CC BY
19
А. А. Ворожбитова, ORCID Ю: 0000-0003-0023-5582,
Сочинский государственный университет, г. Сочи, Россия
Л.Н. Беляева, ORCID Ю: 0000-0003-0538-7331
Сочинский государственный университет, г. Сочи, Россия
УДК 81-11; 8Г42
ИМПЛИЦИТНЫЕ ПОЭТИЧЕСКИЕ ФРАГМЕНТЫ В ПРОЗАИЧЕСКОЙ ТКАНИ РОМАННОГО ДИСКУРС-ТЕКСТА КАК ДЕТЕРМИНАНТЫ ЛИНГВОРИТОРИЧЕСКОЙ СИНЕРГЕТИКИ
В статье с позиций лингвориторической (ЛР) парадигмы рассмотрены имплицитные поэтические фрагменты в прозаической ткани романного дискурс-текста как синергетические детерминанты формирования специфики маргинального жанра. В ходе исследования обоснована типология имплицитных поэтических фрагментов прозаического текста на материале романа Андрея Губина «Молоко волчицы». Выстроенная классификация включает несколько подтипов имплицитных поэтических фрагментов романного дискурс-текста:
1. По диспозитивному критерию: 1.1) диспозитивная позиция «Эпиграф», 1.2) диспозитивная позиция «Зачин» (главки, части, всего произведения), 1.3) диспозитивная позиция «Середина текста», 1.4) диспозитивная позиция «Концовка».
2. По критерию объема: 1) поэтические вкрапления (одно предложение или менее (часть предложения) рифмованной прозы, выделенные курсивом); 2) поэтические включения: 2.1) поэтические включения - микроконтексты - ПФ, равные одному сложному синтаксическому целому (ССЦ), т.е. два и более предложений, связанных по смыслу и грамматически); 2.2) поэтические включения - микроконтексты, равные объемному связному тексту.
3. По инвентивному критерию (содержательно-смысловые фреймы): 1) пейзажи (горные, равнинные, стихия воды и др.); 2) бытовые зарисовки (подтипы сельский труд; работа по дому; «вокруг куреня», женский мир; мужской мир); 3) миксты (включают разные содержательные фреймы).
По результатам анализа эмпирического материала, а также учитывая суждения исследователей о творческой личности А. Губина, установлены особенности и закономерности речемыслительной деятельности продуцента дискурса в аспекте взаимопроникновения прозы и поэзии как форм вербализации художественного содержания, сформулированы отличительные черты данной литературной личности с позиций интегративного ЛР подхода.
Ключевые слова: лингвориторическая (ЛР) парадигма, литературно-художественная коммуникация, языковая и литературная личность, романный дискурс-текст, имплицитные поэтические фрагменты.
Введение. Для изучения синергетических аспектов [7] взаимодействия прозы и поэзии как двух речевых форм, функционирующих в литературно-художественном дискурсе, на примере маргинальных жанров [2; 3], богатый языковой материал предоставляет текст романа ставропольского писателя Андрея Губина «Молоко волчицы» [6]. В ходе его исследования в рамках лингвориторической (ЛР) парадигмы как интегративного подхода в филологической науке нами обоснована типология имплицитных поэтических фрагментов (ИПФ) данного прозаического текста, установлены особенности диспозитивной организации дискурса романа в рамках «целого текста», т.е. в последовательности 4-х частей и составляющих их подглавок; пункты классификации проиллюстрированы примерами, к которым дан аналитический комментарий; выявлены особенности и закономерности речемыслительной деятельности продуцента дискурса в аспекте взаимопроникновения прозы и поэзии как форм вербализации художественного содержания.
Обзор литературы. Некоторые вопросы, связанные с тем или иным аспектом избранной темы, уже рассматривались исследователями. Была защищена диссертация М.М. Мишиной, исследующая ЛР
особенности одного из названных выше маргинальных жанров литературно-художественной коммуникации - верлибра [8]. Работы же по творчеству А.Т. Губина были выполнены в рамках литературоведческих изысканий - кандидатские диссертации И.Н. Юсуповой [11], Н.А. Откидач [9]. Назовем также статьи Ю.А. Шумейко «Родовые аспекты идеи человека в романе А.Т. Губина «Молоко волчицы» [10], М.М. Асрян «Неизвестное стихотворение Андрея Терентьевича Губина» [1].
Методы. Основные языковедческие методы (описательный, контекстуального анализа, дистрибутивный, интерпретационный, количественный, сопоставительный и др.) и методики (наблюдения, описания, дистрибуции - языковой и речевой [5], дискурсивной) - применялись в рамках комплексного ЛР подхода [4]. Последний базируется на пересечении четырех категориальных рядов: 1) уровни структуры языковой личности (вербально-семантический, лингвокогнитивный, мотивационный, синтезный); 2) идеологические компоненты речевого поступка (этос, логос, пафос, софия); 3) этапы универсального идеоречевого цикла «от мысли к слову» и соответствующие им механизмы реализации ЛР компетенции продуцента дискурса (инвентивный, диспозитивный, элокутивный, акциональный); 4) обеспечивающие механизмы реализации ЛР компетенции продуцента (ориентировочный, мнемонический, психориторический, редакционно-рефлексивный). Названные параметры призваны обогатить и конкретизировать традиционный дискурсивный анализ, представленный в классических работах (G. Brown, G. Yule [12], T.A. van Dijk [13], D. Macdonell [14], J. Renkema [15] и др.).
