CC BY
9
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
М.В. Ашихмин
Иисус Христос Спаситель мира, по богослужебным книгам православной церкви
Опубликовано:
Христианское чтение. 1910. № 5-6. С. 761-768.
@ Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
СПбПДА
Санкт-Петербург
2009
Іиеусъ Христосъ—Спаситель міра, по богослужебнымъ книгамъ православной церкви*).
ПАСИТЕЛЬ міра началъ съ того, что сообщилъ людямъ совершеннѣйшее ученіе жизни, освѣщавшее человѣку всѣ его поступки. Поэтому Онъ и называется „учащимъ на всякъ день Своимъ гласомъ“. Это, впро-
чемъ, не означаетъ того, будто Христосъ нравственно
опредѣлилъ всѣ возможныя обстоятельства человѣческой жизни. Нѣтъ, — Онъ раскрылъ намъ самую сущность нравственнаго дѣланія (любовь къ Богу и любовь къ ближнему своему—даже ко врагу—до самопожертвованія), выяснивъ это многочисленными примѣрами. Отсюда всякій „имѣющій уши слышали“, всякій искренно желающій жить по христіански, свободно можетъ опредѣлить нравственную добротность и всей своей жизни, всѣхъ своихъ поступковъ. Ученіе Христово окончательно раскрылъ Духъ Святый, обильно источившій Свои дары на апостоловъ: „память Христосъ чѳловѣкоспасительныхъ словесъ, яже отъ Отца слышавъ, апостоломъ рече, Духъ устрояетъ языкоогнѳннымъ видѣніемъ, посаждая благословенно усвоенную“.
Ученіе Іисуса Христа не было чѣмъ - то противоположнымъ или противорѣчащимъ ученію Ветхаго Завѣта. Оно въ существѣ дѣла только глубже и шире раскрывало нравственныя основы послѣдняго и обратило на нихъ особенное вниманіе. „Рцыте беззаконіи, что слышасте отъ Спаса нашего? Не законъ ли положи и пророческая ученія?“. Необходимо правда добавить, что ветхозавѣтное нравственное ученіе, „по жестокосердію евреевъ“ было облечено всевозможными послабленіями, удовлетворяющими болѣе плоть, нежели духъ. Нечего говорить уже о томъ, какъ это ученіе иска-
IV.
‘) Продолженіе. См. мартъ.
жено было руководителями еврейскаго народа—книжниками и фарисеями, убившими духъ закона въ пользу его буквы. А до чего дошло „жестокосердіе“ и „одебѳлѣніе“ еврейскаго народа, видно изъ того, какими побужденіями руководился послѣдній въ исполненіи закона. Только обѣщаніе земныхъ благъ располагало его соблюдать законъ, только „земля, текущая медомъ и млекомъ, маститая старость, многочадіе, хлѣбъ и вино, стада овецъ и воловъ“ побуждали его исполнять заповѣди Божіи
Кромѣ нравственнаго ученія, Спаситель сообщилъ людямъ и догматическое ученіе, въ которымъ разъяснилъ свой „крестъ“, т. е. совершенное имъ дѣло спасенія рода человѣческаго отъ грѣха, проклятія и смерти. Это то ученіе, которое водворяетъ въ человѣкѣ прочную надежду на будущую жизнь и одушевляетъ его на добрые и самоотверженные подвиги въ настоящей жизни. „Во днѣхъ, Христе, четыреде-сятихъ съ мудрыми и честными апостолы явѣ водворялся, ввѣрилъ еси Божественное смотрѣніе, имжѳ спасъ еси міръ, поющій Тя“. Свое дѣло Великій Учитель раскрылъ главнымъ образомъ Своимъ ученикамъ, а имъ повелѣлъ проповѣдовать его и всему міру: „міръ протѳкшѳ, вѣрою пропо-вѣдите, яже во Мнѣ видѣсте страшная и неизречѳнная таинства“. Въ дѣлѣ Христовомъ люди услыхали и ясное ученіе о Святой Троицѣ, смутно предлагаемое ветхозавѣтнымъ ученіемъ. Христосъ „въ насъ поживъ, нынѣ яви Троицы познаніе“, а вмѣстѣ съ тѣмъ и научилъ насъ „единственную Троицу чѳстй, яко господоначаліѳ всѣхъ вѣковъ“.
