CC BY
16
УДК-327.7
И. К. Харичкин, П. В. Шамаров
Харичкин И. К., доктор философских наук, профессор;
профессор кафедры политологии Института международных отношений
и социально-политических наук (факультет) Московского государственного
лингвистического университета;
e-mail: harichkin@starlink.ru
Шамаров П. В., кандидат военных наук, доцент;
доцент кафедры Военной академии МО РФ;
e-mail: pvs291189@gmail.com
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ОРГАНИЗАЦИОННО-КАДРОВОГО РЕСУРСА РОССИЙСКОГО МИРОТВОРЧЕСТВА В ИНТЕРЕСАХ УКРЕПЛЕНИЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ГОСУДАРСТВА
В статье исследуются возможности совершенствования организационно-кадрового обеспечения международной миротворческой деятельности России и обосновывается необходимость формирования в системе ее исполнительных органов единого федерального ведомства - Российского агентства миротворческой деятельности или образования при Совете Безопасности Российской Федерации Межведомственного комитета по ее политике в миротворческой сфере. Аргументирована целесообразность включения в структуру типового отечественного миротворческого контингента штатных подразделений по военно-гражданскому сотрудничеству и тематическому информационно-аналитическому сопровождению. Аргументируется необходимость сосредоточения исследований по миротворческой тематике в интересах обеспечения национальной безопасности страны в отдельном профильном научном учреждении. На основе мировой прецедентной практики формулируется вывод о целесообразности использования Россией возможности долгосрочного организационно-силового пребывания в конфликтном регионе с целью обеспечения собственной национальной безопасности и продвижения государственных интересов.
Ключевые слова: национальная безопасность; миротворчество; миротворческий потенциал; миротворческий контингент; организационно-кадровое обеспечение; военно-полицейский персонал; военно-гражданское взаимодействие.
I. K. Kharichkin, P. V. Shamarov
Kharichkin I. K., Doctor of Philosophy (Dr. habil), Prof.;
Professor at the Department of Political Science, Institute of International Relations
and Socio-Political Sciences, Moscow State Linguistic University;
e-mail: harichkin@starlink.ru
Shamarov P. V., PhD (Military Sciences), Assoc. Prof.;
Assoc. Prof. at the Department of the Military Academy
of the Ministry of Defense of the Russian Federation;
e-mail: pvs291189@gmail.com
USING OF THE ORGANIZATIONAL-PERSONNEL RESOURCE OF THE RUSSIAN PEACEKEEPING IN THE INTERESTS OF STRENGTHENING THE NATIONAL SECURITY OF THE STATE
The article explores the possibilities of improving the organizational and personnel support of international peacekeeping in Russia and substantiates the need to form a single federal agency in the system of its executive bodies -- the Russian Agency for Peacekeeping or Education under the Security Council of the Russian Federation, an Interagency Committee on its peacekeeping policy. The article substantiates the expediency of including in the structure of a typical domestic peacekeeping contingent full-time units for civil-military cooperation and thematic information and analytical support. The necessity of concentrating research on peacemaking topics in the interests of ensuring the national security of the country in a separate specialized scientific institution is argued. On the basis of world precedent practice, a conclusion is formulated on the advisability of Russia to use the possibility of a long-term organizational-force stay in the conflict region in order to ensure its own national security and advance state interests.
Key words: national security; peacekeeping; peacekeeping potential; peacekeeping contingent; organizational and personnel support; military-police personnel; civil-military interaction.
Введение
Действенность института международного миротворчества во многом обусловливается ресурсными возможностями мирового сообщества и субъектов миротворческой деятельности по решению задач кризисного и постконфликтного урегулирования [Любимов, Ефимова 2005]. К таким возможностям, прежде всего, относится организационно-кадровое обеспечение миротворчества, которое должно, с одной стороны, обеспечивать функциональную устойчивость организационной структуры этого важнейшего наднационального инструментария, а с другой - заданное (достаточное) качество выполнения миротворческих задач профессионально подготовленным, адекватно структурированным и оснащенным персоналом в условиях кризисной, нестабильной и постконфликтной обстановки.