Результаты и дискуссия. В ходе анализа в прозаической ткани романа нами выявлено 18 ИПФ, которые с позиций общей классификации мы квалифицировали как подтип маргинальных жанров, промежуточных между прозой и поэзией, а именно - рифмованная проза. Это квалификационное умозаключение сделано с позиций восприятия конечного текста романа, т.е. опубликованного, в изучаемой редакции. Если же рассматривать генезис создания дискурс-текста романа, то эти фрагменты были поэзией в традиционном смысле - строгий метрический стих. В этом особенность - согласно философским категориям «историческое - логическое» - взаимопроникновения форм прозы и поэзии в тексте исследуемого произведения.
Мы подразделили имплицитные поэтические фрагменты на несколько подтипов:
1. По диспозитивному критерию:
1.1) диспозитивная позиция «Эпиграф», 1.2) диспозитивная позиция «Зачин» (главки, части, всего произведения), 1.3) диспозитивная позиция «Середина текста», 1.4) диспозитивная позиция «Концовка».
2. По критерию объема:
1) поэтические вкрапления (одно предложение или менее (часть предложения) рифмованной прозы, выделенные курсивом);
2) поэтические включения:
2.1) поэтические включения - микроконтексты - ПФ, равные одному сложному синтаксическому целому (ССЦ), т.е. два и более предложений, связанных по смыслу и грамматически);
2.2) поэтические включения - микроконтексты, равные объемному связному тексту.
Последние, в свою очередь, делятся на подтипы в зависимости от объема:
2.2.1) среднего объема - 2 и более ССЦ - до 1-й страницы;
2.2.2) большого объема - несколько ССЦ, свыше 1-й страницы.
3. По инвентивному критерию (содержательно-смысловые фреймы):
1) пейзажи (горные, равнинные, стихия воды и др.);
2) бытовые зарисовки (подтипы сельский труд; работа по дому; «вокруг куреня», женский мир; мужской мир);
3) миксты (включают разные содержательные фреймы).
Все выявленные поэтические фрагменты отнесены нами к подтипу маргинальных жанров рифмованная проза. Зная историю создания романа, его поэтического генезиса (на одну тему была написана юношеская поэма, а затем в течение 20 лет писался роман), мы делаем вывод, что в прозу включены стихи автора, однако они даны не с красной строки, а в подбор. В типографском издании эти фрагменты также акционально маркированы, т.е. выделены графическими средствами на дискурсивно-текстовом уровне, а именно - выделены курсивом.
Далее мы приводим данные подсчетов ИПФ по результатам применения методики сплошной выборки и избранные иллюстрации (без указания источника - по типографскому изданию [Губин 1980]; некоторые примеры, отсутствующие в нем и представленные в электронной версии, имеют указание на электронное издание) к пунктам выполненной нами классификации в рамках установленных типологических подгрупп.
Часть 1 «Между Кум-то реки, между Тереком» Часть 1 содержит 10 имплицитных ПФ. Из них:
Диспозитивный критерий:
1) концовки подглавок - 3; 2) позиция середины - 7.
Критерий объема:
1) поэтические вкрапления: 4, из них: 1.1) У> фразы - 2; 1.2) полная фраза - 2.
2) поэтические включения: 6
2.1) микроконтексты (1 СЦЦ) - 2;
2.2) контексты среднего объема (несколько ССЦ, менее одной стр.) - 4.
Поэтические вкрапления (все находятся в серединной позиции подглавок; в связи с малым объемом приводятся далее в минимальном контексте прозаических фраз. В типографской версии выделены курсивом, в электронной - напечатаны в разрядку, выделяясь в основном тесте):
(стр. 19). Славились Есауловы как собачатники и охотники. Не миновала родовая страсть и Василия.
Однажды в зимний день звенящий, когда моря снегов молчат, убив волчиху в сонной чаще, принес за пазухой волчат.
Один волк вырос и дал потомство - смешался с белой татарской овчаркой.
(стр. 20). У фразы: Станица, не долго думая, поставила запевалой юного Спиридона Есаулова, что запоет в одном краю, в другом - как дети, плачут деды. Спиридона еще в детстве советовали отдать в семинарию, пел он славно, с душой.
(стр. 21). У фразы: Станичники говорили о Глебе проще дяди Анисима: семи печей он хлеб едал и на восьмую позирал. Или: в рубашке родился. И верно, ходят казаки с бреднем по речке, а Глеб-пастух присмотрелся к прозрачной воде, красноспинная рыба прошла в мелкий рукав, сбилась под горбатым камнем.
(стр. 64). Всплеснется и плач - со службы не все вернулись, иной уже пасет табуны и стоит на пикетах в горах господа. А в тороках его рубаху однополчанники везут. Поэтические включения: 6 2.1. Микроконтексты (1 СЦЦ) - 2:
= Подглавка «В Чугуевой балке». Серединная позиция. Жанр - пейзаж, наше условное название «Лесной ручей»:
(стр. 47). С высоты ручей несется сквозь лесную мглу. Мчит он звезды, капли солнца, мертвую пчелу. Лес уснул в тиши стодонной. Здесь хочу, как встарь, размочить в воде студеной золотой сухарь. Барбарисовые чащи. Балагана след. И звенит вода - и слаще струн на свете нет...
= Подглавка «Чудный сад рассажу по Кубани...». Серединная позиция. Жанр - пейзажная зарисовка, наше условное название «В горном лесу».
