CC BY
13
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
Б.В. Титлинов
Гавриил (Петров), митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский в бытность епископом Тверским (1763-1770 гг.),
в роли исполнителя поручений высшей власти
Опубликовано:
Христианское чтение. 1915. № 5. С. 647-706.
© Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
СПбПДА
Санкт-Петербург
2009
Гавріилъ (Петровъ), епископъ тверскія Ц768 — 1770 г.г), въ роли исполнителя порученій высшей
власти *).
Выловъ Гавріила въ Петроградъ въ 1765 г. Участіе Гавріила въ Инно-кеитіевской комиссіи. Комиссія о сочиненіи Новаго Уложенія и синодальный депутатъ въ ней. Назначеніе депутатомъ Гавріила и его дѣятельность въ Комиссіи. Комиссіи дирекціонная, о среднемъ родъ людей, духовно-гражданская и объ училищахъ и затронутые ими церковные вопросы. Исполненіе Гавріиломъ частныхъ синодальныхъ порученій. Назначеніе его въ Синодъ и переводъ на с.-петербургскую каѳедру
I.
»АВРІИЛЪ Петровъ составилъ себѣ, не ища того, очень быструю карьеру. Съ первыхъ шаговъ его іерархическаго служенія было очевидно, что его выдвигаютъ впе-I редъ, и что онъ будетъ на виду у власти. Лично извѣст-I ный императрицѣ, кандидатъ въ законоучители цесаревича, хорошій знакомый близкаго ко двору Потемкина и persona, grata въ синодальныхъ сферахъ,—тверскій іерархъ не могъ остаться въ сторонѣ отъ правительственной дѣятельности. Да въ Тверь бы и не назначили человѣка, котораго бы не имѣли въ виду использовать для порученій высшей власти. Поэтому вполнѣ естественно, что преосв. Гавріилу не долго пришлось спокойно пожить въ Твери. Его ждали болѣе важныя и отвѣтственныя обязаности.
Едва прошло два года со времени пріѣзда Гавріила на епархію, какъ его потребовали въ Петербургъ. При этомъ
*) Продолженіе. См. апрѣль.
замѣчательно, что Тверскаго владыку вызывали не въ Синодъ, а для исполненія особыхъ правительственныхъ порученій, что показывало непрекращаюгцееся вниманіе къ нему государыни *). Въ запискахъ Платона Шишкина разсказывается объ обстоятельствахъ вызова Гавріила слѣдующее. Въ копнѣ 1765 года до Гавріила вдругъ дошелъ слухъ, что его вызываютъ въ Петербургъ. По поводу этого слуха онъ разспрашивалъ о петербургскихъ новостяхъ бывшаго проѣздомъ въ Твери синодскаго протоколиста; но тотъ ничего не зналъ. Однако, какъ разъ во время визита протоколиста Гавріилу принесли пакетъ, въ которомъ онъ нашелъ письмо императрицы 2). «Преосвященный владыко!—писала государыня.—По всегдашнему Нашему къ вамъ благоволенію, желаемъ Мы васъ видѣть въ Санктпетербургѣ. Того ради но полученіи сего извольте къ Намъ пріѣхать, ежели здоровье ваше вамъ не воспрепятствуетъ; а на проѣздъ вамъ Мы повелѣли конторѣ экономической отправить къ вамъ тысячу рублей» 3). Письмо было датировано 22 декабря 1765 г.
Нѣтъ сомнѣнія, что имп. Екатерина сама помнила о тверскомъ архіереѣ, когда-то рекомендованномъ ей въ законоучители ея сыну. Но можно предполагать также, что ближайшимъ образомъ о Гавріилѣ напомнилъ государынѣ старый товарищъ Гавріила, теперь епископъ псковскій Иннокентій (Нечаевъ). Иннокентій въ это время призывался къ участію въ церковно-правительственной дѣятельности и какъ разъ назначался синодальнймъ членомъ 4). Скоро онъ сдѣлался ближайшимъ исполнителемъ разныхъ порученій государыни и, видимо, сразу пріобрѣлъ ея довѣріе. Подъ его- предсѣдательствомъ были образованы тѣ комиссіи, къ сотрудничеству въ которыхъ былъ прежде всего призванъ Гавріилъ. Весьма вѣроятно, что по
Ч Это вниманіе заставляетъ съ недоумѣніемъ относиться къ замѣчанію Антонія Знаменскаго (ркп. новгор. сем. библ. № 6833, л. 116), будто Гавріилъ послѣ посвященія отпущенъ былъ въ епархію холодно, ци откуда рѣшительно не видно, чтобы Екатерина охладѣла къ Гавріилу, да и нѳ было для того никакого повода. Очевидно, просто Гавріилу не было оказано особыхъ знаковъ вниманія и это было истолковано, какъ охлажденіе.
