CC BY
26Наука за чашкой кофе
- говорил автор планетарной модели атома лорд Резерфорд.
“Физика - это то, чем физики занимаются за чашкой чая”, -Юристы - другое дело, поэтому мы остановились на кофе...
Интервью с М. А. Кожевиной
12 мая 2005 г. в Московском университете МВД России успешно защитила диссертацию на тему “Милицейское образование в Советской России: организация и правовое регулирование (1918-1991 гг.)” на соискание ученой степени доктора юридических наук доцент кафедры теории и истории права и государства Омской академии МВД России Марина Анатольевна Кожеви-на. Мы поздравляем нашу коллегу и публикуем интервью, взятое у нее главным редактором журнала Г. Ч. Синченко.
Ред.: Марина Анатольевна, по базовому образованию Вы историк, по истории же защищали кандидатскую диссертацию. И вот - глубокое погружение в юриспруденцию. Есть ли, на Ваш взгляд, различия в мыслительных культурах историка и юриста?
М. К.: Я не первый историк, защитивший докторскую диссертацию по юридическим наукам, да и специальность “теория и история права и государства; история учений о праве и государстве” позволяет использовать методологию исторического познания. Организацию и правовое регулирование милицейского образования я рассматривала с исторических позиций, и в основном эта методология позволила проанализировать, как оно формировалось, чем стало, какое влияние оказало и оказывает на общественные отношения. Поэтому глобального изменения способов осмысления юридической предметной области в моем исследовании не потребовалось. Ранее я занималась источниковедением, т. е. внешней критикой, определяющей место источника в историческом пространстве, и внутренней критикой, направленной на выяснение содержания источника. Характеризуя источники права, я подходила к ним как источниковед, хотя, разумеется, природа предмета исследования потребовала дополнительных, не исторических, а собственно юридических знаний.
Ред.: Ваша диссертация посвящена истории милицейского образования при Советской власти. Современная система унаследовала многие положительные и отрицательные черты прежней. Например, Вы пишете, что на протяжении всей истории милицейская школа была ориентирована, в первую очередь, на создание профессионального потенциала и удовлетворение нужд органов внутренних дел в квалифицированных кадрах и лишь позже трансформировалась в специфическую отрасль профессионального образования. Двойственное положение при приоритете ведомственных интересов сохраняется и сейчас. Какую роль сыграло наше длительное “сидение на двух стульях”?
М. К.: Мне кажется, здесь есть и плюсы, и минусы. Исторические факты убеждают, что к милиции относились как к вспомогательной структуре, инструменту достижения политических целей. Располагая хорошо обученными - не образованными, а, подчеркиваю, обученными - кадрами, власть в лице милицейских школ приобретала хороший механизм их подготовки. С другой стороны, когда милиция заняла новую нишу в государственной системе, перестала быть только орудием укрепления власти и начала выполнять другие функции, выяснилось, что мало просто обучить профессии милиционера, и появилась необходимость в сотрудниках иного качества. Менялось общество, его приоритеты, взгляды на внутреннюю и внешнюю политическую жизнь.
В этих условиях владение набором специальных навыков и весьма ограниченное знание законодательства оказались недостаточными. Сотруднику милиции потребовалась серьезная юридическая подготовка, и в 1952 г. началась постепенная интеграция милицейской подготовки в пространство государственного юридического образования.
Ред.: Почему в 1952 г.? Тогда были приняты какие-то решения?
М. А.: Да. Ряд милицейских школ, в частности Высшая офицерская школа, были преобразованы в высшие учебные заведения, а несколько средних школ, называвшихся школами среднего командного состава, - в средние специальные школы милиции. В них в основу обучения было положено юридическое образование. Но на современном этапе начавшееся полвека назад “внедрение” милицейской подготовки в юридическое образование обернулось отрицательными моментами. Милицейская школа стала базой подготовки юристов. При этом, не имея эффективного механизма удержания квалифицированных кадров в системе МВД, мы работаем на всю страну. В ведомственном вузе курсанты получают полноценное образование, пользуются законными льготами, а затем, преимущественно по экономическим причинам, уходят со службы. Конечно, страна не теряет этих специалистов, но вместе с тем милиция их не приобретает.
Ред.: Итак, у нас выгодно учиться, но невыгодно служить?