Эффективная реализация миротворческого потенциала Российской Федерации в интересах обеспечения ее национальной безопасности, поддержания глобальной и региональной стабильности в условиях нарастания «критической массы проблем в сфере глобальной безопасности» [Путин 2017 URL] и существенного расширения номенклатуры внешних угроз для национальной безопасности России требует, по нашему мнению, научного осмысления, обоснования
и выработки релевантных рекомендаций для повышения «отдачи» института отечественного миротворчества, что, в первую очередь, связано с совершенствованием его организационно-кадрового обеспечения [Касюк, Харичкин 2015]. При этом подчеркнем, что миротворческой институт России в современной геополитической обстановке следует рассматривать исключительно с точки зрения реализации за рубежом национальных интересов страны, что требует позиционирования его в качестве важнейшего элемента системы обеспечения национальной безопасности государства, действующего в рамках рациональнопрагматичной внешнеполитической стратегии страны.
1. Возможные способы совершенствования
организационно-кадрового обеспечения миротворчества России
Одним из перспективных вариантов умножения организационно-кадровых возможностей российского миротворчества может стать повышение степени согласованности профессиональных усилий всех участвующих в такой наднациональной практике отечественных федеральных ведомств, к которым относятся следующие Министерства: обороны, по чрезвычайным ситуациям, иностранных и внутренних дел, а также Федеральные службы безопасности и исполнения наказаний.
Полагаем, что решать указанную задачу целесообразно посредством создания в системе исполнительных органов Российской Федерации единого государственного ведомства - Российского агентства миротворческой деятельности (РАМД). Его основными задачами, с нашей точки зрения, могли бы быть:
- наращивание отечественного миротворческого потенциала и эффективности его практической реализации за рубежом в интересах эффективной защиты национальных интересов России;
- интегрирование, координирование и курирование на федеральном уровне миротворческой деятельности вышеуказанных министерств и служб;
- унификация по единым стандартам межведомственных требований, подходов и методик подготовки миротворческого персонала;
- предотвращение межведомственной конкуренции и соперничества.
Другой возможной альтернативой предложенного варианта может стать образование из представителей указанных федеральных ведомств страны Межведомственного комитета по миротворческой
политике Российской Федерации (МКМП). Подобной госструктурой является, по нашей оценке, объединенный орган по национальной миротворческой политике Великобритании (англ. Cross-Whitehall joint UN Peacekeeping Policy Unit) [National Security Strategy and Strategic Defence and Security Review 2015, с. 60].
С учетом результативности использования института миротворчества в целях купирования внешних вызовов и угроз для национальной безопасности России считаем, что предложенные организационно-структурные новации будут способствовать более действенному продвижению за рубежом национальных интересов страны [Шама-ров 2016]. Одновременно полагаем, что организационно-кадровое обеспечение российского миротворчества требует решения ряда неотложных задач, связанных с совершенствованием системы отбора и профессиональной подготовки миротворческого персонала, его адекватным материально-финансовым и техническим обеспечением, выработкой соответствующей системы льгот и привилегий, достойным пенсионным обеспечением и правовым закреплением на федеральном уровне персонального статуса «миротворец России».
По нашему мнению, структура отечественных миротворческих контингентов должна не только обладать организационной гибкостью, позволяющей оперативно наращивать их численность, оснащение и вооружение, расширять перечень и диапазон профессионально решаемых задач, но и соответствовать передовым и общепринятым организационным подходам, сложившимся в мировой практике.
Так, интенсификация с 1990-х гг. практического миротворчества ООН потребовала формирования в составе национальных миротворческих контингентов стран Запада и их коалиционных объединений штатных подразделений по военно-гражданскому взаимодействию (англ. Civil-Military Cooperation). Высокая востребованность в миротворческих операциях указанного сотрудничества была объективирована теоретическим обобщением евроатлантическими специалистами опыта современных вооруженных конфликтов, который свидетельствовал об увеличении роли и эффективности именно информационно-психологического воздействия на социум конфликтной территории и ее институты в целях легитимного обоснования внешнего силового вмешательства [Олевский 2015; Мороз, Смирнов 2017, с. 18-19]. Отсюда - целесообразность включения в состав миротворческих контингентов России штатных подразделений по
военно-гражданскому сотрудничеству для решения всего комплекса задач по обеспечению поддержки со стороны местного иностранного населения действий российских миротворцев и формирования в конфликтном регионе благоприятного отношения к нашей стране.
Полагаем, что целевой симбиоз традиционных способов умиротворения ООН и эффективного военно-гражданского сотрудничества России в ходе миротворчества будет способствовать наращиванию возможностей государства по укреплению его национальной безопасности, проведению отвечающих федеральным интересам эффективных миротворческих операций на страновом, региональном и международном уровнях [Шамаров 2019].
