CC BY
81Ю. В. Серебрякова
ИЗ БУМАГ СВЯТИТЕЛЯ ФИЛАРЕТА (ДРОЗДОВА) ПЕРИОДА РАБОТЫ ПЕРВОГО СЕКРЕТНОГО КОМИТЕТА ПО ДЕЛАМ О РАСКОЛЕ (1820-1823)
Церковно-государственная политика в отношении раскола в царствование Александра I не становилась до настоящего времени самостоятельным объектом изучения в силу отсутствия у исследователей оснований для выделения этого периода в качестве нового или чем-либо примечательного этапа. Она рассматривалась как продолжение духа полной терпимости времени Екатерины II, отмечались только некая непоследовательность правительства и большая снисходительность к расколу в начале Александровского правления и некие ограничительные меры в конце его — в 1820-х гг.1
Однако основания для отдельного разговора о мерах против раскола в правление Александра I все же есть; более того, можно утверждать, что именно это царствование стало временем целенаправленного объединения усилий Церкви и государства по осмыслению проблемы раскола и мер борьбы с ним. С 1820 г. начинается история секретных комитетов по делам о расколе, в состав которых, по крайней мере первые тридцать лет, входили как светские, так и духовные лица.
После упразднения в 1819 г. Министерства полиции, которое с момента создания (1811) контролировало раскол, раскольничьи дела вновь вернулись в Министерство внутренних дел. Первый особый секретный комитет был создан в 1820 г. по инициативе министра внутренних дел графа Виктора Павловича Кочубея2. В представлении В. П. Кочубея комитет должен был иметь «предметом рассуждений встречаемые по делам о раскольниках случаи,
1 См., например: Смирнов П. История раскола старообрядства. СПб., 1895. С. 196. О том же: Обзор мероприятий Министерства внутренних дел по расколу с 1802 по 1881 год. СПб: МВД, 1903. С. 45-48.
2 РГИА. Ф. 1473. Оп. 1. Д. 72. Л. 112.
выходящие из всех известных правил и законных постановлений, и для точного разрешения требующие не только общего соображения и по духовной, и по гражданской части начальствующих лиц»3. Состав комитета назначался императором. В первый комитет входили: Михаил (Десницкий), митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский, Филарет (Дроздов), архиепископ Тверской и Кашинский4, управляющий Министерством внутренних дел граф В. П. Кочубей, Санкт-Петербургский военный генерал-губернатор М. А. Милорадович, министр духовных дел и народного просвещения князь А. Н. Голицын; производителем дел был назначен директор департамента народного просвещения статский советник В. М. Попов5. В 1821 г. в связи с кончиной митрополита Михаила его место в комитете занял митрополит Серафим (Глаго-левский); в 1822 г. в состав комитета вошел М. М. Сперанский.
Не только работа комитета, но и сам факт его существования должен был храниться в тайне. Для обеспечения этого было запрещено какие-либо бумаги, имеющие отношение к заседаниям комитета, проводить через другие канцелярии; все документы требовалось писать своей рукой без привлечения посторонних лиц. По словам свт. Филарета, «и один только директор его был и секретарем, и писцом сего Комитета, и никто не знал о его существовании»6.
3 РГИА. Ф. 1473. Оп. 1. Д. 72. Л. 112-112 об.
4Через год, в июле 1821 г., свт. Филарет был переведен на Московскую кафедру.
5 Состав Комитета приведен по источнику: РГИА. Ф. 1473. Оп. 1. Д. 72. Л. 113. В письмах митр. Филарета к архим. Антонию (Медведеву) говорится только о трех лицах: «Первый Комитет еще при покойном Императоре состоял из архиепископа Черниговского (впоследствии митрополита) Михаила, меня и князя А.Н. Голицына» (Филарет Московский, свт. Письмо 967 от 09.12.1853 // Письма к преподобному Антонию, наместнику Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. 1831—1867. Ч. 2: 1847—1856. Сергиев Посад: ТСЛ, 2007. С. 262). Святитель называет Санкт-Петербургского митрополита Михаила (Десницкого) по первой его кафедре епископом Черниговским; во главе этой епархии он был с 1803 по 1818 гг. Именно эта неточность письма святителя побудила В. Беликова отнести начало работы первого Секретного комитета к 1817 г., см.: Беликов В. Деятельность Московского Митрополита Филарета по отношению к расколу. Казань, 1895. С. 3.
6 Филарет Московский, свт. Письмо 967 от 09.12.1853 // Письма к преподобному Антонию... С. 262.
Собрания комитета проходили в покоях Санкт-Петербургского митрополита в Александро-Невской Лавре. Первое заседание прошло 25 февраля 1820 г.; в дальнейшем собирались более или менее часто в зависимости от числа и характера дел, подлежащих рассмотрению. Повестку собраний формировал по собственному усмотрению министр внутренних дел. Император через князя Голицына получал журналы заседаний комитета для утверждения. Копии утвержденных императором мнений комитета передавались графу Кочубею, который в свою очередь отдавал распоряжения по своему министерству без уведомления кого-либо о порядке подготовки этих решений.
Первый секретный комитет просуществовал до 1823 г.; заседания его прекратились вместе с увольнением графа В. П. Кочубея с поста министра внутренних дел в июне 1823 г. С этого времени и по 1824 г. бумаги комитета находились на хранении у князя
А. Н. Голицына. После увольнения его от дел документация, по указу императора, перешла к А. А. Аракчееву, которому царь сообщил о желании восстановить секретный комитет на прежних основаниях, что и было сделано: Высочайшим повелением от 14 марта 1825 г. был учрежден новый секретный комитет по делам о раскольниках; членами его стали Петербургский митрополит Серафим (Глаголевский), Киевский митрополит Евгений (Болховитинов), управляющий Министерством внутренних дел В. С. Ланской, министр народного просвещения адмирал А. С. Шишков, а также коллежский советник А. А. Павлов в качестве делопроизводителя7. В отличие от первого комитета распоряжение о создании нового комитета прошло официально через бумаги Министерства внутренних дел8. По словам свт. Филарета, «после сие учреждение перешло в приказную форму, под названием секретного сделалось гласным, наполнялось людьми как случится; но и при всем том иногда было полезно»9.
Сквозной темой заседаний первого и всех последующих комитетов был вопрос о статусе старообрядцев и принципах церковногосударственной политики в отношении раскола. Комитет 1820—
7РГИА. Ф. 1473. Оп. 1. Д. 72. Л. 115.
8 Обзор мероприятий МВД по расколу... С. 78.
9 Филарет Московский, свт. Письмо 967 от 09.12.1853 // Письма к преподобному Антонию... С. 262—263.
