CC BY
133
YAK 327 ББК 63.4.0г
B.B. МИРОНОВ
V.V. MIRONOV
ГРОиИАНСКИЕ 0ЕННОСТИ И ОСНОВЫ МЕЖДУНАРОДНОГО ОБЩЕСТВА В ТВОРЧЕСТВЕ X. БУЛЛА
THE GROTIAN VALUES AND THE BASES OF INTERNATIONAL SOCIETY IN THE SCIENTIFIC WORKS OF H. BULL
Статья посвящена анализу одной из тем в творчестве известного ученого - одного из основателей английской школы международных отношений Х. Булла. Будучи австралийцем по происхождению, он принимал активное участие в создании концепции международного общества. Высказанные им идеи принесли ему международную известность и открыли дорогу в английскую дипломатическую службу. Интерпретация идей Г. Гроция Хедли Буллом в контексте формирования английской школы изучаются в данной статье.
This article is devoted to ones from the themes of scientific works by H. Bull - famous English scientist and ones from the founders of the English school of International Relations. He was Australians by his origin and he took an active part in the creation of international society conception. His ideas made him famous in the international community and opened him the doors on diplomatic service in Great Britain. His interpretations of the ideas by H. Grotius in the context of the forming English school of International relations are studies in the article.
Ключевые слова: английская школа, Х. Булл, Г. Гроций, М. Уайт, английская школа, международное общество.
Key words: H. Bull, H. Grotius, M. Wight, English school, international society.
Имя Хедли Булла (1932-1985) в отечественном научном сообществе, по-прежнему, известно лишь относительно небольшому кругу специалистов-международников. Между тем, основные работы этого ученого, вышедшие в 1960-1980 годы, принесли ему славу не только видного исследователя, но и одного из создателей английской школы теории международных отношений. Только один этот факт уже заслуживает внимания, поскольку девять из десяти работ по международным отношениям в современном мире выходят в США.
Пожалуй, первой серьезной темой, которая обозначилась в 1960 годы в творчестве Хейдли Булла, за рамками разоруженческой тематики и позволяет отнести его к числу представителей английской школы, оказалась тема гроцианских ценностей в международных отношениях. Интерес к ней у ученого сохранялся на протяжении всей его творческой биографии. Отталкивался Булл в ее постановке видимо от идей Мартина Уайта о трех традициях анализа международных отношений [11, p. 26].
Первой традицией, согласно Уайту была гоббессианская или макиве-листская, как иногда ее еще характеризуют в англоязычной теории международных отношений. Исследователями она интерпретируется как логика, предшествующая политическому реализму. Здесь, правда важно иметь в виду, что в 1960 годы в рамках этой традиции работал и сам Уайт, описывая международные отношения в терминах державной или силовой международной политики. Холодная война не предрасполагала к иным вариантам трактовки международной жизни. «Power politic» - так называлась одна из центральных книг ученого 1947 года, представлявшая собой своего рода глоссарий по изучению международных отношений для нескольких поколе-
ний английских студентов. Отсюда и в «Дипломатических исследованиях» в 1966 году в статье «Почему не существует международной теории?» он писал, что «международные отношения - это царство повторов и репетиций» [10, p. 26]. Здесь ощущаются ключевые недостатки политического реализма -его вневременной характер и этатизм в описании международных отношений. Другое дело, что ни Уайт, ни Булл не были удовлетворены этим подходом целиком, хотя и не отрицали его влияния. Отсюда, обращение к другим интеллектуальным источникам в анализе международной жизни.
Вторая традиция - кантианская, или как стали ее называть позднее внутри английской школы - солидаристская. В основе традиции - попытки ограничения войны, а идейным вдохновителем оказалась концепция «вечного мира» И. Канта. Идеал - транснациональное мировое общество, в котором акторами международных отношений выступают индивиды, а их солидарность в отношении войны не позволяет государствам проводить агрессивную внешнюю политику. Такая несколько вульгарная интерпретация идей Канта также воспринимается сегодня как поверхностный подход к международным отношениям самими британскими исследователями.