«Рождество Твое, Христе Боже нашъ, возсія мірови свѣтъ разума»/
Жизнь Іисуса Христа, являясь полнымъ осуществленіемъ Его ученія, представляетъ для всѣхъ людей совершеннѣйшій примѣръ нравственной святости и чистоты. Христосъ—живое дѣйствительное воплощеніе нравственнаго героя. Этого не отрицаютъ даже отъявленные противники Христа. Двѣ черты Его характера раскрываются преимущественно въ церковныхъ пѣснопѣніяхъ: величайшее смиреніе и воздержаніе. Но то раскрытіе, какое мы встрѣчаемъ здѣсь, даетъ намъ цѣльный «обликъ Великаго Божественнаго Учителя жизни.
Вѣрующіе приглашаются къ подражанію въ своей жизни Іисусу Христу, приглашаются къ соревнованію съ Нимъ въ смиреніи: „нравомъ поревнуемъ Спаса Іисуса и Его смиренію („смиреніе —■ путь возношенія“), желающе непрестанное радости селеніе получити“, „отъ Христа такимъ образомъ взявши образъ спасенія“. Смиреніе Іисуса Христа запечатлѣваетъ всю Его жизнь, съ момента рожденія до самой смерти. „Изрядный путь возношенія, Христе, смиреніе показалъ еси, Самъ Себе истощивъ и зракъ раба пріимъ“. Творецъ принялъ образъ „твари“ для спасенія послѣдней!..
Вся послѣдующая жизнь Его—также непрестанное смиреніе, недосягаемымъ кондомъ котораго являются Его позорныя страданія и безчестная, „проклятая“ смерть за родъ человѣческій. „Отъ Господа, смирившаго Себе даже до распятія и смерти тебе ради, навыкши, душѳ моя, отъ возношенія смиренія и отъ смиренія возношенія, о добродѣтеляхъ не воз-выщайся“.
Давъ въ Своей жизни образъ величайшаго смиренія, Спаситель хотѣлъ научить тому же и всѣхъ людей, особенно Своихъ ближайшихъ послѣдователей. „Къ божественному возношенію присно возводя насъ, Спасъ и Владыка, высоко-творноѳ показа смиреніе: ноги бо ученикомъ Своима руками обмы“, добавивъ при этомъ: „аще убо вы друзи Мои есте, Мѳне подражайте: хотяй первый быти, да будетъ послѣдній, владыка, яко служитель“.
Что же показываетъ намъ сказанное? О чемъ говоритъ такое смиреніе, которое ради блага другихъ не стѣсняется принять на себя даже образъ ихъ? которое всю жизнь терпитъ страшную нищету и постоянныя преслѣдованія? которое наконецъ отдаетъ себя на всевозможныя поруганія и самую позорную смерть? И для чего?—для спасенія другихъ. Это смиреніе и есть та величайшая любовь, которая душу свою полагаетъ за ближнихъ своихъ, которой суждено обновить ветхую себялюбивую жизнь и создать на землѣ хоть для нѣкоторыхъ царство Божіе. Эта любовь стремится не обладать другими, но служить имъ. Она чужда всякой гордости и всегда готова быть самымъ послѣднимъ слугой, не взирая на свое (какое бы ни было высокое) положеніе. „Не уподобитися языкомъ глаголалъ еси, во еже обладати меньшими: не тако бо будетъ вамъ, Моимъ ученикомъ, яко нищій хотя есмь. Первый убо васъ да будетъ всѣмъ слуга, начальствуяй же—яко начальствуѳмый“. Эта любовь въ лицѣ Божественнаго Страдальца осудила всякую вражду и „мучимая, она молилась за своихъ мучителей“.