1823 гг. стал первым и успешным опытом консолидации усилий церковных и светских властей в этом направлении. С начала возникновения раскола и вплоть до правления Александра I государство принимало меры в отношении раскола беспорядочно, не понимая сущности и значения раскола и не имея «особой, зрело обдуманной системы действий, направляемой к примирению раскола с церковью и усмирению массы недовольных»10. Так, Александр I во взглядах на раскол руководствовался двумя принципами: полной терпимости в делах веры и применения ограничительных мер только в случае угрозы общественному спокойствию. Вскоре по восшествии на престол он писал Тамбовскому губернатору (в связи с распространением секты духоборов): «Общее правило, принятое мною на заблуждение сего рода, состоит в том, чтобы, не делая насилия совести и не входя в’разыскание внутреннего исповедания веры, не допускать однако же никаких внешних оказательств отступления от Церкви и строго воспрещать всякие в сем соблазны не в виде ереси, но как нарушение общего благочиния и порядка (курсив мой. — Ю. С.)»11. Но во второй половине его царствования намечаются некоторые перемены в отношении к расколу, что связано с рядом причин, среди которых отметим, во-первых, изменение личной религиозности императора после 1812 г. (постепенное воцерковление мистически настроенного Александра и религиозное переживание им царского служения, приведшие к отказу от индифферентности в отношении вопросов веры и стремлению защищать интересы господствующей Церкви) и, во-вторых, осознанную правительством опасность дальнейшего распространения раскола: он не только распространился и укрепился во второй половине XVIII в., но и принял очевидно антигосударственное направление. Свт. Филарет в 1853 г. во «Мнении о значении раскола в Российском государстве» писал: «В прежние времена он имел значение преимущественно церковное, и в глазах императрицы Екатерины II раскольники еще могли казаться более смешными или жалкими, нежели опасными. Но в настоящее время раскол имеет важное значение, преимущественно в гражданском отношении. Это ужасная и непрестанно более распространяющаяся государственная язва, которая требует неот-
10Обзор мероприятий МВД по расколу... С. 13—14.
11 Там же. С. 45.
ложного и серьезного врачевания»12. Обзор мероприятий Министерства внутренних дел 1820-х гг. показывает, что система наказаний была откорректирована с учетом сведений о религиозных взглядах и прозелитической деятельности раскольников, и в этом важную роль сыграл первый комитет по расколу13. В 1853 г. свт. Филарет о значении деятельности первого секретного комитета для Церкви писал: «Нельзя сказать, что сложные Комитеты (то есть состоящие из светских и духовных лиц. — Ю. С.) не нужны, когда дей-ствованию одного духовенства не было оказываемо доверия и у него связаны были руки... По мнению сего Комитета покойный Император принял решение, которого без сего не принял бы»14. Эти слова святителя уместно отнести не только к одному конкретному решению, но и к изменившемуся в 1820-х гг. направлению конфессиональной политики в целом. История подготовки одного из проектов по расколу показывает значение свт. Филарета, как участника первого комитета, в этом процессе.
В фонде секретного комитета найдена ранее не публиковавшаяся рукописная записка свт. Филарета15 с резолюцией Санкт-Петербургского митрополита Михаила (Десницкого) «На сие замечание согласен», датированная 3 апреля 1820 г. Записка святителя связана с обсуждением в секретном комитете мер по ограничению прав раскольников в отправлении религиозных обрядов. Отметим ее основные положения.
1. Предложенный Комитету на обсуждение проект «соответствует и главной идее дела, и правилу достигать трудной цели верными, но тихими стопами». Проект не предполагает резких мер по ограничению раскола, но устанавливает основной принцип
12 Филарет (Дроздов), свт. Собрание мнений и отзывов по учебным и церковно-государственным вопросам / Под ред. преосвящ. Саввы, архиеп. Тверского и Кашинского. СПб., 1886. Т. IV. Ч. 2. С. 297.
и Если до 1820-х гг. границы терпимости правительства обозначались не-нарушением со стороны раскольников гражданского порядка и общественного спокойствия, то в 1820-е гг. формулируется принцип выявления наиболее вредных сект по содержанию их учения: отвержение молитвы за царя и отрицание брака. См., например, постановление от27 мая 1820 г. о беспоповцах: Обзор мероприятий МВД по расколу... С. 69.
14 Филарет Московский, свт. Письмо 967 от 09.12.1853 // Письма к преподобному Антонию... С. 262.
15 РГИА. Ф. 1473. Оп. 1. Д. 72. Л. 102.
отношения к раскольникам: не препятствовать им веровать и совершать богослужение в соответствии со своими мнениями, но запретить их распространять.
2. Святитель обращает внимание на важность выверенных формулировок в постановлениях, касающихся раскольников, чтобы не давать им неточными выражениями повода для самооправдания и злоупотреблений: «Одно выражение... заключает, по моему мнению, более, нежели надобно было сказать, и не довольно точно: что они могут спокойно исповедывать веру свою»16. Святитель предлагает, во-первых, убрать выражение «свою веру» и тем самым не смущать православных мыслью о том, что раскольники имеют некую собственную веру (то есть могут быть приравнены к иноверцам в законе), а не являются православными, незаконно отколовшимися от Русской Православной Церкви; и, во-вторых, убрать выражение «исповедывать веру» как предполагающее возможность миссионерской деятельности: «...раскольники не преследуются за мнения их секты, относящиеся до веры, и могут спокойно держаться сих мнений и исполнять принятые ими обряды, без видимого, впрочем, публичного оказательства учения и богослужения своей секты; но что ни под каким видом и пр.»17.
11 апреля того же года вышло Высочайшее повеление, текст которого составлен с учетом всех предложений свт. Филарета: «Раскольников не преследовать за мнения их секты, относящиеся до веры, и исполнение принятых ими обрядов, без всякого, впрочем, публичного оказательства учения и богослужения своей секты»18.
Еще один неопубликованный ранее документ, подготовленный свт. Филаретом, относится к последнему году работы первого комитета и называется «Секретное положение 23 июня 1823 года преосвященного митрополита Серафима и преосвященного архиепископа Филарета о раскольнических молитвенных домах и церквах»19. Документ написан рукой святителя и в характерном для него стиле; отметим обстоятельность, характерную взвешенность суждений и идейное соответствие этого текста другим запи-
16РГИА. Ф. 1473. Оп. 1. Д. 72. Л. 102.
17 Там же.
18 Обзор мероприятий МВД по расколу... С. 71.
19РГИА. Ф. 1473. Оп. 1. Д. 1. Л. 15-33.
скам святителя, касающимся раскола. Существенно, что черновой вариант этого «Положения» (хотя и под другим названием — «Соображения о мерах со стороны правительства против раскольников») был найден среди бумаг свт. Филарета и опубликован архимандритом Григорием (Воиновым)20.
