Император Константин Великий и миланский эдикт 313 года Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

Санкт-Петербургская православная духовная академия

Архив журнала «Христианское чтение»

А.И. Бриллиантов

Император Константин Великий и миланский эдикт 313 года

Опубликовано:

Христианское чтение. 1915. № 12. С. 1321-1338.

@ Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.

СПбПДА

Санкт-Петербург

2009

Императоръ Константинъ Великій и миланскій эдиктъ

818 года*).

ЙРАВО на существованіе въ имперіи, уже безъ опасенія подвергнуться казни за одно имя «христіанъ», дается христіанамъ внервые лишь въ эдиктѣ Галерія. Словами: I «nt dermo sint christiani et conventicula sua componaut», { ясно и опредѣленію, въ законодательномъ порядкѣ, отмѣняется прежнее «non licet esse vos», обращенное къ христіанамъ со стороны язычниковъ *).

*) Продолженіе. См. окгяорь—ноябрь. На стр. 1188, строка 12 снизу, вмѣсто „313 г.“ должно быть „314 г.“.

У) Эдиктъ Галерііі приводится въ подлинникѣ у Лактанція, De mort. persec. 34, и въ переводѣ на греческій языкъ у Евсевія, h. е. VIII, 17, 3—10. У Евсевія дается (VIII, 17, 3—4) и отсутствующее у Лактанція iuscriptio; въ переводѣ эдикта есть нѣкоторыя, въ общемъ незначительныя, особенности въ сравненіи съ латинскимъ текстомъ. De mort. persec. 34, Brandt 212—3: [1| Inter cetera quae pro rei publicae semper commodis atque utilitate disponimus, nos quidem nolneramus antehac iuxta leges ueteres et publicam disciplinam Romanorum cuncta corrigere atque id prouidere, ut etiam Christiani, qui pnreutum suorum reliquerant sectam, ad bonas mentes redirent, [2] siquidem quadam ratione tanta eosdem Christia-nos uoiuntas inuasisset et tanta stultitia occupasset (у Евсевія, Schwartz 794: TOoaüxY] ябхои; kXsovs^ia [ATF1R add.: хзт:ззх,Ч"Л£' зѵоси] xaTsiXvjspsi), ut, non ilia ueterum instituta sequerentur, quae lorsitan primum parentes eorundem constituerant, sed pro arbitrio sun atque ut isdem er at libitum, ita sibimet leges facerent quas obseruarent. et per diuersa uarios populos congregarent. [3] denique cum eiusmodi nostra inssio extitisset, ut ad ueterum se instituta couferrent, multi periculo subiugati, multi etiam deturbati sunt. [41 atque cum plurimi in proposito perseuerarent ac uideremus nec diis eosdem cultum ac religionem debitam exhibere nec Christianorum deum obseruare, contemplatione mitissimae nostrae clementiae, intuentes et eonsuetudinem sempiternam, qua solemus cunetis hominibus ueniam indulgere, promptissi-

• ~ ..-'88. . '

положеніе христіанъ въ государствѣ. Къ постановленію: «ut denuo sint christiani et conventicula sua coraponant», присоединяется оговорка: «ita ut ne quid contra disciplinam agant», и обѣщается въ особомъ письмѣ къ президамъ указать, какія правила должны быть при этомъ соблюдаемы. Это дополнительное къ эдикту письмо не дошло до насъ. Но къ нему, съ наибольшею вѣроятностью, нужно относить упоминаніе въ миланскомъ законѣ о документѣ, содержавшемъ тѣ ограниченія, которыя этимъ закономъ отмѣняются. Изданъ онъ былъ, нужно думать, Ликиніемъ, согласіе на него далъ и Константинъ, или по крайней мѣрѣ, это согласіе предполагалось при его изданіи Ликиніемъ. Онъ былъ, вѣроятно, отправленъ, подобно самому эдикту Галерія, и къ Максимину, но Макси-минъ и эдиктъ, и это дополненіе къ нему, замѣнилъ для своей области своими распоряженіями *).

по существу отъ язычества, такъ какъ языческія veterum instituta будто бы были принимаемы самими родоначальниками христіанъ. Составитель могъ воспользоваться пущеннымъ въ обращеніе именно къ началу ]Ѵ’ в. неоплатониками (Порфирій, Іероклъ) утвержденіемъ, будто Самъ Христосъ былъ почитателемъ языческихъ боговъ и ихъ содѣйствіемъ творилъ чудеса, и только Его послѣдователи (уже апостолы) исказили Его подлинное ученіе, стали Его Самого считать Богомъ, а языческихъ боговъ—предполагается—отвергли. Можно замѣтить, что собственно нѣтъ при этомъ даже необходимости настаивать (какъ это дѣлаетъ Виль-мейеръ, 556 ff.) на отраженіи неоплатоническаго вліянія въ эдиктѣ Галерія въ какихъ-либо другихъ отношеніяхъ; указанное измышленіе можно было усвоить и не будучи вовсе неоплатоникомъ. Достовѣрность его могла и въ язычникахъ возбуждать сомнѣнія (forsitan); но для правительства, продолжавшаго стоять всецѣло на языческой точкѣ зрѣнія, оно представляло то удобство, что давало возможность съ особой силой поставить на видъ произволъ и неразуміе христіанъ, какъ не оказавшихся вѣрными даже своимъ родоначальникамъ, и тѣмъ оправдать прежнія жестокія гоненія на нихъ. Въ концѣ концовъ, очевидно, при такомъ пониманіи эдикта, въ вину христіанамъ ставится всетаки отступленіе отъ язычества, а не раздѣленіе на секты. Фактъ существованія въ язычествѣ въ данное время указаннаго взгляда и двусмысленность языка эдикта, въ частности выраженіе „forsitan“, дѣлаютъ вѣроятною эту гипотезу. Въ переводѣ Евсевія стоитъ: йтсер ярб-spov х а 1 оі yovsis айтшѵ tjcjocv хатаоту)ааѵте;. Но и вставка иаі не исключаетъ указаннаго пониманія, хотя подлинный латинскій текстъ болѣе рѣшительно говоритъ за него.

