CC BY
91В.И. Сотников
Проблемы безопасности и развития ядериой энергетики
в Пакестане
В последнее время Пакистан - мусульманская страна со 170-миллионным населением и дефакто ядерная держава, граничащая с Индией, Ираном, Китаем и Афганистаном, прочно занял ведущее место в новостных сводках мировых СМИ, посвященных возросшей активности исламистких радикалов и международных террористов. Это связано, прежде всего, с тем, что из пакистано-афганского приграничья, где нашли убежище и активно действуют «Талибан» и «Аль-Каида» исходят реальные угрозы террора.
Демократическое правительство Пакистана президента Асифа Али Зардари и премьер-министра Юсуфа Резы Гиллани, пришедшее к власти в феврале 2008 г. в результате демократических выборов в Пакистане, к сожалению, по общему признанию экспертов, является слабым правительством, неспособным вытащить страну из трясины внутриполитического хаоса. Хотя с 2008 г. экономическую ситуацию в стране удалось более или менее стабилизировать в основном благодаря внешней финансовой помощи, прежде всего со стороны США. Внутренний политический расклад в Пакистане после выборов 2008 г. характеризуется противостоянием бывших союзников по коалиционному правительству - Пакистанской мусульманской лигой (Наваз) - ПМЛ (Н) и Пакистанской народной партией президента Зардари (ПНП). В некоторых провинциях страны, в частности в крупнейшей и основной - Панджабе-оппозиция находится у власти (губернатор провинции брат Наваза Шарифа - Шахбаз).
Между политиками, коалиционным правительством Пакистана и военными (высшим руководством пакистанской армии) существуют противоречия, которые, на наш взгляд, в ближайшем будущем будут только обостряться, поскольку пакистанские военные не доверяют гражданским властям. Такая ситуация может привести к тому, что, совершив антиконституционный акт, армия сместит гражданское правительство страны и президента Зардари и вновь возьмет власть в свои руки. Поводом нового военного переворота может быть неспособность слабого гражданского правительства справиться с захлестывающей страну волной насилия и террора под предлогом спасения нации от хаоса и гибели, что уже стало традиционным мотивом прихода военных к власти в этой стране.
К нынешним внутренним проблемам в Пакистане добавилась еще одна, связанная с терроризмом в стране: три соперничающих между собой лидера исламистского «Тэхрике-Талибан-и-Пакистан» (ТТП) («Движение Талибан - Пакистан» и пакистанская ветвь афганского «Талибана»), весной 2009 г. создали новый альянс, который называется «Шура-е-Иттихад-уль-Муджахеддин», или «Совет объединенных борцов за веру». Под влиянием муллы Мухаммада Омара, лидера афганского «Талибана», который также нашел убежище в Пакистане, новый Совет стремится выторговать перемирие с пакистанской армией. По признанию самих исламистов, это необходимо для того, чтобы пакистанский «Талибан» и его афганский собрат вместе смогли сконцентрировать
свою военную мощь на новом 30-тысячном контингенте американских войск, начавшем отправляться в Афганистан с конца 2009 г.
Перед президентом Пакистана Зардари стоит трудная задача: как уладить проблемы с Америкой, требующей в обмен на финансовую помощь (7,5 млрд. долл. в ближайшие пять лет) более активного участия Исламабада в борьбе с исламистами внутри Пакистана, и в то же время не вызвать недовольство своего народа, поскольку антиамериканские настроения в пакистанском обществе очень сильны. Успех Зардари как президента будет в целом зависеть от его умения лавировать между союзническими обязательствами, данными Вашингтону, и сохранением поддержки широких слоев пакистанского общества - включая оппозиционные партии и армейскую верхушку.
На внешнеполитическом фронте нынешнее руководство Пакистана настроено на тесное сотрудничество с США и Китаем. Сохранение союзнических связей с Вашингтоном жизненно важно для Пакистана, чтобы успешно бороться с исламизмом внутри страны, получая при этом поддержку Америки в виде солидных финансовых влияний в «хромающую» экономику страны и стратегических поставок для пакистанской армии. Похоже, Зардари прекрасно понимает, что единственным путем, которым Пакистан может выбраться из трясины внутриполитических и внутриэкономических проблем, а также сохранить нынешний режима у власти, по крайней мере, до следующих выборов, является его союз с США. Это в определенной мере сглаживает те противоречия, которые существуют у Зардари с армией и помогает противостоять давлению оппозиции. Кроме того, для Исламабада крайне важен афганский фактор - поддержка Америки в Афганистане. Исламабад стремится помочь наладить диалог Вашингтона с так называемыми «умеренными» талибами, что позволяет Пакистану сохранять свое влияние в Афганистане, в котором он крайне заинтересован.