В конце документа стоят подписи митрополита Серафима и архиепископа Филарета. Это связано с тем, что «Соображения» были подготовлены святителем после совместных обсуждений с митрополитом Серафимом системы необходимых мер против раскола и, в том числе, по итогам особой встречи духовных членов комитета с иеромонахами-единоверцами Герасимом и Зоси-мой из Высоковской Успенской пустыни21. На этой встрече были рассмотрены две записки: одна — министра внутренних дел графа
В. П. Кочубея о раскольнических молитвенных домах, вторая — приглашенных иеромонахов о средствах к пресечению раскола. Важным материалом в деле составления владыками совместного мнения стали документы из секретного дела — присланные в 1817—1818 гг. ответы епархиальных архиереев на секретный запрос о состоянии раскола в их епархиях и мерах борьбы с ним, сделанный министром духовных дел и народного просвещения князем А. Н. Голицыным. После согласования текста написанных свт. Филаретом «Соображений» с митрополитом Серафимом и внесения незначительных изменений (уточнение отдельных фактов, сокращение ряда фраз и замена некоторых слов) «Положение» было отправлено двумя епископами на рассмотрение секретного комитета.
20 Григорий (Дойное), архим. Из бумаг Московского митрополита Филарета: Соображения о мерах со стороны правительства против раскольников // Душеполезное чтение. 1883. Ч. II. С. 354—365.
21 Архим. Григорий, опираясь только на письмо свт. Филарета архим. Антонию от 09.12.1853, ошибочно предположил, что эти соображения были изложены по итогам заседания секретного комитета, а «нижеподписавшиеся», упоминаемые в начале, это, кроме самого свт. Филарета, митр. Михаил (Десницкий), гр. В. П. Кочубей, кн. А. Н. Голицын и делопроизводитель. Это предположение опровергается как подписями митр. Серафима и свт. Филарета под «Положением...», так и присутствием на заседании посторонних лиц — иеромонахов Герасима и Зосимы, не являющихся членами секретного комитета.
Первое название, черновое («...о мерах против раскольников»), более точно отражает содержание документа, нежели итоговое, звучащее нейтрально — «...о раскольнических молитвенных домах и церквах». Но второе — и собственно окончательное — название показывает, что «Положение» является официальным ответом духовных членов комитета на записку министра внутренних дел. Отметим основные проблемы и предложения этого текста, поступившие в секретный комитет от лица Церкви.
Рекомендуемые общие принципы отношения гражданского начальства к расколу
1) Не являясь членами ни Церкви, ни иного признанного государством религиозного сообщества, раскольники не обременены ни правами, ни обязанностями и умело пользуются бесконтрольностью (и в этом смысле привилегированностью) своего положения. Постановления, касающиеся раскола, разрозненны по цели и не образуют целостной системы принципов и руководства для гражданских и духовных властей, поэтому в гражданском отношении раскольники оказались вне закона или, что точнее, выше закона. На конкретных примерах (см. п. 1 «Положения») показана разница в положении раскольников и православных: свобода в действиях первых и полная подконтрольность вторых22. Поэтому первостепенной задачей правительства, при сохранении принципа терпимости к «погрешительным мнениям», является приведение гражданского статуса раскольников в положение, в части предупреждения и ограждения своеволия и беспорядков хотя бы равное православным23.
Снисхождение правительства или неосторожность в принятии и исполнении решений по расколу, равно как попустительство и невнимательность местных гражданских властей трактуются старообрядцами однозначно как поощрение раскола24.
22 РГИА. Ф. 1473. Оп. 1. Д. 1. Л. 18-21.
23 Там же. Л. 21об.
24 Близкий по времени пример — позволение от 22 марта 1822 г. раскольникам иметь беглых попов (об истории этого секретного правила см.: Мнение митрополита Филарета по делу о домогательстве раскольников иметь священников от гражданского начальства (1857 г.) // Филарет (Дроздов), сет. Собрание мнений... Т. IV. Ч. 1. С. 270—271). Вследствие этой меры беглые попы распространились повсеместно — даже там, где никогда не было рас-
2) Нравственные принципы раскольников являются общественно опасными: в этой среде разрушается институт брака («муж может оставить жену и жена мужа, когда хочет»25), распространяется уверенность в том, что «не согреша не спасешься»26, в части раскольнических сообществ не почитается гражданская власть (например, отвергается молитва за царя).
При этом искренность религиозных убеждений не является характерной чертой и движущей силой раскола. Вопреки представлениям правительства, раскольники в своем заблуждении удерживаются не «по простоте и невежеству»27, но ради «мирских выгод» и по действию «плотских страстей». Многие раскольники знают, что заблуждаются сами и других вводят в заблуждение, но сознательно остаются в расколе из соображений прибыли. Быть раскольником стало выгодно, о чем, среди прочего, свидетель-
кольнических церквей. Дозволение было воспринято раскольниками именно как поощрение, о чем свидетельствует (кроме факта умножения числа беглых попов и незаконно построенных молитвенных домов) просьба пермских раскольников, которые уже хотели иметь не беглых попов (надоевших им «по разврату»), но свободно и «невозбранно» отпущенных архиереями православных священников и так, чтобы раскольники сами могли выбирать себе желаемую кандидатуру, см.: Голицын А. Н., кн. Письмо к архимандриту Фотию от 1 мая 1823 г. / Публ. и предисл. проф. Н. И. Барсова // Русская старина. 1882. Т. 34. Вып. 6. С. 687—688. Свт. Филарет в 1857 г. в близких рассматриваемому «Положению» выражениях вспоминал об этом: «Через немногие годы правила сии принесли плод, неожиданный правительством, которое желало успокоить раскольников, а не усилить раскол. Раскольники свободнее стали обращаться к православным священникам и звать их к себе, прельщая выгодами и независимостью. Прельщенные и увлеченные ими, имея уже опыт выгод и независимости, усиливали прельщение других» (Мнение митрополита Филарета по делу о домогательстве раскольников иметь священников от гражданского начальства (1857 г.). С. 271).
25РГИА. Ф. 1473. Оп. 1. Д. 1. Л. 20.
26 Там же. Л. 18.
27См.: Высочайший рескрипт от 9 апреля 1801 г.: «С заблуждающимися по простоте и невежеству (курсив мой.— Ю. С.), уклоняющимися от правоверия и правил, Св. Церковью утвержденных, вместо строгости, с каковою до сего было с ними поступаємо и которая не к исправлению, но к единому ожесточению их служить может, отныне впредь не делать им ни малейшего притеснения, но предоставлялось бы духовным особам вразумлять и наставлять на путь истинный без всякого с их стороны принуждения...» (Обзор мероприятий МВД по расколу... С. 49).
