CC BY
305
УДК 811.161.1
Д.А. Романов (ТГПУ им. Л.Н. Толстого) Тел.: (4872) 35-74-37; e-mail: kafrus@rambler.ru
К ФУНКЦИОНАЛЬНОЙ ИСТОРИИ ОТГЛАГОЛЬНЫХ ПРИЛАГАТЕЛЬНЫХ С СУФФИКСОМ -Л- В РУССКОМ ЯЗЫКЕ
В статье рассматриваются вопросы функциональной истории группы русских прилагательных, объединенных в единый деривационный тип. Отглагольные прилагательные с суффиксом -л- анализируются с точки зрения семантических изменений, трансформации словообразовательных связей, особенностей соотношения с идентичными причастиями. Исследуемая группа прилагательных представляется как системно-структурное образование, длительное время функционирующее в обязательной лексико-семантической и деривационной связи с глаголами и причастиями. Архаический языковой материал снабжен историко-этимологическими комментариями. Выделены основные типы и этапы функционального развития изучаемых адъективов.
Ключевые слова: имя прилагательное, причастие, глагол, деривация, мотивация, семантические изменения, словообразовательные связи, синхрония, диахрония, лексическая система, словообразовательный тип, декорреляция.
Определенная часть этой довольно большой группы прилагательных современного русского языка представляла собой праславянские перфективные (предикативные, по мнению А. Мейе) причастия с суффиксом -л-. Известно, что это были действительные причастия прошедшего времени, входившие в различного рада аналитические формы праславянского глагола (аналитические претериты, будущее сложное второе, сослагательное наклонение). В краткой (именной) форме эти причастия в русском языке теснейшим образом связаны с историей прошедших времен глагола и составляют отдельную линию развития. А членные (полные) формы стали развиваться как самобытный атрибутивный класс слов. На это указывается в большинстве современных исследований по старославянскому языку: например, одно из последних [1, с. 325].
Укажем на то, что суффикс -л- еще в праславянском языке был не только причастным, но и собственно адъективным, что потенциально поддержало этот деривационный тип как продуктивный в его дальнейшем неглагольном развитии. «Частью суффиксы прилагательных совпадали (полностью или частично) с суффиксами причастий (действительных и страдательных), ср. -l- в теплъ и в действительных причастиях прошедшего времени...» [5, с. 226]. «Все древнейшие причастия имеют параллельные адъективные формы» [10, с. 591].
Функциональная история адъективного класса на -л-, относительно обособленного от глагола, началась, безусловно, тогда, когда противопоставились именные и членные формы древних причастий.
Произошло это не позднее XII в., т.к. именно в это время оформился новый перфект (бессвязочный), образовавшийся на базе именных форм древнего причастия на -л- (см.: [6, с. 355]).
Именные и членные причастия стали различаться усилением/ослаблением глагольного тяготения, т.е. причастия на -л-раскололись на две группы. Нас интересуют членные формы, которые составили базу л-класса современных прилагательных. «В процессе развития русского языка членные формы причастий, закрепившие за собой в качестве основной функцию определения, сближаются с прилагательными не только функционально, но и семантически: обозначаемый ими признак теряет оттенок процессуальности и приобретает характер постоянного, статичного признака предмета. Именно такого происхождения русские прилагательные типа горячий, колючий; бывалый, загорелый; вареный, соленый; колотый, треснутый, которые генетически являются действительными и страдательными причастиями» [6, с. 351].
В.В. Колесов считает все полные формы старых причастий с XII в. (со времени образования нового прошедшего времени на базе бессвязочного перфекта) прилагательными: «Увеличилась предикативная сила кратких причастий в связи с выделением полных форм как самостоятельной категории имен прилагательных (горелый - есть горелъ, горячий - он горяч)» [9, с. 317].
По мнению В.В. Колесова, древнейшая система причастий была амбивалентной не только грамматически, но и семантически. С одной стороны, причастия представляли собой признак состояния, полученный в результате какого-либо действия (т.е. имели перфектное значение), с другой - они тяготели к выражению «активного качества», находящегося вне категорий вида, времени, лица. Эта изначальная двойственность и привела к тому, что «при расхождении форм на краткие и полные, краткие причастия... адвербиализировались, сохранив тем самым глагольные признаки и сближаясь по функции с наречиями, а полные причастия претерпевали адъективацию, становясь прилагательными. Внеличное и вневременное, но активное качество, выраженное причастными формами, привело их полные формы к совпадению с прилагательными» [10, с. 591].
Древнейшие прилагательные, как известно, выделились из предметного синкрета для обозначения признаков вещи, ее свойств и качеств, которое первоначально было слито с представлением о самом предмете. В последнее время появилось мнение о том, что прилагательное столь же древне, как существительное; обособление же предметности и признаковости связано с одновременным вычленением данных значений из единой субстанции (имени) (см., например: [2]). Импульс развитию семантики и грамматики прилагательных в славянских языках придало, конечно, появление в поздний праславянский период их местоименных (членных) форм, которые дистанцировали прилагательное от существительного. По наблюдениям историков языка, «полная форма прилагательного подчеркивала признаки интенсивные, постоянные и особо выразительные, которые в результате семантической компрессии могли осознаваться как опредмеченные...» [10, с.
338]. Отсюда позднейшее явление субстантивации, которое показательно характерно и рассматриваемому нами типу адъективов (например: Не стерпел удалой, // Загорелась душа! // И - как глазом моргнуть - // Растворилась изба... (Кольцов)).