*) Выше было отмѣчено (Хр. Чт. 1914, 1398—9) разнообразіе высказанныхъ учеными взглядовъ на отмѣняемый миланскимъ узаконеніемъ документъ. Вопросъ о немъ имѣетъ весьма важное значеніе, такъ какъ вмѣстѣ съ твердо обоснованнымъ рѣшеніемъ его рѣшался бы въ глав-

Въ чемъ состояли эти ограниченія, прямо не говорится и въ отмѣняющемъ ихъ миланскомъ актѣ. Но если они вообще

номъ и вопросъ о происхожденіи памятника, извѣстнаго съ именемъ миланскаго эдикта. Но- на пути къ его рѣшенію стоятъ трудно преодолимыя при имѣющихся данныхъ препятствія. Главное затрудненіе то, что въ приведенномъ у Евсевія введеніи къ миланскому закону говорится лишь объ одномъ документѣ, рескриптщ въ которомъ давалось и разрѣшеніе христіанамъ содержать свою вѣру, и присоединялись къ этому разныя ограничительныя условія (~о'ь\аі -ал\ otacpcpot снрёаеіс sv гхеіѵ^ т т) ä ѵ т і-Т Р а ? У- ёѵ % xoig абтоГ; auvsy<t>p7)&r| У тоізбт?) і&міа, ё&бхоеѵ тгровтеЗ-sTattai aacpö;), между тѣмъ на дѣлѣ должны быть два различные документа: эдиктъ Галерія о дозволеніи христіанамъ ихъ вѣры, и затѣмъ особое, обѣщанное въ немъ, письмо объ ограниченіяхъ (per аііаіп autem о р і s t о 1 а ш iudicibus s і g n і f і с а t u г і sumus). Вильмѳйеръ прибѣгаетъ къ предположенію, что или въ греческомъ текстѣ предлогъ ёѵ предъ T-Jj avTi-fpacp# является лишнимъ, и тогда приходится считаться лишь съ неточностью названія здѣсь эдикта Галерія „рескриптомъ“ (dw.-YPOTf/;), или же—чему онъ самъ даетъ предпочтеніе—эдиктъ и инструкція, какъ тѣсно связанные другъ съ другомъ и посланные правителямъ провинцій одновременно, разсматриваются здѣсь, какъ единое изъявленіе законодательной воли (einheitliche Enunciation), и о нихъ—неточно— говорится какъ объ одномъ документѣ (Theol. Quartalschrift, 1914,220—2, cp. 1912, 579). Но неточность наименованія эдикта „рескриптомъ“ остается и въ послѣднемъ случаѣ. Противъ того,что ограничительныя дополненія къ эдикту разосланы были правителямъ провинцій вмѣстѣ съ эдиктомъ, свидѣтельствуетъ, повидимому, уже тб обстоятельство, что Евсевій и Лактанцій ничего не упоминаютъ объ этихъ ограниченіяхъ и говорятъ объ изданіи и распространеніи только самаго эдикта (Eus. h. е. IX, 1, 1; IX, 9а, 11—12; Lact. De mort. pers. 35, 1, cp. 36, 3, 214: [Максиминъ] inprimis indulgentiam Christianis communititulodatamtollit).—Можно предположить, что обѣщанное Галеріемъ дополнительное письмо, вслѣдствіе его смерти и послѣдовавшаго затѣмъ столкновенія между Мак-симиномъ и Ликиніемъ, замедлило выходомъ, и получившіе уже эдиктъ Галерія нрезиды въ области Ликинія стали сами обращаться къ нему съ запросами по этому поводу, чтб и вызвало рескриптъ съ его стороны, гдѣ подтверждалось сдѣланное при Галеріи узаконеніе и къ нему присоединялись обѣщанныя еще Галеріемъ разъясненія. Этотъ именно изданный Ликиніемъ рескриптъ и отмѣняютъ въ Миланѣ Константинъ и Ликиній въ новомъ законѣ, предназначавшемся прежде всего для области Ликинія. Взглядъ на этотъ документъ, какъ содержавшій инструкцію Ликинія своимъ президамъ, высказываетъ Батиффоль, хотя у него онъ связанъ съ мнѣніемъ объ извѣстномъ обычно съ именемъ миланскаго эдикта памятникѣ, какъ лишь письмѣ Ликинія (см. выше, Хр Чг. 19J4, 1406). Въ дѣйствительности, если Галерій не успѣлъ при своей жизни издать обѣщанное „письмо“, то выполнителемъ этого обѣщанія могъ быть тогда не кто другой, какъ только Ликиній, и по своей особой близости къ Галерію, и по своему настроенію въ отношеніи къ хри-

должны были соотвѣтствовать взгляду эдикта Галерія на христіанство, какъ на терпимое лишь зло, то почти съ несомнѣи-

стіанству. Онъ былъ давнимъ другомъ Галерія (De mort. pers. 20, 3: habebat ipse [Галерій] Licininm ueteris contubernii amieum et а prima militia familiärem, cuius consiliis ad omnia regenda utebatur) и имъ былъ возвышенъ, при Галерій онъ находился и предъ смертію послѣдняго въ Сердикѣ, гдѣ и былъ составленъ эдиктъ 311 г., и его покровительству Галерій, умирая, поручилъ супругу и сына (35, 3; впослѣдствіи, однако, подозрительный и жестокій тираннъ казнилъ ихъ, 50—51). Къ христіанству Ликиній никогда не имѣлъ особаго сочувствія, всегда въ душѣ оставался язычникомъ, а потомъ выступилъ и открытымъ гонителемъ христіанъ. Составленіе суровыхъ правилъ противъ христіанъ было поэтому, нужно думать, и въ данный моментъ вполнѣ въ духѣ Ликинія. Составленная имъ, въ формѣ рескрипта, инструкція президамъ была, можно полагать, послана и Константину, по крайней мѣрѣ, для свѣдѣнія; во всякомъ случаѣ, въ надписаніи рескрипта, какъ л всякихъ другихъ конституцій, имя Константина, какъ соправителя единой имперіи, должно было находиться. Для области Константина, какъ не имѣлъ въ сущности практическаго значенія самый эдиктъ Галерія,—хотя онъ изданъ былъ отъ имени и Константина и de jure долженъ былъ имѣть силу, и для запада,—потому что христіане тамъ уже давно фактически пользовались свободой, такъ, конечно, не сопровождалось какими-либо особыми слѣдствіями и изданіе ограничительныхъ правилъ. Но можно предположить, что дополнительный къ эдикту документъ былъ посланъ Ликиніѳмъ и Максимину, и что имя послѣдняго также было поставлено въ началѣ его. Максиминъ, не опубликовавшій у себя эдикта, также, конечно, поступилъ и съ этимъ дополненіемъ къ нему. Однако, поскольку содержаніе этого документа было неблагопріятно для христіанъ, онъ не могъ не сочувствовать ему. И можно догадываться, не послужило ли для Максимина именно изданіе этого документа Ликиніемъ и полученіе его поводомъ и предлогомъ снова открыть гоненіе на христіанъ, спустя 6 мѣсяцевъ послѣ того, какъ оно было прекращено и на востокѣ чрезъ письмо Савина. Въ такомъ случаѣ, если инструкція издана была Ликиніемъ не сразу по смерти Галерія, здѣсь мы имѣли бы приблизительное указаніе на время ѳя изданія. При всей своей враждебности къ христіанамъ, Максиминъ, какъ видно изъ всего поведенія его, всегда въ то же время боялся своихъ западныхъ соправителей, и не слѣдуя вполнѣ ихъ требованіямъ, считался все-таки болѣе или менѣе съ ихъ заявленіями; рескриптъ Ликинія и могъ придать ему нужную смѣлость. Но самъ онъ въ своихъ мѣрахъ противъ христіанъ хотѣлъ идти гораздо далѣе, и ограничительныя правила Ликинія казались для него совершенно недостаточными. Онъ пришелъ съ своей стороны, въ концѣ концовъ, къ мысли—просто изгнать христіанъ изъ городовъ и ихъ окрестностей, выставивъ предлогомъ просьбы о томъ языческихъ жителей разныхъ городовъ и провинцій, внушенныя имъ же самимъ. Возможно, что его рескриптъ объ этомъ, отвѣчавшій на подобныя просьбы, который вырѣзывался на мѣдныхъ доскахъ или на камнѣ и выставлялся

