CC BY
182
Филология. Искусствоведение Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2008, № 6, с. 246-251
УДК 482.30
РЕАЛИЗАЦИЯ МЕТАФОРИЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА ЯЗЫКА В СЛОВООБРАЗОВАНИИ
© 2008 г. С.Б. Козинец
Саратовский госуниверситет им. Н.Г. Чернышевского kozinec7 4@mail.ru
Поступила в редакцию 04.07.2008
Исследуется метафорический потенциал русского словообразования. Раскрывается сущность понятия «словообразовательная метафора», рассматриваются типы словообразовательных метафор по степени их смысловой связи с производящим. Выявляется деривационная активность производных с метафорической мотивацией.
Ключевые слова: словообразовательная метафора, метафорическая мотивация, типы метафор, словообразовательный потенциал.
Метафора как языковой феномен традиционно изучалась в лексикологии, при этом главным ее свойством являлась двуплано-вость, т.е. «понимание и переживание сущности одного вида в терминах сущности другого вида» [1, с. 27]. В связи с этим в поле зрения метафорологов долго не попадали слова типа афишировать, маячить, вуалировать, бросовый, дальновидный, сердцевина, подножие и др., которые, на первый взгляд, не имеют этого свойства.
Если лексическая семантика не рассматривает подобные слова как метафоры, то словообразование выделило их в особый разряд, обозначив как производные с метафорической мотивацией [2], или словообразовательные метафоры [3].
Словообразовательные метафоры (СМ) обладают почти всеми системными свойствами метафоры лексической: двупланово-стью, поскольку ее семантика основывается на сравнении двух явлений действительности (раскошелиться ‘пойти на издержки, расходы <как будто доставая деньги из кошелька^); выполняют те же функции, что и лексическая метафора: образную, номинативную, экспрессивную; образуются зачастую при нарушении сочетаемости, однако если для лексической метафоры нарушения происходят на уровне словосочетания и предложения, то появлению словообразовательной метафоры может сопутствовать нарушение семантической сочетаемости морфем. (См. об этом подробнее [3].)
В настоящей статье будут рассмотрены типологические свойства словообразовательных метафор, а именно их типы по степени смысло-
вой связи с производящим и деривационные возможности.
I
Словообразовательная метафора, так же, как и метафора лексическая, по-разному соотносится с семантикой мотивирующего. Мы проанализировали словообразовательные метафоры по степени их смысловой близости с мотивирующим. Сама степень определялась нами по той доле семантического «вклада» производящего, которая участвует в образовании словообразовательной метафоры (т.е. какие именно семы легли в основу метафорического значения производного: ядерные, дифференциальные, периферийные, потенциальные, а также ассоциативное окружение слова и его коннотации), с одной стороны, и роли аффиксов в формировании лексического значения СМ - с другой.
В результате анализа мы обнаружили четыре основных типа соотнесенности СМ с мотивирующими. Для наименования данных типов воспользуемся существующими наименованиями разновидностей лексических метафор [4]: внешняя (I степень), внутренняя (II степень), ассоциативная (III степень), экспрессивная (IV степень).
При толковании значений многозначных производящих приводились те лексикосемантические варианты (ЛСВ), которые стали основой для формирования метафорического значения производных слов.
1. Внешняя СМ (I степень). Данный тип СМ базируется на внешнем сходстве сравниваемых предметов, признаков, действий. Следует, однако, помнить, что здесь имеется в виду не прямое сходство (поскольку производное и производящее обозначают разные явления), а сходство
через ситуацию. В основу переноса может быть положена любая эксплицитная сема или ряд сем. Формант, в зависимости от того, меняется частеречная принадлежность производного по сравнению с производящим или нет, либо служит грамматическим маркером СМ и актуали-затором метафорического смысла змея ^ змеистый, змея ^ змеиться, либо задает направление метафорического переноса: шея ^ перешеек, играть ^ взыграть. Толкование значения производного возможно через сравнительный оборот: змея ‘пресмыкающееся с длинным телом, без ног’ ^ змеевик ‘изогнутая трубка <напоминающая по форме змею>’.
