CC BY
48Ю. В. Серебрякова
ДЕЛО О РЖЕВСКИХ РАСКОЛЬНИКАХ В ПЕРИОД УПРАВЛЕНИЯ СВЯТИТЕЛЕМ ФИЛАРЕТОМ (ДРОЗДОВЫМ) ТВЕРСКОЙ ЕПАРХИЕЙ
Публикация представляет семь текстов, написанных святителем Филаретом (Дроздовым) в период управления им Тверской епархией. Появление этих источников связано с проблемой усиления в городе Ржеве старообрядческого раскола в начале XIX в. Тексты содержат рассуждения святителя о причинах появления этой проблемы и необходимых действиях со стороны духовенства и гражданской власти для ее решения.
15 марта 1819 г. святитель Филарет (Дроздов), до того бывший епископом Ревельским, Именным Высочайшим указом был определен на Тверскую кафедру и назначен членом Святейшего Синода. Святитель возглавлял эту епархию всего полтора года, из них только 100 дней он находился в самой епархии, проведя это время предельно плодотворно: он почти ежедневно совершал богослужения, на которых было рукоположено и посвящено несколько сот священно- и церковнослужителей1. Остальное время владыка как член Святейшего Синода вынужденно находился в столице и управлял Тверской епархией на расстоянии. Одним из первых вопросов, потребовавших особого внимания нового епископа, стало усиление старообрядческого раскола в Ржеве, крупном и едва ли не самом богатом городе Тверской губернии. В связи с этим делом святителем Филаретом было написано несколько записок, относящихся к периоду: июнь 1819 г. — март 1820 г. Публикации этих текстов и посвящена настоящая статья.
Раскольники для Ржева не новость (к началу XIX в. город уже имел устойчивую репутацию «гнезда раскола»2). Естественное разделение города рекой приобрело в продолжение XVII—XVIII вв. конфессио-
1 Биографии Тверских иерархов от начала создания Архиерейской кафедры в г. Твери и до ныне / Сост. прот. К. Чередеев. Тверь, 1859. С. 162.
2Алексеева С. И. «Ржевский мещанин во дворянстве»: История семьи Тертая Ивановича Филиппова (по данным отечественных архивов). 2008. Вып. II: 2(27). С. 9.
нальное значение: левобережная Князь-Федоровская сторона была населена преимущественно православными, а правобережная Князь-Дмитровская — старообрядцами поповского согласия. По официальной статистике количество раскольников во Ржеве в XIX в. хоть и неуклонно росло, но составляло все же меньшинство. Однако по неофициальной статистике старообрядцы во Ржеве не были меньшинством, а составляли не менее половины, а то и две трети населения3. Именно количество раскольников в городе оправдывало с точки зрения гражданского начальства тот факт, что члены городского магистрата избирались большею частью из раскольников, хотя это и было запрещено еще «Духовным регламентом».
В мае 1819 г. священно- и церковнослужители десяти храмов Ржева (то есть большая часть духовенства, так как в городе в тот момент было 11 приходов4) написали архипастырю, что в их городе имеет место засилье старообрядцев: появились беглые попы, монахи и монахини, которые охотно принимаются местными жителями, сочувствующими расколу. Более того, обитатели раскольнической правобережной Князь-Дмитровской части Ржева выстроили тут дом, которому внутри придали вид храма и открыли часовню, в которой публично со-
3 Очерки Тверской губернии / Подг. И. Красницким. Вып. 1: Город Ржев. СПб., 1874. С. 12. На разницу в официальных данных и действительных ссылается и свт. Филарет (Дроздов) в записке кн. А.Н. Голицыну от 23 июня 1819 г.: «По Секретной ведомости, представленной предшественнику моему, что ныне Митрополит Московский, Осташковского Духовного Правления Присутствующим священником Петром Давыдовым прошедшего 1817 года мая 21 дня, в городе Ржеве показано явных раскольников от шести сот до семи сот душ обоего пола, а потаенных от восьми тысяч трех сот до восьми тысяч четырехсот» (РГИА. Ф. 797. Оп. 2. Д. 8888. Л. 2).
4 Священники написали эти записки втайне от своего благочинного — на записках нет подписей священно- и церковнослужителей кафедрального собора Ржева, что свт. Филарет отмечает как признак недоверия ближайшему духовному начальству: «В сохранении тайны и беспристрастия не могут они надеяться по городу Ржеву ни на кого из светских, так и из духовных (разумеется, конечно, местный протоиерей) начальственных лиц. При том и без сего объяснения, по свойству самого дела, полагать должно, что местное начальство не есть в сем случае лучший изыскатель истины, ибо если справедливо, что оно так далеко простерло послабление расколу, как показано в донесении, то оно, конечно, и теперь будет в искушении покрывать виновных, с открытием которых открылась бы более или менее собственная их вина» (Там же).
вершались службы. В пристройках к этой часовне жили три беглых священника — Василий, Лука и Иван — и при них находилась группа монашествующих обоего пола. «Каковая сволочь, — пишут священники, — назирая выгоду своего корыстолюбия, явно бродит по городу и злыми своими брожениями насаждает не точию в жителях нашего града, но даже и в крестьянах околичных деревень дух уничижения и презрения к святой Церкви»5.
Для Православной Церкви ситуация во Ржеве отягчалась тем, что раскол имел себе опору в среде гражданского начальства: как уже было отмечено, члены городского магистрата большею частью были из раскольников и, пользуясь властью, поддерживали своих единоверцев и находили возможность заручиться поддержкой городской полиции. Собственно, потакание со стороны полиции и позволило раскольническим «учителям и богомольцам беспрепятственно и бесстрашно» находиться в городе. По сведениям, сообщенным священниками, члены ржевского магистрата, хотя и были представителями власти, но настолько осмелели, что открыто проявляли свое презрение к Церкви и царской семье: в воскресные дни они вообще не ходили в храм, а в памятные дни императорской фамилии приходили в храм к концу — на всеобщее моление, да и то изредка. Кроме того, объединяя свою власть с финансовыми возможностями богатых граждан, члены магистрата обещаниями или притеснениями склоняли православных в раскол и преуспели в этом. Священники пишут святителю, что некоторые их прихожане вынуждены «тайно исповедовать святую Церковь», то есть их заставляют объявлять себя раскольниками, но они желают оставаться православными и втайне сохраняют истинную веру6. Достигнув неофициально господствующего положения в городе раскольники сразу начали оказывать доходящее до насилия давление на православное население, используя власть и деньги. Ржевские ревнители раскола силой вынуждали крепостных работников, живущих в купеческих домах и рожденных в православии, предавать проклятию Церковь и уклоняться от участия в церковных таинствах. От поддержки состоятельных раскольников Ржева зависел успех малых предприятий и
5РГИА. Ф. 797. Оп. 2. Д. 8888. Л. 6-6 об. По отношению Тверского Филарета о ржевских раскольниках.