К тому же Зардари надеется, и не без оснований, что поддержка Америки важна для складывания непростого диалога с Индией - традиционным региональным антагонистом Пакистана, который имеет свои интересы и в Афганистане. Индийский фактор - это постоянный раздражитель для внешней политики Исламабада, и независимо от того, кто находится у власти в Пакистане -военные или гражданские он остается главным фактором, также исторически сложившимся. Что же касается КНР, то союз с Пекином для Пакистана жизненно необходим и выдержал испытания временем. Китай - проверенный союзник Пакистана в Южной Азии и его поддержка крайне важна там, где Пакистан не может в силу определенных причин получить такую поддержку от Вашингтона. Это хорошо показала история с ядерной сделкой Пакистана с Китаем - после того, как США заключили в июле 2005 г. ядерную сделку с Индией, Исламабад претендовал на подобную сделку с Америкой, но Вашингтон отказал Пакистану, ссылаясь на его «плохую репутацию» в деле ядерного распространения. Зато Пекин пошел на подписание соглашения с Исламабадом о поставках двух ядерных энергетических реакторов для АЭС в Чашме и другое сотрудничество в области мирного использования атомной энергии. КНР остается главным внешнеполитическим и внешнеэкономическим партнером Пакистана и 120 китайских компаний участвуют в различного рода экономических проектах в Пакистане. Как и раньше, для Пакистана важным остается сотрудничество с исламскими государствами - в рамках Организация исламская Конференция (ОИК) и на двусторонней основе, - такими, как Саудовская Аравия, ОАЭ, Кувейт, а также Иран. С последним, кстати, Пакистан, наконец, подписал соглашение о строительстве крупного газопровода из Ирана в Пакистан, практически проигнорировав возражения и альтернативные предложения Вашингтона. Словом, набор внешнеполитических игроков влияния для Пакистана и при правительстве президента Зардари остается традиционным - как и при военном режиме бывшего президента П. Мушаррафа, с упором на США и Китай.
Но все же главной внутренней проблемой Пакистана остается исламистский терроризм. Причем число и масштабность терактов, совершаемых боевиками ТТП и террористами «Аль-Каиды», неуклонно возрастает.
Осенью 2009 г. Пакистан вновь привлек к себе внимание международной общественности и мировых СМИ. Дело в том, что мир явился свидетелем нового резкого роста террористической активности со стороны, прежде всего, боевиков пакистанского движения «Талибан» против гражданских лиц и военных в этой стране. Достаточно напомнить о дерзкой атаке боевиков ТТП против Главного штаба пакистанской армии в Равалпинди 10 октября 2009 г., в ходе которой им удалось даже захватить заложников. В то же время пакистанская армия продолжала проводить рейды и наносить удары с воздуха по боевикам ТТП и другим иностранным боевикам-исламистам,
действующим на территории Пакистана, в Северном Вазиритстане. Пакистанские военные также объявили, что они заканчивают свою подготовку к крупной военной операции против ТТП и иностранных боевиков-исламистов в Южном Вазиристане. Вслед за этим американские войска в Афганистане вновь провели серию успешных ракетных ударов с использованием беспилотников -«дронов» против боевиков-талибов в Зоне племен и СЗПП1.
В январе 2010 г. новостные каналы мировых СМИ и пакистанская пресса снова активно обсуждали будущее режима президента Асифа Али Зардари и результаты визита министра обороны США Роберта М. Гейтса в регион (в том числе и Пакистан) впервые за последние три года. Надо сказать, что новости из Пакистана являются угрожающими: политическая власть президента Зардари в результате подачи заявления адвоката Маулви Икбала Хайдера в Комиссию по выборам Пакистана по поводу легитимности президентских полномочий Зардари может наверняка стать еще более шаткой, а что касается переговоров пакистанских официальных лиц с Минобороны США, выяснилось, что пакистанские военные решили ограничиться операциями против боевиков-талибов районом Свата и Южным Вазиристаном (после того, как в августе 2009 г. в результате ракетной атаки был физически уничтожен лидер «Тэхрике-Талибан-и-Пакистан» Бейтулла Мехсуд) и не собираются распространять свои операции против боевиков-исламистов на Северный Вазиристан.
На фоне этих событий и продолжающегося серьезного финансово-экономического кризиса вкупе с нарождающимся внутриполитическим кризисом в стране возникает вопрос о прочности режима президента Зардари и способности Пакистана уступать давлению Вашингтона и продолжать военно-полицейские операции спецназа армии Пакистана против исламистов. Более того, вопрос о выживаемости страны в целом и политического режима в частности становится остроактуальным. Ведь президенту Зардари не удалось наладить рабочие отношения с пакистанскими военными и укрепить свою власть за все время своего правления, а армейская верхушка страны с возрастающим недоверием относится к Америке, несмотря на то, что Гейтс во время своего визита пытался заверить Пакистан в том, что он остается для Вашингтона самым ценным союзником в борьбе против международных террористов и «Талибана».
