CC BY
27
скорость кровотока, среднее время транзита, время до пика с определением относительных значений данных в сравнении с неизмененным белым веществом неповрежденной стороны. Зона покрытия мозга при КТ-перфузии ограничивалась 32 мм. МРТ-перфузия выполнялась взвешенной по Т2. При обеих методиках сбор данных выполнялся в аксиальной плоскости, со скоростью введения контраста- 4,5 мл/сек. Объем вводимого контраста для КТ-перфузии 50 мл неионного йодсодержащего контрастного препарата (300 мг/мл), для МР-перфузии 7,5 мл парамагнетика (1 ммоль/мл).
Результаты исследования. При выполнении МРТ- или КТ-перфузии на основании новых данных у 6 пациентов заключение о характере
патологического процесса в головном мозге стало однозначным (2 из них подтверждены гистологически), у 4 пациентов сузился дифференциальный ряд и рекомендовано повторное перфузионное исследование в динамике, у 2-х пациентов дифференциальный диагноз провести не удалось из-за ограничений в интерпретации карт перфузии: малые размеры очагов, расположение их в близи коры или сосудистых структур.
Выводы. У 10 из 12 пациентов выполнение перфузии позволило провести
дифференциальный диагноз и высказаться о патологическом процессе в половине случаев однозначно. Выполнение рутинных КТ и МРТ исследований головного мозга с контрастным усилением при этом обязательно.
APPLICATION OF CT AND MRI PERFUSIONS FOR DIFFERENTIAL DIAGNOSIS FIRST DIAGNOSED SUPRATENTORIAL FOCAL BRAIN LESIONS
SUKHANOVV.A., VAZHENINA.V., CHERNOVA O.N., SHUBNYJM.O., RESHETOVA T.A.,
DUBROVSKAYA N.S. CRCCONM, Chelyabinsk, Russia
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ МЕЖДУНАРОДНЫХ СТАНДАРТОВ ПРИ РЕГУЛИРОВАНИИ СПОРОВ В СФЕРЕ ПРЕДОСТАВЛЕНИЯ МЕДИЦИНСКИХ УСЛУГ
ТАСКАЕВА А.В. ФГБОУВО ЧелГУ, Челябинск, Россия
Актуальность. Одной из наиболее актуальных проблем современного мира является увеличение количества споров, связанных с оказанием медицинской помощи и предоставлением медицинских услуг. Настоящая проблема охватывает как национальный, так и международный уровни, что подтверждается регулярными обращениями граждан в органы судебной власти Российской Федерации и в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ).
Именно поэтому международное частное право заостряет внимание на вопросах стандартизации медицинского обслуживания, обусловленных необходимостью соблюдения основных прав и свобод человека и гражданина. Одними из основных правообразующих документов в этой области правового регулирования являются всеобщая декларация прав человека (1948) и конвенция о защите прав человека и основных свобод (1950).
В основе стандартизации оказания медицинских услуг лежит принятие важнейших нормативно-правовых актов международными организациями, в числе которых Всемирная организация здравоохранения, "Врачи без границ", Евразийский союз и совет Европы. Следует отметить, что под стандартизацией понимается не только технические рекомендации и регламентации оказания медицинских услуг, но и принципы правового регулирования данной сферы. В число актов, принятых вышеуказанными организациями, входят: Конвенция о защите прав человека и человеческого достоинства в связи с применением биологии и медицины: Конвенция о правах человека в биомедицине БТБ №164 (1996), Европейская конвенция о социальном и медицинском обслуживании БТБ №014 (1953), Дополнительный протокол конвенции по правам человека и биомедицине относительно трансплантации органов и тканей человеческого происхождения БТБ №168 (2002).
Российская Федерация как страна-подписант данных международных актов для повышения эффективности оказания медицинских услуг в рамках развития стратегии становления социального государства, перенимая международный опыт и учитывая рекомендации экспертов и национальные особенности, принимает свои стандарты, включая при этом международные правовые нормы в национальную правовую систему.
К примеру, из конвенции о защите прав человека и человеческого достоинства в связи с применением биологии и медицины: Конвенции о правах человека в биомедицине БТБ №164 (1996) имплементированы нормы в Федеральный закон от 21.11.2011 №323-Ф3 "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", в частности, статья 20 данного Федерального закона повторяет содержание статьи 5 конвенции о необходимости информированного добровольного согласия на медицинское вмешательство и отказ от него.
Учитывая понимание стандартов не только как технических и других регламентаций, но и как принципов и эталонов, можно рассмотреть два близких, но в той же степени разных по детализации, блока стандартов, направленных на обеспечение прав человека и гражданина. Первый блок связан с установлением эталонных (образцовых) норм, регулирующих основы медицинского права, встроенных в федеральные законы, второй - с детализацией международных требований в подзаконных актах.
В качестве примера первого блока можно привести Федеральный закон от 21.11.2011 №323-Ф3 "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", в качестве второго -постановление правительства Российской Федерации от 26.12.2017 №1640 "Об утверждении государственной программы Российской Федерации "Развитие
здравоохранения".
Однако внесение международных правовых норм в национальное право не гарантирует защиту граждан от неправомерных действий со стороны медицинских учреждений и медицинских работников. Вследствие чего возникает необходимость в защите своих гражданских и социальных прав, закрепленных, в том числе, на международном уровне. Нарушение данных прав неотвратимо влечет к возникновению правового спора в сфере медицинского обслуживания.