Полные причастия на -л- изначально воспринимались как адъективы в противоположность своим именным парам, тяготевшим к глаголу и выражавшим, по мнению А.А. Потебни, «зачаточное предложение». Можно уточнить, что отнесение полных действительных причастий л-типа к прилагательным произошло, по В.В. Колесову, ранее возникновения категории рефлексивности, т.е. значительно раньше, чем их именные пары стали представлять прошедшее время глагола. Косвенным свидетельством отнесения этих двух грамматических процессов к разному времени является отражение упрощения групп согласных звуков с [л] в формах прошедшего времени (это более поздний процесс XII в.) и его неотражение в прилагательных с суффиксом -л-, осознанных как таковые, следовательно, ранее XII в. Ср.: распух и распухлый, поблек и поблеклый, облез и облезлый, охрип и охриплый и др. Прилагательные встретили, таким образом, процесс падения редуцированных как уже оформившаяся самостоятельная грамматическая группа непричастного типа, в которой [л] не оказывался в абсолютном конце слова после изменения напряженных редуцированных, а потому и не подвергался диэрезе. Кроме того, «соотношение по ударению жилой - палый показывает, что различие в вокализации напряженных редуцированных в них не отражается; это новое ударение и новое произношение старых форм» [10, с. 593].
Несмотря на то, что эти прилагательные рано осознались носителями языка в противопоставленности действительным причастиям прошедшего времени с суффиксами -въ (-въш-) и кратким причастиям на -л-, дальнейшая история причастий оказала на них определенное влияние, связанное с аналогией лексико-грамматических групп в русском языке. Противопоставление древних действительных причастий настоящего времени восточнославянского происхождения (с суффиксами -уч-, -ач-) церковнославянским формам тех же причастий (с суффиксами -ущ-, -ащ-), осознанное как грамматическое противопоставление прилагательных и причастий, а также как семантическое противопоставление (конкретного проявление признака по действию - признаку по действию вообще) повлияло на осознание дифференциации отглагольных атрибутивов действительного залога прошедшего времени. Причастные формы (с суффиксом -вш-) стали восприниматься как признак по действию вообще, а отглагольные прилагательные с суффиксом -л— как конкретные, несколько отдаленные от процессуального деривата признаки. Ср.: горевший и горелый, павший и палый, лежавший и лежалый, переспевший и переспелый и др.
По мнению И.Б. Кузьминой, современная причастная система русского литературного языка в ее соотношении с атрибутивными отглагольными формами (в том числе бывшими причастиями) сложилась искусственным путем (в трудах академических и гимназических грамматистов) в XIX в. [11].
2.
Как пишет в академической «Русской грамматике» В.В. Лопатин [12, с. 297-298], современный русский язык располагает арсеналом отглагольных прилагательных с суффиксом -л-, имеющих значение «находящийся в состоянии, возникшем в результате процесса, названного мотивирующим словом». Мотивирующими являются непереходные глаголы обоих видов, преимущественно со значением превращение в состояние; отдельные прилагательные мотивированы глаголами других значений.
Основы прилагательных данного типа совпадают с основами форм жен. р. ед. ч. прош. вр. мотивирующих глаголов. Исключения: талый, беглый, осёдлый.
К настоящему моменту в лексическом фонде русского языка фиксируется чуть более 250-и подобных прилагательных. Группа включает большее число приставочных, чем бесприставочных образований. Это связано с причастной этимологией самого деривационного типа. По наблюдениям ученых, подавляющее большинство древних причастий прошедшего времени (около 75 %) образовывались от приставочных глаголов (см.: [10, с. 598]).
Статистический подсчет и паспортизация лексем велись по «Грамматическому словарю русского языка» А.А. Зализняка (в обратном списке): формы на -лый [8, с. 353-355], формы на -лой [8, с. 322]. Кроме того, реестр дополнен отсутствующими в обратном словнике «Грамматического словаря» пятью лексемами из «Русской грамматики», указанными В.В. Лопатиным [12] (§ 662), и тремя лексемами (шалелый, ошалелый, поднаторелый) из Большого толкового словаря русского языка. Полный список лексем выглядит следующим образом (в алфавитном порядке):
Б дохлый закоснелый захудалый
беглый дошлый закостенелый зачерствелый
блеклый дряблый закоченелый зрелый
бывалый Е заледенелый зяблый
былой езжалый залежалый И
В Ж заматерелый изветшалый
видалый жилой замёрзлый истощалый
вислый жухлый замшелый исхудалый
возмужалый З занемелый К
впалый завялый заплесневелый кислый
вспухлый заглохлый запоздалый Л
выгорелый загорелый запотелый лежалый
вылинялый загрубелый запрелый линялый
выцвелый загустелый запустелый М
вялый задеревенелый заржавелый мерклый
Г задубелый заскорузлый мёрзлый
гиблый зажелтелый засохлый мозглый
гнилой зажирелый застарелый мяклый
горелый заиндевелый застоялый Н
горклый закаменелый застылый набухлый
Д закоптелый затверделый навислый
дозрелый закоптелый затхлый налиплый
доспелый закоренелый захирелый наторелый
небывалый ороговелый повеселелый Р
недозрелый осатанелый погорелый разжирелый
недоспелый оседлый погрубелый размяклый
нежилой осиплый подгорелый разопрелый
незрелый осиротелый подмерзлый разудалый
неспелый осклизлый подмоклый раскислый
неталый оскуделый поднаторелый распухлый
никлый ослабелый подопрелый рассвирепел
О ослизлый подпухлый рослый
обалделый осовелый пожелтелый С
обветшалый осоловелый пожилой свислый
обвислый осолоделый пожолклый сиплый
обгорелый остервенелый пожухлый скислый
обеднелый остолбенелый позеленелый слежалый
обледенелый остылый полежалый служилый
облезлый отверделый полинялый смелый
облетелый отвислый померзлый снулый
облинялый отёклый помертвелый созрелый
облыселый оторопелый пониклый солоделый
обмелелый отощалый порыжелый сопрелый
обмерзлый отсталый поседелый сохлый
обмяклый отсырелый посинелый спелый
обнищалый отупелый посоловелый стоялый
обомшелый отяжелелый постарелый стылый
обруселый охладелый постылый Т
обрюзглый охриплый потускнелый талый
оголтелый оцепенелый похуделый тухлый
огрубелый очерствелый почернелый тяглый
огрузлый очумелый прелый У
одеревенелый ошалелый прибылой увялый
одичалый П пригорелый угорелый
одряхлелый палёглый примерзлый удалый (уда.