(стр. 112-113) В балках бук да ясень. Солнечная лень. Тишь. Зеркально ясен голубиный день. Вьется дикий плющ багровый. Валуны под мхом-покровом. Горы плачут льют ручьи. Кони скачут в дальней дали, где лучи солнца встали как столбы голубому бездорожью. Волк несется с темной дрожью от охотничьей пальбы... Дальше... Дальше... И без фальши вторит в чаще ветерку грусти тайное ку-ку. И отчетливей слышна векового гор навеса, трав и леса тишина. Пахнет цвелью погребов, свежей сыростью грибов. Вон под камнем влажным грезит гриб о громе, богатырски важный, в белом он шеломе. А за ним грибята малые ребята. Сонно капает вода - года, года... Мир дремучих трав прекрасен. Набегает тень. Шепчут барбарис и ясень. И мрачнеет день...
Пункт классификации 2.2) поэтические включения - контексты среднего объема (несколько ССЦ, менее одной стр.) - 4, из них 2 концовки и 2 позиции середины подглавки:
1. (стр. 7-8). В туманной пелене грядой дремали горы-лакколиты, до каменных краев налиты нарзаном, богатырь-водой. Где ствол березы белой ник и никли кудри ив плакучих, пробился головой родник и зажурчал струей шипучей.
<...>
В громаде каменной брони навстречь ветрам, что с юга дули, как мастодонты, шли они на водопой и здесь уснули. Пророс кочевника скелет. Внизу желто от ярких примул. Цветут шафран и бересклет. Вот тур в полете тело ринул, Звенит капель. И весь апрель зарянки флейтовая трель.
Диспозитивный критерий: концовка введения к роману, выявляемого в архитектонике целого текста (остальные подглавки внутри частей имеют названия, вводная - без названия).
ССЦ из 7 абзацев. Инвентивный критерий: микст (включают разные фреймы). Содержательная формула ИПФ-включения: горный пейзаж, река, историческая хроника - открытие целебных источников, социум, аллюзия (М.Ю. Лермонтов), - горный пейзаж. Кольцевая композиция инвентивно-диспозитив-ного каркаса поэтического включения: горный пейзаж в начале и в конце).
Подглавка «За Синим Яром».
(стр. 18). Был темной, дикой и кизячной станице город подчинен. Архитектурою изящной гордится и доныне он. Театр в городе и школа, лечебниц корпуса легли...
В станице площадь стынет голо - на сходке там штрафных секли. Хатенки. Лебеда. Навоз. Быков мычанье. Скрип колес. Читать в станице не умели, хоть в хате рядом на постой поставлен был на три недели стихи слагающий Толстой. И Пушкин был сюда влеком. И здесь несется в дым и темень, не сожалея ни о ком, убитый на дуэли Демон.
ССЦ из 6 абзацев. Серединная позиция. По жанру: бытовая зарисовка. Включает: фреймы «город-курорт» и «станица», описание с антитезисным противопоставлением; историко-литературный экскурс: Толстой, Пушкин - прямые номинации; Лермонтов (уже второй раз поэт представлен без фамилии) - аллюзия, обратная метонимия (Демон), название произведения вместо фамилии поэта как его номинация-персонификация, отожествление автора и героя его произведения.
= Подглавка «Змеиное золото».
(стр. 55-56). По вечерам, когда ветра зари полотна дожигают, коровы важные шагают, в поля ушедшие с утра. Идут-спешат издалека, молочным солнцем налитые, и дышат паром молока, теряя капли золотые.
<...>
И путало иных вино в шелка блестящей лунной сети. Ползли домой, как пластуны, и носом попадали в лужи прославленные хвастуны и мастера владеть оружьем. Кто потерял портки, ножны, кто без сомнений добирался до сонно дышащей жены и истово с ней целовался. И храпом выпугав друг друга, вот спят в обнимку два супруга. Иной буянит - не до сна. А тот лишь вживе воротился, так борщ хлебал из казана, что медный крест на пузе бился. Да пронесется шалый вскрик неуходившегося парня.
Диспозитивный критерий - концовка подглавки. ССЦ из 6 абзацев. Наше условное название «Вечер и ночь в станице». Жанр - бытовая зарисовка (скотина идет с выгона; казаки в чихирне, их путь домой, ночь супругов).
= Подглавка «Плеть мужа».
(стр. 99-100). Вьюжит зима. Сковало речку. Кружится каруселью снег. На жаркую влезает печку казак - военный человек. Зимой он словно арестован, свой двор - вот вся его страна, свершив под рождество Христово обряд закланья кабана.
<...>
Подходит масленица. Свадьбы весельем озарят усадьбы. Дай бог, не по последней - тост. Потом придет великий пост.
Диспозитивный критерий: концовка подглавки. ССЦ - 15 абзацев, менее 1 стр. (поэтическое включение среднего объема). Наше условное название «Заклание кабана на Рождество». Жанр - бытовая зарисовка.
Приведем еще примеры избранных фрагментов электронной версии, отсутствующих в типографском издании.
Введение к роману. Серединная позиция.
И чтоб не отставать, заторопился: до темноты еще успеет нарубить за сараем дров. На завтра уже нарублены, но запас спину не гнет, и запасы нужны немалые - впереди целая жизнь!..
...Снег срывался и таял у тусклой воды. Желтый лист длил последнюю пляску. Ночью кто-то убрал сады в вековую жемчужную сказку.
Ночь. Не пахнет шалфей. Тишь родимой земли. Вдруг проснешься в сияющем трепете: что белеет там - может, сады зацвели иль уснули там белые лебеди?
ССЦ из двух абзацев. Жанр - пейзажная зарисовка. Наше условное название - «Предгорья Кавказа: таинство ночи».
