CC BY
56
рассказе связывается у героя с пониманием того, что его половинка ему не супруга, а любовница (не в формальном плане, конечно), приближающая его к себе и отвергающая.
Суть типа «новой Евы», как понимает его Д. Г. Лоуренс, очень точно сформулировано героиней рассказа в письме к мужу: «В твоем представлении твоя женщина должна быть продолжением тебя, нет, должна быть твоим ребром и не иметь своей жизни. То, что я сама по себе личность, выше твоего понимания. Жаль, что я не могу полностью раствориться в мужчине - но я такая, какая есть. Я всегда любила тебя...» [31], и в этом она противостоит библейской Еве.
Итак, в двух представленных рассказах читатель знакомится с историей соединения супружеской пары («Самсон и Далила») и историей крушения отношений («Новая Ева и ветхий Адам»). Использование библейских аллюзий в названиях этих произведений придает некоторую архетипичность центральным персонажам и в то же время подчеркивает творческую оригинальность Д. Г. Лоуренса в интерпретации вечных образов.
Примечания
1. Веселова H.A. Заглавие литературно-художественного текста: онтология и поэтика: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Тверь, 1998.
2. Там же. С. 5.
3. Сероменко Л. И. Новеллистика Э. М. Форстера: греко-италийский образы и мотивы: автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 2001. С. 16.
4. Там же. С. 24.
5. Пальцев H. Проблема романа в литературно-критических работах Д. Г. Лоуренса-прозаика // Проблема английской литературы XIX и XX вв. / под ред. проф. В. В. Ивашевой. М., 1974. С. 93.
6. Лоуренс Д. Г. Избранные произведения. Книга четвертая. Рига, 1994. С. 231.
7. Там же. С. 223.
8. Там же. С. 225.
9. Там же. С. 225.
10. Там же. С. 235.
11. Там же. С. 231.
12. Там же. С. 229.
13. Там же. С. 240.
14. Finney B. Introduction // Lawrence D. H. Selected short stories. L., 2000. P. 21.
15. Пальцев H. M. Возвращение Феникса. Новор-ство Д. Г. Лоуренса-прозаика // Лоуренс Д. Г. Любовник леди Чаттерли. М., 1992. С. XVI.
16. Лоуренс Д. Г. Избранные произведения. Книга четвертая. Рига, 1994. С. 240.
17. Ветхий Завет. URL: http://lib.ru/HRISTIAN/ BIBLIYA/ wethij_zawet.txt
18. Лоуренс Д. Г. Как быть мужчиной. URL: http: //www.interlit2001.com/lawrence-3.htm
19. Лоуренс Д. Г. Счастливые привидения: рассказы. М., 2006. С. 85.
20. Там же. С. 99.
21. Там же. С. 88.
22. Там же. С. 98.
23. Там же. С. 100.
24. Там же. С. 111.
25. Black M. D. H. Lawrence: The early fiction. A commentary. Macmillan, 1986. P. 243.
26. Лоуренс Д. Г. Счастливые привидения: рассказы. С. 111.
27. Там же. С. 104.
28. Там же. С. 99.
29. Там же. С. 102.
30. Там же. С. 104-105.
31. Там же. С. 124.
УДК 821.133.1-311.6
Н. М. Онущенко
«ИСТИННО ФРАНЦУЗСКИЙ» ГЕРОЙ
(НА МАТЕРИАЛЕ ЦИКЛА ИСТОРИЧЕСКИХ РОМАНОВ Р. МЕРЛЯ «СУДЬБА ФРАНЦИИ»)
Статья посвящена раскрытию образа «истинно французского» героя на примере Пьера де Сиора-ка, персонажа цикла исторических романов Р. Мер-ля «Судьба Франции». Анализируются его характерные черты и функции в художественном произведении.
The article is devoted to the problem of the so-called "purely French character" in the history novel series "Fortune de France", with Pierre de Siorac taken as an exemplar. The article is aimed to analyze the character's typical features and function in the novel.
Ключевые слова: французская литература XX в., Робер Мерль, «истинно французский» герой, исторический роман.
Keywords: 20th century French literature, Robert Merle, true French character, historical novel.
