CC BY
38
Библиографический список
1. Пропп, В. Я. Русская сказка / В. Я. Пропп. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1984. - 335 с. - С. 32-36. - URL: http://ec-dejavu.ru/f-2/Fairy_tale.html (дата обращения: 14.08.2019).
2. Аникин, В. П. Русская народная сказка: пособие для учителей / В. П. Аникин. - М.: Учпедгиз, 1959. - 256 с.
3. Кун, Ай Лин. Обучение китайских студентов чтению русских волшебных сказок: в сравнении с китайскими сказками: дис. ... канд. пед. наук по спец. 13.00.02 / Ай Лин Кун. - СПб: РГПУ им. А. И. Герцена, 2009. - 201 с.
4. Цыхай. Соиньбэнь, 1989 няньбань. (Море слов. Фототипическое издание 1989 г.). - Шанхай, 1995. - 2576 с.
5. Репнякова, Н. Н. Система образов животных в китайских народных сказках: дис. ... канд. филол. наук: 10.01.09 / Н. Н. Репнякова. -Омск, 2001. - 191 с.
6. Большой китайско-русский словарь онлайн (БКРС). - URL: http://bkrs.info (дата обращения: 14.08.2019).
7. Литература и язык: Современная иллюстрированная энциклопедия / ред. А. П. Горкин. - М.: Росмэн, 2006. - 1680 с.
8. Спешнев, Н. А. Китайцы: особенности национальной психологии / Н. А. Спешнев. - СПб: КАРО, 2011. - 222 с.
9. Рифтин, Б. Л. Герои и сюжеты китайских сказок / Б. Л. Рихтин. - М.: Художественная литература, 1972. - С. 5-24.
10. Zhang, Juwen. Folklore in China: Past, Present, and Challenges / Juwen Zhang // Humanities. - 2018. - 20 с. - URL: https://bit.ly/36iGg0y (дата обращения: 20.08.2018).
11. Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. Т. 3. Литература. Язык и письменность / ред. М. Л. Титаренко. - М.: Вост. лит., 2008. С.110-119.
12. Голыгина, К. И. Китайская литература в России / К. И. Голыгина // Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. / гл. ред. М. Л. Титаренко; Ин-т Дальнего Востока. - М.: Вост. лит., 2006. [Т. 3]. Литература. Язык и письменность / ред. М. Л. Титаренко и др. - 2008. -855 с. - С. 176-193.
13. Ли, Цайся. Сравнительный анализ русских и китайских волшебных сказок: ВКР магистра филологии / Цайся ли. - СПб, 2017. - URL: https://bit.ly/37sZ8eE (дата обращения: 16.08.2019).
14. Рифтин, Б. Л. Китайские народные сказки / Б. Л. Рифтин. - М.: Художественная литература., 1972. - 336 с.
15. Лобанова, Т. Н. Переводческий и аксиологический аспекты текстов китайских сказок Т. Н. Лобанова, А. С. Новикова // Учёные заметки ТОГУ. - 2014. - Т. 5. - № 1. - С. 127-132.
16. Лебедева, Ю. А. Сказка как источник творчества детей / Ю. А. Лебедева. - М.: ВЛАДОС, 2001. - 288 с.
17. Мелетинский, Е. М. Поэтика мифа / Е. М. Мелетинский. - М.: Наука, 2000. - 400 с.
18. Пискарева, Т. А. Китайские народные сказки в фонде редких изданий: Сюжетная классификация / Т. А. Пискарева, В. Г. Скрипко // Власть книги: библиотека, издательство, вуз. - 2018. - Вып. 18. - URL: https://bit.ly/37iIcrc (дата обращения: 14.08.2019).
19. Wilhelm, R. The Chinese Fairy Book / R. Wilhelm. - New York: Frederick A. Stokes Company Publishers, 1921. - URL: https://bit.ly/2GeCTNE (дата обращения: 14.08.2019).
20. ТПШ. ФНйГЩйЛ^Ш^З!. ^М: 1986. 598 И. (Дин Найтун. Указатель сюжетов китайских народных сказок. -Пекин: Изд-во Миньцзянь Вэньсюэ, 1986. - 598 с.). - URL: https://bit.ly/3aHk6sy (дата обращения: 14.08.2019).