Часть II «Как на линии то было, на линеюшке»
Часть 2 содержит 7 имплицитных ПФ, из них:
Диспозитивный критерий: зачин (впервые и единственный раз) - 1; позиция в середине - 6.
Критерий объема:
1) Поэтические вкрапления - 5, из них:
1.1) У фразы - 1;
1.2) фраза -4.
2) Поэтические включения:
2.1) микроконтексты - нет;
2.2) контексты среднего объема (несколько ССЦ, менее 1 с.) - 2.
1) Поэтические вкрапления - 5, из них:
1.1) У фразы - 1;
Подглавка «Волчья сотня». Серединная позиция (но в первом абзаце подглавки).
(стр. 180). <...> Не пошли от родимой земли. Так и рыщут близ станиц и хуторов, трут подковы и амуницию, только ветер свищет в травах, только травы клонятся. И патроны есть, и шашки наточены, а уж не всегда выйдешь из глухомани. <...>
Акциональный критерий: выделение единственный раз - жирным шрифтом, а не курсивом (в электронной версии - разрядкой).
Примеры пункта классификации 1.2), ИП-включения в объеме фразы, всего их 4.
= Подглавка «Молоко волчицы». Серединная позиция.
(стр. 146). <...> Пророк замолчал, но старушки-богомолки стали шептать. Казаки продолжали уходить в белые. Рос саботаж. Наступала спекуляция.
Смутными привидениями, роняя туманный прах, воины Апокалипсиса вышли на красных конях...
Решением Совдепа был создан особый отряд по борьбе с тайной и явной контрреволюцией, бандитами, ворами, саботажниками, спекулянтами.
Акциональный критерий: впервые встречен пробел выше и ниже поэтического вкрапления. При этом в электронной версии нет выделения курсивом или разрядкой, так что только пробелы служат сигналом для заострения внимания реципиента на появление фрагмента рифмованной прозы. В то же время в электронной версии такие пробелы частотны, они имеют место почти после каждого абзаца.
Первая часть своего рода «триптиха» поэтических вкраплений, наше условное название - «Всадники Апокалипсиса».
= Подглавка «Волчья сотня».
(с. 182). Белое море надолго, до двадцатого года, затопило Северный Кавказ.
Бесшумные, как туманы, в стремительно медленных днях всадники Апокалипсиса мчатся на черных конях.
Свои библейские угрозы дядя Анисим адресовал теперь белым: ...
Акциональный критерий: пробелы выше и ниже поэтического вкрапления. Ср. параллелизм со стр. 146 и акциональную динамику, ранее красных было только курсивом, теперь черных - выделено с помощью разрядки (в электронной версии данный художественный эффект теряется - только разрядка, пробелы также нивелированы).
Вторая часть мини-триптиха «Всадники Апокалипсиса».
= Подглавка «В Долине Очарования». Позиция зачина (единственный раз для поэтического вкрапления).
(стр. 210). ...Кони земли не касаются. Ужас в безгласных полях. Всадники Апокалипсиса скачут на бледных конях...
Третья часть «триптиха» поэтических вкраплений о Всадниках Апокалипсиса, которые скачут на красных (с. 146), на черных (с 182), на бледных (с. 210) конях. Функция мини-триптиха в целом -библейская параллель с апокалиптической сущностью гражданской войны. Динамика: именно третья часть мини-триптиха - первый и единственный зачин подглавки среди поэтических вкраплений, т.е. диспозитивно сильная позиция дополнительно акцентирует внимание на концовке триптиха. = Подглавка «Время жить». Серединная позиция. (стр. 223). <...> Кто-то с хрустом повел плечами.
В холодеющей паузе, в сонный шепот рябины, поднимаются маузеры и карабины. Стремительно несся в глаза конец солнечной пряжи, обрезанной богинями смерти. <...> Далее приведем примеры к позиции 2.2:
контексты поэтических включений среднего объема, ССЦ менее 1 с. - 2 (по 4 абзаца). = Подглавка «Пара колес» (первая позиция в Части 2). Серединная позиция ПФ.
(с. 119-120). Где солончак блестит, как плешь, желтеют дальние кошары, вот задымили кашевары, казачий заварив кулеш. <...>
Так и поэт: весной грядет, а слава осенью цветет, когда поэт мимо реальной любви прошел - к мемориальной.
Сырые днища грустных балок заткали заросли фиалок. Колеса режут страшный след... А когда смолк их скрип гнетущий, все так же степь цвела, и нет числа встающим и цветущим. Жанр - пейзаж, философские размышления, весна, осень - параллель - творческая жизнь поэта. Полужирным шрифтом выделено нами: экспликация авторского я, художественное обобщение - судьба поэта.
= Подглавка «Морские кони», серединная позиция.
(стр. 221). В табуне темногривых коней одного заарканю, маня. Жаром глаз, семицветных камней, он осыпет, храпящий, меня.
<...> А когда в море солнечных лет будет песня допета моя - я увижу в горах силуэт: всадник мчит в голубые края...
ССЦ из 4-х абзацев. Жанр - философско-лирическая пейзажная зарисовка. Наше условное название «Конь казачий боевой».
= Подглавка «Время умирать» В типографской версии - концовкой является фрагмент из Библии -Песнь песней царя Соломона ритмическая проза:
(стр. 165-166). О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! <...>
Возлюбленный мой начал говорить мне: встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди! Вот, зима уже прошла; дождь миновал, перестал; цветы показались на земле; время пения настало, и голос горлицы слышен в стране нашей...