Тринадцатитомный цикл исторических романов «Судьба Франции» (1977-2003) явился результатом многолетней и кропотливой работы французского писателя Робера Мерля (19082004). Повествование охватывает период с начала религиозных войн (вторая половина XVI в.) до восшествия на французский престол Людовика XIV (1661 г.).
Р. Мерля пресса не раз называла «Дюма XX века» за увлекательность его исторических романов. Столь лестное, казалось бы, сравнение вызывало, однако, недовольство самого писателя. Мерль каждый раз подчеркивал принципиальное отличие своего подхода к изображению истории, который заключается в стремлении к максимальной достоверности исторических фактов и персонажей. Тем не менее, несмотря на разницу исторических концепций этих авторов, определенное сходство между их произведениями действительно существует, и, по-
© Онущенко Н. М., 2011
H. M. Онущенко. «Истинно французский» герой.
мимо обращения к одной и той же исторической эпохе, оно обнаруживается на уровне образов главных героев. Рассказчик и главный герой первых шести романов цикла - Пьер де Сиорак, младший сын протестантской семьи из далекой провинции Перигор. Разрабатывая его образ, Р. Мерль, сознательно или нет, продолжает традицию «истинно французского» героя, родоначальником которой стал молодой гасконец из «Трех мушкетеров».
Изначально образ «истинно французского» героя (héros à la française) получил широкое распространение в популярных романах-фельетонах [1]. «Потомками» д'Артаньяна можно считать Ла-гардера Поля Феваля (Paul Féval, Le bossu, 1857), Пардальяна Мишеля Зевако (Michel Zévaco, cycle les Pardaillan, 1907-1926), а также барона де Сигоньяка (Théophile Gautier, Le Capitaine Fracasse, 1863) и отчасти Сирано де Бержерака, персонажа Эдмона Ростана (Edmond Rostand, Cyrano de Bergerac, 1897). По мнению литературоведа Б. Крюлик, герои этого типа - «чисто французское изобретение», характерное для французского исторического (а чаще истори-ко-приключенческого) романа [2]. Такой главный герой, как правило, объединяет в себе основные отличительные, если не стереотипные, черты национального характера. Он запальчив и горяч, обладает веселым нравом, остроумием и красноречием, готов в любую минуту со шпагой в руках защитить свою честь или исполнить свой долг, не лишен тщеславия и при случае любит прихвастнуть (вспомним о французской гасконаде). Это «квинтэссенция француза», который даже в свете своих недостатков остается привлекательным.
Если образ «истинно французского» героя и являет собой воплощение представлений о типичном французе, то вполне вероятно, что он сам их и породил вследствие широкой известности романа Дюма «Три мушкетера». В статье Вл. А. Лукова, Т. Ф. Кузнецова и М. В. Лукова отмечается, что «в России во многом благодаря популярности "Трех мушкетеров" сложился искаженный образ французов. Если сами французы своими главными ориентирами считают классиков XVII в. (Корнель, Расин) и формируются как личности под продолжающимся влиянием декартовской модели, воспитывая в себе рационализм, то Дюма, обращаясь к тому же XVII в., подчеркивает во французах, ассоциирующихся у читателя с д'Артаньяном и тремя мушкетерами, любвеобильность, галантность, вспыльчивость, отсутствие меркантильности и - шире - рационализма, расчета, легкомысленность и оптимизм. Отсюда проблемы, которые возникают у русских, когда они знакомятся с реальными французами и разочаровываются, не находя в них любимых черт д'Артаньяна» [3].
Вместе с тем, если обратить внимание на происхождение «истинно французского» героя, то становится понятно, что Дюма и другие писатели создавали образ не просто типичного француза, но типичного гасконца, темпераментного южанина. Слово «гасконец» можно использовать как обобщающее для персонажей подобного типа, хотя точнее их было бы называть окситанцами, поскольку герои чаще всего родом из юго-западных французских провинций (Гасконь, Беарн, Перигор). Происхождение является одной из важных черт такого героя и отражается не только в его характере, но и в речевой характеристике, которую может отличать наличие фонетических, лексических и фразеологических диалектизмов. Интересно, что литературный персонаж Сирано де Бержерак стал гасконцем, тогда как его прототип был коренным парижанином. Вероятно, свою лепту в создание образа «истинно французского» героя внес и самый известный «гасконец» Генрих IV, один из самых любимых французских королей, отважный боец, балагур и известный дамский угодник.
