CC BY
138
УДК 821.351.42
ББК 83.3 (2=Чеч.)
Д 40
Джамбеков О.А.
Джамбекова Т.Б.
Историзм и фольклорные истоки трилогии Абузара Айдамирова
«Долгие ночи»
(Рецензирована)
Аннотация:
В статье на материале трилогии Абузара Айдамирова «Долгие ночи» исследуются исторические реалии, национальное своеобразие и специфика векового уклада чеченцев второй половины XIX - начала ХХ века, а также уделяется особое внимание воссозданию народных обычаев и обрядов, базирующихся на фольклорных традициях.
Ключевые слова:
Фольклорные истоки, художественное освоение действительности, герой, историческая реальность, устное народное творчество, жанры фольклора.
К концу 60-х годов прошлого столетия чеченская литература на основе большого опыта и традиций выработала собственные принципы развития, приобрела масштабность в освоении жанров и осмыслении важных тем и проблем. Нельзя сказать, что в этот период у литераторов уже не было трудностей, их оставалась еще немало - необходимо было восстанавливать художественную культуру народа, развивать её, стремиться к совершенству в творчестве. Однако «новый виток художественной мысли чеченского народа, берущий свое начало с момента восстановления Чечено-Ингушской автономной республики, после октября 1964 года, начал как бы «пробуксовывать» на месте. Правда, до появления романов А. Айдамирова «Именем свободы» и «Долгие ночи» выходили историко-революционные романы со схожими сюжетными коллизиями и художественными решениями, но это был очерченный негласной директивой сверху тематический круг. А. Айдамиров своими романами вышел за пределы этого круга, «оживил» прошлую историю народа. Эти произведения, особенно роман «Долгие ночи», сыграл большую роль в пробуждении исторической памяти народа. Впервые в них были раскрыты особенности национального характера чеченцев [1: 190-191].
А. Айдамиров вместе со своим народом пережил тяжелое переселение 1944 года, после возвращения на родину он работал учителем в школе и одновременно занимался литературной деятельностью. По признанию самого писателя, «мысль воспеть народа моего героические дни» родилась, когда он был далеко от родины. «Духовный опыт начинающего писателя был обременён памятью об отдалённых раскатах грозной войны, о трагическом испытании, выпавшем на долю родного народа, голодном детстве...» [2: 26].
Из этого опыта он вынес глубокую веру в народ, в человеческую солидарность и гуманизм. Именно эта идея прослеживается в рассказах и повестях писателя конца 50 -начале 60-х годов: «Свет в горах», «По горным аулам», «Дорогой славы», «Сердце матери», «В нашем ауле» и других. Автор не избежал в этот период влияния распространенной в литературном процессе идеализации, бесконфликтности, но в то же время не ушёл от объективного размышления и решения важнейших проблем современности. В связи с этим А. Айдамиров нашёл свой путь художественного освоения действительности, веря в неотвратимость процесса обновления жизни.
Первый роман трилогии А. Айдамирова «Еха буьйсанаш» («Долгие ночи») был опубликован в 1972 году и получил высокую оценку критики. Известный чеченский литературовед Ю. Айдаев в своем отзыве отнёс это произведение «к самым значительным на историческую тему», определив его жанр как «роман-эпопея» или «народно-эпический
роман». Признание пришло и к автору: он был удостоен звания народного писателя Чечено-Ингушской автономной республики. Однако вскоре произведение писателя было изъято из издательских планов, из библиотек, из школьных хрестоматий, где были представлены отрывки произведения. В конце 80-х годов XX века роман был возвращён читателям на чеченском языке и был переведён на русский язык. «Произведение А. Айдамирова явилось заметным вкладом в чеченскую литературу, что было отмечено не только критикой, но читателями, испытывавшими дефицит правды об истории своего народа, особенно периода Кавказской войны и её последствий» [2: 26].
