CC BY
32
\ГЕОПОЛИТИКА \
Уйти нельзя
остаться
Ирина ВОРОБЬЕВА
Переход Пакистана с позиций партнера США и Запада в стан их противников вызовет изменения всей геополитической ситуации в регионе, включая опасность использования ядерного потенциала в террористических целях. Мы беседуем с заместителем директора Института востоковедения РАН Вячеславом Белокреницким, заведующим отделом стран Ближнего и Среднего Востока.
Л
Гражданская война
— Только за октябрь 2009 года в результате серии терактов в Пакистане погибли более 300 мирных жителей. Как вы оцениваете ситуацию в государстве?
— Как гражданскую войну или, во всяком случае, ее начало. Пакистан сегодня оказался в эпицентре противостояния двух идеологических фронтов, которое по большей части охватывает исламский мир: ряд стран Центральной Азии, Ближнего и Среднего Востока (Пакистан, Афганистан, Ирак, Иран). По одну сторону стоят сторонники светского, либерального и умеренно прозападного пути, а по другую — приверженцы исламистского, консервативного и резко антизападного направления. В приграничье между Афганистаном и Пакистаном проходит высокогорная гряда (отроги Гиндукуша) — довольно высокая, не покрытая снегом, с множеством пещер, в которых легко укрыться. Этим путем в Индию следовала еще армия Александра Македонского. Населена гряда независимыми пуштунскими (афганскими) племенами. Они никогда не платили налогов и периодически получали дотации от властей за воздержание от нападений на караваны, проходившие через населенные ими горные районы. Там пуштуны и приютили бежавших талибов после уничтожения режима Талибан в Афганистане осенью 2001 года. С 2002 года в этой высокогорной полосе,
Вячеслав БЕЛОКРЕНИЦКИЙ,
заместитель директора Института востоковедения РАН, заведующий отделом стран Ближнего
и Среднего Востока
формально принадлежащей Пакистану, но не контролируемой им в полной мере, судя по всему, и окопалось интернациональное подполье — «Аль-Каида» с Усамой бен Ладеном и вторым человеком движения — Айманом Завахири; узбекские боевики из группировки «Исламское движение Узбекистана» во главе с Тахиром Юлдаше-вым; некоторое число чеченцев; выходцы из китайского Синьцзян-Уйгурского района; есть там даже выходцы из мусульманской провинции Аракан Союза Мьянмы (Бирмы). В 2004-2005 годах уже среди самих пуштунов появилось пакистанское движение Талибан — «Техрик-е Талибан Пакистан». В полный голос оно заявило о себе во время крупномасштабного внутриполитического кризиса, начавшегося в марте 2007 года. Тогда военно-парламентский режим во главе с президентом Первезом
REUTERS
Мушаррафом стал давать сбои. Осенью кризис достиг наибольшей остроты. Общественное мнение было настроено против власти, в том числе по причине активных действий радикальных исламистов. В июле 2007 года в центре Исламабада рядом с резиденциями высших должностных лиц они захватили одну из мечетей, которую правительству пришлось брать штурмом. Это вызвало месть исламистов, фактически объявивших правительству настоящую диверсионную, террористическую войну. Исламисты наносят удары по полиции, армии, жандармерии, местным властям. В пуштунском Пешаваре после начала активной борьбы нападают на самых беззащитных — женщин и детей, что тоже очень характерно. Несколько целенаправленных терактов проводилось против тех, кого набирали в полицию. Показательно, что с Ближнего
Многие пакистанцы уверены, что значительно успешнее разберутся с талибами без США.
Востока, в частности с палестино-израильского фронта, они заимствовали такое эффективное «оружие», как террорист-смертник. Живая бомба сработала против популярного политического деятеля Пакистана бывшего премьер-министра Беназир Бхутто, которую убили 27 декабря 2008 года направленным терактом в Равалпин-ди. Эти события подтолкнули к проведению достаточно честных и свободных выборов. Победила Партия Бхутто, президентом стал вдовец Беназир — Асиф Али Зардари, сменивший генерала Мушаррафа. Однако спокойствия перемены не принесли. Общество до сих пор расколото, причем, повторюсь, не по социально-классовой, а по идеологической линии, вернее линиям.