одурелый палый припухлый умелый
ожирелый перегорелый присмирелый унылый
озверелый перезрелый пришлый усохлый
окаменелый перекипелый провонялый усталый
околелый перележалый прогорелый устарелый
окостенелый перепрелый прогорклый Х
окоченелый пересохлый прокислый хожалый
оледенелый переспелый прокоптелый хриплый
омертвелый престарелый пролинялый Ц
онемелый перестоялый промерзлый цвёлый
опалый перечерствелый промозглый Ч
опустелый плесневелый проржавелый чахлый
опухлый побежалый протухлый Ш
опьянелый поблёклый прошлый шалелый
оробелый побурелый пухлый шалый
С точки зрения синхронической деривационной структуры, данные прилагательные в современном русском языке представляют собой отглагольные суффиксальные производные, большинство из которых имеет
отчетливую мотивирующую связь с производящим глаголом. Исключений немного. Функционально такая связь с течением времени ослабляется при метафорической мотивации (у слов вроде постылый, дошлый, щуплый) и вообще прерывается при выходе из употребления мотивирующего звена (у слов вроде смуглый, дряхлый, заядлый).
Большую роль в функциональной истории подобных прилагательных играет их семантическая связь с действительным причастием прошедшего времени, образующимся от того же глагола. Можно сказать, что тернарная связь «прилагательное-глагол-причастие», воспринимаемая носителями языка в деривационном и семантическом планах, составляет основу функционирования этой группы прилагательных в современном русском языке.
Высокочастотные в языке прилагательные (вроде удалой, смелый, жилой) могут функционально ослаблять какие-то звенья этой связи.
Так, прилагательное удалый (удалой) в силу особенностей своего функционирования (частотности и активности употребления в русском языке ХУШ-ХХ1 вв.) почти утратило мотивационную связь с производящим глаголом удаться.
Действительно, толкование этого слова уже в XIX в. не производилось через семантику глагола ('быть удачным, успешным, результативным'). Так, в Словаре И.И. Срезневского [14, т. 3, с. 1145] удалый трактуется как, во-первых, 'удалой, храбрый' с контекстом из «Слова о полку Игореве», где о владимиро-суздальском князе Всеволоде Большое Гнездо сказано: Ты бо можеши по суху живыми шереширы стреляти, удалыми сыны Глебовы. Второе значение -'достойный уважения' с контекстом из Ипатьевской летописи: Всеволодъ ... во Олговичехъ всих удалее рожаемь и воспитаемь и возрастомъ. Третье значение, по мнению Срезневского, неясно, а контекст дан из Первой Новгородской летописи: Много добрыхъ людей, детей боярьскыхъ и удалыхъ людей избиша.
Аналогичные трактовки даны и в современных толковых словарях, где отмечено, что формы удалой и удалый абсолютно равноправны (напомним мнение В.В. Колесова, что вокализация напряженных редуцированных в данной группе прилагательных не отражается), а структура значений такова: в Словаре под ред. Д.Н. Ушакова - 'исполненный удали, отваги' [15, т. 4, с. 889]; в МАСе - 1. 'Обладающий, отличающийся удалью'. 2. 'Исполненный удали, отваги, проникнутый ими' [13, т. 4. с. 463]. Показательно, что и М. Фасмер не дает мотивирующую трактовку в этимологии, указывая, что удалой (удалый) «от у и дать. Ср. удаваться, удачный» [16, т. 4. с. 148]. Разумеется, определенная мотивирующая связь здесь существует ('такой, которому все удается'), но эта связь явно ослаблена. При этом важно, что поддерживающее эту связь у других слов причастие, составляющее как бы промежуточную зону между глаголом и прилагательным, здесь не помогает: причастия удавший нет, а удавшийся обозначает другого рода признак (не характеризующий человека).
Аналогичное положение в системе занимает высокочастотное прилагательное смелый, слабо связанное мотивационно с глаголом сметь и почти утратившее семантическую корреляцию с причастием смевший.
Прилагательное удалый (удалой) - одно из немногих отглагольный л-прилагательных, которое в свою очередь выступает производным для вторичных образования анализируемой группы, т.е. когда словообразование идет не от приставочного глагола, а приставка добавляется к уже имеющемуся прилагательному. Имеется в виду слово разудалый, которое, конечно, образуется от удалый приставочным способом. Аналогичное словопроизводство имеет только просторечное прилагательное поднаторелый, образуемое от наторелый. Все прочие приставочные прилагательные (за исключением прилагательных с приставкой не-) образуются не приставочным, а суффиксальным способом от приставочных глаголов. В этом отношении анализируемая группа является монолитной, образуя самостоятельную словообразовательную модель. Причем даже большие по объему однокорневые кусты имеют предельно четкую глагольную мотивацию. Например, слова подгорелый, перегорелый, пригорелый, погорелый, прогорелый, загорелый, выгорелый образуются от соответствующих глаголов и имеют с ними устойчивую мотивационную связь (что очень важно для языкового сознания). По отношению к прилагательному горелый они являются сходнопроизводными, но отстоят от него на одну деривационную ступень.