костью можно утверждать, что между ними было запрещеніе пропаганды христіанства. Уже въ самомъ эдиктѣ слова: «ut

въ городахъ, явился какъ оы въ соотвѣтствіе рескрипту Ликинія, отвѣчавшему на запросы прѳзидовъ въ своей области. Въ греческомъ переводѣ этотъ новый рескриптъ Максимина приведенъ съ сокращеніями у Евсевія, IX, 7, 3—14, съ мѣдной доски въ Тирѣ. Конецъ его въ латинскомъ подлинникѣ сохранился въ написи на камнѣ, найденной въ 1892 г. въ Арйкандѣ въ Ликіи; далѣе въ написи слѣдуетъ греческій текстъ просьбы отъ жителей Ликіи и Памфиліи—устранить безбожіе христіанъ и обратить ихъ къ почитанію боговъ (свѣдѣнія о написи и снимокъ въ статьѣ Н. Leclercq, „Arikanda“, въ Dictionnaire d’archeologie chretienne et de liturgie publie par F. С а b г о 1, I, 2, Paris 1907, c. 2835—43; текстъ данъ также, напр., въ О. von Gebhardt, Acta martyrum selecta. Berlin 1902, 184—5, J3. Preuschen, Analecta. I. Tübingen 1909‘-, 100—1). Максиминъ вообще, повидимому, желая дѣйствовать самостоятельно, на разные законодательные акты своихъ западныхъ соправителей отзывался своими соотвѣтствующими выступленіями: эдикту Га-лерія соотвѣтствуетъ письмо Савина въ силу устнаго распоряженія Максимина, рескрипту Ликинія, согласно съ сказаннымъ, долженъ соотвѣтствовать рескриптъ Максимина городамъ, можетъ быть,, также и другія распоряженія, изданію миланскаго закона для запада (Илли-рика)—письмо Савину, и наконецъ, опубликованію этого закона Лики-ніемъ на востокѣ—изданный Максиминомъ предъ смертью эдиктъ. Дѣйствуя такимъ образомъ до войны съ Ликиніемъ 313 г., онъ, очевидно, не считалъ себя выступающимъ за предѣлы лойяльныхъ отношеній къ соправителямъ и признавалъ допустимымъ изданіе особыхъ законодательныхъ актовъ для востока отъ своего лица, когда для запада уже были изданы соотвѣтственные законы. Имя соправителей, вѣроятно, и онъ ставилъ, по обычаю, въ своихъ конституціяхъ вслѣдъ за своимъ именемъ, хотя у Евсевія, напр., въ посланіи Савину приведено имя лишь его самого и нѣтъ другихъ (такъ и въ inscriptio эдикта Галерія было опущено, нужно думать, самимъ Евсевіемъ имя Максимина, а затѣмъ—въ bDMSA—имя и Ликинія). Характерно во всякомъ случаѣ, что прошеніе отъ жителей Ликіи и Памфиліи, на которое долженъ былъ послѣдовать отвѣтъ объ изгнаніи христіанъ, адресовано было не одному только Максимину, но и Ликинію и, вѣроятно, Константину (тамъ, гдѣ должно быть имя Константина, отчасти пробѣлъ, отчасти недостаетъ

края плиты: ГААЕР ОГААЕР MA2IMEINÖ КА' [«КАІ?]-------------КАІ

ОГААЕР AIKINNIAN2 АІКПШІЙ; дополняютъ недостающее: KAI K2N-2TANTEIN2, или КАІ ФА ОГААЕР KSNSTAKTEINQ); предполагалось , что повелѣніе Максимина будетъ согласно съ волею и другихъ правителей. Имѣлъ или нѣтъ Максиминъ дерзость поставить имя соправителей и въ этомъ рескриптѣ, но вообще онъ, очевидно, долженъ былъ такъ или иначе представлять себя дѣйствующимъ не въ противорѣчіи съ ними (ср. выраженіе о немъ Лактанція De mort. pers. 37, 1: dissimulanit). И если западные правители хотѣли противодѣйствовать такимъ постановленіямъ его, не нарушая добрыхъ съ нимъ отношеній, они могл дѣ-

(lenuo sint chrkstiani», показываютъ, повидимому, что христіанамъ давалось только право на существованіе, но не на распространеніе своей вѣры, могли существовать (esse) тѣ христіане, которые уже раньше были христіанами, но нельзя было никому вновь дѣлаться (fieri) христіаниномъ *). Вѣроятно,

лагь это путемъ рѣшительныхъ, но высказанныхъ въ мирномъ тонѣ заявленій. Когда въ миланскомъ документѣ изданныя Ликиніемъ правила названы, йодъ вліяніемъ, конечно, Константина, „оказавшимися весьма недобрыми и чуждыми кротости“, свойственной имиераторамъ, этимъ давалось понять Максима ну, которому миланскій законъ немедленно былъ посланъ, что тѣмъ болѣе являются таковыми и должны быть отмѣнены тѣ мѣры, которыя параллельно съ мѣрами Лиішнія приняты имъ противъ христіанъ. Максиминъ, отозвавшись на присылку этого документа письмомъ Савину, и пытается доказать вынужденность именно своего рескрипта городамъ.—Недоумѣніе можетъ вызывать отсутствіе упоминанія о какомъ-либо сопровождавшемъ эдиктъ Галерія ограниченіи правъ христіанъ въ разсказахъ Евсевія и Лактаиція. Но если правила Ликинія или его рескриптъ могли имѣть дѣйствительную силу лишь въ его области и изданы были значительно позже самого эдикта Галерія, въ предѣлахъ же Максимина. включая и М. Азію, они совсѣмъ и не были обнародованы (даже въ Никомидіи), какъ изданныя и присланныя Максимину уже но завладѣніи имъ М. Азіей,—Евсевій и Лактанцій могли и не знать объ этомъ рескриптѣ. Во всякомъ случаѣ, въ сравненіи съ тѣмъ, что предпринималъ и замышлялъ противъ христіанъ Максиминъ, даже и весьма строгія сами по себѣ ограниченія въ рескриптѣ Ликинія могли казаться не имѣющими особаго значенія.—Если прилагаемыя къ инструкціи или рескрипту Ликинія въ миланскомъ узаконеніи названія: „scripta ad officium tunm data“ (§ 4), „datae ad officium tu um litterae“ (§ 7), сохраняются въ текстѣ этого узаконенія и при обнародованіи его Ликиніемъ въ Никомидіи въ качествѣ „litterae ad praesidem datae“, между тѣмъ какъ виѳинекій президъ въ дѣйствительности не получалъ ея, то въ объясненіе этого можно указать, что инструкція, какъ и самый разъясняемый ею эдиктъ Галерія, предназначалась и для нрезидовъ М. Азіи, но только Максиминъ не захотѣлъ объявить ее тамъ. Еще проще дѣло объясняется, если предположить, что и инструкція Ликинія, и затѣм'ь отмѣняющая ее миланская конституція, были адресованы въ первой инстанціи собственно префекту преторіи, Лактанцій же указываетъ уже, примѣнительно къ мѣстнымъ обстоятельствамъ, адресата низшей инстанціи (ср. выше, 1914, 1558). Между прочимъ, префектомъ преторіи у Ликинія могъ быть уже въ 311—313 гг. указываемый для 316 г. Юлій Юліанъ, дѣдъ но матери императора Юліана Отступника. Ср. О. SeecJx-, Geschichte des Untergangs der antiken Welt. II, Berlin 1901, 499.