Данный фрагмент мы квалифицировали как ритмическая проза.
Таким образом, в типографском варианте нами выявлены 2 поэтических включения, по 4 абзаца, менее 1 стр., среднего объема. Далее приведем дополняющие типографскую версию 2 поэтических включения большого объема (более 1 стр.), которые имеются только в электронной версии романа (изучаемой нами; мы предполагаем много подобных различий при сопоставлении всех переизданий романа, с учетом разных электронных версий).
В электронной версии после поэтического включения «Песнь песней» следует поэтическое включение, см. ниже:
= Подглавка «Время умирать» - Электронная версия (в типогр. варианте фрагмент отсутствует). (стр. 150 эл.в.) Вдвоем! оставляя былое! - в безмерные дали!
<...>
О милые бредни! О басни влюбленного сердца! Вас слышал давно я. Вас помнят в лабиринтах Арбата холодные сумерки комнат, где жил я когда-то...
Позиция «постконцовки» дает основание для предположения, что автор убрал собственный поэтический фрагмент в последующих переизданиях. (Т.е. вскрывает особенности функционирования редакционно-рефлексивного механизма реализации ЛР компетенции ЛЛ писателя). Другой вариант -напротив, добавил это поэтическое включение. Однако мы не знаем года издания версии романа, которая оказалась доступной нам в электронном виде. Это остается в перспективе изысканий по теме исследования.
= Подглавка «В долине очарования» (предшествует подглавке «морские кони», пример из которой представлен выше), электронная версия (отсутствует в типогр. варианте).
Поэтическое включение - микроконтект, несколько ССЦ, объем - крупный, более 1 стр., т.е. большого объема, ниже см. первый и последний абзацы:
(стр. 202-203). Пусть на господ казак бараном таращит зорких глаз белки. Но подчинялись атаманам казачьи быстрые полки. Ведь сунься турки иль пруссаки или француз зашевелись, по зову первому в бою подставят свою жизнь. И, не горя напрасной злобой, инаковерцев топчут в прах. <... >
Случалось им бывать на сходке. У казначея голова трещала, как арбуз, от водки, а атаману -трын-трава. В дела мирские не вникая, он думал много лет подряд: судьбина выпала лихая на долю терских соколят...
= Подглавка «Время жить» - электронная версия (фрагмент отсутствует в типографском варианте). Поэтическое включение - микроконтект, несколько ССЦ, объем - крупный, более 1 стр., т.е. большого объема (ниже см. первый и последний абзацы).
(стр. 210-211). Высоко жил в горах мулла. Ценил он книги, как и ружья. Вся сакля в надписях была и золотым цвела оружьем. В косматых бурках чабаны, подкумской двигаясь долиной, его гоняли табуны с Джинала до горы Змеиной. <... >
...Наконец пора мне воду отряхнуть с пера. Писать здесь прозою уместней, венчая все казачьей песней.
Подчеркнуто нами - как экспликация работы редакционно-рефлексивного механизма литературной личности. В типографском варианте данное поэтическое включение отсутствует, а концовкой подглав-ки действительно является фрагмент казачьей песни.
Часть III. У казака домик - черна бурочка Часть содержит 2 имплицитных ПФ, в середине подглавок, объемом 1 ССЦ. = Подглавка «В Чугуевой балке». Серединная позиция.
(стр. 280-281). Как будто в град вошли хазары - с утра в станице шум базара. <...> Бьет оглушительно по жести жестянщик синим молотком...
Поэтическое включение - микроконтекст, 1 ССЦ. Жанр - бытовая зарисовка, наше условное название - «Базар в казачьей станице». Символизирует постепенно затухание поэзии, вытеснение ее прозой жизни - с учетом содержательного наполнения фрейма по инвентивному критерию. = Подглавка «В гостях у Ермака». Серединная позиция. <... >
- Так нам и до зимы не хватит. Кто крутил точило? (Реплика Михея. - Т.К.).
- Сама! - удивляется расспросам Ульяна.
Сентябрь осыпался, и утра свежели, и медленным холодом тянет с реки. Подсолнухи после дождей заржавели, согнулись под шляпами, как старики.
В скрытой лесной балочке шалашик Спиридона. <...>
Поэтическое включение - микроконтекст, 1 ССЦ. Впервые и единственный случай - 2 предложения, т.е. тяготеет к подтипу поэтического вкрапления. Жанр - пейзаж. Служит художественно-психологическим «переключателем» фреймов бытовой диалог в станице и быт дезертира в лесу.
Акциональный критерий - пропуск строк (отбивка) выше и ниже поэтического включения.
Часть IV. А жена его да все винтовочка
Часть содержит 3 имплицитных ПФ, в середине подглавки, объемом 1 ССЦ. (ср. в электронном варианте - большое включение, около 3 стр.). Из них: зачин впервые - 1: позиция в середине - 6.
= Подглавка «Звездное пространство». Серединная позиция.
(стр. 454). В балке хутор невзрачный. Камыши на трясине. Только реки прозрачны. Горы дальние сини. Да стога ветер холит, пожелтевшие, хрусткие, словно в чистом поле терема древнерусские. Под рубашкой кургузой - то крупнее, то мельче - кочанов кукурузы густозубый жемчуг. Постаревшие коршуны на стогах приуныли. Там, где травы не кошены, волки осень провыли. Иней жнивье обсахарил. Ветер тучи носит. Над убитым пахарем в поле буря голосит...
Точка зрения/позиция наблюдателя - из хаты, из сада, из станицы.