ствует усвоенная простым народом «мудрость»: «Кто хочет быть богатым, из семейства того хотя один должен придержаться той или другой секты»28.
Правительство обязано ограничивать распространение лжеучений, противных «всякой, даже просто естественной нравственности», наносящих вред господствующей вере и опасных в гражданском отношении29. С этих позиций старообрядческий раскол должен быть признан явлением опасным и не заслуживающим того деликатно-терпимого («кроткого», по слову свт. Филарета)30 отношения, тон которому задал сам император.
Предложения о раскольнических молитвенных домах и церквах
Соответственно заданному магистральному направлению политики в отношении раскола духовные члены Комитета предлагают конкретные правила о раскольнических молитвенных домах. Часть правил касается непосредственно молитвенных зданий, часть — связанных с ними раскольнических общин, и прежде всего их наставников.
1) Правила о часовнях и скитах, со ссылкой на уже существующие постановления 1817 г. (запрещающие раскольникам заводить новые часовни), оговаривают: а) невозможность открытия новых молитвенных зданий раскольников (п. 11 «Положения»31), б) условия ремонта существующих молитвенных зданий (п. 13—14), в) поводы для временного или совершенного закрытия или даже уничтожения действующих раскольничьих зданий (п. 9, 11, 14), а также несоразмерно территории умножившегося числа раскольничьих скитов и г) внутреннее устройство раскольнических часовен — недопустимость наличия в них престолов (п. 15). Отдельно оговаривается, что эти меры — прежде всего, сокращение числа раскольничьих часовен и скитов — еще не являются притеснением раскола, «ибо и православных монастырей количество и число живущих в
28 РГИА. Ф. 1473. Оп. 1. Д. 1. Л. 16 об.
29Там же. Л. 21 об — 22. Примечательно, что здесь в качестве образца поведения для русских святитель предлагает политику английского правительства — как и в ряде других своих мнений, святитель демонстрирует почтение к политическому опыту современной ему Англии (см. п. 2в).
,0 Мнение митрополита Филарета по делу о домогательстве раскольников иметь священников от гражданского начальства (1857 г.). С. 270.
31 РГИА. Ф. 1473. Оп. 1. Д. 1. Л. 26.
них, по причинам относящимся до государственного благоустройства, уменьшено, и вступление в монастыри ограничено известными правилами. Довольно снисхождения для раскольников, если для них положатся такие же ограничения, какие положены для православных: оставление раскольникам преимущественной пред православными свободы было бы явно несправедливо» (п. 16).
2) Для старообрядческих общин отрицается понятие прихода, то есть группы верующих во главе со священником, закрепленных за определенной часовней или храмом. Роспись раскольников по приходам опасна в двух отношениях: во-первых, раскольники непременно воспользуются учетом, чтобы приписать к приходу колеблющихся32, во-вторых, будут считать, что правительство официально признает их самочинно поставленных наставников в качестве иерархии, в то время как легализация любых проявлений самочиния противоречит даже здравому смыслу. Вместо своего рода регистрации раскольничьего прихода правительству достаточно ввести принцип личной ответственности и подчинить гражданскому начальству (полиции) одного выдвинутого от часовни (или от скита) раскольника (названного в Положении приставником) за все, происходящее в ней: записи крещений, исповедей, бракосочетаний, погребений и т. д. Приставник этот должен быть ограничен в свободе передвижения (только с дозволения полиции) и подчинен вводимой системе наказаний (снятие с должности, переселение, суд) за невыполнение обязанностей перед гражданским начальством или нарушение существующих законов и прав господствующей Церкви (п. 4—8)33.
,2 Прецеденты такие были, и свт. Филарет об этом позже писал: «Во втором десятилетии царствования Императора Александра I бывшее тогда министерство полиции предприняло сделать перепись раскольников по своему ведомству и умножило число раскольников, потому что записывающихся признавали раскольниками без всякой поверки; и, пользуясь сим, раскольники записывали в раскол православных родственников и других, колеблющихся, побуждали пользоваться сим случаем, предлагая им на всякий случай приобрести право быть раскольниками, которое между тем не лишает их права и православными остаться. Но записавшиеся подпали более прежнего сильному влиянию раскольников, и погрязли в расколе» (Мнение митрополита Филарета по делу о домогательстве раскольников иметь священников от гражданского начальства (1857). С. 270).
33 РГИА. Ф. 1473. Оп. 1. Д. 1. Л. 22 - 23 об.
Ввиду уже сделанного послабления — мартовского постановления 1822 г. о беглых попах — правительство должно сократить количество беглых священников до разумного предела (конкретно на Рогожском кладбище с семи до трех, в других местах до одного) и предупредить появление новых беглецов (п. 10). Лишних беглых попов постановлено возвращать епархиальному начальству (в 1822 г. возврат был оговорен только в случае, если за беглым священником числилось уголовное преступление)34. Особо оговаривается, что в идеале (если бы можно было не принимать во внимание правила 1822 г.) нужны более строгие решения о беглых попах — этого требуют и гражданские аналогии (принятые наказания для сбежавших от должности), и церковные правила (15-е правило Апостольского и 7-е Карфагенского Собора говорят об отлучении беглых попов и безблагодатности совершаемых ими таинств)35.
За совершение уголовных преступлений любой раскольник должен быть заключен в смирительный дом (в то время как православных за то же отправляют под епитимью в монастырь); за непочтение высшей власти, непризнание брака, пропаганду других разрушительных для общества мнений — удален в такие места, откуда невозможно будет этот «нравственный яд» распространять36.
3) Поскольку основная нагрузка по коррекции политики по расколу лежит на плечах гражданского начальства, только осторожное (секретное) оповещение губернаторов о ней и правильные действия губернского начальства сделают предлагаемые меры успешными, и система «благоразумной терпимости» не будет более превращаться в потворство расколу. В частности, обращается внимание на важность четкого соблюдения ранее принятого правила о недопущении избрания беспоповцев на гражданские управленческие должности (имеется в виду Высочайше утвержденное правило от 27 мая 1820 г.)37.
4) «Положение» говорит, хотя и очень кратко, о возможных действиях Церкви: а) проведении кадровой политики — отборе способных священников для служения в местах, опасных из-за
34 Обзор мероприятий МВД по расколу... С. 71.
35 РГИА. Ф. 1473. Оп. 1. Д. 1. Л. 24 об - 25.
36Там же. Л. 29 об.
37Там же. Л. 30 об.
распространения там раскола (п. 25 )38 и б) введении новой должности в Русской Церкви — периодевтов, то есть епархиальных миссионеров, которые будут своего рода чиновниками по особым поручениям при архиереях и, кроме прочих обязанностей, должны будут тайно собирать сведения о состоянии раскола (п. 26)39.
