CC BY
144
ВЕКТОР ЮРИД ИЧЕСКОЙ КИ
De lege ferenda
УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ОРГАНИЗАЦИОННУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ: ПРОШЛОЕ, НАСТОЯЩЕЕ, БУДУЩЕЕ
Аннотация. В статье рассматривается история возникновения и развития уголовного законодательства, предусматривающего самостоятельную ответственность за организационную преступную деятельность. Делается вывод, что впервые она появилась в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. Кроме того, согласно дореволюционной теории уголовного права виновные за создание и участие в сговоре или шайке подлежали самостоятельной ответственности только тогда, когда задуманное ими преступление не было совершено, в противном случае ответственность за учиненное деяние поглощала ответственность за сам сговор. Исследование советского уголовного законодательства (УК РСФСР 1922, 1926, 1960 гг.) позволяет утверждать, что в целом оно сохранило преемственность с дореволюционным законодательством в части построения уголовной ответственности за организационную деятельность. Однако с принятием постановления Пленума Верховного Суда СССР от 22 сентября 1989 г. № 10 «О выполнении судами руководящих разъяснений Пленума Верховного Суда СССР при рассмотрении уголовных дел об умышленных убийствах» и постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 1993 г. № 9 «О судебной практике по делам о бандитизме» судебная практика по оценке организационной деятельности кардинально изменилась. Заложенные в разъяснениях Пленума Верховного Суда СССР (РФ) правила квалификации действий организатора и участника организованной группы (преступного сообщества) оказались востребованы современными правоприменителями и были учтены законодателем при создании УК РФ.
Ключевые слова: организационная деятельность, уголовная ответственность, организованная группа, преступное сообщество, банда, имплементация, соучастие, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., Уголовное уложение 1903 г., УК РСФСР (1922, 1926, 1960 гг.), УК РФ.
Юлия Викторовна ГРАЧЕВА,
доктор юридических наук, профессор, и.о. заведующего кафедрой уголовного права Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
uvgracheva@mail.ru
125993, Россия, г. Москва, ул. Садовая-Кудринская, д. 9
DOI: 10.17803/2311-5998.2018.52.12.023-033
© Ю. В. Грачева, 2018
24 ВЕКТОР ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКИ УНИВЕРСИТЕТА
L-—^ и мени O.E. Кугафина (МПОА)
Y. V. GRACHEVA,
Doctor of Law, Professor, Head of the Department of Criminal Law of the Kutafin Moscow State Law University (MSAL) uvgracheva@mail.ru 125993, Russia, Moscow, ul. Sadovaya-Kudrinskaya, 9
CRIMINAL LIABILITY FOR ORGANIZATIONAL ACTIVITY:
PAST, PRESENT, FUTURE
Abstract. The article deals with the history of the emergence and development of criminal legislation providing for independent responsibility for organizational criminal activity. It is concluded that the first time it appeared in the Statute of criminal and correctional punishments of 1845. In addition, according to the pre-revolutionary theory of criminal law, those responsible for creating and participating in a conspiracy or gang were subject to independent responsibility only when the crime they had conceived was not committed, otherwise the responsibility for the committed act absorbed responsibility for the conspiracy itself.
Research of the Soviet criminal legislation (the criminal code of the RSFSR of 1922, 1926, 1960) allows to assert that in General it has kept continuity with the pre-revolutionary legislation regarding construction of criminal liability for organizational activity. However, with the adoption of the resolution of Plenum of the Supreme Court of the USSR from September 22, 1989 № 10 "On the implementation by the courts guiding explanations of the Plenum of the USSR Supreme Court with criminal cases of premeditated murder" and of the resolution of Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation from December 21, 1993 № 9 "on judicial practice in cases of banditry", judicial practice on the assessment of organizational activities has changed dramatically.
Inherent in the explanations of the Plenum of the Supreme Court of the USSR (Russian Federation) the rules of qualification of actions of the organizer and the participant of the organized group (criminal Association) were popular in contemporary law-enforcers and were taken into account by the legislator when creating the criminal code.
