CC BY
240
УДК 159.922 Столяренко Людмила Дмитриевна
доктор философских наук, профессор кафедры педагогики и образовательных технологий Южно-Российского государственного технического университета (НПИ) dom-hors@mail.ru
Столяренко Владимир Евгеньевич
кандидат философских наук, доцент кафедры истории и философии Новочеркасской государственной мелиоративной академии dom-hors@mail.ru
Фролов Владимир Александрович dom-hors@mail.ru
ИСТОРИЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ РОССИЙСКОЙ МОЛОДЕЖИ: ОСОБЕННОСТИ И ПРОТИВОРЕЧИЯ
Stolyarenko Lyudmila Dmitrievna
D. Phil.,
Professor of the Education Science and Educational Technologies Department, Southern Russian State Technical University (NPI) dom-hors@mail.ru
Stolyarenko Vladimir Evgenyevich
PhD,
Assistant Professor of the History and Philosophy Department, Novocherkassk State Academy for Land Reclamation
dom-hors@mail.ru
Frolov Vladimir Aleksandrovich
dom-hors@mail.ru
HISTORIC CONSCIOUSNESS OF THE RUSSIAN YOUNG PEOPLE: SPECIFICS AND CONTRADICTIONS
Аннотация:
В статье представлен социологический анализ сущности, особенностей и противоречий исторического сознания российской молодежи на современном этапе развития российского общества.
Ключевые слова:
историческое сознание, исторические знания, официальный дискурс, структура исторического сознания, противоречия исторического сознания.
Summary:
The article presents a sociological analysis of the nature, specifics and contradictions of the historic consciousness of the Russian young people on the current stage of the Russian society development.
Keywords:
historic consciousness, historical knowledge, official discourse, structure of historic consciousness, contradictions of historic consciousness.
Историческое сознание закрепляется в социальном аппарате социологии как аналитический конструкт оценки восприятия, интерпретации истории в контексте формирования самосознания и сознания общества. В том, что современная российская молодежь живет в период кардинальных социальных перемен, есть различие с молодежью советской эпохи, для которой история воспринималась как аргументация жизни в обществе социальной перспективы. Незавершенность процесса формирования молодых россиян в современных условиях (российская молодежь испытывает сложности в процессе социальной саморегуляции, самореализации, социально статусно-ролевых различий) усиливается состоянием дисфункциональности институтов социализации молодежи (семья, школа, вуз, армия, трудовой коллектив). Для исследования формирования исторического сознания институциональные факторы не являются ведущими. Для того, что бы выявить условия формирования и динамики исторического сознания российской молодежи, необходимо иметь в виду, что в общественном сознании резко упал престиж исторического знания, а под видом плюрализма фактически исчезли критерии исторической компетенции. Не выступая самостоятельным актором исторического познания, молодежь ориентируется на наиболее удобные и расшифровываемые схемы истории. С недоверием относится, к избыточным, на ее взгляд, системным интерпретациям, что делает необходимым в качестве критериев исторического сознания молодежи принять не институциональные параметры, связанные с оценкой исторической образованности, а определяющие отношение молодежи к истории в зависимости от значимости позитивного или негативного восприятия, от жизненных приоритетов молодежи.
В силу «деисторизации» сознания молодежи, ее замыкания в узком горизонте жизненных интересов, понятие духовности, высокие идеалы, любовь к отечеству, социальный альтруизм являются достоянием уже прошедшего. «Государственность, державничество и выдающиеся исторические лидеры» не являются предметом актуального интереса молодежи. Молодежь не разделяет восхищения мощью и другими государственными категориями, поэтому для мо-
- З1 -
лодежи в большей степени характерна социально личностная оценка, и в меньшей степени рефлексия, размышление по поводу смысла и движущих сил российской истории.
Историческое сознание российской молодежи включает три уровня - рефлексивное знание, историческое чувствование и повседневные исторические настроения в молодежной среде.
