CC BY
31
Матвеичева Т.В.
Соискатель, кафедра теории и практики перевода, Ставропольский государственный университет
ЯЗЫКОВЫЕ СИГНАЛЫ ВНЕЗАПНОГО ИЗМЕНЕНИЯ СОБЫТИЙ В ТЕКСТЕ
СКАЗКИ
Аннотация
Целью данной статьи является описание языковых средств, маркирующих сигналы внезапного изменения событий в тексте сказки. Реализация поставленной цели предполагает решение следующих задач: выявление типичных признаков сказочного текста; определение основных маркеров неожиданных перемен в сюжете сказки; описание языковых средств, способствующих созданию динамического развития волшебного повествования. Материалом исследования послужили тексты немецких сказок братьев Гримм. В практическом плане материалы данного исследования могут найти применение в русле проблематики интерпретации и лингвистики текста, лингвостилистического анализа, в чтении спецкурсов по теории языка и немецкой филологии, а также при написании курсовых и дипломных работ.
Ключевые слова: волшебная сказка, маркер, языковые средства Key words: fairy tale, marker, language means
Сказка (ср.: «сказывать») в нашем представлении соотносится с устной речью. Возникнув как вид устного творчества, она первоначально и была рассчитана на восприятие на слух, что нашло свое отражение в плавном развитии сюжета, в строго последовательном изложении событий, неспешности повествования. Однако помимо способов обозначения процессного протяженного времени, в тексте сказок существуют сигналы быстрого, внезапного, стремительного изменения событий, которые А.Ф. Папина характеризует как «мгновения неожиданных событий», являющиеся особым маркером сказочного времени [4, 215]. Языковыми сигналами таких изменений являются наречия и наречные группы: schnell, alsbald, im Nu, im Handumdrehen, blitzschnell, im Augenblick (вдруг, в мгновение, в тот же миг, вмиг, тотчас, скоро, вскоре, немедленно). Синсемантические слова, к которым относятся, в том числе, пространственные и временные наречия, являются не просто необходимым элементом построения грамматически отмеченной фразы, «они способны к актуализации, т.е. выступают в качестве носителей дополнительной информации» [3, 32]. Обратимся к следующему примеру:
Der Schäfer tat, wie sie gesagt hatte, und am andern Morgen, eben als der Tag anbrach, sah er, wie sich der Kasten auftat und die Blume herauskam. Schnell sprang er hinzu und warf ein weißes Tuch darüber. Alsbald war die Verwandlung vorbei, und ein schönes Mädchen stand vor ihm... [5, 251]. - Пастух так и сделал, как сказала ему ведунья, и на другое утро, только стало светать, увидел он, что сундучок открылся и вышел оттуда цветок. Вмиг подскочил пастух к цветку и набросил на него белый платок. И вмиг чары исчезли, и стояла перед ним прекрасная девушка [2, 175].
Отметим, что данный пассаж изобилует временными номинаторами и интенсификаторами, как, например, am andern Morgen, eben als der Tag anbrach; schnell, alsbald, соединенных к тому же ритмично повторяющимся сочинительным союзом und. Полисиндетон не только ритмизует высказывание, но и уплотняет сюжетное время. При этом синсемантические слова, актуализируясь, представляют собой чрезвычайно экономный способ создания дополнительной смысловой, эмоционально-оценочной,
экспрессивной информации. В.А. Кухаренко отмечает, что синсемантические, т.е. семантически несамостоятельные слова, «входя, в художественную речь, изменяются качественно, наращивают свой смысловой объем и функциональную нагруженность» [3, 40].
Определенной магией в сказке обладают предметы, с которыми также связаны неожиданные перемены, трансформирующие сказочное время. Так, благодаря именно магическим предметам герой в одно мгновение преодолевает огромные расстояния, спасается от преследователей, создавая в считанные секунды непреодолимые преграды, как это наблюдается в следующих пассажах:
Sie zog ihre Meilenstiefel an, in welchen sie mit jedem Schritt eine Stunde machte, und es dauerte nicht lange, so hatte sie beide eingeholt [5, 249]. - Надела она свои семимильные сапоги, в которых что ни шаг — то на целый час вперед продвигалась, и в скором времени нагнала обоих [2, 174].
Die Kinder erblickten sie aber von weitem, und das Mädchen warf eine Bürste hinter sich, das gab einen großen Bürstenberg, mit tausend und tausend Stacheln... warf der Knabe einen Kamm hinter sich, das gab einen großen Kammberg mit tausend tausend Zinken... Da warf das Mädchen einen Spiegel hinterwärts, welches einen Spiegelberg gab, der war so glatt, so glatt, daß sie unmöglich drüber konnte [5, 339]. - Но дети увидели ее издали, и бросила девочка позади себя щетку, - и выросла вдруг большая гора щетов с тысячами тысяч колючек... бросил мальчик тогда позади себя гребенку, - и поднялась большая гора из гребенок с тысячами тысяч зубцов... Бросила тогда девочка вслед за собой зеркало, - и выросла зеркальная гора, и была она такая скользкая, что никак не могла злая ундина через нее перелезть [2, 237].
В приведенных примерах в качестве магических предметов выступают семимильные сапоги (die Meilenstiefel), щетка (die Bürste), гребень (der Kamm) и традиционное для сказочного мира зеркало (der Spiegel), помогающие героям сказки преодолеть возникающие на их пути препятствия.