Необходимо сказать, что трилогия А. Айдамирова неоднократно являлась предметом исследования ученых (X. Туркаев, Ю. Айдаев, К. Гайтукаев, X. Абдуллаева, М. Исмаилова и другие) в контексте различных проблем, однако проблема фольклоризма в романе не решена, фольклорные мотивы в произведении не выявлены в полной мере. Это даёт основание обратиться к глубокому исследованию художественного пространства с целью определения роли фольклора в идейно-эстетическом плане произведения.
В романе А. Айдамирова «Долгие ночи» нет главного героя и последовательного сюжета, он достаточно сложен с точки зрения композиции и решения основных проблем. Как известно, в ходе работы над произведением писатель опирался на документальные источники, поэтому в содержание включен подробный авторский анализ исторических, экономических, политических, национальных вопросов наряду с художественным обобщением и решением. В связи с этим Ю. Айдаев писал: «Многоплановый, сложный роман А. Айдамирова «Долгие ночи» воспроизводит чеченскую действительность второй половины XIX века, когда в результате Кавказской войны и происков местной богатой прослойки и царской администрации часть горцев вынуждена была покинуть родину и уехать в Турцию. Автор сумел, в основном, верно разобраться в механизме лжи ставленников царизма и духовенства» [3: 38].
В основе трилогии А. Айдамирова («Долгие ночи», «Молния в горах», «Буря») -повествование о трагической судьбе горцев, переселившихся в Турцию в 1864-1865 годах и ставших заложниками политики. «Эта часть повествования очень важна для полного раскрытия концепции истории и народа в творчестве писателя: чеченские крестьяне, вырвавшиеся из цепких когтей смерти по дороге «в турецкий рай», и в этом «раю» осознавшие, что их подлинным союзником в борьбе за свободу является никакая там Турция, а только трудовая Россия» [1: 190]. В романах нет главного героя, в этом принципиальная идейная позиция автора. Война, которую вели горцы с Россией, не была ни заслугой, ни прихотью. Это было движение масс, вынужденных взяться за оружие, чтобы не быть истреблёнными. В описании действительности писатель сохраняет историческую точность происходящего, включая «сквозных» персонажей, как, например, образы Маккала, Мачига и Васала, мужественно переносящих все тяготы полумирной-полувоенной жизни, и реальных исторических героев, ими являются Шамиль, Бакунин, граф Воронцов, граф Игнатьев, граф Барятинский, абрек Зелимхан, начальник третьего тайного отдела правительства А.В. Липранди, юрист Ковалевский, написавший о восстаниях в Чечне и Дагестане, и другие.
Исследователь К.Б. Гайтукаев совершенно справедливо указывает на «перегруженность» романа историческим материалом, ослабляющую динамизм сюжета. Однако в этом он видит одновременно и достоинство трилогии А. Айдамирова, поскольку автору удалось убедительно вписать в «большую» историю типичный горский быт, судьбы отдельных персонажей и целого народа.
Наряду с документальными материалами эпохи (выдержки из газетных статей, из стенограмм выступлений депутатов Государственной Думы, из переписки с чиновниками и так далее), включенными в композиционную структуру произведения, в содержании прослеживаются лирические отступления и фольклорные мотивы, создающие привлекательность и национальный колорит. «Xудожественно исследуя национальное своеобразие и специфику векового уклада чеченцев, Айдамиров немалое внимание
уделяет воспроизведению народных обрядов, традиций. Этнографические детали нередко несут существенную содержательную функцию, раскрывая многие обычаи и традиции, уходящие корнями в глубь веков: кровная месть, гостеприимство, уважение к старшим, любовь к родной землей, очагу, культ семьи и многое другое. Этнографизм романа служит мостиком от прошлого к настоящему. Помогает читателю понять, в чем же своеобразие этого народа» [4: 24].
В начале первого романа трилогии «Долгие ночи» подробно и обстоятельно воссоздаётся историческая действительность на Кавказе, предшествующая переселению горцев в середине XIX века в Турцию. Писатель глубоко и детально анализирует политическую, экономическую ситуации, выявляя причины борьбы чеченского народа. Однако на большом историческом фоне постепенно вырисовываются личности отдельных персонажей. С одной стороны, - это люди, которые принимают решения, например, генерал-лейтенант Лорис-Меликов, генерал-майор Кундухов, с другой - те, кто исполняет эти решения или кого они в первую очередь касаются, например, бедного крестьянина Али.