Приставочные образования с не- (неталый, неспелый, недоспелый, незрелый, недозрелый, небывалый, нежилой) образуются от прилагательных добавлением приставки с отрицательным значением. Мотивация при этом возводит их именно к прилагательным по принципу: «не обладающий соответствующим свойством». С глаголом, таким образом, они связаны опосредованно. При этом важная для этой группы слов связь прилагательное -причастие у образований с приставкой не- в отдельных случаях затруднена. Если синонимичное соотношение недоспелый - недоспевший, недозрелый -недозревший вполне отчетливо, то связь неспелый - неспевший, незрелый -незревший ослаблена, а небывалый - небывавший, нежилой - неживший вообще проблематична, особенно для последней пары, потому что нежилой -это 'непригодный для жизни', а неживший - 'такой, который не существовал, не жил'. Небывалый имеет 3 значения, среди которых лишь одно - 'ранее не существовавший, невиданный, необычный' - мотивационно отсылает прилагательное к бесприставочной форме бывалый и синонимично соотносит с причастием небывавший (глагольная семантика бытования, существования). Два остальных: 'Не много что видевший, не имеющий жизненного опыта' и 'Вымышленный, фантастический' [3, т. 11, с. 524] - глагольной мотивации бытования вообще лишены.
Семантическое синонимическое соотношение с причастием является важнейшей характеристикой этой группы прилагательных, и лексемы, которые такое соотношение поддерживают, тяготеют к центру деривационной группы (даже если синонимия включает только одно значение многозначного прилагательного). Это замечание относится и к словам, образованным приставочным способом. В частности, показательным для всей группы является прилагательное незрелый, имеющее 3 значения. В первом из них оно синонимически соотносится с причастием незревший, и во всех трех значениях
- поддерживает опосредованную (через прилагательное зрелый) мотивационную связь с глаголом зреть: 1. 'Неспелый, несозревший (о фруктах, овощах и т.п.)'. 2. 'Не достигший зрелости, возмужалости'. 3. 'Перен. Не достигший опытности, мастерства в чем-либо (о человеке)' [3, т. 12, с. 40].
Опосредованная глагольная мотивация характерна также небольшой группе сложных прилагательных, которые не указаны в приведенном выше реестре (среднеспелый, позднеспелый, раннеспелый, половозрелый и др.), и образованиям с приставкой полу- (полуспелый, полузрелый и под.). Подобные прилагательные также мотивированы прилагательным и связаны с глаголом лишь опосредованно.
Приставочные дериваты исчерпываются разобранными выше примерами. Подавляющее большинство прилагательных рассматриваемой группы связано с глаголом непосредственной (формальной и мотивационной), а не опосредованной связью.
Уже отмечалось, что важной характеристикой анализируемой группы прилагательных является соотношение с причастиями действительного залога прошедшего времени. Функционально можно выделить 3 разновидности подобной связи (нулевую, перекрестную и абсолютную).
Первая разновидность (нулевой синонимии) объединяет слова, которые не имеют соотношения с причастием в силу структурной или семантической невозможности образования страдательных причастий прошедшего времени от соответствующих глаголов. В эту группу входит небольшое количество слов вроде жухлый, гиблый, дряблый, горклый, мяклый и некоторые другие.
Не имеют семантической связи с причастиями (отсутствующими или существенно отличающимися по значению) также прилагательные-декорреляты, утратившие или сильно ослабившие мотивационную связь с глаголом (о них речь пойдет ниже).
Вторую группу (перекрестной синонимии), значительно более обширную по составу, составляют прилагательные, которые соотносятся с причастиями, однако это соотношение характеризуется семантической асимметрией. Причастия чаще всего имеют единственное значение - признака по действию (состоянию), рассматриваемому в видо-временном плане, и многозначности, как правило, не развивают. Отглагольные прилагательные, наоборот, стремятся к развитию полисемии и в подавляющем большинстве случаев преодолевают семантическое тяготение к глаголу (при отсутствии видо-временных характеристик) путем усиления адъективности.
В эту группу входят в основном бесприставочные формы. Например, жилой, былой, зрелый, лежалый, мёрзлый, бывалый, прелый, тухлый, гнилой, служилый, стоялый, цвёлый, палый, пухлый и др.
Структура этой зоны рассматриваемого деривационного типа достаточно сложна. Следует отметить, что при выяснении соотношений между причастиями и прилагательными становится очевидным факт того, насколько важна временная характеристика для причастных форм и как она нивелируется у прилагательных. Ср.: зрелый - зревший, пухлый - пухший, стоялый -
стоявший, служилый - служивший, спелый - спевший, гнилой - гнивший и т. д. При сравнении особенно заметным становится общий план глагольной характеристики, присущий причастиям, и ее частный вид, выражаемый прилагательными.
Адъективное свойство всегда ориентировано на конкретный предмет и является его атрибутом, как правило, качественным. Признак по действию у причастия обозначает временную характеристику, которая в темпоральной составляющей выходит на первый план. Обозначенная семантическая закономерность присуща тем значениям причастий и прилагательных, которые коррелируют друг с другом. При этом следует указать, что у причастий такое значение одно (оно и вступает в корреляцию), а у прилагательных почти всегда довольно развитая структура полисемии, из которой лишь одно значение соотносится со значением причастия.
Например, у прилагательного зрелый структура полисемии такова: 1. 'Спелый, созревший (о фруктах, овощах и т.п.)'. 2. 'Достигший полного физического развития (о человеке). // Связанный с полным физическим развитием человека (о возрасте, поре жизни)'. 3. 'Перен. Достигший мастерства, высокой степени владения своим делом, профессией и т.п.; полностью сложившийся. // Свидетельствующий о мастерстве, совершенный' [4, т. 6, с. 807]. При этом с причастием зревший соотносится только первое значение. Остальные в силу переносного характера выходят за границы глагольной системы.