=) Въ рукоп. новгор. сем. библ. № 14876.
а) Рескриптъ Екатерины напеч. у Макарія, стр. 23 -24, и въ'Чт. О. И. и др. I860 г. кн. 3, отд. V, стр. 137.
Кн. имени, указ. въ Арх. Син., 1767 г. Aft 2, 4-го янв.; Л» 5: № 15.
рекомендаціи Иннокентія избирались и члены комиссій и во всякомъ случаѣ предварительно, навѣрно, спрашивали его мнѣніе. Иннокентій, конечно, подбиралъ себѣ людей единомышленныхъ и знакомыхъ. Такими лицами были Гавріилъ и Платонъ (Левшинъ), тогда законоучитель цесаревича. Обоихъ Иннокентій зналъ по Москвѣ; съ Гавріиломъ его связывали узы дружбы. А всѣ трое одинаково были извѣстны и государынѣ, такъ что лучшаго комплекта сотрудниковъ нельзя было и придумать.
Зачѣмъ же вызывали въ Петербургъ Гавріила? Въ письмѣ императрицы не было никакихъ опредѣленныхъ указаній на цѣль вызова. Екатерина писала въ общихъ словахъ, что желаетъ видѣть тверскаго архіерея по всегдашнему къ нему благоволенію. Но само собою разумѣется, что она звала его для дѣла, а не для простого свиданія. Такая неопредѣленность цѣли вызова могла объясняться именно тѣмъ, что Гавріилъ предназначался въ сотрудники Иннокентію для разныхъ порученій. Что касается въ частности предмета этихъ порученій, то Антоній Знаменскій говоритъ глухо, что по пріѣздѣ въ Петербургъ Гавріилу была «дана комиссія съ Панинымъ» ‘), а Шишкинъ передаетъ, будто Екатерина при свиданіи такъ и сказала Гавріилу, что намѣрена занять его съ Панинымъ, не говоря, чѣмъ 2). На основаніи этихъ глухихъ указаній біографъ Гавріила Макарій дѣлаетъ заключеніе, что Гавріилу сначала была поручена какая-то комиссія съ Панинымъ, а потомъ другая комиссія съ Иннокентіемъ и Пла-теномъ. Однако, о какой-либо комиссіи съ Панинымъ свѣдѣній никакихъ не имѣется, да и хронологически трудно предположить ея существованіе. Гавріилъ получилъ письмо императрицы въ самомъ концѣ декабря 1765 г. До Крещенія онъ едва ли могъ выѣхать изъ Твери, а, принимая во вниманіе устройство дѣлъ,- онъ навѣрно выѣхалъ лишь въ серединѣ января 66 г. Во второй половинѣ февраля и дальше Гавріилъ трудился съ Иннокентіемъ и Платономъ надъ двумя порученіями, опредѣленно извѣстными. Едва-ли онъ до того времени могъ исполнить еще какое-либо серьезное дѣло, а для несерьезнаго его бы не вызывали. Всего вѣроятнѣе поэтому, что глухо упоминаемая комиссія съ Панинымъ есть ни что 1
1) Въ ркп. новг. сем. библ. .V 6833, л. 116. s) Въ ркп. вовг. сем. библ. № 14876.
иное,' какъ именно комиссія йодъ предсѣдательствомъ Иннокентія : для разсмотрѣнія «Наказа» Екатерины II-. «Комиссіей съ Панинымъ» эта комиссія могла быть названа потому, что Панинъ здѣсь былъ посредникомъ между упомянутыми духовными лицами и государыней. Закончивъ разсмотрѣніе «Наказа»,; Иннокентій, Гавріилъ и Платонъ представили свое мнѣніе лри письмѣ на имя именно Н. И. Панина, при чемъ говорили, что они ему обязаны честью удостоиться довѣренности государыни ’). Отсюда можно заключить, что Н. II. ■Панинъ рекомендовалъ императрицѣ этихъ лицъ изъ духовенства, какъ наиболѣе компетентныхъ высказать мнѣніе о произведеніи государыни.