Страдальческая жизнь Христа имѣетъ глубокое психологическое значеніе. Побѣдоносныя страданія невинно-страждущаго Спасителя ободряютъ духъ праведника и всякаго „хотящаго жити благочѳстно о Христѣ“, ободряютъ и воодушевляютъ его на всевозможные подвиги, недоступные для другихъ людей. Такому человѣку при созерцаніи Божественныхъ страданій какъ бы нечувствительны становятся всѣ свои невзгоды и мученія земныя.
Христосъ даровалъ намъ примѣръ также и тѣлесныхъ подвиговъ: „постяся Господь человѣчески, ко изображенію нашему, побѣждаетъ искусителя, показуя наше и предѣлы надпиеуя намъ“. Воздержаніе имѣетъ прекрасные примѣры еще и въ Ветхомъ Завѣтѣ: „чудный Енохъ воздержаніемъ прѳложися отъ земли: тому образо-ревнующѳ, приложимся
отъ тли къ животу“. Воздержаніе отрѣшаетъ человѣка отъ земного и возводитъ его къ небу. „Постився древле Моисей въ горѣ Синайстѣй, боговидецъ явися: и Илія на огненнѣй колесницѣ вознашашеея“. Оно дѣлаетъ человѣка недоступнымъ кознямъ дьявольскимъ, разсѣевая ухищренія послѣдняго. „Возеія воздержаніе благолѣпіе, бѣсовскую мглу отгоняющее“. И въ то же время ,,сей (постъ) укрѣпляетъ тѣло и просвѣщаетъ умъ и сердце“. Такимъ образомъ Іисусъ Христосъ показалъ намъ „умерщвленія органъ, жизни дѣ-лателище“, т, е. даровалъ намъ примѣръ умерщвленія Своей плоти на пользу ду;ха и показалъ истинную жизнь послѣдняго.
Неизмѣримо великъ Христосъ, какъ учитель совершеннѣйшей жизни! Еще болѣе великъ Онъ, какъ нравственный идеалъ, осуществившій Свое высокое ученіе. Но не въ этомъ все-таки Его главная заслуга, не въ этомъ сущность спасенія рода человѣческаго. Страданія, смерть и воскресеніе Спасителя имѣютъ свое особенное, ни съ чѣмъ несравнимое, міровое значеніе, при которомъ только и получаютъ свой смыслъ и ученіе Его, и примѣръ Его жизни. „Аще Христосъ не воста, тще убо проповѣданіе наше, тща же и вѣра наша, и почто мы бѣды пріемлемъ на всякъ часъ!“ (1 Кор. 15 гл. 14 г. 30 ст.).
Скажемъ предварительно о томъ, какъ произошло это знаменательное событіе.
Когда пришелъ часъ, „имѣяй престолъ—небо и подножіе—землю, Бога Отца Слово и Сынъ соприсносущный, на жребяти бѳзсловеснѣмъ, смирися, въ Виѳанію пришѳдъ. Тѣмжѳ дѣти еврейскія, вѣтви руками держаще, хваляху гласомъ: осанна въ высшихъ, благословенъ грядый Царь Израилевъ!“ Такъ торжественно встрѣчали іудеи Іисуса Христа при входѣ Его въ Іерусалимъ. Народъ, очевидно, помнилъ еще Его слова „со властію“, Его безчисленныя чудеса и питалъ надежду на земное воцареніе своего Учителя и Чудотворца... Немного прошло времени послѣ указаннаго событія, зависть и злоба человѣческія не вынесли такого торжества своего Обличителя („іудейскіе древне-пророкоубійцы, люди'—богоубійцы зависть нынѣ содѣла Тебѣ, на крестъ вознесшіе. Слове Божій“), и Христосъ былъ схваченъ какъ преетупникъ и представленъ на судъ человѣческій. „Судяй всей земли“ и „яко злодѣй Праведникъ осу-дися“. Оклеветанный ложью людской, Божественный Страдалецъ былъ отданъ на поруганіе языческой стражи. Беззаконные „одѣяша Тя ругательно въ порфиру и вѣнецъ, яко царь, ругающеся, тростію главу Твою ударяюще“. А Страдалецъ невинный свободно предаетъ Себя на эти поруганія и кротко переноситъ ихъ. „Его же проповѣда агнца Исаія, грядетъ на заколеніе вольное и плещи даетъ на раны, ланиты на заушенія, лица же не отврати отъ срамоты заплѳваній“.