М. К.: Верно, однако дело не только в этом. Профессия милиционера специфична, очень сложна, экстремальна. Она ставит сотрудника на грань добра и зла, требует особого подхода к людям, к жизни, сопряжена с риском. Не каждому это дано. Поэтому отбор должен быть очень жестким, а поступающие в специализированные учебные заведения должны быть действительно готовыми к милицейской службе. Между тем текучесть выпускников достигает 18%, а в некоторых регионах, например Туве -40%. В центральных регионах России 27-28% сотрудников увольняются, отработав по два-три года.
Ред.: Марина Анатольевна, беседа естественно подвела нас к вопросу, который я запланировал. Одна из задач Вашего исследования заключалась в том, чтобы проанализировать современные проблемы профессионального образования сотрудников ОВД и установить критерии оптимизации процесса подготовки кадров милиции. Не могли бы Вы обозначить наиболее актуальные проблемы и сформулировать критерии?
М. К.: Пожалуй, главная проблема в том и заключается, что наша система, обучая молодых специалистов, не может их удержать. Таким образом, на мой взгляд, речь идет не столько о качестве образования, сколько об эффективности подготовки. Компетентные и “одержимые” педагоги, способные дать качественное образование, есть. Но, как мы говорили, многие выпускники из милиции уходят, что обусловлено прежде всего неправильным, плохо отлаженным механизмом отбора. К лицам, поступающим на службу в ОВД, следует предъявлять высокие требования. Кандидаты должны знать, куда и зачем они приходят, как будут себя реализовать, для чего, по моему мнению, им нужна предварительная подготовка. Нам не надо заниматься преподаванием юриспруденции как таковой: для этого в стране существует раз
66
Научный вестник Омской академии МВД России № 2 (22), 2005
Интервью с М. А. Кожевиной
витая, обладающая прочными традициями система юридического образования. И этот потенциал надо использовать применительно к специфике правоохранительной деятельности. Образованность, осознанный выбор, хорошо продуманные жесткие критерии отбора позволят снизить кадровые потери.
Ред.: Если я Вас правильно понял, критерии оптимизации процесса подготовки кадров милиции - это, в первую очередь, критерии оптимизации приема на службу и отбора лиц, поступающих в ведомственные учебные заведения?
М. К.: Конечно. Каких людей мы отобрали, таких и выпустим. Если человек плохо образован, малоообучаем, если его выбор немотивирован, то четыре-пять лет мало что изменят. Согласно статистике мотивация корректируется примерно у 30% курсантов и слушателей, остальные не перестраиваются. В перспективе это те, кто не будут работать.
Ред.: Скажите, пожалуйста, а как конкретно, по Вашему мнению, должна повлиять на модернизацию милицейского образования переориентация работы ОВД с преимущественно карательной на социально-обслуживающую функцию, о чем Вы также пишете?
М.К.: Суть дела - и по этому вопросу в науке ведется горячая полемика - коренится в том, боремся мы с преступностью или собираемся ее контролировать. Многие исследователи считают, что преступный мир существует столько, сколько существует общество. Поэтому задача состоит в том, чтобы контролировать преступность, не позволять ей разрастаться. Следовательно, большой вес приобретает профилактическая деятельность. Милиция должна охранять и защищать, а система милицейского образования - готовить такого милиционера, к которому любой человек может обратиться за помощью. Хорошо подготовленный профессионал должен уметь оценить ситуацию и своевременно стать на защиту того, кто в ней нуждается.
Ред.: Но разве можно защищать не борясь, особенно когда нападают те, от кого надо защитить?
М. К.: Борьба - это не только физическое противостояние. Лучшая форма борьбы с криминальными проявлениями - их предупреждение. В противном случае мы будем только реагировать на те или иные противоправные действия, но не контролировать положение дел в целом. Можно ждать, когда дебошир причинит кому-нибудь крупный вред, а можно вовремя усмирить дебошира, тем самым защитив законные права и интересы его родных и соседей. Мы же как будто сидим и ждем совершения преступления, чтобы затем с ним бороться. Почему не наоборот? Нужна система профилактической деятельности, а для нее - адекватно подготовленные кадры.
Ред.: Позволю себе привести нашим читателям выдержку из Вашего автореферата: “Система подготовки профессионалов не должна быть чрезмерно объемной, она должна быть универсальной, гибкой и способной к быстрому реформированию. Для этого необходимо сделать ее открытой, доступной, значительно уменьшить ведомственные барьеры, осуществить широкую интеграцию в систему гражданского образования, внедрить новые образовательные технологии”. В частности (и это уже прозвучало в нашем разговоре), Вы отстаиваете идею о том, что необходимым условием поступления в милицейский вуз должно стать среднее специальное или даже высшее юридическое образование, приобретенное на “гражданке”. В то же время для поступающего в высшее техническое, педагогическое или медицинское учебное заведение среднее специальное образование необязательно. Проаргументируйте, пожалуйста, Вашу позицию. И кстати, как ее восприняли члены диссертационного совета и Ваши оппоненты?