= Подглавка «Конец света». Серединная позиция.
(с. 481). Мрачен Глеб. И мрачен дом волчицы.
Млечный Путь. Поеживались звезды. Колкий снег. Похрустывала тишь.
Неразгаданная глубь ночи плывет в синем задумье дымом из уснувших труб.
ССЦ из 4-х нераспространенных предложений. Наше условное название - «Звездная зимняя ночь». Функция фрагмента - фон для настроения героя, продолжение параллели между духовными высотами - природа, создатель - и духовно искореженным бытом, действительностью в условиях идеологического и военного противостояния, ада гражданской войны, затем войны с фашизмом. Чередование односоставных номинативных и двусоставных с инверсией.
Акциональный критерий - пропуск строк выше и ниже поэтического включения. В электронной версии никак не выделено, а пропуски строк не являются маркерами (они частотны).
= Подглавка «Конец света». Серединная позиция.
(стр. 482). Провалился в сугроб, потерял шапку волчьего меха, не остановился - в Германии оденут раба! Безжалостно радуется мучительным скрипам колес.
Ни души.
Как блещет ночь!
Тьма впереди и сугробы. Пар валит от хозяина - тяжела арба в старости.
Мгла наползает. С шипом змеиным колол ветерок нос. Падает с веток серебряный иней. Мучителен скрип колес.
И, ей-богу, имей я пудов двести меди - так бы и припечатал их к станичной площади, Арбу и Хозяина в оглоблях: колеса на один бок, шапка падает на другой, глаза - на лоб, ямы, рытвины, колдобины, гранитный холод одиночества и волчий вой в трагическом звездном пространстве.
ИП включение в рамках ситуативного фрейма, который фиксирует печальный конец героя романа -Глеба Есаулова, его духовный крах, выжженную дотла душу. Жить больше нечем и незачем. Авторский голос прорывается сквозь романное повествование в искреннем порыве. Это голос творца всего масштабного лиро-эпического, мифо-эпического, философско-эпического повествования. Оно имеет глобальное вселенское звучание, художественно воссоздав эпоху, когда драматические события в России ХХ века разворачиваются на фоне первозданной природы, матери всего сущего, перед творцом вселенной.
Охарактеризуем еще несколько дополнительных поэтических фрагмента, которые представлены в электронной версии романа.
Это поэтическое включения большого объема (они занимают несколько страниц, ниже представлены по 2 первых и 2 последних абзаца).
= Подглавка «Прощание с оружием». Позиция концовки. Тема фрагмента условна - «История становления станицы».
(стр. 473-475). Ну, вот и весь рассказ о казаках нашей станицы. Но когда я останавливался здесь, меня просили продолжить, что было дальше, интересуясь и казачьей стариной, уже позолоченной временем.
«Я пил - и думою сердечной Во дни минувшие летал, И горе жизни скоротечной, И сны любви воспоминал»*.
* А. С. Пушкин «Друзьям».
Преданья старины глубокой, элегий песенный полет, я помнил вас, хранил до срока, и час пробил - как мой пробьет: все уплатив по звездным ссудам, что брал, молясь одной звезде, хочу уйти пустым сосудом, оставив зерна в борозде.
<....>
Развеялась та жизнь, как дым. Пора вернуться нам к живым.
Пока гадали, как жить дальше, наступила ранняя февральская весна.
Точка зрения/позиция наблюдателя - Авторское поэтическое Я: (Преданья старины глубокой, элегий песенный полет, я помнил вас, хранил до срока, и час пробил - как мой пробьет: все уплатив по звездным ссудам, что брал, молясь одной звезде, хочу уйти пустым сосудом, оставив зерна в борозде.
Так оставляли мои предки в земле родной и честь, и прах, когда станицы были редки в суровых, словно смерть, горах - у медных скал, в лесах зеленых, среди лазоревых лужков...)
В связи с впечатлениями от конкретных текстовых иллюстраций на новом уровне воспринимается материал о непрерывном совершенствовании текста романа во всех последующих переизданиях, в общей сложности 10 лет. Как показал опыт нашего исследования с опорой на две редакции - типографскую (Ставропольское книжное издательство 1980), и электронную версию, опубликованную в интернете, эта разница выражена именно в плане соотношения количества и состава имплицитных поэтических фрагментов. Были выделены в том числе наличествующие только в электронной версии; пространные, более 1 стр., - тоже представлены только в электронной версии).
Заключение. Исследованный дискурс-текст романа А. Губина воспринимается как продукт комплексной речемыслительной стратегии литературной личности, результат синергетического взаимодействия прозаической и поэтической форм вербализации в художественном пространстве романа в параметрах: стратегия - прозаическая, тактика - подключение поэтических средств воздействия на читателя в поэтической форме, в сегментах двух типов: эксплицитных поэтических фрагментов (ЭПФ) и имплицитных (ИПФ). По результатам анализа эмпирического материала, а также учитывая суждения исследователей о творческой личности А. Губина [Откидач 2010], можно сформулировать такие отличительные черты данной литературной личности с позиций интегративного ЛР подхода:
1) важность роли рецептивного речеидеоцикла-интерпретанты в становлении авторского художественного метода как основы продуктивной речемыслительной деятельности. Определяющая роль чтения, усвоение багажа мировой классики, что в совокупности с талантом и непрерывной творческой практикой способствовало выработке основ творческого мировоззрения и собственного идиостиля;
2) яркие черты идиостиля А. Губина - новаторство, умение гармонизировать в едином художественном тексте явления самых различных сфер творческой речемыслительной деятельности;
3) особенности субъективного плана самохарактеристики данной языковой и литературной личности: высокая самооценка, осознание своей высокой миссии и величины своего таланта;
4) указанные качества сгармонизированы с объективно существующими качествами творческого наследия писателя, среди которых необходимо выделить следующие: незаурядность и самобытность, творческая состоятельность, одаренность.
