«Идеальные типы» борьбы с коррупцией в современной России Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 32.001

Валерий Алексеевич Глазырин

доктор социологических наук, доцент, профессор кафедры философии и социологии Уральского государственного юридического университета, г. Екатеринбург.

E-mail: [email protected]

«ИДЕАЛЬНЫЕ ТИПЫ» БОРЬБЫ С КОРРУПЦИЕЙ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

Цель статьи состоит в выделении социально-политических «идеальных типов» противоборства коррупции в современном российском обществе. К ним отнесены «авторитарный», «дирижизм ли-куан-ю» и «демократический». В авторитарном типе противодействия коррупции выделены два важных для его понимания контура: политический и административно-юридический. Автор раскрывает их содержание и показывает социально-политические противоречия этого типа. «Дирижизм ли-куан-ю» - достаточно противоречивая система противодействия коррупции, она может привести к различным социальным результатам. Рассматривая базовые положения демократического, идеального типа в современной России, не следует абсолютизировать российскую социокультурную специфику и игнорировать международные правила и стандарты борьбы с ней. В работе сделан вывод, что в сегодняшней России преобладают черты авторитарного типа борьбы с коррупцией как социально-правового феномена.

Ключевые слова: право, идеальный тип, конституция, капитализм, коррупция.

Цель автора заключается в выделении социально-политических «идеальных типов» противоборства коррупции в современном российском обществе. Рассматривая коррупцию в России, исходим из представления, что ее проявления структурно встроены в систему экономических, политических, социокультурных отношений современного российского общества. Понимание коррупции как системного аспекта российского социума означает, с одной стороны, что коррупция порождается сложившимися в обществе социальными отношениями, с другой стороны - это реальность многих сторон российской жизни, которые продуцирует коррупция.

Следует различать коррупционные явления в позднее советское время, в период реформ 90-х гг. ушедшего XX в., в 2000-е гг. наступившего XXI столетия [Глазырин: 2010] и последние несколько лет.

Номенклатура была частью однопартийного советского общества. Чтобы в нее войти и иметь карьерный успех, в первую очередь требовалась безусловная лояльность к существующей общественно-политиче-ской системе и членство в коммунистической партии, а также знакомства, связи, протекция, покровительство. Пожалуй, этот социальный капитал был важнее денег или чего-либо другого.

Советская политико-номенклатурная система была коррупционной в том смысле, что отвергая политическую конкуренцию, устанавливала закрытый режим доступа к политико-властным должностям, была инструментом, контролируемым властью, способом доступа к специальной распределительной системе благ и остовом «телефонного права».

Основа коррупции в советской экономике заключалась в необходимости выполнения производственного плана в условиях дефицита. Если планирующие органы и руководящие лица ориентировались на рост плановых заданий год от года, то их исполнители были заинтересованы в более низких плановых показателях, чтобы иметь возможность их выполнить или незначительно перевыполнить. На стыке интересов тех и других возникала «серая зона» для различных договоренностей и обязательств неформального толка. «Выбивание» и обеспечение фондов для выполнения плана превратилось в огромную теневую «договорную сферу» отношений капитанов советской экономики, без которой выжить она уже не могла. А рядовые советские граждане были затянуты в повседневную коррупцию («отношения блата») по «доставанию» предметов обихода, продуктов питания, лекарств.

Эпоха «большой приватизации» породила олигархический капитализм. Олигархи возникли из волны коррупции [Болдырев: 2003], позволившей им приобрести в собственность и установить контроль над огромными ресурсами через различные механизмы распределения, залоговые аукционы, ГКО и пр.

В чем состоит проблема олигархического капитализма? Возможно, коррупционная база, на которой он сформировался, ограничивается только периодом его становления, а взрывной рост коррупции стоило бы рассматривать лишь издержками первоначального становления капитализма?

Не приходится ожидать, что коррупция, свойственная российскому капитализму, исчезнет сама собой в течение некоторого времени по мере преодоления его «детских болезней». Для обоснования данного положения используем веберовскую идею о различных формах капитализма. Немецкий ученый считал, что современный капитализм - лишь одна из его разновидностей, возникшая на европейском Западе. Этот капитализм, рациональный и продуктивный, осуществляется на основе твердых правил эффективной системы права. Но кроме западноевропейского капитализма, как отмечал М. Вебер, существовал капитализм в великих цивилизациях Китая, Индии, Вавилона, Египта, Древней Греции и Рима. Он подчеркивал, что «капитализм по своему типу может выступать как авантюристический, торговый, ориентированный на войну, политику, управление и связанные с ними возможности наживы» [Вебер: 1990, с. 53].

