CC BY
37
ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ И ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЛЕСОПРОМЫШЛЕННОГО ПРЕДПРИЯТИЯ КРАСНОЯРСКОГО КРАЯ
М. В. КОБАЛИНСКИЙ,
заместитель генерального директора ООО «СИБЧЕРМЕТОПТТОРГ»
Основные проблемы функционирования предприятий лесной промышленности, вносящие существенную долю неопределенности в планирование их работы, связаны с особенностями сложившихся экономических отношений — институциональным устройством лесного комплекса в целом.
Институциональное устройство понимается не только как наличие формальных организаций и официальных законов и правил [1, 14]. Институты — это «правила игры» в обществе, или выражаясь более формально, созданные человеком ограничительные рамки, которые организуют взаимоотношения между людьми.
Лес не представляет собой экономические ресурсы сам по себе. Лишь в контексте институционального устройства его можно рассматривать как ресурсы в экономическом смысле. Экономическое развитие, проведение реформы в области управления экономическими объектами требует создания новых институтов, обеспечивающих процессы реформирования.
Устойчивое использование лесных ресурсов также зависит от учреждения специального институционального устройства применительно к лесному комплексу, т. е. среди прочего, существование системы рыночной информации, правил торговли, финансирования, заключения контрактов и, наконец, все множество составляющих, относящихся к правам и формам собственности, контролю и принятию мер против нарушений законодательства и т. д.
Рассмотрим основные факторы, определяющие развитие лесной промышленности России, которая обладает самыми большими в мире запасами леса и лесными площадями [6]. Примерная площадь
(данные земельного и лесного учетов расходятся) покрытых лесом земель составляет около 800 млн. га, а общий запас древесины — 80,7 млрд. м3, что составляет соответственно 21,7 % и 25,9 % мировых запасов, в том числе более половины мировых запасов наиболее ценных хвойных пород [18].
Превышение второй цифры над первой говорит о том, что Россия располагает более зрелыми и более продуктивными лесами, чем остальные страны мира. Известно, что без ущерба для природы и экономики можно производить и перерабатывать более 520млн. м3древесины в год. Однако большая часть имеющихся запасов используется неэффективно. В рамках рубок главного пользования в России ежегодно заготавливается не более 120 млн. м3 (уровень 1913 г.), а из всего вырубаемого леса перерабатывается не более 20 %. Общий среднегодовой объем продаж в лесной отрасли достигает более 4,5 млрд долл. в год, что составляет 2,9 % валового внутреннего продукта России.
Лесная промышленность (ЛП) — одна из самых экспортнориентированных отраслей экономики России. По объемам экспорта ЛП занимает 4-е место среди российских отраслей промышленности, после экспорта газа, нефти, черных и цветных металлов [9].
Важнейшая составляющая цены лесопродук-ции — транспортировка. Доля железнодорожных тарифов в стоимости продукции отрасли — около 26 %. Существенную долю составляют затраты на топливо и электроэнергию.
На уровень неопределенности в деятельности предприятий лесной промышленности в значительной степени влияет тарифная политика российских естественных монополий, стоимость услуг и продукции которых растет опережающими
темпами по сравнению со стоимостью конечной продукции ЛП.
Лесная промышленность Российской Федерации включает в себя несколько технологически связанных между собой отраслей — лесозаготовительную, деревообрабатывающую, целлюлозно-бумажную и лесохимическую.
В настоящее время в лесной промышленности осуществляют производственно-финансовую деятельность более 22 тыс. организаций, в том числе около трех тысяч крупных и средних, из которых свыше 95 % акционированы. В отрасли занято свыше миллиона человек (7 % от численности работающих в промышленности). Отрасль располагает 3 % основных фондов промышленности [13].
Известно, что в последнее десятилетие лесная промышленность России развивалась неравномерно. К 1998 г. объем производства сократился в 2,7 раза по сравнению с 1990 г. Позитивные тенденции в лесной отрасли отчетливо наметились в 1999 г., когда темпы роста составили 118 % по сравнению с 1998 г. В последующие годы темпы роста лесной промышленности замедлились. За последние годы неоднократно предпринимались попытки реорганизовать лесную отрасль в масштабах России (последняя государственная Концепция развития лесного хозяйства РФ одобрена правительством России 18.01.2003 г.). 22.04.2005 г. принята новая редакция Лесного кодекса, определяющая основные тенденции развития отрасли.
На Красноярский край (без Таймырского и Эвенкийского округов и Хакасии) приходится 11 % лесов России [16]. В крае площадь земель лесного фонда составляет около 65,9 млн. га, в том числе в ведении государственных органов управления лесным хозяйством — 58,1 млн. га (88,6 %) [3, 16]. Прочие фондодержатели имеют — 7,5 млн. га или 11,7 %, в том числе сельскохозяйственные организации
— 2,7 млн. га, военные лесничества — 0,06 млн. га. Лесной фонд на территории края находится в ведении Министерства природных ресурсов РФ, Минсельхоза России, Минобразования России.