© Упоров А. В., 2019
УДК [81'42:821.112.2-34]:808.1
ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТЬ СКАЗОЧНОГО ДИСКУРСА: К ПРОБЛЕМЕ ВЫЯВЛЕНИЯ СЮЖЕТНОГО И ЭЛОКУТИВНОГО СВОЕОБРАЗИЯ
Шпомер Екатерина Андреевна,
кандидат филологических наук, доцент кафедры стилистики русского языка и журналистики Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова (г. Абакан)
Статья посвящена интертекстуальности немецкого сказочного дискурса. Автор сравнивает сюжетные линии немецкой сказки «Blaubart» («Синяя Борода») в интерпретации братьев Гримм и Людвига Бехштайна. Вместе с тем в целях описания уровня языковой прагматики рассматриваемых текстов выявляется и анализируется специфика воздействия изобразительно-выразительных средств на читателя.
Ключевые слова: интертекстуальность, сказочный дискурс, сюжет, языковая прагматика, элокутив, троп, фигура.
INTERTEXTUALITY OF A FABULOUS DISCOURSE: TO THE PROBLEM OF IDENTIFICATION OF STORY AND ELOCUTIVE SELF-DIVERSITY
Spoomer Ekaterina Andreevna,
Ph.D. in Philology, Associate Professor, the Department of the Russian Language Stylistics and Journalism, Katanov Khakass State University (Abakan)
The article is devoted to intertextuality of the German fairy tale discourse. The author compares storylines of the German fairy tale "Blaubart" ("Blue Beard") in the interpretation of the brothers Grimm and Ludwig Bechstein. At the
same time, in order to describe the level of linguistic pragmatics of the texts under consideration, the author reveals and analyzes specificity of the impact of visual and expressive means on the reader.
Key words: intertextuality, fairy tale discourse, plot, linguistic pragmatics, eloquitive, tropes, figure.
Сказка - «повествовательное, обычно народно-поэтическое произведение о вымышленных лицах и событиях, преимущественно с участием волшебных, фантастических сил» [1, с. 720]. Этот фольклорный жанр, по нашему мнению, является определяющим в формировании детского мировоззрения: во-первых, он отражает менталитетные особенности народа, во-вторых, влияет на становление личности, на её развитие. Сказка порицает такие пороки, как жадность, глупость, жестокость, хитрость, лень, за которые герои наказываются, и восхваляет щедрость, ум, доброту, честность, трудолюбие, за которые герои вознаграждаются.
Представим попытку сравнения сюжета немецкой сказки «Blaubart» («Синяя Борода») в интерпретации таких немецких сказочников, как Brüder Grimm (братьев Гримм) [2] и Ludwig Bechstein (Людвига Бехштайна) [3].
Основная сюжетная линия сказки едина: девушку выдают замуж за богатого человека, которого люди называли Синей Бородой из-за особенностей его внешности: «Er hatte einen blauen Bart, davon man ihn nur Ritter Blaubart nannte, ob schon er eigentlich anders hieß, aber sein wahrer Name ist verloren gegangen» [3]. -«У него была синяя борода, поэтому все называли его рыцарем Синяя Борода, и хотя его звали по-другому, его настоящее имя забылось» (Здесь и далее перевод наш - Е. Ш.). Данный метонимический перенос в наименовании главного героя задаёт тон повествования - таинственный и необычный, а также прогнозирует мотивацию поступков главного героя: синий цвет символизирует холод, бесчувственность - Blaubart хладнокровен и жесток. Он разрешает жене всё, кроме одного: входить в маленькую комнату, но при этом даёт ей ключи от всех комнат (и от запретной в том числе), очевидно, чтобы проверить, на-
сколько она любопытна. Синяя Борода предупреждает жену, что неповиновение - удовлетворённое любопытство - смертельно опасно для неё. Но любопытство побеждает страх смерти, и девушка входит в комнату, в которой видит мёртвых женщин, бывших жён Синей Бороды, тоже ослушавшихся мужа и вошедших в запретную комнату. Наказанием за непослушание (любопытство) должна стать смерть и этой ослушавшейся жены. Спасает её случай: братья жены Blaubart успевают к развязке и первыми наносят удар, который становится возмездием за другой порок - жестокость.
