CC BY
25• ПРЕДСТАВЛЯЕМ ЮРИДИЧЕСКИЕ ВУЗЫ РОССИИ -ВЛАДИМИРСКИЙ ФИЛИАЛ РАНХИГС ПРИ ПРЕЗИДЕНТЕ РФ •
f о;
2
0 щ
1
Ü
о; §
о щ
S
А.В. Аверин,
доктор юридических наук, профессор кафедры теории и истории государства и права Владимирского филиала РАНХиГС при Президенте РФ
A.V. Averin,
Doctor of Law,
Professor of Chair of the Theory and History of State and Law of Vladimir branch of a RANEPA at the Russian President avaverin@mail ru
Ю.А. Гроза,
кандидат юриоических наук, доцент кафедры теории и истории государства и права Владимирского филиала РАНХиГС при Президенте РФ
Y.A. Groza,
Candidate of Law, Associate Professor of Vladimir branch of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration of Theory and History of State and Law groza.y@mail.ru
102
Где нет правосудия, там царствует произвол
Аннотация: на современном этапе проводимой в России правовой реформы, важнейшей составляющей которой является судебная реформа, вопросы, связанные с претворением в жизнь правового принципа, закрепленного в ст. 2 Конституции РФ, согласно которому высшей ценностью государства признается человек, его права и свободы, приобретают реальные очертания. Важнейшая роль в реализации на практике данного принципа принадлежит суду. Однако суд еще не значит правосудие. По мнению авторов статьи, правосудие — это такое судопроизводство, при котором доминирующая роль отведена праву, т.е. объективному фактору, а субъективный фактор (воля судьи) имеет вспомогательное значение. Статья раскрывает представление авторов о сущностном критерии правосудия и призывает заинтересованных лиц к серьзному диалогу о поисках путей формирования правосудия в России.
Ключевые слова: суд, судопроизводство, судья, правосудие, электронное правосудие, виртуальное правосудие, права человека, вина, произвол, «царица доказательств», диагностика правовой проблемы, алгоритм решения правовой проблемы.
Where there is no justice, there is arbitrariness
Abstract: at the present stage of the legal reform carried out in Russia, the most important component © of which is the judicial reform, the issues related to the implementation of the legal principle enshrined in ¡^ article 2 of the Constitution of the Russian Federation, according to which the highest value of the state is recognized as a person, his rights and freedoms, acquire real The court has a crucial role to play in the implementation of this principle. However, the court does not mean justice. Justice, according to the authors of the article, is a legal procedure in which the dominant role is assigned to the law, that is, the objective factor, and the subjective factor (the will of the judge) is of auxiliary importance. The article reveals the authors ' idea of the essential criteria of justice and calls on the interested parties to a serious dialogue on the ways of justice formation in Russia.
Keywords: court, legal proceedings, judge, justice, e-justice, virtual justice, human rights, guilt, arbitrariness, "Queen of evidence", diagnosis of the legal problem, the algorithm for solving the legal problem.
Удивительно проявляет себя человеческое сознание. Чем дальше в глубине веков отстоит от нас анализируемое событие, тем (при наличии богатой фантазии) проще оно представляется: видны проступающие закономерности, понятны причины, предсказуемыми видятся последствия. Почти так же просто понимаются события, происходящие и в наше время, но не с нами. Невольно вспоминается Шота Руставели: «Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны». Между тем значение исторических уроков, а также уроков, которые сегодня преподносит жизнь другим народам, переоценить трудно, поскольку, как известно, умные учатся на чужих ошибках, которых, в свою очередь, не допускают лишь мудрые.
