: строки о том, что «медика» «около двух лет на службе в колониях не имеется», дезавуировали первую публикацию об успехах в привитии коровьей оспы местным жителям.
Разбирательство в Цензурном комитете было по тому времени необычно быстрым; оно заняло меньше двух недель. От Булгарина и Греча потребовали объяснений; они утверждали, что не имели желания нанести вред компании, что статья эта - всего лишь перепечатка из «Остзейских ведомостей». Однако Цензурный комитет не стал разбираться в том, каким образом эта статья попала в рижскую газету и кто ее написал. Собственно, от цензурного ведомства Рылеев этого и не требовал: он желал только наказать строптивых издателей «Северной пчелы».
26 февраля комитет официально отвечал правителю дел: «На отношение канцелярии главного правления Российско-американской компании от 14 сего февраля о неодобрении к напечатанию статей, касающихся до компании или ее колоний, без предварительного согласия на то канцелярии главного правления, -С[анкт]-П[етер]бургский цензурный комитет имеет честь отвечать, что оным комитетом положено поступать впредь согласно с отношением канцелярии главного правления. Вследствие сего Комитет отнесся к гг. издателям "Северной пчелы" коллежскому
К истории газеты «Северная пчела»..
советнику Гречу и отставному капитану Булгарину с подтверждением, чтобы они впредь не присылали в цензуру никаких даже и переведенных с иностранных языков статей, до оной компании или колоний ее касающихся, без приложения компанейской печати и подписи кого-либо из чиновников канцелярии»33.
Издателям «Северной пчелы» было предписано дать опровержение.
* * *
Однако опровержение в «Северной пчеле» так и не появилось - а отношения Рылеева и Булгарина вскоре восстановились. Методы, с помощью которых Булгарину удалось этого достигнуть, свидетельствуют: «отставной капитан» был тонким психологом, прекрасно понимавшим не только особенности собственной натуры, но и особенности характера и мироощущения Рылеева. Собственно, печатным ответом на отношение Рылеева в цензуру можно считать рецензию Булгарина на поэму «Войнаровский».
Сохранившееся письмо Рылеева к Булгарину, написанное по прочтении этой рецензии, свидетельствует: поэт понимал, что ему публично, грубо и бессовестно льстят, но ничего не мог с собой поделать: «Любезный Фаддей Венедиктович. Читал твое суждение о «Войнаровском» с чувством. Вижу, что ты по-прежнему любишь меня; ничто другое не могло заставить тебя так лестно отозваться о поэме, и это обязывает меня благодарить тебя и сказать, что и я не переставал и, верно, не перестану любить тебя. Прошу верить этому. Знаю и уверен, что ты сам убежден, что нам сойтиться невозможно и даже бесчестно: мы слишком много наговорили друг другу грубостей и глупостей, но, по крайней мере, я не могу, не хочу и не должен остаться в долгу: я должен благодарить тебя. Прилично или неприлично делаю, отсылая к тебе письмо это -не знаю еще: следую первому движению сердца. Во всяком случае надеюсь, что поступок мой припишешь человеку, а не поэту. Прошу тебя также, любезный Булгарин, вперед самому не писать обо мне в похвалу ничего; ты можешь увлечься, как увлекся, говоря о «Войнаровском», а я человек: могу на десятый раз и поверить; это повредит мне - я хочу прочной славы, не даром, но за дело».
Булгарин на полученном письме приписал: «Письмо сие расцеловано и орошено слезами. Возвращаю назад, ибо подлый мир недостоин быть свидетелем таких чувств и мог бы перетолковать -а я понимаю истинно». Рылеев, вновь возвращая письмо Булгарину, написал после его приписки: «Напрасно отослал письмо:
О.И. Киянская
я никогда не раскаиваюсь в чувствах, а мнением подлого мира всегда пренебрегал. Письмо твое и должно остаться у тебя»34.
Примирение, таким образом, было достигнуто. Рецензию Бул-гарина на «Войнаровского» как раз и можно считать искомым опровержением, вполне устроившим правителя дел РАК. Собрание же акционеров прошло для него весьма удачно, и вопрос об «антикомпанейских» публикациях поднят не был. «Я и без компании молодец: лишь бы она цвела», - таков итог собрания в изложении самого Рылеева35.