К основам современного капитализма, по мысли М. Вебера, относится обуздание иррациональных побуждений наживы. Без стремления к прибыли, наживе капитализм существовать не может. Но нажива в условиях современного капитализма предстает в качестве осознанной цели ведения эффективного хозяйства, приумножения (капитализации) богатства с использованием для этого разумных средств [Кравченко: 1997, с. 122], а не путем их перераспределения в пользу отдельных лиц и групп, тем более их растранжиривания. Жажда наживы только по видимости напоминает «капиталистический дух», в действительности ему противоречит, препятствует его формированию, распространению и утверждению. Поэтому, считал М. Вебер, алчный, иррациональный капитализм является противоположностью рационального капитализма [Вебер: 1990, с. 75], что вполне подтверждает история становления новейшего российского капитализма.

Начало «нулевых лет» было связано с заявлением высшего руководства страны о равноудаленности предпринимателей-олигархов от власти; также

в эти годы были разработаны и приняты разные правовые акты и государственные программы по противоборству коррупции и предприняты немалые усилия по их реализации. Несмотря на это, а также на то, что вроде бы с «бандитским капитализмом» было покончено, острота проблемы коррупции в российском обществе не ослабла. Вряд ли могло быть по-другому, так как связка отношений власть-собственность не была разорвана. Властная вертикаль сковала развитие конституционного политического многообразия в стране и становление гражданского общества. Вместо действий по созданию институтов набрало мощь «ручное» управление процессами общественной жизни. «Непродуктивный капитализм» перезагрузился и продолжил свое существование с не меньшей силой чем прежде.

В последние год-два официальные государственные лица не только вновь осуществили интервенции в антикоррупционную риторику, но и были приняты документы, определяющие деятельность государственных органов по противодействию коррупции, в частности Указ Президента Российской Федерации «О национальном плане противодействия коррупции на 20142015 годы» [Указ Президента Рос. Федерации...: 2014]. Тем не менее следует признать, что фундаментально ситуация не изменилась. Система «дружеского (товарищеского) капитализма» достигла еще большего лоска.

Этот исторический экскурс позволяет обратить внимание на два момента. Во-первых, коррупция весьма пластична, коррупционные отношения способны приспосабливаться к изменяющимся социальным условиям. В частности, поэтому многие антикоррупционные усилия институтов гражданского общества и государства не приводят к ожидаемым результатам. Во-вторых, за ликами коррупции по-русски, безусловно, скрываются ее общие начала: корыстолюбие, жадность и произвол; воспроизводство континуума отношений власть-собственность; подмена институтов «дружескими» связями; неразвитость конституционных начал в политической жизни общества; принижение стандартов правосудия; желание заинтересованных лиц использовать общественные блага в частных интересах; замена общественной цели «благосостояние для всех» на «богатство для друзей»; имитация борьбы с коррупцией.

Антикоррупционное законодательство и различные антикорупционные проекты только тогда чего-нибудь стоят, когда имеют практическое воплощение. Продуктивное противоборство коррупции включает различные аспекты. Один из них заключается в том, чтобы представить возможные социально-политические модели (типы) антикоррупционной борьбы в условиях современной России. Аналитически выделяем три таких «идеальных типа»: авторитарный, дирижизм ли-куан-ю, демократический.

В авторитарном типе противодействия коррупции выделяем два важных для его понимания контура: политический и административно-юридический.

Первый является составной частью системы политического контроля общества, определяющего в явном или неявном виде общие политико-идеологические рамки борьбы с коррупцией, выход за которые неприемлем для существующего властного режима. К ним, в частности, относится желание власти добиваться пропагандистского эффекта посредством демонстрации гражданам, что государство прилагает все возможные усилия для решения проблем, связанных с коррупцией. Также нужно указать на стремление

политического истеблишмента избежать коррупционных скандалов в высших эшелонах власти, обезопасить политиков и чиновников высокого уровня от административного и уголовного преследования.