С другой стороны, в интересах повышения возможности официального участия Российской Федерации в миротворческих операциях Объединенных Наций особую актуальность приобретает, по нашей оценке, адаптация организационно-штатной структуры отечественных миротворческих формирований к современным требованиям ООН, предъявляемых к основному миротворческому подразделению этой Организации - пехотному батальону (батальонной тактической группе) [United Nations Infantry Battalion Manual 2012], а также наращивание числа таких российских подразделений исходя из корректно идентифицированных задач в области обеспечения национальной безопасности государства.
Очевидно, что выделение в состав миротворческих сил России только одной мотострелковой бригады и нескольких воздушно-десантных батальонов [Участие России в миротворческих операциях 2020] - явно недостаточно, исходя их сложности задач по обеспечению национальной безопасности страны в условиях прогрессирующего роста конфликтогенного потенциала в мире и антироссийской политики Запада [Послание Президента России Федеральному Собранию Российской Федерации 2020]. Подобными миротворческими возможностями обладают, к примеру, Казахстан, Монголия, Дания и другие страны, военный потенциал которых несопоставим с российским [Дубовцев 2016; Материалы VIII Московской конференции по международной безопасности 2019, с. 149-151].
Отметим, что приоритетной целью повышения организационно-кадровых возможностей миротворчества является предельное наращивание российских официальных квот в структурах ООН, в первую очередь, в ее миротворческих операциях и центральном аппарате,
представительствах и тыловых базах в Швейцарии, Австрии, Италии, Испании, Кении и Уганде. К подобным мероприятиям следует отнести и упреждающую подготовку достаточного числа профессиональных кадров для инициативного предоставления Россией своего военного и полицейского персонала для текущих и перспективных нужд миротворчества ООН [Генсек ООН предложил создать миротворческие силы быстрого реагирования 2015 URL].
Достижение указанной цели коррелируется с современными политическими доктринами ведущих мировых субъектов [Казимировский 2015; National Security Strategy and Strategic Defence and Security Review 2015; National Security Strategy of the United States of America 2017; White Paper on German Security Police and the Future of the Bundeswehr 2016] и предполагает активизацию процесса аргументированного выдвижения российских представителей на руководящие посты в ООН, в том числе в ее Секретариат, полевые миссии и миротворческие операции, особенно их политические и военные сегменты.
2. Перспективные федеральные решения по наращиванию организационно-кадрового ресурса отечественного миротворчества
По нашему мнению, к организационно-кадровому обеспечению миротворческой деятельности России целесообразно отнести принятие основным субъектом обеспечения национальной безопасности страны -ее политической элитой [Харичкин 1999, с. 158] особого управленческого решения, касающегося ряда принципиальных новаций.
В первую очередь, государство должно быть готово к безвозмездному финансированию в инициативном порядке тех миротворческих операций и миссий, практическая деятельность которых отвечает национальным интересам России и обеспечению ее национальной безопасности, но объемы бюджетирования которых (под давлением западного лобби в ООН) постоянно сокращаются. К ним, по нашему мнению, следует отнести миссию ООН в Косово, в которой на сегодняшний день, к сожалению, остался только один официальный российский представитель на второстепенной полицейской должности. Предложенное нами целевое финансирование содействовало бы расширению влияния России в Объединенных Нациях, всестороннему ее возвращению под «зонтиком ООН» на Балканы, другие конфликтные страны и регионы.
Во-вторых, финансирование отечественных миротворческих операций в самостоятельном (или национально-государственном) режиме должно организовываться из федерального бюджета страны, а не за счет ее военного ведомства. При этом бюджетные расходы на такие действия должны строго соответствовать номенклатуре, степени сложности и важности задач, связанных, в первую очередь, с обеспечением национальной безопасности России, результативной защитой за рубежом ее национальных интересов.
Третья новация предусматривает активизацию в рамках ООН официального и неформального сотрудничества российских представителей, их индивидуально-персонифицированных и групповых возможностей для популяризации, продвижения и реализации, отвечающих национальным интересам России, совместных проектов и подходов в сфере миротворчества с государствами «третьего мира», развивающимися и малыми странами. Важность такого взаимодействия объективируется преобладающей долей указанных субъектов международного права в практическом миротворчестве ООН, для нужд которого они выделяют более двух третей всех международных военных и полицейских контингентов [United Nations Peacekeeping 2020 URL].