Рефлексивное знание, полученное из учебников в системе образования или из интереса к истории, - противоречиво, фрагментарно, то есть система исторического образования не способна сформировать системное историческое сознание молодежи, не складывается система знаний, достаточная, чтобы быть когнитивным ориентиром повседневной жизни, что связано с недостаточным качеством преподавания исторических дисциплин в российской школе, вузах и постоянным переписыванием истории. Молодежь не слишком сведуща и заинтересована в разборе, в анализе различных точек зрения, чтобы на уровне массового сознания обладать исторической компетентностью. В 90-х гг., когда была нарушена система идеологизированного исторического образования, созданы внешние, похожие на западные схемы, исторические модули, но это не привело к рационализации исторического восприятия и достижению негласного общественного консенсуса по поводу истории. Не работают механизмы исторической рефлексии, а вместо содержательной дискуссии об исторических проблемах мы получили историю как политику, опрокинутую в прошлое. Причина состояла и в том, что исторический дискурс официально оказался не встроенным в систему социальной интеграции, а влияние истории на «общественную жизнь» определялось через ее конъюнктурное прочтение. У молодежи в связи с этим происходит потеря интереса к официальному дискурсу и, к сожалению, к историческому знанию как таковому. Официальный дискурс, по мнению молодежи, включающий постоянное переписывание истории, подвигает либо к историческому нигилизму, либо к тому, чтобы видеть в современности наилучший из миров. Конъюнктурность исторических оценок, насаждение потребительского отношения к истории и прагматизация жизненных ценностей влияют на парадоксальность исторического сознания молодежи, которое заключается в дистанцировании от официального исторического дискурса и идентификации с идеализируемыми историческими образцами и образами.
В определенной степени историческое сознание молодых россиян является деформированным. Имея перед собой разноречивые и часто противоположные исторические интерпретации, молодежь руководствуется, с одной стороны, опытом старших поколений, тех, от кого она воспринимает рассказы об истории. С другой стороны, признает «близкие» достижения, которые характеризуются определенными личностными параметрами, что ближе и понятнее молодежи, чем разговоры об абстрактных исторических закономерностях.
Историческое чувствование связано с социальными эмоциями и оценками, фиксирующими отношение молодежи к настоящему, но имеющее эффект социального одобрения или социального негативизма, в связи с пониманием прошлого по оценочной шкале «хороший, плохой, посредственный». Если советский период ассоциируется с безусловными достижениями в духовной и образовательной сферах, наличие идеалов, дисциплины и порядка, авторитета в мире, успехов в науке и технике, то в дореволюционном периоде уважение проявляется только к православной церкви. В современной жизни видится мало причин для удовлетворенности. На основании этого прошлое становится тем полем желаемого, которое нельзя найти в современности.
Молодежь как наиболее образованная часть гордится достижениями космонавтики и космической техники (53,1 %), восстановлением страны после Великой Отечественной войны (59,3 %), но гораздо ниже оценивают авторитет России в мире (в среднем 39,2 %). Историческое сознание молодежи связывается с доминированием прагматической, а не ценностной модели истории, другими словами, гордость за великие достижения не отменяет необходимость личного успеха. Формирование исторического сознания молодежи характеризуется влиянием имитационных моментов, связанных либо с подражанием «исторической моде» (резкий рост интереса к историческим событиям или периодам, получившим известность благодаря телесериалам или историческим бестселлерам), либо с соответствием тому, что согласуется с представлениями молодежи о передовом и прогрессивном.
На третьем уровне исторического сознания складывается личный опыт, который формируется под влиянием настроений в молодежной среде, и носит актуалистский характер. Молодые россияне рассматривают историческое сознание как личностный или в лучшем случае групповой выбор. Молодежная среда социально неоднородна и является постреформенным поколением, поэтому нет единой позиции по отношению к истории: разные социальные и культурные слои молодежи имеют специализированные противоречивые отношения к истории. Индивидуализированный образ истории слабо соприкасается с оценкой характера функционирования основных социальных институтов. Образы государственности, общественных и экономических отношений различных этапов развития России не являются для молодых россиян доминирующими, а соотносятся с критерием комфорта / дискомфорта.
Для молодежи не характерно отождествление с тем или иным историческим периодом как полностью комфортным. Складывающиеся противоречивые оценки свидетельствуют, что в каждом из отмеченных периодов: дореволюционном, советском, постсоветском - молодежь ищет достоинства, плюсы и минусы с целью: определить как молодежи живется, каково их социальное самочувствие, найти подтверждение позитивным или негативным когнотациям. Историческое сознание молодежи лишено нормативности и не соотносится с определенным историческим периодом как наиболее совершенным с точки зрения и в контексте интересов и потребностей молодежи.