Б. Крюлик отмечает, что выдвижение гасконцев на роль главных героев приключенческих романов имело свое историческое и социологическое объяснение. В XVI-XVII вв. младшие сыновья из дворянских семей, не имевшие права претендовать на наследство, покидали свои небогатые отдаленные провинции, чтобы посвятить себя военной службе, единственной для них возможности преуспеть в жизни, и тем самым выбирали путь опасностей и приключений. В эту эпоху роты гвардейцев и мушкетеров состояли преимущественно из гасконцев (достаточно вспомнить 45 гвардейцев-гасконцев Генриха III).
Герой Р. Мерля Пьер де Сиорак представляет своеобразную вариацию образа «истинно французского» героя, которую автор успешно интегрирует в серьезное документированное исследование исторической эпохи. О том, в каких условиях формируется личность героя, можно судить по первому роману, посвященному его детству и юношеству. В стенах родового замка Пьер и его братья воспитываются в духе эпохи Возрождения. Домашнее воспитание осуществляется под бдительным контролем отца главного героя, и, будучи направленным на развитие гармоничной личности, оно совмещает физическое, духовно-нравственное воспитание и интеллектуальное образование. «Нам так необходимы ученые люди, чтобы выбраться из нашего варварства» [4], - убежден отец, Жан де Сиорак, который, думая о будущем своих сыновей, волнуется и за будущее своей страны.
Пьер со своими братьями обучается не только грамоте (что уже большая редкость среди дво-
рян того времени), но также географии и гуманитарным наукам (языкам, истории). Помимо этого отец считает необходимым просвещать сыновей относительно современной политической ситуации и состояния дел во французском государстве. «Было недостаточно того, что Со-втер давал детям уроки о великих событиях прошлого, они должны были также изучать историю королевства по мере того, как она вершилась почти что у них на глазах, изо дня в день» [5]. Рассказывая о том, что происходит во Франции за пределами их родового замка, отец пробуждает в главном герое чувства небезразличия, заинтересованности, причастности к судьбе своей страны, патриотизма.
Детство Пьера приходится на тревожное время первых столкновений на религиозной почве и первых гонений на гугенотов, отголоски которых доносятся и до их отдаленной провинции. Однако напряженная религиозная ситуация царит не только в стране, но и в семье главного героя: семейное счастье постоянно омрачается противостоянием между его матерью, убежденной католичкой, и отцом-протестантом, каждый из которых хочет воспитывать детей в своей вере. Католик с рождения, в возрасте десяти лет Пьер вынужден принять протестантизм по настоянию отца, однако впоследствии, состоя на службе у Генриха III, он вновь переходит в католицизм. Результатом поочередного приобщения главного героя к разным христианским конфессиям становится его толерантное, умеренное отношение ко всякой вере. Он признается: «Сущность поклонения Господу казалась мне гораздо важнее формы его выражения...» [6]
Герой считает, что человека делает человеком соблюдение моральных законов, а не условных религиозных обрядов. В его личной системе ценностей первое место занимает гуманность. Осуждая религиозный фанатизм, Пьер ставит любовь к ближнему превыше любви к Богу. Эта жизненная позиция объясняет его пренебрежительное отношение к сословным предрассудкам, щедрость, благородство и готовность прийти на помощь даже незнакомому человеку. Характерно, что добро, сделанное другому, всегда сторицей возвращается к главному герою: проходимец, которого он жалеет, впоследствии спасает ему жизнь; незнакомец, за которого Пьер заступается, становится ему верным другом и передает свои секреты фехтования.