Авторы настоящей статьи, размышляя над проблемами современного отечественного судопроизводства и осуществляемой в России правовой реформы, одним из важнейших направлений которой указано формирование правосудия, вынужденно обратились к антиномии в философском смысле. Общеизвестно, что глубокая социально-гуманитарная мысль о том, что «средства не оправдываются целью, а объясняют ее истинное значение», представляет собой интерпретацию фразы, принадлежащей основателю ордена иезуитов Игнатию де Лойола. В оригинале она звучит так: «Если цель — спа- ^ сение души, то цель оправдывает средства». Очевидно, что от разрешения этой « антиномии (то есть от того, какой из двух противоположных тезисов станет О доминировать в государственной и судебной политике) зависит не только .а направление правовой реформы и формирование правосудия в России, но и ^ ответ на вопрос о характере связи и взаимодействия общества и государства. ,8 В связи с этим небезынтересной представляется историческая ретро- ^ спектива, позволяющая рассмотреть недавнее отечественное прошлое через призму современного научного представления о правах и свободах личности, | о провозглашенной в ст. 2 Конституции РФ высшей ценности государства, о § месте и роли судебной власти в реализации одной из основных обязанностей о государства, указанной там же. 8
Закрепление принципа уголовного судопроизводства в СССР во време- ^ на правления И.В. Сталина — «признание вины является царицей доказа- -о тельств» — нередко не только связывают с именем академика А.Я. Вышин- § ского, но и ошибочно приписывают ему авторство данного принципа. | Опираясь на исторические источники, авторы настоящей статьи пришли к мнению, что наиболее вероятно сама идея переноса центра тяжести в ^дд
уголовном процессе с достаточного количества улик и доказательств обви- -
нения на показания самого обвиняемого возникла и нашла юридическое закрепление лишь в Средние века, во времена расцвета инквизиционного ^ судопроизводства [1]. Тем не менее, отечественная история однозначно сви-
ь
детельствует о том, что во времена сталинских репрессий, когда проходило § а значительное количество «политических» процессов, львиная доля лиц, § | обвиненных по «политическим» статьям Уголовного кодекса (впоследствии, значительно позже, реабилитированных потомками), признавали себя виновными, а обвинительные приговоры нередко не содержали даже указаний, на какие бы то ни было доказательства обвинения, не считая признательных показаний подсудимых. Особенно нелепо с позиций сегодняшнего дня вы-
глядят приговоры, когда малограмотные сельские жители признавали себя участниками троцкистского заговора или английскими агентами, однако таким примерам «правосудия» история давала многими веками ранее вполне конкретное объяснение [1].
Тем не менее, имя А.Я. Вышинского, безусловно, справедливо упоминается в этой связи. Однако о содержательной стороне уголовного принципа «царица доказательств» не следует говорить абстрактно, тем более упрощать его до примитивизма. Богатую пищу для размышлений (в плоскости заявленной темы) дает изучение монографии А.Я. Вышинского, с которой в научном мире связывают его теоретический вклад в обоснование данного принципа [2]. Непредвзятое изучение данного труда дает достаточно четкое понимание того обстоятельства, что теория судебных доказательств, излагаемая А.Я. Вышинским, с известной степенью корректировки вполне приемлема и на современном этапе развития нашего государства не только в научной и педагогической плоскости, но и в правоприменительной деятельности, однако лишь до тех пор, пока речь в книге не начинает идти о государственных преступлениях или преступлениях против государствен-.о ной власти. В этой части изложение материала свидетельствует о том, что с? все теоретические принципы и научная логика исследования искажаются (точнее сказать — извращаются) до своей противоположности. При этом под вывод о необходимости отступления от общих правил оценки доказательств и в угоду интересам народа и государства подводится теоретическая основа. и С высоты сегодняшнего дня не представляется сложным дать соответ-^ ствующую оценку такому обоснованию «исключения из правил». Очевидно, 5 что его следует назвать одним словом — произвол. Однако, как известно, § порожденное произволом благо не может выйти за узкоочерченные рамки, ¡5 тогда как зло его безгранично, а потому и угроза, которую произвол несет в § себе, также не имеет пределов [3, с. 271]. В случае получения государственной § властью индульгенции на отступление в правоприменительной деятельности ^ от общих правовых принципов и юридических ограничений «в исключительно ных случаях или в известных условиях, вполне понятно, что на благо и в ® интересах народа», непременно открывается ящик Пандоры. [Ъ Литературное творчество довольно точно и емко отражает такие моменты жизни общества. Любопытна интерпретация принципа «царица дока-104 зательств» героями «Блокады» Кирилла Бенедиктова: «— Да что ты такое
- говоришь, Лев! — возмутилась Катя. — Этого просто не может быть. У нас
просто так не сажают. — Я и не говорю, что просто так. Для того чтобы тебя посадили, необязательно действительно быть врагом народа, понимаешь? Это ® все объективные законы истории. А поскольку законы истории действуют не ^ столько на отдельных людей, сколько на массы, то обижаться бессмысленно. Я могу сколько угодно доказывать, что меня посадили несправедливо, но даже если мне удастся доказать свою невиновность, это не отменит закона. И завтра посадят еще двадцать невиновных. А потом еще сто» [4, с. 272].