6 Там же. Л. 6 об.
опасность разорения подвигала купцов из православных к переходу в раскол7. Об отточенности миссионерских методов раскольников и обилии у них средств оказать давление на православных свидетельствуют массовые обращения в раскол умирающих: ржевские раскольники предпринимали усилия, чтобы отлучить человека от Церкви хотя бы в последние минуты его жизни, и многих людей действительно отлучали8.
Упоминали авторы письма также о двух раскольницах, которые держат дома иконы, выдаваемые за чудотворные, — одна якобы совершала чудеса, другой образ испускал слезы из таз. Поддерживаемые и распространяемые слухи об этих чудесах дополняли систему раскольнических мер по укреплению в городе своего заблуждения.
Вскоре за первым письмом последовало второе, едва ли не более важное. Священники сообщали о ставших известными планах раскольников: «Все, что в донесении нашем написано, это составляет одно только начало нашего страха. <...> Минувшего марта наши раскольники составили общий заговор, на котором положили между собой по всем отношениям отторгнуться от греко-российской иерархии и просить, минуя духовное начальство, на оное отторжение указа, дабы им позволено было первое — все христианские требы отправлять в их часовне беглым их попам; второе — дабы им в приходах наших больше не состоять и от нас ни в чем не зависеть; третье — дабы тех же попов, бежавших от своих церквей не возбранено было им в часовню свою принимать и явно их содержать; четвертое — дабы записи треб их, то есть метрические книги, отправлять не по духовному, но по светскому правительству»9. Для достижения цели раскольники избрали купца Емельяна Немилова, известного как человека сутяжного. Он прошел по всем приходам города и собрал подписи от тех, кто считает себя раскольником, и от них же собрал большую сумму для своих расходов.
7 См. в публикуемой записке свт. Филарета от 31.10.1819: «Посланный в город Ржев следственный пристав пересказал мне, между прочим, признание одного маломощного ржевского гражданина, что он с трудом держится Церкви и что в случае дальнейших успехов раскольников опасается крайней необходимости пристать к ним, дабы не быть ими расстроену в малой своей торговле, зависящей от богатейших из них» (РГИА. Ф. 797. Оп. 2. Д. 8888. Л. 47 об.-48).
8 Там же.
»Там же. Л. 9-9 об.
Священники — авторы письма — полагают, что после этой записи едва ли из 11 приходов города наберется домов и душ на один-два прихода10; эти цифры свидетельствуют о катастрофичности ситуации.
Показательно, что, получив от своих священников просьбу о помощи, Тверской архиепископ в нарушение существующего порядка (о чем он упоминает в первом сообщении князю А. Н. Голицыну11) не стал обращаться к местному гражданскому начальству, но счел необходимым через министра духовных дел и народного просвещения князя Александра Николаевича Голицына в июне 1819 г. обратиться к самому императору12. Святитель пояснил свою решимость тем, что речь идет об опасном состоянии целого города, о чем «по силе Архиерейской присяги» обязан довести до сведения царя как покровителя и защитника Церкви. Кроме того, предлагаемые святителем мнения по решению ржевской проблемы, не имея прецедентов, могли быть приведены в действие властями действительно только с разрешения императора13.
Несмотря на то что вопросы о расколе официально в это время еще находились в ведении Министерства полиции (до ноября 1819 г.), в реальности устойчивых схем для решения такого рода ситуаций не существовало14. Рассмотрим дальнейший ход дела:
10РГИА. Ф. 797. Оп. 2. Д. 8888. Л. 10 -10 об.
11 Там же. Л. 2 об.
12 Кондаков Ю. Е. в монографии, посвященной князю А. Н. Голицыну, показывает, что в серьезных случаях епископы могли действовать через обер-прокурора, а могли — через министра Двойного министерства; сам министр в 1818 г. призвал архиереев о всяком важном деле сообщать ему — с последующим докладом министра самому императору (см.: Кондаков Ю. Е. Князь А. Н. Голицын: придворный, чиновник, христианин. СПб.: ООО «ЭлекСис», 2014. С. 119). Так что в данном случае святитель Филарет обходит один принятый порядок действий, но поступает в согласии с другим, относительно новым порядком, имея цель скорее довести проблему до сведения царя.
13 Там же. Л. 5.
14 Современная исследовательница из Тверского государственного университета Д. Д. Примако предполагает, что ситуация, подобная Ржевской, изначально рассматривалась на уровне Синода и обер-прокурора, которое далее уже передавалось гражданским органам, имеющим власть наказывать и гнать: «Дело о ржевских старообрядцах дошло до обер-прокурора Синода, и реакция правительства была мгновенной: в Ржев из столицы был прислан следственный пристав, в результате три старообрядческих священника г. Ржева были арестованы, часовня закрыта» (Примако Д. Д. Старообрядцы и власть в первой половине XIX века (на материа-
Император одобряет меры, предложенные святителем Филаретом в его записке от 23 июня 1819 г.15, после чего князь А. Н. Голицын в августе 1819 г. сообщает о ржевской ситуации обер-прокурору Святейшего Синода П. С. Мещерскому. Тот в свою очередь делает доклад Святейшему Синоду, который принимает решение, касающееся беглых священников (о выяснении места их прежнего служения через чиновника по особым поручениям и мерах прещения по возвращении их в свои епархии), но при этом Синод категорически уклоняется от решения вопроса о закрытии часовни, так как «дела о сектах и расколах входят в состав предметов, ведению Министра полиции принадлежащих»16. Параллельно с этими обсуждениями князь А. Н. Голицын просит у Сергея Кузьмича Вязмитинова, управляющего Министерством полиции, какого-нибудь надежного чиновника для выполнения секретного дела, а также просит обеспечить этого чиновника прогонными и командировочными деньгами (у самого князя Голицына таких ресурсов и полномочий нет; он лишь координатор процесса, обеспечивающий взаимодействие всех заинтересованных лиц и структур — в этой роли министр выступает с момента получения записки свт. Филарета и одобрения царем системы действий, предложенной святителем).