В этой сказке, таким образом, вскрываются два недостатка: любопытство и жестокость. Названные пороки являются общечеловеческими, они интернациональны, но интерпретируются по-разному даже на уровне немецкой литературной сказки (варианты братьев Гримм и Л. Бехштайна). Очевидно, в немецком фольклоре названные «недуги человеческой природы» равноценны, любопытство осуждаемо настолько же, насколько и жестокость. Каждая следующая жертва Синей Бороды входила в запретную комнату и видела ранее погибших от проявления того же порока. Но первая жертва была именно жертвой любопытства и ничего другого. Значит, порок любопытства определил порок жестокости, за оба порока герои сказки были наказаны: последняя жертва любопытства (новая жена Blaubart) долго не могла забыть последствия своей слабости: «Die Frau war erlöst, konnte aber die Folgen ihrer Neugier lange nicht verwinden» [3]. - «Женщина была спасена, но долго не могла забыть последствия своего любопытства»; сам же Blaubart был убит братьями девушки.
Единство фольклорных мотивов и образов, как нами уже было отмечено, претерпело и
семантическую, и формальную интерпретации в немецкой литературной сказке «Blaubart» Brüder Grimm («Синяя Борода» братьев Гримм) и «Das Märchen vom Ritter Blaubart» Ludwig Bechstein («Сказка о рыцаре Синяя борода» Л. Бехштайна).
Уже на уровне, казалось бы, незначительных деталей, выявляется специфика восприятия происходящего разными авторами. В сказке братьев Гримм девушку выдаёт замуж отец, у Л. Бехштайна - мать. Мать должна более чутко относиться к своей дочери. Но она, зная, что «слава» у жениха недобрая (все его жёны умирали вскоре после свадьбы), всё же отдаёт дочь в чужой дом, так как его хозяин богат и знатен: «Dieser Ritter hatte sich schon mehr als einmal verheiratet, allein man hatte gehört, dass alle seine Frauen schnell nach ein ander gestorben seien, ohne dass man eigentlich ihre Krankheit erfahren hatte» [3]. - «Этот рыцарь был много раз женат, но люди говорили, что все его жёны быстро друг за другом умирали, и никто не мог ничего узнать об их болезни».
Таким образом, в сказке фиксируется внимание на ещё одной человеческой слабости -жадности. Причём более рельефно этот порок представлен у Л. Бехштайна, ведь отдаёт замуж дочь именно мать - человек, давший ей жизнь и готовый поставить эту жизнь под угрозу во имя получения богатства. В сказке же братьев Гримм информации о «дурной славе» жениха не представлено: отец соглашается на брак своей дочери и короля, предложившего ей свою руку: «Der Mann war froh, dass seiner Tochter ein solches Glück widerfuhr, und sagte gleich ja» [2]. - «Отец был рад, что его дочери выпало такое счастье, и сразу согласился». Возможно, мать в варианте сказки Л. Бехштайна была не столь внимательна к судьбе своей дочери потому, что кроме неё имела ещё одну дочь и сыновей. У братьев Гримм же девушка была единственной дочерью из четырёх детей.
Порок любопытства в сказке Л. Бехштайна присущ не столько жене Синей Бороды (этот порок у неё сдерживался страхом), сколько её сестре, подстрекавшей девушку к нарушению запрета мужа: таким образом, автор демонстрирует всеобщность человеческой (в данном случае женской) слабости. У братьев Гримм любопытство героини сопровождается ещё и хитростью, готовностью к обману: «Wer wir des sehen, das sich sie öffne, sagte sie zu sich selbst, ich will auch nur einen Blick hinein tun» [2]. - «Кто увидит, что я её открою, - сказала она себе. - Я только разок взгляну, что внутри». И в той, и в другой интерпретации сказки в основе неблаговидного поведения жены Blaubart лежит неудержимое стремление к богатству.