Насколько реальна «талибанизация» Пакистана и его распад как государства? В последнее время эта тема не сходит со страниц мировой печати и звучит в сообщениях зарубежных теле- и радиостанций. Отчасти, причиной тому стало недавнее заявление президента Зардари о том, что его стране угрожает «тотальная талибанизация» (что было рассчитано им как на внутреннее, так и на внешнее потребление - США), которое он сделал в интервью одному иностранному корреспонденту и которое несколько дней «прокручивалось» британской радиостанцией «BBC World Service». С другой стороны, причиной этой темы стало обсуждение ведущими мировыми аналитиками и «мозговыми центрами» новых подходов в политике администрации США по отношению к Афганистану, Пакистану и району компактного проживания пуштунских племен в пакистаноафганском приграничье (FATA).
В связи с этими обстоятельствами мировое сообщество всерьез обсуждает вопрос о дальнейшей «талибанизации» Пакистана и вообще угрозы его распада как государства в случае неспособности правительства А. Зардари и пакистанской армии справиться с новой волной террора и насилия. Тема распада Пакистана как государства на отдельные «лоскутные» квазигосударственные образования (по сути, исламистские эмираты) существует уже давно, пожалуй, с начала 80-х гг. прошлого века. Тогда стал весьма актуальным вопрос создания «Великого Пуштунистана», который включал бы в себя районы компактного проживания пуштунов по обеим сторонам Линии Дюранда в Пакистане и Афганистане, и «Великого Белуджистана», состоящего из пакистанской провинции Белуджистан и иранской - Белуджистан и Систан. Это было связано в первую очередь с межэтническими конфликтами в Пакистане.
Рассматривая вопрос о «талибанизации» Пакистана, в первую очередь необходимо отметить, что число террористических актов со стороны боевиков пакистанского движения «Талибан» и сети «Аль-Каида», в том числе с участием шахидов в различных провинциях страны, с начала 2000-х гг. заметно выросло. В результате этих терактов гибло и гибнет мирное население. И если раньше, в начале 2000-х гг., теракты происходили в основном в FATA и СЗПП, т.е. в зонах наибольшей активности экстремистов, то в последнее время они регулярно происходят в других городах и провинциях Пакистана, в том числе в столице страны.
1 См.: “Daily News”, March 1, 2010 www.pakistanpapers.com
При президенте П. Мушаррафе пакистанская армия и полиция под нажимом США пытались проводить активные военные операции и «зачистки» в FATA, СЗПП и других районах Пакистана. После выборов в феврале 2008 г. новое правительство страны сразу же столкнулось с очередным всплеском активности боевиков-экстремистов, и было решено, что оптимальным способом воздействия остается диалог. Это решение нового правительства Пакистана было принято после экстренного совещания пакистанского премьера с руководителями разведслужб страны, на которое был приглашен и начальник штаба армии генерал Ашфак Парвез Каяни. Таким образом, пакистанская армия и полицейские силы, столкнувшись с многочисленными случаями отказа своих офицеров и младших чинов от участия в боевых операциях против боевиков и даже их дезертирства, стали если не сворачивать эти операции, то проводить их выборочно. Вашингтон оказывал и оказывает постоянное давление на Исламабад, с тем чтобы пакистанская армия более активно проводила военно-полицейские акции против экстремистов «Талибана» и сети «Аль-Каида». Достаточно сказать, что новая администрация США президента Б. Обамы увеличила на несколько сотен миллионов долларов финансовую помощь Исламабаду, направленную на усиление военных акций пакистанской армии против экстремистов, а также на строительство инфраструктуры в «проблемных» районах страны (FATA, СЗПП и др.). В случае «тотальной талибанизации» Пакистана, с учетом межэтнических и межконфессиональных конфликтов, которые ранее носили латентную форму, нельзя полностью исключать его распад как государства. Пакистанские военные, в случае угрозы распада государства, скорее всего, вновь сместят демократическое правительство Пакистана и президента страны в результате военного переворота и придут в очередной раз к власти. Более чем 60-летняя история Пакистана свидетельствует, что армия остается в Пакистане неким гарантом «государственного единства» страны, за исключением периода 1971-1972 гг., когда в результате третьего вооруженного конфликта с Индией страна оказалась расколотой на две части, и на территории Восточного Пакистана возникло новое независимое государство Бангладеш.