Ловкий и отважный Пьер де Сиорак мастерски владеет шпагой и не боится трудностей и опасностей. Он готов сражаться как с разбойниками, которые посягают на его жизнь и материальное имущество, так и с наглецами, которые оскорбляют его честь. Тем не менее он всегда остается благоразумен, его действия обдуманны и никог-
да не граничат с безрассудством. Перед вступлением в самостоятельную жизнь отец наставляет его: «...из всех видов оружия обходительность -самое надежное. С богачом и с бедняком, с дворянином и с простолюдином сохраняйте неизменно вашу перигорскую любезность. Ни словом, ни делом не оскорбляйте человека. <...> Не затевайте ссоры <...>, но коли уж пришлось, не отступайте и сражайтесь отважно» [7]. В отличие от вспыльчивого гасконца д'Артаньяна Пьер де Сиорак, следуя совету отца, предпочитает решать конфликты по возможности дипломатично. Именно таким образом часто вместо врагов он приобретает новых друзей, как это произошло, например, со студентом Мердансоном («В наши младые годы») и бароном Керибюсом («Мой славный город Париж»).
Герой Р. Мерля очень открытый и эмоциональный: при встрече с близкими и друзьями после долгой разлуки он не скрывает слез радости, сопереживая, плачет от горя, а над хорошей шуткой смеется от души. Он любит юмор и при случае может остроумно пошутить. Будучи жизнерадостным и веселым человеком, Пьер де Сио-рак высоко ценит это качество и в других: «.я не особенно люблю меланхоличных людей, полагая, что раз человек не любит себя самого, как он может любить своего ближнего» [8].
Герою не свойственно чувство зависти: счастье и успех других людей вызывают в нем лишь искреннюю радость, а чужие богатство, положение и титулы оставляют его равнодушным. В конце шестого тома, подводя своеобразный итог своей жизни, Пьер де Сиорак не без гордости отмечает, что достиг своего положения только благодаря собственным силам и способностям: «Двадцать семь лет упорной работы на королевской службе отделяли маркиза де Сиорака, кавалера ордена Святого Духа, от бедного провинциального дворянина, который в 1572 г. осмелился надеть ко двору заштопанный камзол. Определенно, иные поднялись выше, преуспели быстрее и с меньшими усилиями. Но <...> если моя карьера и не была такой стремительной, как у других, она была совершена средствами, которые не заставят моих потомков краснеть, а моих современников усмехаться втихомолку» [9]. Карьера, о которой говорит герой, являет собой наглядное подтверждение взглядов гуманистов эпохи Возрождения, согласно которым судьба каждого человека в его собственных руках.
Помимо длинного списка положительных качеств Пьер де Сиорак наделен также довольно привлекательной внешностью, о чем читатель может судить по одобрительным репликам персонажей (главным образом женского пола): «Он не слишком высок, но ладно сложен <...> глаз у него серо-голубой, волос золотистый, чуть вы-
Н. М. Онущенко. «Истинно французский» герой.
беленный на висках, лицом он свеж, и, думается мне, - продолжала она, ощупывая мое плечо, -крепок телом. Одно слово, сударыня, обольститель...» [10] Несмотря на то что Пьер родом из Перигора, его внешность нельзя назвать типичной для жителей южных провинций, которые известны смуглым цветом лица и темными волосами. Вместе с тем, если посмотреть на фотографии молодого Робера Мерля, нетрудно заметить явное портретное сходство автора со своим героем; это один из множества автобиографических элементов в романах цикла.
Авантюрный нрав - характерная особенность Пьера де Сиорака, определяющая его принадлежность к типу «истинно французского» героя. Он всегда активен и деятелен: бездействие губительно как для него самого, так и для романной интриги. Он всегда живет «в вихре страстей и событий». Пьер не раз подчеркивает свою страсть к приключениям, ему нравится уже само предвкушение чего-то нового и неизведанного: «.я испытывал это странное смешанное чувство страха и радостного возбуждения, которое появляется при приближении опасности, чувство, которое вот уже столько лет составляет суть мой жизни, и без которого, утрать я его однажды, я бы тосковал» [11].
Свое состояние в такие моменты он сравнивает с состоянием жеребца, готового пуститься вскачь: «.моя душа была так взволнована при мысли о предстоящих приключениях, что я чувствовал, как моя грудь вздымается, а ноздри расширяются от упоения, как если бы я бил копытом о землю, вздрагивал и потряхивал гривой от нетерпения, желая устремиться к новым горизонтам, невзирая на все западни, которые могут повстречаться на моем пути» [12]. Спокойная и размеренная повседневная жизнь для героя слишком скучна, она не дает ему того обжигающего и опьяняющего чувства, которое могут вызвать лишь риск и опасности. Только так он чувствует, что живет по-настоящему, в полную силу.