Список литературы
1. Асрян М.М. Неизвестное стихотворение Андрея Терентьевича Губина // [Электронный ресурс]. URL: https://infourok.ru/statya_neizvestnoe_stihotvorenie_andreya_terentyevicha_gubina.-463210.htm (дата обращения: 20.05.2016 г.).
2. Беляева Л.Н. Поэзия vs проза: синкретичные формы художественного дискурса // Лингворитори-ческая парадигма: теоретические и прикладные аспекты. 2011 а. №16. С. 20-27.
3. Беляева Л.Н. Рифмованная проза: синергетика текстово-дискурсивного пространства // Лингвори-торическая парадигма: теоретические и прикладные аспекты. 2011 б. №16. С. 27-35.
4. Ворожбитова А.А. Методы и технология выпускного квалификационного исследования (язык, литература) [Электронный ресурс]: учеб.-метод. пособие / авт.-сост. А.А. Ворожбитова. М.: ФЛИНТА, 2016. 138 с.
5. Головин Б.Н. Введение в языкознание. Серия: Лингвистическое наследие XX века. М.: КомКнига, 2007. 232 с.
6. Губин А.Т. Молоко волчицы. Ставрополь, кн. изд-во, 1980. 603 с.
7. Гураль С.К. Синергетика и лингвосинергетика // Вестник Томского государственного университета. Серия «Филологические науки». №302. 2007. С. 7- 9.
8. Мишина М.М. Системность универсальных лингвориторических параметров как основа комплексного анализа текстов современного российского верлибрического дискурса // Лингвориториче-ская парадигма: теоретические и прикладные аспекты. 2012. №17. С. 114-129.
9. Откидач Н.А. А.Т. Губин: творческая биография писателя и ее художественное воплощение: авто-реф. дис. ... канд. филол. наук. Специальность: 10.01.01. Ставрополь, 2011. 20 с.
10. Шумейко Ю.А. Родовые аспекты идеи человека в романе А.Т. Губина «Молоко волчицы» // Филология и литературоведение. 2014. № 12. С. 46-47.
11. Юсупова И.Н. Художественная концепция казачества в романе А. Губина «Молоко волчицы» в контексте северокавказских литератур: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Спец. 10.01.02. Карачаевск, 1998. 22 с.
12. Brown G., Yule G. Discourse analysis. Cambridge: Cambridge University Press, 1983. 288 c.
13. Dijkvan T.A. Strategies of Discourse Comprehension. N.Y.: Academic Press, Snc., 1983. 418 c.
14. Macdonell D. Theories of discourse. Oxford: Basil Blackwill Ltd., 1986. 146 c.
15. Renkema J. Discourse studies: an introductory textbook. Amsterdam: John Benjamins Publ. Co., 1993. 225 c.
Ворожбитова Александра Анатольевна, доктор филологических наук, доктор педагогических наук, профессор, Сочинский государственный университет, кафедра социально-гуманитарных и философских дисциплин, г. Сочи, ул. Советская, 26-а, e-mail: <alvorozhbitova@mailru>
Беляева Людмила Николаевна, аспирант-выпускник, Сочинский государственный университет, кафедра социально-гуманитарных и философских дисциплин, г. Сочи, ул. Советская, 26-а, e-mail: <[email protected]>
Для цитирования: Ворожбитова А.А., Беляева Л.Н. Имплицитные поэтические фрагменты в прозаической ткани романного дискурс-текста как детерминанты лингвориторической синергетики // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2017. № 3. С. 164-175/
IMPLICIT POETIC FRAGMENTS IN THE PROSE FABRIC OF NOVEL DISCOURSE-TEXT AS DETERMINANTS OF LINGUISTIC & RHETORICAL SYNERGETICS
Alexandra А. Vorozhbitova, ORCID iD: 0000-0003-0023-5582,
Lyudmila N. Belyaeva, ORCID iD: 0000-0003-0538-7331
Sochi State University, Sochi, Russia
In the article, from the standpoint of the linguistic & rhetorical (L&R) paradigm, implicit poetic fragments in the prosaic fabric of the novel discourse text are considered as synergetic determinants of the formation of the marginal genre s specificity. In the course of the study, the typology of implicit poetic fragments of the prose text on the material of Andrey Gubin's novel "Milk of the She-wolf' is justified. The constructed classification includes several subtypes of implicit poetic fragments of a novel discourse text:
1. By the dispositive criterion: 1.1) the dispositive position "Epigraph", 1.2) the dispositive position ''Beginning" (the chapter, the part, the whole work), 1.3) the dispositive position "Middle of the text", 1.4) the dispositive position "Ending".
2. By the criterion of volume: 1) poetic impregnations (one sentence or less (part of sentence) of rhymed prose, italicized); 2) poetic inclusions: 2.1) poetic inclusions - microcontexts - PFs, equal to one complex syntactic unit (CSU), ie. two or more sentences, connected in meaning and grammatically); 2.2) poetic inclusions - microcontexts that are equal to a voluminous connected text.
3. By the inventory criterion (content-semantic frames): 1) landscapes (mountain, plains, elements of water, etc.); 2) household sketches (subtypes of rural work, work around the house, "around the kuren", the female world, the male world); 3) mixes (include different meaningful frames).