Однако на хвале в адрес «Войнаровского» Булгарин не остановился. Через несколько дней он публикует еще одну рецензию -на сборник Рылеева «Думы», вышедший в Москве практически одновременно с «Войнаровским». «Любовь к отечеству и чистейшая нравственность суть отличительные черты сего сочинения. Достоинство пиитическое также неоспоримо», - утверждает он36. Еще несколько дней спустя в «Северной пчеле» появляется сообщение о выходе «Полярной звезды» на 1825 г.: «Вообще заметно было с самого появления «Полярной звезды» (в 1823 г.), что в ней преимущественно и стихи и проза говорили нам о нашей отчизне или посвящены были ее воспоминаниям. В нынешней «Полярной звезде» это еще яснее видно»37.
Об окончательном восстановлении «горячности нежной дружбы» Рылеева и Булгарина свидетельствует появившаяся 9 сентября в «Северной пчеле» еще одна статья о Русской Америке: «Принадлежащий Российско-американской компании бриг «Волга», отправленный мая 4-го сего года из главной фактории колоний, НовоАрхангельского порта, что на острове Баранова (Ситх), прибыл 6-го июля на Охотский рейд с значительным грузом пушных товаров. Плавание имел он благополучное. Главное правление Российско-американской компании, извещая о сем гг. ее соучастников, долгом поставляет уведомить их, что, по донесениям, в колониях состоит все благополучно. В продовольствии всякого рода совершенный достаток, а с окружающими народами мир и доброе согла-сие»38. Последним же сообщением из Америки, опубликованным в «Северной пчеле» до декабрьских событий 1825 г., было сообщение о том, что «из частных писем, получаемых из Северо-амери-канских колоний, узнали мы, что близ Александровского редута (в Кенайской губе), в утесах на берегу реки Кускохана, находят много мамонтовых костей, как то: позвонки, ребра, ноги, зубы сего зверя и т. п.»39. Автором этих публикаций, по-видимому, снова был Рылеев (или - с его ведома и по его поручению - Орест Сомов).
К истории газеты «Северная пчела».
& & &
Среди донесений Булгарина в III Отделение есть сведения, подтверждающие мемуарное высказывание Греча - о том, что Рылеев собирался отрубить Булгарину голову на «Северной пчеле». Булгарин, рассказывая о себе в третьем лице, дважды возвращается к этому сюжету. В 1826 г. он писал: «Что Булгарин вытерпел за свой образ мыслей от партии, некогда сильной в обществе, которой пагубные замыслы открылись впоследствии, сие известно всем, составлявшим круг их знакомства. Булгарина даже стращали публично, что со временем ему отрубят голову на "Северной пчеле" за распространение неевропейских (так они называли) идей». Два года спустя в очередном донесении он конкретизировал свой рассказ: «Известно, что Рылеев угрожал Булгарину за столом у купца Северина при многочисленном собрании, что придет время, когда ему, Булгарину, отрубят голову на "Северной пчеле". - До такой степени газета сия была ненавистна заго-ворщикам»40.
История, рассказанная самим Булгариным, мало чем отличается от рассказа Греча. По-видимому, Рылеев действительно позволил себе пошутить над Булгариным - и эта шутка, ввиду последовавших вскоре трагических событий, стала восприниматься как свидетельство идейных расхождений друзей-журналистов. По крайней мере, такой трактовки очень хотел сам Булгарин: дружба с казненным преступником темным пятном лежала на его поздней биографии.
Между тем содержание «Северной пчелы» на 1825 г., публикация там поздних произведений самого Рылеева, а также рецензий на его «Думы» и «Войнаровского» говорят об обратном: в 1825 г. образ мыслей Булгарина вовсе не был «верноподданническим». Даже если Булгарин и имел тайное желание «перейти в стан реакции», он не мог не понимать: явленное вольнолюбиво настроенной публике, это желание приведет к упадку его журнальных предприятий.