Как показывает анализ, маркерами неожиданных перемен, создающих перелом в развитии сюжета сказки, могут выступать в качестве предиката сюжетные глаголы прошедшего времени совершенного вида в сопровождении интенсификатора единичности einstmals, einmal (однажды), подчеркивающего однократность и неожиданность:
Es geschah einstmals, als das Kind schon ein wenig älter war, daß es ihr auf dem Schloß lag und sie entschlief. Da kam der alte Koch, der wußte, daß das Kind wünschliche Gedanken hatte, und raubte es... [5, 331]. - Случилось однажды так, что когда ребенок был уже постарше, он лежал у нее на коленях, и она в это время уснула. И явился старый повар; он знал, что это ребенок такой, что если он что задумает, то и исполнится, - и похитил его [2, 232].
Вся динамика развития волшебного повествования основана на стремлении героя к своей цели. Он преодолевает на своем пути невероятные трудности - чаще всего с помощью чудесных предметов, животных-помощников. Чем ближе повествование к удачному концу, тем острее и напряженнее становится борьба, которая разрешается неизменно благоприятно для героя. Очень часто, поставив героя на возможно близком расстоянии от желанной цели, сюжет вдруг делает поворот к неудаче - и герой оказывается в том самом положении, с которого он некогда начал свою борьбу. Начинается новый цикл приключений и поисков. Назначение счастливых окончаний -служить мысли, ради которой и была рассказана вся история с временными неудачами и конечной победой героя. Конец сказки смыкается с началом повествования [1, 187-188].
Как уже было отмечено ранее, герой сказки нередко прибегает к помощи волшебных предметов, однако помощником на его нелегком пути могут быть и различные животные. Обратимся к примеру:
Dann streckte der Fuchs seinen Schwanz aus, der Königssohn setzte sich auf, und es ging fort über Stock und Stein, daß die Haare im Winde pfiffen [5, 255]. - Вытянула лиса свой хвост, сел на него королевич, и понесла его лиса через леса и горы, - только в ушах от ветра свистело [2, 178].
Интересно отметить, что в немецком тексте используется устойчивый оборот es ging fort über Stock und Stein (сломя голову, опрометью, напролом), акцентирующий скорость, быстроту времени. В русском же тексте - понесла его лиса через леса и горы - идет указание на пространственные ориентиры, столь характерные для русского национального сознания. Однако в обоих языках отмечается стремительность разворачивающихся событий: daß die Haare im Winde pfiffen (только в ушах от ветра свистело).
Строгую последовательность в изображении течения времени усиливает эффект использования обычного для волшебной сказки приема воспроизведения неожиданности и внезапности в ходе действия, связанного с эстетикой чудесного, необычайного, которая охотно пользуется контрастом. Он предоставляет возможность столкнуть несходные явления, поразить воображение, удивить слушателя их противоположностью, чтобы затем представить картину их обратного соотношения. Богатый становится бедняком, а бедняк -богачом [1, 190].
В построении фраз сказка всегда отталкивается от характера воображаемых картин. Текст сказки насыщен динамизмом, поражает неожиданными, стремительно развивающимися событиями и особой энергийностью. Иллюстрацией может послужить следующий пример:
Aschenputtel war geschwind aus dem Taubenhaus hinten herabgesprungen und war zu
dem Haselbäumchen gelaufen; da hatte es die schönen Kleider abgezogen und aufs Grab gelegt, und der Vogel hatte sie wieder weggenommen, und dann hatte es sich in seinem grauen Kittelchen in die Küche zur Asche gesetzt [5, 114]. - Золушка быстро выпрыгнула с другой стороны голубятни и побежала к ореховому деревцу, там она сняла свое красивое платье и положила его на могилу; унесла его птица назад, и надела Золушка опять свою серую посконную рубаху и села в кухне на кучу золы [2, 77].
Эта полная энергии и движения картина передана посредством соответствующего отбора глагольных форм. Воодушевление рассказчика, его живые, естественные интонации запечатлены в структуре и семантике фраз. И такова вся сказка - ее стиль, ее склад, то замедленный, неторопливо-ровный, то стремительный, подвижный, мгновенно меняющийся [1, 191].
Таким образом, мы можем констатировать, что наряду с традиционным для сказки «климатом повествования» и характерными сигналами «растяженного» времени, подчеркивающими плавное развитие сюжета и неторопливую манеру повествования, типичными признаками сказочного текста являются также сигналы быстрого, внезапного, стремительного изменения событий, способствующие созданию динамического развития волшебного повествования, дополнительной смысловой, эмоционально-оценочной, экспрессивной информации и уплотняющие сюжетное время.
Литература
1. Аникин, В.П., Круглов Ю.Г. Русское народное поэтическое творчество: Пособие для студентов. - 2-е изд., дораб. - Л.: Просвещение,Ленингр. Отделение, 1987. - 479 с.
2. Гримм Я. и В. Сказки. Пер. с нем Г. Петникова. - М.: Худож. лит., 1978. - 509 с.
3. Кухаренко В.А. Интерпретация текста. - М.: Просвещение, 1988. - 192 с.
4. Папина А.Ф. Текст: его единицы и глобальные категории. - М.: Едиториал УРСС, 2002. - 368 с.
5. Grimm Brüder. Kinder- und Hausmärchen. Aufbau-Verlag Berlin und Weimar, 1967. - 788 S.