Министр полиции командировал во Ржев чиновника — титулярного советника Мылова, который лично от князя А. Н. Голицына получил инструкции: во Ржеве произвести тайное следствие; отыскать трех беглых священников и под верным присмотром отослать их в свои епархии; описать раскольническую часовню и получить от местных жителей сведения о ее происхождении; после чего обо всем в подроб-
лах г. Ржева Тверской губернии) // Материалы VIII Международной конференции «Старообрядчество: история, культура, современность. М., 2007. С. 4). В действительности порядок решения ржевской проблемы был иным: от местного духовенства жалоба была направлена архиерею, тот под грифом «секретно» сообщил о ситуации министру духовных дел и народного просвещения и, проявив инициативу, предложил пути решения проблемы. Когда предложенные епископом меры были одобрены императором, министр духовных дел и народного просвещения поставил в известность необходимых чиновников, в том числе обер-прокурора Святейшего Синода. Таким образом, обер-прокурор был лишь проинформированным, но не организующим борьбу с ржевским расколом чиновником.
15 РГИА. Ф. 797. Оп. 2. Д. 8888. Л. И.
16 Там же. Л. 38 об.
ностях донести князю17. Мылов вьшолнил это секретное поручение «точно, быстро и без всякой огласки». Самое важное, что он нашел трех беглых попов и отправил их под присмотр местной земской полиции18. Единственное, что Мылову не удалось: он не увидел иконы, которые вдовы держали у себя в домах; раскольники успели укрыть от чиновника эти образы19.
Характерная для этого периода неопределенность порядка решений дел о раскольниках видна по дальнейшей карьерной судьбе этого секретно командированного во Ржев титулярного советника. Он «с желаемым успехом» вьшолнил поручение, о чем Голицын удовлетворенно сообщает министру полиции и благодарит за хороший выбор чиновника20. Князь предлагает графу С. К. Вязмитинову наградить Мылова за службу по усмотрению графа, но Сергей Кузьмич отмечает, что ему это слышать очень приятно, но наградить он не может, так как поручение, которое стало основанием для награды, не относится к его ведомству, поэтому он предлагает самому князю подумать, как уважить чиновника, и, пользуясь случаем, просит вернуть в Министерство полиции 500 руб., данных Мылову в качестве прогонных, так как у его ведомства нет никаких ресурсов, чтобы вернуть эти деньги. После этого весь август 1819 г. несколько ведомств — Министерство полиции, Министерство финансов, Департамент духовных дел Двойного министерства, Собственная Его Императорского Величества Канцелярия — интенсивно обменивались письмами из-за этих 500 руб., пока в начале сентября 1819 г. сумма не была наконец выдана кабинетом С.Е.И.В.К. и передана чиновнику. Вопрос же о награде Мылову решался еще несколько лет. В апреле 1820 г. князь А. Н. Голицын ходатайствовал перед графом Милорадовичем о награждении чиновника Мылова из Санкт-Петербургской полиции за успешно выполненное поручение в июле 1819 г.21, но ответа на это ходатайство не было получено. И уже в феврале 1824 г. Мылов сам напомнил о себе князю А. Н. Голицыну и
17 РГИА. Ф. 797. Оп. 2. Д. 8888. Л. 13-14.
18 Там же. Л. 106 об. (Из письма кн. А. Н. Голицына графу Милорадовичу от 04.04.1820).
19 Голицын об этом не сообщает, но об этой неудаче миссии Мылова известно из решения Святейшего Синода от 19 сентября 1819 г. (см.: Там же. Л. 31).
20Тамже. Л. 20.
21 Там же. Л. 106 об.
просил поспособствовать присвоению ему ордена святого Владимира IV степени за успешное исполнение поручения 1819 г. по поимке трех беглых раскольнических попов22. Чем закончилась история, неизвестно, но маловероятно, чтобы по прошествии пяти лет надежда Мылова на получение награды оправдалась.
Еще одним интересным моментом стала реакция ржевских раскольников на «притеснения» — поимку беглых попов и закрытие часовни. Ржевские раскольники бурно, а вернее буйно, отреагировали на отнятие у них беглых попов: они в ту же ночь вышибли стекла в духовном казенном училищном доме и кирпичом в грудь зашибли сторожа — отставного солдата23. Во всем произошедшем — начавшемся систематическом ослаблении власти раскольников в городе Ржеве они, конечно, винили Православную Церковь. В сентябре 1819 г. группа раскольников через выборных подала кн. А. Н. Голицыну прошение о даровании им свободы отправлять молитвословия по их обрядам и держать у себя своих попов, с тем чтобы местное духовное начальство в это не вмешивалось. Просьбу об освобождении их от влияния приходских православных священников они сопровождали выражением готовности давать правительству все сведения, которые оно у них запросит. Это одна из первых просьб такого рода, которые в продолжение XIX в. еще не раз будут поступать от раскольников. Князь Голицын резолюцией на их прошение ответил, что оно не может быть удовлетворено, потому что дела о раскольниках по Высочайше утвержденному 17 августа 1810 г. расписанию находятся в введении Министерства полиции, так что их прошение будет оставлено им без всякого действия24.
Через короткое время двое из трех пойманных попов сбежали из-под стражи и вновь оказались во Ржеве; в октябре 1819 г. местные православные священники сообщают свт. Филарету, что это произошло при активном участии местных раскольников25. Повторная поимка оказалась делом невозможным для внешнего человека, так как раскольники были уже готовы к защите своих служителей, поэтому к поиску подключился начальник местной инвалидной команды Самой-лович. Осталось пока неизвестным (в связи с отсутствием указаний в
22РГИА. Ф. 797. Он. 2. Д. 8888. Л. 105 об. - 108 об.
23 Там же. Л. 39.
мТамже. Л. 38 -39 об.
25 Там же. Л. 49; 58-59 об.
архивном деле), была ли успешной повторная попытка поиска беглых попов, но известно, что следствию удалось собрать много сведений о них и их отношениях с ржевской раскольнической общиной.
По получении нового сообщения от ржевских священников, свт. Филарет вновь обратился к А. Н. Голицыну с призывом к гражданской власти правильно повести себя в этой ситуации, так как поведение ржевских раскольников свидетельствует, что они продолжают надеяться на свою силу и, «чтобы при таких обстоятельствах городовая власть не служила орудием к распространению раскола и для маломощных граждан не превращала господствующего исповедания в вероисповедание потаенное, необходимо принять за правило, чтобы по крайней мере первый из начальствующих в гражданстве, то есть градский глава, избираем был из православных, а не из раскольников. Духовного же Регламента о мирских особах 6м пунктом воспрещено определять раскольников во все гражданские должности»26.
