CC BY
504
ПОЛИТИКА США
НА БЛИЖНЕМ И СРЕДНЕМ ВОСТОКЕ:
НОВЫЕ ПОДХОДЫ И
ЗАСТАРЕЛЫЕ ПРОБЛЕМЫ
Владимир КАРЯКИН
кандидат военных наук,
старший научный сотрудник
отдела оборонной политики
Российского института стратегических исследований
(Москва, Российская Федерация)
Введение
Одна из характерных черт внешней политики США последнего десятилетия — стремление противодействовать геополитическим угрозам, доставшимся Б. Обаме в наследство от прежней администрации Белого дома: речь идет прежде всего о странах Ближнего и Среднего Востока.
С самого начала своего правления новый президент США обозначил приоритеты американской политики на Ближнем и Среднем Востоке. Здесь в первую очередь следует отметить смещение акцентов с завершения войны в Ираке к афганской проблеме, предусматривающее усиление американского военного контингента, силовых и административных структур, а также подключение Пакистана к борьбе с талибами.
К серьезным вызовам безопасности США отнесена также и ситуация вокруг ядерной программы Ирана.
Чтобы иметь возможность адекватно реагировать на эти взаимосвязанные угрозы, Обама назначил специальных «уполномоченных» по субрегионам: Р. Холбрука — специальным послом по Афганистану и Пакистану, Г. Митчелла — специальным послом по Ближнему Востоку и Д. Росса — советником по Ирану.
Однако, несмотря на принимаемые меры и значительные расходы, политика нынешней администрации США на Ближнем и Среднем Востоке характеризуется отсутствием целостности (а в отношении Ирана — и двойственностью).
Так, в течение 2009 года Вашингтон дважды менял решение о будущем американского контингента в Афганистане: сначала было объявлено об увеличении численности войск, а затем — об их выводе в 2011 году.
Подобная непоследовательность свидетельствует о попытках Обамы разрешить стратегически важную для США проблему до истечения своего президентского срока. Кроме того, хотя для решения проблем в Афганистане и Пакистане необходима общая взаимосвязанная политика в отношении обеих стран, у американской администрации все еще нет четкого представления о путях построения «правильных» отношений с Исламабадом.
В 2009—2010 годах обстановка в Ираке относительно стабилизировалась, и в последние недели президентства Дж. Буша было объявлено о предстоящем постепенном выводе из страны американских войск. Однако события свидетельствуют, что ситуация с безопасностью в Ираке ос-
тается довольно неустойчивой, и если не будет найдено приемлемое политическое решение, верно учитывающее расстановку и баланс политических сил внутри страны, то по мере приближения окончательной даты вывода американских войск (2011 г.) обстановка может еще более усложниться.
Кроме того, американской дипломатии так и не удалось добиться ощутимых успехов по вопросу иранской ядерной программы; дальнейшая эскалация кризиса, скорее всего, заставит Обаму принять серьезные политические решения.
Усилия США по урегулированию палестино-израильского конфликта, в частности переговоры с Израилем о замораживании строительства поселений, закончились безрезультатно; иллюзии арабов в отношении способности Вашингтона успешно решить эту проблему были окончательно развеяны.
Главным и, пожалуй, единственным успехом американской политики на Ближнем Востоке было обращение Обамы к му-
сульманскому миру, с которым он выступил в Каирском университете. В своей речи президент обещал закрыть тюрьму на базе Гуантанамо и запретить применение пыток при допросах заключенных; он призвал мусульманский мир начать отношения с США «с чистого листа», заявив, что новая администрация Белого дома отказывается от термина «война с терроризмом», изобретенного режимом Буша.
Однако это не помогло кардинальным образом улучшить имидж страны; при проведении социологического опроса даже в таких проамериканских странах, как Египет, Иордания, Пакистан и Турция, симпатии к США выразили менее 30% респондентов.
Следует учитывать и то, что реализации новых подходов к Афганистану, Пакистану и Ирану в значительной степени препятствовала не только сложность проблем, оставшихся от предыдущей администрации, но и мировой финансово-экономический кризис, осложнивший обстановку в самих США.
