CC BY
100
УДК 159.922 Столяренко Людмила Дмитриевна
доктор философских наук, профессор кафедры педагогики и образовательных технологий Южно-Российского государственного технического университета (НПИ) dom-hors@mail.ru
Фролов Владимир Александрович
dom-hors@mail.ru
ИСТОРИЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ РОССИЙСКОЙ МОЛОДЕЖИ:
ПОИСК ЖИЗНЕННЫХ ОРИЕНТИРОВ И ИНСТИТУЦИОНАЛЬНАЯ КОМПОЗИЦИЯ
Stolyarenko Lyudmila Dmitrievna
D.Phil.,
Professor of the Education Science and Educational Technologies Department, Southern Russian State Technical University (NPI)
dom-hors@mail.ru
Frolov Vladimir Aleksandrovich
dom-hors@mail.ru
HISTORICAL IDENTITY OF THE RUSSIAN YOUTH: SEARCH FOR VALUE SYSTEM AND INSTITUTIONAL COMPOSITION
Аннотация:
В статье анализируются факторы, которые детерминируют формирование исторического сознания российской молодежи, влияние ценно-стно-нормативных моделей (эклектической, традиционалистской, либеральной, консенсусной) на понимание истории и поведенческие практики молодежи. Выявляются причины, обуславливающие, что для молодого поколения характерна недооценка институционального фактора в понимании истории.
Ключевые слова:
ценностно-нормативные модели исторического сознания, типы институционального восприятия российской истории (авторитарный тип, конвенционалисты, анархисты), институциональная композиция российского общества, институциональные искажения, тенденции развития исторического сознания молодежи.
Summary:
The paper analyzes the factors determining the formation of the historical identity of the Russian youth, influence of the value systems and normative models (eclectic, traditional, liberal, and consensus one) on the interpretation of history and behavioral practices of young people. The authors reveal the reasons stipulating youth’s underestimation of the institutional factor in history interpretation.
Keywords:
value and normative model of historical identity, types of institutional interpretation of Russian history (authoritarian type, conventionalists, anarchists), institutional composition of the Russian society, institutional distortions, trends of youth’s historical identity development.
Исследование исторического сознания российской молодежи связано с выявлением объективных (внешних) и субъектных (эндогенных) факторов, поэтому необходимым представляется формирование многокритериальной модели, в которой ядерное положение занимают социальные практики, как поведенческие модели, в которых актуализируются исторические представления и оценки молодежи. Историческое сознание российской молодежи определяется, прежде всего, отношением к настоящему и поэтому требует выявить структурные и институциональные параметры исторического сознания; охарактеризовать условия, в которых оно выступает как алгоритм социальных практик молодежи.
Историческое сознание российской молодежи складывается под влиянием трех противоречивых факторов. Во-первых, молодежь испытывает влияние исторической ревизии, разнонаправленных интерпретаций российской истории. Во-вторых, молодежь формирует историческое самоощущение как следствие собственного социального опыта и опыта «родственных» старших поколений, что создает условия для доминирования актуалистских оценок в истории: чем ближе период, тем понятнее «он» для молодежи. В-третьих, для молодого поколения россиян принципиально важно как восприятие истории соотносится с социальным самочувствием, самооценкой. Исторические оценки вполне коррелируют с реальным социально-статусным положением респондентов, поскольку социальные различия определяют доступ молодежи к культурным и образовательным ресурсам как возможность получения исторической информации. Большинство молодежи, оценивающих свой статус как достаточно хороший (67 %), рассматривает историю лишь как способ сравнения себя с предшествующими поколениями для того, чтобы осознать свое луч-
шее положение в современном российском обществе. М.К. Горшков и Ф.Э. Шереги подчеркивают, что для большинства молодых людей (46 %) свойственно убеждение, что сегодня мы живем совершенно в другом мире, отличном от того, который был раньше, что многие существовавшие ранее нормы морали устарели [1]. Ни один исторический деятель или образ, взятый из литературы и искусства, не претендует на роль идеала: 75 % нынешней российской молодежи практически не имеют идеала [2]. Отчетливо проявляется деаксиологизация истории: исторические персонажи не являются авторитетными в молодежной среде, и равняться на ушедшие поколения, как образец поведения, молодые люди, как правило, не готовы.
Развитие исторического сознания, изменения как в структуре, так и в характере исторических оценок определяются не столько переписыванием истории, сколько тем, какие гражданские позиции формируются у молодежи по отношению к обществу, государству и собственному участию, влиянию на общественно-политические процессы.