Словообразовательная метафора, основанная на внешнем сходстве, - достаточно редкое явление. Для существительных потому, что внешнее сходство предметов - через понятия - предполагает отражение в одинаковой форме: красивая бабочка - галстук-бабочка, тогда как словообразовательная метафора - это всегда изменение формы, в том числе и грамматической, кроме того, внешняя СМ характерна только для конкретных (неличных) существительных. Для прилагательных метафоризация на основе внешнего сходства не характерна вообще (в том числе и для лексических метафор), поскольку их переносные значения создаются в основном за счет внутренних ассоциаций. Выделение внешней глагольной СМ представляется весьма проблематичным и далеко не бесспорным, поскольку если лексическая глагольная метафора может основываться на прямом сравнении действия различных субъектов (или предметов): корова мычит - мой сосед по парте что-то мычит, то словообразовательная метафора «сталкивается» с такими «проблемами», как изменение морфологической структуры слова и частеречного статуса (последнее необязательно).
2. Внутренняя СМ (II степень) - результат сопоставления скрытых, внутренних свойств сравниваемых объектов. Перенос происходит на основе периферийных и потенциальных сем. Внутренняя СМ также допускает компаративную развертку: карман ‘часть одежды (брюк, пальто, пиджака) в виде пришитого к ней или вшитого мешочка для ношения при себе мелких вещей, денег’ ^ прикарманить ‘присвоить, взять себе <как бы положив в свой карман>’. Значение производного базируется на потенциальной семе ‘собственный’; кроме того, огромную роль играет семантика приставки при-‘действие, совершаемое в своих интересах’ (привлечь, приманить, присвоить, припрятать). К данному типу относятся также произ-
водные сердцевина, подножие, барственный, школьнический, столбенеть, стекленеть и др. Внутренняя СМ у всех частей речи количественно значительно преобладает над внешней.
3. Ассоциативная СМ (III степень) формируется на базе потенциальных сем или на ассоциативных связях сравниваемых явлений. Во многих случаях установить четкую семантическую связь невозможно, поскольку мотиватор может быть связан с мотивированным словом «не через отдельный компонент лексического значения, а скорее через ассоциацию, связанную со словом-мотиватором» [7, с. 118]. Ассоциативная СМ базируется на четких, часто устойчивых ассоциациях. Важная роль в формировании семантики СМ принадлежит форманту: моргать ‘непроизвольно быстро опускать и поднимать веки и ресницы; мигать’ ^ проморгать ‘упустить, не заметить прозевать’. Переносное значение производного ассоциируется со следующей ситуацией: когда человек моргает, то в это мгновение не видит. Значение поддерживается семантикой словообразовательного типа (ср.: проглядеть, прозевать, прокараулить, пропустить).
Данный тип метафор является самым многочисленным. Это вполне объяснимо, поскольку изменение морфологической структуры слова при межсловной метафоризации, а во многих случаях и частеречного статуса способствует в большинстве случаев значительному отрыву семантики производного от семантики производящего. Ассоциативная связь дает больше преимуществ для развития метафорической мотивации. Образование внешней и внутренней СМ ограничено сходством двух понятий, тогда как на ассоциативную СМ влияет наименьшее количество ограничений: все, что входит в ассоциативное поле слова (импликационал), может стать основой метафоризации: ветер ^ поветрие, штурм ^ штурмовщина, бросить ^ бросовый, плевать ^ плевый, швырять ^ прошвырнуться.
4. Экспрессивная СМ (IV степень) образуется так же, как и ассоциативная, в результате актуализации ассоциативных и коннотативных признаков, однако, в отличие от ассоциативной СМ, характеризуется слабой, практически не ощутимой связью с мотивирующим; она всегда стилистически снижена и обладает яркой оце-ночностью. В формировании семантики экспрессивной СМ ведущая роль принадлежит форманту: резать ‘употребляется вместо многих глаголов для выражения быстрого, энергичного действия’ (прост.) ^ нарезаться ‘напиться пьяным’ (прост.). Семантическая связь с
производящим практически не ощущается, смысловая нагрузка падает на формант - конфикс на-...-ся (ср.: напиться, налимониться, надраться, нажраться, напороться).