Итальянский сказочник Джанни Родари в известной советским детям сказке «Приключения Чиполлино», изданной в середине прошлого века, в аллегорической форме раскрывает представление людей о тех периодах су-
допроизводства, когда справедливость и право были не в чести: «Бедный ты мой отец! Тебя засадили в каталажку, как преступника, вместе с ворами и бандитами!.. — Что ты, что ты, сынок, — ласково перебил его отец, — да ведь в тюрьме полным-полно честных людей! — А за что же они сидят? Что плохого они сделали? — Ровно ничего, сынок. Вот за это-то их и засадили. Принцу Лимону порядочные люди не по нутру. — Значит, попасть в тюрьму — это большая честь? — спросил он. — Выходит, что так. Тюрьмы построены для тех, кто ворует и убивает, но у принца Лимона все наоборот: воры и убийцы у него во дворце, а в тюрьме сидят честные граждане» [5, с. 7].
Литературных произведений, как отечественных, так и зарубежных, в которых недоверие людей к реально существующему процессу судопроизводства выражается чуть ли не в гротескном виде, великое множество, среди них — «Воскресенье» Л.Н. Толстого, «Горе от ума» А.С. Грибоедова, «Процесс» Ф. Кафки и др. При этом очевидно, что литературное творчество и фольклор живо реагируют на сущность судопроизводства, поскольку общество оценивает качество судебной деятельности посредством чувства справедливости. Однако юридическая практика не может опираться лишь на этот единственный, хотя и очень важный критерий. Судебная практика должна базироваться на праве, ^ что, в идеале, должно гарантировать реализацию на практике (среди прочих) « и положений, закрепленных в ст. 2 Конституции РФ. |
В связи с этим формирование правосудия в нашей стране выдвигает на .а первый план вопрос о критериях отграничения правосудного судопроизвод- ^ ства от неправосудного, которому в современной научной литературе уделя- ,8 ется значительное внимание, в том числе разработкой проблемы занимаются § и авторы настоящей статьи1.
См., например: Аверин А.В. Правосудие в правовом государстве // Верховенство права и правовое государство: проблемы теории и практики: матер. Х междунар. науч.-практ. конф. — М.: РГУП, 2016; Аверин А.В., Гроза Ю.А. Правовая предсказуемость — критерий правосудия // Правовая политика и правовая жизнь. 2016. № 37; Аверин А.В. Проблемы реализации ^ принципов правоприменения (на примере принципа единообразия правоприменительной Ч практики) // Принципы права: проблемы теории и практики: матер. XI междунар. науч.- .а практ. конф.: в 2 ч. М.: РГУП, 2017. Ч. 2; Аверин А.В., Гроза Ю.А. Инквизиция, тайные о свидетели и современность // Правовая политика и правовая жизнь. 2017. № 2; Аверин А.В., <•> Гроза Ю.А. Разделение властей и независимость суда в государственной организации // § Полиция в механизме государства: история и современность: сб. ст. по матер. Междунар. науч.-практ. конф. (г. Н. Новгород, 24—25 мая 2017 г.) / под общ. ред. В.А. Толстика. Н. Новгород: Нижегородская академия МВД России, 2017; Аверин А.В., Гроза Ю.А. Тайна /иО в уголовном процессе и правосудие // Собственность, государство, суд: вопросы истории, теории и практики : сб. ст. Междунар. науч.-практ. конф. Пенза: Приволжский Дом знаний, 2017; Аверин А.В., Гроза Ю.А. Правосудие — это судопроизводство, подчиненное праву // Вестник Владимирского юридического института. 2017. № 2 (43); Аверин А.В. Определенная неопределенность в правосудии // Определенность и неопределенность права как парные а ^ категории: проблемы теории и практики: матер. XII Международ. науч.-практ. конф.: в 3 ч. о М.: РГУП, 2018. Ч. 1. С. 113-122; Аверин А.В., Гроза Ю.А. К вопросу о независимости судей ш | // Правовая политика и правовая жизнь. 2018. № 3 (72); Аверин А.В. Ориентирующие и оценочные критерии формирования карательной уголовно-правовой судебной практики // Критерии в праве: теория, практика, техника: сб. ст. по матер. Всерос. науч.-практ. конф. (Н. Новгород, 24-25 мая 2018 г.) / под общ. ред. В.А. Толстика, П.В. Васильева. Н. Новгород: Нижегородская академия МВД России, 2018. С. 84-91.