Так как в среде молодежи существуют и патерналистские и достиженческие, индивидуалистские позиции, то представители молодежи из различных социальных и культурных страт сходятся только в брежневском периоде. Вообще, брежневский период выглядит в позициях молодежи как самый позитивный, несмотря на мнение экспертного сообщества, расценивающего его «как период начавшегося упадка государства». Это свидетельствует о том, что российская молодежь избегает идеологем и руководствуется прагматическими соображениями. Для молодежи именно брежневский период является моделью наибольшей стабильности и процветания: личный интерес получил достойное выражение и ослабло влияние идеологических правовых уз; наиболее человечный период, когда ослабли механизмы репрессий и подавления; высокие возможности профессионального роста молодежи. Умеренный достаток брежневского периода является в большей степени альтернативой существующему избыточному социальному неравенству в современной России.
Мнение молодежи по тем или иным характеристикам, присущим историческим периодам страны, формируется в зависимости от степени собственной удовлетворенности, от ощущения комфорта или дискомфорта. Если Россия периода Ельцина характеризуется в основном негативно, ей противопоставляется достаточно уравновешенная оценка постельцинской эпохи, в которой есть плюс - есть возможность стать преуспевающим человеком при перспективах расширения вакансий. Часть молодежи, оценивающей свой статус, как достаточно хороший (67 %) [1, с. 207], рассматривает историю лишь как способ сравнения себя с предшествующими поколениями для того, чтобы осознать свое лучшее положение в современном российском обществе. Молодые россияне полагают, что если и есть необходимость в обращении к истории, она должно диктоваться поиском достаточно устойчивых нравственных идентификационных ориентиров лично для себя.
Перевод истории на уровень повседневности или включение в личностный опыт определяет формирование исторического сознания как осознания приоритета жизненных целей. Суть исторических оценок заключается в стремлении выделить из истории и построить на этой основе собственный исторический образ, доводы легитимации собственных притязаний. В условиях отсутствия консолидированной исторической позиции, ревизии исторического наследия и конфликтности, противоречивости исторических интерпретаций, молодежь в целом больше полагается на личный опыт, опыт старших поколений; отсюда притягательность брежневского периода и склонность не доверять официальному дискурсу. Сама оценка молодыми россиянами истории исходит не из важности того или иного события для развития государства или общества, а стремится к ценностно нейтральной позиции или определяется личностной значимостью. Само восприятие истории не является стремлением к получению, обретению нравственных или идейных ориентиров. Напротив, для молодых россиян история мыслится, как способ отыскивания жизненных вариантов и тех путей, по которым не стоит повторять ошибки.
Социоструктурные различия выражаются в том, что история понимается либо как история государства, либо как история людей. Соответственно для выходцев из обеспеченных и образованных слоев значимостью обладают периоды, связанные с расширением личной жизни, с ослаблением государства. Для молодежи, рассматривающей жизненные шансы в современном российском обществе как не высокие, историческое сознание фиксирует основным показателем социальную защищенность молодежи. «Разброс» позиций молодежи определяется на уровне исторического чувствования, рефлексивный уровень в обосновании позиций не имеет решающего значения.
Можно сделать заключение, что, во-первых, российская молодежь не обнаруживает преемственность исторических событий, не опирается на определенные фундаментальные ценности в историческом наследии, градуируя и отношения к истории по личной притягательности, значимости тех или иных событий. Во-вторых, испытывая потребность в идентичности, молодые люди занимают солидарную позицию со старшими поколениями в позитивной оценке действительно знаменательных событий отечественной истории, не являясь при этом сторонниками героизации. В-третьих, историческое сознание молодежи переводит исторические оценки в
режим повседневности. Молодые россияне осуществляют попытку развить свое историческое сознание на основе собственных социальных притязаний.
Российский социолог О.И. Шкаратан подчеркивает[2, с. 227], что историческое знание имеет значение для молодежи как культурный и образовательный капитал. К сожалению, символический капитал молодежи, ее влияние не основывается на историческом сознании, хотя молодежь берет из прошлого то, на что можно ориентироваться, что обеспечивает успех в современной жизни. Социальное неравенство в современной России привело, с одной стороны, к неравенству в доступе к историческому знанию, к возможностям сравнивать альтернативные точки истории, с другой, к обесцениванию культурно-образовательного капитала, который для обездоленной части молодежи не может конвертироваться в экономический или властный капитал. Молодые россияне сходятся в том, что историческое сознание не является «компасом» в коллизиях современной жизни.
