CC BY
232история развития уголовного законодательства о классификации преступлений
О. а. Михаль *
Анализ самых первых законодательных актов ясно выделяет идею разграничения деяний. Это видно и из названий деяний, характеризующих преступное поведение: «обида», «головщина», «лихое дело», «татьба», «воровство» 1
Деление преступных посягательств по их тяжести в русском законодательстве произошло относительно давно. Но само понятие «преступление» для обозначения общественно вредных деяний появилось сравнительно недавно. В Русской Правде употребляется слово «обида», но оно не охватывает все правонарушения 2.
В дальнейшем появляются названия «головщина», «лихое дело», «вина», «воровство», «татьба». Так, в статье 8 Судебника 1497 г. говорилось: «А доведуть на кого татьбу, или разбой, или ябедничество, или иное какое лихое дело, и будет ведомой лихой и боярину, то велити казнити смертною казнью» 3.
Только при Петре I в законодательстве впервые возникают термины «преступление» и «проступок», но содержательно они еще не разделяются.
В Соборном Уложении 1649 г. и Артикуле воинском 1715 г. было уже проведено определенное деление преступных посягательств. Так, общественно вредные деяния в Соборном Уложении 1649 г. имеют градацию по направленности:
1) государственные, в том числе против царя;
2) против частных лиц;
3) против религиозно-нравственных норм;
4) совершаемые беглыми, разными людьми, холопами и крестьянами.
В 1832 г. работа М. М. Сперанского по кодификации законодательства прошла успешно и привела к созданию Свода законов Российской Империи в 15 томах. Первая книга 15-го тома посвящена уголовному праву. В ней впервые в истории российского уголовного законодательства было дано общее определение понятия «преступление». Статья 1 гласила: «Всякое деяние, запрещенное законом под страхом наказания, есть преступление». В статье 2 было сказано: «Деяния, запрещенные под страхом легкого телесного наказания или полицейского исправления, именуются в законе маловажными преступлениями или проступками для различия от преступлений или наказаний уголовных». По-
добное деление не имело уголовно-правовых последствий, т. е. не упоминалось в других нормах уголовного закона.
Уложение о наказаниях уголовных и исправительных (1845 г.) закрепило несколько иную классификацию общественно вредных деяний: «Всякое нарушение закона, через которое посягается на неприкосновенность прав верховной власти и установленных ею властей, или же на права и безопасность общества, или частных лиц, есть преступление» (ст. 1). «Нарушение правил, предписанных для охранения определенных законами прав и общественной или же личной безопасности или пользы, именуется проступком» (ст. 2) 4. При этом Н. С. Та-ганцев считал такое деление практически несущественным, поскольку уголовные и полицейские посягательства, по его мнению, представляются особой группой уголовно наказуемых деяний. В качестве наиболее приемлемого критерия разграничения правонарушений ученый называл наказуемость деяния 5.
Убийства (смертоубийства) в данном нормативном акте располагались по мере их тяжести: от наиболее тяжких преступлений до деяний, хотя и направленных против жизни, но считавшихся невиновными и ненаказуемыми. Наиболее тяжким признавалось умышленное убийство отца и матери, которое наказывалось лишением прав состояния и пожизненной (без срока) каторгой. Указывалось, что дряхлость не служила основанием освобождения из острога.
Общим основополагающим признаком ряда тяжких убийств был предумышленный (заранее задуманный) характер преступления. При этом С. В. Бородин подчеркивает, что для квалификации убийства отца или матери, по ст. 1449 Уложения о наказаниях, предумышленность не требовалась, достаточно было умысла на убийство 6.
К тяжким предумышленным относились убийства: совершенные повторно; жены или мужа, сына или дочери либо любого родственника по восходящей или нисходящей линии; начальника, господина, хозяина либо члена семьи названных лиц; беременной женщины; совершенные путем поджога, взрыва или иным способом, когда опасности под-
* Постоянный автор нашего журнала.
вергалось несколько лиц; совершенные из засады; с целью ограбления или получения наследства; посредством отравления. Эти виды убийства наказывались лишением всех прав состояния и каторжными работами (первые три — пожизненно, остальные — на срок от 15 до 20 лет — ст. ст. 1451-1453).
Предумышленное убийство без перечисленных признаков, отягчающих вину, наказывалось лишением всех прав состояния и ссылкой на каторгу сроком от 15 до 20 лет. Такому же наказанию подвергались виновные в предумышленном убийстве, совершенном группой, но зачинщику (организатору или подстрекателю) суд вправе был назначить каторжные работы пожизненно (ст. 1454). Умышленное убийство без заранее обдуманного намерения наказывалось лишением всех прав состояния и каторгой от 12 до 15 лет (ст. 1455). Таким образом, законодатель фактически выделял категорию исключительной тяжести — тяжкие убийства.
Уложение о наказаниях было утверждено 15 мая 1845 г. и введено в действие с 1 мая 1846 г., а Уголовное уложение было утверждено 22 марта 1903 г., но полностью так и не было введено в действие.