О дальнейшей судьбе «Секретного положения 22 июня 1823 года о раскольнических молитвенных домах и церквах» известно немногое: в связи с прекратившимися после увольнения графа В. П. Кочубея с поста управляющего Министерством внутренних дел заседаниями секретного комитета ни записка самого графа о раскольничьих молитвенных домах, ни «Положение» духовных членов комитета не были рассмотрены первым комитетом, но вместе с портфелем всех дел комитета оказались на сохранении у князя А. Н. Голицына. Лишь после того, как император Николай I поставил перед новым секретным комитетом задачу выработать общие правила о раскольниках (так как существующие правила были признаны недостаточными в силу частного характера — они преимущественно относились к отдельным толкам раскола), «Положение» стало одним из базовых текстов комитета в этой работе40. И в определенной степени оно способствовало возвращению свт. Филарета в секретный комитет. Ввиду важности предстоящего дела и ограниченных сроков, в которые оно должно было быть сделано, митрополит Серафим, со ссылкой на участие митрополита Филарета в первом секретном комитете и совместный опыт разработки «Положения», посчитал нужным ходатайствовать перед императором о включении московского святителя в новый комитет. Ходатайство было принято и, по утверждению императора, с августа 1827 г. свт. Филарет — вновь участник секретного комитета по делам о раскольниках41.
Обе бумаги из фонда секретного комитета (Ф. 1473) РГИА — 1820 и 1823 гг. — являются подлинниками и публикуются в со-
,8 Созвучные этому пожеланию идеи выражены в п. 7 записки «Мысли и советы митрополита Филарета для православных архиереев, которых паствы сопредельны с разномыслящими в вере и уклонившимися от православия (1838)» (Филарет (Дроздов), свт. Собрание мнений... Т. II. С. 444).
39РГИА. Ф. 1473. Оп. 1. Д. 1. Л. 31 об-36.
40РГИА. Ф. 1473. Оп. 1. Д. 3. Л. 53 - 53 об.
41 Там же. Д. 6. Л. 15 об — 16.
временной орфографии и пунктуации, с сохранением, где это возможно, правописания и оригинальных особенностей текста. Название первой записке присвоено при публикации.
Записка к проекту об ограничении прав раскольников
Преосвященного Филарета Проэкт, по моему мнению, соответствует и главной идее дела, и правилу достигать трудной цели верными, но тихими стопами.
Одно выражение в общем правиле о раскольниках заключает, по моему мнению, более, нежели надобно было сказать, и не довольно точно: что они могут спокойно исповедывать веру свою. Православные и просвещенные не могут признать, будто раскольники имеют особую свою веру: лучше удержаться от выражения, которое им благоприятствует и которое они, конечно, будут читать. Исповедывать веру, значит провозглашать ее публично: уступить сие раскольникам было бы много. По моему мнению, общее правило с некоторою переменою употребленных в нем выражений могло бы ограничено быть так: что раскольники не преследуются за мнения их секты, относящиеся гто веры и могут спокойно держаться сих мнений и исполнять принятые ими об-рягтьт. без видимого, впрочем, публичного оказательства учения и богослужения своей секты: но что ни под каким видом и пр.
Апр. 3 1820
РГИА. Ф. 1473. Оп. 1. Д. 72. Л. 102
Секретное положение 22 июня 1823 года преосвященного митрополита Серафима и преосвященного архиепископа Филарета о раскольнических молитвенных домах и церквах
1823 года, июня 22-го дня, нижеподписавшиеся читали:
1) Записку Управляющего Министерством внутренних дел о правилах на случай дозволения починки раскольнических молитвенных домов, существующих под именем церквей и часовен, и их заведений под именем богаделен и другими подобными названиями.
2) Записку единоверческой Высоковской Успенской пустыни Строителя иеромонаха Герасима и иеромонаха Зосимы о средствах к пресечению раскола.
Сии последние приглашены были к сему чтению и к бывшему вследствие того рассуждению.
За сим приняты в соображение сведения и мнения о расколе, заключающиеся в секретном деле, производившемся по циркулярному отношению Министра Духовных дел и народного просвещения к Епархиальным Архиереям в конце 1816 и в 1817 году.
Следствием сих соображений суть следующие положения:
1. Мнение Строителя Герасима и иеромонаха Зосимы, что «раскольники упорствуют в своем заблуждении не столько для сохранения Богослужения по старопечатным книгам и обрядам, сколько завлекаются в оное, прельщаясь своеволием, безначалием и неответственностию», есть справедливо. Они говорят, что сие «из опыта известно»: и заслуживают в сем доверие потому, что сами долгое время жили в расколе. Согласно с ними, в вышеупомянутом секретном деле, свидетельствуют Епархиальные Архиереи, что раскольники привлекаются в заблуждение и удерживаются в нем наипаче мирскими выгодами и плотскими страстями. Например, епископ Пермский, сказав, что раскольники, сделавшись поверенными или прикащиками господ, «все меры употребляют на преклонение других к своей секте, преклоненных ласкают и подают им средства к обогащению»; что раскольники, «между прочими убеждениями, уверяют других, что старообрядцы живут богатее и благополучнее прочих, да и первейшие господа принимают их по богатству с уважением», — присовокупляет: «сии заразительные внушения повсюду здесь разнеслися и глубоко вкореняются в простом народе, который и говорит, что кто хочет быть богатым, из семейства того хотя один должен придержаться той или другой секты». Архиепископ Минский пишет: «Из того, что здесь Российских выходцев православного исповедания в крестьянском звании, пользующихся вольностию, подобно раскольникам, нет; а думать без сомнения надобно, что были между ними и православные, я заключаю, что некоторые для удержания только свободы сделались раскольниками: а потому сие право на свободу, предоставляемое здесь раскольникам, почитаю вредным и на предбудущее время». Епископ Калужский пишет, что
раскольники «для успеха в соблазнении и для приведения в свое согласие привлекают богатых уверениями, что они всегда будут иметь бесчисленное богатство, поставляя их над единомысленни-ками в начальники, а бедным крестьянам раздают деньги, шубы, кафтаны, белье, рукавицы, лапти, шапки и гробы для умерших; ревность в распространении секты поддерживается и усиливается в некоторых не от внутреннего уверения, что их учение свято, ибо многие заблуждения свои понимают, но от прибытка; имея силу и уважение во мнении простолюдинов и содержа их в повиновении, употребляют бедных в свои работы и услуги и произведения их получают от них за дешевую цену, и так простоту их употребляя в свою пользу, крайне от того богатеют». О так называемых у раскольников Малинницах (что, кажется, значит молитвенниц) пишет он, что они «по наружности наблюдают весьма строгую нравственность, но втайне предаются непомерному распутству»; что буде которой из них случится быть непраздною, таковую немедленно отправляют в другие города, с коими имеют сношения, и там содержат их до разрешения тайно; тем же способом укрывают они и преступников, буде бы опасались чего со стороны градской и земской полиции. О девках, заступающих у перекрегцеванцев место священников, пишет он, что они «жизнь ведут нечистую и живут блудно со всеми, даже с иноками; они и сами уверены, и другим внушают, что, не согреша, не спасешься».