Keywords: organizational activity, criminal responsibility, organized group, criminal community, gang, implementation, complicity, the Code of criminal and correctional penalties of 1845, the Criminal code of 1903, the criminal code of the RSFSR (1922, 1926, 1960), the criminal code.
Под организационной деятельностью понимают «самостоятельную комплексную группу преступлений, в которых законодатель криминализирует общественно опасную деятельность по созданию, руководству и в ряде случаев участию в группе лиц, ставящей своей целью преступную либо, крайне редко, деструктивную для общества деятельность (ст. 208, 209, 210, 239, 282.1 УК РФ), либо общественно опасную деятельность по организации деятельности
иных субъектов, носящей преступный либо деструктивный для общества характер (ст. 212, 232, 241, 279, 282.2, 322.1 УК РФ)»1.
Нас интересует первая группа преступлений, характеризующаяся предусмотренной УК РФ самостоятельной ответственностью за создание, руководство и участие в группе лиц, преследующей, как правило, цель совершения преступления.
Впервые норма, предусматривающая ответственность за совершение подобных деяний, появилась в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. Между тем некоторые авторы полагают, что истоки наказуемости организационной деятельности можно найти в Русской правде, судебниках XV—XVI вв., Соборном уложении 1649 г.2 Конечно, если за истоки принимать те преступления, которые учиняются группой лиц или при совершении которых виновные договариваются о совместном деянии, то с указанным утверждением можно согласиться, но и в этом случае точнее говорить о совершении преступления в соучастии, а не об организационной деятельности как о самостоятельной группе преступлений. Кроме того, даже в Соборном уложении 1649 г. еще отсутствовала Общая часть с институтом соучастия, поэтому любая общественно опасная совместная деятельность влекла уголовную ответственность3.
В статье 922 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных, открывающей отд. 1 «О составлении злонамеренных шаек и пристанодержательств» гл. 3 «О нарушении общественного спокойствия, порядка и ограждающих оные постановлений» закреплялось, что за составление злонамеренных шаек и вступление в них виновные подвергаются, в зависимости от цели шайки, наказаниям, предусмотренным в статьях данного отделения4.
Н. С. Таганцевым к этой статье приводятся материалы конкретных уголовных дел, в которых раскрывается понятие шайки. «Под шайкою разумеется преступное сообщество, составленное несколькими лицами для совершения целого ряда преступлений, однородных или разнородных, заранее определенных с большей или меньшей подробностью соглашением соучастников, или же намеченных только в общих чертах, не определенных, чем шайка и отличается от отдельного соглашения на одно какое-либо преступное деяние... В общепринятом понятии
1 Малиновский В. В. Организационная деятельность в уголовном праве России (виды и характеристика) / отв. ред. А. И. Чучаев. М., 2009. С. 152.
2 См., например: Балеев С. А. Ответственность за организационную преступную деятельность по российскому уголовному праву : дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2000. С. 29— 30 ; Дмитриенко А. В. Уголовно-правовой и криминологический аспекты организации незаконного вооруженного формирования или участия в нем : дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2003. С. 11—12, 18—31 ; Ильясов Д. Б. Организационные формы групповой преступности (уголовно-правовые и криминологические аспекты) : дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2004. С. 9, 13—29 ; Конарев В. А. Организованные преступные формирования: вопросы квалификации : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. С. 12, 93 и др. g
3 См.: Российское законодательство X—XX веков : в 9 т. М., 1985. Т. 3 : Акты Земских со- 1П боров. С. 89. m
4 См.: Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года. Изд. Н. С. Таган- Е цевым. СПб., 1899. С. 461. FERENDA
>
) УНИВЕРСИТЕТА
L-—имени О. Е. Кугафи на (МПОА)
о шайке обыкновенно высказывается требование, чтобы в шайке было не менее трех сообщников»5.
В статьях 923—926 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных говорится об ответственности составителей и участников шайки, созданной для совершения конкретных преступлений. Например, в ст. 924 закреплялось, что «тот, кто составит шайку для разбоев или зажигательств, или делания или провоза фальшивой монеты или фальшивых ассигнаций, или других представляющих монету или кредитных, или иных государственных бумаг, подвергается за сие, хотя бы составленная им шайка и не учинила еще никакого преступления: лишению всех прав состояния и ссылки в каторжную работу на время от четырех до шести лет.