— Каким же?
— Первая — место религии в юридической и политической жизни. Для исламистов ислам — путеводная звезда развития, основа для судопроизводства. Вторая разделительная черта — открытость внешнему миру или закрытость. Консерваторы — сторонники старины. Они за сохранение традиционных обычаев, отводящих, в частности, женщине второстепенное место в общественной жизни, за изоляционизм. Они желают не допустить развращения населения, молодежи, примерами культурного порядка, идущими с Запада. И, наконец, третий вопрос, мнения по которому разделились, — как себя позиционировать в мире, сотрудничать с американцами или нет, и до каких пределов? Исламисты против вмешательства внешних сил в дела Пакистана. Все плохое, что происходит в стране, многие объясняют влиянием Запада, непрямой угрозой, которую представляет собой желание Америки навести порядок в регионе. Вернее, навязать правильный, по мнению американцев, порядок, в том числе с помощью военного присутствия в Афганистане. В Пакистане американских войск нет, но полностью такого развития событий исключить нельзя. В Пакистане многие хотят прекращения террористической войны собственными силами: дескать, американцы должны уйти и тогда мы с ними договоримся, у нас не будет ни взрывов, ни террора, ни гражданской войны, все плохое — от их присутствия.
— но пакистанцев сегодня как минимум 170 млн. Сколько же из них консерваторов?
— В социальном отношении консервативных взглядов придерживается значительная часть сословия богословов, очень разросшегося за последние годы. Под крылом наиболее радикального духовенства находится до 10-15 тыс. медресе страны. В этом государстве очень сложное общество: значительная часть пакистанцев живет и работает на Западе. В Пакистане есть группы молодежи, стоящие за светское развитие, и они, как правило, относятся к социальным верхам. Консервативно же настроенная молодежь обычно бедна и социально приниженна. В целом сторонников традиционализма, особенно радикального исламизма, в Пакистане явное меньшинство. Но ведь любая революция и гражданская война инициируется небольшой группой. Все революции совершались сначала в столицах, и только затем волны шли в провинцию. Опросы общественного мнения говорят, что большинство населения настроено умеренно, хочет сохранения мира и порядка и очень напугано экстремистскими действиями, особенно после очередной активизации исламистского движения осенью 2008 года, с которым власти не смогли справиться. В феврале
нынешнего года они заключили соглашение с умеренной, не боевой частью исламистского движения, но это ни к чему не привело, «Аль-Каида» и другие экстремистские организации остались в афгано-пакистанской приграничной полосе, откуда и продолжали наносить точечные, но очень болезненные удары. Отчаявшееся и разуверившееся в возможности договориться с исламистами правительство, почти все партии парламента, дали добро на решительные действия армии. С мая по июнь шла активная фаза борьбы правительственных войск. Одна часть экстремистов оказала сопротивление и была ликвидирована, другая ушла в горы. Эта контртеррористическая операция сравнима с той, что проходила у нас в 19992000 годах в Чечне и Дагестане. Но пакистанская армия не столь приспособлена, как российская, к тактике партизанской войны, когда боевики скрываются в горах, лесах или же просто растворяются среди мирного населения, сбривая бороды. Сейчас особенно ожесточенные бои идут в округе Южный Вазиристан. Там, по данным военных, уничтожено около 500 боевиков, существенные потери понесла армия, но больше всего гибнет мирного населения.
— Кто же идет в талибы и чего добиваются их лидеры этой войной?
— Это люди социально приниженные, осознающие свою социальную неполноценность, но не смирившиеся
Война талибов с пакистанскими властями делает опасным рядовой поход на рынок (на фото слева теракт 28 октября на рынке города Пешавар).
Талибы скрываются в пещерах высокогорной гряды между Афганистаном и Пакистаном.