Отдельным вопросом стоит проблема сохранности ядерных активов Пакистана. Большинство американских аналитиков сходятся во мнении, что в сложившихся на сегодняшний день обстоятельствах сохранность, т.е. безопасность пакистанских ядерных арсеналов вызывает наибольшее опасение. Эти аналитики выражают озабоченность, что в условиях резкой дестабилизации внутренней обстановки в стране и падения правительства, а также прихода к власти армейских кругов, в среде которых сильны исламистские настроения, ядерные активы страны могут оказаться в руках международных террористов, наподобие «Талибана» или «Аль-Каиды». Однако здесь следует отметить, что верхушка пакистанских военных отдает себе отчет в опасности подобного рода. Как отмечалось в зарубежной печати, при активной помощи и финансировании американцев, уже подготовлен план чрезвычайных мероприятий («contingency plan») по выводу ядерных активов страны из-под опасности попадания в руки террористов2. Как уже отмечали многие зарубежные и отечественные эксперты по ядерному оружию, этот план включает в себя специальные военно-технические мероприятия. Кроме того, как показывает вся практика разработки в стране ядерного оружия, военные не передают контроль за «ядерной кнопкой» даже высшим государственным чиновникам - гражданским лицам. Наверняка нынешний премьер-министр и президент Пакистана не являются исключением (что подтвердила и чисто формальная передача «ядерных полномочий» в конце 2009 года от президента Зардари премьеру Гиллани - поскольку военные сохранили за собой полный контроль за ядерными активами страны). Тем не менее, теоретически опасность попадания пакистанского ядерного арсенала в руки исламистов и международных террористов все же существует.
Вплоть до недавнего времени автор этих строк был убежден в том, что пакистанский ядерный арсенал надежен, его безопасность гарантирована пакистанскими военными, но вот теперь, если откровенно говорить, появились сомнения. В случае исламистского крена в политике Исламабада (при нарастании происламистских настроений в пакистанской армии и дальнейшего роста исламистского терроризма в стране, в том числе и, возможно, ядерного) нет гарантированной уверенности в том, что ядерные активы Пакистана не попадут в руки террористов.
Накануне саммита по ядерной безопасности, который проходил в Вашингтоне в апреле этого года, на который были приглашены, как сообщали иностранные СМИ, президент Пакистана А.А. Зардари и премьер-министр Индии М. Сингх, остроактуальным стал вопрос о позиции Пакистана, как де-факто ядерной державы, в вопросе нераспространения ядерного оружия и его
2 См.: “The New York Times”, November 4, 2009 www.nytimes.com.
162
готовности подписать ДНЯО в качестве неядерной державы. В последнее время официальные представители МИД Пакистана сделали очень важные заявления в этой связи, которые сигнализируют об отходе Пакистана от его многолетней позиции по ДНЯО и раскрывают некоторые детали сегодняшней позиции Исламабада по проблеме ядерного нераспространения. Эти заявления пакистанских официальных лиц, а также нынешняя позиция Пакистана, на наш взгляд, представляют значительный интерес с практической точки зрения. Исходя из этих соображений, автор данной статьи попытался проанализировать проблему, обозначенную в названии этой статьи с точки зрения российских национальных интересов в том, что касается нераспространения ядерного оружия и прогноза возможного влияния изменившейся позиции Пакистана по ДНЯО на глобальное ядерное нераспространение в ближайшем будущем и на перспективу.
Как сообщило информационное агентство Ассошиэйтед Пресс, 22 февраля 2010 г., официальный представитель МИД Пакистана Абдул Басит, раскрывая нынешнюю позицию Исламабада в отношении ДНЯО в своем интервью японскому информационному агентству «Киодо Ньюс», заявил следующее: «Мы не можем подписать этот договор [в качестве неядерной державы. -Прим. авт.]. Мы не можем отказаться от ядерного оружия... Если имеется дисбаланс по обычным видам вооружений между Пакистаном и Индией, то, очевидно, что наша опора на ядерное сдерживание соответственно возрастает»3. Заявления А. Басита о растущем желании Пакистана иметь больше ядерного оружия появились накануне конференции по рассмотрению действия ДНЯО 2010 г., которая прошла в мае 2010 г. Нью-Йорке и на которой был подведен итог развития ситуации в области нераспространения ядерного оружия и состоялись дискуссии по проблеме глобального сокращения количества ядерных вооружений. Хотя эта конференция проводится через каждые пять лет, конференция 2010 года уже приобрела большое значение в свете той важности, которую придает президент США Б. Обама проблеме разоружения и его призыву к миру без ядерного оружия. Эта конференция также важна и потому, что в этом году в апреле между двумя ядерными сверхдержавами - США и Россией в Праге состоялось подписание нового Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений СНВ-2.