Современный этап развития судопроизводства характеризуется тотальным внедрением в данный процесс достижений научной мысли в области виртуальных технологий, а также результатов научно-технического прогресса. Перспективными видятся материалы первой международной конференции по онлайн-судопроизводству, которая прошла в Лондоне 3—4 декабря 2018 г. Среди представленных идей интерес вызвали судебные проекты из Сингапура, Великобритании и Канады, позволяющие дистанционно проводить уголовные и гражданские процессы практически полностью в виртуальном режиме.
Представители Сингапура, в частности, продемонстрировали национальную электронную систему уголовного правосудия ICMS (Integrated Case Management & Filing System), которая основана на безбумажной технологии с момента выявления преступления до слушаний в суде. Следователь может в любой момент добавлять материалы в виртуальное уголовное дело, а адвокат и фигурант — знакомиться с ними с учетом уровня допуска.
Великобритания предложила дистанционное гражданское судопроизводство. Согласно результатам проведенного исследования, более 90 % .о истцов положительно оценили интуитивно понятный интерфейс, который ci разрабатывали специально для граждан, не разбирающихся в юридических àç терминах, а также оплату пошлины онлайн. С помощью сервиса подача иска J* регистрируется моментально, в то время как стандартная «бумажная» про® цедура подачи иска занимала в лучшем случае,15 дней. Согласно статисти-ВД ческим данным, в настоящее время 63 % всех заявлений на развод британцы [Ъ подают с помощью Интернета.
5 Специалисты из Канады представили полностью виртуальный трибунал § по гражданским спорам, который работает в Британской Колумбии с июня g 2017 г. и рассматривает иски по суммам менее 5 ООО $. Интерфейс онлайн-суда § сделан с расчетом на восприятие 12-летнего подростка и оптимизирован для § смартфонов. Сам процесс подачи и рассмотрения иска делится на несколько этапов. Пользователю сначала предлагают через специальный опросник
g «диагностировать» проблему, затем дают возможность урегулировать ее в ® досудебном порядке, а после вступления в процесс — с помощью медиатора. í-b Затем иск поступает на рассмотрение членов трибунала, которые благодаря такой процедуре рассматривают всего 6 % всех исков [6].
6 Идея «диагностики» правовой проблемы посредством правового алгоритма (построенного на основе правил поведения, юридически закрепленных для каждого вида отношений — наподобие алгоритма диагностики болезни, применяемого в передовых технически развитых странах) содержит в себе
® большой потенциал для формирования правосудного судопроизводства. су Квинтэссенция проблемы правосудия кроется в степени влияния субъективного фактора на результат по делу. Чем большее значение для результата по судебному делу имеет объективный фактор (право) и чем меньшая доля участия в полученном результате отведена субъективному фактору (воле судьи), тем надежнее результат с точки зрения правосудности.
Анализ современной отечественной судебной практики через призму указанного критерия свидетельствует о назревшей необходимости карди-
нальных изменений в существе судебного процесса на этапе формирования окончательных выводов по делу, т. е. на том этапе, на котором влияние субъективного фактора на результат по делу значительно сильнее объективного.
Формат настоящей статьи лишает авторов возможности изложения проведенных детальных правовых исследований множества неправосудных примеров судебной практики. Авторская научная позиция состоит в том, что вступивший в законную силу судебный акт (формально-правовое решение) с теоретических позиций не обязательно может являться таковым. Комплекс-ный системный научно-правовой анализ конкретного судебного результата по правовому спору с изложением доводов и аргументов в обоснование выводов о неправосудности принятого решения (при отсутствии вразумительного опровержения в самом судебном акте, а также в судебных актах последующих инстанций) является лучшим свидетельством правоты сделанного авторами утверждения.