ПАКиСТАн появился на карте мира в 1947 году как страна мусульман индии в результате ликвидации британского колониального владычества. С одной стороны, название «Пакистан» означает «страна чистых» (таково значение «пак» на урду и фарси), то есть страна правоверных мусульман, с другой — объединение Панджаба, афгании (Северо-Западной пограничной провинции), Кашмира, Синда и Белуджистана. При относительно небольшой площади (800 тыс. кв. км) Пакистан сегодня — шестое по численности населения государство мира, вторая (после индонезии) наиболее многочисленная мусульманская страна. По оценкам оон и США, в Пакистане сегодня проживают 175 млн. человек, ежегодно прирост населения составляет 4 млн. 96% пакистанцев — мусульмане.
со своей забитостью, а занимающие активную позицию. Неслучайно, мужское горское население, я имею в виду пуштунов, — главная питательная среда для вербовщиков этой силы. Что до руководителей, то они хотят совершенно другой политической организации общества и в Пакистане, и в мире в целом. Для некоторых из них это борьба за Царство Божие на земле — нечто идеальное, соответствующее их религиозным представлениям. Постоянными же терактами они добиваются, видимо, того же, что и Усама бен Ладен с соратниками пытался сделать в Нью-Йорке — дестабилизировать ситуацию, напугать власти, заставить их уйти. Это путь не захвата власти, а ее деградации, разрушения госаппарата до основания и строительства халифата в неком идеальном виде — с праведными халифами, равенством людей. Но это крайняя позиция. В планах более умеренных сторонников этой праворадикальной утопии — попытка строительства исламского государства, как очага исламского порядка, по примеру афганских талибов. И американцы очень обеспокоены, как недавно заявил сенатор Джон Керри, угрозой превращения Пакистана в эпицентр исламского экстремизма. Исламисты наиболее прагматического плана могут попытаться установить контроль над пакистанским государственным аппаратом, проникнуть в ряды военных, правящего слоя Пакистана, и сделать его вторым после талибского Афганистана исламским эмиратом.
Второй афганистан
— но насколько все же обоснованны опасения того же Керри относительно проникновения во власть тех, кто поведет Пакистан в другую сторону?
— Уже существует влиятельная часть военных, которые стоят на антиамериканских позициях и возмущаются действиями США. Недавно Штаты приняли решение выделить Пакистану $7,5 млрд. на пять лет (по $1,5 млрд. в год) в рамках программы Керри-Лугара, но вместо благодарности получили массу негатива, поскольку потребовали в обмен на деньги ряд обязательств. Американская
администрация собиралась контролировать использование этих средств, дабы не допустить поддержки терроризма. Кроме того, от Пакистана потребовали более жесткого контроля гражданского аппарата над военными и спецслужбами. Армия возмутилась и заставила политическую элиту опротестовать условия предоставления помощи. При этом нынешнее руководство во главе с Зардари и сам президент крайне непопулярны. По опросам общественного мнения, его поддерживают только 20% населения, армии же доверяют 90% пакистанцев. Так что вполне реальна перспектива прихода к власти военных, на сей раз во главе с нынешним начальником штаба армии генералом Ашфаком Кияни. Вопрос в том, какой курс возьмет этот военный режим. Переход Пакистана с позиций стратегического партнера США и Запада, одного из главных союзников вне НАТО по борьбе с терроризмом, на позицию стратегического противника, в стан тех, кто с терроризмом не борется, вызовет колоссальные изменения всей геополитической ситуации в регионе, включая опасность использования ядерного потенциала в террористических целях. У Пакистана уже готово, по разным данным, от 50 до 90 ядерных боезарядов, и он наращивает темпы производства.
— В начале ноября госсекретарь США Хиллари Клинтон пыталась улучшить отношение пакистанцев к США. Ей это удалось?
— Клинтон не сдержалась и очень недипломатично выговаривала пакистанцам за то, что они не справились с «Аль-Каидой». Замечу, что выступала госсекретарь перед студентами самого привилегированного заведения страны Government College University — будущей бюрократией, людьми рафинированными и образованными. Ее слова встретили гробовым молчанием, без улыбок и снисхождения. Но трагизм ситуации в том, что уйти американцы не могут. В стране сохраняется ядерная компонента, а это угроза для США, не говоря уже об их союзнике — Израиле. Существует угроза терроризма, который может расползтись по всему исламскому миру. Возможно обострение ситуации в регионе, где все более значительным союзником США становится Индия. (Проблема спорной для Пакистана и Индии территории
У Пакистана от 50 до 90 ядерных боезарядов.