Л Cp. В. В. Болотовъ, Лекціи ио исторіи древней церкви. II. Сиб. 1910, 162. Положеніе христіанъ въ данный моментъ въ этомъ отношеніи напоминало положеніе ихъ de facto, или еще ближе—положеніе іудеевъ и do jure и de facto, при Септиміи Северѣ, который, какъ сообщаетъ

ію дополнительнымъ правиламъ подвергаемы были болѣе или менѣе суровымъ взысканіямъ и проповѣдники вообще христіанства, и совершавшіе крещеніе новообращенныхъ епископы, и, наконецъ, сами вновь вступавшіе въ церковь, такъ что многіе уже бывшіе по вѣрѣ христіанами, но еще не крестившіеся, удерживались этимъ отъ формальнаго присоединенія къ церкви, и можетъ быть опасались посѣщать богослужебныя собранія и въ качествѣ оглашенныхъ *). Но были, кромѣ того, указаны ограниченія правъ и разныя стѣснительныя мѣры (по отношенію, напр., къ богослулсебнымъ собраніямъ) и для христіанъ, уже находившихся въ церкви: миланскій документъ говоритъ о «многихъ и различныхъ условіяхъ», стѣснявшихъ ихъ, называя эти условія весьма недобрыми и немилосердными (ттаѵи ахоиа хаі rrj; 7]р<етёрас 7грабтт)то£ аШтріа). Христіанамъ дано было, такимъ образомъ, право на существованіе, но оно было обставлено условіями, которыя должны были препятствовать дальнѣйшему распространенію христіанства и содѣйствовать, напротивъ, если возможно, его сокращенію.

Всѣ эти ограниченія устраняются миланскимъ закономъ. Когда онъ предоставляетъ христіанамъ и всѣмъ другимъ полную свободу «слѣдовать той религіи, кто какой хочетъ» (§ 2: liberam potestatem sequendi religionem, quam quisque voluisset), и «какую кто признаетъ для себя наиболѣе пригодною» (§ 3: quam ipse sibi aptissimam sentiret), этимъ разрѣшается уже и свободный переходъ изъ одной религіи въ другую. И по отношенію къ наличнымъ христіанамъ всякія стѣснительныя мѣры отмѣняются. Свобода въ выборѣ и содержаніи религіи предусматривается какъ бы и для самихъ правителей, которые прежде считались охранителями государственной религіи (§ 3: divinitas, cujus religioni liberis mentibus о b s e q u i m u г). Здѣсь

Spartianus, Vita Seueri, 17: Iudaeos fieri sub graui poena uetuit. idem etiam de Cbristianis sanxit (no за іудеями право существованія признавалось). При этомъ въ выраженіи эдикта Галерія: ut denuo sint Christi акі, нѣтъ необходимости видѣть, подобно Батиффолю указаніе на возстановленіе лишь утверждавшейся уже юридически ранѣе свободы. Имѣется въ виду только фактическая терпимость но отношенію къ христіанамъ, дававшая имъ возможность такъ или иначе существовать (esse) въ промежутки между гоненіями правительства, какъ это было и предъ гоненіемъ самого Галерія; теперь она облекается въ юридическую форму.

\) На это, вѣроятно, указываютъ слова во введеніи къ миланскому закону: тоуоѵ йшд :ог; абт&ѵ іггъ’ oXtyov dzö тт(£ то'.аитг,£ ~apa®(Aä£sio- сетгв-хрсбсто.

нѣтъ уже упоминанія о «древнихъ законахъ», объ «установленіяхъ, сдѣланныхъ древними», и императоры выступаютъ не какъ почитатели «боговъ», защитники многобожія, а какъ послѣдователи монотеизма, хотя исповѣдуемаго въ самыхъ общихъ выраженіяхъ (summa divinitas) 1).

Такимъ образомъ, если ни при Александрѣ Северѣ, ни при Галліенѣ не было издано актовъ, измѣнявшихъ по существу юридически безправное положеніе христіанъ, если эдиктомъ Галерія, хотя и дано было имъ право существованія, но съ значительными лишь ограниченіями въ проявленіяхъ религіозной жизни, то миланскимъ закономъ объявлена была для нихъ уже полная свобода.

2) Быть христіаниномъ значило принадлежать къ церкви. Христіане особо опасными въ глазахъ правительства и являлись именно потому, что объединялись въ особое организованное общество, все болѣе и болѣе возраставшее въ количествѣ своихъ членовъ. Такимъ образомъ, уже вопросъ о личной свободѣ христіанъ можетъ быть разсматриваемъ лишь въ связи съ вопросомъ объ отношеніи государства къ церкви. Но фактически, не смотря на общее положеніе: non licet esse vos, не только христіане, какъ отдѣльныя лица, существовали и пользовались имущественными и другими правами, хотя и подъ страхомъ постоянной опасности лишиться не только имущества, но и самой жизни за исповѣданіе христіанства,—но и христіанскія общины, именно какъ общины, обладали принадлежавшими имъ, а не отдѣльнымъ ихъ членамъ, имуществами, прежде всего молитвенными зданіями. Были лп для этого послѣдняго факта юридическія основанія?

Такія основанія Перуджи, вмѣстѣ съ многими другими учеными, хочетъ видѣть въ римскихъ законахъ о неприкосновенности мѣстъ погребенія и о погребальныхъ коллегіяхъ. Батиффоль, напротивъ, не придавая значенія этимъ законамъ, думаетъ находить въ особыхъ императорскихъ постановленіяхъ и юридическое признаніе христіанскихъ общинъ, какъ корпорацій. Сантуччи рѣшаетъ вопросъ о правоспособности христіанскихъ общинъ до Константина отрицательно, въ законахъ о loca religiosa и—частію, болѣе или менѣе—о погребальныхъ коллегіяхъ видитъ лишь полезные для христіанъ институты,

за самими христіанами легальныхъ правъ, однако, не обезпечивавшіе.