На долю лесов первой группы приходится 13,1 млн. га, что составляет 22,4 %, второй
— 0,7 млн. га — 1,2 %, третий — 44,6 млн. га или 76,4 % лесного фонда. Общий запас древесины по краю оценивается в 7,3 млрд. м3. Объем древесины хвойных пород составляет 6,0 млрд. куб. м, из которых 4,1 млрд. м3 представлены спелыми и перестойными насаждениями. Запас древесины мягколиственных пород в целом не превышает 1,3 млрд. м3, в том числе в спелых и перестойных
лесах — 0,9 млрд. м3 [16].
В хвойном хозяйстве преобладают елово-пихтовые насаждения, занимающие 11,6 млн. га с запасом древесины 1,76 млрд. м3. На долю сосняка различных типов приходится 9,6 млн. га с запасом 1,7 млрд. м3. Свыше 8 млн. га занимают кедровые насаждения [9, 16]. Около 81,8 % в составе мягколиственных насаждений занимают леса с преобладанием березы. Возрастная структура дре-востоев характеризуется преобладанием спелых и перестойных насаждений, составляющих 58,3 % площади лесов [2, 5]. В составе хвойных лесов их доля превышает 62,6 % учтенных площадей.
Значительная часть лесных ресурсов края сосредоточена в районе Приангарья — на территориях Богучанского, Мотыгинского и Кежемского районов (табл. 1) [2]. В течение 50-60 лет в перечисленных районах господствует лесозаготовительная отрасль лесной промышленности. Этому способствует доставка древесины водным транспортом по Ангаре на лесопильные заводы в г. Лесосибирске и выход лесопродукции на внешний и внутренний рынки через порты на Енисее и транссибирскую ж/д магистраль по дорогам Ачинск-Лесосибирск и Решоты-Карабула. Лесозаготовители изымают из приангарских лесов наиболее ценную и высококачественную сосновую древесину и используют только ту коммерческая часть, которая в виде круглых лесоматериалов имеет спрос у потребителя и обеспечивает рентабельность лесозаготовок. По сути, в настоящее время лесозаготовители поставляют бревна и торгуют круглым лесом — товаром с наиболее низкой добавленной стоимостью.
Предприятия лесной промышленности в большей степени существуют в той сети экономических отношений, которая была создана в эпоху социализма.
Лесная промышленность в СССР была построена на принципах вертикальной интеграции. В определенном лесном районе создавался леспромхоз, которому передавалась сырьевая база на данной территории. Некоторая группа леспромхозов «прикреплялась» к лесоперерабатывающему предприятию. При этом распределение природно-ресурсной ренты в отрасли производилось централизованно, поэтому все предприятия отрасли получали примерно равную прибыль.
Переход к рыночным отношениям привел к тому, что схема оптимальной в условиях плановой системы организации отрасли превратилась в ситуацию, в которой возникла локальная монопсония лесопереработчиков, а также локальная монопо-
Таблица 1
Распределение земель лесного фонда Красноярского края и районов Приангарья по группам лесов (тыс. га)
Район Лесхоз Группа лесов
I II III Всего
Красноярский край 13089132 724039 44628482 58441653
Богучанский Абанский 225 3100 3325
Богучанский 40763 253034 293797
Гремучинский 142894 1066601 1209495
Долгомостовский 23155 23155
Манзенский 51261 436768 488029
Невонский 49188 446531 495719
Терянский 121398 932639 1054037
Хребтовский 125698 699220 824918
Чунский 138438 760030 898468
Всего по Богучанскому району 669865 4621078 5290943
Кежемский Кодинский 548818 2649362 3198180
Мотыгинский Мотыгинский 247638 1571881 1819519
Источник: по данным таксационного учета
лия лесозаготовителей. Возникла ситуация, когда бывшим леспромхозам стало затруднительным продавать свою продукцию куда-либо, кроме лесоперерабатывающего предприятия, к которому они были ранее планово «прикреплены». Возросшие транспортные расходы, которые лесозаготовителям никто не компенсировал, не позволяли направлять круглый лес на другие предприятия.
Поскольку лесоперерабатывающее предприятие в этих условиях стало единственным покупателем лесной продукции у лесозаготовителей, то она стало устанавливать предельно низкие цены на продукцию лесозаготовителей.
Таким образом, в условиях рынка и превышения предложения первичной лесной продукции (круглого леса) над спросом на нее эффект моноп-сонии, или, в более мягком варианте, олигопсонии — существовании нескольких покупателей, которые фактически согласованно занижали цены на первичную лесную продукцию, привел к тому, что большая часть природно-ресурсной ренты в лесной отрасли попала именно к переработчикам.