Экспрессивная СМ самая малочисленная из всех типов словообразовательных метафор, она распространена в основном в сфере глагольной лексики (огреть, просадить, угрохать, втесаться, химичить) и практически не свойственна именным частям речи.
Предлагаемая классификация носит условный характер в той мере, в какой условны все классификации, ограничивающие объект описания определенными рамками. При построении же семантической классификации исследователь во многом опирается на свой личный филологический опыт и языковое чутье. Нами обнаружены единицы промежуточного, «меж-ступенчатого» характера, однако они квалифицировались с учетом семантического «перевеса» (пусть незначительного) в ту или иную сторону, т.е. тяготения к какому-либо типу СМ - в этом случае, естественно, в наибольшей степени проявляется субъективный фактор.
II
Словообразовательная метафора как особый тип смысловой связи между производным и производящим словами не замыкается на себе: она так же, как и большинство слов русского языка, имеет деривационное продолжение. Рассмотрим далее деривационные возможности СМ, иначе, словообразовательный потенциал.
Как известно, словообразовательный потенциал производных слов зависит от разных факторов - частеречной принадлежности, деривационного шага, степени семантической связанности с производящим, семантической и мор-фонологической сочетаемости / несочетаемости аффиксов, степени употребительности слова и, наконец, его стилистической окраски [6].
Имена существительные
Подавляющее большинство метафорически мотивированных существительных, образующих словообразовательную парадигму (СП), относятся к лексико-семантической группе (ЛСГ) «наименование лица по свойствам характера, поведению». Реализуются следующие словообразовательные типы:
1) существительные, обозначающие:
а) ‘женское соответствие к лицу мужского пола’: нахлебник ‘тот, кто живёт на чужих хлебах, на чужие средства; приживальщик’^- нахлебница; сердцевед ‘знаток человеческого сердца, душевных движений человека’ ^ серд-
цеведка; сердцеед ‘мужчина, пользующийся большим успехом в женском обществе, покоритель женских сердец, бабник’ ^ сердцеедка;
б) ‘поведение лица, названного в производящей основе’: головотяп ‘тот, кто небрежно и бестолково ведёт какое-л. дело’ ^ головотяпство ‘небрежное отношение к делу’; стихоплёт ‘плохой, бездарный сочинитель стихов’ ^ стихоплетство ‘сочинение плохих, бездарных стихов’; рифмоплёт ‘плохой сочинитель стихов; рифмач’ ^ рифмоплетство ‘сочинение плохих, слабых стихов’;
2) глаголы со значением ‘вести себя как лицо, указанное в производящей основе’: лоботряс ‘бездельник, лентяй’ ^ лоботрясничать ‘бездельничать’; верхогляд ‘человек, отличающийся верхоглядством’ ^ верхоглядничать ‘быть верхоглядом’; дармоед ‘тот, кто живёт за чужой счёт; бездельник, тунеядец’ ^ дармоедничать ‘быть дармоедом’;
3) относительные прилагательные: лизоблюд ‘прихлебатель’ ^ лизоблюдский ‘свойственный лизоблюду’; прихлебатель ‘тот, кто угодничает, подхалимничает, любит поживиться, пожить на чужой счёт’^ прихлебательский ‘свойственный прихлебателю’.
Незначительная часть производных, образующих СП, относится к предметной лексике: а) конкретной: сердцевина ‘внутренняя, срединная часть чего-л.’^ сердцевинный ‘относящийся к сердцевине’; змеевик ‘изогнутая трубка для охлаждения жидкости, газов’ ^ змееви-чок ‘уменьш. к змеевик’; б) отвлеченной: головокружение ‘болезненное состояние, при котором утрачивается чувство равновесия’ ^ головокружительный ‘такой, который может вызывать головокружение’; упадок ‘состояние ослабления деятельности, спада активности’ ^ упадочничество ‘упадочническое настроение в какой-л. области общественной жизни’.