Если вѣрить указаніямъ Антонія Знаменскаго и Пл. Шишкина,. Гавріилу, такимъ образомъ, по пріѣздѣ въ Петербургъ, было прежде всего предложено, совмѣсто съ Иннокентіемъ и Платономъ, высказать свое мнѣніе о сочиненномъ императрицей «Наказѣ» для комиссіи о сочиненіи Новаго Уложенія. Къ началу 1766 г. императрица закончила свой знаменитый трудъ и пожелала, чтобы авторитетные люди высказались о немъ безпристрастно. Со свойственною ей широтою. взгляда, она привлекла къ обсужденію Наказа людей самаго противоположнаго образа мыслей, желая всесторонне освѣтить начала будущаго законодательства 2). Отдавая свое произведеніе на критику своимъ и иностранцамъ, государственнымъ людямъ, ученымъ и общественныыъ дѣятелямъ, императрица пожелала, чтобы .высказали свой ввглядъ. и представители церкви. Замѣчательно, однако, что она не обратилась къ оффиціальному церковному учрежденію, или по крайней мѣрѣ, къ главному руководителю' церковнаго управленія—митрополиту Димитрію, а избрала своими судьями сравнительно молодыхъ представителей іерархіи, только выступающихъ на поприще церковнаго. служенія. Отъ митр. Димитрія, очевидно, Екатерина не ожидала услышать свободнаго сужденія, а можетъ быть просто но считала его выразителемъ современныхъ церковныхъ взглядовъ. Ей казалось важнѣе знать мнѣніе передовыхъ церковныхъ. дѣятелей, которымъ принадлежало .будущее, а не отжи-
■ іІГЯсЬмо напечатано въ прил. къ I части соч, И. М. Снегиреж-„Жнаяь м. мятр. ІІлатона“,, Москва: 1 SftJ■ • г.; стр. 113—Ц5. '
€м. у С. М. Соловьева,.Исторія Россіи, т; 27-й, Москва 1877 г., стр, 37—39.
вающнхъ ветерановъ. Однако, если Екатерина думала найти всестороннюю критику своихъ идей со стороны представителей іерархіи, то она ошиблась.
Иннокентій, Гавріилъ и Платонъ въ своемъ мнѣніи очень осторожно высказывались о произведеніи высокой законодательницы. Подобно большинству критиковъ цѣнителей Наказа, приглашенныхъ самимъ авторомъ его, представители духовенства главнымъ образомъ расточали похвалы сочинительницѣ и изливали свой восторгъ предъ ея геніемъ. «Какія премудрости сокровища въ ономъ сочиненіи заключаются, — писали они.—мы тому больше дивиться, нежели словами открыть можемъ... Не можемъ' не изъясниться, сколько скудному нашему разсудку есть вмѣстительно, что оное сочиненіе въ родѣ законодательства есть совершеннѣйшее. Въ немъ всякъ ясно видѣть можетъ живый образъ государя попечительнаго, премудраго, человѣколюбиваго, кроткаго, снисходящаго до малѣйшихъ человѣческихъ нуждъ и требованій, и свое благополучіе въ благополучіи своего государства поставляющаго... Таковое сочиненіе, само чрезъ себя къ увѣренію дѣйствительное, услаждено при томъ пріятнѣйшимъ и острымъ рѣчи слогомъ; такъ что важности вещей слова счастливо соотвѣтствуютъ». Авторы выражали горячее пожеланіе, чтобы такой благой замыселъ получилъ реальное осуществленіе. «О, да соблаговолитъ Царь царствующихъ, чтобы сіе божественное законодательство благополучнымъ увѣнчано было концомъ, и тѣмъ бы обрадовано было столь благодѣтельное Ея И. В. сердце. Да и сумниться не можно, чтобъ Божій Духъ, который возбудилъ въ Ея И. В—ѣ столь великое и похвальное, уже и дѣйствіемъ начатое намѣреніе, не утѣшилъ всѣхъ насъ совершеннымъ онаго исполненіемъ. Мы за прекраснѣйшее жизни своея время то почтемъ, въ которое великія монархини Екатерины II божественные законы въ свое вступятъ теченіе». Высказавъ столь лестное мнѣніе о Наказѣ въ его цѣломъ ‘), Иннокентій, Гавріилъ и Платонъ «дерзали» сдѣлать лишь слѣдующія незначительныя замѣчанія.