90% пакистанцев доверяют военным (на фото вверху слева начальник штаба армии генерал Ашфак Кияни).
Афганский
наркобизнес — финансовый источник экстремистов.
бывшего княжества Джамму и Кашмир на рубеже веков едва не привела к серьезному военному столкновению двух ядерных держав — ред.).
— Разве сами Штаты не участвовали в развитии ядерной программы Пакистана?
— Их «участие» заключается в том, что они вовремя ее не пресекли. Пакистан собрал свою бомбу благодаря трем факторам: секретам, украденным в Европе, поддержке Китая еще на этапе холодной войны и обмену технологиями с КНДР.
— Для США важен Пакистан с точки зрения влияния на Китай, ведь Пакистан — его союзник?
— Пока Штаты настроены на стратегическое партнерство с Китаем. Если геополитические пути Китая и США разойдутся, то Пакистан приобретет значение оспариваемого государства, вынужденного выбирать между двумя гигантами. Пока пакистанцы сидят на двух стульях, хотя значительная часть населения существенно лучше относится к Китаю, чем к США. Пакистан для Китая — по сути важное геостратегическое направление. Дело в том, что Китай и Пакистан совместно построили Каракорумское шоссе по маршруту Великого шелкового пути, которое выводит китайцев на сооруженный с их же помощью порт Гвадар. Он расположен на побережье Аравийского моря в непосредственной близости от Ормузского пролива, ведущего в Персидский залив. Так что через Пакистан может пойти нефть для северо-западных территорий Китая по трубопроводам, проложенным от Гвадара через высочайшую горную систему Каракорум до Синьцзян-Уй-гурского автономного района. Пакистан — это выход для Китая на Ближний и Средний Восток.
— Сегодня некоторые эксперты не исключают распада Пакистана в результате действий радикальных исламистов...
— Это, на мой взгляд, фантазия. Помимо общепакистанской элиты существует такой стальной каркас, как армия и гражданская бюрократия, созданная еще англичанами. Пакистан, по всей вероятности, сохранится в своих границах, но не исключено изменение внешнеполитического курса. Он может стать, как
я уже говорил, вторым Афганистаном,
\ГЕОПОЛИТИКА \
однако значительно более продвинутым во всех отношениях, с широкими возможностями по радикализации значительной части мусульманского сообщества, тесными связями с Саудовской Аравией, Объединенными Арабскими Эмиратами. В руках радикализированного пакистанского правящего класса окажутся такие инструменты давления, политического маневрирования и политической игры, которые сделают его очень опасным для мировой стабильности. Но резерв времени для сохранения партнерских отношений — пусть сложных, без близости и теплоты — между США и Пакистаном еще есть. Скорее всего, Пакистан продолжит войну с экстремистами. Он загонит их в подполье, откуда они будут огрызаться. Возможно, пакистанская экономика в условиях улучшающейся общемировой конъюнктуры также несколько улучшит свои показатели, и Пакистан получит передышку. Но именно передышку. Перед страной стоят крупные, трудноразрешимые проблемы. Не исключено, что интенсивный рост населения в конце концов приведет к серьезным изменениям в обществе, возможно даже к социальному взрыву. Так что гражданская война в Пакистане может затихнуть, а потом с новой силой разгореться, захватив значительно больший ареал, в том числе Центральную Азию и Кавказ.
Территория стратегических интересов
— Каким образом?
— Как ни парадоксально, но чем успешнее пакистанцы будут бороться с исламистами-экстремистами, тем большей угрозой последние станут для окружающих стран. Ведь выдавливать их будут на юг — в Йемен, Судан — и на север — в Центральную Азию и на Кавказ. Узбеки уйдут в Центральную Азию, чеченцы потянутся на Кавказ, туда же могут отправиться и арабы. Военная победа над исламистами лишь одна составляющая решения проблемы.