Вступившие в шайку сего рода, со знанием о свойстве и предназначении оной, хотя и не учинившие еще никаких, вследствие того, преступлений, приговариваются: к лишению всех прав состояния и к ссылке на поселение в отдаленнейших местах Сибири.
Те, которые, зная о существовании такой шайки и имея возможность довести о сем до сведения начальства, не исполняют сей обязанности, подвергаются: лишению всех особенных, лично и по состоянию присвоенных, прав и преимуществ и ссылке на житье в Сибирь или отдаче в исправительные арестантские отделения по пятой степени статьи 31 сего Уложения»6.
Получается, что в ст. 923—926 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных уголовная ответственность предусматривалась за само создание шайки, участие в шайке и недонесение о ее существовании так же, как в УК РФ за организационные преступления.
Недонесение о существовании шайки (группы лиц) не предусмотрено в УК РФ в качестве альтернативной формы деяния, характеризующего организационную деятельность. Есть и другое, более принципиальное отличие в конструировании уголовной ответственности за подобные преступления между двумя законами. В статье 927 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных было закреплено, что «когда кто-либо из составивших злонамеренную шайку или сообщество или из принадлежащих к оной действительно учинит одно из преступлений, для коих сия шайка или сообщество составлены: то, будет в законах не определено какое-либо особое, именно за совершение такого преступления посредством шайки, наказание, он приговаривается: к высшей мере наказания, за то преступление в законе положенного»7. Из статьи 927 Уложения следует, что если шайкой было совершено преступление, ради которого она и создавалась, то ответственность должна наступать по статье, в которой данное преступление сформулировано, причем в этом случае назначается самое строгое наказание из числа предусмотренных санкцией. Согласно действующему уголовному законодательству и практике его применения уголовная ответственность за организационную деятельность наступает по совокупности статей — по статье, предусматривающей ответственность за создание и участие в соответствующей группе, и статье, описывающей совершенное группой преступление.
5 Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года.
6 Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года. С. 462—463.
7 Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года. С. 464.
Подход к формулированию уголовной ответственности за организационную деятельность, примененный в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., в целом был использован в Уголовном уложении 1903 г. В качестве своеобразного шага вперед в институте соучастия (в ст. 52 Уголовного уложения) появляется регламентация ответственности участников сообщества. «Согласившийся принять участие в сообществе для учинения тяжкого преступления или преступления и не отказавшийся от дальнейшего соучастия, но не бывший соучастником тяжкого преступления или преступления, отвечает только за участие в сообществе. Участие в сообществе для учинения тяжкого преступления или преступления или в шайке, составившейся для учинения нескольких тяжких преступлений или преступлений, наказывается в случаях, особо законом указанных»8.
Таким особо в законе предусмотренным случаем выступала норма Особенной части, изложенная в ст. 102 Уголовного уложения. В ней закреплялась ответственность участников сообщества, созданного для совершения преступлений, предусмотренных ст. 99 и 100. Наказывалось такое участие в преступлении, описанном в ст. 99, каторгой без срока, в ст. 100 — каторгой на срок не свыше восьми лет. Сопоставление наказаний за преступления, сформулированные в ст. 102 и ст. 99, 100 Уголовного уложения, свидетельствует, что в ст. 102 речь идет о ситуации, когда участники сообщества не совершили тех преступлений, ради которых виновные объединились. Совершение преступления влекло ответственность по ст. 99 или 100 Уголовного уложения и наказывалось смертной казнью. Квалификация деяния в случае совершения членом сообщества преступления, закрепленного в ст. 99 или 100, по совокупности преступлений со ст. 102 Уголовного уложения видится бессмысленной, поскольку смертная казнь поглотила бы любое другое наказание.
В статьях 121—126 гл. 5 «О смуте» Уголовного уложения описывалась ответственность участников, устроителей и руководителей сообщества и скопищ, созданных с целью совершения определенных преступлений, указанных в законе (посягательство на верховную власть, образ правления, общественный строй)9.