Таким образом, позиция Пакистана как де-факто ядерной державы, по отношению к ДНЯО и ядерному нераспространению и разоружению является очень важной для понимания того, что ожидает глобальное нераспространение ядерного оружия в целом и ДНЯО в частности исходя из того, что официальные ядерные державы по ДНЯО - Россия и США - полны решимости значительно сократить свои ядерные арсеналы, в то время, как ядерный арсенал остальных официальных ядерных держав (Китая, Франции и Великобритании), а также де-факто ядерных держав - неучастников ДНЯО (Израиля, Индии и Пакистана) сохраняется на прежнем уровне и даже может увеличиться. В этой связи проблема глобального радикального сокращения количества ядерных вооружений может представлять серьезную проблему.
А. Басит далее раскрыл тот факт, что Пакистан отказался от своей исторически традиционной позиции по отношению к ДНЯО что он подпишет договор, Индия поступит таким же образом: «В один момент времени мы были готовы подписать этот Договор, при условии того, что это также будет сделано Индией.. Это - позиция, которую мы заняли, но она стала несвоевременной»4. Отметим, что Пакистан с 1967 г., когда ДНЯО вступил в силу, сохранял такую позицию, что он подпишет Договор только в том случае, если это также сделает Индия [в качестве неядерных государств. - Прим. авт.], причем этой позиции Пакистан придерживался даже после ядерных испытаний, осуществленных Индией и Пакистаном в мае 1998 г., когда обе страны стали де-факто ядерными державами. Исламабад тогда также заявил, что он подпишет ДВЗЯИ (Договор о всеобщем запрещении ядерных испытаний), в случае если Индия также подпишет его.
На наш взгляд, отход Пакистана от его прежней позиции по отношению к подписанию ДНЯО и его заявления о том, что он не может отказаться от ядерного оружия в обстановке военного дисбаланса с Индией, то есть, иначе говоря, его желание продолжать наращивание своего ядерного арсенала, свидетельствует о том, что: во-первых, Пакистан, как всегда, выражает свою позицию по отношению к ядерному нераспространению и разоружению, прежде всего, исходя из позиции Индии, своего традиционного регионального антагониста и более мощной ядерной державы, стремящейся сегодня, наряду с Китаем, стать глобальным игроком в международных отношениях;
3 Cm.: The Daily News, February 28, 2010 www.pakistanpaers. com
4 Ibid.
во-вторых, такое резкое изменение пакистанской позиции по отношению к ДНЯО ставит, пожалуй, окончательную точку в вопросе о возможном подписании Исламабадом этого договора в качестве неядерного государства; в-третьих, вероятное и даже уже имеющее место в регионе Южная Азия наращивание ядерных арсеналов Пакистаном и Индией заставит США и Россию учитывать индийское и пакистанское ядерное оружие в любых инициативах по радикальному сокращению стратегических ядерных вооружений этих стран; в-четвертых, для России, на наш взгляд, при таких условиях в регионе представляется невозможным сегодня предложить Пакистану широкомасштабное сотрудничество в гражданской ядерной области и необходимым внести соответствующие поправки с учетом растущего ядерного арсенала Пакистана (и Индии) в национальную военную доктрину, в которой определяется роль и место ядерного оружия в поддержании национальной безопасности Российской Федерации. В перспективе будет необходим учет пакистанского ядерного оружия (как и ядерного оружия Индии, и вероятное появление ядерного оружия у Ирана) при любом анализе складывающейся обстановки в области безопасности на южных рубежах РФ.
Если рассматривать наихудший сценарий развития внутриполитической ситуации в Пакистане, то есть его «тотальной талибанизации» и даже распада как государства, необходимо проанализировать, к каким последствиям это приведет и как отразится на ситуации в регионах Южной Азии и Среднего Востока, а также в мире в целом.
Как представляется, для Индии - регионального геополитического противника Пакистана -такое развитие ситуации будет крайне неблагоприятным. Дели объективно должен быть не заинтересован в распаде Пакистанского государства. Появление исламорадикальных государственных образований у ближайшего соседа будет напрямую угрожать государственной безопасности Индии, так как на территории Пакистана уже имеются многочисленные лагеря подготовки муджахедов для осуществления терактов и для борьбы с индийскими войсками в индийском Джамму и Кашмире. Кроме того, в случае появления «лоскутных» государств на территории Пакистана, вопрос о Кашмире становится в принципе тупиковым, поскольку подобное развитие ситуации автоматически подтолкнет пакистанский «Азад Кашмир» к провозглашению независимости по косовскому типу, что для Индии является неприемлемым вариантом разрешения кашмирского конфликта. К тому же это будет способствовать все большему проникновению боевиков-муджахедов с территории пакистанского «Азад Кашмир» и приграничной территории самого Пакистана на территорию Индии в крупных масштабах, что означает для Дели появление «второго Афганистана» уже у своих границ. И последнее: все же, как представляется, в условиях нарастания исламорадикализма в регионе и роста исламского экстремизма в самой Индии, подобное положение дел не в интересах Индии хотя бы потому, что ценой вопроса является будущее пакистанского ядерного оружия.