От Ирака к Афганистану
С самого начала пребывания на посту президента Обама четко выразил свое отношение к двум войнам, развязанным прежней администрацией и стоившим американским налогоплательщикам за последние два года почти 1 трлн долл. Причем если афганская операция была начата по необходимости как реакция на террористическую атаку 11 сентября 2001 года, то вторжение в Ирак, санкционированное Бушем, было «войной по выбору».
По мнению Обамы, обе войны крайне негативно повлияли на имидж США в мусульманском мире; кроме того, существование угрозы со стороны «Аль-Каиды» и «Талибана» осталось недоказанным, а иракская кампания потребовала значительных дополнительных ресурсов в ущерб операции в Афганистане.
В соответствии со своими предвыборными обещаниями, Обама подтвердил необходимость перенести основной акцент с Ирака на Афганистан.
В 2009 году была разработана новая стратегия урегулирования афганской проблемы: к концу 2010 года предусматривалось двукратное увеличение группировки войск (до 100 тыс. чел.); с этого момента война в Афганистане стала собственным выбором нынешнего американского президента.
Сложность афганской ситуации состоит в том, что спустя 8 лет после начала операции «Нерушимая свобода» и изгнания талибов обстановка в стране стала еще более неус-
тойчивой: повстанцы снова взяли под контроль большую часть территорий на юге и востоке страны.
В то же время из-за слишком медленного формирования местных сил безопасности потери коалиционных войск стали возрастать: в 2009 году они достигли нового максимума (519 чел., включая 316 солдат армии США, т.е. почти треть общих потерь коалиции с 2001 г.); ситуация все больше напоминала ту, что в 2006—2007 годах существовала в Ираке.
Однако Афганистан, в отличие от Ирака, не расколот ни этнически, ни конфессионально; повстанцы, ведомые «Талибаном» и вооруженные идеологией, сочетающей пуштунский национализм с военизированным исламизмом, выступают против иностранных интервентов и проамериканского правительства. События разворачиваются на фоне отсутствия сильных государственных институтов, в условиях перманентной гражданской войны между различными группировками, продолжающейся почти три десятилетия; уровень жизни основной массы населения крайне низок, а представители среднего класса и интеллигенции немногочисленны.
К факторам, осложняющим боевые операции в Афганистане, следует отнести сложный рельеф местности, плохое состояние дорожной сети и невозможность обеспечить безопасность перевозок.
Однако, несмотря на все проблемы, Обама решил идти до конца, распорядившись увеличить воинский контингент в Афганистане на 17 тыс. человек, а количество военных инструкторов — на 4 тыс. (в рамках реализации первого Стратегического обзора, подготовленного в марте 2009 г.); это было сделано в преддверии начала операций против «Талибана» и форсированной подготовки местных сил безопасности. Предпринятые меры должны были создать условия для более эффективных действий афганского правительства как в центре, так и на местах, а также побудить некоторых полевых командиров к интеграции в политическую структуру страны.
Растущее влияние «Талибана» и активизация террористов в Пакистане были обозначены Обамой как главные препятствия в деле урегулирования ситуации в Афганистане; расширение географии военных операций США требовало выработать общую стратегию в отношении обеих стран.
Новое стратегическое мышление нашло свое обоснование, после того как назначенный в мае 2009 года командующий войсками в Афганистане генерал С. Маккристал доложил, что ситуация в стране много хуже, чем думают в Вашингтоне, и дальнейшая борьба с «Талибаном» потребует значительных ресурсов.
Президентские выборы в Афганистане создали для Вашингтона дополнительную головную боль; выборы, состоявшиеся в августе 2009 года и принесшие победу Х. Кар-заю в первом туре, сопровождались массовыми фальсификациями (из-за чего они были признаны нелегитимными), что привело к снятию кандидатуры оппозиционера А. Абдуллы.