Для молодежи, имеющей внутренние социальные неравенства, историческое знание не может выступать базой консолидации, но играет определенную роль в предъявлении социальных претензий старшим поколениям. Молодые россияне считают, что историческое сознание может быть актуальным только в той степени, в какой способствует социальному самоопределению. Современная молодежь намерена жить и действовать в современном обществе, считаясь с его реалиями, какими бы справедливыми или несправедливыми они не представлялись. Это связано не столько с заботами о выживании, сколько с пониманием насущных проблем, как тех, что не зависят от включенности к истории. Как бы ни называли позицию молодежи, историческим беспамятством или историческим бескультурьем, важно, что для молодежи свойственна прагматика и в молодежной среде не проявляется романтизация истории. Историческое сознание молодежи является нейтральным к идентичности, а социальное самочувствие определяется не симпатией к тому или иному историческому периоду, а конкретными социально-статусными позициями молодого человека. Российская молодежь как поколение, вступившее в социально самостоятельную жизнь в эпоху социальных трансформаций, ориентирована на активную адаптацию, в которой историческое сознание является способом самолегитимации и легитимации социальных амбиций, с одной стороны, и самоопределения в диалоге с старшими поколениями - с другой.
Для современного состояния российского общества со сниженным уровнем вертикальной мобильности, вакуумом социальных лифтов и появлением новых сословных и социальнопрофильных различий, историческое сознание перестает быть консолидированным. Молодежная среда в меньшей степени испытывает потребность в историческом знании как идентификационной матрицы, но соотносит историческое самочувствие с социальной самооценкой. Социоструктурное неравенство, связанное с образом жизни, мировоззрением и доступом к образовательному и культурному капиталу, нацеливает молодежь на различные позиции в отношении к истории. Если для обеспеченных слоев «достиженческой» молодежи история является предметом самостоятельного размышления и способа самопознания себя, то есть «достижен-цы» видят в истории способ проективности, способ построения будущего, то для патерналист-ски настроенной молодежи на низких статусных позициях история определяется гарантиями, заботой государства, «правильной» молодежной политикой, социальным комфортом. Каким бы не было отношение к истории, оно не вызывает желание реставрации старых порядков, так как молодежь с низким доходом, как правило, исторически не образована или использует стереотипные схемы проявления социального недовольства.
Само историческое сознание молодежи характеризуется, прежде всего, социальным самоощущением, а следствием процесса социального расслоения молодежи является биполярная направленность исторического сознания, допускающего ревизию истории и рассматривающую историю как наследство, которое может стать объектом манипулирования. Большинство придерживается противоречивой позиции, с одной стороны, признавая, что есть основания гордиться российской историей, с другой - рассматривает ее как свидетельство постоянного исторического отставания от современности.
Исторические настроения молодежи, как показали исследования В.И. Чупрова [3] и Ю.А. Зубок [4], зависят от того, какой бы они хотели видеть Россию. Характерно и то, что не существует прямой взаимосвязи между патриотизмом молодежи и историческим знанием, исторической компетентностью. Историческое сознание молодежи, включая серию слабосвязанных оценок, не может характеризоваться как целостное, направленное на активацию инновационного или консервативного потенциала молодежи.
Динамика исторического сознания российской молодежи содержит тенденцию преодоления «исторической» растерянности и направлена на включение исторических знаний в когнитивный и социально-ориентационный ресурсы социального развития молодежи.
Ссылки:
1. Горшков М.К., Шереги Ф.Э. Молодежь России: социологический портрет. М., 2010.
2. Шкаратан О.И. Социология неравенства: теория и реальность. М., 2012.
3. Зубок Ю.А., Чупров В.И. Социальная регуляция в условиях неопределенности. М., 2008.
4. Горшков М.К. Российское общество как есть. М., 2011.
References (transliterated):
1. Gorshkov M.K., Sheregi F.E. Molodezh' Rossii: sotsiologicheskiy portret. M., 2010.
2. Shkaratan O.I. Sotsiologiya neravenstva: teoriya i real'nost'. M., 2012.
3. Zubok Y.A., Chuprov V.I. Sotsial'naya regulyatsiya v usloviyakh neopredelennosti. M., 2008.
4. Gorshkov M.K. Rossiyskoe obshchestvo kak est'. M., 2011.