Четвертое организационное новшество увязывается с увеличением интенсивности отечественных гуманитарных операций, содействующих приобретению Россией существенных национально-имиджевых и пропагандистско-публичных дивидендов, расширению ее влияния и значимости в мире.
Положительным примером указанной практики считаем деятельность российского Центра по примирению в Сирии, реализующего масштабные гуманитарные акции по обеспечению мирного населения водой, продуктами питания, медикаментами и предметами первой необходимости [Материалы VI Московской конференции ... 2017, с. 79], а также предоставление гуманитарной помощи и откомандирование российских специалистов на Балканы и Апеннины для борьбы с коронавирусом [Бавырин 2020 URL; Бондаренко 2020].
Комплексная имплементация вышеперечисленных новаций позволит, по нашей оценке, нарастить влияние и представительство России в структурах ООН, обеспечит ей возможность официально претендовать на большее число руководящих должностей, в том
числе в высшем управленческом звене, повысит международный статус, значение и результативность внешнеполитической деятельности государства и минимизирует риски его миротворчества.
3. Учет международного опыта в интересах совершенствования
организационно-кадрового обеспечения миротворчества России
Анализ миротворческой практики США и стран НАТО в бывших республиках Югославии [Dorscher ... 2016, с. 26-27], Ираке, Афганистане и других кризисных странах и регионах позволяет утверждать, что их первоначальное временное организационно-структурное развертывание с миротворческими целями на конфликтных территориях, как правило, трансформировалось в долгосрочное и разноформатное постконфликтное национальное присутствие.
Полагаем рациональным и необходимым использовать указанную прецедентную возможность в целях укрепления национальной и военной безопасности России в посткризисных странах и регионах на долговременной основе. Именно такой подход свойственен США, неизменно рассматривающих международное миротворчество исключительно с точки зрения обеспечения своей национальной безопасности, продвижения и защиты за рубежом важнейших государственных интересов.
Изложенная совокупность сформулированных нами организационно-кадровых рекомендаций в сфере миротворчества постулирует объективную потребность в организации на федеральном уровне процесса подготовки российских профильных научных кадров, способных к результативной теоретико-прикладной проработке проблемы международного миротворчества. Полагаем, что указанная проблематика должна охватывать обоснование и формулирование следующих нормотворческих новелл:
- в сфере миротворческой деятельности с позиции укрепления национальной безопасности России, в том числе в интересах уточнения политических основ, условий и критериев задействования силы в практике миротворчества;
- в сфере гуманитарной деятельности, направленной на повышение международного и миротворческого рейтинга России и ее руководства;
- в области международного гуманитарного и уголовного права (с точки зрения влияния деятельности международных уголовных
трибуналов на реализацию целей и задач практического миротворчества);
- в сфере повышения эффективности отечественных программ обучения (в том числе на основе адаптации передового мирового опыта к специфике и национальным потребностям России) в интересах профессиональной подготовки для миротворчества профильных специалистов, удовлетворяющих современным требованиям ООН.
Одновременно, с учетом положительного опыта деятельности Ирландского института поддержки мира в Дублине (англ. Institute for Peace Support and Leadership Training), Норвежского института международных отношений в Осло (англ. Norwegian Institute of International Affairs) и других подобных академических структур считаем целесообразным сосредоточить указанные исследования в отдельном научном учреждении. Такой организацией, к примеру, может стать Российский научно-исследовательский институт миротворчества (РНИИМ), устав и организационно-штатная структура которого позволят решать сформулированные нами задачи, обеспечат требуемое научное сопровождение и результативное сотрудничество в рамках международного академического и научно-экспертного сообщества.
К основным партнерам РНИИМ следует причислить:
- ключевые Департаменты и управления Секретариата, официальные представительства и полевые миссии ООН;
- Международный суд и аффилированные с ним структуры;
- организационные подразделения специализированных программ Объединенных Наций (в частности, Программа развития ООН, Добровольцы ООН и др.), основные фонды и связанные с ООН структуры;
- научно-исследовательские институты ООН (например, Институт ООН по исследованию проблем разоружения, Межрегиональный научно-исследовательский институт ООН по вопросам преступности и правосудия), а также учебные учреждения ООН: Университет ООН, Учебный и научно-исследовательский институт ООН;
- ведущие профильные академии, научно-исследовательские учреждения и центры регионального и национального уровня (например, Женевский центр политики безопасности, Академия ОБСЕ в Бишкеке, индийский центр миротворческих операций в Дели и др.);
- национальные научные учреждения в сфере миротворчества стран - членов ОДКБ, СНГ, ШОС, ОБСЕ, ЕС, АС, НАТО и др.