Повествование в романе выстраивается как цепь взаимосвязанных и взаимообусловленных случайностей и представляется, что переселение в Турцию -вынужденная необходимость и следствие глубокого обнищания чеченского народа. В свою очередь, бедственное положение сложилось из-за того, что казаки, отстаивая интересы царской власти, вытеснили чеченцев с плодородных богатых земель. Писатель с самого начала повествования подчеркивает, что эта борьба корнями уходит к началу XVIII века, однако это не межнациональная борьба, а борьба народов за независимость, борьба за свободу. «Первое крупное антифеодальное и антиколониальное восстание чеченцев произошло в 1708 году. К восставшим присоединились не только соседние народы, но и казаки - раскольники с Кубани» [5: 162].
А.Айдамиров создаёт в романе поистине широкие эпические картины переселения чеченцев в Турцию. «Двигались повозки и конные, шли пешие. Казалось, нет конца этому людскому потоку. Горцы шли, разделившись на двадцать восемь партий. Во время всего пути до границы их сопровождал конвой из офицеров» [5: 433]. Пока чеченцы шли по родной земле, их не покидала бодрость духа и какая-то надежда - «.от лесов и гор, от аулов, видневшихся по сторонам дороги, от горцев, встречавшихся в пути, веяло знакомым и родным». Однако встреча с Турцией не предвещала ничего хорошего, она воспринималась как большое народное горе. В романе это описывается так: «Меня унижали и оскорбляли, отбирали последний кусок хлеба. За куском хлеба я приехал сюда. И вышло, что, убежав от воды, попал под мельницу» [5: 433], - говорит один из переселенцев. Людей разместили в бесплодной долине в Диарбекире, выжить в таком положении было очень трудно, помогали друг другу, как могли. Неотступно перед каждым был образ далёкой родины, всё сильнее овладевало желание вернуться обратно. А. Айдамиров для убедительности воссоздания исторической ситуации приводит в романе полный текст рапорта военному министру Милютину, обратимся к выдержке из него: «Между тем, 17-го прошлого октября прибыли на границу к Арпачаю, близ Александрополя, 200 чеченских переселенцев с просьбой о пропуске их обратно в наши пределы на каких бы то ни было условиях, а вслед за тем число прибывших к Арпачаю переселенцев возросло до 2600 человек.
Узнав о движении чеченцев к нашей границе, эрзеумский вали послал Кундухова с кавалерией для отклонения переселенцев от предпринятого намерения, но Кундухов не смог остановить их. Xотя переселенцы эти находились в крайне бедственном положении, но, имея в виду, что пропуск через границу даже нескольких семейств повлёк бы за собой обратное движение к нам всей массы чеченских переселенцев, я приказал усилить пограничный надзор.» [5: 573].
Каждая попытка вернуться на родину жестоко подавлялась, но у чеченцев не было выбора: погибать на чужбине или вернуться умирать в родные места.
Над вторым романом трилогии «Молния в горах» А. Айдамиров работал долго и тщательно, он собрал большой документальный материал о восстании в Чечне в 1877 и о том, какой отклик оно получило в общественных кругах. Фактическую основу произведения, так же, как и первой книги, составили многочисленные исторические документы, воссоздающие хронику восстания, ссылки на записки очевидцев, воспоминания участников и военные мемуары. Для воссоздания национального колорита писателем используется разножанровый материал устного народного творчества. Восстание под руководством Алибека^аджи, поддержанное населением в нескольких горных районах Чечни и Дагестана, продержалось меньше года. «Вспыхнув подобно молнии, - пишет К.Б. Гайтукаев, - оно высветило многие острые социальные и политические проблемы, унаследованные от периода «замирания» и те, что возникли в процессе укрепления власти царской администрации над новыми подданными» [2: 30].