Повествование отличается тем же стремительным темпом, что и сама жизнь героя-рассказчика, который так характеризует свою манеру письма: «.в сиих Мемуарах я не рысцой плетусь, но скачу во весь опор, имея столь много вам поведать: и невероятные тяжкости моей жизни, и великие события, в коих мне довелось участвовать...» [13] Этот мотив неистовой скачки, бешеного галопа часто возникает на страницах романов, подстегивая повествование и обещая читателю новые захватывающие эмоции. Приключенческие элементы (сражения, погони, поединки, тайные встречи) играют важную сюжетообразу-ющую роль, они образуют узловые, напряженные моменты и задают динамичный темп всему повествованию. На смену многочисленным при-
ключениям юности героя, описанным во втором и третьем томах («В наши младые годы», «Мой славный город Париж»), приходят секретные и опасные миссии на службе у Его Величества.
Любовь к приключениям сочетается в характере героя с жизнелюбием и оптимизмом. Постоянные риск и опасности заставляют его дорожить каждым прожитым мгновением, ценить настоящее: «Не безумие ли это - проживать вполсилы дни нашей скоротечной жизни, пребывая во власти страха или бесплотных надежд, которые внушает нам будущее?» [14] Из этого, однако, не следует, что герой живет одним днем и вовсе не думает о своем будущем. Строгое протестантское воспитание отца заложило в нем такое качество, как практичность: он разумный и бережливый хозяин, заботящийся о безопасности своего дома и домочадцев. Так, во время осады Парижа (5-й том, «Неистовая любовь») он не только не испытывает нужды в продовольствии, но и помогает выжить другим.
Отвергая аскетизм и самоограничение, герой проповедует эпикурейскую философию наслаждения жизнью во всех ее проявлениях. Неудивительно, что в структуру образа главного героя Р. Мерль вводит известную французскую любвеобильность. Слабость к женскому полу герой наследует от своего отца и вовсе не считает это страшным грехом: «Я знаю, что наша религия, которая так много рассуждает о прекрасной любви и так мало ее проявляет, благосклонно относится лишь к той любви, которую мы питаем к Господу Богу, но я имею смелость прямодушно спросить у своего читателя: неужто любить Создателя означает не любить его создание? Не впадает ли человек в суровость и горечь бесплодного одиночества, если любовь его бестелесна, если дорожит он лишь неосязаемыми существами, к которым нельзя прикоснуться и ощутить их тепло?» [15] Герой считает женщин «самым прекрасным украшением земной жизни», которое дарит наслаждение и телу и взору.
Помня об этой особенности героя, не стоит удивляться тому, что большинство женщин, которых описывает мемуарист, красивы и привлекательны. Автор заставляет своего читателя посмотреть на них глазами своего героя, который умеет видеть и галантно прославлять красоту каждой женщины независимо от ее возраста и социального положения. «Я допускаю, что можно вовсе не любить женщин. Но невозможно любить их умеренно, если их любишь, то обязательно слишком» [16], - признается главный герой. В длинном списке его любовных увлечений присутствуют как знатные дамы, так и простые служанки.
Любопытное объяснение этой слабости находит сын Пьера де Сиорака, который вслед за от-
цом принимается за написание своих мемуаров (романы с седьмого по тринадцатый). Пьер-Эммануэль, так зовут сына-мемуариста, считает, что увлеченность отца женщинами явилась прямым следствием его неспокойной жизни: «.отец, чья жизнь была полна опасностей и странствий, не ведающий, ложась вечером спать, останется ли он в живых завтра, привык находить утешение в объятьях женщин, которым он не мог обещать быть рядом дольше, чем длились сами объятья. Оттого я полагаю, что наше поведение в этой области определяется скорее нашим образом жизни, чем темпераментом или моральными устоями» [17].