Судебной практике как российской, так и международной, известны следующие виды медицинских споров:
1) причинение морального ущерба, подразумевающее нравственные и физические страдания пациента из-за некомпетентных действий врача;
2) оказание услуг ненадлежащего качества;
3) вымогание денежных средств за помощь, которая должна быть бесплатной, являющееся следствием незнания пациентом своих законных прав;
4) несоблюдение условий договора;
5) сокрытие от пациента информации, связанной с его диагностикой и ходом лечения;
6) нарушение врачебной тайны и другие.
Исходя из содержания части 4 статьи 15
Конституции Российской Федерации нормы международного права, которые содержатся в том числе в международных договорах Российской Федерации, имеют
преимущественный характер в сравнении с нормами национального законодательства. На основании вышеизложенного можно говорить о том, что в случае возникновения коллизии или пробела в праве применяются нормы международного права.
Правоприменительная и судебная практика в Российской Федерации не всегда учитывает основополагающие принципы международного медицинского права (в части защиты жизни, физического и морального здоровья человека) и принципы частного права (в части обеспечения должной принадлежности имущественных благ заинтересованным лицам в надлежащем исполнении обязательств при осуществлении медицинского обслуживания).
Наиболее гарантирующим средством защиты прав человека и гражданина выступает обращение в ЕСПЧ. Как правило Европейский суд, согласно анализу его судебной практики, не оставляет без удовлетворения жалобы граждан Российской Федерации и принимает решение в их пользу, то есть в пользу истца. Все это говорит о том, что в настоящее время в лечебно-профилактических учреждениях Российской Федерации наблюдается тенденция низкой правовой ответственности, одной из причин которой является халатность государственных органов, призванных следить за правомерностью действий лиц,
предоставляющих медицинские услуги.
Выводы. Основная роль международных стандартов в урегулировании споров в сфере
предоставления медицинских услуг и медицинской помощи сводится к непосредственному влиянию на национальное законодательство путём имплементации
содержания норм международных договоров и конвенций и их применения в случае наличия пробела в законодательстве, регулирующем настоящую сферу общественных отношений.
USE OF INTERNATIONAL STANDARDS FOR THE ADJUSTMENT OF DISPUTES IN THE SPHERE OF PROVISION OF MEDICAL SERVICES
TASKAEVA A.V. Chelyabinsk State University, Chelyabinsk, Russia
ОСОБЕННОСТИ ПРОГРЕССИРОВАНИЯ ЗАБОЛЕВАНИЯ У ПАЦИЕНТОК С РАКОМ
МОЛОЧНОЙ ЖЕЛЕЗЫ ПРИ НАЛИЧИИ ПРИЗНАКОВ МЕТАСТАТИЧЕСКОГО ПОРАЖЕНИЯ ПАРАСТЕРНАЛЬНОГО ЛИМФОКОЛЛЕКТОРА, ПОДТВЕРЖДЕННОГО
УЛЬТРАЗВУКОВЫМ ИССЛЕДОВАНИЕМ
ТЕРЕШИН ОС, КУЛАЕВ К.И., УДОВИЧЕНКО И.В., БУЛЫНСКИЙД.Н., ГРИША И.И.,
МИГРАНОВА Н.В., САМЫЛОВ В.В. ГБУЗ ЧОКЦОиЯМ, Челябинск, Россия
Актуальность. На протяжении многих лет рак молочной железы занимает первое место в структуре онкологических заболеваний у женщин. Достоверная информация о состоянии парастернального лимфатического коллектора зоны является существенной в оценке стадии заболевания, выборе адекватного
предоперационного и адъювантного лечения, а также в определении прогноза. Рекомендации специалистов по выбору тактики лечения при подозрении на метастатическое поражение парастеранального коллектора противоречивы и находятся в диапазоне от выбора консервативной тактики и включения парастернальной зоны в поля облучения; до выполнения видеоторакоскопической
парастернальной лимфаденэктомии (ПЛАЭ) всем пациенткам с расположением опухоли в медиальных квадрантах молочной железы.
Цель исследования: оценить особенности прогрессирования рака молочной железы у пациенток с подозрением на метастатическое поражение парастернальных лимфатических узлов, по данным неинвазивных методов исследования.
Материалы и методы. Критерии включения: пациентки с первичным раком молочной железы ЫП стадии, проходившие лечение в онкологическом отделении опухолей молочной железы ГБУЗ ЧОКОД с 2007 по 2010 год включительно. Всем пациенткам выполнялось УЗИ регионарных лимфоузлов, включая парастернальные. При наличии признаков
поражения и технической возможности производилась тонкоигольная аспирационная биопсия парастернального лимфоузла с цитологическим исследованием. При сомнительном заключении по данным УЗИ, обследование могло быть дополнено КТ органов грудной клетки. Показанием к проведению видеоторакоскопической ПЛАЭ была констатация метастатического поражения по данным УЗИ.
Результаты исследования. За указанный период времени было пролечено 1708 первичных пациенток. Признаки
метастатического поражения парастернального лимфоколлектора по данным УЗИ были выявлены у 22 пациенток (1,3% первичных больных), они составили исследуемую группу. Средний возраст пациенток группы - 48 лет. По молекулярно-биологическому типу опухоли преобладал люминальный тип В Her2-негативный - 8 случаев (36,4%) и люминальный тип А - 7(31,8%); тройной негативный тип - у 3 (13,6%), нелюминальный тип, ^й-позитивный - 1(4,5%), у 3 пациенток (13,6%) нет данных ИГХ-исследования. До оперативного лечения I стадия была установлена у 3 пациенток (13,6%), II стадия у 10 (45,5%), III у 9 (40,9%). В 6 случаях метастатическое поражение парастернального коллектора было дополнительно подтверждено КТ грудной клетки и ТАБ (с ультразвуковой навигацией) с цитологическим исследованием, лечение начато с антрациклинсодержащей химиотерапии в неоадъювантном режиме. Всем