В группу перекрестной синонимии входит своего рода уникальное прилагательное шалый. Его мотивировка не вызывает затруднений, потому что и оно и глагол шалеть достаточно распространены в русском языке. Уникальность слова состоит в том, что суффиксальный -л- в данном случае накладывается на корневой л. Соотношение с причастием шалевший перекрестно-синонимическое. Показательно, что язык, стремящийся к универсальности словообразовательных моделей, создает абсолютный синоним к слову шалый - прилагательное шалелый (без наложения л), которое по формально-деривационным признакам аналогично другим прилагательным рассматриваемого типа.
Даже если прилагательные этой группы является однозначным, все равно его семантика никогда не синонимична полностью значению причастия: прилагательное всегда развивает вторичные, сугубо адъективные оттенки, которые вытесняют в анализируемом деривационном типе следы древних видо-временных характеристик. Новая семантика прилагательных стремится к удалению от глагольных параметров (вида, времени, лица, залога). Ср.: бывалый и бывавший, рослый и росший, жилой и живший, былой и бывший, езжалый и ездивший, лежалый и лежавший, хожалый и ходивший и др.
Дадим функциональные пояснения к некоторым из названных слов.
Рослый. Прилагательное рослый мотивируется глаголом расти и обозначает характеристику - 'высокого роста, крупный' с семантическим оттенком 'выросший до значительной высоты' [13, т. 3, с. 732]. Особенность этого прилагательного состоит в том, что мотивирующий глагол имеет
церковнославянскую огласовку корня с [а], а производное прилагательное восточнославянскую - с [о]. Мотивационная связь, конечно, установилась в более позднее время; исторически же восточнославянское прилагательное соотносилось с восточнославянским глаголом, вокализованным через [о].
Езжалый. Семантика слова вполне объяснима глаголом ездить. Само слово является устаревшим и областным. Оно отмечено Словарем русского языка Х1-ХУ11 вв.; имело в языке три значения, первое из которых напрямую соотносится с производящим глаголом и синонимично причастию: 1. ' Много ездивший, побывавший во многих местах'. 2. 'То же, что ездовой (о лошдях)'. 3. 'То же, что езженый' [3, т. 5, с. 527]. В данном случае глагол и причастие активны в языке, а адъектив перешел в его пассивный состав.
Хожалый. Мотивация глаголом ходить вполне ощутима, но слово является устаревшим. МАС фиксирует 2 значения: 1. ' Много ходивший, побывавший во многих местах'. 2. 'Субстантив. Рассыльный, служитель при полиции для разных поручений, полицейский' [3, т. 4, с. 613].
Как показывают анализ, в группе перекрестно-синонимичных причастию прилагательных встречаются отдельные приставочные производные, но их значительно меньше, чем бесприставочных, причем все они характеризуются переносным значением по отношению к производящему глаголу. Можно привести входящие сюда приставочные пожилой, отсталый, осёдлый, прибылой, затхлый, осолоделый (как и бесприставочное солоделый) и др. Характер их значений, соотносимых с причастиями, можно легко проверить по любому толковому словарю. Дадим функциональный комментарий к отдельным приведенным словам.
Прибылой. Это устаревшее и специальное прилагательное, мотивированное глаголом прибыть и в первых двух значениях синонимичное причастию. По трактовке БАСа [3, т. 20, с. 76], оно имеет 4 значения: 1. 'Вновь прибывший, появившийся где-либо'. 2. '(О воде). Поступающий в водоем во время прилива, таяния и т.д.' 3. 'Спец. Охотн. (о животных). Молодой, от приплода этого года'. 4. 'Спец. Охотн. Прибылой палец - пятый, лишний палец у охотничьих собак'. В данном случае мотивация вполне определенная. Слово имеет разветвленную семантическую структуру, однако относится к лексике низкочастотной.
Солоделый и осолоделый. Прилагательные мотивированы глаголами солодеть и осолодеть, т.е. 'превращаться в солод, делаться похожим на солод'. Показательно, что глагол осолодеть не зафиксирован ни одним толковым словарем в непереходном грамматическом статусе. Но глагол осолодить приведен в БАСе [3, т. 14, с. 231] и имеет значение 'превратить в солод, обработать солодом'. В данном случае речь идет об очевидной контаминации переходного и непереходного глагола при нивелировке целенаправленного воздействия с саморазвивающимся процессом (зерно осолодело и зерно осолодили). В современном русском языке оба прилагательных смещены по семантике (в сравнении с причастиями) в сторону активного воздействия и, как правило, употребляются не в значении 'превратившийся в солод', а в значении 'имеющий привкус солода, напоминающий солод'.
Третью группу (абсолютной синонимии) составляют приставочные прилагательные, которые синонимичны причастиям и находятся контекстуально в отношениях свободного варьирования с ними. Разумеется, речь идет о синонимии в подавляющем большинстве контекстов с потенциально возможным незначительным различием. У приставочных причастий временная семантика не так ощутима, как у бесприставочных, а приставочные прилагательные, в свою очередь, почти всегда однозначны. Это способствует усилению синонимических потенций. Ср.: загрубелый -загрубевший, заржавелый - заржавевший, заиндевелый - заиндевевший, недозрелый - недозревший, одряхлелый - одряхлевший, прокислый - прокисший, разжирелый - разжиревший и мн. др. Показательно, что подобные отношения характерны и тем прилагательным, которые, с синхронической точки зрения, утратили приставку, но исторически имели ее. Яркий пример - усталый и уставший. Это же можно сказать об устаревших лексемах, в которых приставка неявна или выделяется только на основании сравнения со сходноструктурными словами, например, пожолклый - пожолкший, наторелый - наторевший.
Пожолклый. Это разговорное слово, имеющее значение 'пожелтевший от увядания, поблекший (о листьях, траве)' [3, т. 18, с. 292]. Этимологически связано с глаголом жолкнуть, родственному современному желтеть. Мотивирующую связь затрудняет укоренившееся в XIX в. написание этого прилагательного с буквой о, в отличие от ё в прилагательном жёлтый. Это ничем не объяснимое сугубо традиционное различие в оформлении корня иногда преодолевается в научной литературе. Например, Фасмер дает глагол жёлкнуть в написании с ё [16, т. 2, с. 43]. В данном случае низкочастотный характер имеет и прилагательное пожолклый, и синонимичное ему причастие пожолкший, и глагол пожолкнуть.