2 декабря 2009 года Обама, выступая с речью в военной академии Вест-Пойнт, огласил давно ожидаемое решение относительно стратегии США в Афганистане. Тем самым был положен конец острым дебатам между сторонниками Маккристала, отстаивающими силовую антипартизанскую стратегию, и их оппонентами, считающими, что основные усилия нужно сконцентрировать на борьбе с «Аль-Каидой».
Следует отметить, что дальнейшее расширение присутствия США в Афганистане, предусматривающее увеличение численности военнослужащих на 30 тыс. человек и на несколько сотен — числа гражданских экспертов, выходило за рамки мартовского Стратегического обзора (2009 г.).
Если увеличение военного контингента предпринималось, чтобы достичь решающего перелома в вооруженной борьбе с «Талибаном», то в модифицированной американской стратегии, предусматривающей противоповстанческий подход, акцент был сделан на защите главных населенных пунктов, ускоренном формировании эффективных местных сил безопасности и повышении дееспособности государственных институтов. Речь пошла не столько о политическом урегулировании, сколько о том, что вся политическая инфраструктура Афганистана должна была наконец обеспечить общественную безопасность и политическую стабильность.
Кроме того, Обама объявил о начале с 2011 года вывода воинского контингента из Афганистана. Был составлен плотный график всей операции.
Новая стратегия США в отношении Афганистана, принятая в 2009 году, характеризуется двумя особенностями.
1. Тенденция к «ползучей американизации»: хотя контингент союзников США в Афганистане достаточно многочислен, относительная доля американских военных постоянно растет. Вашингтон таким образом пытается сохранить свою ведущую роль в действиях коалиции.
2. Попытки «афганизации» войны путем создания дееспособных афганских силовых структур для борьбы с талибами: учитывая огромный государственный долг страны и внутренние проблемы, связанные с финансово-экономическим кризисом, Обама в преддверии следующих президентских выборов стремится избежать дополнительных финансовых затрат и значительных людских потерь в Афганистане.
Однако перспектива урегулирования ситуации в Афганистане еще более призрачна, чем в Ираке; американское руководство стоит перед выбором между длительным пребыванием своих войск в горах Гиндукуша и победой «Талибана» и «Аль-Каиды» в международном масштабе.
Пакистан: тенденция к прогрессу на фоне неопределенности ситуации в стране
О серьезном успехе американской дипломатии позволяет говорить, по крайней мере, один факт, играющий важную роль в реализации стратегии Обамы на Среднем Востоке, — Пакистан начал контртеррористическую операцию в приграничных с Афганистаном районах. Отдаленные, труднодоступные и зачастую неуправляемые правительством Пакистана области, в которых устраивают себе убежища «Аль-Каида» и другие исламские военизированные группировки, были охарактеризованы Обамой как «наиболее опасное для американского народа место в мире».
Подобное определение подразумевает, что Пакистан является ахиллесовой пятой американской стратегии в Афганистане. В то же время стремление Исламабада сохранить себя в качестве стратегического союзника Вашингтона, подкрепленное финансовой и военной помощью, сблизило интересы этих стран и укрепило их стремление достичь желаемых для обеих сторон результатов.
На протяжении последних десятилетий пакистанская армия и служба межведомственной разведки (КГ) терпимо относились к деятельности военизированных исламистов, а зачастую и неформально взаимодействовали с ними; именно эти военные структуры способствовали становлению движения «Талибан» в Афганистане и его успеху после вывода советских войск из этой страны и свержения правительства Над-жибуллы.
Пакистан, будучи важным союзником США в годы холодной войны, в 1990-х годах почувствовал себя «покинутым» в стратегическом отношении: на страну, имеющую программу обогащения урана, были наложены санкции.
В то же время налаживание тесных отношений с движением «Талибан» в Афганистане и исламскими боевиками, действовавшими с территории Пакистана, позволяло Исламабаду обеспечить свои региональные интересы: одним из важнейших аспектов его политической культуры периода после Второй мировой войны является противостояние и соперничество с Индией.