Based on the results of the analysis of empirical material, as well as the judgments of researchers on the creative personality of A. Gubin, the features and patterns of the speech-activity of the discourse producer in the aspect of interpenetration ofprose and poetry as forms of verbalization of artistic content are established; the distinctive features of the given literary personality from the positions of the integrative L&R approach are formulated.
Key words: linguistic & rhetorical (L&R) paradigm, literary belletristic communication, language and literary personality, novel discourse-text, implicit poetic fragments.
References
1. Asryan M.M. Neizvestnoe stihotvorenie Andreya Terentevicha Gubina (Unknown poem by Andrei Teren-
tievich Gubin). Available at:https://infourok.ru/statya_neizvestnoe_stihotvorenie_andreya_terentyevicha_gu-
bina.-463210.htm / (access at: 20.05.2016 r.).
2. Belyaeva L.N. Poehziya vs proza: sinkretichnye formy hudozhestvennogo diskursa [Poetry vs prose: syncretic forms of artistic discourse] // Lingvoritoricheskaya paradigm teoreticheskie i prikladnye aspekty [Linguistic & rhetorical paradigm: theoretical and applied aspects], 2011 a, no 16, pp. 20-27.
3. Belyaeva L.N. Rifmovannaya proza: sinergetika tekstovo-diskursivnogo prostranstva [Rhymed prose: synergetics of textual-discursive space] // Lingvoritoricheskaya paradigma: teoreticheskie i prikladnye aspekty [Linguistic & rhetorical paradigm: theoretical and applied aspects], 2011 b, no 16, pp. 27-35.
4. Vorozhbitova A.A. Metody i tekhnologiya vypusknogo kvalifikacionnogo issledovaniya (yazyk, literatura) [Methods and technology of the final qualification research (language, literature)] [EHlektronnyj resurs]: ucheb.-metod. posobie / avt.-sost. A.A. Vorozhbitova. (2-e izd., ster.), M.: FLINTA, 2016, 138 p.
5. Golovin B.N. Vvedenie v yazykoznanie. Seriya: Lingvisticheskoe nasledie xx veka. [Introduction to linguistics. Series: Linguistic legacy of the 20th century], Moscow: Komkniga, 2007, 232 p.
6. Gubin A.T. Moloko volchicy [Milk of a she-wolf], Stavropol, 1980, 603 p.
7. Gural S.K. Sinergetika i lingvosinergetika [Synergetics and linguosynergetics] // Vestnik tomskogo go-sudarstvennogo universiteta. Seriya filologicheskie nauki [Bulletin of Tomsk State University. Series of philology], 2007, no 302, pp. 7-9.
8. Mishina M.M. Sistemnost universalnyh lingvoritoricheskih parametrov kak osnova kompleksnogo analiza tekstov sovremennogo rossijskogo verlibricheskogo diskursa [The systemic nature of universal linguistic parameters as the basis for a complex analysis of the texts of modern Russian verliabric discourse] // Lingvor-itoricheskaya paradigm: teoreticheskie i prikladnye aspekty [Linguistic & rhetorical paradigm: theoretical and applied aspects], 2012, no 17, pp. 114-119.
9. Otkidach N.A. A.T. Gubin: tvorcheskaya biografiya pisatelya i ee hudozhestvennoe voploshchenie [Gubin: the creative biography of the writer and its artistic embodiment: the author's abstract]: avtoref. dis. ... kand. filol. nauk. Spec. 10.01.01, Stavropol, 2011, 20 p.
10. Shumejko U.A. Rodovye aspekty idei cheloveka v romane A.T. Gubina-Moloko volchicy [Generic aspects of the idea of man in the novel AT. Gubina "Milk of the She-wolf'] // Filologiya i literaturovedenie [Philology and Literature], 2014, no 12, pp. 46-47.
11. Yusupova I.N. Hudozhestvennaya koncepciya kazachestva v romane A. Gubina «Moloko volchicy» v kontekste severokavkazskih literature [The artistic concept of the Cossacks in the novel A. Gubin "Milk She-wolf in the context of North Caucasian literature]: Avtoref. dis. ... kand. filol. nauk. Spec. 10.01.02, Karachaevsk, 1998, 22 p.
12. Brown G., Yule G. Discourse analysis, Cambridge: Cambridge University Press, 1983, 288 c.
13. Dijk van T.A. Strategies of Discourse Comprehension, N.Y.: Academic Press, Snc., 1983, 418 c.
14. Macdonell D. Theories of discourse, Oxford: Basil Blackwill Ltd., 1986, 146 c.
15. Renkema J. Discourse studies: an introductory textbook, Amsterdam: John Benjamins Publ. Co., 1993, 225 c.
Alexandra A. Vorozhbitova, Doctor of Philology, Doctor of Pedagogy, Professor, "Sochi State University", Department of Social and Humanitarian and Philosophical Disciplines; the address: Sochi. Soviet St., 26-a; e-mail: <[email protected]>
Lyudmila N. Belyaeva, Graduate Student, "Sochi State University", Department of Social and Humanitarian and Philosophical Disciplines; the address: Sochi. Soviet St., 26-a; e-mail: [email protected]
For citation: Vorozhbitova A.A., Belyaeva L.N. Implicit poetic fragments in the prose fabric of novel discourse-text as determinants of linguistic & rhetorical synergetics. Aktual'nye problemy filologii i pedagog-iceskoj lingvistiki, 2017, 3, pp. 164-175 (In Russ.).