„Страшное и преелавное таинство днесь дтъйствуемо зрится: неосязаемый удерживается', вяжется разрѣшаяй Адама отъ клятвы; иепытуяй сердца и утробы неправедно испышуется; въ темницѣ затворяется, иже бездну затворивый\ Пилату предстоитъ, Ему же трепетомъ предстоятъ небесныя силы; заушается рукою созданія Создатель; на древо осуждается Судяй живымъ и мертвымъ“. „Днесь вѣнцемъ отъ тернія облагается, иже ангеловъ Царь („обложился еси вѣнцемъ поруганія, землю живописавый цвѣты“); въ ложную багряницу облачается, одѣваяй небо облаки („баграницею поруганія одѣялся еси, облаки одѣваяй твердь“); заушеніе пріятъ, иже во Іорданѣ свободивый Адама“.
Закончились всѣ эти поруганія позорнымъ крестомъ, Спаситель міра былъ преданъ „безобразной“ мучительной смерти. Каждый членъ святой плоти терпитъ такимъ образомъ безчестіе насъ ради: „глава—терніе; лице—оплеванія; челюсти—заушенія; уста—во оцтѣ растворенную желчь; ушеса — хуленія злочерствая; плещи — біенія; и рука — трость; всего тѣлесѳ—протяженіе на крестѣ; членове—гвоздія; и ребра—копіе“. „Изряднѣе же всего—крестъи. Скорбное чувство христіанина при созерцаніи Божественныхъ страстей выразилось въ глубоко-трогательномъ и высоко-поэтическомъ пѣснопѣніи. „Днесь Владыка твари и Господь славы на крестѣ пригвождается, и въ ребра прободается, желчи и оцта вкушаетъ сладость церковная; вѣнцемъ отъ тернія облагается покрываяй небо облаки; одеждею облачится поруганія, и заушается бренною рукою, Создавый человѣка; по плещема біенъ бываетъ одѣваяй небо облаки; запдеванія и раны пріемлетъ, поношенія и заушенія, и вся терпитъ мене ради осужденнаго, Избавитель мой и Богъ“.
Человѣческая злоба не удовлетворилась физическими страданіями распятаго Страдальца; она старалась еще и душевно уязвить свою жертву и тѣмъ отягчить Ея муки. „На мѣстѣ лобнѣмъ іудеи Тебе распяша, Христе, покиваша главами своими, смѣющеся и ругающеся: Ты же терпѣлъ еси, во еже спасти насъ“. Страшное дѣло совершилось на землѣ: люди распяли своего Господа и Спасителя и всячески ругались надъ Нимъ. Только небольшая кучка друзей Христа, во главѣ съ Пречистою Матерью, стояла у креста и скорбѣла съ Господомъ за родъ человѣческій... Но когда люди оказались безчувственными къ такому зрѣлищу и, не разсуждая о послѣдствіяхъ, совершали неслыханное злодѣйство,— сама природа заговорила. „Страсть Твою, Владыко, небо и земля чувствующе, измѣняхуся явѣ, Царя всѣхъ Тя пока-зующе воистинну“. Природа оказалась чувствительнѣе человѣка къ совершавшимся на Голгоѳѣ событіямъ и страшными явленіями проявила свой ужасъ. „Земля, не терпящи зрѣти дерзновенія, трясошеся, каменіѳ распадашеся, угасаше солнце, колебахуся горы и холми страхомъ державы Твоея“. „Тварь
содрагашеся, распинаема Тя видящи, горы и камѳнія страхомъ распадахуся, и земля сотрясашеся, и адъ обнажашѳся, и соомрачашѳся свѣтъ во дни, зря Тебе, Іисусе, пригвождена ко кресту“.