Однако после атак 11 сентября 2001 года США, нуждаясь в поддержке своей войны с террором, были вынуждены снять санкции с Пакистана и предоставить ему военную помощь, что означало восстановление союзнических отношений.
Пакистанский военный диктатор генерал П. Мушарраф, правивший с 1999 по 2008 год, по просьбе Вашингтона оказывал помощь американским военным в борьбе с отдельными группировками повстанцев.
При этом пакистанская армия и КГ не порывали связей с «Талибаном» и другими исламистскими группировками, рассчитывая на их помощь в ограничении влияния Индии в Афганистане и Кашмире.
Военная и финансовая помощь Пакистану продолжилась и после прихода к власти новой администрации Белого дома. Более того, Обама дал указание расширить использование беспилотных летательных аппаратов (дронов) для разведки и уничтожения боевиков и лидеров «Аль-Каиды» и «Талибана» в приграничных районах страны. Чтобы сбалансировать военное сотрудничество с экономическим, а также поддержать гражданское правительство А.А. Зардари, был также значительно увеличен объем невоенной помощи и расширен спектр партнерских отношений с Пакистаном.
Однако, несмотря на то что с помощью дронов было уничтожено несколько ключевых фигур «Талибана» и «Аль-Каиды», в целом применение всех этих мер имело негативный побочный эффект, усилив антиамериканские настроения среди пакистанцев. Кроме того, поддержка Вашингтоном правительства А.А. Зардари вызвало значительное недовольство в армейских кругах Пакистана, которые усмотрели в этом попытку изменить баланс власти в стране в пользу гражданских.
Решение руководства пакистанской армии предпринять решительные акции против боевиков в приграничных районах страны было значительным успехом США. Однако операции пакистанской армии в долине Сват и Южном Вазиристане значительно осложнили ситуацию внутри страны. Отряды исламистов начали открытые военные действия против государства (к примеру, штаб армии в Равалпинди почти сутки находился в осаде).
В 2009 году смертники совершили 87 терактов, что привело к гибели более 1 300 человек (общее число жертв террористов составило 12 600 чел.).
Следует заметить, что действия Пакистана носили явно избирательный характер: они были направлены в основном против отрядов Б. Мехсуда, которые являются частью пакистанского «Талибана» и тесно связаны с «Аль-Каидой» (именно на эти отряды возлагается ответственность за большинство террористических актов в Пакистане). Попыт-
ки Вашингтона направить усилия пакистанской армии и КГ против афганских талибов и отрядов, не подчиняющихся Мехсуду, окончились неудачей.
Решение Обамы начать в 2011 году сокращение американского военного присутствия в Афганистане, несомненно, повлияет на политику Пакистана по отношению к афганским талибам, которые способствовали усилению позиций страны в ее противостоянии Индии. Следует ожидать, что по мере сокращения американского присутствия в Афганистане пакистано-индийское соперничество за влияние в этой стране возрастет.
Пакистан все более втягивается в политическую орбиту США, однако давление Вашингтона на правительство страны имеет свои пределы. Дальнейшее ухудшение внутренней обстановки в Пакистане создаст для Вашингтона новые проблемы, связанные не столько с «Аль-Каидой», сколько с вопросами ядерной безопасности. Все это говорит о том, что американская администрация до сих пор не нашла правильного баланса между обеспечением американских интересов в Афганистане и сохранением политической стабильности в Пакистане.
Ирак: реален ли вывод американских войск?
В настоящее время обстановка в Ираке относительно нормализовалась по сравнению с другими кризисными регионами Ближнего и Среднего Востока, и страна уже не находится в центре внимания Вашингтона. Это объясняется двумя причинами.
■ Во-первых, успешное проведение ряда операций в 2007—2008 годах, раздел Багдада на районы по конфессиональному признаку, а также поддержка общественного движения «пробужденных суннитов» значительно снизили уровень насилия в Ираке.
■ Во-вторых, улучшение ситуации дало Обаме возможность сосредоточиться на выработке новых мер для дальнейшей стабилизации обстановки; деятельность новой администрации США в Ираке опиралась на политический задел, созданный в последние месяцы работы администрации Буша.