Жанр своего второго романа А. Айдамиров определил как роман-хронику. Действительно, он представляет собой достаточно сложное идейно-художественное единство, в котором сочетаются элементы исторической хроники, социальнополитического и бытового романа, героического эпоса и народного предания. Проблематика продолжает и расширяет диапазон предыдущего произведения, однако писатель пытается как можно глубже осмыслить судьбу освободительного движения чеченцев в последней трети XIX века, проанализировать объективные причины, в том числе его интересует и процесс размежевания в среде чеченцев, и проблема национального характера в условиях экстремального выживания.
Xудожественно и исторически убедительно, опираясь на документальный материал, писатель опровергает официальную позицию историографии в том, что восстание 1877 года было поднято религиозными деятелями, «увлёкших за собой легковерных и наивных горцев-крестьян». Причины этого восстания А. Айдамиров выводит из глубокого сословного размежевания, где вражда и непримиримость стали неотъемлемыми чертами взаимоотношений в этносреде. Вместе с тем, пытаясь избежать односторонности и схематизма, он показывает, как социальная борьба была осложнена идеями национального освобождения.
Следуя лучшим традициям русской исторической прозы (А.С. Пушкин «Капитанская дочка», Л.Н. Толстой «Война и мир»), А. Айдамиров рядом с реальными историческими лицами (Аликбек^аджи, Солтамурад Беноевский, Дада Залмиев, Дада Уммиев, Умма Дуиев, генералы Свистунов, Орцу Чермоев, Авалов) создаёт художественные образы - это жители Гати-Юрта, знакомые по предыдущему роману: Мачиг и его друг Васал, беглый русский офицер Василий, молодые сподвижники Алибека - Кайсар, Кори, Болат, Умар и другие, представляющие новое поколение борцов за свободу. По мысли К. Гайтукаева, писатель сознательно разводит всех героев в романе не по национальным интересам, а по классовым. С этим нельзя не согласиться, так как за Алибеком - городская беднота, доведённая до отчаяния безземельем и голодом, за Свистуновым - представители городской верхушки, например, гатиюртовский староста Xорта, поручик Лаудаев, майор Мустафинов, Боршиг Шалинский, Бота Шамурзаев и другие. Такое противостояние определило в романе специфику художественного конфликта, основанного на социальном противостоянии. Отчаявшись мирно решить проблемы, люди поднялись на борьбу, хотя с самого начала знали, что за этим последуют виселицы и каторга. Во время выбора имама в ночном лесу в пламени горящих факелов Кайсар увидел охваченные огнём аулы, вереницу новых «мухаджиров», отправляемых в Сибирь.
Восстание горцев было вызвано крайне тяжелыми социально-экономическими условиями. Главный вопрос после 1861 года и в России, и на Кавказе, не был решён в пользу крестьян. Горцы оказались под двойным гнётом: колониальной военной
администрации и местной «верхушки». В связи с этим обратимся к историческому комментарию: «.В расчете на одну десятину земли чеченцы платили в два с половиной раза больше, чем терские казаки, а горные жители соответственно втрое выше, чем
чеченцы плоскости, поскольку земля давала намного меньше дохода по сравнению с плоскостными районами» [6: 126].
В романе А. Айдамирова анализом причин восстания в Чечне занимается Яков Степанович Абросимов, журналист, прогрессивный деятель, по своим взглядам близкий к революционерам, именно ему писатель доверяет важнейшие размышления о судьбе чеченского народа. В то же время образ Абросимова важен для осмысления проблемы проникновения на Кавказ передовой мысли того времени.
По мнению К. Гайтукаева, занимающегося исследованием трилогии, образ Абросимова является удачей автора романа. Положение журналиста позволяет ему увидеть происходящее с разных сторон: он становится очевидцем военных действий, наблюдает расправу над жителями захваченных аулов, почти одновременно он беседует с «представителем власти» Свистуновым и встречается с Овхадом, одним из руководителей восстания. Не случайно герой произносит следующие слова: «.безмерна их ненависть к нам. не к народу русскому, а к властям нашим. Неверно, что ими движет религиозный фанатизм. Конечно, они верят в бога, но вражды к нам, как христианам, у них нет» [7: 291]. Он искренне признаётся в своих чувствах к чеченскому народу и желает во чтобы то ни стало узнать ещё больше о нем.