Наторелый. Значение прилагательного - 'имеющий навык, опыт в чем-либо' [3, т. 11, с. 424]. Образовано от глагола натореть, абсолютно синонимично причастию наторевший. Этимологически связано с общеславянским Чогъ - 'проезжая, прохожая дорога', т.е. глагол уже имел переносную семантику: натореть - 'сделаться торным, привычным, часто используемым' (впоследствии не только о дороге).
Необходимо отметить внутри этой группы прилагательные, произведенные от глаголов с постфиксом -ся (огрузлый, застоялый, слежалый и залежалый). Они ясно мотивированы и синонимически соотносятся с причастиями, но несколько иного структурного типа (возвратного), ввиду того что причастия от производящих глаголов возможны лишь с постфиксом, который у прилагательных отсутствует.
Соотносимые с причастиями синонимически (абсолютно или перекрестно) прилагательные рассматриваемого деривационного типа по характеру функциональной частотности в языке образуют три сферы:
1) самая многочисленная: прилагательные и причастия одинаково частотны в употреблении (например, помертвелый - помертвевший, поседелый - поседевший, устарелый - устаревший, усталый - уставший, обветшалый -обветшавший, окаменелый - окаменевший и мн. др.);
2) количественно средняя: причастия частотнее, чем прилагательные (например, налиплый-налипший, скислый - скисший, оробелый - оробевший, истощалый - истощавший, засохлый - засохший, вспухлый - вспухший и др.);
3) количественно минимальная: прилагательные частотнее, чем причастия (например, закоренелый - закореневший, блёклый - блёкший, прелый - превший, промозглый - промозгший и др.)
Таким образом, группа отглагольных прилагательных с суффиксом -л-делится на несколько структурно-семантических зон, выявляемых по динамическому семантическому соотношению прилагательных с причастиями действительного залога прошедшего времени, образуемыми от тех же глаголов, а также по характеру мотивирующей связи прилагательных с производящими глаголами. Можно сказать, что именно такая семантико-деривационная система сложилась в изучаемой отглагольной области, как замечала С.М. Кузьмина, в результате развития русской грамматической науки в середине Х1Х в.
3.
Семантика и деривационные связи некоторых прилагательных рассматриваемого структурно-семантического типа требуют отдельных функциональных замечаний. Замечания эти касаются слов с затемненной внутренней структурой, которые в реестре отнесены к группе анализируемых прилагательных, но для обычного языкового сознания либо их глагольное происхождение, либо наличие суффикса, либо мотивация неявны. Как правило, это свойственно устарелой и специальной лексике, но и некоторым актуальным словам, этимология которых не прочитывается в их морфемной структуре. У этих слов мотивация ослаблена или разрушена вообще (так называемые декорреляты), синонимии с причастиями нет (или отсутствует сама причастная форма).
Особую нишу занимают здесь прилагательные, изначально (в древнерусский период) мотивированные переносным значением производящих глаголов (дошлый, ушлый, пошлый и под.) и по этой причине за свою длительную историю в языке утратившие деривационно-семантические связи с этимологически родным глагольно-причастным гнездом. Зная происхождение (образованы от глагольной основы *§ь1-), нетрудно восстановить их дальнейшую судьбу.
Рассмотрим другие прилагательные этого типа.
Заядлый. Связь прилагательного с глаголом есть (ести, ясти) в настоящее время не прослеживается. По мнению Фасмера, само прилагательное является польским заимствованием (хщаШу), которое как раз и возводится к общеславянскому глагольному корню со значением 'потреблять пищу' (в том числе 'с удовольствием, с желанием, с чувством голода' и т.д.) [16, т. 2, с. 84]. Однако возможно и русское объяснение данного прилагательного, которое, по Далю, опирается на диалектный глагол заяглить (заядлить) со значением 'страстно желать'. Разумеется, отнесение данного прилагательного к анализируемой лексико-деривационной группе возможно лишь этимологически. Для среднестатистического сознания такое отнесение может
опираться лишь на фонетическую или буквенную их форму, т.е. на финаль -лый, выделение суффикса в которой в настоящее время весьма проблематично.
Квёлый (кволый). Прилагательное имеет значение 'хилый, слабый, плаксивый' и восходит этимологически к общеславянскому глаголу квелитъ -'дразнить, доводить до слез, раздражать' [16, т. 2, с. 218-219]. В отдельных славянских языках возможна глагольная форма с результатами дистантной разновидности второй палатализации - цвелитъ. Это слово приобретает дополнительное значение 'мучить'. По данным И.И. Срезневского, в древнерусском языке существовал глагол розъквелити (с разными графическими вариантами -разъквелити и др.), имевший значение 'опечалить, причинить горе'. Контекст в Словаре Срезневского приводится из Толковой палеи 1494 г. [14, т. 3, с. 166]. В настоящее время из-за диалектного характера глагола происхождение слова затемнено. Как и в случае с заядлый, его отнесение к изучаемому типу возможно лишь по формальному облику финали.
Щуплый. Это достаточно распространенное прилагательное, которое имеет значение 'невзрачный, тощий, тонкий'. В языке распространен и глагол щупатъ, однако связь между ними в настоящее время установить затруднительно. Очевидно, праславянское *§сыр1ъ - 'такой тощий, что можно прощупать кости'. В данном случае перед нами другой вариант затемненности внутренней структуры, который связан с почти полной декорреляцией употребляемых в языке до сих пор глагола и прилагательного.