В современной политике эта линия артикулируется в концепциях «мирового правительства» и теории «демократического мира». В американской науке данный подход чаще называется либеральным, а в отечественных учебниках по теории все чаще именуется либерально-идеалистическим. В 1960 годы, ни Уайт, ни Булл по разным причинам не разделяли этого подхода целиком и оставались на плюралистических позициях. Хотя к концу жизни Булл отстаивал некоторые солидаристкие идеи и они легко обнаруживаются в его статьях 1980 годов, но в целом, они не получили развития в центральной для анализа концепции работе ученого - «Анархическое общество».
Третья традиция - гроцианская, по имени известного нидерландского юриста и основателя науки международного права - Гуго Гроция. Как Уайт, так и Булл считали ее средним, via media, как говорил Уайт, подходом к международным отношениям. Этот подход не отрицал ведущую роль государства в международных делах, но объяснял существование общего международного порядка как альтернативу хаосу реалистов и идеалу вечного мира либералов.
Наличие разных традиций демонстрирует автономную интеллектуальную среду, в которой происходило становление английской школы теории международных отношений. Истоки данной научной традиции были иными, нежели в американской теории международных отношений. Как Мартин Уайт, так и Хедли Булл не разделяли господствующих в американской теории реалистских идей целиком.
При этом Булл не просто развил идеи Уайта, но интерес к Гроцию имел в его творчестве самостоятельное содержание и значение. Отсюда и название - «гроцианские ценности». Одна из работ Уайта была озаглавлена «Западные ценности в международных отношениях». Термин «гроциансике ценности» был заимствован Хедли Буллом из названия статьи известного юриста Хирша Лаутерпахта, опубликованной в «Британском ежегоднике международного права» в 1946 году. Главная идея статьи Лаутерпахта заключалась в том, что Устав Лиги Наций и Устав ООН есть не что иное, как воплощение идей голландского юриста XVII века[1, p. 119]. Гроцианскому подходу в праве Булл противостоял подход юристов-нормативистов XIX века, рассвет идей которых он видел в работах Ласы Оппенгейма начала ХХ века. По учебникам Оппенгейма обучались в английских университетах того времени.
Булл интерпретировал идеи Гроция и Лаутерпахта в современном ему контексте. Как известно центральный вопрос книги Гуго Гроция - может ли война быть справедливой? Он ставится как основной во вступлении к книге и звучит в заглавии главы второй [12, с. 41, 83]. Гроций отвечает на него утвердительно и из этого возникает представление о праве войны, коль скоро дан-
ное явление невозможно удалить из общественной жизни. В наиболее обобщенном виде справедливыми причинами для войны по Г. Гроцию выступают:
- самозащита жизни и имущества [12, с. 87];
- возвращение имущества;
- наказание виновных [12, с. 187].
Примечательно, что нидерландский мыслитель писал свою работу в условиях Тридцатилетней войны, которая воспринималась современниками как гигантский социальный катаклизм. Это была первая общеевропейская война. Она затронула почти все страны Европы и, в значительной степени, продемонстрировала разрушение цивилизационного единства Европы.
Булл считал, что истоки представлений об анархии как о естественном состоянии в международных отношениях как раз восходят именно к таким периодам. Здесь был низвергнут авторитет как государственного, так и церковного права. Правовые нормы просто переставали действовать в таких условиях. В итоге, логика событий вела к утверждению силы в международных отношениях в двух возможных сценариях. Первый - утверждение национальной власти и становление национального государства; второй - восстановление власти императорской. Гроций, согласно Буллу выдвинул, третью альтернативу - международное общество, где ведущие есть место праву, морали и государству, даже в условиях отсутствия верховной власти [1, р. 120].
Принципиальная разница при этом между подходами Гроция и Булла состоит в том, что актором международных отношений у первого выступает индивидуальный человек, а у второго - государство. Международное общество Булла - это общество государств, а не людей. В основе собственно гро-цианской концепции международного права - «человеческое» измерение. Не случайно, поэтому, говорят, что международного права в том виде, в каком о нем мечтал нидерландский юрист, не существует и сегодня. Рассуждая спекулятивно, можно сказать, что с ретроспективных позиций истории международного права Булл оказался более точен в оценках. Международное право - было и остается правом в первую очередь государств и правом для государств. Важно не определить кто из них прав, но другое - то, что сближает Булла, Лаутерпахта и Гроция - хаос в международных отношениях не выступает синоним абсолютной анархии в них.