В качестве интересного материала последнего времени для правового анализа нами выбрана правовая позиция, высказанная в защиту Льва Пономарёва в Московском городском суде 13 декабря 2018 г. Генри Резником. Приведем несколько цитат выступления, в которых поставлены правовые ^ вопросы, не нашедшие ответа ни в суде первой, ни в суде второй инстан- 4 ции: «Свое выступление я начал с оценки постановления как содержащего О признаки заведомой незаконности. Меня убеждает в этом анализ заключи- а тельного абзаца его описательно-мотивировочной части. Я обнаружил техническую ошибку в форме опечатки. Процитирую этот пассаж. "При 8 назначении административного наказания суд учитывает обстоятельства, § характер и степень общественной опасности совершенного административ- О, ного правонарушения, личность виновного, в том числе его возраст и со- | стояние здоровья, и считает необходимым назначить наказание Пономарёву в виде административного ареста сроком на 25 суток". То есть всего на 5 о суток меньше предельного, самого сурового наказания. Где здесь опечатка? Л Полагаю, что пропущена частица "не". Вот если бы Гордеев написал, что Ч "при назначении административного наказания суд НЕ учитывает" все им "§ далее перечисленные обстоятельства, то это было правдой. Смотрите, вот о у нас страница третья. Там составленная сотрудниками полиции справка, § которая входит в комплект документов, положенных судом в основу постановления. Вот как в ней описывается то, что произошло днем 28 октября /ду 2018 г. на Лубянской площади: -
"Собрались граждане, с которыми была проведена разъяснительная работа о недопустимости нарушения общественного порядка. Участники ме- ^ ^ роприятия общались между собой на социальные темы, вели себя спокойно, Ц ^
атрибутику не использовали, плакаты и транспаранты не демонстрировали... "§ л
о
В 15:15 Пономарёв Л.А. заявил участникам об окончании акции и покинул » | место проведения". То есть констатируется формальное нарушение — несогласованное мероприятие, не повлекшее при этом каких-либо вредных последствий. Пономарёву назначено самое суровое из предусмотренных ч. 8 ст. 20.2 Кодекса альтернативных наказаний — административный
арест в 25 суток, ненамного меньше верхнего предела в 30. Пономарёв не юный. Ему 77 лет. Это выдающийся отечественный правозащитник и общественный деятель. Больше трех десятилетий отстаивает права и законные интересы сограждан. Это соратник академика Андрея Сахарова. Был депутатом Верховного Совета РСФСР. Он возглавляет видные правозащитные организации. Ему 77 лет, больное сердце, год назад перенес инфаркт. Интересно, как бы Гордеев индивидуализировал ответственность, если бы действия собравшихся создали помехи в движении пешеходов и транспорта, затруднили доступ граждан к жилым помещениям или объектам социальной инфраструктуры либо повлекли причинение вреда здоровью человека или имуществу, а Пономарёв был бы здоровым молодым битком с судимостью? Ведь судья почти исчерпал возможности учесть отягчающие ответственность обстоятельства. Или в его глазах таковыми являются правозащитная деятельность и пожилой возраст? Объяснение несообразного наказания Пономарёву, думаю, иное. Гордеев понимает, что осуждает невиновного человека, и боится отмены своего неправосудного решения. Он трусит. А трусость может быть действенной, только будучи .о жестокой. И эта жестокость окончательно склоняет меня к убеждению в ei заказном характере данного дела.
^ Постановление незаконное и аморальное, это дискредитация правосудия. Оно подлежит отмене, а дело — прекращению» [7]. g Ответа в судебных актах на поставленные защитником вопросы нет. и Указание суда лишь на то, что решение принято на основе внутреннего [Ъ убеждения с соблюдением формы (то есть в пределах санкции, установлен-s ной ч. 8 ст. 20.2 Кодекса об административных правонарушениях), обнажает § главную проблему современного отечественного судопроизводства, связанную g с тем, что формой подменяется сущность, а обоснованием неправосудности § судебного акта является ссылка на абстрактную, неправовую, непроверяемую, § субъективную категорию — внутреннее убеждение судьи. о;
Список литературы:
О 1. Аверин, А.В. Инквизиция, тайные свидетели и современность / А.В. Аверин,
g Ю.А. Гроза // Правовая политика и правовая жизнь. — 2017. — № 2. — С. 103—112. С 2. Вышинский, А.Я. Теория судебных доказательств в советском праве
/ А.Я. Вышинский. — М., 1941. - 220 с. 8 3. Аверин, А.В. Истина и судебная достоверность (Постановка проблемы) — / А.В. Аверин. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2007.
4. Бенедиктов, К.С. Блокада 2. — М.: Этногенез : Аст, 2010.
5. Родари, Дж. Приключения Чиполлино / пер. Ф. Двин. — М.: Омега, 2010. — о 141 с.
6. URL: https://malma-group.com/virtualnoe-pravosudie-ili-elektronnyj-sudya-ostavit-^ sudej-bez-raboty/
7. Генри Резник. Речь в защиту Льва Пономарёва в Московском городском суде. — URL: https://newtimes.ru/articles/detail/174733