Смуглый. Это достаточно активное прилагательное синхронически лишено какой бы то ни было мотивации, включая глагольную. Этимологически связывается с *smaugti - 'давить, душить'. Глагольный корень, очевидно, индоевропейский, потому что, по Фасмеру, сюда же относится англосаксонское smeocan 'дымить' и английское to smoke 'дымить, курить' [16, т. 3, с. 693]. Таким образом, первоначальное значение прилагательного - 'задымленный, закопченный'. Отнесение к исследуемой группе возможно только по формальному виду финали.
Снулый. Это специальное прилагательное, употребляемое в рыболовстве и рыбоводстве, которое обозначает неживую, уснувшую рыбу [13, т. 4, с. 167]. Мотивация присутствует, но она ослаблена из-за специального характера слова; синонимической связи с причастием нет.
Дряхлый. Это прилагательное, имеющее в современном русском языке значение 'слабый, немощный от старости', изменило свое значение в сравнении с этимологическим. Исторически восходит к глаголу дрягатъ - 'дергаться, судорожно биться' [16, т. 1, с. 546]. Старославянское прилагательное дряселъ обозначало 'печальный, унылый'. Таким образом, перед нами слово, которое изначально имело переносный характер семантики и оформлялось, как указывает В.В. Колесов, не как причастие, а как прилагательное. От слов дошлый, ушлый, пришлый его отличает выход из употребления мотивирующего глагола.
Оголтелый. Просторечное прилагательное со значениями: 1. 'Потерявший всякое чувство меры, дошедший в своем поведении до крайней степени своеволия, разнузданности'. 2. 'Ничем не сдерживаемый, крайний по
силе, степени проявления' [3, т. 13, с. 478]. В XIX в., по Далю, существовал диалектный (курский, воронежский, рязанский) глагол оголтеть со сначением 'ошалеть, одуреть, одичать; стать повесой, негодяем, отъявленным сорванцом' [7, т. 2, с. 1658]. Глагол, по-видимому, связан с общеславянским корнем *gülk-, обозначавшим 'шум, суматоха'. Вероятно, в диалектах существовало причастие оголтевший. В настоящее время в языке отсутствует как глагол, так и причастие, т.е. прилагательное потеряло свои исконные деривационные и семантические связи.
Постылый. Это прилагательное - явный декоррелят, поскольку в языке с регулярной частотностью воспроизводится и само это слово, и родственные ему глаголы стынуть, постынуть, однако их связь практически не восстановима. Она возможна только через анализ глагольного корня сты-, который в свою очередь родствет студ- (студить, стужа) и стыд-(стыдиться). Таким образом, первоначальная семантика глагольного корня -'делаться негибким, жестким, застывшим', а в переносном значении -'становиться неприятным, отвратительным, ненавистным'. Фасмер, в частности, приводит распространенное в других славянских языках существительное стыдак - 'последний, зачерствевший кусок на тарелке'. Вполне очевидно, что мотивирующая связь постынуть - постылый совершенно утрачена языком, как и связь стыть - стыдиться.
Постоялый. Это устаревшее прилагательное мотивировано существительным постой, т. е. первоначально - 'относящийся к постою, связанный с постоем', но формально образовано от глагола постоять. Мотивирующая связь ослаблена, но не разрушена; синонимии с причастием нет.
4.
Незначительная часть рассмотренных прилагательных может выступать в субстантивированном виде, о чем уже упоминалось вначале. Субстантивная характеристика заложена самой историей данного словообразовательного типа, состоящей в функциональном отпочковывании постепенно складывающейся постоянной адъективной характеристики конкретного предмета от временной глагольной характеристики любого предмета, предмета вообще. Выше приводился пример с субстантивацией прилагательного удалый (удалой). В функции существительного узуально могут выступать слова служилый, прибылой и хожалый. А в индивидуальном употребелнии и другие прилагательные.
Рассмотрение формальных сторон изучаемого деривационного типа указывает на обилие в нем морфонологических явлений, объясняемых историческими фонетическими процессами, которые сопровождали реальное словообразование этой группы слов или сформировались по аналогии. Не вдаваясь в детали, укажем основные из них:
осесть - осёдлый (чередования [э//о] и [с//д] - результаты III лабиализации [э] и праславянской диссимиляции взрывных),
взрастать (возрастать) - взрослый (чередования [о//0] и [а//о] -результаты изменения редуцированных в приставке и корневой корреляции южно- и восточнославянского типов),
затухнуть - затхлый (чередование [у//0] - отражение древнейшего процесса утраты количественных различий гласными и значительно более позднего процесса падения редуцированных; усечение производящей основы),
хрипнуть - хриплый, застояться - застоялый, таять - талый (разного типа усечения производящих основ),
шалеть - шалый (наложение суффикса на финаль производящей основы),
падать - палый (чередование [д//0] и усечение таким образом производящей основы, связанное с праславянским упрощением группы согласных *d[),
бежать - беглый (чередование [г//ж] - отражение первого переходного смягчения праславянских заднеязычных),
ходить - хожалый (чередование [д//ж] - отражение восточнославянского изменения *dj),
тянуть - тяглый (усечение производящей основы и чередование [г//0] как отражение праславянского упрощения группы согласных *@п).
Рассматриваемый деривационный тип «продуктивен, преимущественно в разговорной и художественной речи: помутнелый флакон (Пастерн.), покраснелые глаза (Есен.); включая окказиональные образования кофе, враз вскипелый (Маяк.), рассохлая изба (Евтуш.); льдины заплуталые (Межир.)» [12, с. 298].
Примеры можно добавлять бессчетно. Вот три типичных: Не друг ли едет запоздалый, // Товарищ юности удалой?.. (Пушк.), И первый Флавий, воин смелый, // В дружинах римских поседелый. (Пушк.), Ночи темные, стылые ночи. (Нерис, пер. Астафьевой).