Мнение Строителя Герасима представится в большей ясности, если сличить в некоторых обстоятельствах раскольнического наставника с православным священником и раскольника с православным мирянином. Первая выгода беглого попа есть та, что он избавляется от наказания за преступления; ибо убегают обыкновенно виновные. По сей причине, когда допущение беглых попов, сделанное прежде по некоторым только губерниям, в прошедшем году распространено на все; достоверно известно, что они вскоре умножились и явились и в таких местах, где никогда их не было, о чем, кроме других источников сведений, свидетельствует также Строитель Герасим. Крестьянин или мещанин, сделавшийся раскольническим наставником, обыкновенно делается свободным от работ и повинностей своего состояния: ибо единомышленники сего в том обеспечивают. Православный священник состоит под надзором начальства и под ответственностию ему: беглый
поп, или другой раскольнический наставник, не имеет в сем отношении никакого над собою начальника и по большей части безопасен от ответственности, что бы ни делал. Православный священник ограничивается своим приходом; и если своевольно исполнит какую церковную требу в другом приходе, подлежит взысканию: раскольнический наставник действует, где и как хочет, не только между раскольниками, но и в домы православных вторгается ненаказанно. Епископ Нижегородский, основываясь на епархиальных ведомостях, показывает, что по одной сей Епархии с 1794 года по 1815-й уклонились в раскол обоего пола 14 853 человека; но неизвестно никакого примера, чтобы за столь многочисленные совращения какой-либо совратитель, из поповщины или беспоповщины, многочисленнейших в той епархии сект, подвергся взысканию. Православный священник далее 30 верст от своего прихода не может отлучиться без позволения: р а с к о л ь н и ч е с к и е наставники ездят беспрепятственно по всему Государству и останавливаются там, где им прибыльнее. Православным строение часовен совсем запрещено и церкви строить не можно без особенного позволения, каковое позволение ограничено правилами; и нет примера, чтобы своеволие в сем деле было попущено: раскольники, пользуясь невнимательностию местных начальств, сперва строят домашние молитвенницы, потом превращают их в открытые молитвенные домы, и узаконение 1817 года, которым запрещается делать сие впредь, уже принесло им ту выгоду, что сделанное до сего времени своевольно теперь оставляется неприкосновенным, как будто законное. Православные, вступая в брак, подвергаются изысканиям касательно их возраста, родства, беспрепятственности со стороны начальства и обязуются ненарушимо хранить брачный союз: раскольники не заботятся о сем, а в некоторых сектах, как пишет Епископ Волынский, «муж может оставить жену, а жена мужа, когда хочет». Православные, желая вступить в монашество, должны испросить увольнение от общества, к которому принадлежат, потом выдержать в монастыре трехлетний искус и на пострижение получить разрешение от Святейшего Синода: раскольники идут в скит и постригаются, когда хотят; и даже, как свидетельствует Епископ Нижегородский и Высоковский Строитель, сами собою, оставив начальника, у которого пострижены, строят в том же или другом скиту кел-
лии и новую часовню или основывают новый скит и самовольно делаются начальниками, как скоро имеют несколько искусства привлечь к себе других. От того в одной Нижегородской Епархии тамошний Епископ исчисляет 16 скитов, кои все находятся на расстоянии 130 верст, и из коих в двух, в Комаровском и Оленев-ском Высоковский строитель полагает примерно до 6000 душ, и в одном Комаровском до 50 часовен. Православные за небытие у исповеди и за некоторые преступления отсылаются в монастырь под епитимию: но когда в таковых же случаях раскольников присылает гражданское начальство к духовному, а сие не принимает их в монастырь, яко не подлежащих его ведомству; то они обыкновенно остаются ненаказанными.
2. На таковых соображениях основанное заключение строителя Герасима и иеромонаха Зосимы о раскольниках, что «необходимо нужно поставить своеволию их и беспорядкам пределы», есть также справедливо. Действование правительства в отношении к раскольникам должно быть основано на том:
а) чтобы к погрешительным их мнениям оказывать терпимость и снисхождение, и употреблять против оных одно средство кроткого и свободного убеждения;
б) чтобы своеволие и беспорядки ограничить правилами порядка и ответственности, наравне с православными;
в) чтобы лжеучениям, противным всякой, даже просто естественной нравственности и вредным для общежития, противопоставить гражданскою властию твердые преграды к сохранению государственного благосостояния. Если Английское правительство почитает себя в обязанности заботиться о том, чтобы властию воспрепятствовать действию лжеучения, которое велит сожигать живых жен с умершими мужьями: кольми паче Российское правительство обязано употребить средства, чтобы властию воспрепятствовать действию вновь, во вред Господствующей веры распространяемого лжеучения, которое, как свидетельствуют Епископы Нижегородский и Калужский и другие, «брак совершенно отвергает, не почитает за грех блуда, не ставит в преступление истреблять рождаемых младенцев»: ибо таковые лжеучения вредят народонаселению Государства и уполномочивают злодеяния.
3. Что касается до средств, предлагаемых в записке Строителя к пресечению раскола: оные вообще благонамеренны, но частию
не удобны к исполнению и, особенно при употреблении оных вдруг, обременительны; а потому некоторые только из оных, с некоторыми изменениями на сей раз, приняты быть могут.
4. В особенности росписание приходов к часовням, при недостатке осторожности в исполнении, соединено с тою опасностию, чтобы хитрость раскольников не воспользовалась сим случаем для привлечения к себе некоторых колеблющихся между церковию и расколом и не затруднила возвращения к церкви. Притом сие распоряжение имело бы такой вид, как будто правительство признает у них иерархию, тогда как они ее не имеют; и правительство также не может признать самопоставленного наставника в вере, как са-мопоставленного судью или начальника гражданского.
5. Вместо росписания раскольнических приходов потребовать, чтобы каждая раскольническая часовня или называемая ими церковь объявила полиции, кто при ней ответствует гражданскому начальству за то, что в ней и между принадлежащими к ней, не будет, под видом богослужебных действий, допущено ничего противного законам государственным и порядку общественному.