Следует отметить, что наиболее юридически разработанными были нормы о классификации преступлений в Уголовном уложении 1903 г. Оно закрепило уголовно-правовые последствия совершения общественно вредного деяния той или иной категории. Статья 3 Уголовного уложения гласила: «Преступные деяния, за которые в законе определены как высшее наказание смертная казнь, каторга, ссылка на поселение, именуются тяжкими преступлениями. Преступные деяния, за которые в законе определены, как высшее наказание заключение в исправительном доме, крепости или тюрьме, именуются преступлениями. Преступные деяния, за которые в законе определены как высшее наказание арест или денежная пеня, именуются проступками».
Таким образом, деление преступных деяний по категориям производилось на основании наказания, которое грозило преступнику по закону.
Уголовно-правовые последствия совершения общественно вредного деяния той или иной категории закреплялись прямо в законе. Так, осуществлялось уголовное преследование в отношении российских подданых, совершивших преступные деяния вне пределов России, лишь если совершенное ими признавалось согласно законодательству России тяжким преступлением.
В Общей части Уголовного уложения 1903 г. содержались и другие статьи, закреплявшие различные уголовно-правовые последствия в зависимости от категории совершенного преступления. например, деление преступлений связывалось с ответственностью несовершеннолетних, в частности с ужесточением наказания в случае совершения тяжкого преступления.
Уголовную ответственность за неоконченное преступление определяла ст. 49 Уголовного уложения: «Покушение на тяжкие преступления наказуемо; покушение на преступления наказуемо в случаях, особо определенных в законе; а покушение на проступки не наказуемо вообще».
В статье 68 были установлены сроки давности неприменения наказания, если со дня совершения преступного деяния против обвиняемого истекли определенные сроки. Особые сроки давности предусматривались для тяжкого преступления. Наказуемость за совершение данного деяния вместо смертной казни или каторги заменялась ссылкой на поселение.
После 1917 г. преемственность была утрачена. Проблема классификации преступлений находила свое отражение в уголовном законодательстве и работах ученых. Большое значение имел классовый подход, при котором выделялись деяния, наиболее опасные для советской власти, и не уделялось достаточного внимания иным категориям преступлений.
В Декрете от 24 ноября 1917 г. № 1 «О суде» различались две категории преступлений:
а) контрреволюционные и иные тяжкие, приравниваемые к контрреволюционным (преступления, направленные против революции и ее завоеваний, а также мародерство, хищение, саботаж и прочие злоупотребления торговцев, промышленников, чиновников, иные формы проявления мелкобуржуазной стихии);
б) все другие преступления 7.
Закреплялась различная подсудность: первая
группа преступлений рассматривалась революционными трибуналами, вторая — местными судами.
П. И. Стучка, критикуя дореволюционное уголовное законодательство, писал: «Революцией отменены уставы о тюрьмах и о ссыльных, отменены все старые деления по тяжести наказания на различные группы — все это теперь потеряло силу. У нас теперь есть только одно — лишение свободы, и как лишение свободы это наказание всегда связано с обязательным трудом. Мы при этом подчеркиваем необходимость образования особых комиссий, которые имели бы в виду не то, какое преступление совершено, а какой это человек: если случайно впал в преступление, нужно скорее перевести его в какие-нибудь облегченные условия; если человек совершенно не годится, выделить его, изолировать от нашего общества, в некоторых случаях, может быть, даже навсегда» 8.
Хотя Декрет «О суде» разрешил судам в достаточно ограниченных случаях пользоваться законами свергнутого правительства, уже в то время было очевидно, что старые кодексы должны быть отменены. Образно по этому поводу выразился все тот же П. И. Стучка: «Развенчана Фемида буржуазного правосудия. Из ее рук пролетариатом вы-
рван жестокий меч, и ее фальшивые весы сданы в музей революции. А на костре горят ее законы и сенатские разъяснения» 9.
Первый советский Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. разделил все преступления на две группы:
1) направленные против установленных рабоче-крестьянской властью основ нового правопорядка или признаваемые ею наиболее опасными, по которому определенный Кодексом низший предел не подлежит понижению;
2) все остальные преступления, по которым установлен высший предел определенного по суду наказания (ст. 27) 10.
УК РСФСР 1926 г. выделял две категории преступлений:
а) направленные против основ советского строя, установленного в Союзе ССР волею рабочих и крестьян, и потому признаваемые в силу этого наиболее опасными;
б) все остальные преступления.
За преступления первой категории Кодексом определен предел, ниже которого суд был не вправе назначить меру социальной защиты судебноисправительного характера. По всем остальным преступлениям определялся лишь высший, допустимый для суда предел. На основе положений данной статьи устанавливались санкции норм Особенной части.
Вместе с тем классификация преступлений, имевшая место в УК РСФСР 1922 г. и в УК РСФСР 1926 г., при построении институтов Общей части названных законов не имела практического значения. В дальнейшем, в связи с изменениями уголовного законодательства (введение относительно определенных санкций с минимумом и максимумом наказания и абсолютно определенных санкций), деление преступлений на две группы утратило свое значение.