В этом Булл обнаруживает неприятие господствующей традиции американских реалистов от Моргентау и Уолферса до Уолтца и Киссинджера. Если для реалистов анархия - это среда, в которой протекает международная жизнь, а хаос - источник развития международной системы, то для Хедли Булла такое положение не есть отрицание социального измерения международной сферы. Сам факт существования устойчивых представлений о справедливой и несправедливой войне в истории доказывает факт существования устойчивого международного общества и порядка.
Булл анализирует последствия деления войны на справедливую и несправедливую у Гуго Гроция в четырех последствиях проявления гроциан-ских ценностей в истории международных отношений.
Первое из них состоит в том, что справедливая война дает представление о справедливых средствах ее ведения. Но, экстраполируя подход Гроция на 1960 годы, Булл в это время ставит важную проблему: возможна ли справедливая ядерная война? В этом подспудно угадывается критика американской внешнеполитической доктрины массированного возмездия, согласно которой, если СССР совершит нападение, то лучшим стратегическим ответом будет массированный удар по неприятелю. Ответ на данный вопрос, разумеется, может быть только умозрительным, и английский ученый здесь просто обозначил проблему, показав опасные места подобной позиции как социальный мыслитель. Но в целом, подход стал восприниматься участниками Комитета по теории внешней политики как критика господствующих в то время представлений, что видно из преамбулы к заседанию от 15.04.1962 [1, р. 119].
Второе проявление гроцианских ценностей, вытекающих из деления войны и свидетельствующее о существовании международного общества, это право на нейтралитет. С точки зрения Гуго Гроция не существует абсолютного права на нейтралитет. Нейтральное государство должно убедиться в том, кто именно из воюющих занимает справедливую позицию. Нельзя быть безучастным к выигрышу несправедливого участника. Уставы Лиги Наций и ООН, с точки зрения Булла, пытались удалить традицию права на нейтралитет, а доктрина коллективной безопасности умаляла значение этого права, настаивая на юридической обязанности принимать участие в выполнении правовых обязательств [1, р. 121]. Однако, Движение неприсоединения и практика стран, придерживающихся постоянного нейтралитета по-прежнему, отстаивают эту гроцианскую ценность в международных отношениях.
Третье проявление гроцианства - это обязательства внутри альянсов. По Буллу, следуя гроцианским ценностям необходимо помогать лишь союзнику, ведущему справедливую войну. Цели создания Лиги Наций и ООН, исходили из намерения противодействовать появлению любых традиционных военных союзов, так как система конкурирующих военных альянсов была одной из причин возникновения первой мировой войны и идет вразрез с доктриной коллективной безопасности. Однако, сложившаяся после второй мировой войны практика в международных отношениях легитимизирует существование военных союзов. Статья 51 Устава ООН разрешает индивидуальную и коллективную формы самообороны. Поэтому представление о справедливой и несправедливой войне внутри общества государств, так или иначе, сохраняются.
Четвертое следствие влияния доктрины Гуго Гроция - это обязательства граждан по участию в войне. По мысли Гроция в интерпретации Булла граждане не обязаны выступать в качестве комбатантов, если страна ведет несправедливую войну. Тогда, вопрос об участии людей в конфликте является частным делом индивидуумов, а обязательство перед страной возникает лишь в условиях ведения справедливой войны [1, р. 122]. Поэтому, правила ограничения театра военных действий, деление на комбатантов и некомба-тантов в период вооруженных конфликтов - это отражение правил ведения войны, свидетельствующих о существовании международного общества.
В целом, хотя Уставы Лиги Наций и ООН, Пакт Бриана-Келлога и ряд других нормативно-правовых документов пытались удалить представление о справедливой войне как поощряющее агрессию в ХХ веке, гроцианские ценности в международных отношениях обнаруживают свою живучесть, вытекающую из существования международного общества и международного порядка. Социальное измерение международной жизни позволяет говорить в терминах справедливых представлениях о методах ведения войны. Участники международного общества не хотят лишаться права на нейтралитет. Им необходимо ограничивать количество комбатантов в конфликте, а их представления о своей безопасности строятся в расчете на помощь союзников, участвующих в военных альянсах [1, р. 124]. Таким образом, гроцианство стало идейной основой для Булла в утверждении существования международного порядка.