Более натуралистичным, «кровавым» является описание увиденного в заветной комнате у братьев Гримм. Иллюстрации страшной картины у Л. Бехштайна представляются сдержаннее. Сравним: «Da schloss sie auf, und wie dieTür aufging, schwomm ihr ein Strom Blut entgegen, und an denWänden herum sah sie toteWeiber hängen, und von einigen waren nur die Gerippe noch übrig» [2]. - «Когда девушка открыла дверь, на неё хлынула струя крови, на стенах вокруг висели мёртвые женщины, от некоторых остались только скелеты»; «Die blutigen Häupter aller früheren Frauen Ritter Blaubarts, die eben so wenig, wie die jetztige, dem Drang der Neugier hatten widerstehen können, und die der böse Mann alle mit eigner Handent hauptet hatte» [3]. - «Все предыдущие жёны Синей Бороды, которые так же, как и эта девушка, не смогли устоять перед натиском любопытства, и были обезглавлены рукой собственного злого мужа».
Месть за сестру у братьев Гримм и Л. Бех-штайна имеет также разную интенсивность проявления. В первом случае действия братьев мало чем отличаются от действий самого Blaubart: «Da war er in die Blutkammer aufgehängt zu den andern Weibern, die er getötet»
[2]. - «Тогда он был повешен в кровавой комнате рядом со своими жёнами, которых он убил». У Л. Бехштайна Синюю Бороду лишили жизни и оставили лежащим на полу: «Ritter Blaubart lag tot am Boden» [3]. - «Рыцарь Синяя Борода лежал мёртвый на полу».
Интересно заметить, что русский перевод сказки «Синяя Борода» встречается в сборниках сказок редко. Как правило, используется перевод более нейтрального варианта пересказа данной сказки Л. Бейхштайном без детализации кровавых сцен. В преамбуле к сборникам сказок даётся щадящая читателя фраза «свободный пересказ <...>» [4, с. 1]. В сборники сказок братьев Гримм она, как правило, не попадает. Эти сборники ограничиваются следующим «устойчивым» списком: «Храбрый портной (портняжка)», «Король Дроздобород», «Белоснежка и Краснозорька», «Волк и семеро козлят», «Двенадцать братьев», «Братец и сестрица», «Девушка-безручка», «Золотой гусь», «Красная шапочка», «Золотой осёл и дубинка из мешка», «Белоснежка» [5]; [6]; [7] и др. Не включён образ Синей Бороды и в «Путеводитель по миру образов немецких детских текстов» [8].
Говоря об изобразительно-выразительных средствах текстов данной сказки как в варианте братьев Гримм, так и в варианте Л. Бех-штайна, следует отметить, что основную часть элокутивов, используемых в текстах указанных вариантов произведения, составляют тропы. Стилистические фигуры писателями практически не используются (нами был зафиксирован один эллипсис в сказке Л. Бехштайна). Самыми распространёнными тропами становятся эпитеты (в том числе метафорические), метафоры (в том числе гиперболические) и сравнения. Текстовым тропом становится разновидность метонимии - синекдоха «Синяя Борода». Приведём последовательно разновидности тропов, обнаруженные нами в анализируемых текстах немецкой сказки «Blaubart» («Синяя Борода») в интерпретации братьев Гримм и Людвига Бехштайна.
Эпитеты: ein gewaltiger Rittersmann (могущественный рыцарь); lebte auf seinem Schloss eherrlich und in Freuden (жил в своём замке прекрасно и радостно); schöne Töchter (прекрасные дочери); ritterliche Söhne (благородные сыновья); liebten einander sehr zärtlich (любили друг друга очень нежно); sein großes schönes Schloß (его большой прекрасный дворец); die Hochzeit mit vieler Pracht (свадьба с великолепием); die schrecklichste Strafe (ужасное наказание); das Kostbarste und Wertvollste von seinen Schätzen (самое дорогое и ценное из сокровищ); ein entsetzlicher Anblick (ужасающий вид); blutige Häupter (кровавые головы); der böse Mann (злой человек); bleich, zitternd und bestürzt (бледная, дрожащая и поражённая); Reich und schön war dein Leben (богатая и прекрасная была твоя жизнь); so gering war deine Liebe zu mir (такой ничтожной была твоя любовь ко мне); schlechte Magd (скверная женщина); meine einzigegeringe Bitte (моя единственная ничтожная просьба); meinen ernsten Befeh (моего серьёзного приказа); Voll Entsetzen und Todesangst (полная ужаса и смертельного страха); die trostlose Antwort (безутешный ответ) [3]; schöne Tochter (прекрасная дочь); goldener Wagen (золотая карета); kleiner Schrecken (небольшой испуг); liebe Schwester (любимая сестра); war alles prächtig (всё было роскошным); sie erschrak so heftig (она испугалась так сильно); Geschwind hob sie ihn (она торопливо подняла его); Sie ward blutrot (она побагровела); sagte der Blaubart zornig (сказал Синяя Борода гневно); liebe Brüder (любимые братья), ausallen Kräften (изо всех сил) [2].