М. К.: Я исходила из того, что милиция - это орган исполнительной власти, в отличие от больницы, завода, университета. К милиционеру предъявляются особые требования, для соответствия которым специальные милицейские знания и навыки надо наложить на добротный образовательный фундамент. Наши же ведомственные вузы дают общее юридическое образование и па-
раллельно ему - специальное. Мне кажется, что воспринять все это психологически очень трудно. Кроме того, как я уже говорила, в милицию надо приходить осознанно, ибо этой профессией предполагаются большие затраты моральных и физических сил. А сейчас многие поступают к нам, чтобы просто получить юридический диплом. Наконец, то, что я предлагаю, позволит высвободить время на преподавание специальных предметов и сэкономить значительные государственные средства.
Ред.: И все-таки, как к этой мысли отнеслись на защите?
М. К.: Скажу честно: по-разному. Многие были против. Но молодые ученые встретили ее с пониманием, даже поддержкой. Видите ли, то, о чем мы говорим, не укладывается в узкие рамки академического интереса. Крупная реорганизация - это крупная социальная и психологическая проблема. Скажем, многим педагогам придется искать приложение своих сил вне ведомственной системы.
Ред.: Вы не подсчитывали, сколько лет надо будет очно учиться в милицейском вузе человеку со средним специальным юридическим образованием?
М. К.: Сложный вопрос. Чтобы ответить, нужна модель специалиста. Однако в тридцатые годы было подсчитано, что качественная подготовка следователя или оперативного работника занимает от двух с половиной до трех с половиной лет.
Ред.: Было интересно узнать из Вашей работы, что с 1928 г. в милицейские школы разрешили поступать женщинам. Причем в далекие двадцатые - цитирую автореферат - “многие начальники считали, что женщины более надежны, чем мужчины, особенно в борьбе с хулиганами”. В 90-е годы в милицейских вузах девушки появились вновь, и численность сотрудников-женщин постепенно растет. Ваш комментарий к этому социологическому факту: и как ученого, и как представительницы прекрасного пола, справедливо, на мой взгляд, полагающей, что даме к лицу милицейский мундир?
М. К.: Я считаю, что милицейская профессия не женская. В 1928 г. в милицию открыли двери женщинам, чтобы обеспечить их занятость. Много не принимали: всего 10% личного состава. А почему они выделялись в борьбе с хулиганством? Двадцатые - это беспризорники на улицах, дети, лишенные родителей, детства, почти всего. Так, как женщина, никто не мог повлиять на беспризорного. Природой в женщине заложено педагогическое начало. Женщина - мать, женщина - воспитатель, и в этом смысле тогда она была в милиции незаменима. Мужчины более жестки, бескопромиссны... Еще одна важная черта: в целом женщины очень исполнительны и ответственны в работе - пока не сделают ее, не бросают. И текучесть женского состава была на 30% ниже, чем мужского.
Ред.: Хорошо, допустим, что милиция - не благоприятная среда для женщины. Но ведь Вы говорили о том, что во главу угла становится профилактическая функция. Разве женские качества не делают именно вас эффективными профилактиками? Не имеем ли мы дела с глубоким противоречием: милиция не подходит женщине, но государству она в милиции нужна?
М. К.: Возможно. Женщина меняется, стремится сравняться с мужчиной, доказать, что она сильная, мужественная. Да, милицейскую работу должны выполнять мужчины. И все же, чтобы сбалансировать ситуацию, женщины в милиции необходимы.
Ред.: Материал этой беседы будет опубликован в номере, посвященном десятилетнему юбилею “Научного вестника”. Может быть, что-то посоветуете или пожелаете по этому поводу?
М. К.: Хочется, чтобы журнал был актуальным, интересным и, думаю, интервью “без галстуков”, подобные этому, могут стать хорошим “ноу-хау”.
Ред.: Марина Анатольевна! Спасибо за интервью, и в завершение позвольте задать фирменный вопрос рубрики: Вам во время защиты выпить чашечку кофе не хотелось?
М. К.: Во время защиты нет, а вот после кофе был выпит с удовольствием, и не только мной.
Наука за чашкой кофе
67