Характер распределения природно-ресурсной ренты в лесной промышленности хорошо виден на следующем примере [1]. В настоящее время государство изымает в свою пользу часть природно-ресурсной ренты в виде попенной платы, которую выплачивают лесозаготовители и которая составляет до 20 — 30 % себестоимости заготовки древесины (по данным лесозаготовительных компаний). Но это лишь 5 — 8 % себестоимости продукции дере-вопереработки. Доля предприятий ЦБП (целлюлозно-бумажной продукции) в прибыли ЛП составила в 2000 г. 68 %. С другой стороны, государство
— владелец российского леса в условиях рынка пыталось продать лесозаготовителям право на рубки, но, когда на определенной лесной территории существует только одно предприятие, обладающее техническими возможностями для лесозаготовки в сколько-нибудь значительных объемах — бывший леспромхоз, попытки аукционной продажи лесных участков в рубку натолкнулись на обстоятельство, что реально в торгах участвовал только покупатель, предлагавший монопольно низкую цену.
Для создания производств, выпускающих продукцию с высокой добавленной стоимостью (производство качественных пиломатериалов, плит MDF и OSB, бумаги, картона, и т. п.) необходимы существенные инвестиционные ресурсы. Собственными ресурсами предприятий являются их прибыль и амортизационный фонд. Ввиду отсутствия реального владельца лесозаготовительного предприятия, его управляющие оказываются незаинтересованными в инвестировании прибыли, полученной предприятием, в развитие производства и его техническое переоснащение, поскольку, во-первых: система мотивации менеджмента не развита в достаточной сфере и представляет собой систему фиксированных окладов вне зависимости от результатов деятельности предприятия за отчетный период; во-вторых: существует неопределенность в долговременном сохранении прав собственности за текущими акционерами (собственниками предприятия).
Вследствие изложенного выше, одна из возможностей получения дополнительного дохода для менеджеров — в переход к теневым схемам продажи продукции своих предприятий [13]. Это достаточно
хорошо известные схемы «отката» и «распила», по которым продукция официально продается по предельно низким ценам, а разница между рыночной и официальной ценами лесопродукции делится между участниками сделки.
В этой ситуации руководство лесозаготовительных предприятий оказывается незаинтересованным в увеличении доли ренты, официально получаемой лесозаготовителями — свою долю ренты они могут получить «теневым» способом.
Еще один тип теневых отношений связан с деятельностью предприятий лесного хозяйства. Согласно существующему законодательству, лесхозы самостоятельно ведут рубки ухода, при этом объем и выбор мест рубок определяются самим лесхозом. При этом он имеет право реализации заготовленной древесины без выплаты каких-либо отчислений в бюджеты разных уровней. Существующие правила организации рубок ухода фактически провоцируют лесхозы на проведение массовых промышленных рубок. Объем рубок ухода вырос за последние годы в России от 117 % до 156 % в зависимости от региона [13].
По данным космического мониторинга, осенью 2002 г. по долине Амура в районе Благовещенска на российской территории наблюдались многочисленные очаги лесных пожаров, тогда как в китайской части долины Амура подобных очагов практически не наблюдалось [5, 17]. Пройденные низовыми пожарами лесные насаждения как погибшие или поврежденные назначались в рубку, а практически неповрежденная древесина официально продавалась лесхозами по предельно заниженным ценам.
Сложившиеся в лесной отрасли экономические отношения могли привести к серьезным социальным последствиям: к уменьшению доли природно-ресурсной ренты, остающейся у лесозаготовителей, что, по мнению автора, привело к уменьшению налогооблагаемой базы таежных районов, где идут лесозаготовки, и возникновению в этих районах бюджетных дефицитов.
Специфика лесозаготовительной отрасли, в которой предприятия являются градообразующими и жителям таежных поселков практически невозможно найти работу вне бывших леспромхозов, приводит к монополии на рабочую силу. В этих условиях работающие на предприятиях готовы в определенной степени смириться с нерегулярной выплатой заработной платы, ее занижением, эмиссий менеджерами различных денежных суррогатов.
Рассмотрим возможности и особенности процесса инвестирования предприятий в лесной отрасли
[7]. Основными способами привлечения средств является использование собственных средств предприятий (капитализация прибыли и использование амортизационных отчислений), целевые инвестиции крупных российских и иностранных инвесторов и выпуск акций предприятий лесной отрасли. Согласно российскому налоговому законодательству, амортизационные отчисления (до 10 % доходов) вычитаются из сумм, подлежащих налогообложению, и могут использоваться для закупки нового и замены устаревшего оборудования. Сумма начисленных амортизационных отчислений составляет более 2 млрд. руб., однако из этой суммы на модернизацию предприятий, например, в 2000 г. использовано лишь 600 млн. руб. (из 2 млрд. руб. общего объема инвестиций в лесозаготовку).
Многолетнее недостаточное инвестирование средств послужило одним из факторов ее технологической отсталости, что привело к доминированию производства продукции низкой переработки в лесной промышленности. Так, по данным пограничных таможенных служб, основная часть российского лесного экспорта — круглый лес, то есть лесная продукция с минимальной глубиной переработки и минимальной стоимостью. Доход от продукции с низкой добавленной стоимостью мал, поэтому сторонние инвесторы не спешат вкладывать в отрасль средства.