Абросимов с благодарностью вспоминает встречи с известным публицистом, этнографом Василием Ивановичем Немировичем-Данченко, который родился и вырос на Кавказе, его рассказы о чеченцах, записанные журналистом, приводятся в произведении. Приведём пространную цитату для того, чтобы подтвердить историческую объективность: «Что чеченцы ведут борьбу против России - несомненно, вина нашего правительства. Чеченцы - самый многочисленный, отважный народ в горах Кавказа. Они не покорились татаро-монголам. Не покорились чеченцы полчищам Тимура,.. однако первые и вторые завоеватели отобрали у них равнинные земли, роздали их кабардинским, черкесским, ногайским, калмыцким, дагестанским феодалам.
В XVI веке, когда распалась татаро-монгольская империя и завоеватели были изгнаны с Руси, чеченцы начали спускаться с гор, вновь заселяться на своих исконных равнинных землях. Здесь они столкнулись с пришлыми феодалами. Они несколько раз изгоняли чужеземцев, однако с военной помощью нашей администрации на Тереке их возвращали в Чечню. Так, в течение прошлого столетия русские войска совершили в Чечне десяток карательных экспедиций, которые сопровождались истреблением чеченских аулов.
В конце XVIII века наше правительство приступило к колонизации чеченских земель. Как правительство начало отбирать земли, заселять их колонистами, вводить крепостное право, в 1785 году чеченцы под руководством Мансура восстали против нашего правительства. С тех пор идёт беспрерывная война между Чечнёй и Россией, а вернее, между чеченским народом и российским правительством» [7: 281].
На наш взгляд, «Записки Абросимова», приведённые писателем в романе - очень ценный и важный материал, в нем содержится не только жестокая и горькая правда, но и попытка проанализировать ситуацию, разобраться в сложнейших вопросах истории. Публицист всецело разделяет чаяния чеченского народа, он считает несправедливым осуждение его за любовь к своей земле, за стремление защитить свою родину, честь, достоинство, за желание иметь право на жизнь, как и все другие народы. «Всех людей Бог создал равноправными. Никто не имеет права силой вмешиваться в естественное, природное развитие другого человека или народа. И чеченцы не терпят такое вмешательство. Не желают преклоняться, поклоняться, терять свободу, честь и достоинство. Потому чеченец борется за них, как умеет, но храбро, мужественно и героически. Он предпочитает смерть рабству. Он не умеет просить пощады у победителя, прощать ему обиды, оскорбления и унижения. Мы должны понять характер, психологию, нравы чеченцев, если хотим установить мир и спокойствие на их земле» [7: 283].
Совершенно справедливо герой романа подчеркивает, что в проблеме урегулирования взаимоотношений народов первостепенную важность имеет национальная культура, обычаи, традиции, в них раскрывается духовная основа народа.
Исключительно важную роль в трилогии А. Айдамирова играет устное народное творчество, его следует рассматривать не только в качестве составной части большого художественного полотна, а как совершенно уникальную идейную основу. Неслучайно Абросимов, рассуждая о своеобразии чеченского языка, который, на первый взгляд, может показаться бедным по своему словарному составу, утверждал, что этот язык, будучи богатым художественными образами, специально создан для чеченских песен, легенд и сказок. «Главное содержание устного народного творчества этого народа - осуждение трусости, жадности, жестокости, вероломства, измены, и, наоборот, - восхваление дружбы, благородства, верности, мужества и уважения к женщине. Прибавьте ко всему этому острый ум и весёлый нрав чеченца. В песнях ярко отражается их глубокое уважение и любовь к другим народам» [7: 285].