На этом этапе к преодолению ржевских беспорядков подключился новый глава МВД граф Виктор Павлович Кочубей, который через несколько лет выступит с инициативой создания Секретного комитета по делам старообрядческого раскола. Но идея, ставшая основанием этой полезной инициативы (создания единой системы действий гражданской и церковной властей в отношении раскола), впервые прозвучала у свт. Филарета в связи с ржевским делом: «Главная мысль, которая рождается из размышлений о настоящем деле, есть та, что нужны твердые общие правила для поведения духовного и гражданского начальства в отношении к раскольникам, по которым бы и то и другое гармонически действовали к благоустройству и благосостоянию Церкви и государства»27.
Новый министр начал решение ржевского дела со сбора информации и уже в декабре 1819 г. в МВД была подготовлена справка о существующих постановлениях правительства насчет попов, имеющихся у раскольников-поповцев. Обзору этой справки посвящены две публикуемые записки свт. Филарета (пятая и шестая, датируемые январем 1820 г.). В решении Ржевского дела В. П. Кочубей в письме Голицыну обозначил важный принцип борьбы с расколом: «По мнению моему,
МРГПА. Ф. 797. Оп. 2. Д. 8888. Л. 54.
27 Там же. Л. 73.
начав преследование оных во Ржеве, должно кончить непременным их отысканием, к чему и приняты уже надлежащие меры»28. Это созвучно не раз впоследствии повторяемой на заседаниях Секретного комитета мысли о важности постоянства в действии: все меры в отношении раскола, не доведенные до конца или прерванные по недостатку терпения или усердия, обесценивают предыдущие усилия и успехи.
Впрочем, начатое по требованию графа Тверским гражданским губернатором расследование о буйствах раскольников в городе не принесло удовлетворительных результатов. Губернатор как чиновник, опасающийся быть обвиненным в излишнем покровительстве расколу, постарался в отчете Министерству полиции отмежевать старообрядцев от беспорядков, так что все безобразия в городе, которые «якобы» устроили раскольники, были им списаны на неизвестных лиц, а подозрения в «якобы» участии ржевских раскольников в организации бегства арестованных попов — на обычные слухи29. Свт. Филарет отмечает ожидаемость этой реакции, но в силу бездоказательности случившегося предлагает «сие дело, и с сими вопросами <...> предать суду Божию»30.
В целом Ржевское дело, несмотря на ряд оставшихся неизвестными подробностей и итогов, дает представление о быстроте распространения и усиления старообрядческого раскола, которое происходило, если местное гражданское и духовное начальство начинало потворствовать расколу и проявлять снисходительность, позволяя раскольникам занимать ответственные гражданские должности.
Примечателен комплекс документов Ржевского дела, из которых к публикации предложены сейчас только записки свт. Филарета, также тем, что сообщает ранее неизвестные подробности о тверском периоде служения святителя и, в частности, свидетельствует о его личной позиции и взглядах на проблему старообрядческого раскола. В позднейшем наследии святителя достаточно большой блок текстов связан с темой старообрядчества. Но Ржевское дело ценно тем, что сохранило суждения о расколе, относящиеся к раннему периоду епископского служения свт. Филарета.
28 РГИА. Ф. 797. Он. 2. Д. 8888. Л. 62 об.
29Тамже. Л. 77-78 об.
30 Там же. Л. 74.
Большинство публикуемых текстов написаны в 1819 г. в связи с Ржевским делом и адресованы представителям гражданского начальства: большей частью — министру духовных дел и народного просвещения князю А. Н. Голицыну, управляющему МВД гр. В. П. Кочубею и чиновнику МВД А. Тургеневу.
Первые четыре записки и седьмая — это тексты, написанные рукой святителя. Записка, публикуемая под номером пять (от 19 января 1820 г.), в архивном деле представлена в виде заверенной в МВД копии собственной записки архиепископа Тверского Филарета. Близкая ей по содержанию записка «Замечания на законы» также относится к началу 1820 г., так как там упоминается «прошедший 1819 год». Эта записка не автограф; она, как цитата подлинной записки святителя, приведена в служебном тексте, подготовленном неизвестным чиновником Министерства духовных дел и народного просвещения.
Все публикуемые бумаги из фонда 797 РГИА являются подлинниками и публикуются в современной орфографии и пунктуации, с сохранением, где это возможно, правописания и орфографических особенностей авторского текста. Текстовые выделения (подчеркивания) взяты из оригинального текста. Название всем запискам присвоено при публикации.
1. Письмо архиепископа Филарета Тверского кн. А. Н. Голицыну от 23 июня 1819 года
Слева от текста резолюция:
Прочитано в Царском Селе 4 июля 1819 года.
Все представленное одобрено Е.И.В.
Сиятельнейший князь!
Милостивый государь!
Вверенной мне епархии города Ржева десять приходских священников общим донесением (которое при сем прилагается в подлиннике) по совести их священства представили мне, что умножившиеся в сем городе раскольники открыли в сем городе публичную часовню и в ней отправление службы; что при сей часовне в потаенных кельях живут беглые священники 1) Василий Зебцевского уезда из села Серги-
на; 2) Лука Московской епархии из села Воскресенского и 3) Иван, по слуху Калужской епархии из села Горохова, и монахи, постриженные беззаконно от своих мест увольнений и позволения; что члены городового магистрата, избираемые большею частик» из раскольников, не только явно покровительствуют свою секту, но и остальное число православных стараются или привлечь в оную выгодами и обещаниями или понудить презрением и угнетением; что по сим обстоятельствам маломощные из (Л. 1 об) православных находятся в необходимости или последовать господствующему заблуждению, или под страхом угнетения тайно держаться того вероисповедания, которое признается господствующим в Империи; что мещане: Василий Бокачев, во иноках Варлаамий, Иван Сурин, во иноках Иосиф, Дмитрий Немилов, во иноках Дионисий, Федор Лопнев, во иноках Феодосий, Тимофей Мартианов, во иноках Тихон и другие, приняв на себя вид монашества, превратили домы свои в часовни, чтобы вместо торговли или ремесел, получать доходы от свеч и молитв; что вдова Анна Ивановна Давыдова, прославив в доме своем образ Богоматери выдуманными чудесами, собирает вклады и нанимает раскольников отправлять у себя службу; что вдова Анна Нитунахина, утверждая, будто находящийся в доме ее образ Богоматери испускает из очей слезы, также привлекла много богомольцев; что многие из богатых купеческих домов содержат у себя для отправления службы на жалованье беглых, или самопостриженных монахов или монахинь, получая от них (Л. 2) взаимно прибыль через подаяние во время многолюдных сборищ; что таковое ничем неудержимое преобладание раскола угрожает православной Церкви в городе Ржеве скорым запустением.