Интересна ст. 279 гл. 12 «О нарушении постановлений, ограждающих общественное спокойствие» Уголовного уложения. В ней говорилось, что виновный в участии в шайке, созданной для: подделки, переделки или сбыта поддельных монет, билетов или бумаг, в ст. 427 и 428 перечисленных; повреждения чужого имущества (ст. 564); воровства, разбоев, вымогательств или мошенничеств; приобретения, принятия на хранение, сокрытия, заклада или сбыта чужого имущества, добытого заведомо преступным путем; водворения контрабанды — подлежит заключению в исправительном доме.
Назначить иное наказание можно было, если за совершенное шайкой преступление было предусмотрено более строгое наказание, чем заключение в исправительном доме10.
□
8 Российское законодательство X—XX веков. М., 1994. Т. 9 : Законодательство эпохи бур- 1П жуазно-демократических революций. С. 287. m
9 См.: Российское законодательство X—XX веков. Т. 9. С. 306—307. Е
10 См.: Российское законодательство X—XX веков. Т. 9. С. 313. FERENDA
>
) УНИВЕРСИТЕТА
а-—^ имени О. Е. Кугафи на (МПОА)
В дореволюционной теории уголовного права Н. С. Таганцевым очень четко была определена наказуемость организационной деятельности. «Ответственность за участие в сговоре или шайке возможна только тогда, когда предложенное не совершилось11; в противном случае ответственность за учиненное деяние поглощает ответственность за самый сговор»12.
В Руководящих началах по уголовному праву РСФСР 1919 г, фактически представляющих собой Общую часть уголовного закона, в ст. 21, входящей в структурную часть, посвященную соучастию, говорилось, что «за деяния, совершаемые сообща группою лиц (шайкой, бандой, толпой), наказываются как исполнители, так и подстрекатели и пособники. Мера наказания определяется не степенью участия, а степенью опасности преступника и совершенного им деяния»13.
В статьях 15 и 16 УК РСФСР 1922 г., посвященных институту соучастия, уже не было упоминания о формах соучастия, но в п. «ж» ст. 25 указывалось, что наказание различается в зависимости от того, «совершено ли преступление группой (шайкой, бандой) или одним лицом»14.
В Особенной части УК РСФСР 1922 г. для обозначения соучастия в форме участия в преступном объединении используются несколько терминов «организация», «банда», «группа»15. Кстати, в рассматриваемом историческом документе они не раскрыты.
Об организации закон говорит исключительно применительно к контрреволюционным преступлениям (разд. 1 «О контрреволюционных преступлениях» гл. I «Государственные преступления»), поэтому с позиции УК РСФСР 1922 г. всякое контрреволюционное объединение является организацией. А. Н. Трай-нин отмечал, что в качестве определяющего признака организации выступает цель — «организация для подготовки или совершения контрреволюционных преступлений»16. Единожды в этом разделе встречается термин «банда».
По статьям 57—65 раздела о контрреволюционных преступлениях УК РСФСР 1922 г за организационную деятельность подлежали ответственности организаторы и участники этих преступлений.
Интерес представляет и ст. 76 разд. 2 «О преступлениях против порядка управления» УК РСФСР 1922 г. В ней закреплена ответственность за организацию «и участие в бандах (вооруженных шайках) и организуемых бандами разбойных нападениях и ограблениях, налетах на советские и частные учреждения
11 По этому поводу Н. Д. Сергеевский писал, что «вступление в такое соучастие может быть наказуемо как delictum sui generis» (Сергеевский Н. Д. Русское уголовное право. Часть Общая. Пг., 1915. С. 318).
12 Таганцев Н. С. Русское уголовное право : лекции. Часть Общая : в 2 т. М., 1994. Т. 1. С. 361.
13 Постановление Наркомюста РСФСР от 12.12.1919 «Руководящие начала по уголовному праву РСФСР» // Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского правительства РСФСР (СУ РСФСР). 1919. № 66. Ст. 590.
14 Постановление ВЦИК от 01.06.1922 «О введении в действие Уголовного кодекса РСФСР» (вместе с Уголовным кодексом РСФСР) // СУ РСФСР 1922. № 15. Ст. 153.
15 См.: Трайнин А. Н. Избранные труды. СПб., 2004. С. 281.