В историческом сознании молодежи проявляются определенные ценностно-нормативные модели - совокупность исторических представлений, идеального образа истории, которые выработаны не в процессе исторического познания, а являются производными от реальных поведенческих стратегий молодежи. Сам процесс формирования исторического сознания молодежи в современной России происходит под влиянием либеральной ценностно-нормативной модели, в которой существенную роль играют права и свободы личности, а российская история выявляет удивительное несовпадение с этим критерием, поэтому для молодежи в российской истории показатели свобод и личности не являются главными оценочными критериями, то есть ориентация на либеральную модель недостаточно представлена среди молодежи (6,9 %). Типологически выявляется дифференцирующий потенциал эклектической, традиционалистской и либеральной моделей, который заключается в том, что молодые россияне по-разному расставляют приоритеты в оценках истории.
Традиционалисты оценивают исторический период с точки зрения силы или слабости государства, убеждены, что личная безопасность состоит не только в твердой власти, но и в том, чтобы власть стремилась к расширению возможностей участия молодежи в социальной самореализации. Эклектики подчеркивают непрерывность ценности патриотизма на всех этапах истории.
Ценностно-нормативные модели молодежи подвижны, обнаруживают соответствующие перекосы в пользу свободной интерпретации, что можно квалифицировать как эклектизм, определение своей позиции отношения к истории вне зависимости от идейно-политических, нравственных интересов в пользу патриотизма, реализуя стремление к достижению консенсусной позиции, исключающей конфликтность внутри молодого поколения.
Молодежь тяготеет к консенсусной позиции, которая включает единство позитивных и негативных сторон российской истории: даже симпатия к тому или иному историческому периоду не отменяет того факта, что молодежь находит и в любимой и близкой по духу исторической схеме определенные недостатки и слабости. Молодому поколению не свойственно искать в историческом прошлом ориентиры для формирования желаемых общественных отношений или аналог справедливого и разумного общественного устройства. Усиливается отчужденность от общества, в том смысле, что история не конструирует желаемого образа будущего. Историческое сознание не выступает стимулом к формированию ценностных ориентаций.
В поведенческих практиках молодежи иерархия жизненных целей, характеризуемая высоким уровнем актуализации личного успеха, ведет к избирательности исторических оценок.
Динамика исторического сознания молодежи определяется социоструктурными институциональными изменениями, тем как молодежь позиционируется в обществе, с какими социальными институтами ассоциируются и какие институциональные ресурсы использует.
Социальные институты как устойчивые формы организации социальной жизни влияют на историческое сознание и прямым образом, и опосредовано. Прямое влияние состоит в том, что формируемые социальным институтом поведенческие и ментальные практики, связаны с традицией, с актуализацией прошлого. Опосредованно в процессе трансформации социальных институтов, в росте доверия к ним или его отклонения, индивиды опираются на исторический опыт. Они ищут подтверждение своей институциональной правоты или рассматривают институты как нормативные или отклоняющиеся от нормы, дисфункциональные в соответствии с тем, какая институциональная модель, сформировавшаяся в прошлом, представляется для них совершенной.
Институциональный аспект рассматривается нами в трех факторах: во-первых, удовлетворение потребностей молодежи; во-вторых, в том, насколько правила и социально-правовые нормы соответствуют запросам молодежи и, в-третьих, с чем ассоциирует молодежь институты права как наиболее формальные, привлекательные с точки зрения становления правового поведения и реализации правового равенства.
Современная молодежь в целом демонстрирует низкое доверие к функционирующим в России институтам: не доверяет государственным, политическим и гражданским; институт президентства, на взгляд респондентов, является эффективным в современных условиях (73 %) [3]. Молодые россияне считают, что у них сейчас нет возможности влиять на политику (68,7 %).
Современные институты, функционирующие в российском обществе, несмотря на новую оболочку, по мнению молодежи, в принципе восходят к традиции неподконтрольности обществу. Наиболее приемлемыми для молодежи представляются институты с вариативными формами институционального поведения.
Можно построить сегментацию исторических позиций молодых россиян в зависимости от их институционального восприятия российской истории. Она основывается на следующих трех типах: авторитарном - это те, кто склонен считать государство монопольным институтом вне зависимости от того, является ли оно справедливым или нет; конвенционалисты - те, для кого важна институциональная зависимость от исполнения обязанностей в отношении молодежи, и анархисты - те, кто отклоняет социальные институты по поводу их репрессивного, половинчатого или эгоистического характера.