Кроме того, в продолжение критики господствующих представлений о международных отношениях Хедли Булл опубликовал еще ряд статей в 1960-1970 годы. Поэтому справедливым будет утверждение, что «гроцианские ценности» в международных отношениях стали для ученого одной из тем, послуживших отправной точкой его собственной концепции и развивались им на протяжении жизни.
Примечательна в этом отношении статья «Двадцатилетний кризис. Тридцать лет спустя» 1969 года [3, р. 625-638]. Она показывает отношение Булла к известному английскому историку Эдварду Хьюлету Карру (18921982), разделявшему идеи реализма. В некоторых работах, посвященных английской теории международных отношений в целом, Карр даже причисляет-
ся к английской школе теории международных отношений. Он действительно был одним из первых исследователей международных отношений в Великобритании. Окончив Кембриджский университет, он работал до 1936 года на Форин Офис, входил в состав британской делегации на Парижской конференции вместе с Арнольдом Тойнби. После отставки в 1936 году стал профессором университета Эйберсвит. Его теоретические работы по истории широко изучались в советской исторической науке. Главным образом, его идеи интересовали отечественных ученых в контексте теоретико-методологических дискуссий о «старых» и «новых» путях изучения истории [14, с. 14-16], [15, с. 12-17] Часть его фундаментального труда, посвященная истории Советской России была издана на русском языке и приурочена к 100-летию ученого [13]. Однако все перечисленные обстоятельства и заслуги не делают его автоматически членом английской школы теории международных отношений. Более того, справедлива в этом отношении позиция, отстаиваемая Хидеми Суганами и Эндрю Линклейтером в одной из последних монографий, где Карр относится к диссидентам по отношению к английской школе [8, р. 13-15]. Схожую мысль высказывал еще ранее Тимати Дюнн о роли Кара для школы [6, р. 13]. Анализ позиции Хедли Булла в упомянутой статье дает дополнительные аргументы в пользу этой точки зрения.
Во-первых, Булл здесь приходит к выводу, что классический реалист-ский подход был продуктом своего времени и его ранняя сила, представленная в работах Эдварда Карра, нуждается к 1970 годам в замене на изучение международного общества и исследовании условий существования международного порядка [3, р. 125].
Во-вторых, Булл высказывается против морального релятивизма Кар-ра. С точки зрения первого ученого необходимо удалить понятия «хорошее» и «плохое» из рассуждений о международном обществе, которые присутствовали у второго [3, р.125]. Эта статья была написана во время, когда Булл работал над проблемами идеологии в международных отношениях и находился под явным воздействием идей Карл Мангейма.
В-третьих, его интерес к переосмыслению идей Карра связан с разработкой темы формирования интересов государств (национальных интересов, как сказали бы классики реализма) в поддержании международного порядка. Бихевиористкий подход с его акцентом на выживание в международных отношениях ни Булл, ни другие представители английской школы не принимали. Для них в фокусе исследований находятся нормы и институты международного общества. Для ученого вплоть до конца 1970 годов вопрос о поддержании порядка в международной сфере был центральным. А Эдвард Карр с его апологетикой кризиса международных институтов в вопросах регулирования международных отношений явно не вписывался в концептуализацию идей о международном обществе. Тем не менее, подход Булла, как и английскую школу в целом, иногда считают английским вариантом реализма. Поэтому, вопрос об отношении Хедли Булла к реализму нельзя основывать при характеристике его концепции на неприятии отдельных идей высказанных Карром, применительно к межвоенному периоду.
В связи с этим важной работой в становлении концепции международного общества Хейдли Булла был доклад «Общество и анархия», обсуждавшийся в Комитете по теории внешней политики 22.07.1961. Это произведение служит лучшим введением к модели международного общества в том виде, в каком ее для себя сформулировал ученый. Не случайно, что данная работа впервые была опубликована в «Дипломатических исследованиях» 1966 - книге, по существу представлявшей программные положения школы [2, р. 35-50]. Здесь, вслед за Мэннингом, впервые Булл озвучивает мысль, что международное общество существует даже в условиях отсутствия единого правительства в международных отношениях. Именно анархия открывает дорогу к поиску общего вектора существования государств [4, р. 77-78]. Ученый прямо заявляет, что «суверенные государства признают над собой пра-
вила поведения, и эти правила существуют во всех обществах, включает все государства и этот факт приводит к становлению международного общества» [4, р. 78]. Таким образом, анархия не отрицается, но из ее существования выводятся различные последствия в сравнении с доктриной классического политического реализма.