16 Трайнин А. Н. Указ. соч. С. 282.
и отдельных граждан, остановки поездов и разрушения железнодорожных путей, безразлично, сопровождались ли эти нападения убийствами и ограблениями или не сопровождались». За совершение этих преступлений была предусмотрена высшая мера наказания, причем оно не дифференцировалось в зависимости от того, было ли совершено то деяние, ради которого была сформирована организация или банда, или нет. По этому поводу А. Н. Трайнин писал, что «законодатель ответственность за участие в преступной организации приравнивает к ответственности за совершение конкретных преступлений, входящих в план действий этой организации... С точки зрения социалистического права участие в преступной организации и совершение преступлений, входящих в план данной организации, одинаково социально опасны»17.
Уголовный кодекс РСФСР 1926 г.18 не внес ничего принципиально нового в построение ответственности за организационную деятельность как самостоятельное преступление, впрочем, как и Уголовный кодекс РСФСР 1960 г.19 в момент его принятия.
В статье 17 «Соучастие» УК РСФСР 1960 г формы соучастия еще не выделены, но среди обстоятельств, отягчающих ответственность, закон предусматривал совершение преступления организованной группой (п. 2 ст. 39).
В Особенной части УК РСФСР 1960 г интересны нормы о двух особо опасных государственных преступлениях:
1) организационной деятельности, направленной к подготовке или совершению особо опасных государственных преступлений, к созданию организации, имеющей целью совершить такие преступления, а равно участие в антисоветской организации (ст. 72). Наказывалось такое деяние в соответствии с санкциями, изложенными в ст. 64—71 УК РСФСР 1960 г. К числу особо опасных государственных преступлений относились: измена Родине, шпионаж, террористический акт, террористический акт против представителя иностранного государства, диверсия, вредительство, антисоветская агитация и пропаганда, пропаганда войны. За пять из перечисленных преступлений в качестве самого строгого наказания была предусмотрена смертная казнь, за одно — 15 лет лишения свободы, за одно — 10 лет лишения свободы и еще за одно — 8 лет лишения свободы;
2) организации вооруженных банд с целью нападения на государственные, общественные учреждения или предприятия либо на отдельных лиц, а равно участие в таких бандах и в совершаемых ими нападениях (ст. 77). В качестве максимального наказания за совершение этого преступления была предусмотрена смертная казнь.
В указанных статьях, во-первых, наказание организатора и участника не дифференцировалось; во-вторых, по ст. 72 и 77 УК РСФСР 1960 г. ответственность наступала не только за организацию и участие в организованной группе, но и за совершенные этими группами преступления. Это было обусловлено, с одной стороны, преемственностью подходов к ответственности за организационную деятельность, который был заложен еще в Уложении о наказаниях уголовных
гп
17 Трайнин А. Н. Указ. соч. С. 283. m
18 СУ РСФСР. 1926. № 80. Ст. 600.
19 Ведомости Верховного Совета РСФСР 1960. № 40. Ст. 591. FERENDA
>
) УНИВЕРСИТЕТА
L-—имени О. Е. Кугафи на (МПОА)
и исправительных 1845 г., с другой стороны, суровостью наказания, предусмотренного за организационную деятельность. Сделанные выводы находят свое подтверждение в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 27.06.1975 № 4 «О судебной практике по делам об умышленном убийстве». В нем говорится, что убийство при совершении бандитизма подлежало квалификации только по ст. 77 УК РСФСР 1960 г.20
Законом РСФСР от 25.07.1962 УК РСФСР 1960 г был дополнен ст. 77.1 «Действия, дезорганизующие работу исправительно-трудовых учреждений». Согласно этой статье «лица, отбывающие наказание в виде лишения свободы, терроризирующие в местах лишения свободы осужденных, вставших на путь исправления, или совершающие нападения на администрацию, а также организующие в этих целях преступные группировки или активно участвующие в таких группировках» подлежали наказанию в виде лишения свободы на срок от 3 до 8 лет21.