Съ этимъ послѣднимъ мнѣніемъ въ общемъ и нужно согласиться. Институтъ loca religiosa, вытекавшій изъ особыхъ воззрѣній римлянъ вообще на мѣста погребенія и изъ уваженія къ нимъ, имѣлъ настолько общее и настолько важное значеніе, что для христіанъ было вполнѣ возможно и весьма естественно воспользоваться имъ при ихъ безправномъ положеніи. Катакомбы или кимитиріи христіанъ оставались обычно болѣе или менѣе неприкосновенными и во врещя гоненій, за исключеніемъ лишь послѣдняго гоненія Діоклетіана и его соправителей, и христіанамъ лишь запрещался доступъ къ нимъ. Но фактическое пользованіе ими во время мира, очевидно, вовсе не указываетъ на признаніе христіанскихъ общинъ корпораціями въ юридическомъ смыслѣ *).

1) О значеніи для христіанъ въ періодъ гоненій института loca religiosa см. Л. Соколовъ, Церковноимущественное право въ греко-римской имперіи. Новгородъ 1896, 41—48. Ср. также И. Бердниковъ, Государственное положеніе религіи въ римско-византійской имперіи. I. Казань 1881, 92—95, 547—552. Вообще о мѣстахъ погребенія христіанъ въ эту эпоху— статьи N. Müller, „Koimeterien“, въ Hauck’s RE3X (1901), 794 — 877f;

H. Ledercq, „Area“, въ Dictionnaire d’areheologie chr^tienne et de liturgie,

I, 2 (1902), c. 2787—2802, „Catacombes“, И, 2 (1910), 2376-2450, „Cella“. II, 2, 2881—2905, „Cimetiere“, III, 2 (fase. 29, 1913), 1625—1665. Кромѣ подземныхъ катакомбъ, у христіанъ были и надземныя мѣста погребенія. Въ Африкѣ катакомбъ вообще почти не было, и были лишь надземные кимитиріи, называвшіеся тамъ обычно агеае (въ этомъ же смыслѣ употребляется и слово hortus). Неприкосновенность построеннаго па предназначенномъ для погребенія участкѣ зданія, monumentum, каковымъ могло быть и весьма обширное сооруженіе (cella memoriae, memoria martyrum у христіанъ), была ограждена закономъ; законъ бралъ подъ свою защиту и разныя другія, назначенныя для поддержанія въ порядкѣ мѣста погребенія, имущества. Правда, какъ сообщаетъ Тертулліанъ, въ Африкѣ бывало, что въ праздникъ вакханалій язычники осмѣливались christianorum cadavera de requie sepulturae et de asylo quodam mortis avellere (Apol. 36), и въ 203 году слышны были въ Карѳагенѣ крики: агеае non sint (ad Scap. 3). Но само правительство, если и оставляло подобные безпорядки со стороны толпы безнаказанными, то, съ другой стороны, и не поощряло ихъ. Въ гоненіе Валеріана, повиди-мому, запрещенъ лишь былъ доступъ христіанамъ въ кимитиріи для богослужебныхъ собраній (Acta Сург. I, 7: Praeceperunt etiara, ne in aliquibus locis conciliabula fiant, nee coemeteria ingrediantur. • Eus. li. e. VII, 11, 10: oöSapwc <$£ ”e£eaxat ouxe cuts aXAotg тіаіѵ vj auvööous rotsta&a: 7] eig xd xaXoü[A=va y.ot(*Y)xv)pta elatevai). Но въ гоненіе при Діоклетіанѣ, когда изданъ былъ указъ о разрушеніи церквей, несомнѣнно быль

Такое признаніе дѣйствительно имѣло бы до извѣстной степени мѣсто въ томъ случаѣ, если бы самыя общины отождествлены были въ глазахъ римскаго правительства съ «дозволенными» погребальными коллегіями. Однако, съ одной стороны, если бы это было вѣрно, всетаки это было бы только фикціею: христіанскія общины были бы признаны въ сущности дозволенными не какъ таковыя, не какъ то, чѣмъ онѣ являются на дѣлѣ, а какъ то, за что онѣ лишь выдаютъ себя. Но съ другой стороны, самый фактъ, что христіане формально копи-л ибо выдавали себя за такія коллегіи, хотя это и признаютъ вслѣдъ за де-Росси весьма многіе ученые, нужно, по-видимому, считать болѣе чѣмъ сомнительнымъ. Христіанскія общины могли фактически существовать такъ же, какъ существовали на дѣлѣ и многія другія коллегіи, формально не признанныя и въ этомъ смыслѣ «недозволенныя» и какихъ-либо юридическихъ прерогативъ не имѣвшія, однако терпимыя: правительство не признавало ихъ за corpora въ собственномъ смыслѣ, но и не преслѣдовало. Терпимость нѣкоторыхъ императоровъ и по отношенію къ христіанамъ въ этомъ направленіи могла простираться весьма далеко, такъ что могло получаться впечатлѣніе, что своими рѣшеніями въ пользу ихъ они какъ бы ѵсвояютъ имъ даже корпоративныя права *).

разрушаемы, или же конфискуемы и молитвенныя зданія при гробахъ мучениковъ. Правительство въ этомъ случаѣ могло сослаться Ша то, что мученики, съ точки зрѣнія закона, являются уголовными преступниками, казненными за crimen laesae majestatis, а такія лица вообще лишены права на закономѣрное погребеніе, что являлось необходимымъ условіемъ для огражденія закономъ мѣста погребенія (ср. Соколовъ, 47—48). У Евсевія (ѴШ, 6, 7) о гоненіи Діоклетіана сообщается, что въ самомъ началѣ гоненія казненныхъ за христіанство придворныхъ (toug ßaaiXtxoo; ?:яІоа;), уже послѣ погребенія правители нашли нужнымъ выкопать изъ могилъ и бросить въ море, изъ опасенія, чтобы христіане не стали поклоняться имъ какъ богамъ, если они будутъ находиться въ гробницахъ. Особое упоминаніе о возвращеніи церквамъ мѣстъ погребенія мучениковъ дѣлается въ указѣ Константина послѣ гоненія Лики-нія (V. С. II, 40). Нужно однако имѣть въ виду, что вслѣдствіе вообще запрещенія погребать въ городахъ, находившіяся въ самыхъ городахъ молитвенныя зданія, и слѣдовательно, „каѳедральный“ храмъ, не могли пользоваться охраной по законамъ о Іоса religiosa (Соколовъ, 42, 47).