В условиях низкой нормы прибыли и отсутствия реальных ответственных владельцев предприятий лесной отрасли действие такого механизма привлечения средств в отрасль, как эмиссия акций предприятий и использование полученных средств для технического переоснащения, представляется, по мнению автора, является сомнительным. Выпуск акций в таких условиях неэффективен ввиду низкого потенциального спроса на них. В настоящее время доля средств, полученных от эмиссии акций, в общем объеме инвестированных средств составляет около 0,02 %, то есть практически несущественна [8].
Таким образом, реорганизация структуры отрасли для повышения эффективности должна, по мнению автора, преследовать следующие цели: увеличение доли природно-ресурсной ренты, «улавливаемой» бюджетами всех уровней и перераспределение ренты в пользу лесозаготовителей [17]. Для этого необходимы меры по уменьшению влияния локальных монопсоний и монополий в лесной отрасли, перемещение части ренты к лесозаготовителям и улав-
ливание государством большей, чем в настоящее время, доли природно-ресурсной ренты.
Один из способов перемещения ренты к лесозаготовителям — создание единого концерна лесозаготовителей, в котором сосредоточились бы все ресурсы лесозаготовителей. Создание такого концерна заготовителей затруднительно, так как для этого владельцы и менеджеры предприятий должны будут передать часть полномочий по распоряжению ресурсами новым лицам.
Промежуточный вариант — объединение сбытовой части лесозаготовительных предприятий — также является, по мнению автора, недостижимым, так как при создании объединенного торгового дома возникнет вопрос об управлении финансовыми потоками. В настоящее время никто из менеджеров лесозаготовительных предприятий не согласится на передачу сбытовых функций отдельному, полностью неконтролируемому предприятию. Поэтому в настоящее время каждое предприятие пытается самостоятельно найти действенные механизмы увеличения инвестиций и повышения эффективности.
Опишем возможности и особенности механизма экономического подъема в отрасли. Создание картелей лесозаготовителей (подобных ОПЕК), объединяющих предприятия, поставляющие древесину лесопереработчикам — более реальный вариант, так как в этом случае собственники предприятий-лесозаготовителей не теряют свою собственность и свое право вести экономическую деятельность. Такой картель, лишь устанавливающий цены на продукцию предприятий, в него входящих, потенциально мог бы диктовать лесопереработчикам свои цены на производимую продукцию и изымать в свою пользу часть природно-ресурсной ренты.
Однако и тут неизбежно возникнут проблемы. В частности, как показывает мировой опыт, в случае, если объем возможного производства ресурсов, имеющихся в распоряжении членов концерна, превосходит нужды потребителей, для поддержания стабильно высоких цен необходимо ввести механизм квотирования объемов продаж для предприятий, входящих в концерн. Ввести нормы квот — сложно, а еще сложнее — добиться поддержания квотной дисциплины. Массовое несоблюдение квотной дисциплины чревато обвалом цен на рынке и за многие годы существования ОПЕК эта организация научилась держать внеквотную поставку продукции в определенных рамках. Как быстро это смог бы сделать картель лесозаготовителей в случае его организации — большой вопрос.
Схемой перераспределения ренты в лесозаготовительной отрасли может стать схема толлинга, по которой лесозаготовители передают лесопе-реработчикам сырье, но при этом остаются его владельцами, оплачивая произведенные работы и затем реализуя переработанные продукты. Механизмом, обеспечивающим работу такой схемы, мог бы стать федеральный или региональный закон о локальной монопсонии.
Важным моментом в лесной промышленности является необходимость соблюдения предприятиями правил рубок, поддержания в норме экологического состояния лесов, обеспечения восстановления лесных насаждений. В настоящее время для субъектов экономики исчезла проблема внедрения в лесозаготовительную отрасль. Фактически любая коммерческая структура, в уставе которой предусмотрена данный вид деятельности, принявшая участие в конкурсе на аренду участков лесного фонда и, в итоге, выигравшая конкурс, имеет законное право рубить лес. При этом неблагоприятные эффекты для объекта — лесного насаждения, которые возникали в процессе работы такой структуры (захламленность лесной территории, повреждения напочвенного покрова, отсутствие рекультивации и т. д.) зачастую не компенсировались структурой, производившей работы в лесу, так как после рубок такая структура мгновенно ликвидировалась, и подвергнуть ее каким-либо штрафным санкциям было невозможно.
Одним из экономических механизмов, гарантирующих от возникновения подобных ситуаций, могла бы стать предварительный денежный залог, вносимый в специальный лесной фонд производящей рубку структурой и возвращаемый этой структуре после окончания рубок в случае отсутствия претензий к ней. В тоже время, данный метод обеспечения технологий лесозаготовителями будет приводить к фактическому замораживанию части оборотных средств коммерческих предприятий и росту себестоимости лесозаготовок.