В этой связи следует вспомнить, что правительство Н. Аль-Малики потребовало не продлевать мандат ООН на дальнейшее пребывание международных сил в стране после 2008 года. Однако Буш достиг с Багдадом далеко идущего консенсуса, и в конце 2008 года было утверждено Соглашение о статусе международных сил. Кроме того, был принят график полного вывода сил коалиции из Ирака, по которому все боевые части должны были до 30 июня 2009 года покинуть иракские города и населенные пункты, а к концу 2011 года — всю территорию страны.
В соответствии с планом, принятым 27 февраля 2009 года, американские боевые части численностью около 50 тыс. человек останутся в стране до конца 2011 года — главным образом для подготовки иракских сил безопасности.
Однако для достижения реальной стабильности Ираку предстоит пройти долгий путь. Улучшение положения с безопасностью должно транслироваться в реальные политические преобразования и в движение страны к обретению новой национальной идентичности, исключающей влияние США.
В Ираке все еще существует напряженность в отношениях между курдами и арабами; ее источником служит нерешенность вопросов предоставления независимости, использования нефтяных месторождений и разграничения административных полномочий. Подобное противостояние приобретает порой острые формы, вплоть до крупных террористических актов, направленных против правительственных институтов: взрывы 19 августа, 8 сентября и 15 октября унесли жизни более 350 человек.
Хотя эти события и не связаны напрямую с «Аль-Каидой», суннитскими экстремистами или необаасистскими группами, они могут породить крупномасштабный гражданский конфликт в Ираке; кроме того, теракты подрывают веру людей в способность правительства обеспечить безопасность в стране.
Следует отметить, что если шиитско-курдское правительство Ирака не сумеет интегрировать бывших суннитских повстанцев в политическую и социальную структуру страны, то база для рекрутирования будущих террористов снова начнет расширяться.
Проблемы могут еще обостриться по мере приближения даты окончательного вывода американских войск.
Невозможно предсказать, какова будет реакция Обамы на ухудшение ситуации в Ираке; в настоящее время Белый дом сконцентрировал внимание на увеличении американского военного присутствия в Афганистане и Пакистане. Возможные попытки Аль-Малики найти предлог для продления срока пребывания американских войск в Ираке после 2011 года вряд ли будут отвечать интересам Обамы, тем более в преддверии выборов президента США. Однако несомненно, что безотносительно к вопросу о выводе войск США будут уделять особое внимание отношениям с Ираком: Белый дом намерен сохранить эту страну в качестве центра американского влияния на Ближнем и Среднем Востоке (на ближайшую перспективу).
Иран: есть ли пределы конфронтации?
Следует отметить, что США пересмотрели свою политику и в отношении Ирана. Обама подчеркнул готовность к прямым переговорам с Тегераном; тем самым он отошел от некоторых требований, предъявляемых Ирану «шестеркой» переговорщиков (США, Россия, Китай, Великобритания, Франция и Германия) о приостановке процесса обогащения урана.
Кроме того, предполагалось участие в переговорах американских дипломатов, хотя Буш в свое время полностью отвергал эту возможность. Однако, несмотря на изменение подхода США к отношениям с Ираном, в 2010 году вновь разразился ядерный кризис; одной из его основных причин является двойственный характер политики Обамы, в которой можно выделить риторический и практический уровни.
Так, на уровне риторики иранскому руководству было направлено по меньшей мере
3 письма и составлено несколько публичных обращений, в которых Обама обозначил желание «перезагрузки» в отношениях с Тегераном и признал право Ирана на обладание мирным атомом. В этих посланиях особо отмечалось, что у США нет никаких намерений изменить политический режим в стране. Кроме того, в адрес М. Ахмадинежада прозвучал
призыв к чувству ответственности, которое позволило бы Ирану занять достойное место в международном сообществе.
Особенно примечательно, что Обама стал первым американским президентом, который признал участие США в свержении демократического правительства Моссадыка в Иране в 1953 году.