Второй - административно-юридический контур авторитарного типа борьбы с коррупцией включает юридические нормы, правила, процедуры и организационные вопросы борьбы с этим явлением общественной жизни.

При авторитаризме борьба с коррупцией ведется «сверху», может осуществляться как в сравнительно «мягком», так и «жестком» политико-административно-юридическом режимах. «Мягкий» режим опирается на нормы законодательства и установленные юридические процедуры. Применение «жестких» мер в борьбе с коррупцией может помимо прочего сопрягаться с притеснением политических и экономических конкурентов, различных социальных инициатив граждан.

Одно из противоречий авторитарного подхода противодействия коррупции состоит в том, что борьбу с коррупцией, имеющей общенациональное значение, государство стремится замкнуть на себя, усилиям граждан и институтов гражданского общества придает второстепенное значение и старается их действия поставить под свой контроль.

Эффективность авторитаризма в борьбе с коррупцией может проявляться и в локальных ситуациях, и на макросоциальном уровне. Локальный масштаб связан с выявлением случаев взяточничества, коррупционных групп, применяемых ими противозаконных схем. В макросоциальном масштабе авторитаризм способен в принципе обеспечить заметное подавление коррупции в результате эффективности насилия, что, однако, потребует перевести авторитарную модель борьбы с коррупцией в жесткий режим ее функционирования и связано со значительными экономическими, административно-организационными издержками и определенными политическими рисками.

Завершая описание «авторитарной идеальной модели» борьбы с коррупцией, отметим, что по сути данный тип борьбы с этим социальным злом отнюдь не предполагает искоренение основ коррупционных отношений в различных областях общественной жизни, представляет собой, таким образом, своеобразную квадратуру круга в решении проблемы коррупции.

Дирижизм ли-куан-ю как идеальный тип борьбы с коррупцией внешне чем-то похож на авторитарную модель противоборства с нею. Это сходство состоит в том, что инициатором и мотором борьбы с коррупцией выступает высшее государственное должностное лицо. Тем не менее дирижизм ли-куан-ю серьезно отличается от авторитаризма, так как зиждется на признании общепризнанных принципов правосудия, таких, например, как равенство всех перед законом и судом и верховенства права. Важно, что этот «идеальный тип» борьбы с коррупцией является частью становления социальных отношений типологически свойственных современным обществам; обществам, преодолевающим авторитаризм в политике и непродуктивный капитализм в экономике, обеспечивающим социо-юридико-экономико-политические трансформации, которые, как это было в Сингапуре, позволили государству пойти по историческому пути из третьего мира в первый [Ли Куан Ю: 2013, с. 135-147, 168-188].

Дирижизм - противоречивая система, если эта социально-политическая модель управления социумом не сориентирована на общественное благо,

развитие современных политических, экономических, правовых институтов, институтов гражданского общества, то тогда возникает опасность перерастания дирижизма в авторитаризм.

Базовые положения демократического, идеального типа борьбы с коррупцией не являются тайной [Юргенс: 2006]. Определяющими этих положений являются следующие. Первое - создание конкурентной политической системы, предполагая, что если отсутствует конкуренция партий, сопоставимых по политическому весу, то власть факты коррупции будет скрывать от общественности. Второе - реальная конкурентная экономическая среда, поскольку монополии в стремлении получить прибыль не остановятся ни перед чем, «раздавят» средний и малый бизнес. Третье - независимые СМИ, без которых граждане останутся в неведении, что происходит на самом деле. Четвертое - сильное гражданское общество, без которого реализация других условий будет крайне затруднена. Пятое - нулевая толерантность к коррупции. Шестое - снижение административного присутствия бюрократии, когда решения принимаются по усмотрению чиновника. Седьмое - надлежащая правовая нормативная база, создающая законные основания для борьбы с коррупцией, соответствующая международным правовым стандартам. Восьмое - независимый суд, без которого все попытки борьбы с коррупцией останутся благими пожеланиями. Сюда же отнесем необходимость создания института независимого прокурора и надлежащую работу правоохранительной системы. Девятое - воля высшего должностного государственного лица, готового взять на себя политическую ответственность за результаты борьбы с коррупцией. Десятое - две (по крайней мере) общественные ценностные установки: коррупция в современном мире это удел неразвитых стран, стран неудачников; утверждение принципа «благосостояние для всех».