Еще один аспект, с которым сталкивается предприятие — особенности управления лесами [4]. Нерешенной остается задача оптимизации управления лесами. По Лесному Кодексу собственником всего лесного фонда страны определена Российская Федерация. Несмотря на апелляции субъектов Федерации к нормам Конституции о совместном ведении пользования природными ресурсами, уполномоченным органом собственника определено Министерство природных ресурсов (МПР) РФ и его территориальные органы.
В результате на органы управления лесным хозяйством (а, в конечном счете, на государственный бюджет России) была законодательно закреплена ответственность собственника за «бремя затрат на охрану, защиту, воспроизводство и организацию рационального использования, принадлежащих ему объектов лесных отношений».
В настоящее время плата за использование лесов установлена на нерационально низком уровне, включает только плату за древесину (экологические функции леса совершенно не учтены) и не распространяется на упомянутые выше заготовки древесины при рубках ухода.
В итоге лесная рента в полном объеме не собирается, а доходы от ее частного присвоения обнаруживаются при макроэкономическом анализе теневой экономики. Разорвать эту зависимость для бюджета страны можно, только выделив производственную и лесохозяйственную деятельность в функции, выполняемые самостоятельной группой унитарных госпредприятий, которые будут осуществлять рубки, лесопосадки и иную производственную деятельность по заказам органов лесного хозяйства, за которыми останутся лишь функции государственного управления и контроля.
Для лесозаготовительных предприятий наиболее важными являются данные о лесах, возможных для реального освоения. Они представляют собой валовый потенциал, который сейчас и в реальной перспективе не может быть полностью использован по объективным социально-экологическим причинам: малонаселенности (безлюдности) таежных районов, отсутствия коммуникаций и убыточностью заготовки части древесного сырья, которое нельзя реализовать по рентабельным ценам.
При разработке стратегии лесопользования важно оценить объем запасов древесины в крае, пригодный для эксплуатации. Подобная оценка делается на основании таксационных данных лесоустройства. Проведение натурных работ по отводу и таксации лесосек требует большого труда инженерно-технических работников лесничеств и лесхозов, которых не хватает при значительных объемах лесопользования.
Сложившаяся на протяжении многих десятилетий корпоративная практика у всех управляющих органов лесного хозяйства, включая лесоустройство, заключается в том, чтобы побуждать лесозаготовителей к возможно более полному использованию древесины в лесосечном фонде, несмотря на то, что определенная и часто значительная или большая часть древесного сырья из отдаленных
таежных районов не может быть куплена потребителем по рыночным ценам. Древесина, которая не реализуется как минимум по ценам, покрывающим издержки производства, является экономически недоступной; ее заготовка неминуемо разорит лесозаготовителя.
При установлении расчетной лесосеки и ежегодного размера рубок в арендных участках лесоустройством часто заложен высокий выход деловой древесины. Практика лесозаготовок не добивается такого высокого — 85—90 % выхода деловой древесины. Так, в соседней Иркутской области с более развитой лесозаготовительной и деревоперерабатывающей промышленностью и в аналогичных по структуре и продуктивности древостоях реальный выход деловой древесины по хвойным породам (главным образом сосне) за последние 25 лет был в пределах 75 — 80 %. Он отличается на 8 — 10 % от установленного лесоустройством табличного выхода деловой древесины (в % от ликвидного) [10, 11]. Расчет завышенного выхода деловой древесины лесхозами реализуется во взимании лесных податей, земельного налога и арендной платы с лесозаготовителей.
Так, расхождение по данным таксационных описаний лесхозов Красноярского края и фактическим данным лесозаготовок составляет от 15 до 20 % [по данным лесозаготовительных компаний]. Известно, что из спелых и перестойных сосняков Приангарья, характерных и для Кодинского лесхоза, могут быть получены следующие сортименты (в процентах): пиловочник — 48 %, стройлес — 11 %, шпальник — 10 %, рудничный лес и балансы — 8 % от ликвидного запаса. На выход деловой древесины существенное влияние оказывает возраст древос-тоев: до 160 лет доля деловой древесины составляет 78 %; 161 - 200 лет - 66 %; 201 - 240 лет - 63 %; и старше 240 лет - 48 %. В высоковозрастных сосняках число деревьев с явной гнилью составляет 5 - 16 %, со скрытой 15 - 33 %, пораженных напенной гнилью 30 - 32 % и огнем при пожарах 27 - 39 %. Вследствие этого, число деревьев, требующих откомлевок при раскряжевке, достигает 22 % [12].
Таким образом, можно говорить о том, что даже в насаждениях, используемых в коммерческих целях, оценка экономически активных запасов древесины сильно завышена. Такое завышение «по цепочке» приводит к завышению всех дальнейших экономических расчетов по использованию лесных ресурсов, потенциальной эффективности предприятий лесной отрасли, возможности строительства предприятий по переработке древесины.