Не нужно забывать, впрочемъ, что въ руки іерарховъ попалъ Наказъ уже исправленный, послѣ того, какъ по указаніямъ разныхъ критиковъ изъ него были вычеркнуты многія либеральныя мѣста (объ этихъ исправленіяхъ у С. М. Соловьева, Исторія Россіи, т. XVII. М. 1877 г, стр. 36—39). Тѣмъ не менѣе радикализма осталось въ Наказѣ столько что французское правительство запретило его во Франціи, какъ вредное произведеніе...
На листѣ 5 находившагося у членовъ духовной' комиссіи экземпляра Наказа было сказано, что «всѣ политическіе пороки не суть пороки моральные »..Рецензенты нашли, что такое обобщеніе не совсѣмъ правильно, потому что нѣкоторые политическіе пороки суть вмѣстѣ и моральные ‘). На листѣ 6 преступленія противъ вѣры были названы «простыми святотатствами». Рецензенты замѣтили, что хотя «сіе имя простыя» для просвѣщеннаго человѣка есть выраженіе «самое сильное», но для непросвѣщеннаго оно можетъ показаться умаленіемъ значенія святотатства. Потому они предлагали замѣнить слово «простыя» словомъ прямыя или явныя 4). Далѣе. для святотатцевъ и богохульниковъ «Наказъ» сначала предполагалъ лишь церковныя наказанія, какъ-то изгнаніе изъ храмовъ, исключеніе изъ собранія вѣрныхъ и т. m Духовные критики согласились, что такія наказанія логичны и со стороны церкви иныхъ быть не можетъ. Но, замѣчали они, святотатства едва ли могутъ не нарушать покой общества, а потому слѣдовало бы примѣнять за такія преступленія и гражданскія наказанія * 3). Въ главѣ о наказаніяхъ императрица замѣчала (§ 90), что если гдѣ люди иначе не воздерживаются отъ пороковъ, какъ только суровыми казнями, то это происходитъ отъ насильства правленія, которое установило сіи казни за малыя погрѣшности. Духовные критики съ такой мыслію не совсѣмъ соглашались. По ихъ мнѣнію,. насильственное правленіе дѣйствительно ожесточаетъ духъ: но такъ какъ нѣкоторые люди весьма ожесточены и потеряли совѣсть; то и кроткіе государи находятся въ печальной необходимости уно-
' ) Согласно этому замѣчанію, фраза была исправлена такъ: „не всѣ политическіе пороки суть пороки моральные“ (см. „Наказъ“ въ изданіи Н. Д. Чечулина, СПБ. 1907 г., л. 56).
s) Такъ и было сдѣлано (см. „Наказъ“, изд. 1907 г., § 74).
3) Къ этому замѣчанію Екатерина отнеслась не такѣ' внимательно, такъ какъ оно, видимо, не вполнѣ гармонировано сѣ ея пониманіемъ религіозной свободы. Въ окончательной редакціи Наказа была только въ § 74 внесена фраза: „Ибо преступленія, которыя смущаютъ упражненіе въ законѣ, носятъ на себѣ свойство преступленій, нарушающихъ спокойствіе или безопасность гражданъ, въ число котОрыхъ оныя и относить должно“. Однако, дальше наказанія за святотатство указывались по-прежнему однѣ церковныя и лишь въ качествѣ особаго, це совсѣмъ яснаго замѣчанія (§ 75), говорилось, что „во обыкновеніи же есть употреби леніе и гражданскихъ наказаній“. Изъ такой редакціи не видно, чтобы императрица съ своей стороны одобряла такое обыкновеніе и рекомендовала его. .