Китай - ближайший союзник Пакистана в регионе и его сосед также не может быть заинтересован в распаде Пакистанского государства и появлении фундаменталистских квазигосударственных образований на его территории. Это грозит прямым вмешательством Вашингтона в дела региона и автоматически ведет к росту исламского радикализма в Синь-цзянь-Уйгурском районе КНР (в котором уйгурские мусульманские экстремисты ведут борьбу за независимость их автономного района с центральным правительством Китая), что в совокупности несет в себе серьезные угрозы для безопасности Китая.
Для Афганистана распад Пакистана означал бы возрождение планов создания «Великого Пуштунистана» и, скорее всего, полное фиаско операций союзников по антитеррористической коалиции во главе с США и второй приход движения «Талибан» к власти в стране. Нельзя также исключать, что с территории пакистанской FATA и зон компактного проживания пуштунских племен по обе стороны пакистано-афганского приграничья, на базах боевиков «Талибана» и «Аль-Каиды» будет подготовлен новый, гораздо более масштабный теракт, чем события 11 сентября 2001 г., направленный в первую очередь против США.
Возможный вариант рассматриваемых событий в Пакистане осложнит также положение Ирана, в плане его внешней и внутренней безопасности, и будет способствовать ускоренной реализации его ядерных амбиций (фактическое создание ядерного оружия Тегераном) для обеспечения своей безопасности. Здесь нельзя исключать, что Тегеран, как это уже было в прошлом, может пойти на определенное сотрудничество с Вашингтоном, чтобы предотвратить угрозы, исходящие от афганских и пакистанских талибов.
Данному варианту развития ситуации противостоят планы Вашингтона в этой стране. Более того, США уже усилили свое военное присутствие в регионе (новым американским президентом было объявлено об увеличении американского контингента в Афганистане до 60 тыс.5 человек). И в октябре 2009 г., как известно, командующий американскими войсками и войсками НАТО в Афганистане генерал Стэнли МакКристал запросил у администрации президента Б. Обамы дополнительно около 40 тыс. американских военнослужащих. Решение об их посылке было принято в конце 2009 г. Об этом заявил президент Б. Обама, выступая перед американской аудиторией и говоря о новой американской стратегии в Афганистане и Пакистане.
Все эти события и общее резкое ухудшение внутриполитической ситуации в стране подводят к главному вопросу: что будет дальше с Пакистаном? Крах нынешнего политического режима, рост хаоса и насилия в стране? Возвращение военного режима в Пакистане в целях предотвращения дальнейшего распада страны и усиления активности террористов? Или же Пакистан пройдет очередной виток своего нестабильного положения без потерь? И, пожалуй, никто из аналитиков, занимающихся этой страной, не даст однозначного ответа на этот основной вопрос. Потому что положение в Пакистане настолько серьезное и запутанное, что можно выдвигать лишь гипотезы дальнейшего развития страны и ее участия в международных усилиях по борьбе с террором.
Нам представляется, что режим президента Зардари вряд ли просуществует до конца этого года - в силу запущенного конституционного механизма против него и отсутствия поддержки армии. Также нам представляется, что страну ждет еще более жесткая волна насилия и террора, поскольку среди военных в стране нет единства по вопросу дальнейших действий против исламистов и растет отторжение американскому давлению на Пакистан. Фактически страна является «больным обществом» и с точки зрения внутриполитической борьбы, и с точки зрения благосостояния пакистанского народа, и с точки зрения противодействия экстремизму и исламистскому терроризму. Гипотеза дальнейшего развития страны номер два выглядит еще более мрачно - через пять-семь лет, при сохранении такого уровня нестабильности в стране, Пакистан из «больного общества», занимающего у всех, у кого только можно, в долг на программы развития и борьбу с терроризмом (прежде всего у США), может превратиться в failed state - несостоявшееся государство, и нельзя исключать, что страна окажется втянутой в гибельный для нее новый конфликт с Индией, грозящий тем, что страна под названием Пакистан перестанет существовать на политической карте мира (достаточно еще пары таких терактов, как трагедия в Мумбае, и терпение Дели окажется исчерпанным). Вашингтон постарается сделать все от него зависящее, чтобы сценарий развития Пакистана номер два не реализовался, но Америка, несмотря на статус единственной сверхдержавы, тоже не всесильна: война в Афганистане требует от США все большего напряжения сил и на Пакистан просто может не остаться этих самых сил. Кроме того, «первейший враг» Пакистана - Индия может перейти от покровительственного отношения к Исламабаду и устных протестов против его вовлеченности в теракты на территории страны к активным действиям против боевиков - исламистов на территории Пакистана - в силу своей доктрины «Холодный старт».