Либерализация внешней торговли (без упреждающих «защитительных» механизмов) породило, помимо всего прочего, всплеск криминального бизнеса и такой объем нелегальных рубок, что только одно это привело во многих приграничных районах к деградации крупных лесных массивов. В то же время, дополнительное усиление охраны лесов за счет правоохранительных органов требует привлечение количества ресурсов, сравнимого с наносимым ущербом лесным экосистемам.
В этой связи рассмотрим положение лесохо-зяйственных предприятий. В «советское» время финансирование лесного хозяйства было тесно связано с объемом лесозаготовок — суммарный объем платежей за пользование лесом практически был равен затратам на проведение всех лесохозяйс-твенных мероприятий. При резком сокращении объемов лесозаготовок в перестроечный период и при отсутствии лесного дохода государство оказалось не в состоянии организовать и финансировать в необходимых объемах борьбу с лесными пожарами, вредителями леса, охранять леса от «нелегальных» рубок.
С конца 1990-х гг. прошлого века основным источником собственных средств финансирования лесного хозяйства, в основном, являлась примитивная безналоговая продажа древесины, заготовленной органами лесного хозяйства в ходе рубок ухода («дохода»), которые вполне обеспечивали им конкурентоспособность на рынке лесоматериалов, даже при высоких технологических затратах. Такое отношение к финансированию предприятий и отрасли вполне можно характеризовать как стратегию выживания.
Подводя итог к вышеизложенному, можно выделить следующие факторы, влияющие на эффективность производственной деятельности предприятий лесной промышленности:
• недостаток сырьевых ресурсов, связанный с тем, что значительная часть лесов либо не имеет товарной ценности и пригодна только для выполнения экологических функций, либо расположена в отдаленных от транспортных путей территориях, т. е. они экономически и транспортно недоступны;
• низкий уровень переработки лесной продукции;
• высокий уровень теневых экономических отношений в отрасли;
• использование устаревшего оборудования и малый объем инвестиций.
• низкие доходы предприятий в отрасли;
• недостаточный уровень присутствия вертикально интегрированных структур в лесной промышленности;
• несбалансированность распределения при-родно-ресурсной ренты между субъектами отрасли;
• деятельность государственных законотворчес -ких структур;
• деятельность монополий.
Рассмотрим возможные механизмы принятия управленческих решений на предприятиях ЛПК, причем особое внимание будет уделено интегрированным структурам, которые (как было показано автором ранее) являются наиболее эффективной формой организации производства в ЛПК в современных рыночных условиях.
Основными элементами управленческого уровня являются оценки влияния институциональных факторов, вносящих существенную неопределенность и риски в деятельность интегрированного предприятия лесного комплекса и на индикаторы выбора и принятия управленческих решений. Отметим, что оценка влияния факторов является прерогативой менеджеров высшего звена группы предприятий.
Планово-экономический уровень служит для решения стандартных задач экономического анализа для выбора наиболее эффективного метода (направления) использования производственных ресурсов. Остановимся на каждом из уровней подробно.
Институциональные факторы вносят существенную неопределенность в планирование и функционирование предприятий лесной отрасли.
Для анализа выделим следующие институциональные факторы, используемые в построении методики, влияние которых, по мнению автора, может быть количественно определено:
1) правила использования сырьевых ресурсов
В институциональном аспекте это замена формальных правил (расчетное значение количества древесины на арендуемом участке) неформальными (фактическое наличие промышленной древесины, которое, как правило, меньше). Данный фактор отражает недополучение выручки, вследствие несоответствия расчетной лесосеки фактическому, пригодному для промышленного освоения, объему лесозаготовки на данном участке;
2) уровень теневых экономических отношений в отрасли (В). В институциональном аспекте это замена формальных правил поведения субъек-
тов экономики неформальными, официально неопределенными, но существующими в современных рыночных условиях.
3) деятельность монополий, связанных с холдингом (М). Формальные правила в отношении монополий (установление тарифов на перевозки) заменяются неформальными, возможностью прогнозировать их изменения. Деятельность предприятий лесной отрасли тесно связана с хозяйственной деятельностью транспортных организаций, по сути своей, представляющих монопольные структуры, влияние экономической деятельности которых является определяющим для холдинга. Поэтому необходимо учитывать возможные изменения в тарифной и ценовой политике данных организаций, с целью оперативной реакции на их изменения и корректировке ценовых показателей, производимой и реализуемой холдингом продукции;
4) деятельность государственных законотворческих структур (G). В институциональном аспекте означает качество принимаемых решений органами власти. Представляет собой вероятность принятия неблагоприятного для предприятия ЛП законодательного акта. Представим как (Жи + В1 + М! + 01) - эффект
финансовых потерь (приобретений), вследствие влияния выделенных факторов на результаты хозяйственной деятельности предприятия.