Кроме того, в этом труде подход Булла демонстрирует попытку дать анализ международного общества не как абстрактной теоретической категории, порожденной иной политической философией, но как исторического явления. После этой работы Герберт Баттерфильд написал вскоре в одном из писем от 5.07.1966, что, хотя Булл изначально не был членом Комитета, но занял лидирующую позицию в нем. «Его замечания оказывались точны и вскоре становились едва ли не выражением общего мнения участников» [4, р. 77]. Он легко вписался в работу семинара, а близость его взглядов с идеями Мартина Уайта и Чарльза Мэннинга, обеспечила Буллу переход от умеренной критики реализма к утверждению онтологии международного общества.
Такой комплекс взглядов оставался устойчивым у Булла и в 1970 годы. Так, в статье «Позитивная роль государств в международных отношениях» в международной системе, состоящей из национальных держав, он видит рудиментарную и альтернативную форму международному обществу. Этот фактор объясняет, по его мнению, почему роль государства в международных отношениях со временем снижается. Государственная форма организации международного порядка в виде международной системы обеспечивают лишь «минимальный мировой порядок» [5, р. 139]. Цели такого минимального порядка как раз были описаны Буллом еще в 1961 году. К их числу он тогда относил - необходимость выполнения международных обязательств по договорам, гарантии права на жизнь гражданам, охрана собственности [4, р. 78]. Если в последнем случае очевидно прямое совпадение с тем, о чем писал Гроций, то первые две цели порядка подспудно умеренно критикуют реализм. Выполнение обязательств по международным договорам может противоречить национальным интересам, гарантии права на жизнь вступают в противоречие с американской политической системой, где действует смертная казнь. Тем не менее, Булл считал, что институты международного взаимодействия будут укрепляться, если государства обеспечат надежную основу для развития сотрудничества через переговоры. Иначе говоря, международная система делает возможным сосуществование, а международное общество - развитие. По традиции, он здесь опять противопоставил системе общество, что нашло проявление и в «Анархическом обществе».
И все же, несмотря на неполный перечень отличий подхода Булла от господствующей в тот период международной политической теории, некоторые параллели между английской школой и реализмом обнаружить не сложно. И дело здесь не только в том, что реализм выступает как внутренне многомерное явление. Эндрю Харрел, один из составителей и редакторов третьего издания «Анархического общества» вспоминает, что на лекциях 1979 года Булл лично говорил, что не является реалистом [7. р. 22]. При этом ученый имел ввиду, что не разделял ключевые установки таких классиков реализма как Э. Карр, Дж. Кеннан, Р. Нибур. Для него они были частью теоретических исканий своего времени, в котором конфликты и анархия оставались главными факторами рассуждений о международных отношениях. С неореализмом ситуация была несколько иной. Даже такой известный сегодня представитель английской школы как Ричард Литтл приводит параллели в одной из последних монографий между Кеннетом Уолтцем и Хейдли Буллом. Булл критиковал не сам реализм, а гоббессианскую традицию рассуждений о международных отношениях. Она казалась ему однобокой и лишь частично отражающей международную реальность.
Связь с ней проявилась в разделении следующих ценностей. Во-первых, Булл разделял идею анархии в международных отношениях. Разница заклю-
чалась в интерпретации ее последствий. И Булл, и гоббессианство, признавали баланс сил в качестве одного из центральных институтов международного порядка. Булл считал баланс сил едва ли не основным институтом, формирующим общество и сохраняющим международный порядок в долгосрочной перспективе[9, р. 128-172]. Реалисты не считали баланс сил необходимым институтом международного взаимодействия, а неореалисты видят в нем ценность относительного характера. И Булл, и реалисты в центр своих размышлений о международных отношениях помещали государство, которое выступало главным актором в анализе и прогнозировании международной жизни. В целом такие совпадения не случайны.