Как показала история со статьями, посвященными Русской Америке, Рылееву вовсе не была «ненавистна» булгаринская газета. Напротив, взгляды Рылеева и Булгарина на роль журналистов и журналистики в обществе были схожими. Как Булгарин для решения личных проблем не останавливался перед откровенным враньем и грубой лестью, так и Рылеев, исполняя должность правителя дел РАК, сознательно искажал «для публики» положение дел в колониях.
О.И. Киянская
Фраза о необходимости «отрубления» булгаринской головы явно была вызвана «нереволюционными» причинами. Рылеев произнес свою угрозу «за столом у купца Северина при многочисленном собрании». Купец Андрей Северин, коммерции советник, в 20-е гг. XIX в. был одним из трех директоров РАК, прямым начальником Рылеева. Вряд ли за его столом правитель дел мог говорить о будущей «революции» - скорее, о «российско-американских» публикациях в газете. По-видимому, публикации эти были хорошо известны тем, кто собрался на обеде у директора.
С точки зрения и самого Рылеева, и его друзей, многие из которых тоже служили в компании, Булгарин, опубликовав «антикомпанейскую» статью, проявил себя как негодяй. И потому был вполне достоин казни на «Северной пчеле». Но он сумел оправдаться перед Рылеевым - а потому мог быть допущен на обед к Северину, вновь стал «своим». Можно с уверенностью говорить, что именно эта история сыграла не последнюю роль в формировании репутации Булгарина среди современников. В основе этой репутации лежала, прежде всего, журналистская деятельность издателя «Северной пчелы» - а не его стремление во что бы то ни стало изменить собственным вольнолюбивым убеждениям.
Примечания
1 Бестужев А.А. Письма к П.А. Вяземскому // Литературное наследство. М.:
АН СССР, 1956. Т. 60. Ч. 2. Кн. 1. С. 221-222; Остафьевский архив князей Вяземских. СПб., 1899. Т. III. С. 41.
2 Греч Н.И. Записки о моей жизни. М.; Л.: Academia, 1930. С. 694.
3 См., напр.: Цейтлин А.Г. Творчество Рылеева. М.: АН СССР, 1955. С. 202.
4 Кузовкина Т.Д. Феномен Булгарина: Проблема литературной тактики. Тарту:
Изд-во Тартуского ун-та, 2007. С. 40-41.
5 Рылеев К.Ф. Полн. собр. соч. / Ред., вступ. ст. и коммент. А.Г. Цейтлина. М.; Л.:
Academia, 1934. С. 469.
6 См. об этом: Готовцева А.Г., Киянская О.И. Из истории русской журналистики
1820-х годов: К.Ф. Рылеев, Ф.В. Булгарин и П.П. Свиньин // Вестник РГГУ. Серия «Журналистика. Литературная критика». 2011. № 6. С. 11-36.
7 Северная пчела. 1825. № 32. 14 марта. С. 1-4.
8 Российский государственный исторический архив (г. Санкт-Петербург, далее -
РГИА). Ф. 777. Оп. 1. Д. 443. Л. 1-1 об.
9 Полное собрание законов Российской империи (далее - ПСЗРИ). Собрание I.
СПб., 1830. Т. 25 (1798-1809). С. 700.
К истории газеты «Северная пчела»..
10 Список акционеров по состоянию на июнь 1825 г. см.: Петров АЮ. Российско-
американская компания: деятельность на отечественном и зарубежном рынках. М.: ИВИ РАН, 2006. С. 285-293. Ср.: Список акционерам Российско-Американской компании // Восточная литература. URL: http:// www.vostlit.info/ Texts/Dokumenty/Reisen/XIX/1800-1820/ Issl_russ_tich_ok_XIX/121-140/ 123.phtml?id=4215 (дата обращения: 02.09.2011).
11 Окунь С.Б. Российско-американская компания. М.; Л.: Соцэкгиз, 1939. С. 91.
12 См.: ПСЗРИ. Собрание I. СПб., 1830. Т. 37. С. 824-832.