Вмѣстѣ съ грозными трепетаніями природы, совершились и другія знаменательныя событія въ моментъ смерти Спасителя. „Тебѣ вознесшуся днесь, родъ еврейскій погибѳ, церковная завѣса раздрася на двое“. Раздраніѳ церковной завѣсы, какъ святыни ветхозавѣтнаго храма, святыни — скрывавшей отъ человѣческаго взора „Святое Святыхъ“, означало отторженіе Богомъ еврейскаго народа: „церковная свѣтлость раздрася, еврейское являющи отпаденіе“. Кромѣ того, „гроби мнози, отверзошася и тѣлеса восташа святыхъ мужей. Адъ низу стенетъ“... Среди такихъ потрясающихъ явленій вселенной Сынъ Божій „въ руцѣ Отцу предалъ пресвятую душу Свою“. Необычайная смерть Распятаго подѣйствовала, наконецъ, и на людей: многіе возвращались отъ креста, бія себя въ грудь, и даже римскій „сотникъ, видѣвъ чудо, ужасѳся“.
Умершаго Христа погребаютъ Его тайный ученикъ Никодимъ и богатый мужъ изъ Аримаѳѳи Іосифъ. „Тебе, одѣющагося свѣтомъ яко ризою, снѳмъ Іосифъ съ древа съ Никодимомъ и, видѣвъ мертва, нага, нѳпогребена, благосердный плачъ воспріимъ, рыдая глаголаше: увы мнѣ, сладчайшій Іисусе, Его же вмалѣ солнце на крестѣ висима узрѣвшее мракомъ облагашѳся, и земля страхомъ колебашеся, и раздирашеся церковная завѣса: но се нынѣ вижу Тя, мене ради волею подъѳмша смерть. Како погребу Тя, Боже мой, или какою плашаницѳю обвію? Коима ли рукама прикоснуся нетлѣнному Твоему тѣлу? или кія пѣсни воспою Твоему исходу, ІДѳдре?..“ Источникъ жизни—въ гробу! „Ужасяися, бояйся небо, и да подвижатся основанія земли: се бо въ мертвецѣхъ вмѣняется въ высшихъ живый, и во гробъ малъ страннопріемлется“. Трепетное опасеніе чего-то неизбѣжнаго и безпокойство господствуютъ среди погубившихъ Жизнодавца. Благоговѣйное молчаніе сковываетъ уста вѣрныхъ христіанъ предъ гробомъ своего Спасителя. „Да молчитъ всякая плоть человѣча и да стоитъ со страхомъ и трепетомъ и ничтоже земное въ себѣ да помышляетъ: Царь бо царствующихъ и Господь господствующихъ приходитъ закла-тися и датися въ снѣдь вѣрнымъ. Предходятъ же Сему лицы ангельстіи со всякимъ началомъ и властію, многоочитіи херувимы и шестокрилатіи серафими, лица закрывающе“.