Особо подчеркнем, что хотя практическое взаимодействие России с Североатлантическим союзом в миротворческой сфере и является, по нашей оценке, вопросом «неблизкой перспективы», тем не менее, определенную полезность подобных научных контактов с западными научно-экспертными кругами игнорировать не стоит.
В целом, полагаем, что РНИИМ мог бы стать действенным отечественным научным инструментом по концептуально-теоретическому обоснованию миротворческой деятельности РФ с точки зрения надежного обеспечения ее национальной безопасности, защиты и продвижения за рубежом государственных интересов и приоритетов.
В условиях оголтелого антироссийского курса консолидированного Запада успехи нашего государства на миротворческом поприще, как правило, вызывают политизированную и предвзятую критику со стороны «наиболее рьяных» трансатлантических оппонентов. При этом необъективно воспринимает миротворчество России и находящийся под контролем США и НАТО ряд наднациональных организаций и СМИ, пытающихся в стратегических масштабах осуществить враждебное информационно-психологическое воздействие на международное сообщество с применением новейших информационных технологий [Доктрина информационной безопасности РФ 2016, п. 12-15; Материалы VI Московской конференции ... 2017, с. 94].
В этой связи полагаем, что интересы совершенствования информационного сопровождения внешнеполитической деятельности государства требуют создания в рамках РАМД или МКМП России профильной информационно-аналитической структуры, предназначенной для решения следующих основных задач:
- формирование непредвзятого и благоприятного восприятия России в мире [Указ Президента России № 605 от 7.05.2012 г. «О мерах по реализации внешнеполитического курса Российской Федерации» 2012, п. 1 (ф)];
- нейтрализация враждебного информационно-психологического влияния Запада [Доктрина информационной безопасности РФ 2016, п. 21 (д)];
- повышение эффективности внешнеполитической деятельности России и укрепление ее в роли «одного из влиятельных центров современного мира» [Указ Президента РФ № 605 ... 2012, п. 1(в)];
- популяризация за рубежом отечественных миротворческих инициатив и подходов.
Заключение
Итак, на основе проведенного анализа можно сделать ряд резюмирующих выводов.
Во-первых, задача надежного обеспечения национальной безопасности государства и наращивания его миротворческого потенциала в усложняющейся международной обстановке объективно требует консолидации усилий всех задействованных в миротворческой деятельности России федеральных министерств и служб. Последнее объективирует потребность в формировании в системе исполнительных органов страны единого государственной структуры - Российского агентства миротворческой деятельности или образования при Совете Безопасности Российской Федерации Межведомственного комитета по ее миротворческой политике.
Во-вторых, наращивание результативности отечественного миротворчества с точки зрения обеспечения национальной безопасности государства и защиты за рубежом его интересов требует включения в состав российских миротворческих контингентов штатных подразделений по военно-гражданскому сотрудничеству и профильному информационно-аналитическому сопровождению.
В-третьих, существует объективная потребность в сосредоточении исследований по миротворческой проблематике с позиций обеспечения национальной безопасности страны, взаимодействия с мировым академическим и научно-экспертным сообществом в отдельном научном учреждении - Российском научно-исследовательском институте миротворчества.
В-четвертых, временное организационно-силовое развертывание в конфликтном регионе (стране) значимого государства-миротворца может после стабилизации обстановки трансформироваться в его разноплановое и долгосрочное постконфликтное присутствие, что формирует легитимные условия для России по использованию такой прецедентной практики в интересах обеспечения собственной национальной безопасности.
список ЛИТЕРАТУРЫ
Бавырин Д. Зачем Россия помогает Италии // Деловая газета «Взгляд». 24.03.20. URL: vz.ru/society/2020/3/24/1030372.html (дата обращения: 31.03.2020).
Бондаренко О. В. Сербия прощается с европейским мифом // Независимая газета. 2020. 6 апреля.