По справке в походной при мне конторе оказалось, что по Секретной ведомости, представленной предшественнику моему, что ныне Митрополит Московский, Осташковского Духовного Правления Присутствующим священником Петром Давыдовым прошедшего 1817 года мая 21 дня, в городе Ржеве показано явных раскольников от шести сот до семи сот душ обоего пола, а потаенных от восьми тысяч трех сот до восьми тысяч четырехсот; что они, по свидетельству той же ведомости, собираются для богослужения в домашних комнатах, в молитвенных кельях, построенных в садах за дворовым строением, из устроенных особенно для сего двух больших домах: 1) ржевского гражданина Ивана Попова, сына беглого священника Алексея, к которому, впрочем,
дому раскольники охладели по причине распутства сего священника; 2) ржевского градского головы Филатова, (Л. 2 об.), у которого и живут ныне беглые попы; что сверх сего есть в садах до пятнадцати домов, в которых живут раскольничьи монахи и монахини, отправляют церковную службу, кроме Литургии и читают поучения к народу.
По сим сведениям следовало бы мне отнестись к гражданскому начальству для поверки и объяснения оных чрез формальное исследование на месте: но те же десять священников, которые делали изложенное выше сего донесение, особым при том донесении приложенным письмом (которое при сем также прилагается в подлиннике) объяснили, что в случае формального исследования сего дела, если раскольники хотя мало узнают о том предварительно, то по самом кратком времени не можно будет застать у них в истинном виде ничего из показанного в донесении и что в сохранении тайны и беспристрастия не могут они надеяться по городу Ржеву ни на кого из светских, так и из духовных (разумеется, конечно, местный протоиерей) начальственных лиц. При том и без сего объяснения, по свойству самого дела, полагать должно, что местное (Л. 3) начальство не есть в сем случае лучший изыскатель истины, ибо если справедливо, что оно так далеко простерло послабление расколу, как показано в донесении, то оно, конечно, и теперь будет в искушении покрывать виновных, с открытием которых открылась бы более или менее собственная их вина.
Между тем в донесении Ржевских священнослужителей предварительно усматриваются признаки истины: во-первых, по тому, что подписали оное все священнослужители шести приходских церквей города, а не подписали только двух церквей, в том числе соборной; во-вторых, по тому, что в содержании настоящего донесения согласуется содержание ведомости о Ржевских раскольниках за два года пред сим представленной от Присутствующего Осташковского духовного Правления предшественнику моему.
Соображая таким образом важность настоящего дела с неудобно-стию дать ему обыкновенное формальное течение, полагаю я мнением следующее:
1. Рассматривая сие дело со стороны церковной, поелику я усматриваю, что формальное исследование оного по всем его частям и в отношении ко всем разнообразно прикосновенным лицам произвело бы великое движение умов (Л. 3 об.) и страстей в городе, для дела
Божия неполезное, то, не касаясь никого из множества увлеченных силою господствующего заблуждения, довольно действование начальства в настоящем случае ограничить тем, чтобы ослабить силу соблазна, и отдалить угнетающее преобладание раскола над Православием; а по восстановлении таким образом свободного расположения умов в народе, употребить, при помощи Божией, духовные и нравственные средства для обращения неведующих и суеверных к истинной вере, которая уже сама собою приведет их в послушание Церкви.
2. Как для отдаления соблазна нужно устранить соблазнителей, то полезно было бы отправить отселе с надлежащим полномочием и с соблюдением тайны до открытия самого дела, благонадежного чиновника, чтобы изыскать трех вышеупомянутых беглых священников и под верным присмотром отослать их на законное рассмотрение к тем на-чальствам, от которых они бегали.
3. Тому же чиновнику, с приобщением к нему местного благочинного, поручить осмотреть и описать упоминаемую в донесении публичную часовню, отобрать, от кого следует, сведения: когда она устроена, кем и по чьему повелению, и таковые сведения представить на рассмотрение начальства. (Л. 4)
4. Два мнимо-чудотворных образа велеть для усмотрения поставить в церквах тех приходов, в коих оные находятся, не возбраняя раскольникам приходить молиться пред ними, и читать свои молитвы по старопечатным книгам, и также позволив на сей случай православным священникам, подобно как сие позволено в единоверческих церквах, для желающих отправлять пред оными молебствия по старопечатным книгам.
5. Дабы городовая власть не служила орудием к распространению раскола, и для маломощных граждан не превращала господствующего вероисповедания в вероисповедание потаенное, постановить правило, чтобы по крайней мере, первый из начальствующих в гражданстве, то есть градский глава, избираем был из православных, а не из раскольников. (Духовного же регламента о мирских особах пунктом 6м и во все гражданские должности раскольников определять запрещено.)
6. Между тем обязанностию моею будет дать священнослужителям города Риги соответственные открывшимся обстоятельствам наставления, и побудить их к ревностнейшему назиданию жителей словом и примером; снабдить тамошние церкви для руководства священнос-
лужителей некоторыми книгами, подающими сведения о расколе, и обнаруживающими (Л. 4 об.) неосновательность его начал; делать, по мере возможности, увещания и самым жителям, часгию письменно, частию лично, ковда Бог сподобит меня видеть епархию, и между прочим предложить раскольникам, вместо беглых священников, большею частию весьма порочных, избегающих правосудия, и вообще по коренным древним законам Церкви потерявших истинное право священнодействия чрез своевольное оставление своих рукоположителей, священство, благословенное православною Церковью на праве так называемых единоверческих церквей.
Сиятельнейший князь! Поелику в вышепрописанном донесении о опасном состоянии Церкви целого города заключаются обстоятельства, которые по силе Архиерейской присяги обязан я довести до сведения Его Императорского Величества, покровителя и защитника Церкви; поелику во мнении моем, приспособленном к сим обстоятельствам, есть предположения, которые токмо по Высочайшему Его Императорского Величества разрешению могут произведены быть к действию, и поелику для (Л. 5) сих особенных обстоятельств иного равно надежного и сообразного с целию образа действования не усматриваю, то долгом поставил я изложить здесь Вашему Сиятельству и полученные мною сведения и мое по оным мнение; не благоволено ли будет представить оные Всемилостивейшему Его Императорского Величества вниманию, и испросить по оным изъявления Его Высочайшей воли.
Предая все сие усмотрению Вашего Сиятельства, имею долгом пребыть с глубочайшим почтением и преданностию
Вашего Сиятельства
Милостивого Государя
Покорнейший слуга и богомолец Филарет Архиепископ Тверской
№17
23 июня 1819 года
РГИА. Ф. 191. Оп 2. Д. 8888. Л. 1-5. По отношению Тверского архиепископа Филарета о Ржевских раскольниках.
2. Письмо Тверского архиепископа Филарета кн. А. Н. Голицыну от 31 октября 1819 года
Сиятельнейший князь! Милостивый Государь!