Вариант три дальнейшего развития Пакистана заключается в том, что власть в стране опять будет в руках военных и демократии в Пакистане будет положен решительный конец. Вообще, на наш взгляд, демократия в Пакистане, как ни печально, не приводит к стабильности и благополучию пакистанского общества. При этом не исключено, что Пакистан превратится в «строгое» исламское (а не исламистское) государство по типу того, которое создавал покойный президент Пакистана генерал Зияуль-Хак. И тогда борьба с исламистами и «Талибаном» станет весьма затрудненной -Америка может потерять своего союзника номер один в борьбе с международным терроризмом, хотя вопрос стоит так, кто больше заинтересован в ком: Вашингтон в Пакистане или Исламабад в США? При нынешнем демократическом режиме президента Зардари, похоже, верен второй вариант, а вот если у власти будут происламски настроенные военные, тогда США буду пытаться сохранить Пакистан в русле войны с международным терроризмом.
Факты говорят о том, что в Вашингтоне новая администрация, а методы борьбы с талибами и боевиками «Аль-Каиды» в Афганистане и Пакистане прежние, как и в эпоху президентства Дж. Буша-младшего. Впрочем, новый американский президент в данном случае, можно сказать, выполняет свои предвыборные обещания об усилении борьбы с террористами в этом регионе. Обама идет на серьезный политический риск: американцы не любят, когда их солдаты возвращаются домой
5 См. “The Washington Post”, December 2, 2009 www.thewasingtompost.com
165
в гробах под звездно-полосатым флагом. А ведь с увеличением численности их контингента потери среди американских военнослужащих в Афганистане также увеличатся. Нельзя сказать, что предшественник Обамы на посту президента США - Дж. Буш не уделял должного внимания Пакистану и Афганистану, но он относил их в списке приоритетных задач внешней политики США, после Ирака и Ирана с его ядерной программой. Обама же четко выделил Пакистан в качестве первоочередной задачи для американских военных и дипломатов в этом регионе. Он также пообещал без колебаний нанести удар по «Аль-Каиде». И совсем не случайно командующий американскими войсками в зоне ответственности Центрального командования войск США (СЕНТКОМ) генерал Дэвид Петреус (а теперь и новый командующий войсками США и НАТО в Афганистане, сменивший на этом посту генерала МакКристала) в ходе своей поездки весной 2009 г. по странам Центральной Азии (Киргизстан и Казахстан) подчеркнул ключевое значение этих стран для успешных операций против международных террористов в Афганистане.
Неспособность пакистанских руководителей положить конец американским ударам по территории страны может нарушить хрупкое равновесие между гражданскими властями и военными, которое сложилось после февральских парламентских и президентских выборов. В этой ситуации военные могут вновь «качнуть маятник» в сторону установления военного режима в стране, даже пренебрегая сохранением союзнических отношений с США. И в этом случае они найдут поддержку среди дружественных стран из ОИК, в особенности таких, как Саудовская Аравия или Оман. Бараку Обаме предстоит непростой выбор: потерять Пакистан как союзника по антитеррористической борьбе в Афганистане, что для Вашингтона является сейчас немыслимым, или продумать новую стратегию и тактику в отношении Исламабада. Время у президента Обамы еще есть, он только начал свой срок президентства. Но старые «бушевские» методы совсем не годятся и нужно перестраивать линию отношений с Исламабадом, и чем быстрее, тем лучше для Вашингтона.
Администрация президента Обамы постарается сделать все, чтобы удержать Пакистан в орбите своего влияния. Необходимый потенциал для этого у нее есть. Другое дело, какой ценой Вашингтон намерен этого достичь? Ведь всякое размещение, даже ограниченного контингента американского спецназа на пакистанской территории, о котором недавно вели разговор высокопоставленные американские и пакистанские военные, неприемлемо для Пакистана, так как ущемляет его суверенитет. Тогда остаются ракетные удары по талибам и молниеносные рейды американских коммандос на территорию Пакистана в зоне племен на пакистано-афганской границе, что тоже неприемлемо, по крайней мере, на словах, для Пакистана. Существует ли третий путь, не ущемляющий суверенитет Исламабада? Нам представляется, что им может стать моральнотехническая и логистико-финансовая поддержка американцами пакистанской армии, с тем чтобы она еще более активно проводила спецоперации против боевиков-талибов. Для этого Вашингтон всемерно должен продолжать посредничество в конфликтных взаимоотношениях Дели и Исламабада, чтобы предотвращать такие кризисы в их двусторонних отношениях, какой например, возник после террористической атаки на Мумбай в Индии в ноябре 2008 г.