треблять суровыя наказанія, причемъ причиной ихъ служитъ ожесточенность самихъ преступниковъ *). Въ концѣ § 480 главы XX Наказа Екатерина приводила письмо императоровъ Ѳеодосія, Аркадія, и Гонорія по поводу оскорбленія Величества. Рецензенты нашли, что въ этой рѣчи «преступленіе, оскорбляющее Величество, немного уважается», а такъ какъ безопасность, особы государя соединена съ безопасностью всего государства, то эта рѣчь требуетъ поясненія 2). Въ § 484 въ XX главѣ Екатерина выражала такое мнѣніе на счетъ свободы печати: «Запрещаютъ въ самодержавныхъ государствахъ сочиненія очень язвительныя; но оныя дѣлаются предлогомъ подлежащимъ, градскому чиноправленію, а не преступленіемъ; и весьма беречься надобно изысканія о семъ далече распространятъ, представляя себѣ ту опасность, Что умы почувствуютъ притѣсненіе и угнетеніе: а сіе ничего инаго не произведетъ, какъ невѣжество, опровергнетъ дарованія разума человѣческаго и охоту писать отниметъ». Императрица стояла, слѣдовательно,, за большую свободу печатнаго слова. Но духовные критики оказались болѣе умѣренными и осторожно замѣтили: «Хотя подлинно сія писать вольность человѣку есть сродна и много споспѣшествуетъ къ распространенію знанія; во какъ вольность весьма премудро въ сочиненіи Ея И. В—а... опредѣлена: въ правѣ все то дѣлать, что законы дозволяютъ, и ежели бы какой гражданинъ могъ дѣлать законами запрещаемое, тамъ бы уже вольности не было; и потому оная сочиненій вольность должна имѣть свои справедливыя границы, за. которыя бы ей выходить нельзя было» *). Въ § 497' составительница Наказа говорила, что нужно быть очень осторожнымъ въ изслѣдованіи дѣлъ о волшебствѣ и еретичествѣ, что обвиненіе въ этихъ двухъ црестунленіяхъ можетъ чрезмѣрно нарушить тишину, вольность и благосостояніе гражданъ, «ибо какъ сіе обвиненіе не ведетъ прямо къ дѣйствіямъ гражданина, но больше къ понятію, воображенному людьми о его характерѣ, то и бываетъ оно очень опасно по мѣрѣ простонароднаго невѣжества». Авторы замѣчаній нашли, что еретичество здѣсь неудачно сравнено съ волшебствомъ и едва ли * 3
*} Екатерина, однако, осталась при своемъ мнѣніи и не пожелала исправить свое выраженіе.
s) Сомнительное мѣсто выло совсѣмъ вычеркнуто въ окончательной редакція Наказа. '
3) Это замѣчаніе было оставлено императрицей безъ вниманія.
можетъ быть такъ легко трактуемо. Не возражая по поводу волшебства, о еретичествѣ они замѣтили, что ояо, «взявъ сіе слово въ томъ знаменованіи, что омо есть ложное мнѣніе противное истинамъ, принятымъ Церковью, едва ли можетъ быть отдѣльно отъ безпокойства общества, которымъ согласіе гражданъ связывается; и потому кажется, что оно не только должно быть опасно по мѣрѣ простонароднаго невѣжества, но и по салѣ справедливости закона» *).
Замѣчанія іерарховъ, какъ видно, не оказали большого вліянія на Наказъ, да и не могли оказать. Правда, подъ видомъ частныхъ замѣчаній здѣсь можно замѣтить и принципіальныя положенія, касавшіяся корейшыхъ вопросовъ: о свободѣ вѣроисповѣданія, свободѣ слова, свободѣ гражданской, системѣ наказаній. Во всѣхъ этихъ вопросахъ, видимо, іерархи далеко не раздѣляли во всей полнотѣ либеральныхъ воззрѣній императрицы, воплотившей въ Наказѣ философскія идея своего вѣка. Но мнѣніе свое представители церкви высказывали такъ осторожно, что государыня могла и не замѣтить скрытый смыслъ детальныхъ указаній. Екатерина и оставила ихъ по существу безъ вниманія, не считая второстепенныхъ поправокъ, не затрагивавшихъ принципы. Она, должно быть, нашла, что во всякомъ случаѣ съ церковной стороны не предвидится серьезныхъ возраженій; а это было все, чйо нужно. Впрочемъ, сами авторы мнѣнія расточали столь краснорѣчивыя похвалы мудрости законодательницы, что въ махъ тонули осторожныя возраженія. Тѣмъ болѣе, іерархи оговаривалась, что они не могутъ быть настолько «дерзновенны», чтобы считать свои замѣчанія «неоспоримыми», и предавали *ихъ на разсужденіе монаршей премудрости ■*), Въ своей осторожности они шли такъ далеко, что прошли совсѣмъ мимо нѣкоторыхъ пунктовъ Наказа, затрагивавшихъ практическіе церковные интересы. Такъ, впослѣдствіи въ Комиссіи Уложенія тотъ же Гавріилъ энергично отстаивалъ духовенство отъ причисленія его къ среднему роду людей. Между тѣмъ тако-
Екатерина, однако, не намѣняла редаціи Наказа въ этомъ ну актъ. Мнѣніе Иннокентія. Гавріила и Платона напечатано у И. М. Сне-гнрева,, Жизнь митр. Платона, Москва 1891 г., стр. 115—118. О немъ у U. И. Сухомлинова, „Исторія россійской академіи“, въ XI томѣ Сборника отдѣленія русскаго языка и словесности Импер. Академіи Наукъ (СПБ. 1875 г.), въ біогр. Гавріила, стр. 61^-65 и цримѣч.