1) Но вопросу о томъ, выдавали ли себя христіане во время гоненій за погребальныя коллегіи, см. обстоятельную статью J.-P. Waltging, „Collegia“, въ Dictionnaire d’archeologie chretienne et de liturgie, III, 2 (fase. 30—31, 1913), e. 2107—2140 (автора обширнаго труда £ltude histo-rique sur les corporations professionelles chez les Romains depuis les ori-

Этимъ послѣднимъ обстоятельствомъ и объясняется взглядъ Батиффоля на дѣйствія Александра Севера и Галліена. Что

gmes jusqu' а la chute de l’Empire d’Occident. I—II. Louvain 1895 — 1900). Здѣсь (2109—2110), также въ упомянутой выше статьѣ N. Müller' а, въ RE3X, 840, можно найти указаніе литературы вопроса. Мнѣніе, что христіанскія общины выступали предъ правительствомъ въ качествѣ погребальныхъ коллегій, высказалъ впервые и попытался обосновать de Bossi (1864). Съ нимъ соглашаются, напр., Allard, Boissier, Leclercq, Löning, Kraus, Neumann. Критически отнеслись къ этому мнѣнію L. Duchesne (прежде всего въ литографированныхъ лек^ діяхъ 1878—1881 гг.—Les origiues ehrerieimes), V. Schnitze (De Christia-norum veterum rebus sepulcralibus. Gotha 1879, и Die Katakomben. Lpz. 1882, cp. RE3 X, 840) и въ русской литературѣ И. Бердниковъ (Государственное положеніе религіи въ римско-византійской имперіи I. Казань 1881, 548—551). Такъ же относятся къ нему Kirsch, Sohm, Harnack, Heinze, Batiffol. Waltzing сначала держался мнѣнія де-Росси (въ fitude, I, 133 — 134, 139, 150 — 151), но потомъ рѣшительно перешелъ на

сторону его противниковъ (уже въ томъ же Etude, I, 316; cp. Dictionn. Ill, 2, 2109 — 2110). Какъ разъясняется въ названной статьѣ его. можно различать, съ точки зрѣнія положенія въ государствѣ, 4 вида коллегій, существовавшихъ въ первые вѣка христіанства въ римской имперіи. 1) Правами юридической личности пользовались и обозначались названіемъ corpus (въ юридическомъ смыслѣ) собственно тѣ коллегіи, которыя были признаны государствомъ чрезъ особое распоряженіе сената (въ Италіи) или императора (въ провинціяхъ): collegia licit а.

2) Помимо этихъ „дозволенныхъ“ коллегій, существовало, однако, въ имперіи немало такихъ, которыя не были признаны или „дозволены“, были слѣдовательно collegia і 11 і с і t а, но не были и преслѣдуемы. Правъ юридической личности онѣ не имѣли, ихъ имущество считалось, съ точки зрѣнія закона, собственностью отдѣльныхъ лицъ, входившихъ въ ихъ составъ (hominum singulorum), а не самой коллегіи въ цѣломъ; такая коллегія не могла, напр., получать наслѣдство но завѣщанію.

3) „Недозволенныя“ въ этомъ смыслѣ коллегіи подвергались преслѣдованію въ томъ случаѣ, если онѣ оказывались почему-либо опасными для государства или общества, превращались въ faction es. Эпитетъ і 11 і с і ѣ а въ отношеніи къ такимъ коллегіямъ имѣлъ уже особый смыслъ. Очевидно, что даже и узаконенная первоначально коллегія, если ея дѣятельность принимала опасный характеръ, могла подвергнуться запрещенію. 4) Особое исключеніе изъ общаго правила римское правительство дѣлало для несостоятельныхъ людей, соединявшихся въ общества, цѣлью которыхъ было устроятъ приличное погребеніе своимъ членамъ: collegia tenuiorum, или—по придуманному Моммсеномъ названію—сollegia funeraticia. Эти коллегіи получали права юридическихъ лицъ, такъ что имѣли особую кассу (area), мѣсто для собраній (sehola, templum), участокъ земли для погребенія, и слѣдовательно, были collegia licit а—въ силу простого лишь заявленія въ полиціи (въ Римѣ у praefectus urbis) объ открытіи подобнаго общества.—Нѣтъ никакихъ ясныхъ доказательствъ, чтобы христіане пытались пріобрѣсти

Александръ Северъ призналъ за христіанскимъ обществомъ право имущественнаго владѣнія, какъ за corpus ehristianorum,

себѣ право на юридическое существованіе въ государствѣ подъ видомъ этихъ именно погребальныхъ коллегій, напротивъ, многое говоритъ противъ этого предположенія. Христіанскія общины въ большихъ городахъ были слишкомъ многолюдны, чтобы ихъ можно было съ удобствомъ выдавать за погребальныя братства, обычно весьма незначительныя по числу членовъ. И самыя задачи и организація тѣхъ и другихъ были совершенно различныя, и это должно было быть хорошо извѣстно языческимъ властямъ. Распространены были погребальныя коллегіи, при томъ, только на западѣ, на востокѣ же ихъ и не было. Кельсъ во второй половинѣ II в. прямо ставилъ христіанамъ въ упрекъ, что они составляютъ общества тайно и противозаконно (xpußSujv—zapi тз vsvo-u-iopsvа), и Оригенъ въ 248 г. отвѣтилъ на это только то, что истина должна быть ставима выше государственныхъ узаконеній (с. Cels. I, 1). Если обычно ссылаются въ подтвержденіе указанной гипотезы на Тертулліана, Apolog. 39, то въ дѣйствительности Тертулліанъ хочетъ здѣсь доказать, что христіанскія общины не могутъ быть подведены подъ понятіе „inlicitae faetiones“, а не то, что онѣ прямо относятся къ погребальнымъ коллегіямъ, или представляютъ полную аналогію именно съ ними. Въ сущности, нѣтъ и никакой необходимости въ этой гипотезѣ: если вообще существовали въ имперіи „недозволенныя“, въ смыслѣ неразрѣшенныхъ формально, но и не запрещаемыхъ прямо, общества, съ принадлежавшимъ имъ de facto имуществомъ, которое, однако, de jure считалось собственностью лишь отдѣльныхъ членовъ ихъ, этимъ уже объясняется возможность фактическаго существованія и христіанскихъ общинъ въ эпоху гоненій и помимо какой-либо юридической фикціи. Извѣстное сходство (при различіи по существу) христіанскихъ общинъ •съ погребальными коллегіями могло въ нѣкоторыхъ случаяхъ содѣйствовать установленію болѣе снисходительнаго взгляда представителей власти и на христіанскія общины, но нельзя видѣть здѣсь основу вообще юридическаго ихъ положенія.—Нужно замѣтить, что В. Б. Ельяшевичъ, Юридическое лицо, его происхожденіе и функціи въ римскомъ частномъ правѣ. Спб. 1910, 348—350, протестуетъ противъ приложенія (yWaltzing’a въ Ёк^е I, 132, также Когпешанп'а и Mitteis’a) названія illicita къ несанкціонированнымъ, но и неиреслѣдуемымъ коллегіямъ. Но вопросъ въ данномъ случаѣ (независимо отъ вопроса о смыслѣ lex Julia) сводится собственно къ терминологіи. Если коллегія безъ государственной санкціи у самихъ римскихъ юристовъ (у Павла) характеризуется, какъ corpus, cui non licet coire, то къ ней можетъ быть приложено въ извѣстномъ смыслѣ и названіе collegium non licitum = illicitum. Съ другой точки зрѣнія и въ другомъ смыслѣ, поскольку существованію и дѣятельности такихъ коллегій не ставилось препятствій, онѣ, конечно, могли называться и Іісіѣа, и возможно, что приводимыя авторомъ (34958) слова Тертулліана о христіанахъ, Apolog. 38: inter licitas faetiones sectam istam deputari oportebat, имѣютъ въ виду не разрѣшенныя особымъ актомъ коллегіи, но и не collegia funeraticia, а именно коллегіи лишь игнорируемыя, но чепреслѣдуемыя.