13 Донесение М.И. Муравьева в Главное правление РАК о его прибытии на
Кадьяк, состоянии там построек, госпиталя, училища для мальчиков, недостатке людей, положении артелей и др. // Восточная литература. URL: http:// www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Reisen/XIX/1800-1820/Issl_russ_tich_ok _XIX/61-80/69.phtml?id=4161 (дата обращения: 02.09.2011); Письмо М.И. Муравьева директорам РАК о тяжелом положении колоний, отсутствии провизии и товаров, непродуманных действиях Главного правления и его намерении по истечении срока возвратиться в Россию // Восточная литература. URL: http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Reisen/XIX/1800-1820/ Issl_russ_tich_ok_XIX/101-12 0/102 .phtml?id=4194 (дата обращения: 02.09.2011); Донесение М.И. Муравьева в Главное правление РАК о затруднительном положении колоний из-за вступления в силу новых привилегий РАК, отсутствии провизии и товаров для торговли с жителями, утрате Компанией выгод в Русской Америке // Восточная литература. URL: http://www.vostlit.info/Texts/ Dokumenty/Reisen/XIX/1800-1820/ Issl_russ_tich_ok_XIX/101-12 0/104.phtml?id=4196 (дата обращения: 02.09.2011); Донесение М.И. Муравьева в Главное правление РАК о препятствиях колошей промыслу летом 1821 г., состоянии морского и материкового промыслов в Русской Америке // Восточная литература. URL: http:// www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Reisen/XIX/1800-1820/Issl_russ_tich_ok _XIX/61-80/72.phtml?id=4164 (дата обращения: 02.09.2011).
14 См. об этом: Готовцева А.Г., Киянская О.И. Правитель дел: К истории литератур-
ной, финансовой и конспиративной деятельности К.Ф. Рылеева. СПб.: Нестор-История, 2010. С. 152-187.
15 Северная пчела. 1825. № 1. 1 янв. С. 1.
16 Там же. № 4. 8 янв. С. 1.
17 Там же. № 6. 13 янв. С. 1.
18 ПСЗРИ. Т. 25. С. 711.
19 См.: Journal de St.-Petersburg. 1825. № 2. 3/15 янв. С. 3; 1825. № 5. 10/22 янва.
С. 4; 1825. № 7. 15/27 янв. С. 5.
20 Рылеев К.Ф. Полн. собр. соч. С. 470.
21 Пушкин А.С. Полн. собр. соч.: В 16 т. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1937-1959. Т. 12.
С. 159.
О.И. Киянская
22 Рылеев К.Ф. Сочинения / Сост., вступ. ст. и коммент. С.А. Фомичева. Л.: Худ.
лит., 1987. С. 308.
23 Бестужев А.А. Указ. соч. С. 228.
24 Северная пчела. 1825. № 2. 3 янв. С. 4.
25 Русская литература. 1971. № 2. С. 114.
26 Масанов И.Ф. Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и обществен-
ных деятелей: В 4 т. М.: Всесоюзная книжная палата, 1956. Т. 1. С. 318.
27 Северная пчела. 1825. № 15. 3 февр. С. 3.
28 Там же. № 20. 14 февр. С. 1.
29 См.: Journal de St.-Petersburg. 1825. № 21. 17 февр./1 марта. С. 6.
30 Рылеев К.Ф. Сочинения. С. 325-326.
31 Измайлов А.Е. Письма к П.Л. Яковлеву // Пушкин: Исследования и материалы.
Л.: Наука, 1978. Т. 8. С. 175.
32 Полярная звезда на 1825 г. // Полярная звезда, изданная А. Бестужевым
и К. Рылеевым. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1960. С. 714.
33 РГИА. Ф. 777. Оп. 1. Д. 443. Л. 5-5 об.
34 Рылеев К.Ф. Полн. собр. соч. С. 488.
35 Рылеев К.Ф. Сочинения. С. 326-327.
36 Северная пчела. 1825. № 37. 26 марта. С. 1-3.
37 Там же. № 41. 4 апр. С. 2; ср.: № 40. 2 апр. С. 1-4.
38 Там же. № 116. 26 сент. С. 1; ср.: Journal de St.-Petersburg. 1825. № 117. 28 сент.
39 Там же. 1825. № 119. 3 окт. С. 1.
40 Видок Фиглярин: Письма и агентурные записки Ф.В. Булгарина в III Отде-
ление / Публ., сост., предисл. и коммент. А.И. Рейтблата. М.: НЛО, 1998. С. 75, 245.