Для реализации демократического, идеального типа борьбы с коррупцией в условиях современной российской действительности существует множество препон: тренды социальной архаики и традиционализма в общественной жизни; пренебрежение правом, стремление некоторых граждан и групп к установлению неформальных отношений для достижения персонального выигрыша, не обращая внимания на интересы других; подмена институциональных правил волей руководителя; административно-бюрократическое давление; непродуктивный капитализм и многое другое. Однако, говоря об этих де-факто ограничителях для обеспечения демократической модели борьбы с коррупцией, часто упускают из виду колоссальный де-юре потенциал действующей Конституции Российской Федерации.

Кроме видимых препятствий для обеспечения демократического идеального типа борьбы с коррупцией в современной России имеются более глубокие социальные преграды, связанные с особенностями социальной матрицы российского общества. Надо понимать, что факт принятия требуемых юридических институций в законодательный корпус законов о борьбе с коррупцией и реализация программ противодействия ей не означает, что в обязательном порядке будут достигнуты ожидаемые результаты, удастся усмирить коррупцию в социально приемлемых границах, подорвать ее корни. Так, например, в России в отличие от многих других государств будет лучше, если для обеспечения законного права на земельный участок вокруг него построят ограждение, забор. Часто в нашей стране доверие как социальный капитал ограничивается лишь кругом «своих» людей; немало тех, кто следует макси-

ме: «Нельзя, но надо, значит можно»; закон порой действует в избирательном режиме, «взирая на лица» [Аузан: 2014, с. 12-147]. Все это и многое другое способствует тому, что социальные последствия существующего юридического порядка не всегда соответствуют целям, предполагаемым юридическим законом [Глазырин: 2012].

Было бы ошибкой, учитывая в антикоррупционном законодательстве российскую социоправовую специфику, поддаться соблазну и отказаться от международных норм, правил, стандартов противоборства коррупции. Во-первых, это противоречило бы основам российского конституционализма. Во-вторых, российская правовая система входит в семью европейского континентального права. В-третьих, не существует никаких гарантий, что уклоняясь от применения международных юридико-правовых стандартов противодействия коррупции, удастся в борьбе с ней достичь лучших результатов. В-четвертых, сложная социальная структура российского общества, его полиэтничность, разнообразие культур и религий требует для его воспроизводства не «местечковых», а единых, универсальных юридических норм и стандартов, понятных для всех как внутри страны, так и за рубежом.

Российская специфика, возможно усложняя реализацию признанных международным сообществом юридико-правовых правил и стандартов борьбы с коррупцией, отнюдь не подталкивает общество и личности к тому, чтобы отказаться от их применения. Неправильно в XXI в. абсолютизировать социокультурные особенности России. Для обеспечения своего будущего стране нужно двигаться вперед, развиваться. А развитие связано с усложнением и определенным переформатированием социальных отношений, что неумолимо востребует новых, современных и сложных правовых конструкций, институтов.

Выделенные «идеальные типы» противоборства коррупции не являются калькой действительности. Реальность отличается от этих идеальных типов. Можно лишь говорить о большем или меньшем соответствии им. Какой «идеальный тип» борьбы с коррупцией реализуется сегодня в России? В полной мере ни один из них. Но, пожалуй, доминируют черты авторитарной модели. Время покажет, правильный ли сделан выбор и каких результатов удастся достигнуть. Подведем итоги.

1. Коррупция как социальный феномен способна «подстраиваться» под изменяющиеся условия общественной жизни российского общества, что осложняет достижение целей борьбы с нею.

2. Каждый из «идеальных типов» противоборства с коррупцией - авторитарный, дирижизм ли-куан-ю и демократический - обладает определенным потенциалом для борьбы с этим социальным явлением. Реализация любого из этих трех «идеальных типов» борьбы с коррупцией является трудной социальной, юридической, административно-организацион-ной задачей, у любого их них имеются свои ограничения.

3. Выбор модели борьбы с коррупцией имеет общественную цену, связан с теми или иными ожидаемыми социальными последствиями.

4. Социально-культурные и другие особенности российского общества не исключают, что борясь с коррупцией, важно опираться на признанные международные правила, стандарты. Проблема заключается в их адаптации к российским условиям, но их нельзя игнорировать или подменять чем-либо другим.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Аузан А.А. Экономика всего. Как институты определяют нашу жизнь. М. : Манн, Иванов и Фербер, 2014. 160 с.