Влияние каждого из факторов на показатель валового дохода устанавливается экспертными методами. В данном случае группе экспертов (специалистов лесной отрасли) предлагалось ответить на 4 вопроса, содержащихся в анкете, касательно оценки влияния выделенных факторов неопределенности на результаты хозяйственной деятельности компании. В результате проводимого опроса составлена шкала ответов, и, используя нормирование, каждому из факторов присваивается оценочное значение от 0 до 1, используемое для расчета коэффициента влияния факторов неопределенности на доход интегрированного предприятия.
Для оценки значимости влияния указанных факторов на экономические показатели холдинга был проведен опрос экспертов - менеджеров предприятий лесной отрасли. В опросе участвовало свыше 30 респондентов, занимающих позиции начальников отделов и служб, а также руководителей организаций.
В ходе опроса участникам предлагалось ответить на следующие вопросы:
1. Оцените по шкале от 0 до 10 (0 - минимальное влияние, 10 - максимальное) средний уровень отклонения фактического наличия сырьевых ресурсов от данных таксационного учета, используемого для расчета арендуемых участков лесного фонда?
2. Оцените уровень теневых отношений в лесной отрасли, используя шкалу значений от 0 до10?
3. Насколько, по Вашему мнению, деятельность компании зависит от деятельности транспортных монополий? Оцените уровень их влияния по шкале от 0 до 10.
4. Оцените вероятность воздействия действий государственных органов на деятельность компании, используя шкалу от 0 до 10?
Результаты обработки анкет выявили следующие данные (табл. 2):
Таблица 2
Результаты проведенного опроса респондентов — специалистов ведущих организаций лесной промышленности Красноярского края
Ответы 0 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
№ вопроса
1 - - 6 14 8 2
2 - - - 1 7 4 6 12 - - -
3 7 10 8 5
4 - - 4 - 2 4 - 12 - - 8
Четырнадцать респондентов оценили уровень отклонения фактической заготовки круглого леса от планового (отраженного в таксационных описаниях предоставляемых лесными службами) по десятибалльной шкале на уровне 3-х балов, шесть -на уровне в 2 балла, восемь специалистов оценили наличие отклонений, в большинстве случаев, при заключении договоров аренды участков лесного фонда, на уровне 4-х баллов, и 2 специалиста присвоили максимальное значение из рассматриваемой совокупности на уровне 5 баллов, исходя из десятибалльной шкалы.
Таким образом, используя статистическую формулу средней взвешенной, определим среднее значение ресурсного фактора. В нашем случае средняя значимость влияния ресурсного фактора (Щ ) соответствует уровню 3,2 балла.
Согласно приведенным результатам опроса, более 30 % респондентов считают уровень сложившихся теневых экономических отношений достаточно высоким. Так, двенадцать специалистов, из числа опрошенных отметили данный фактор на
уровне 7 баллов из десяти. Более чем 60 % специалистов считают влияние данного фактора выше среднего из предложенных вариантов. Среднее значение оценки влияния фактора теневой экономики на результаты деятельности компании ЛПК, таким образом, представляет значение 5,7 балла (В).
По мнению большинства специалистов, участвующих в опросе, на деятельность предприятий лесопромышленного комплекса существенное влияние оказывают транспортные компании, обеспечивающие подвижным составом компании лесной отрасли, продвигающие реализацию продукции ближе к потребителям. Так, все участники опроса схожи во мнении, что влияние данного фактора выше среднего уровня, а пять человек присвоили данному фактору максимальное из предложенных значений. Среднее значение влияния монополистического фактора (О) составляет 8,37.
Участникам опроса предлагалось оценить также влияние государственных, в том числе законотворческих структур, на деятельность предприятий ЛПК. В настоящее время принимается ряд законодательных актов, которые, по мнению респондентов, могут в значительной степени негативно отразиться на деятельности предприятий, ориентированных исключительно на экспорт сырья. Так, в начале 2006 г., согласно постановления Правительства РФ от 24.03.2006т г. № 158, таможенные пошлины на экспорт круглого леса с 31 мая 2006 г. возросли с 2,5 до 4 евро (при сохранении адвалорной составляющей на уровне 6,5 % от таможенной стоимости вывозимой на экспорт древесины), с 1-го июля 2007 г. минимальный уровень экспортной таможенной пошлины на необработанные лесоматериалы составил 10 евро с 1м3 лесопродукции (20 % от таможенной стоимости), что повлияет на результаты деятельности предприятий ЛПК.
Таким образом, из 30 опрошенных 27 % оценили влияние законотворческих структур как максимальное из возможных. Среднее значение влияния данного показателя (М) на деятельность предприятий ЛПК составляет 6,67 баллов в рамках шкалы от 0 до 10.
Далее определим, с учетом экспертных оценок, и применяя метод нормирования показателей, средние весовые коэффициенты g,, для выделенных четырех факторов неопределенности (табл. 3).
Средние оценки влияния факторов, определяемые экспертными методами, отражают текущее (нормальное) состояние дел на предприятиях ЛПК Красноярского края.