Значимым является то, что в России на противоположных флангах появились группы анархиствующих консерваторов и модернистов с ярко выраженной тягой к социальному порядку. От системы ценностных координат зависит, видят ли молодые люди в настоящем времени факторы будущего подъема России или свидетельство исторического краха в современности. Если не брать крайние оценки (архаизация или исторический нигилизм) большинство молодых россиян пытаются найти личностный смысл в истории, руководствуясь критерием здравого смысла. Современная российская молодежь является конвенционалистски настроенной (каждый второй россиянин).
Российская история в представлении молодежи являет либо периоды хаоса и беззакония, либо произвола, граничащего опять же с беззаконием, поэтому правовое демократическое государство рассматривается молодежью как проект будущего. Но отдавая должное эпохам государственного строительства (петровский период), молодые россияне критически относятся к модели сильного государства, которое для них представляется господством бюрократии и подавления личности.
Среди современной молодежи существует тенденция ухода от крайних позиций и, в особенности, от исторического анархизма: несмотря на неоднозначность восприятия государственной дисциплины, молодые россияне воспринимают хаос как неопределенность своего будущего и нуждаются в тех институциональных формах, которые закрепили бы жизненные притязания молодежи. Молодое поколение исходит из того, что государственность лучше, чем отсутствие государства, в котором они видят позитивную мобилизующую роль, - она не является символом коллективной солидарной идентификации, но может быть точкой отсчета, задающей определенную ракурс понимания настоящего и будущего. В этом смысле историческое сознание фиксирует тенденцию преодоления исторического нигилизма, путем ассоциирования с институтами, повышающими ресурсность молодежи. 60,4 % согласны с тем, что укрепление государственной власти служит условием возрождения мощи и величия России.
Молодые россияне считают, что российское общество никогда не было институционально зрелым, несмотря на, казалось бы, тенденцию укрепления порядка и дисциплины в периоды тоталитарного контроля над личностью. Этому респонденты находят причины в том, что излишняя жесткость, формализованность институтов заставляли общество прибегать к гибкости, к неформальным связям. По мнению респондентов, исторические аргументы подтверждают то, что российское общество характеризуется засильем неформальных институтов.
Исторический институциональный фактор в сознании молодого поколения является подчиненной индивидуальной оценке возможности самореализации. Позитивное впечатление получают периоды, где существует поле неформальных правил, определяющих гибкость институционального поведения.
Определяя институты как организацию социальной жизни, можно сказать, что для институциональной композиции российского общества характерно их смещение в сторону выполнения латентных неявных функций через присвоение институциональных ресурсов отдельными группами населения. Рассуждая о причинах такого институционального искажения, И.Н. Игошин отмечает, что институциональные деформации характеризуются социальными аномалиями при всем их разнообразии и разноплановости [4]. Воспринимая современную российскую жизнь, как подверженную институциональным деформациям, молодое поколение вынуждено жить без ясного представления о том, что может быть допустимым/недопустимым в рамках формальных и неформальных правил.
Формирование исторического сознания современной молодежи происходит вне институциональных правил и норм. Система образования не является пространством организации исторического знания, поскольку сам процесс ревизии истории определяет отношение к историческому сознанию заранее, как к несогласованному, противоречивому. Институциональная композиция современного российского общества в целом не способствует росту исторического сознания молодежи, так как направляет ее усилия на повышение адаптивного потенциала в приватной сфере, слабо связанной с официальным историческим дискурсом.
Отношение к институтам истории симметрично отношению к социальным институтам. Историческое сознание подвержено влиянию соответствующего институционального нигилизма: для молодежи степень признания или отвержения институциональных норм зависит от исторического опыта по критериям несоответствия интересам личности. Кроме того, могут отвергаться целые исторические периоды.
Российская молодежь избегает идеализированных представлений об истории, но в ее оценках прослеживается зависимость от выбора системы ценностей. Как выявлено, молодежь с либеральным выбором следует позитивной оценке периодов оттепели и ослабления государства, в то время как для молодежи с приоритетом державных ценностей характерно предпочтение эпох сильного государства.