То, что герой не может быть верен одной женщине, является тем самым символическим недостатком, который делает его еще более привлекательным для читателей, а точнее, для читательниц. Именно женщины, согласно статистическим данным, составляют 70% аудитории читателей исторических романов [18]. Доказательством того, что женская аудитория не осталась равнодушна к главному герою «Судьбы Франции», являются коробки писем, которые автор получал от восторженных читательниц. При этом многие их них были адресованы не самому Р. Мерлю, а его герою и лингвистически выдержаны в стиле XVI в. Сын писателя Пьер Мерль цитирует отрывки из писем в своей книге об отце «Робер Мерль. Жизнь страстей» [19].
В характере главного героя органично сочетаются авантюрный дух и разумная осторожность, любовь к опасностям и любовь к жизни, протестантская практичность и щедрость. Вместе с тем, несмотря на тщательную и детальную проработку, образ главного героя на протяжении трех тысяч страниц практически не претерпевает каких-либо серьезных изменений. Но стоит ли видеть недостаток в относительной статичности образа? Представляется, что это немаловажная и, вероятно, даже необходимая черта «истинно французского» героя. Пьер растет, мужает, получает образование, поднимается по карьерной лестнице, становится опытнее и мудрее, но его мировоззрение и шкала ценностей остаются прежними благодаря прочному нравственному фундаменту, заложенному отцовским воспитанием. История морального падения или нравственного очищения героя, с присущими ей глубоким внутренним конфликтом и душевными терзаниями героя, могла бы перегрузить и без того насыщенное повествование историко-приключен-ческого романа и сместить сюжетный центр в сторону внутреннего мира персонажа.
Без сомнения, потребность в таком герое была продиктована самим авторским замыслом про-
изведения. Синтез жанров исторического и приключенческого романов позволил реализовать желание писателя, просветить и развлечь своих читателей, увлекательно рассказывая им об истории Франции. Серьезному повествованию, где объектом изображения является сама История, придают занимательность многочисленные приключения главного героя, его остроумные реплики и любовные похождения. Поскольку читатель знакомится с историей через призму восприятия рассказчика-мемуариста, то положительность образа последнего играет крайне важную роль. Трудно поверить в правдивость и достоверность сведений, если сам рассказчик является человеком ненадежным, неуверенным, не имеющим твердой жизненной позиции, не обладающим здравостью суждений. Однако Пьера де Сиорака трудно заподозрить во лжи, неточностях и сознательных манипуляциях историческими фактами в целях личной выгоды. Его образованность, рассудительность и компетентность не позволяют сомневаться в достоверности его рассказа, а открытость, доброта и веселый нрав располагают к себе читателя.
В эпоху постмодернизма, отдающую предпочтение сложным, неоднозначным, часто мрачным и далеко не всегда положительным героям, Р. Мерль следует традиции «истинно французского» героя, отважного, честного, по-рыцарски благородного и жизнерадостного, давая своим читателям не только урок истории, но и урок нравственности.
Примечания
1. Héros à la française - термин французского литературоведа Бриджит Крюлик. Krulic B. Fascination du roman historique: intrigues, héros et femmes fatales. P., 2007. P. 174.
2. Там же. P. 177.
3. Луков Вл. À, Кузнецов T. Ф, Луков M. В. Массовая беллетристика: общий взгляд и пути зарождения во французской литературе. URL: http:// www.litdefrance.ru/199/183
4. Merle R. Fortune de France. P., 1992. P. 47.
5. Там же. P. 247.
6. Merle R. Le Prince que voilà. P., 1991. P. 142.
7. Merle R. Fortune de France. P., 1992. P. 418.
8. Merle. R. La Pique du jour. P., 1992. P. 72.
9. Там же. P. 622.
10. Merle R. Le Prince que voilà. P., 1991. P. 371.
11. Merle. R. La Pique du jour. P., 1992. P. 69.
12. Merle R. Le Prince que voilà. P., 1991. P. 508
13. Merle. R. La Pique du jour. P., 1992. P. 447.
14. Merle R. Le Prince que voilà. P., 1991. P. 96.
15. Merle. R. La Pique du jour. P., 1992. P. 210.
16. Merle R. Le prince que voilà. P., 1991. P. 41.
17. Merle R. L'Enfant-Roi. P., 1993. P. 320.
18. Krulic B. Указ. соч. P. 5.
19. Merle P. Robert Merle. Une vie de passions. P., 2008. P. 356-357.