В трилогии А. Айдамирова содержится большой материал устного народного творчества, к которому мы обратились, чтобы изучить его роль и значение в идейнохудожественной структуре произведении. В связи с этим, необходимо сказать, что писателем используется фольклор на языке оригинала в подлинном варианте текста произведения и сохраняется его значение при переводе. Разножанровость устного народного творчества в произведении позволяет говорить о его полифункциональности и создании необычайной образности. В ходе исследования трилогии А. Айдамирова нами создана единая жанровая систематизация фольклора на русском и чеченском языках. Результаты, полученные методом типологического сравнения, создают единую картину использования писателем фольклора во всем произведении.
В итоге проведённого исследования текста трилогии на чеченском и русском языках установлено, что самыми распространёнными жанрами фольклора в ней являются пословицы и поговорки, они «рассыпаны» по всему художественному полотну трёх книг, придавая яркость и колорит речи героев, подчеркивая глубину и мудрость суждений. Используются они всегда к месту и по существу. К примеру, такое качество, как щедрость, ярко характеризующая чеченцев, отражена в поговорке «Шен ерг д1аелларг ву хьал долуш» [7: 58] («Богат тот, кто делится, чем богат»), а крайняя безысходность положения выражается следующей пословицей «Лаца ма лаца ден маж, амма цкъа схьалаьцча, д1а а ма хеца» [7: 48]. («Не хватайся за бороду (хозяина), но, ухватившись, не отпускай её»).
По чеченскому обычаю, отказать женщине в просьбе - позор для мужчины. Также будет позором, если в твоем доме с гостем, будь то друг или враг, что-нибудь случится. В VII главе романа «Молния в горах» автором приводится быличка о судьбе кровника, введённая писателем в контекст пословицы: «Убегая от кровников убитого им человека, он забежал в первый попавшийся дом. Там сидела седая старуха. Упав перед ней на колени, мужчина расстегнул у неё на груди платье и коснулся губами её груди. Ворвавшиеся вооруженные кровники, увидев это, встали как вкопанные. Женщина поняла всё. «Мужчины! - сказала она, - этот человек прибег к моей помощи. Он губами коснулся моей груди. Он убил моего единственного сына, но, коснувшись моей груди губами, сам стал мне сыном. Я запрещаю вам убивать моего второго единственного сына».
Много в романах А. Айдамирова исторических и лирических песен. В центре внимания их всегда личность. Её идеализация обычно сводится к восхвалению героического характера, храбрости, смелости, удальства, мужества, бесстрашия в бою и презрения к смерти. Одной из эмоционально сильных, запоминающихся, является сцена в финале восстания, во второй книге исторической трилогии («Молния в горах»), где два друга - чеченец Мачиг и русский Васал (Василий) - вступают в свой последний бой с карателями. Предварительно простившись друг с другом, из ненадёжного прикрытия разят они наступающих солдат, громко распевая, как отходную себе, боевую песню
горцев: «Мы никогда ни перед кем не смиримся покорно. Свобода, или смерть - другое нам заказано.». Они погибают в неравном бою, но гибель их воспринимается как торжество и величие духа.
Такие примеры закреплены вековыми традициями и обычаями чеченцев, их А. Айдамиров сравнивает «с могучим деревом, которое своими корнями крепко обхватило все общество и каждого человека. Обычай обязывает чеченца не ронять честь и достоинство при любых опасных обстоятельствах, даже если для этого надо умереть. Эти обычаи не записаны, как европейские законы, но они передаются из уст в уста и живут столетиями» [7: 285].
Примечания:
1. Туркаев X.В. Жажда неутолённая: сб. ст. М.: Мол. гвардия, 2007.
2. Гайтукаев К. В пламени слова. Грозный, 1989.
3. Айдаев Ю. Зеркало жизни. Грозный, 1987
4. Абдуллаева X. Чеченская проза: историко-культурный аспект: автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1998.
5. Айдамиров А. Долгие ночи. М., 1996. С. 162
6. Очерки истории ЧИАССР. Грозный, 1967.
7. Айдамиров А. Собр. соч.: в 6 т. Т. 2. Молния в горах. Грозный, 2004.