По УК РСФСР 1926 г., за контрреволюционные преступления допускалось применение расстрела, лишение свободы могло назначаться на максимально допустимые сроки. К лицам, осужденным за данные преступления, не применялось досрочное или условно-досрочное освобождение, амнистия распространялась на них ограниченно; в местностях, объявленных на военном положении, при совершении контрреволюционных преступлений ужесточались условия рассмотрения дел, приговор приводился в исполнение, как правило, немедленно.
Таким образом, после 1917 г. преемственность дореволюционного уголовного права была утрачена в советском уголовном законодательстве . В 30-е гг. XX в. сложился даже такой приоритет объектов уголовно-правовой охраны, когда преступления против имущества наказывались более строго, чем преступления против жизни и здоровья человека. Подтверждение тому можно найти в Постановле-
нии ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 г. «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации в укреплении общественной (социалистической) собственности». В соответствии с данным нормативным актом совершение хищений наказывалось смертной казнью, а убийство, даже при отягчающих обстоятельствах, — лишением свободы 11.
В Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. отсутствовала специальная норма о классификации преступлений по их тяжести. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 февраля 1977 г. «О внесении изменений и дополнений в уголовное законодательство Союза ССР» 12 с преступлениями, не представляющими большой общественной опасности, была увязана возможность освобождения от уголовной ответственности с привлечением к административной ответственности, передачи материалов дела на рассмотрение товарищеского суда; в отношении несовершеннолетних — на рассмотрение комиссии по делам несовершеннолетних, а также передачи лица на поруки общественной организации или коллективу трудящихся. Принятие данного законодательного акта повлекло утрату дефиниции малозначительного преступления.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 августа 1981 г. в ст. 43 Основ было введено понятие «деяние, содержащее признаки преступления, не представляющего большой общественной опасности» 13. Данное понятие, как и дефиниция преступления, не представляющего большой общественной опасности, не имело в уголовном законе определения и признаков, с помощью которых можно было выделить соответствующую группу преступлений.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1972 г. «О внесении дополнений и изменений в Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик» 14 Основы были дополнены ст. 7-1, в которой давалось понятие тяжких преступлений и приводился их исчерпывающий перечень. Лица, совершившие тяжкие преступления, не подлежали освобождению от уголовной ответственности (ч. 3 ст. 10, чч. 3 и 4 ст. 43 Основ), за исключением случаев истечения срока давности привлечения к ней, помилования и амнистии.
С совершением тяжких преступлений законодатель связывал возможность и других уголовно-правовых последствий (например, определение более строгого вида исправительного учреждения при осуждении к лишению свободы). Аналогичные изменения были внесены в УК РСФСР 1960 г.
Юридическое закрепление института классификации преступлений в Российской Федерации произошло лишь с принятием нового Уголовного кодекса в 1996 г.
Резюмируя изложенное, можно констатировать, что классификация преступлений традиционно содержалась в российских уголовных законах. Последний кодифицированный акт дореволюционной России — Уголовное уложение 1903 г. — осуществлял деление преступлений на категории, которые использовались как в Общей, так и в Особенной частях уголовного законодательства.
К сожалению, советский законодатель, отринув все «буржуазное», отказался от теоретического наследия дореволюционного законодательства, в том числе и от возможности выделения категории преступления исключительной тяжести. К такого рода преступлениям относились тяжкие убийства, которые наказывались безальтернативно: только лишением прав состояния и пожизненной (без срока) каторгой. Лишь позднее, когда стала нарастать потребность в классификации преступлений, вводились постепенно отдельные ее элементы.
Логическим завершением этого процесса стал Уголовный кодекс 1996 г., который связал категории преступлений с уголовно-правовыми последствиями за их совершение.
1 См.: Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. — Ростов н/Д, 1995. — С. 305-308.
2 См.: Русская Правда // Российское законодательство Х-ХХ веков: в 9 т. — М., 1984. — Т. 1. — С. 47, 49.
3 Судебник 1497 г. // Там же. — М., 1985. — Т. 2. — С. 64.
4 Уложение о наказаниях уголовных и исправительных (в ред. 1885 г. с комментарием Будзинского). — Варшава, 1892.
5 См.: Таганцев Н. С. Русское уголовное право. — Тула, 2001. — Т. 1. — С. 105, 108-110.
6 См.: Бородин С. В. Преступления против жизни. — СПб., 2003. — С. 40-41.
7 См.: Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР (1917-1952 гг.). — М., 1991. — С. 15-16.
8 Цит. по: Герцензон А. А. Уголовное право и социология. — М., 1970. — С. 234.
9 Правда. — 1917. — 7 дек.
10 См.: Герцензон А. А. Указ. соч. — С. 119.
11 Цит. по: Онгарбаев Е. А. Классификация преступлений и ее правовое значение. — Караганда, 1996. — С. 8.
12 См.: Ведомости Верховного Совета СССР. — 1977. — № 1. — Ст. 137.
13 Там же. — 1981. — № 33. — Ст. 965.
14 Там же. — 1972. — № 22. — Ст. 176.