Параллели с реализмом и попытка обозначить английскую школу национальным вариантом реализма свидетельствуют о том, что наука в Великобритании не развивалась обособленно. Английская теоретическая традиция не была изолирована от мейнстрима теоретического интереса к международным отношениям. Вместе с тем, принимая некоторые идеи реалистов в Соединенных Штатах и будучи лично знакомым с некоторыми из них, Булл не разделял этой позиции целиком. Его собственные искания строились на ином тематическом интересе, иной интеллектуальной традиции и в конечном счете формировали иной предмет изучения международной политики. Интерес к гроцианству демонстрирует это в полной мере.
Проблематика гроцианских ценностей позволила Буллу отделить идеи концепции международного общества от реализма и английскую школу от влияния Э. Карра. Более того, в этой теме можно увидеть различие в интерпретации Гроция между Уайтом и Буллом. Мартин Уайт видел в Г. Гроции основателя одного из направлений в международной политической мысли, а Хедли Булл - подчеркивал различие между западными и гроцианскими ценностями. Уайт идентифицировал гроцианскую модель с Западом в целом, а Булл - с европейскими ценностями права.
Литература
1. Bull, H. The Grotain Conception of International Society [Text] / H. Bull // Diplomatic Investigations. Essays in the theory of International Politics. Ed. by But-terfield H. and Wight M. - L., 1966. - Р. 51-73.
2. Bull, H. Society and Anarchy in International Relations [Text] / H. Bull // Diplomatic Investigations. Essays in the Theory of International Politics. Ed. by H. Butterfield and M. Wight. - L.,1966. - Р. 35-50.
3. Bull, H. Twenty Years Crisis. Thirty Years on [Text] / H. Bull // International Journal. - Vol. XXIV - 1969. - Р. 625-638.
4. Bull, H. Society and Anarchy in International Relations [Text] / H. Bull // Hedley Bull on International Society. Ed. by Kai Alderson and Andrew Hurrel. - London ; N.Y., 2000.- Р. 77-94.
5. Bull, H. The States Positive Role in World Affairs [Text] / H. Bull // Hedley Bull on International Society. Ed. by Kai Alderson and Andrew Hurrel. - London ; N-Y., 2000. - Р.139-156.
6. Dunne, T. Inventing International Society: A History of English School [Text] / T. Dunne. - London : Macmillan, 1998. - 305 p.
7. Hedley Bull on International Society. Ed. by Kai Alderson and Andrew Hurrel [Text] / H. Bull. - London ; N.Y., 2000. - 279 p.
8. Linklater, A. The English School of International Relations. A Contemporary Reassessments [Text] / A. Linklater, Н. Suganami. - Cambridge : Cambridge University Press, 2006. - 302 p.
9. Little Richard. The Balance of Power in International Relations. Metaphors, Myth and Models [Text]. - Cambridge : Cambridge University Press, 2007. -317 p.
10. Wight, M. Why is there no International Theory [Text] / М. Wight // Diplomatic Investigations. Essays in the Theory of International Politics. Ed. by H. Butter-field and M. Wight. - L., 1966. - Р. 17-34.
11. Wight Martin. International Theory: The Three Traditions. Ed. by. Wight G. and Porter B. - Leicester : Leicester University Press, 1991. - 236. p.
12. Гроций Гуго. О праве войны и мира [Текст] / Гуго Гроций. - М. : Ладомир, 1994. - 869 с.
13. Карр, Э.Х. История Советской России. Большевистская революция 19171923 [Текст] / Э.Х. Карр. - М. : Прогресс, 1990. - Т. 1-2. - 768 с.
14. Нейман, А.М. «Старые» и «новые» пути в истории. Некоторые проблемы методологии в английской буржуазной историографии 30-60 гг. ХХ века [Текст] : автореф. дис. ... канд. ист. наук / А.М. Нейман. - Томск, 1978. - 21 с.
15. Шарифжанов, И.И. Английская историография в ХХ веке [Текст] / И.И. Ша-рифжанов. - Казань : Изд-во Казанского университета, 2004. - 238 с.