Количество членов в парадигме не превышает одного-двух слов: семнадцать производных образуют парадигму из одного слова: прожигатель, нахлебник, сердцеед, буквоед, сердцевина и др., а семь существительных имеют двучленные парадигмы: мироед ‘тот, кто живёт чужим трудом; кулак, бездельник’^ мироедский, мироедство; сподвижник ‘тот, кто участвует вместе с кем-л. в каком-л. важном, трудном деле; соратник’ ^ сподвижница, сподвижничество; захребетник ‘тунеядец, бездельник, живущий на чужой счёт, чужим трудом’ ^ захребетница, захребетнический; зубоскал ‘тот, кто любит посмеяться, весельчак, насмешник’ ^ зубоскалка, зубоскальство и др.
Таким образом, среднее число членов в парадигме (цифра округлена в сторону увеличения) - 1,5, т.е. словообразовательный потенциал в среднем невысокий. Слабая деривационная активность проявляется и в том, что отсубстан-тивные СМ практически не образуют словообразовательных цепочек - метафорическое значение дальше первой ступени передается очень редко, например: хлебосол ^ хлебосольный ^ хлебосольно; головокружение ^ головокружительный ^ головокружительно.
Значительная часть производных существи-тельных-СМ не реализуют словообразовательного потенциала. Основная причина деривационной неактивности - в предикативном характере значения многих СМ: проходимец ‘мошенник’, головорез ‘бандит, убийца’, молокосос ‘очень молодой, незрелый человек’, книгоед ‘тот, кто много читает’, тугодум ‘человек, не умеющий быстро думать и соображать’, белоручка ‘человек, который чуждается физической или вообще трудной работы’ и др. Являясь оценочными наименованиями, т.е. выполняя характеризующую функцию (функция идентификации отодвигается на второй план), подобные производные не образуют, например, адъективных и глагольных дериватов, выражающих ту же характеризующую функцию.
Причинам чисто языковым могут сопутствовать экстралингвистические. Например, не образуют производных - наименований женского лица существительные, обозначающие лиц мужского пола с характерными только для них качествами: рогоносец ‘мужчина, которому изменяет жена’, подкаблучник ‘муж, находящийся в подчинении у жены’, юбочник ‘любитель ухаживать за женщинами’.
Глаголы
Глагольные СМ также обладают невысоким словообразовательным потенциалом, во многих случаях нулевым. Состав парадигмы словообразовательных глагольных метафор зависит от частеречной принадлежности производящего слова: отглагольные и отсубстантивные производные имеют разный набор дериватов.
Отглагольные производные.
Типовую парадигму отглагольных словообразовательных метафор составляют отглагольные прилагательные (адъективированные причастия), потта actionis, то есть синтаксические дериваты, и гораздо реже - потта agentis: взвинтить ‘взволновать, возбудить’ ^ взвинченный ‘возбуждённый, чрезвычайно взволнованный’; возродить ‘восстановить, возобновить после разрушения, упадка’ ^
возрожденный ‘возобновленный’, возрождение ‘возобновление прекратившегося существования чего-либо’; надругаться ‘подвергнуть кого-, что-либо грубому, оскорбительному издевательству’ ^ надругательство ‘грубое, оскорбительное издевательство над кем-, чем-либо’ и т.д.
Парадигмы с иным составом встречаются редко. Например: издержать ‘истратить, израсходовать’ ^ издержаться ‘израсходовать много денег’, издержки ‘затраченные на что-либо суммы, расходы’; изгладить ‘сделать незаметным, неощутимым; устранить, уничтожить’ ^ неизгладимый ‘такой, который не может сделаться незаметным, исчезнуть’.
Отсубстантивные производные.
Отсубстантивные производные имеют различный состав парадигм в зависимости от способа словообразования.