Вверенной мне епархии города Ржева девять священников донесли мне, что из трех беглых священников пойманных в сем городе, и отосланных к своим начальствам, Иван, из Калужской епархии, опять находится в городе Ржеве и живет в разных раскольнических домах попеременно; и что то же самое слышно и о другом священнике, Луке, из Московской епархии. (Что и сей слух есть основательный с вероятностью заключить можно из донесения Святейшему Синоду от Московского епархиального начальства о побеге его священника из монастыря).
Поелику изыскание означенных беглых священников происходило с сведением и по Высочайшей воле Его Императорского Величества, то о сих новых происшествиях долгом поставил я довести до сведения Вашего Сиятельства, для донесения, если нужным признано будет, Его Императорскому Величеству. В сообразность же с тем, что подлинное о сем деле находится у Вашего Сиятельства, при сем и присланное (Л. 47 об.) ко мне доношение в подлиннике для приобщения к оному.
Об отыскании вновь означенных беглых священников отношусь я ныне же к Тверскому Гражданскому Губернатору; по духовной же части, в следствие прежнего моего предположения, соответственные обстоятельствам наставления ржевскому духовенству даны; а о Ржевском священнике Савве, который замечен в незаконном сношении с раскольниками, поручено Консистории войти в ближайшее рассмотрение с тем, чтобы в случае потребности удалить его из города Ржева, избрать такого по нем преемника, который бы преимущественно соединял в себе с назидательным поведением способность и деятельную, но кроткую ревность к обращению заблуждающих на путь истины.
К сим представляемым Вашему Сиятельству сведениям да будет позволено мне присовокупить то соображение, что открывающееся вновь поведение Ржевских раскольников с их беглыми священниками вновь свидетельствует, как и соответственности той особенной меры, которая в отношении к ним была употреблена, так по продолжающейся надежде их на свою силу (посланный в город Ржев следственный
пристав пересказал мне между прочим признание (Л. 48) одного маломощного ржевского гражданина, что он с трудом держится Церкви, и что в случае дальнейших успехов раскольников опасается крайней необходимости пристать к ним, дабы не быть ими расстроену в малой своей торговле, зависящей от богатейших из них) или на покровительство местного начальства; и следственно о потребности правила, в отношении моем к Вашему Сиятельству от 23-го дня прошедшего июня за №17 изъясненного под числом 5-м.
С глубочайшим почтением и преданностию имею долг быть Вашего Сиятельства Милостивый Государь покорнейший слуга и богомолец
Филарет архиепископ Тверской
№196
Октября 31 дня
1819 года
РГИА. Ф. 797. Оп 2. Д. 8888. Л. 47-48об. По отношению Тверского архиепископа Филарета о Ржевских раскольниках.
3. Записка архиепископа Филарета Тверского от 4 декабря 1819 года
Секретно
Сиятельнейший Князь!
Милостивый государь!
Сведения о продолжающемся в городе Ржеве изыскании беглых священников Ивана и Луки, мною полученные, для соответственного дополнения имеющегося о сем в Духовном Департаменте дела долгом поставлено представить при сем Вашему Сиятельству. А) в полном списке с отношения Г. Тверского гражданского губернатора и б) в подлинном рапорте благочинного и других священников города Ржева, который рапорт подписан также начальником Ржевской Инвалидной команды капитаном Самойловичем, представляющим свои услуги для означенного изыскания.
С глубочайшим почтением и преданностию имею долг быть
Вашего Сиятельства Милостивого Государя
Покорнейший слуга и Богомолец
Филарет Архиепископ Тверской
Декабря 4 дня 1819 года
РГИА. Ф. 797. Оп. 2. Д. 8888. Л. 56. По отношению Тверского архиепископа Филарета о Ржевских раскольниках.
4. Записка Тверского архиепископа Филарета от 28 декабря 1819 года
Что дела о Ржевских раскольниках местное начальство не пополнило ничем, кроме слова: «яко бы», то не есть нечаянное, но и совершенно ожидаемое. Духовенство доносило: 1) о злоупотреблениях раскольников, и 2) о том, что сии злоупотребления не могут быть открыты чрез местное начальство. Первую часть донесения оправдал следственный пристав пред лицом трех губерний, которые видели найденных им беглых попов; теперь местное начальство доказывает, что и вторая часть донесения справедлива.
Что депутаты, посланные раскольниками в Петербург, приняты за посланных для возвращения беглых попов, то вероятно: ибо сведения сего рода первоначальные составляются из слухов и пополняются догадками. Но (Л. 74 об.) сие не главное в деле. Главное же то, что беглые попы опять в городе: чего и местное начальство не отрицает; только, как говорит Г. Гражданский губернатор в отношении от 18 ноября (с которого в Департаменте духовных дел есть список), они привозимы и отвозимы бывают ночью.
Донос следственного Пристава о разбитии раскольниками стекол в доме училищном, к которому также приложены слова яко бы, рождает вопрос: пристав ли клевещет на людей, никаким образом к нему неприкосновенных, или ближайшее сих людей начальство, либо пристрастно, либо не проницательно? — Впрочем сие дело, и с сими вопросами, по моему мнению, остается предать суду Божию.
Касательно прежних моих замечаний покорнейше благодарю Ваше Превосходительство, что в записку не внесены некоторые слова,
небрежно (Л. 75) мною сказанные по тому, что я сделанное мне доверие представить мои мысли не почитал сношением официальным.
Желать, чтобы оные замечания официально употреблены были от моего лица, не имею я причины. И по званию, и по расположению моему, я желал бы сколько можно более мириться с раскольниками, и сколько можно менее судить их. Впрочем от того, что я сказал, отрицаться не должен, если обстоятельства потребуют упомянуть о том. Почему и представляю сие на усмотрение Его Сиятельства.
Имею с истинным и совершенным почтением Вашего Превосходительства покорнейший слуга
Филарет А. Тверской
Дек. 28.1819.
РГИА. Ф. 797. Оп 2. Д. 8888. Л. 74-75. По отношению Тверского Филарета о Ржевских раскольниках.
5. Секретная записка Тверского архиепископа Филарета Управляющему Министерством внутренних дел от 19 января 1820 года
Полученные мной от Вашего Сиятельства бумаги по делу о Ржевских раскольниках, и именно:
При отношении Вашем от 19 декабря истекшего года под №228м записку особенной Канцелярии Министерства внутренних дел со справкою, содержащею в себе мнение оной Канцелярии о предоставленной раскольникам свободе вероисповедания и проч.