это Батиффоль выводитъ изъ разсказа его біографа о рѣшеніи имъ (rescripsit) въ пользу христіанъ въ Римѣ спора ихъ о занятомъ ими земельномъ участкѣ (locus publicus) съ трактирщиками. Однако, остается неизвѣстнымъ, какъ обставленъ былъ съ формальной стороны этотъ судебный процессъ христіанъ, не выступало ли, напр., въ качествѣ представителя отъ христіанъ одно лицо, которое и могло считаться (а не вся община) предъ закономъ владѣльцемъ или распорядителемъ пріобрѣтенной или занятой земли *). Въ рескриптѣ же Гал-ліена египетскимъ епископамъ рѣчь шла именно лишь о допущеніи христіанъ къ «w?oi öpTQoxeuaiftoi» (= іоса religiosa?), или, какъ говорилось въ конституціи къ другимъ епископамъ, къ кимитиріямъ 2). Возстановлялось прежнее фактическое положеніе дѣла, но для вывода, что разрѣшаемое христіанамъ пользованіе кимитиріями указывало на признаніе христіанскихъ общинъ корпораціями въ собственномъ смыслѣ, здѣсь нѣтъ основаній.

Эдиктъ Галерія 311 г. даетъ христіанамъ право собираться для богослуженія, можетъ быть, также строить молитвенные дома 3). Но въ какой юридической формѣ осуществлялось вла-

!) Lampridii Alex. Seuerus, 4?, б (Peter 1. 263): cum Cliristiani quen-dam locum, qui publicus f'uerat, occupasseut, contra popinarii dicerent, sibi eum deberi, rescripsit, melius esse, ut quemadmoduracumque illic deus eo-latur, quara popinariis dedatur. Какъ замѣчаетъ, Waltzing, въ Dictionu. d'archeologie, HI, 2, 2134ю, употребляемыя Лампридіемъ выраженія „christiani“ и „popinarii“ могутъ означать, что христіане и трактирщики дѣйствовали въ этомъ случаѣ какъ singuli, а не какъ corpus, если бы даже и тѣ и другіе составляли на дѣлѣ корпорацію, хотя самъ онъ считаетъ обратное болѣе вѣроятнымъ. Предполагаютъ, что мѣсто, о которомъ шелъ споръ, было въ Trastevere, тамъ гдѣ находится нынѣ церковь св. Дѣвы Маріи (S. Maria), или (по Erbes)—гдѣ церковь св. Кѳ-киліи. Cp. К. J. Neumann, Der römische Staat und die allgemeine Kirche bis auf Diocletian. I. Lpz. 1890, 209, 311.

2) Cp. выше, 1201.

s) У Евсевія слова эдикта: ut---conuenticula sua componant (§ 4),

переводятся: tva---toü; oixodc sv ol; auvüüaw. „Conuenticulum“

можетъ означать и собраніе, и мѣсто собранія. Въ De mort. pers. 36, 3. встрѣчается выраженіе „conuenticula extruere“ о христіанскихъ храмахъ. „Componere“ въ комбинаціи съ conuenticula, повидимому, скорѣе могло бы указывать на устройство собраній; но оно можетъ употребляться и какъ синонимъ extruere, когда говорится о построеніи зданій (componere domum, templa, urbem). Мнѣнія относительно даннаго мѣста эдикта поэтому раздѣляются. Одни, согласно съ Евсевіемъ, видятъ здѣсь разрѣшеніе строить храмы (Belser, Hülle), другіе—устроить собранія (Baudri,

дѣніе христіанскихъ общинъ имуществомъ, не приходилось ли и теперь отдѣльнымъ лицамъ выдавать себя предъ зако-

Е. Schwartz, Bihlmeyer). Cp. Bihlmeyer, 571—2 (572: „Wäre Wiederaufbau der Kirchen gemeint, so würde es wohl deutlicher extruant heissen“). Эдиктъ Валерія и здѣсь представляетъ, такимъ образомъ, своеобразную, хотя, можетъ быть, и непреднамѣренную, двусмысленность. Дозволеніе строить зданія для богослужебныхъ собраній, разумѣется, само собой предполагало и разрѣшеніе этихъ собраній. Но обратный выводъ—изъ разрѣшенія собраній о разрѣшеніи устроять и особыя для нихъ зданія—не слѣдовалъ съ необходимостью. Нужна была и относительно этого пункта какая-либо дальнѣйшая „certa forma“, чтобы устранить неопредѣленность. Сами христіане, естественно, склонны были истолковывать законъ въ наиболѣе благопріятномъ для себя смыслѣ, и латинскій текстъ самъ по себѣ не представлялъ никакихъ къ тому препятствій. Въ такомъ именно смыслѣ онъ и переданъ у Евсевія. Что вопросъ о постройкѣ храмовъ христіанами привлекалъ тогда особое вниманіе къ себѣ, это видно изъ сообщенія Лактанція, что Максиминъ, завладѣвшій частью области Валерія послѣ его смерти, лишая христіанъ правъ, данныхъ эдиктомъ 311 г., внушалъ посольствамъ отъ городовъ просить именно о нѳдозволеніи христіанамъ строить дъ городахъ храмы (36, 3, 215: пе int га ciuitates suas Christianis conuenticula extruere liceret), и онъ поручилъ вновь учрежденной имъ языческой іерархіи наблюдать между прочимъ, и за этимъ (36, 4: <5it add. Baluze> Christiani neque <conuenti-cula add. Heumann^> fabricarent). Намѣренія Максимина, правда, простирались на дѣлѣ и гораздо далѣе, и весьма трудно объяснить, почему Лактанцій не говоритъ здѣсь и о желаніи его совсѣмъ изгнать христіанъ изъ городовъ (Eus. h. е. IX, 2, 2; 9а, 17; 10, 12). Но возможно, что, наар., въ Никомидіи, гдѣ эдиктъ Валерія былъ уже обнародованъ, можетъ быть, и въ другихъ городахъ, къ вопросу о храмахъ главнымъ образомъ и сводилась петиція гражданъ, Максиминъ же навязывалъ имъ свое собственное желаніе. Во всякомъ случаѣ, вопросъ о храмахъ имѣлъ тогда, послѣ гоненія, направленнаго именно къ разрушенію или конфискаціи храмовъ, особую важность для христіанъ. Лактанцій и о Ликиніи сообщаетъ, что по обнародованіи въ Никомидіи миланскаго узаконенія, онъ далъ еще и устное распоряженіе о приведеніи храмовъ въ прежнее состояніе (48, 13, 233; etiam uerbo hortatus est, ut conuenti-cula <in> statum pristinum redderentur). Максиминъ, въ свою очередь, въ своемъ послѣднемъ эдиктѣ, изданномъ уже въ пользу христіанъ, нашелъ нужнымъ особо упомянуть о разрѣшеніи строить церкви (Plus, h. е. IX, 10, 10, 844: хоіі та аоріосхзс §е та o’txela örtog нат<хахеиаСс!$ѵ, зиухг-XcüpYjxat. Характерно въ данномъ случаѣ употребленіе язычникомъ Мак-симиномъ чисто христіанскаго названія ~Ь xoptaxöv; очевидно, оно было общераспространеннымъ на востокѣ въ то время (нѣтъ основаній думать, подобно Батиффолю, La paix Const. 239з, что оно введено лишь греческимъ переводчикомъ документа: и въ латинскомъ текстѣ могло стоять соотвѣтствующее ему dominicum). — Дозволеніе строить храмы, — если оно именно разумѣлось въ эдиктѣ Галерія,—данное въ общей формѣ, не предрѣшало еще само по себѣ вопроса о юридической формѣ, въ какой