Анализ ситуации подсказывает, что Вашингтону необходимо покончить с практикой силовых акций в Пакистане, предоставив делать это самой пакистанской армии. На наш взгляд, при развитии новых отношений партнерства между Москвой и Вашингтоном, Россия могла бы помочь Америке «сохранить лицо» в Пакистане. В Пакистане практически нет антироссийских настроений, если не считать бывших моджахедов, перебравшихся в Пакистан после советского военного присутствия в Афганистане. Но они не определяют отношения к России среди пакистанцев, которые в целом выступают за ее более активную роль в регионе. Они полагают, что у России есть все средства нивелировать пакистано-индийские и пакистано-американские отношения. При этом, конечно, не следует забывать отрицательный «афганский опыт» СССР. Россия могла бы посоветовать новой администрации США не устраивать «второй Афганистан» в Пакистане, а проводить взвешенную политику в отношении демократического Пакистана, тем самым не давая повода пакистанским военным сместить законно избранное демократическое правительство и президента этой страны. Именно авторитет Москвы в этом регионе и, особенно в Пакистане, может помочь Вашингтону не потерять Исламабад, как бы парадоксально это ни выглядело. При поддержке России президент Обама может рассчитывать на успех своей борьбы против талибов в Афганистане и Пакистане и на сотрудничество с этими странами в этой борьбе. Кроме того, Россия сама могла бы проводить более активную политику в отношении Исламабада, чтобы избежать ситуации, когда «несостоявшийся»
(«failed») Пакистан стал бы серьезной угрозой для Центральной Азии, в которой Россия имеет свои законные национальные интересы.
Так что же могла бы предпринять в этом отношении Россия? Прежде всего, расширять взаимовыгодное сотрудничество с Исламабадом в сфере борьбы с терроризмом, в том числе и по линии ШОС, где Пакистан (наряду с Индией, Ираном и Монголией) имеет статус наблюдателя. То есть задействовать Пакистан в работе антитеррористических структур ШОС, в дополнение к уже имеющейся совместной российско-пакистанской группе по противодействию терроризму по линии МИДов обеих стран. Здесь идет речь о том, чтобы Пакистан активно подключился к антитеррористическому потенциалу всей ШОС. Кроме того, Москва могла бы в ближайшем будущем оказать материально-техническую помощь Исламабаду, в том числе и специальным военным снаряжением для противодействия террористам. Очень важным моментом является и российско-американское сотрудничестве в сфере ядерного нераспространения, в частности, недопущения дальнейшего распространения чувствительной ядерной технологии и оборудования с территории Пакистана, как это имело место во время деятельности нелегальной ядерной сети д-ра А.К. Хана. Ограничившись выражением озабоченности по поводу слабости пакистанской системы контроля за ядерным экспортом, Москва пока не уделяет достаточного внимания этой проблеме. Здесь можно было бы задействовать потенциал МАГАТЭ и других международных режимов по нераспространению и контролю за ядерным экспортом в сотрудничестве с США и другими заинтересованными сторонами. И наконец, важно поддержать гражданское правительство и президента Пакистана в их борьбе против исламистов и международных террористов, с тем чтобы эта страна не оказалась потерянной и для России.
Сегодня возникает стойкое ощущение того, что Пакистан ускоренно движется к полному хаосу, дезинтеграции как государства и тотальному коллапсу. С другой стороны, существует и противоположное мнение о том, что Пакистан сумеет ценой тяжелых материальных и моральных жертв оттянуть свое исчезновение с политической карты мира еще на неопределенный срок и даже, возможно, при благоприятном стечении обстоятельств и широкой международной поддержке, выжить и стать «здоровым» государством в Южной Азии. Так или иначе, ясно одно: миру нужен стабильный, не исламистский Пакистан, ядерное оружие которого находится под надежным контролем, а отношения с Индией - умеренно-стабильные, в отсутствии новых вооруженных конфликтов в отношениях между ними. Миру нужен Пакистан, который способен бороться с исламизмом - «Талибаном» и «Аль-Каидой» как на своей территории, так и оказывая поддержку в борьбе против исламистов в Афганистане. И задача всех заинтересованных сторон (США, России, Индии, Китая, ЕС, Ирана идр.) сегодня состоит в том, чтобы поддержать демократически избранное правительство Пакистана и политически и морально.