Таблица 3
Средняя оценка влияния факторов неопределенности на экономические показатели холдинга
Фактор Оценка Весовой
неопределенности экспертов коэффициент
^ 3,2 0,13
В 5,7 0,24
М 8,37 0,35
G 6,67 0,28
На основании проведенного исследования выявлены факторы неопределенности и риска (институциональные), существенно влияющие на эффективность производственной деятельности интегрированных предприятий лесной промышленности: правила использования сырьевых ресурсов; уровень теневых экономических отношений в отрасли; деятельность государственных законотворческих структур; деятельность естественных транспортных монополий. Определены количественно средние оценки влияния выделенных факторов на показатели деятельности предприятий ЛПК Красноярского края, с учетом экспертных оценок и метода нормирования показателей, необходимые для учета менеджерам предприятий при формировании и выборе управленческого решения.
ЛИТЕРАТУРА
1. Блам Ю. Ш. Институциональные аспекты функционирования лесопромышленного комплекса Сибирского Федерального Округа / Ю. Ш. Блам, Машкина Л. В., Машкина О. В. // Экономическое развитие России: региональный и отраслевой аспекты. - Новосибирск: ЭИОПП, 2000.
2. Бузыкин А. И. Проблемы реформирования и развития лесной отрасли в Красноярском крае / Бузыкин А. И., Суховольский В. Г. // Проблемы использования и охраны природных ресурсов Центральной Сибири, вып. 5. —
3. Бурдин Н. А. Лесопромышленный комплекс: состояние, проблемы, перспективы. / Бурдин Н. А., Шлыков В. М., Егорнов В. А., Саханов В. В. // М: МГУЛ, 2000. — 473 с.
4. Гиряев М. Д. Проблемы лесопользования в условиях рынка /. Гиряев М. Д // Лесное хозяйство. — 1997. — №3. — С. 2 — 5.
5. Гордон Д. Огромный насос Китая / Гордон Д. // Лесной бюллетень. — 2001. — № 19.
6. Грищенко, В. А. Методика количественной оценки нарушенности лесного фонда / Грищенко В. А., Заграбчук С. Ф., Никифоров К. С., Юронен Ю. П. // Проблемы использования и охраны при-
РЕгиомьнАя экономика: теория и практика
135
родных ресурсов Центральной Сибири, вып. 5. -Красноярск: КНИГИиМС, 2003. С. 234 - 237.
7. Егорнов В. А. Вопросы инвестиционного обеспечения программы реструктуризации ЛПК / Егорнов В. А., Горбачев Е. М. // Лесной экономический вестник. 1998. № 4. С. 19 - 22.
8. Каракчиев А. А. Реструктуризация лесопромышленного комплекса республики: опыт, проблемы и перспективы / Каракчиев А. А. // Лесная промышленность. 1999. № 1. С. 2 - 3, 16 - 18.
9. Кобалинский М. В. Состояние современного рынка лесной отрасли (аналитический обзор) / Кобалинский М. В. // Препринт. - Красноярск: Краснояр. гос. ун-т, 2005.
10. Кожухов Н. И. Анализ современного состояния лесного комплекса и динамика поступления налоговых платежей / Н. И. Кожухов, Д. В. Наумчев // Лесное хозяйство. 1998. № 4. С. 25 - 27.
11. Комаров Ю. С. Перспективы комплексного использования лесных ресурсов Ангаро-Ени-сейского региона / Комаров Ю. С. // Проблемы лесопромышленного комплекса Сибири. - Красноярск: ИЛиД СО АН СССР. 1998. С. 61 - 73.
12. Коргало И. Г. О целесообразности лесопромышленных комбинатов с вертикально-интегриро-
ванной структурой / Коргало И. Г. // Деревообрабатывающая промышленность. 1999. № 6. С. 23 - 27.
13. Нестеров И. А. Теневые процессы в лесной отрасли России / Нестеров И. А. // Проблемы использования и охраны природных ресурсов Центральной Сибири, вып. 4. - Красноярск: КНИ-ИГиМС, 2003. С. 350 - 353.
14. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики / Д. Норт. - М.: Начала-Пресс, 1997.-190 с.
15. Рюмина Е. В. Природная рента: связь с экологическими издержками / Рюмина Е. В. // Экономика природопользования. 2002. №4.
16. Соловьева Г. Л. Интеграционные процессы в лесопромышленном комплексе России: отечественный и зарубежный опыт / Соловьева Г. Л. // Лесной экономический вестник. 1999. № 4.
17. Тацюн М. В. Лесопромышленный комплекс России в условиях перехода к рыночной экономике / Тацюн М. В. - М: Финансы, 1995.
18. Территориальный комплексный кадастр природных ресурсов Красноярского края: состояние и перспективы / Сибгатулин В. Г., Грищенко В. А. - Красноярск: КНИИГиМС. 2004.