Низкочастотным прилагательным этого типа можно посвятить полноценное самостоятельное корпусное исследование.
Сложившаяся к настоящему времени функциональная система отглагольных прилагательных с суффиксом -л- является, таким образом, достаточно самобытной, поскольку задействует в сознании носителей языка 3 взаимосвязанных компонента: прилагательное, мотивирующий глагол и соотносимое действительное причастие прошедшего времени. При этом актуализируются связи деривационные (между прилагательным и глаголом), формально-грамматические (между глаголом и причастием) и лексико-семантические (между прилагательным и причастием). Отношения трех названных компонентов: глагола, причастия и прилагательного - могут быть различными, на основании чего в данной семантико-деривационной системе лексем могут выделяться определенные зоны. Предлагается разграничивать следующие типы зон:
1. Четкая мотивация прилагательного глаголом и абсолютная синонимия однозначных прилагательного и причастия. (Большинство приставочных
образований, в том числе с приставкой, выделяемой только этимологически). Тип: озверелый - озвереть - озвервший; усталый - устать - уставший.
2. Четкая мотивация прилагательного глаголом с синонимией одного-двух значений многозначного прилагательного причастию. (Большинство частотных и общеупотребительных бесприставочных прилагательных; небольшая часть приставочных прилагательных - в основном низкочастотных или ограниченных в употреблении). Тип: бывалый - бывать - бывавший; прибылой - прибыть - прибывший.
3. Четкая мотивация прилагательного глаголом при отсутствии соотносимого по значению причастия, невозможного семантически или структурно. (Небольшая часть бесприставочных частотных прилагательных, образованных от глаголов с суффиксом -ну-). Тип: жухлый - жухнуть; дряблый - дрябнуть.
4. Четкая мотивация прилагательного без -ся возвратным глаголом и абсолютная синонимия однозначных прилагательного без -ся и возвратного причастия. (Узкая группа приставочных прилагательных). Тип: залежалый -залежаться - залежавшийся; огрузлый - огрузиться - огрузившийся. Исключение составляет прилагательное удалый (удалой), относящееся к следующей (5-ой) зоне.
5. Ослабленная или разрушенная (декорреляционная) мотивация прилагательного глаголом при отсутствии синонимической связи прилагательного и причастия. (Небольшая часть бесприставочных высокочастотных, частотных и малоупотребительных - устарелых и ограниченных в употреблении - прилагательных; редкие приставочные прилагательные). Тип: смелый - сметь - смевший; щуплый - щупать -щупавший; снулый - спать - спавший; постоялый - постоять - постоявший.
6. Синхронически изолированные прилагательные, этимологически связанные с исчезнувшими из языка или потенциально реконструируемыми глаголами при отсутствии причастия. (Низкочастотные прилагательные с затемненной морфемной структурой). Тип: квёлый; оголтелый; заядлый.
Литература
1. Аверина С.А., Навтанович Л.М., Попов М.Б., Старовойтова О.А. Старославянский язык. СПб.: СПбГУ, 2009. 416 с.
2. Баранов В.А. Формирование определительных категорий в истории русского языка. Казань: КГУ, 2003. 390 с.
3. Большой академический словарь русского языка [БАС]. В 22 т. М. ; СПб.: Наука, 2004-2013.
4. Большой толковый словарь русского языка [БТС] / гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб.: Норинт, 2004. 1536 с.
5. Борковский В.И., Кузнецов П.С. Историческая грамматика русского языка. М.: АН СССР, 1963. 190 с.
6. Горшкова К.В., Хабургаев Г.А. Историческая грамматика русского языка. М.: Высшая школа, 1981. 359 с.
7. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. Репринт издания 1903-1909 гг. / под ред. И.А. Бодуэна де Куртенэ. М.: Прогресс, 1994.
8. Зализняк А.А. Грамматический словарь русского языка. 3-е изд. М.: Русский язык, 1987. 880 с.
9. Колесов В.В. Историческая грамматика русского языка. СПб.: СПбГУ, 2008. 400 с.
10. Колесов В.В. История русского языка. М. ; СПб.: Академия, 2005.
672 с.
11. Кузьмина И.Б. Некоторые итоги исторического изучения русских причастий // Общеславянский лингвистический атлас. Материалы и исследования - 1980. М.: ИРЯ АН СССР, 1982. С. 263-274.
12. Лопатин В.В. Прилагательные, мотивированные глаголами // Русская грамматика. В 2 т. Т. 1. М.: Наука, 1980. С. 291-299.
13. Словарь русского языка [МАС]. В 4 т / гл. ред. А.П. Евгеньева. 4-е изд. М.: Русский язык, 1999.
14. Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка. Репринт издания 1893-1912 гг. В 3 т. М.: Книга, 1989.
15. Толковый словарь русского языка. В 4 т. / под ред. Д.Н. Ушакова. М.: ОГИЗ, 1935-1940.
16. Фасмер М.Р. Этимологический словарь русского языка. В 4 т. 3-е изд. СПб.: Азбука, 1994.
D.A. Romanov
FUNCTIONAL HISTORY OF VERBAL ADJECTIVES WITH THE SUFFIX-L - IN RUSSIAN LANGUAGE
The article considers a functional history of the group of Russian adjectives, combined into a single derivational type. Verb-based adjectives with the suffix -l- analyzed in terms of semantic change, transformation derivational relations, peculiarities of correlation with identical participles. The study group of adjectives presented as a systemic-structural formation, functioning for a long time in the required lexical-semantic and derivational connection with verbs and participles. Archaic language material is provided a historical and etymological comments. The main types and stages of functional development of the studied adjectives defined in the article.
Keywords: adjective, participle, verb, derivation, motivation, semantic changes, derivational relations, synchrony, diachrony, lexical system, wordformation type, decorrelation.