номъ обладателями того, что на дѣлѣ принадлежало церкви, въ эдиктѣ не опредѣляется. Между тѣмъ, съ этимъ связанъ вопросъ, признаетъ или нѣтъ правительство за христіанами корпоративныя права въ собственномъ смыслѣ. Христіане могли собираться для богослуженія, но съ этимъ еще не соединялось непремѣнно право общины выступать въ качествѣ юридическаго лица и совершать имѣющіе законную силу юридическіе акты. Съ общей тенденціей эдикта,—разрѣшивъ христіанамъ существованіе въ имперіи, въ то же время не создавать удобныхъ условій для дальнѣйшаго развитія церкви, это было бы вполнѣ согласно. О возвращеніи христіанамъ мѣстъ богослуженія, которыми они пользовались раньше, въ эдиктѣ нѣтъ рѣчи. Въ дополнительной же къ нему инструкціи, можетъ быть, предоставлялось христіанамъ воспользоваться молитвенными зданіями, если они не были разрушены, или. по крайней мѣрѣ, мѣстами, гдѣ они находились, въ тѣхъ случаяхъ, когда эти зданія и мѣста послѣ конфискаціи оставались за казной и считались собственностью государства; но если казна успѣла уже передать ихъ въ другія руки путемъ продажи или даренія, какія-либо претензіи христіанъ на обратное полученіе ихъ являлись недопустимыми и, можетъ быть, заранѣе прямо отстранялись *). * 1

должно было осуществляться владѣніе этими храмами. Тѣмъ болѣе простое дозволеніе собираться для богослуженія не указывало, что за христіанскими общинами утверждаются еще какія-либо права помимо этого права -собираться, не подвергаясь преслѣдованію. Jus соешкіі вообще считалось въ римскомъ правѣ характернымъ признакомъ для collegia lic.ita. Но по отношеиію къ религіозному обществу на этомъ элементарномъ правѣ—имѣть богослужебныя собранія—дѣло и могло остановиться. Только оно и было дано, можетъ быть—вмѣстѣ съ разрѣшеніемъ строить необходимыя для этихъ собраній зданія, эдиктомъ 311 г., но и то съ многозначительнымъ замѣчаніемъ о неяарушеніи требованій „дисциплины“ и обѣщаніемъ издать ограничительныя условія.

1) На это, можетъ быть, указываетъ упоминаніе въ миланскомъ законѣ о какомъ-то сдѣланномъ ранѣе постановленіи относительно этихъ мѣстъ въ § 7: de q u і b u s etiam datis ad officium tuum litteris certa antehac lorma fuerat comprehensa, въ прямой связи съ дѣлаемымъ теперь распоряженіемъ о возвращеніи ихъ христіанамъ. Если инструкція Ликинія представляла собою рескриптъ, данный въ отвѣтъ па запросы о разныхъ сразу же встрѣтившихся недоумѣніяхъ но поводу Галеріева эдикта, который оставался пока безъ обѣщаннаго дополненія, между тѣмъ долженъ былъ вступить въ силу немедленно по своемъ объявленіи, то возможно, что и этотъ пунктъ являлся въ

Совершенно иное видимъ и въ этомъ пунктѣ въ миланскомъ узаконеніи. На ряду съ дарованіемъ христіанамъ полной религіозной свободы, имъ возвращаются всѣ, конфискованныя раньше, мѣста богослужебныхъ собраній, кто бы ни оказывался ихъ, владѣльцемъ въ данный моментъ,—равно и все другое недвижимое имущество, бывшее достояніемъ цѣлыхъ общинъ, а не отдѣльныхъ лицъ. Вознагражденіе за убытки языческимъ владѣльцамъ обѣщаетъ давать само правительство. Но что здѣсь является особенно важнымъ, это та юридическая квалификація, съ какой выступаетъ здѣсь фактъ возвращенія христіанскимъ общинамъ ихъ имущества *).

А. Брилліантовъ.

рескриптѣ отвѣтомъ на спеціальный вопросъ. Въ самомъ миланскомъ узаконеніи, во всякомъ случаѣ, говорится о возвращеніи христіанамъ мѣстъ богослуженія и вообще церковнаго имущества не конфисковавшимъ ихъ правительствомъ, а дальнѣйшими уже владѣльцами. Само собою разумѣется, что казна прежде всего должна была отдать христіанамъ то, что было захвачено ею и не перешло отъ нея къ кому-либо другому. Но когда и какъ это было осуществлено, остается не яснымъ, если не предположить, что это было сдѣлано въ инструкціи Ликинія, несмотря на ея неблагопріятное въ цѣломъ отношеніе къ христіанамъ. Въ письмѣ Анулину встрѣчается общее замѣчаніе о рѣшеніи Константина, чтобы церквамъ возвращена была ихъ собственность (X, 5, 16:

гтсеіЦ-ер rpoYjpiQpe&a------------£хт:о*латаатзс9-?)ѵаі). Batiffol, La paix Constan-

tinienne, 250n хочетъ видѣть здѣсь (7rpoat,psIa&at.==constituere) указаніе на особый законодательный актъ (миланскій законъ?). Но возможно, что Константинъ указываетъ здѣсь просто лишь на свою волю въ данномъ случаѣ.

*) Продолженіе слѣдуетъ.

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ

Санкт-Петербургская православная духовная акаде-мия — высшее учебное заведение Русской Православной Церкви, готовящее священнослужителей, преподавателей духовных учебных заведений, специалистов в области бо-гословских и церковных наук. Учебные подразделения: академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет иностранных студентов.

Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»

Проект осуществляется в рамках компьютеризации Санкт-Пе-тербургской православной духовной академии. В подготовке элек-тронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта — ректор академии епископ Гатчинский Амвросий (Ермаков). Куратор проекта — про-ректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Материалы журнала готовятся в формате pdf, распространяются на DVD-дисках и размещаются на академическом интернет-сайте.

На сайте академии

www.spbda.ru

> события в жизни академии

> сведения о структуре и подразделениях академии

> информация об учебном процессе и научной работе

> библиотека электронных книг для свободной загрузки