Генсек ООН предложил создать миротворческие силы быстрого реагирования // Информационное агентство REGNUM. 12,09.2015. URL: regnum.ru/ news/polit/1968651.html (дата обращения: 3.06.2020).
Доктрина информационной безопасности Российской Федерации (утверждена Указом Президента России № 646 от 5.12.2016) // Российская газета. 2016. 6 декабря.
Дубовцев Г. Развитие миротворческого потенциала Казахстана как важный фактор укрепления национальной безопасности // Казахстан - Спектр. 2016. № 3. С. 10-32.
Казимировский С. Стратегия развития системы национальной безопасности Польши // Зарубежное военное обозрение. 2015. № 1. С. 27-31.
Касюк А. Я., Харичкин И. К. Внешние грозы национальной безопасности Российской Федерации и перспективы их нейтрализации // Вестник Московского государственного лингвистического университета. 2015. Вып. 1. С. 25-34.
Любимов А. П., Ефимова Л. Л. Международные организации : учебное пособие. Хрестоматия. М. : МосГУ, 2005. 400 с.
Материалы VI Московской конференции по международной безопасности, 26-27 апреля 2017 г., МО РФ. М. : Реденекс, 2017. 177 с.
Материалы VIII Московской конференции по международной безопасности, 23-25 апреля 2019 г., МО РФ. М. : Синхротел, 2019. 225 с.
Мороз Н., Смирнов И. Формирование за рубежом общественного мнения в ходе информационной войны // Зарубежное военное обозрение. 2017. № 8. С. 18-26.
Олевский В. Концепция военно-гражданского взаимодействия НАТО // Зарубежное военное обозрение. 2015. № 8. С. 13-18.
Послание Президента России Федеральному Собранию Российской Федерации 15 января 2020 г. // Российская газета. 2020. 16 января.
Путин В. В. Мир будущего: через столкновение к гармонии: материалы итоговой пленарной сессии XIV ежегодного международного дискуссионного клуба «Валдай», 19.10.2017 г. / Официальный сайт Президента России. URL: kremlin.ru/events/president/news/55882 (дата обращения: 06.06.2020).
Указ Президента России № 605 от 7.05.2012 г. «О мерах по реализации внешнеполитического курса Российской Федерации» // Российская газета. 2012. 9 мая.
Участие России в миротворческих операциях / Официальный сайт МО РФ: URL: structure.mil.ru/mission/peacekeeping_operations.htm (дата обращения: 3.06.2020).
Харичкин И. К. Политическая элита и ее роль в обеспечении национальной
безопасности России : дис. ... д-ра филос. наук. М., 1999. 357 с. Шамаров П. В. Международное миротворчество - элемент системы национальной безопасности России // Обозреватель - Observer. 2016. №2 6 (317). С. 45-57.
Шамаров П. В. Актуальные политико-правовые аспекты политики России в сфере миротворчества // Представительная власть - XXI век. 2019. № 4 (171). С. 9-13.
Dorscher J. Dayton's legacy: the Balkans, 20 years on // Jane's Defence Weekly.
19 Oct. 2016. Vol. 53. Issue 42. Р. 17-21. National Security Strategy and Strategic Defence and Security Review 2015.
London : Williams Lea Group, 2015. 96 p. National Security Strategy of the United States of America, Dec. 2017.
Washington : the White House, 2017. 56 р. United Nations Infantry Battalion Manual. Vol. I. Department of Peace-keeping,
Operations Department of Field Support. N.-Y., 2012. 190 p. United Nations Peacekeeping / Официальный сайт ООН. URL: peacekeeping.
un.org/en/where-we-operate (дата обращения: 03.06.2020). White Paper on German Security Police and the Future of the Bundeswehr - 2016. Berlin : The Federal Government, 2016. 143 p.
REFERENCES
BavyrinD. Zachem Rossija pomogaet Italii // Delovaja gazeta «Vzgljad». 24.03.20.
URL: vz.ru/society/2020/3/24/1030372.html (data obrashhenija: 31.03.2020). Bondarenko O. V. Serbija proshhaetsja s evropejskim mifom // Nezavisimaja
gazeta. 2020. 6 aprelja. Gensek OON predlozhil sozdat' mirotvorcheskie sily bystrogo reagirovanija // Informacionnoe agentstvo REGNUM. 12,09.2015. URL: regnum.ru/news/ polit/1968651.html (data obrashhenija: 3.06.2020). Doktrina informacionnoj bezopasnosti Rossijskoj Federacii (utverzhdena Ukazom Prezidenta Rossii № 646 ot 5.12.2016) // Rossijskaja gazeta. 2016. 6 dekabrja. Dubovcev G. Razvitie mirotvorcheskogo potenciala Kazahstana kak vazhnyj faktor ukreplenija nacional'noj bezopasnosti // Kazahstan - Spektr. 2016. № 3. S. 10-32.