1. Суффиксальные производные стремятся реализовать в парадигме прежде всего различные префиксальные типы, так или иначе уточняющие, конкретизирующие семантику глагола: бычиться ‘быть угрюмым, хмурым’ ^ набычиться ‘нахмурившись и слегка опустив голову, смотреть исподлобья; насупиться’; ёжиться ‘пожиматься всем телом (от холода, болезни)’ ^ поёжиться ‘ёжиться некоторое время’.
В большинстве случаев приставка является чистовидовой или приближается по функции к чистовидовой: советь ‘впадать в полусонное, дремотное состояние’ ^ осоветь ‘соверш. к советь’; цыганить ‘назойливо выпрашивать, клянчить’ ^ выцыганить ‘выпросить, выклянчить’; деревенеть ‘становиться твёрдым, жёстким’^ одеревенеть ‘стать твёрдым, жёстким’; вуалировать ‘намеренно делать что-л. не совсем ясным (как бы прикрытым вуалью)’ ^ завуалировать ‘намеренно сделать не вполне ясным’ и др.
2. Конфиксальные производные образуют прилагательные и потта actionis: озадачить ‘привести в замешательство, недоумение’ ^ озадаченный ‘выражающий замешательство, растерянность, недоумение’; искоренить ‘совершенно устранить, уничтожить, истребить’ ^ неискоренимый ‘такой, который трудно искоренить, устранить’; неистребимый, искоренение ‘действие по знач. глаг. искоренить’; окрылить ‘привести в состояние душевного подъёма; воодушевить’ ^ окрылённый ‘воодушевленный’; разбазарить ‘истратить, израсходовать не по назначению’ ^ разбазаривание ‘действие по значению глагола разбазарить’ и др.
Глаголов, не реализующих словообразовательный потенциал, гораздо больше. Это в ос-
новном производные, имеющие крайне слабую семантическую связь с производящим: изжить ‘избавиться, освободиться от чего-либо дурного, нежелательного’, намахать ‘написать, нарисовать и т.п. быстро и небрежно’, огреть ‘сильно ударить’, подмахнуть ‘поставить свою подпись под чем-либо; подписать что-либо наспех или не читая подписываемого’, проморгать ‘упустить, не заметить прозевать’, просадить ‘израсходовать, истратить // проиграть’, угрохать ‘убить’ и т.д.
Способ словообразования также влияет на деривационный потенциал производных: кон-фиксальные дериваты гораздо реже образуют парадигмы, так как они обнаруживают большую семантическую декорреляцию с производящими, по сравнению с приставочными образованиями, поскольку семантика конфикса более чётка, определённа и чаще всего моносе-мична: зарапортоваться ‘запутаться, наговорить лишнего, вздорного, рассказывая что-л.’, ошиваться ‘ходить, находиться где-л. постоянно’, прошвырнуться ‘пройтись, прогуляться’, рассиропиться ‘разнежиться, впасть в сентиментальное настроение’, раскошелиться ‘перестав скупиться, пойти на издержки, расходы’, прикарманить ‘присвоить, взять себе’, обесславить ‘лишить доброго имени; опозорить’ и др.
Имена прилагательные
В отличие от существительных и глаголов, словообразовательный потенциал СМ-прилага-тельных в общей массе гораздо выше и не зависит от частеречной характеристики производящего, однако регулярность реализации потенциала уступает место качественному составу производных парадигмы, которая включает дериваты двух типов - потта abstrakta и наречия. Синтаксические дериваты не образуют новых смыслов, меняя лишь грамматические показатели производящего: бессердечный ‘лишенный сердечности, чуткости; бездушный’ ^ бессердечие, бессердечность, бессердечно; безмозглый ‘очень глупый, бестолковый’^ безмозглость; дальновидный ‘предусмотрительный’ ^ дальновидность, дальновидно; ершистый ‘неуступчивый, задорный’ ^ ершистость, ершисто; разлапистый ‘с широкими, похожими на лапы, расходящимися частями’ ^ разлаписто; щекотливый ‘требующий большой осмотрительности, такта’ ^ щекотливость, щекотливо; молниеносный ‘происходящий, совершаемый чрезвычайно быстро, стремительно; мгновенный’ ^ молниеносность, молниеносно и др.