При другом отношении от 26 декабря за №244 список донесения Тверского гражданского губернатора к Вашему Сиятельству от 16 декабря, в коем извещает об учиненном исследовании касательно предосудительных поступков раскольников, на которые (Л. 87 об.) жаловалось местное духовенство, — сверял я тщательно с имеющимися в Департаменте духовных дел сведениями по сему предмету, так как и с общими на таковые случаи узаконениями, и долгом поставляю сообщить Вашему Сиятельству мысли, при чтении сих актов во мне родившиеся.
В записке Особенной Канцелярии Министерства внутренних дел между прочим изложена просьба, поданная в Министерство Полиции от Ржевского старообрядческого общества. В просьбе сей Ржевские старообрядцы говорят, что приходские священники с некоторого времен стали записывать их в свои метрики, но по справке с метриками оказывается большею частик», что они от предков при церквах писались. Духовенство — говорят они — решилось (Л. 88) притеснять их; напротив того, духовенство очень долго и много их прикрывало, и сделало оных донесение уже тогда, коща они составили подписку для открытия публично своего исповедания. Духовенство было бы в опасности подвергнуться ответу за молчание о их предприятиях, будучи по законам обязано доносить о раскольниках.
В той же записке представлены сведения, присланные в Министерство внутренних дел от Тверского гражданского губернатора о раскольнической часовне в г. Ржеве. Из сих сведений явствует, что во Ржеве, на Князь-Дмитровской стороне был молитвенный старообрядческий дом, именуемый часовнею, имеющий снаружи вид обыкновенного дома, а внутри иконостас, устроенный с весьма давних пор старообрядцами из фамилии Чупятовых, который, по общему старообрядцев согласию, в 1810 году перенесен в другой дом на той же стороне, под распоряжение их строителей, Ржевского мещанина Ваулина, с позволения бывшего в то время городничим надворного советника Сеславина; на счет же устроения упомянутого молитвенного дома в делах городничего правления, никаких предписания от начальства не оказалось.
Соображая описанные здесь различные обстоятельства существования Ржевских раскольнических часовен, нахожу я, что она, как молитвенная комната — (Л. 89) в доме для одной фамилии существовала свободно; ибо закон, оставляя неприкосновенною свободу совести, запрещает только публичное оказательство раскола. Но коща вместо молитвенной комнаты в доме построен целый молитвенный дом с кельями для беглых попов, тогда без сомнения сделано публичное оказательство раскола вновь, и сие подлежало прещению гражданского закона.
В справке, которая приложена при упомянутой записке, сказано: «По имеющимся в виду примерам и Высочайшим отзывам, попы, потаенно держимые раскольниками, принадлежащими к поповщи-
не, преследуемы не были, часовни, устроенные издревле, не уничтожаются, и даже допускается под видом починки (Л. 89 об.) старых строить новые, не умножая только числа их, и не позволяя давать им внешний вид Церкви, что же касается до воспрещения раскольникам вступать в общественные должности, то сие наблюдается единственно в отношении к молоканам, духоборцам и тем сектам, кои не принимают присяги».
Долгом поставляю на сие заметить, что попы раскольнические не были преследуемы только в некоторых известных пристанищах раскольнических. А допустить сие без ограничения повсюду, значило бы устроить для недостойных священников гладкий путь не только к ненаказанное™, но и к независимости от всякого начальства, как уже и были опыты, например, взятый недавно у Ржевских раскольников беглый поп из Тверской (Л. 90) епархии, по суду запрещен был в священнослужении и определен на причетническое место, но бежав к раскольникам остался и ненаказан, и независим. Построение раскольнических часовен допускается под видом починки старых; но православным ни строить, ни починивать часовни, а, следовательно, и делать что-либо другое под видом починки закон не позволяет. Ежели сие действительно так, чему, однако, трудно поверить, то раскольники покровительствуются в том, в чем стесняются православные.
Напротив того, коща рассуждаемо было в комитете (Л. 90 об.) гг. Министров (заседание 20 ноября 1811 года) о раскольнических часовнях в городах Боровиче и Чугуеве, равно как и объединенным домам в Саратове, и когда положено оставить их по-прежнему, как издавна существующие, то вместе с тем определено подтвердить местным на-чальствам о строжайшем наблюдении, дабы вновь таковые заведения отнюдь не были учреждаемы, в противном случае вся ответственность на них обращена будет. Сверх того в заседании Комитета 22 декабря того же года объявлено, что его Императорское Величество соглашаясь с вышепрописанным мнением, изволит однако полагать, что нужно прекратить происходящий по сей части беспорядок от невнимания губернского начальства к предписаниям высшего правительства; почему Высочайше поведено сделать от Сената выговор Губернаторам, бывшим в Саратовской (Л. 91) губернии в 1811, а в Слободе Украинской в 1812 году, дабы прочие гражданские начальства были осмотрительнее.
Правило сие, сколько известно, не отменено каким-либо новым постановлением и в отношении к раскольническим часовням и тому подобным заведениям должно было быть наблюдаемо без всякого изменения.
Справка говорит, что воспрещение вступать в общественные должности наблюдается только в отношении к молоканам, духоборам и прочим, не признающим присяги. Но Духовный регламент запрещает сие раскольникам вообще, и должно заметить, что когда написан он, тогда в виду Правительства была поповщина и беспоповщина, а молоканов и прочих не было. (Л. 91 об.) Мне также известно частным образом, что и в здешней столице не утвержден избранный градский глава, потому только, что он был из раскольников.
6. На донесение Тверского гражданского губернатора от 16 декабря о произведенном исследовании, касательно учиненных в городе Ржев якобы раскольниками буйствах во время взятия следственным приставом Мыловым беглых попов, и касательно отправленных было вслед за беглыми попами гражданах с суммою денег для их возвращения, могу сказать только следующее:
Разбитие стекол в училищном доме от раскольников ли произошло, и ездили ли которые-нибудь из них вслед за беглыми попами для возвращения их, сие как бездоказательное, остается предать суду Божию. Конечно, вероятно, что посланные раскольниками (Л. 92) в Петербург депутаты, приняты были за посланных для возвращения беглых попов, о чем сведения, составившееся из слухов, и пополненные догадками дошли до местного духовенства; но главное в деле, чего и местное начальство не отрицает, есть то, что беглые попы опять в городе, только они, — как пишет гражданский губернатор, в отношении от 18 ноября, привозимы и отвозимы бывают ночью.
Из всего вышеназванного нельзя не вывести следующих трех заключений:
1) что духовенством справедливо донесено о злоупотреблениях раскольников Ржевских. (Л. 92 об.)
2) Что местное гражданское начальство не могло остановить сих злоупотреблений.