Видя странныя событія послѣднихъ дней Іисуса Христа, ученики Его въ страхѣ разбѣжались. И только тотъ, кто возлежалъ у своего Учителя на персѣхъ, затѣмъ—Пречистая Богоматерь и жены мѵроносицы неотступно слѣдовали за Нимъ. Сердце скорбящей Матери сжималось отъ боли, при видѣ страданій своего Божественнаго Сына. „Дѣва Господеви вопіяше матѳрски: болѣзни, ихжѳ не имѣхъ внегда родити
Тя, Сыне, остріи касаются сердца моего. Не терплю на крестѣ пригвождена Тя зряще, Овѣтѳ, очію моею“, „Болѣзненно стенящи, матерски восклицающи и отъ внутреннихъ скорби не тѳрпящи, на крестъ взирала ѳси къ Рожденному изъ твоего чрева, чадо, вопіющи: что видѣніе сіе? како стра-ждеши естествомъ безстрастный? всяко хотя родъ человѣческій отъ тдв свободити“. „Увы мнѣ, чадо мое! что сіе сотворилъ еси? красный добротою паче всѣхъ человѣкъ—бездыханный, беззрачный являешися, не имѣя вида, ниже доброты; увы мнѣ, мой свѣте! не могу спяща зрѣти Тя, утробою уязвляюся и лютое оружіе сердце мое проходитъ“. Припоминаются Богоматери тѣ минуты, когда Ей была предсказана неизрѳчѳнкая радость. Что же такое происходитъ теперь?! „Сицевыя ли Ми Гавріилъ радости приносяше благовѣщанія, Чадо? отъиди исполнити нѳизреченный совѣтъ и божественное смотрѣніе“. Непонятно Ей и то, зачѣмъ нужно такъ ужасно страдать ея Сыну, зачѣмъ наконецъ Его смерть? „Камо идеши, Чадо мое сладчайшее, Христе? чесо ради скорое теченіе сіе, Долготѳрпѣливе, течеши нелѣностно“? „Увы мнѣ, чадо любезнѣйшее! Како Тя лютый народъ и неблагодарный ко кресту пригвозди?“ Какъ бы даже упрекъ вылетаетъ изъ наболѣвшей материнской груди: ну, что воздали Тебѣ за всѣ Твои благодѣянія? „Что Ти воздаде еврейскій беззаконный соборъ безблагодатный, многихъ и великихъ Твоихъ даровъ, Сыне мой, наслаждѳйся?“ И какъ Ты, Божественный мой Сынъ, могъ страдать и умереть? „Зрящи на древѣ Тя висима, нѳдоумѣваюся и не поемлю высоты таинства и глубины великихъ судебъ твоихъ“. „Тлѣнія Тя кромѣ родихъ изъ чрева, прежде вѣкъ Его же Отецъ роди: и како тлѣвши? чѳловѣцы терзаютъ Тя, Сыне, и ребра ископоваютъ копіемъ, и руцѣ съ ногама пригвождаютъ безчеловѣчно“.
Но глубокое благоговѣніе и преданность волѣ Божіей утишаютъ материнскую скорбь, и Матерь Божія уже воспѣваетъ смиреніе своего Сына: „пою Твое смиреніе, Боже мой!“ Безграничная любовь къ Своему дѣтищу съ другой стороны располагаетъ Ее даже умереть съ Нимъ вмѣстѣ: „хотѣла быть съ Тобою умрети“; „ни отъ гроба Твоего востану, чадо мое, ни слезы точащи, престану раба Твоя, дондеже и азъ спиду во адъ: не могу бо терпѣти разлученія Твоего, Сыне Мой“. Мысль о божествѣ Своего Сына настраиваетъ Ее уже по иному, и Она дерзновенно вопіетъ къ Нему: „востани и возсіяй Солнце, и прославлюся въ сынѣхъ земнородныхъ“, „потщися востани, яко да прославлю съ міромъ ужасное смотрѣніе Твое“.