В редких случаях парадигма включает прилагательное с префиксом не-: полноценный ‘полностью соответствующий требованиям’^ неполноценный, полноценность, полноценно; броский ‘бросающийся в глаза; яркий, заметный’ ^ неброский ‘не привлекающий к себе внимания внешним видом, окраской’; коренной ‘являющийся главным, исконным для кого-, чего-л.’ ^ некоренной ‘не являющийся коренным, главным’.
Прилагательные, обозначающие характер человека, СП не образуют: продувной ‘хитрый, плутоватый’, пустоголовый ‘бестолковый, глупый’, слабоголовый ‘недостаточно умный’, тупоголовый ‘умственно ограниченный, медленно, плохо соображающий’, туполобый ‘неумный, тупой’, смазливый ‘миловидный, хорошенький’, тугоухий ‘плохо слышащий, глуховатый’; безголосый ‘не имеющий голоса, т.е. способности петь’.
Основная причина нулевого потенциала, таким образом, семантическая. Ей могут сопутствовать и другие причины, например, морфоно-логическая или стилистическая неприспособ-ляемость аффиксов: голоштанный ‘плохо, бедно одетый; неимущий’, разбитной ‘бойкий, веселый и ловкий’. Однако она может быть и основной причиной: драконовский ‘крайне жестокий, беспощадный’, змеистый ‘напоминающий движущуюся змею’, школьнический ‘свойственный школьнику, его возрасту’.
Таким образом, словообразовательные метафоры обладают невысоким словообразовательным потенциалом. Основная причина в большинстве случаев - слабая семантическая связь с производящим, основанная на ассоциациях и коннотациях. При этом наблюдается непосредственная связь между деривационной активностью производных и типом СМ: наименьшей деривационной активностью обладают «полярные» типы метафор - внутренняя и экспрессивная. По мере удаления семантики производного от семантики производящего словообразовательный потенциал СМ возрастает, но при значительном отрыве он, наоборот, ослабевает: в этом случае огромная энергия затрачивается на создание нового смысла, она иссякает, возникает своего рода семантическая энтропия.
Список литературы
1. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. М.: Едиториал УРСС, 2004. 256 с.
2. Лопатин В.В. Метафорическая мотивация в
русском словообразовании // Актуальные проблемы русского словообразования. Ташкент: Укитувчи,
1975. С. 53-57.
3. Козинец С.Б. Словообразовательная метафора: пересечение лексической и словообразовательной систем // Филологические науки. 2007. № 2. С. 61-70.
4. Кудрявцева Л.А. Метафорическое преобразование слова в современном русском языке // Филологические науки. 1988. № 5. С. 62-66.
5. Москвин В.П. Русская метафора: Очерк семиотической теории. М.: Ленанд, 2006. 184 с.
6. Скляревская Г.Н. Метафора в системе языка. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2007. 166 с.
7. Матвеева Т.В. Парадоксальная внутренняя форма как средство экспрессивности (на материале диалектных глаголов) // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. Вып. VIII. Новосибирск: Изд-во Новосибирского госун-та, 1979. С. 117-123.
8. Морозова Т.С. Структура словообразовательных парадигм русского глагола: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 1980. 19 с.
9. Юсупова Н.Г. Структура словообразовательных парадигм имён существительных в современном русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1980. 22 с.
REALIZATION OF THE METAPHORICAL POTENTIAL OF THE LANGUAGE IN ITS DERIVATION SYSTEM
S.B. Kozinec
The author presents the results of his analysis of the metaphorical potential of the Russian derivation system. The concept “derivational metaphor” is explained and the types of derivational metaphors depending on the degree of their semantic connection with the derivator are considered. Derivational activity of the derivatives with metaphorical motivation is revealed.