Ключевая роль Пакистана в регионе связана с исходящей от него опасностью, и следует постараться помочь ему в ослаблении социальной напряженности, содействуя экономическому развитию. Население в стране растет, а возможности для занятости не расширяются.
— Что же может предпринять Россия для исправления ситуации?
— Немногое. Пакистан всегда находился в тени Индии, которая для России и была, и остается гораздо более значимым партнером. Наш товарооборот с Пакистаном не превышает $500-600 млн. в год. Россия экспортирует в страну газетную бумагу, текстильное сырье, технику, включая импульсные поставки вертолетов, дешевую химическую продукцию. Импортирует же разного рода ширпотреб и отчасти медикаменты. Но мы могли бы сотрудничать в газовой сфере, в области железнодорожного строительства, энергетического комплекса в партнерстве с центральноазиатскими республиками. Однако Пакистан в последнее время не привлекает серьезных инвесторов. Крупные инвестиции в его экономику в 2000-годах делал лишь — Китай.
— И все-таки нам необходимо участвовать в делах Пакистана каким-либо образом?
— В перспективе, при благоприятных условиях, росте экономического потенциала страны, Россия как крупный игрок в Центральной Азии, вынуждена будет идти в Пакистан и Афганистан. Но сейчас нам это нужно в последнюю очередь. Наши интересы меньше завязаны на Пакистане, чем интересы Китая и США. Сейчас нам необходимо смягчить проблемы безопасности: расширять программы сотрудничества по борьбе с терроризмом и экстремизмом, укреплять границы, стараясь, в частности, снизить их проницаемость с точки зрения контрабанды наркотиков. Эта проблема нас кровно касается. При этом важно избежать втягивания нашей страны в какие-либо военные операции в регионе.
Экономика Пакистана
Пакистан небогат полезными ископаемыми. Главное его богатство — Инд и орошаемые им земли. Основу пакистанской экономики составляет сельское хозяйство, главным образом растениеводство. В стране — самый большой в мире ареал сплошной ирригации (170 тыс. кв. км), однако аграрное производство отсталое, экстенсивное. на сельское хозяйство приходится около четверти ВВП страны, примерно столько же — на индустрию, в первую очередь легкую (текстиль) и пищевую
и налогами не облагается. Глобальный финансовый кризис серьезно сказался на пакистанской экономике. Если в 2006-2007 годах прирост ВВП составлял почти 7%, то в следующем году этот показатель снизился до 4%, а в 2008-2009 годах — до 2%. В то же время темп прироста населения составил 2%. Разница между импортом и экспортом Пакистана — около $10 млрд. Вывозят в США и страны Евросоюза в основном текстильные товары. из-за кризиса экспорт в этом году по сравнению с прошлым годом сократился на
REUTERS
(сахар). Пакистан обладает достаточно развитой военной промышленностью, в том числе с высокотехнологичными секторами. В ядерном комплексе Пакистана задействовано более 10 тыс. человек.
В то же время грамотность в Пакистане одна из самых низких в мире, читать и писать умеют лишь 40% пакистанцев, преимущественно мужчины. Годовой доход на душу населения составляет около $1 тыс. ВВП страны достигает $167 млрд. По некоторым оценкам, называемую сумму следует удвоить, поскольку на самом деле страна выпускает вдвое больше продукта, но это производство находится в тени
$1 млрд., составив $19 млрд. Сегодня золотовалютные резервы государства — $9 млрд., этого достаточно лишь для оплаты импорта на три ближайших месяца. Одна из существенных проблем для Пакистана — острая нехватка электроэнергии, многомиллионные города страны постоянно страдают от веерных отключений. 25-30% населения проживает менее чем на $1 в день, прослойка богатых людей — собственников крупных земельных владений, сдающих земли в аренду большинству граждан Пакистана, составляет лишь 3-5% населения страны. В деревнях процветает власть помещиков над жизнями, а иногда и над телами своих подчиненных.