6. Сего приставника раскольнической часовни или называемой ими церкви, беглый ли он поп, или другой раскольнический наставник, для сохранения порядка обязать вести исправную записку, кто, когда у него крещен, исповедан, бракосочетан и погребен, и по окончании каждого года представлять оную полиции.
7. Сему приставнику часовни или церкви быть постоянно при своем месте, а когда будет иметь нужду отлучиться в другой уезд, отлучаться не иначе, как по представлении на то гражданскому начальству уважительной причины и по письменному от него дозволению.
8. Приставник раскольнической часовни или церкви, нарушивший обязанности, в 6 и 7 пунктах означенные, отрешается от часовни и, если он беглый из духовного звания, отсылается на рассмотрение того начальства, от которого бежал; а если мещанин или крестьянин, оставляется в своем состоянии с тем, чтобы впредь никогда не употреблять его ни при какой часовне или церкви у раскольников.
9. Если раскольнический поп или другой наставник совершит крещение, исповедь, бракосочетание или погребение лица православного; или если публично сделает какую-либо процессию, или
другое явное оказательство раскола, в нарушение существующих законов и прав господствующего православного исповедания; то по открытии того гражданским начальством или по отношению Духовного начальства он отрешается от часовни навсегда и предается суду, а часовня, при которой то совершено, запечатывается на шесть месяцев, если нет у раскольников того же толка другой часовни ближе 30 верст; а если есть таковая, то первая уничтожается навсегда.
10. Поелику, как выше упомянуто, после узаконения прошедшего года о допущении раскольнических попов, они умножаются и являются там, где их прежде не было, а на Московском Рогожском кладбище явилось их до семи: то должно уменьшить их в сем последнем месте, по крайней мере, до трех, но не более; при других часовнях, где они были и прежде, допускать не более, как по одному; а при которых прежде не было, и впредь не допускать оных. Если же где явится излишний против сего правила беглый поп; то немедленно отсылать его к тому начальству, от которого он бежал. Сие полагается здесь по применению к тому, что снисхождение в некоторых случаях к беглым попам есть мера, уже принятая правительством: по точной же справедливости допущение беглых попов ни с гражданским, ни с церковным законом несогласно ни в каком случае. Если всякий бежавший от должности виновен пред гражданским законом и не должен оставаться в сем своевольстве ненаказанно; то и беглый поп не должен оставаться в сем своевольстве ненаказанно. По правилам Апостольскому 15 и Карфагенского Собора 7, все, что пресвитер действует без воли епископа, есть ничтожно, и если он, отлучась, по требованию епископа не возвратится, то сам отлучается от таинств и следственно не имеет благодати преподавать оные другим.
11. Вновь заводить часовни, церкви, скиты и монастыри раскольнические запретить, и если бы кем-либо заведены были после узаконения 1817 года, уничтожать непременно.
12. Но как из опыта известно, что раскольники строят новые часовни и чрез своих единомышленников усиливаются доказывать, что они давно существуют; то, в отвращение таковых подлогов, не бесполезно было бы чрез министра Духовных дел и народного просвещения секретно собрать от Епархиальных Архиереев сведения, где какие есть раскольнические молитвенные домы, есть
ли при них беглые попы, и которые из оных заведены издавна, которые вновь, но ранее узаконения 1817 года, и которые после сего узаконения, буде есть таковые. Что мера сия не представляет ничего опасного, в том убедиться можно примером сведений о раскольниках, которые сим самым путем собраны были в 1817 году, без всякого шума и огласки, но в которых часовни указаны по некоторым только Епархиям, и то не все; ибо на сей предмет не было тогда обращено особенного внимания. Для большей осторожности отношения по сему предмету можно сделать не вдруг ко всем Епархиальным Архиереям, но с некоторою расстановкою.
13. В разрешении починки раскольнических молитвенных домов поступать по правилам, изложенным в записке Управляющего Министерством внутренних дел, причем брать в соображение сведения, о которых сказано в предыдущем пункте.
14. Но если где на расстоянии 30 верст находится более одной часовни одного и того же толка, в таком случае одну только из них позволять поддерживать починкою, а прочие оставлять до обветшания и тогда совсем уничтожать.
15. Запретить в часовнях устроять подобие алтаря, престола, царских врат и жертвенника, как в церквах, и в которых есть оное, уничтожить: ибо сие делается для прельщения простого народа видом, подобным действительной церкви, и подает удобность к превращению часовни в церковь. Притом престол есть исключительная принадлежность церкви, не свойственная молитвенному дому, в котором литургии не совершается. Как в комнате частного дома не должно быть царскому престолу, так в простом молитвенном доме не должно быть таинственному престолу Христову. Православное правительство имеет долг не позволять сего подделывания видов церковной святыни, подобно как ветхозаветные цари имели долг разрушать жертвенники, воздвигаемые истинному Богу, но не по Божественному установлению, вне Иерусалима, и за сию ревность были одобряемы пророками.
16. Непомерное число раскольнических скитов и в них часовен, монахов и прочих, в них живущих (о чем выше сказано), уменьшить: частию совершенным уничтожением некоторых скитов. до чрезмерности умноженных на небольшом пространстве, частию закрытием умноженных в одном скиту часовен, частию исключением из скитов таких людей, которые не уволены закон-
ным образом из своего звания с обязательством исправлять за них государственные повинности, частию ограничением по возможности приема в оные. Раскольники не имеют права почесть сие притеснением: ибо и православных монастырей количество и число живущих в них по причинам, относящимся до государственного благоустройства, уменьшено, и вступление в монастыри ограничено известными правилами. Довольно снисхождения для раскольников, если для них положатся такие же ограничения, какие положены для православных: оставление раскольникам преимущественной пред православными свободы было бы явно несправедливо.
17. Каждый раскольнический скит должен объявить гражданскому начальству, кто в нем ответствует за то, что в нем ничего не будет допущено в противность государственным законам и общественному порядку. Сей приставник скита должен принять на себя те же обязанности и ту же ответственность, каковые для приставников часовен назначены в пунктах 6, 7, 8 и 9.
18. Если приставник скита пострижет в монашество такого, который не получил от общества увольнения, гражданским начальством законно учрежденного: то мнимопостриженного возвратить в прежнее звание, а приставника скита лишить сего места навсегда и послать в другой отдаленный скит того же толка, где быть ему под надзором полиции. Так же поступать, если приставник скита допустит кого жить в ските без паспорта.
19. Поелику, как выше показано, многие уклоняются в скиты не по желанию спасения, но по желанию своевольства и в надежде жить без труда подаяниями других: то воспретить живущим в скитах скитаться по мирским домам для сбора подаяний, а тем более для распространения своего лжеучения. С нарушающими сие правило поступать как с бродягами.