Однако на практическом уровне США в 2009 году активизировали усилия в поиске международной поддержки новых санкций против Ирана. К числу других практических мер можно отнести приглашение Ирана участвовать в конференции по Афганистану (март 2009 г.) и разрешение на посещение секции иранских интересов в посольстве Пакистана в Вашингтоне (октябрь 2009 г.), полученное иранским министром иностранных дел М. Моттаки.
В этой связи следует также отметить, что США, со своей стороны, отказались открыть свою секцию интересов в Тегеране, хотя этот вопрос обсуждался в последние месяцы работы администрации Буша.
Как и следовало ожидать, Иран отверг «дружественно протянутую руку» и заявил, что ждет снятия экономических санкций, так как в противном случае всякое обсуждение ядерной проблемы становится невозможным. Следует также отметить, что политическая элита страны весьма скептически отнеслась к жестам Вашингтона; в Тегеране считают, что США представляют собой потенциальную угрозу стабильности политического режима в Иране.
Однодневные переговоры «Женева-2» между странами «шестерки» и Ираном 1 октября 2009 года проходили трудно; информация о том, что вблизи г. Кум строится новый завод по обогащению урана, породила сомнения в мирной направленности ядерной программы Тегерана.
После запроса МАГАТЭ о том, откуда будет получено ядерное топливо для исследовательского реактора в Тегеране, Иран «в принципе» согласился отправить 70% низко-обогащенного урана для дообогащения в Россию и Францию.
Таким образом, была сделана попытка не допустить переработки (обогащения) урана до оружейного; однако этот шаг не смог остановить развитие кризиса. Исключив Францию из процесса переработки урана, Иран выдвинул условие, что обмен топливом должен произойти на его территории. Вскоре после этого Ахмадинежад сообщил о намерении построить 10 новых предприятий по обогащению урана; одновременно прозвучало предложение свернуть сотрудничество Ирана с МАГАТЭ и выйти из ДНЯО.
В свете этих событий американская администрация в 2010 году вернулась к политике давления на Тегеран и начала искать международную поддержку экономических санкций ООН; был также одобрен запрет на поставки бензина в Иран энергетическими компаниями США.
Потенциал дипломатических возможностей в поисках компромисса оказался исчерпанным.
В целом же вырисовалась следующая картина: Обама, демонстрируя на словах добрую волю, на самом деле искал международной поддержки для принятия в 2010 году новых, более жестких санкций против Тегерана.
Россия и Китай, имеющие в Иране значительные энергетические интересы, поначалу не поддержали США. Однако благодаря усилиям Вашингтона удалось «уговорить» их поставить свои подписи под санкциями, которые были представлены им в более мягком варианте. Это вызвало недовольство Тегерана: в адрес России прозвучало обвинение в том, что она предала Иран и следует в фарватере американской политики.
Можно лишь предполагать, как отразится принятие санкций на положении Ирана, но ясно одно: ослабив оппозицию и сплотив нацию перед внешней угрозой, они в конечном счете могут побудить Иран к созданию собственного ядерного оружия.
Ближний Восток: попытки выхода из тупика
Как известно, Израиль является одной из немногих стран, входящих в узкий круг стратегических союзников США, а принадлежность его к региону Ближнего Востока придает ему особую важность, превращая его в «форпост западной цивилизации». Вашингтон всегда уделял внимание разрешению арабо-израильского конфликта; политика новой американской администрации направлена на создание двух государств (Израиля и Палестины), и одним из важных требований к Израилю является прекращение строительства еврейских поселений на Западном берегу Иордана.
Однако арабо-палестинское конфессиональное противостояние и проблемы, связанные с ограниченностью подлежащих разделу земельных и водных ресурсов, создают дефицит миротворческого потенциала и политической воли в решении этого кризиса.
Кроме того, в настоящее время палестинцы политически ослаблены вследствие раскола между националистами из ФАТХ и исламистами из ХАМАС, а президент Палестинской национальной автономии М. Аббас не пользуется авторитетом среди населения из-за своих связей с Израилем и США.