Kazimirovskij S. Strategija razvitija sistemy nacional'noj bezopasnosti Pol'shi //
Zarubezhnoe voennoe obozrenie. 2015. № 1. S. 27-31. Kasjuk A. Ja., Harichkin I. K. Vneshnie grozy nacional'noj bezopasnosti Rossijskoj Federacii i perspektivy ih nejtralizacii // Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo lingvisticheskogo universiteta. 2015. Vyp. 1. S. 25-34. Ljubimov A. P., Efimova L. L. Mezhdunarodnye organizacii : uchebnoe posobie. Hrestomatija. M. : MosGU, 2005. 400 s.
Materialy VI Moskovskoj konferencii po mezhdunarodnoj bezopasnosti, 26-27 aprelja 2017 g., MO RF. M. : Redeneks, 2017. 177 s.
Materialy VIII Moskovskoj konferencii po mezhdunarodnoj bezopasnosti, 23-25 aprelja 2019 g., MO RF. M. : Sinhrotel, 2019. 225 s.
Moroz N., Smirnov I. Formirovanie za rubezhom obshhestvennogo mnenija v hode informacionnoj vojny // Zarubezhnoe voennoe obozrenie. 2017. № 8. S. 18-26.
Olevskij V. Koncepcija voenno-grazhdanskogo vzaimodejstvija NATO // Zarubezhnoe voennoe obozrenie. 2015. № 8. S. 13-18.
Poslanie Prezidenta Rossii Federal'nomu Sobraniju Rossijskoj Federacii 15 janvaija 2020 g. // Rossijskaja gazeta. 2020. 16 janvarja.
Putin V. V. Mir budushhego: cherez stolknovenie k garmonii: materialy itogovoj plenarnoj sessii XIV ezhegodnogo mezhdunarodnogo diskussionnogo kluba «Valdaj», 19.10.2017 g. / Oficial'nyj sajt Prezidenta Rossii. URL: kremlin.ru/ events/president/news/55882 (data obrashhenija: 06.06.2020).
Ukaz Prezidenta Rossii № 605 ot 7.05.2012 g. «O merah po realizacii vneshnepoliticheskogo kursa Rossijskoj Federacii» // Rossijskaja gazeta. 2012. 9 maja.
Uchastie Rossii v mirotvorcheskih operacijah / Oficial'nyj sajt MO RF: URL: structure.mil.ru/mission/peacekeeping_operations.htm (data obrashhenija: 3.06.2020).
Harichkin I. K. Politicheskaja jelita i ee rol' v obespechenii nacional'noj bezopasnosti Rossii : dis. ... d-ra filos. nauk. M., 1999. 357 s.
ShamarovP. V. Mezhdunarodnoe mirotvorchestvo -jelement sistemy nacional'noj bezopasnosti Rossii // Obozrevatel' - Observer. 2016. № 6 (317). S. 45-57.
Shamarov P. V. Aktual'nye politiko-pravovye aspekty politiki Rossii v sfere mirotvorchestva // Predstavitel'naja vlast' - HHI vek. 2019. № 4 (171). S. 9-13.
Dorscher J. Dayton's legacy: the Balkans, 20 years on // Jane's Defence Weekly. 19 Oct. 2016. Vol. 53. Issue 42. R. 17-21.
National Security Strategy and Strategic Defence and Security Review 2015. London : Williams Lea Group, 2015. 96 p.
National Security Strategy of the United States of America, Dec. 2017. Washington : the White House, 2017. 56 r.
United Nations Infantry Battalion Manual. Vol. I. Department of Peace-keeping, Operations Department of Field Support. N.-Y., 2012. 190 p.
United Nations Peacekeeping / Oficial'nyj sajt OON. URL: peacekeeping.un.org/ en/where-we-operate (data obrashhenija: 03.06.2020).
White Paper on German Security Police and the Future of the Bundeswehr - 2016. Berlin : The Federal Government, 2016. 143 p.