Что касается такой позиции, как жертвовать или не жертвовать личными интересами ради государства - получается, что только 7,7 % молодых людей изъявляют безоговорочное жертвование, 27,2 % не готовы жертвовать ни при каких обстоятельствах личным, 32 % скорее склоняются к отрицательному выбору. Превышение числа тех, кто является принципиальными «отказниками» над безусловными «лоялистами» в три раза свидетельствуют о том, что как раз историческое сознание молодежи, содержащее оценку российского государства как связанного с бюрократией, репрессивным контролем, приводит к выводу, что современное государство обнаруживает непрерывность негативных исторических традиций и не может являться авторитетом или святыней среди молодежи. Но сильное государство, по мнению большинства молодых людей, обязано защищать права и интересы граждан, в том числе и молодежи. На их взгляд, российская история только подтверждает тот факт, что интересы человека в российском обществе подчинены интересам государства и, испытывая гордость за великие исторические достижения, следует придерживаться позиции условной лояльности к государству и к вновь созданным гражданским структурам.
Хотя российская история демонстрирует молодежи, что только в условиях сплоченности, патриотизма, готовности пойти и выдержать испытание есть залог успешного развития страны, молодые респонденты подчеркивают, что в современных условиях о таком патриотизме не может быть речи. Они ожидают, что общество и государство обязаны сделать так, чтобы социальное самочувствие молодежи являлось комфортным. Для определенной части молодежи патриотизм не представляется базовой ценностью, то ли в ассоциировании с тоталитарным прошлым и контролем государства, то ли потому, что молодежь определяет свои цели исключительно меркантильно. Но у трети молодых людей происходит переход, от государственного к гражданскому патриотизму, связанному с утверждением индивидуальной ответственности, участием и признанием роли гражданских институтов.
Для российской молодежи институциональный аспект подчинен логике личностного восприятия истории. Отношение к тем или иным периодам российской истории, по меркам институционализации, оценивается с позиции, насколько эти институты соответствовали и создавали условия для деятельности человека, способствовали самореализации. Современный период, какими бы оценками он не наделялся, служит точкой отсчета для молодежи для восприятия исторических событий.
Нарушения в формировании исторического сознания молодежи детерминируют негативную тенденцию: современная российская молодежь не представляет авангард консолидации российского общества и не полагает своей основной целью возрождение России. На современном этапе развития российского общества историческое сознание не предоставляет возможностей ни для институциональных инноваций молодежи, ни для конструктивного преобразования норм и целей жизни.
Для молодежи важно соотнести российскую историю с историей других стран, народов и видеть ее уникальность не в том, что Россия пережила особый исторический путь, а в том, какие последствия имели исторические события для современного россиянина. Для российской молодежи вне зависимости от того, какими являются позиции по отношению к отечественной истории, очевидно, что Россия все-таки не Запад, и если говорить о внедрении западных образцов, то только с учетом специфики российских исторических условий.
Большинство придерживается достаточно противоречивой позиции, с одной стороны, признавая, что есть основания гордиться российской историей, с другой, рассматривает ее как свидетельство постоянного исторического отставания от современности.
Историческое сознание молодежи находится в состоянии становления и во многом определяется ее социальным самочувствием, осознанием и оценкой того, что изменяет ее жизнь. Социальные настроения молодежи зависят даже не от того, каким образом будет сформирован официальный исторический дискурс, а в том, насколько может быть реализована уверенность в будущем, ожидание того, что молодежь будет жить в справедливом и разумно устроенном обществе. Молодежь демонстрирует готовность к формированию целостного исторического сознания, если рефлексия истории востребована, связана с перспективами личного и группового участия в политической и гражданской жизни общества.
Хотя история не является фундаментальной ценностью восприятия российской молодежи, но через историческое сознание лежит наиболее оптимальный путь синтеза фундаментальных и инструментальных ценностей, позволяющих перевести инструментальный активизм молодежи в сферу социального творчества. По оценке перспектив развития исторического сознания молодого поколения наиболее очевидным представляется соединение фактора институционализации исторического знания через установление общественного консенсуса на российскую историю и включение российской молодежи в дискуссию по исторической проблематике, как форму ее гражданской активности.
В условиях глобализируемого мира ощущения нераздельности исторических и факторов повседневности для молодых людей российская история выступает в виде инструмента повышения гордости тем, что Россия внесла уникальный вклад в мировую цивилизацию и что будущее молодежи связано с тем, насколько образы истории влияют на социальное самочувствие общества и жизнь отдельного человека.
Ссылки:
1. Горшков М.К., Шереги Ф.Э. Молодежь России: социологический портрет. 2-е изд., доп. и испр. М., 2010. С. 125.
2. Там же. С. 12.
3. Базовые ценности россиян. М., 2003. С. 158.
4. Игошин И.Н. Институциональные системы и их искажения. М., 2002. С. 62.