Принципиально важным, уточнившим момент окончания этого преступления и заложившим основу для изменения практики назначения наказания за организационную деятельность, видится разъяснение, данное в п. 4 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 21.06.1985 № 10 «О судебной практике по делам об уголовной ответственности за действия, дезорганизующие работу исправительно-трудовых учреждений». В нем говорилось, что «организация преступных группировок. либо активное участие в таких группировках образуют состав преступления, предусмотренного ст. 77.1 УК РСФСР. и в том случае, когда группировка еще не совершила намеченных преступных действий»22.
С принятием постановления Пленума Верховного Суда СССР от 22.09.1989 № 10 «О выполнении судами руководящих разъяснений Пленума Верховного Суда СССР при рассмотрении уголовных дел об умышленных убийствах»23 и постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.1993 № 9 «О судебной практике по делам о бандитизме» судебная практика по оценке организационной деятельности кардинально изменилась. Так, в последнем из двух постановлений было сказано, что «судам следует иметь в виду, что ст. 77 УК РСФСР, устанавливающая ответственность за организацию вооруженных банд, участие в них и в совершаемых ими нападениях, не предусматривает ответственность за возможные последствия преступных действий вооруженных банд, в связи с чем требуют дополнительной квалификации преступные последствия нападений, образующие самостоятельный состав тяжкого преступления (п. 10)»24. Кстати сказать, Пленум Верховного Суда РФ не смутило, что за бандитизм (ст. 77 УК РСФСР 1960 г) в качестве наиболее строгого вида наказания за его совершение все еще была предусмотрена смертная казнь.
Федеральным законом от 28.04.1995 № 67-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР и Уголовно-процессуальный кодекс
20 Бюллетень Верхового Суда СССР (БВС СССР). 1975. № 4.
21 Ведомости Верховного Совета РСФСР 1962. № 29. Ст. 449.
22 БВС СССР 1985. № 4.
23 БВС СССР 1989. № 6.
24 Бюллетень Верхового Суда РФ (БВС РФ). 1994. № 3.
РСФСР»25 УК РСФСР 1960 г. был дополнен ст. 77.2 «Организация или участие в незаконных вооруженных формированиях», которой была установлена ответственность за организацию вооруженных объединений, отрядов, дружин и других вооруженных формирований, не предусмотренных федеральными законами, а равно за участие в таких формированиях.
Ответственность усиливалась, если умышленные действия, совершенные в составе незаконных вооруженных формирований, были сопряжены с массовым насилием над людьми или причинением иных тяжких последствий, что влекло наказание в виде лишения свободы на срок от 5 до 12 лет с конфискацией имущества или без таковой (ч. 2).
Смертной казнью или лишением свободы до 15 лет наказывалось лишение жизни незаконным вооруженным формированием (ч. 3). Между тем очевидно, что ч. 3 ст. 77.2 УК РСФСР 1960 г. охватывала лишение жизни и не требовала квалификации по совокупности.
В Уголовном кодексе РФ был существенно переработан институт соучастия, в нем впервые появилась отдельная норма, посвященная формам соучастия (ст. 35), были разработаны правила назначения наказания: за совершение преступления в соучастии (ст. 67) и за неоконченное преступление (ст. 66). Это должно было позволить отказаться от криминализации организационной деятельности как самостоятельного преступления, поскольку одним из условий криминализации деяния выступает отсутствие избыточной криминализации. Однако этого не произошло. УК РФ концептуально сохранил преемственность с УК РСФСР 1960 г. в вопросе о построении уголовной ответственности за организационную деятельность, с одной стороны, включив в Особенную часть УК РФ статьи, в которых была предусмотрена ответственность за организацию незаконного формирования и участия в нем (ст. 208), бандитизм (ст. 209) и организацию преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней) (ст. 210). Последняя норма — это новелла УК РФ, ее появление скорее всего было обусловлено выделением в ст. 35 УК РФ в качестве формы соучастия преступного сообщества (преступной организации).
С другой стороны, УК РФ применил подход к квалификации организационной деятельности, сложившийся в судебной практике в конце 90-х гг. прошлого столетия, т.е. ст. 208, 209, 210 УК РФ предусмотрена ответственность только за сам факт создания, руководства или участия в соответствующей преступной организации (преступном сообществе). Все преступления, которые совершаются такими группами, должны получить дополнительную оценку по соответствующей статье УК РФ. Этот подход поддерживается современным правоприменителем26.