3) Что нужны твердые общие правила для поведения духовного и гражданского начальства в отношении к раскольникам, по которым
бы то и другое согласно действовали к благостройству Церкви и Государства.
Преподавая мысли сии на благорассуждение Вашего Сиятельства, покорнейше прошу Вас, Милостивый Государь, уведомить меня о Вашем мнении по сему предмету, и о мерах, какие Вы почитаете приличнейшими для достижения вышеизъясненной цели. РГИА. Ф. 797. Оп 2. Д. 8888. Л. 87—92 об. По отношению Тверского архиепископа Филарета о Ржевских раскольниках.
6. Замечания Тверского архиепископа Филарета на изложение законов о раскольниках, «в новейшие времена изданных», подготовленное Особой канцелярией МВД в 1819 году
В оном не помещены два коренные и собственно к делу о Ржевских раскольниках принадлежащие узаконения, а именно: Духовного Регламента о мирских особах пункт 6, и указ 4 июля 1724 года. (Л. 100)
Духовного Регламента в 6м пункте: «По всей России никого от раскольников не возводить на власти, не токмо духовные, но и на гражданские, даже до последнего начала и управления, чтоб не вооружать нам на нас же лютых неприятелей, и Государству и Государю непрестанно зло мыслящих».
В указе Правительствующего Сената 1724 года июня 4 дня изображено: «Чтобы с раскольников, сколько их где по переписке явилось, всякие подати по-прежнему Его Императорского Величества указу прошлого 1716 февраля 8 дня брать вдвое, из которых государственные отсылать, куда по указанию поведено, (Л. 100 об.) а прибавочные присылать в Синод, и сколько когда в сборе и в присылке тех прибавочных податей будет, о том из Синода присылать в Сенат ведомости, а им рас-колыцикам по прежним же Его Императорского Величества указам ни у каких дел начальниками не быть, а быть токмо в подчиненных, тако жив свидетельство нище их не принимать, кроме того, что между собою, и то по случаю. А вышеописанные с раскольников прибавочные за раскол деньги Синодскому Казначею записывать особо, а с другими сборами не мешать».
Из помещенных в изложении узаконений и особенных решений по делам о раскольниках (Л. 101) видно, что в Высочайших указах и
повелениях, в решениях Святейшего Синода и Правительствующего Сената, всегда предполагалось правило удерживать раскольников в границах, и что действие сего правила становится неприметным только в новейших распоряжениях бывшего министра полиции, которые иногда утверждались и Комитетом гг. Министров.
Но при всем том, в изложении находится решение Комитета гг. Министров 16 сентября прошедшего 1819 года, в котором положено: 1) Разрешить одно только Пермское местное начальство на выбор раскольников в должности, и 2) Дабы в (Л. 101 об.) волостные и сельские начальники избираемы были раскольники в тех единственно селениях и волостях, где нет вовсе истинных чад Церкви. Из сего положения выходит ясное заключение: 1, Поелику город Ржев не в Пермской губернии, то в нем начальство не должно быть разрешено на выбор раскольников в должности, и 2, Поелику в городе Ржеве есть чада Церкви, то в нем раскольников в начальники выбирать не должно.
Все же сие показывает, что сомнение о прежней справке было основательно и оправдалось. Там сказано: было, что в должности избирать запрещено одних молоканов и подобных им. но теперь открылось ясно, (Л. 102) что молоканов выбирать запрещено, да и других выбирать ШJ2aзpшIeшJj^(щшcтБyюшж(L^
меняемы, а только и в прежней справке и часгию в нынешнем изложе-
РГИА. Ф. 191. Оп 2. Д. 8888. Л. 99об.-102. По отношению Тверского Филарета о Ржевских раскольниках.
7. Секретная записка Тверского архиепископа Филарета
от 22 марта 1820 года кн. А. Н. Голицыну, министру Министерства духовных дел и народного просвещения
Сиятельнейший князь!
Милостивый Государь!
Вверенной мне епархии города Ржева благочинный Преображенский священник Василий Алексеев донес мне, что той же епархии Ста-рицкого уезда села Колокольни священник Алексей, лет за сорок пред сим бежавший к раскольникам, большую часть жизни своей проводя
во Ржеве в собственном доме, который имея на имя сына своего мещанина, много успел в распространении раскола, что он многократно судим бы в городах Ржеве, Старице, Твери, Торжке, Сычевках и Санкт-Петербурге, но, притворяясь сумасшедшим, выходил из рук правосудия паки на тайное жительство во Ржев; что он омерзел было и самым раскольникам, и содержась в 1817 году по секретному делу в Ржевской тюрьме, был ими оставлен, что по сему же делу был передан в 1818 году к суду в Тверь. Он содержался до нынешнего года в Тверской тюрьме, но в нынешнем году Ржевские раскольники выпросили его на поручительство многих граждан, и привезли в город Ржев с билетом, под именем старообрядческого священника Александра. (Л. 103 об.)
На основании Духовного Регламента 3-го пункта о мирских особах, и последовавших узаконениях, мне надлежало бы довести о сем до сведения ближайшего гражданского начальства, но как из рапорта благочинного видно, что беглец многократно уже обманывал и продолжает обманывать проницание сего начальства, то долгом поставил я, по силе тех же узаконений, довести вышеописанное до сведения Вашего Сиятельства, и предать на Ваше, Милостивый Государь, усмотрение.
С глубочайшим почтением и преданностию имею долг пребыть Вашего Сиятельства Милостивого государя покорнейший слуга и Богомолец
Филарет Архиепископ Тверской
№91
Марта 22 дня, 1820 года Его Сиятельству, Господину
Министру духовных дел и народного просвещения и Кавалеру, Князю Александру Николаевичу Голицыну
РГИА. Ф. 797. Оп. 2. Д. 8888. Л. 103-103 об. По отношению Тверского архиепископа Филарета о Ржевских раскольниках.
Ключевые слова: святитель Филарет (Дроздов), борьба со старообрядческим расколом в царствование Александра I, беглые попы, г. Ржев.
THE RUSSIAN SCHISM IN RZHEV DURING SERVICE OF ST. FILARET (DROZDOV) IN THE TVER DIOCESE
Ju. Serebryakova
The publication presents seven sources, written by St. Filaret (Drozdov), when he was the bishop of the Tver diocese. The texts are linked with the problem of strengthening the Russian Schism in the city Rzhev. The texts contain arguments St. Filaret about the reasons of this problem and the necessary actions of the Church and the State authorities to deal with.
Keywords: St. Filaret (Drozdov), Polemics with the Russian Schism in the reign of Alexander I, fugitive priests, Rzhev.