Сравнения: geschwind auf die Turmzinne zu steigen (молниеносно подняться на башню); sie reiten wieder Wind (они скачут, как ветер); Die Brüder eilten wie der Blitz (братья мчались как молния) [3]; ritten, als wären sie der Sturmwind (мчались так, как ураган); einen Staub, als käme eine Herde gezogen (пыль, будто бы тя-
нулось стадо); (ihre drei Brüder reiten, wie Vögel in der Luft (её братья летели как птицы по воздуху) [2].
Метафоры: ein Strom Blut schwomm entgegen (струя крови хлынула); Voll Entsetzen und Todesangst (полная ужаса и смертального страха); sein wahrer Name ist verlorengegangen (его имя потерялось); donnerte Blaubarts Stimme (прогремел голос Синей Бороды) [3]; am Abend legte sie ihn ins Heu, das sollte in der Nacht das Blut ausziehen (вечером она положила его (ключ) в сено, которое должно было за ночь вытянуть кровь) [2].
Олицетворение: der Schlüssel sprang heraus (ключ выпрыгнул) [2].
Гипербола: folgte ihr auf dem Fuße (следовал за ней по пятам) [3]; sie sah so viel Reichtümer und Herrlichkeiten, dass sie meinte, aus der ganzen Welt wären sie hier zusammengebracht (она увидела столько богатства и великоле-
пия, что подумала, что они, должно быть, привезены сюда со всего мира); noch einen Augenblick, so sind wir bei dir (ещё один миг, и мы будем рядом с тобой) [2].
Эллипсис: schriedie Zitternde (закричала дрожащая) [3].
Не вызывает сомнения, что частотное использование тропов, в частности эпитетов, в текстах анализируемых вариантов немецкой сказки объясняется желанием авторов создать «кровавый» образ страха, любопытства и отчаяния.
Заметим, что образ Синей Бороды в немецкой сказке становится символом «Дамоклова меча», карающего за хитрость, лукавство и запретное любопытство, связанное со стремлением к богатству. Однако, перейдя все границы допустимого, Blaubart сам попадает под «Дамоклов меч», карающий его хладнокровную жестокость: кровь за кровь.
Библиографический список
1. Ожегов, С. И. Толковый словарь русского языка / С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова. - М.: ООО «А ТЕМП», 2006. - 944 с.
2. Brüder Grimm. Blaubart. - URL: https://hekaya.de/maerchen/blaubart--grimm_m_26.html (дата обращения: 14.04.2019).
3. Ludwig Bechstein. Das Märchen om Ritter Blaubart. - URL: https://gutenberg.spiegel.de/buch/die-schonsten-marchen-623/36 (дата обращения: 14.04.2019).
4. Золушка и другие сказки. Свободный пересказ сказок Перро, Хоторна, Бехштейна. Энциклопедия золотых сказок. - Минск: Белфакс, 1994. - 51 с.
5. Золотые сказки [Для детей: перевод] / Шарль Перро, Братья Гримм, Ханс Кристиан Андерсен. - М.: РИФ «Корона-принт», 1993. -248 с.
6. Гримм, братья. Король Дроздобород / Братья Гримм. - М.: Изд-во «Малыш», 1992. - 88 с.
7. Большая книга лучших сказок мира. - М.: Росмэн, 2000. - 320 с.
8. Путеводитель по миру образов немецких детских текстов. Культуроведческий справочник / И. П. Амзаракова, И. С. Майнагашева. - М.: Флинта: Наука, 2005. - 72 с.
© Шпомер Е. А., 2019