СЗ РФ. 1995. № 18. Ст. 1595.
См., например: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17.01.1997 № 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» // БВС РФ. 1997. № 3 ; постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 № 1 «О судеб-
□
ной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» // Там же ; постановление Пленума п
Верховного Суда РФ от 10.06.2010 № 12 «О судебной практике рассмотрения уголов- rrn
ных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии Е
в нем (ней)» // Там же. 2010. № 8. FERENDA
>
26
32 ВЕКТОР ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКИ / /_J ) УНИВЕРСИТЕТА
L-—^ и мени O.E. Кугафина (МПОА)
На сегодняшний день рассматриваемая группа преступлений дополнена новыми деяниями, изложенными в ст. 205.4, 205.5, 282.1, 282.2 УК РФ27. Некоторые юристы полагают, что тенденция к криминализации новых видов организационной деятельности сохранится и в будущем28.
Проведенный анализ судебной практики, а также результаты исследований других юристов позволяют прийти к следующим выводам:
1) существующее многообразие видов организационной деятельности, имеющих ряд сходных признаков, создает проблемы в отграничении их друг от друга29;
2) по ст. 209 УК РФ 59 % осужденным назначено наказание ниже низшего предела30 или ближе к нижнему пределу санкции31;
3) нормы, предусматривающие ответственность за организационную деятельность, как правило, самостоятельно не применяются. Исключение составляет ч. 2 ст. 208 УК РФ (в современной редакции).
Все эти выводы заставляют задуматься о необходимости изменения законодательного подхода к уголовной ответственности за организационные преступления. Возможны два варианта решения проблемы. Первый — исключение из Особенной части УК РФ статей, в которых описаны организационные преступления. Наличие в Общей части УК РФ институтов соучастия и стадий совершения преступления позволит привлекать лиц, входящих в ту или иную преступную группу, готовящих совершение преступления, но не совершившего его по причинам, от лица не зависящим, к уголовной ответственности.
Второй вариант: основываясь на предыдущем законодательном опыте построения уголовной ответственности за совершение организационных преступлений, закрепить в УК РФ правило, согласно которому, если участники и организаторы преступной группы совершили преступление, ради которого такая группа создавалась, то они подлежат уголовной ответственности только за совершение этого преступления. Дополнительной квалификации за организационную деятельность не требуется.
27 Федеральный закон от 02.11.2013 № 302-Ф3 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // СЗ РФ. 2013. № 44. Ст. 5641 ; Федеральный закон от 25.07.2002 № 112-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности»» // Там же. 2002. № 30. Ст. 3029.
28 См.: Малиновский В. В. Указ. соч. С. 62.
29 См., например: Грачева Ю. В. Незаконное вооруженное формирование: состояние и перспективы уголовно-правового регулирования // Lex Russica. 2018. № 7. С. 82—91 ; Сальников А. В. Уголовно-правовое регулирование ответственности за бандитизм: история, современность и перспективы : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2018. С. 11.
30 Данные получены А. В. Сальниковым в результате анализа 270 судебных решений за 2000—2016 гг. (см.: Сальников А. В. Указ. соч. С. 11).
31 Примерно такие же данные получены в результате анализа практики назначения наказания за совершение иных преступлений, образующих рассматриваемую группу деяний.
"Т^ЕСТНИК
/ LD УНИВЕРСИТЕТА
/-Ф имени О. Е, Кутафина (МГЮА)
33
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Гэачева Ю. В. Незаконное вооруженное формирование: состояние и перспективы уголовно-правового регулирования // Lex Russica. — 2018. — № 7.
2. Малиновский В. В. Организационная деятельность в уголовном праве России (виды и характеристика) / отв. ред. А. И. Чучаев. — М., 2009.
3. Сергеевский Н. Д. Русское уголовное право. Часть Общая. — Пг., 1915.
4. Таганцев Н. С. Русское уголовное право : лекции. Часть Общая : в 2 т. — М., 1994. — Т. 1.
5. Трайнин А. Н. Избранные труды. — СПб., 2004.
□
m г m П m
FERENDA
>