Что касается войны, которая ведется Израилем в секторе Газа, то ее продолжение совершенно бесперспективно; для израильского руководства так и осталось неясным, что делать с ХАМАС и как перейти от военного противостояния к урегулированию конфликта.
Новая коалиция правого крыла в правительстве Израиля, возглавляемая лидером партии «Ликуд» Б. Нетаньяху (в 1993 г. он «аннулировал» соглашения в Осло о создании Палестинской автономии), консолидировалась со значительной частью политической элиты страны под лозунгом «Безопасность Израиля — прежде всего», который предполагает, что в первую очередь надо решать не палестинскую, а иранскую проблему.
Однако Обама считает, что, разделив две эти проблемы, невозможно будет разрубить узел существующих противоречий; кроме того, он считает неприемлемым проведение односторонней политики на Ближнем Востоке.
Однако здесь снова следует учитывать двойственность политики Обамы, у которой, как и в случае с Ираном, есть риторическая и практическая составляющие.
Первая относится к выступлению Обамы в Каирском университете и призыву к диалогу с арабо-мусульманским миром.
Однако на практике все оказалось гораздо сложнее. Был предложен пошаговый подход к разрешению арабо-израильского конфликта: Израилю было предложено заморозить строительство своих поселений, а арабским странам — нормализовать отношения с Израилем, создав тем самым атмосферу доверия, необходимую для начала мирных переговоров. Но реализация этой политики столкнулась с серьезными трудностями, так как Израиль отказался продлить мораторий на строительство поселений, несмотря на все попытки Д. Митчелла «уговорить» Нетаньяху.
Одним из положительных временных результатов является согласие Израиля на десятимесячное замораживание строительства поселений (за исключением Восточного Иерусалима, общественных зданий и уже начатых объектов строительства).
Что касается отношения ЕС к палестино-израильской проблеме, то страны Европы уже давно считают израильские поселения незаконными (К. Ашрон, новый комиссар ЕС по иностранным делам и безопасности, назвала Восточный Иерусалим оккупированной территорией) и требуют их полного запрещения, что было констатировано в Декларации от 8 декабря 2008 года.
Отсутствие сдвигов в урегулировании палестино-израильского конфликта заставило американскую администрацию изменить политический подход к данной проблеме: теперь предполагается действовать с позиции «мягкого» посредничества, так как полный уход с «переговорной площадки» не вписывается в планы Вашингтона.
Как считают американские аналитики, подобный подход в любом случае не будет способствовать обострению арабо-израильского конфликта. Однако по мере того, как перспективы решения данной проблемы становятся все более неопределенными (или даже нереальными), а обстановка на оккупированных территориях — все более напряженной, участие Вашингтона в урегулировании конфликта может приобрести чисто символический характер. Поэтому в сложившейся ситуации Обаме, по-видимому, следовало бы инвестировать в ближневосточный процесс больше политического капитала, а американское посредничество сделать более прозрачным и многовекторным.
Кроме того, необходимо изменить политику США в отношении ХАМАС (согласно лозунгу «воспринимать мир таким, какой он есть», прозвучавшему в речи Обамы перед Нобелевским комитетом); однако такой смелый шаг неизбежно вызовет критику внутри страны и приведет к ухудшению отношений с Израилем.
Вместо заключения
Отношения с Израилем — не единственная ближневосточная проблема, на которой американскому президенту предстоит сосредоточить свою активность до 2012 года: перед администрацией Б. Обамы стоит и целый ряд других, не менее важных задач. От правильной расстановки сил и распределения ресурсов между регионами Среднего и Ближнего Востока во многом зависит обстановка в Афганистане, Пакистане и Ираке.
Соединенные Штаты стремятся во что бы то ни стало избежать военного решения иранской ядерной проблемы; введение дополнительных санкций ООН против Ирана может привести к усилению вмешательства Тегерана в дела Ирака и Афганистана.
Кроме того, давление Белого дома на Иран может инициировать конфликт интересов США с Китаем и Россией.