Услышанъ материнскій вопль, изъ живоноснаго гроба раздаются чудныя утѣшенія: „не рыдай Мене, Мати, зрящи на древѣ повѣшена Твоего Сына и Бога, на водахъ повѣсившаго землю нѳодержимо и всю тварь создавшаго: ибо воскресну и прославлюся и адова царствія сокрушу крѣпостію и
пагублю того силу, и связанныя избавлю отъ злодѣйства его, яко благоутробѳнъ, и Отцу Моему приведу, яко человѣколюбецъ“. „Не рыдай Мене Мати, зрящи во гробѣ, Его же во чревѣ безъ еѣмене зачала ecu Сына', возстану бо, и прославлюся, и вознесу со славою непрестанно, яко Богъ, вѣрою и любовію Тя величающія“. Правда, „земля покрываетъ Мя хотяща, но устрашаются адовы вратницы, одѣяна видящѳ одеждою окровавленною, Мати, отмщенія: враги бо крестомъ паразивъ яко Богъ, воскресну паки и возвеличу Тя!“ Утѣшена Скорбная Матерь, а изъ гроба между тѣмъ слышится новый чудный гласъ, успокаивающій на этотъ разъ разошедшуюся стихію. „Что рыдавши, тварь, на крестѣ видящи и во гробѣ жизни Дателя, яко зѳмлѳна? возстанетъ бо, обновляли тя свѣтло, тридневнымъ воскресеніемъ адъ низложивъ и мертвыя совоздвигъ, восхваляющія Его“. .
Какъ же въ самомъ дѣлѣ могъ страдать и умереть Богочеловѣкъ, носившій въ Себѣ божественное нетлѣніе и безстрастіе? Онъ страдалъ и умеръ какъ человѣкъ, но не какъ Богъ; божество Его не страдало. „Стражду яко человѣкъ, и спасу, яко человѣколюбецъ въ Мя вѣрующіе“; „распялся еси плотію, безстрастный естествомъ Отчимъ“; „пригвожденъ тѣломъ, пожреся Христосъ“; „распѳншагося плотски и божествомъ не пострадавша Іисуса поютъ ангѳли“. Заблуждаются поэтому люди, которые говорятъ, что на крестѣ страдалъ и самъ Богъ. „Иже Божеству страсть прилагающій, зауститеся вси чужемудренніи: Господа бо славы, плотію распята, не распята же естествомъ божественнымъ, яко во двою естеству единаго величаемъ“. Но оставаясь безстрастнымъ, божество Христа въ то же время ипостасно было пріобщено плоти. „Не прбста солнце на крестѣ висяща человѣка, но Бога воплощенна зря, помрачается“. „Отрастемъ непричастенъ Ты пребылъ еси, Словѳ Божій, плотію пріобщився отрастемъ: но рѣшиши Отъ страстей человѣка, отрастемъ бывъ страсть, Спасе нашъ, единъ бо еси безстрастенъ и всесиленъ“. Здѣсь-то и заключается тайна богочеловѣчества Спасителя. Страданія человѣка, хотя бы и невиннаго, не могли во всякомъ случаѣ выстрадать вину всего человѣчества и существенно обновить послѣднее, дать ему источникъ вѣчной жизни. Между тѣмъ Божественный Страдалецъ это именно и дѣлаетъ. Страдая по плоти, Онъ Своимъ божествомъ, ипостасно соединеннымъ съ плотію, придаетъ страданіямъ характеръ міровою событія, несущаго съ собою обновленіе всей вселенной *).
Свящ. М. Ашихминъ.
*) Продолженіе слѣдуетъ.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная ака-демия Русской Православной Церкви - высшее учебное заведение, целью которого является подготовка священнослужителей, преподавателей духовных учеб-ных заведений и специалистов в области богословских и церковных наук. Подразделениями академии являются: собственно академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет ино-странных студентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Проект осуществляется в рамках процесса компьютеризации Санкт-Петербургской православной духовной академии. В подготовке электронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта - ректор академии епископ Гатчинский Амвросий. Куратор проекта - проректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Матери-алы журнала подготавливаются в формате pdf, распространяются на компакт-диске и размещаются на сайте академии.
На сайте академии
www.spbda.ru
> события в жизни академии
> сведения о структуре и подразделениях академии
> информация об учебном процессе и научной работе
> библиотека электронных книг для свободной загрузки