2. Болдырев Ю.О. О бочках меда и ложках дегтя. М. : Крымский мост-9д : Форум, 2003. 432 с. (Великие противоречия).

3. ВеберМ. Избранные произведения / под ред. П.П. Гайденко. М. : Прогресс, 1990. 808 с.

4. ГлазыринВ.А. Под руку с коррупцией // Право и закон: филос.-социол. исслед. : коллективная моногр. Екатеринбург : Урал. гос. юрид. акад, 2010. Вып. 2. С. 178-188.

5. Глазырин В.А. Может ли право изменить общество к лучшему // Дискуссия : журн. науч. публ. 2012. № 4. С. 82-88.

6. Кравченко А.И. Социология Макса Вебера: труд и экономика. М. : На Воробьевых, 1997. 208 с.

7. Ли Куан Ю. Из третьего мира - в первый. История Сингапура, 19652000 : пер. с англ. М. : Манн, Иванов и Фербер, 2013. 576 с.

8. Юргенс И. Шесть залпов по коррупции // Рос. газ. 2006. 28 сент. С. 5.

9. Указ Президента Российской Федерации от 11 апреля 2014 года № 226 «О национальном плане противодействия коррупции на 2014-2025 годы» // Собрание законодательства Рос. Федерации. 2014. № 15. Ст. 1729.

REFERENCES

Auzan A.A. Ekonomika vsego. Kak instituty opredelyayut nashu zhizn', Moscow, Mann, Ivanov i Ferber, 2014, 160 p. (in Russ.).

Boldyrev Yu.O. O bochkakh meda i lozhkakh degtya, Moscow, Krymskiy most-9d, Forum, 2003, 432 p. (in Russ.).

Glazyrin V. A. Mozhet li pravo izmenit' obshchestvo k luchshemu, Diskussiya: zhurn. nauch. publ., 2012, no. 4, pp. 82-88. (in Russ.).

Glazyrin V.A. Pod ruku s korruptsiey, Pravo i zakon: filos.-sotsiol. issled. : kollektivnaya monogr., Ekaterinburg, Ural. gos. yurid. akad, 2010, iss. 2, pp. 178188. (in Russ.).

Kravchenko A.I. SotsiologiyaMaksa Vebera: trud i ekonomika, Moscow, Na Vorob'evykh, 1997, 208 p. (in Russ.).

Lee Kuan Yew. Iz tret'ego mira - v pervyy. Istoriya Singapura, 1965-2000, Moscow, Mann, Ivanov i Ferber, 2013, 576 p. (in Russ.).

Ukaz Prezidenta Rossiyskoy Federatsii ot 11 aprelya 2014 goda № 226 «O natsional'nom plane protivodeystviya korruptsii na 2014-2025 gody», Sobranie zakonodatel'stva Ros. Federatsii, 2014, no. 15, art. 1729. (in Russ.).

Veber M. Izbrannye proizvedeniya, Moscow, Progress, 1990, 808 p. (in Russ.).

Yurgens I. Shest' zalpov po korruptsii, Ros. gaz., 2006, 28 Sept., p. 5. (in Russ.).

Valeriy A. Glazyrin, Doctor of Sociology, associate professor, Department of Philosophy and Sociology, Ural State Law University. Ekaterinburg. E-mail: [email protected]

«IDEAL TYPES» OF COMBATING CORRUPTION IN PRESENT-DAY RUSSIA

Abstract: The purpose of the article is to define socio-political "ideal types" of combating corruption in present-day Russian society. These types include the following: "authoritarian", "lee-kuan-yew' dirigisme" and "democratic". Two aspects of "authoritarian" type essential for its understanding are identified: political and administrative-legal ones. The author reveals their content and socio-political contradictions. The author indicates that "lee-kuan-yew' dirigisme" - type is a controversial system of combating corruption. It is emphasized that "dirigisme" can lead to different social results. The main features of the "democratic" type and problems of its application in present-day Russia are described. It is pointed out that Russian socio-cultural specificity should not be absolutized, and international rules and standards of combating corruption should not be ignored. The author concludes that present-day Russia is characterized mainly by "authoritarian" type of combating corruption as a social and legal phenomenon.

Keywords: law, ideal type, constitution, capitalism, corruption.