20. Для раскольников, впадающих в преступления, за каковые православные посылаются под епитимию в монастырь, взамен сего определить гражданское наказание, например заключение в смирительный дом на время, равное времени епитимии, чтобы не оставались в сем отношении ненаказанными, чем поощряется своевольство.
21. Дабы сии правила были исполняемы, поставить в обязанность губернским начальникам каждый год один или два раза чрез
благонадежных людей свидетельствовать все рас кол ьн и ч ес к и е заведения, не в какое-либо определенное время, но непредвиденным для раскольников образом, дабы не дать времени прикрыть могущие быть злоупотребления.
22. Лжеучителей, которые учат не молиться за Государя и в известном тропаре вместо слов: победы благоверному Государю нашему, в оскорбление единодержавию произносят: победы благоверным людем твоим (как о том свидетельствовал Иов, архиепископ Е кате р и н ос л а вс к и й). также тех, которые учат не признавать никакого брака и не почитать грехом блуда и тому подобные разрушительные для всякого общества мнения проповедуют, как скоро где откроются, удалять в такие места, откуда бы не могли они распространять своего нравственного яда.
23. Не все сии правила вдруг огласить между всеми гражданскими начальствами, но, на основании оных, дать постепенно нужные секретные предписания. Первые опыты сделать можно по Губерниям Ярославской (где, как известно, гражданский губернатор имел уже успех в уменьшении часовен), Нижегородской и Московской.
24. Вообще губернским начальствам нужно изъяснить следующее: поелику Правительством усмотрено, что раскольники разных толков употребляют во зло снисхождение, им оказываемое, и стараются непозволенными средствами распространять свои секты, к нарушению общественного спокойствия и ко вреду простых душ: то губернские начальства обязываются обратить особенное внимание на то, чтобы, не делая раскольникам никакого притеснения, противного законам, силою тех же законов останавливать их непозволенные предприятия и домогательства и охранять спокойствие православного исповедания; чтобы вместо благоразумной терпимости не допускать вредного послабления и потворства и чтобы закон о неопределении раскольников в начальственные должности наблюдаем был неослабно; также помещикам чрез Дворянских предводителей рекомендовать, чтобы против возникающих или усиливающихся в их поместьях расколов оказывали покровительство и подкрепление православным недопущением раскольников в вотчинные начальники и подобными мерами предусмотрительности. О потребности такового предписания гражданским начальствам представлял уже Тульский епископ в вышеупомянутом секретном деле.
25. Поелику слабые поведением и несведущие священники, находящиеся в приходах, где есть раскольники, подают повод расколу усиливаться или, по крайней мере, неспособны ко вразумлению заблуждающих: то нужно уполномочить Епархиальных Архиереев, чтобы слабых и малоспособных священников тех приходов, где есть раскольники в немалом числе, или где вновь открываются и усиливаются, переводить по своему усмотрению к другим церквам, где их недостатки с меньшим вредом могут быть постепенно исправляемы; а на их место определять преимущественно надежных по образу жизни и ревностных к распространению православного учения. Сию меру также признавал нужною епископ Вятский в часто упоминаемом секретном деле.
26. Наконец, полезно было бы сделать опыт, определить, на первый раз при некоторых Епархиальных Архиереях особых священнослужителей из монашествующих или из вдовых бессемейных священников с потребным жалованьем на таком положении, как были в Греческой Церкви периодевты. что по-нынешнему можно назвать визитаторами или миссионерами. Они были бы лично при Архиереях то, что ныне при некоторых начальствующих чиновники для особых поручений. Открыто могли бы они быть употребляемы для осмотра некоторых церквей и других мест, подлежащих духовному ведомству, для произведения следствий о происшествиях или поведении духовного звания лиц на месте, для собирания разных сведений о епархии; и в сем отношении могли бы доставлять немалое облегчение Духовному управлению потому, что приходские священники, не имеющие жалованья и не могущие отлучаться от мест без затруднения для должности и без ущерба в доходах, для исполнений поручений посылаются не иначе, как с отягощением для них и с затруднением для начальства. Но кроме сего, при таковых разъездах оным священнослужителям, особенно для того приготовленным, можно было бы тайно поручать узнавать в тех местах количество, мнения, дух, направление, успехи и домогательства раскольников разных сект; а, по возможности, и входить с ними в простое, свободное обращение, для распространения между ими здравых понятий, не давая впрочем никакого вида, что сие делается по препоручению начальства; потому что раскольники обыкновенно не хотят внимать тому, что говорится им от имени духовного начальства, но,
еще не выслушав, заграждать слух имеют обязательство от своих наставников.
При постоянном и неослабном действовании по таковым правилам, надеяться можно, что количество раскольников, по недостатку правильного надзора доныне возрастающее, при помощи Божией будет уменьшаться, и многие простые души охранены будут от прельщения лжеучителей.
Серафим, Митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский
Филарет, Архиепископ Московский
РГИА. Ф. 1473. Оп. 1. Д. 1. Л. 15-33.
ФИЛАРЕТИКА
А. И. Яковлев
ВЫБОР ВЕХ:
ИДЕЙНЫЕ И ДУХОВНЫЕ ИСКАНИЯ РУССКОГО ОБЩЕСТВА В ЦАРСТВОВАНИЕ АЛЕКСАНДРА I И СВЯТИТЕЛЬ ФИЛАРЕТ
В ходе изучения жизни и деятельности свт. Филарета (Дроздова) особое внимание привлекает первый период его жизни, почти полностью совпадающий с царствованием императора Александра I. На первую четверть XIX в. приходится едва ли не наиболее насыщенное время в жизни будущего святителя. В этот важный и решающий для него период становления личности и обретения мировоззрения (в родной Коломне, в стенах Троицкой лавры и в Санкт-Петербурге) происходит выработка им своей системы взглядов и утверждение своего места в общественной и церковной жизни.
О жизненном пути свт. Филарета, формировании его богословской системы, о его церковно-административной деятельности существует немалая литература. Но большинство авторов сосредоточенны на рассмотрении личности и деятельности самого митрополита Московского. Вот почему представляется важным обратиться к рассмотрению той атмосферы, в которой происходило формирование личности свт. Филарета, ведь то был не просто «фон», а активная среда, с которой он взаимодействовал, влияние которой он испытывал и сам оказывал на нее воздействие. В данном обзоре рассматривается петербургский период жизни святителя.
Сам свт. Филарет четко разделял Церковь Небесную и Церковь земную в ее конкретно-историческом состоянии. Он сознавал, что вызов со стороны Великой Французской революции, возникший на рубеже веков, есть вызов времени, на который земная Церковь обязана дать ответ. Но в то же время грандиозность и стремительность мировых перемен побуждали к новому осмыслению при-