-) У Снегирева, стр. 117—118.
вое причисленіе уже намѣчалось ХУІ главой Наказа *), не встрѣтившей возраженій духовныхъ рецензентовъ.
Не будучи достаточно яркимъ, мнѣніе Иннокентія, Гавріила и. Платона тѣмъ не менѣе весьма характерно для самихъ ого авторовъ. При томъ положеніи, въ какомъ они находились, ихъ не приходится упрекать за нѣкоторую уклончивость отъ рѣшительныхъ сужденій. Но именно потому и мягкая критика должна быть поставлена имъ въ заслугу. Воздавая должное благимъ намѣреніямъ вѣнценосной законодательницы, представители церкви не устрашились охладить излишнее увлеченіе модными теоріями философскаго вѣка, не всегда пригодными въ государственной жизни: Въ періодъ составленія Наказа; можетъ быть, Екатеринѣ подобныя мнѣ-■нія казались консервативными; но потомъ она должна была признать ихъ благоразуміе. Гавріилъ и его сотрудники не принадлежали къ числу людей, легко поддающихся вѣянію времени'. Далеко не ретрограды, готовые принять все хорошее; что давалъ философскій гуманизмъ, они сохраняли блаторазумную сдержанность; особенно цѣнную въ законодательствѣ,. Императрица, должно быть, по достоинству оцѣнила образъ мыслей удостоенныхъ ея довѣрія духовныхъ лицъ. Несмотря на то, что она не согласилась съ тенденціями іерархическаго мнѣнія, она не лишила его авторовъ своего прежняго .благоволенія. Напротивъ, они прочно заняли съ того времени руководящую роль въ церковной сферѣ.
Иннокентій, Гавріилъ и Платонъ представили свое мнѣніе о Наказѣ 29 апрѣля 1766 года, * 2). Сколько времени они посвятили этой работѣ, неизвѣстно, такъ какъ нельзя опредѣлить, когда именно дано было порученіе. Къ этому же приблизительно времени относится другое порученіе, данное императрицей отмѣченнымъ ея вниманіемъ іерархамъ. Высшія сферы были тогда заинтересованы громкимъ въ свое время и •10 лѣтъ тянущимся дѣломъ ‘ Жуковыхъ: Сынъ пензенскаго воеводы Жукова; съ женою и тещей, въ 1754 году, при помощи крѣпостныхъ людей, устроилъ убійство своей матери и сестры. Кроткая императрица Елизавета долго недоумѣвала, какъ ей поступить съ виновниками страшнаго злодѣянія.
-1) § 38-1'-Наказа къ среднему роду причислялись всѣ, выходящіе изъ духовныхъ училищъ (см. изд. Чечулина).
2) Дата письма къ Н. И. Панину.
Смертной казни она не желала; а преступленіе требовало выдающагося наказанія. Когда при Екатеринѣ стали разбирать нерѣшенныя сенатскія дѣла, то въ числѣ ихъ оказалось и это крупное дѣло. Императрица рѣшила съ нимъ покончить, но: находилась въ такомъ же затрудненіи, какъ: и Елизавета. Не желая брать на . свою совѣсть окончательнаго приговора, Екатерина обратилась за совѣтомъ къ тріадѣ іерарховъ—м. Димитрію, Иннокентію псковскому и Гавріилу тверскому. Названныя лица прямого отвѣта не дали: вопросъ и для нихъ представлялъ трудную дилемму. Они представили, что по древнему обычаю христіанскіе государи казнили злодѣевъ по законамъ, ими установленнымъ; однако, по истинному христіанству, больше всего они пеклись о соблюденіи душъ погибающихъ отъ вѣчной муки, такъ какъ церковь и отъ; закоренѣлыхъ злодѣевъ ожидаетъ покаянія. Отвѣтъ, хотя и уклончивый, явно клонился въ сторону снисхожденія. Императрица воспользовалась этимъ голосомъ представителей церкви, чтобы рѣшить дѣло по прирожденной ей мягкости. Ссылаясь па мнѣніе духовенства, она приговорила подвергнуть преступную семью Жуковыхъ публичному покаянію,1 каковое и было исполнено въ великомъ посту; а затѣмъ преступники сосланы- въ- монастырское заключеніе ‘)..-Мнѣніе архіереевъ, несомнѣнно, было въ ея . духѣ и она должна была по достоинству оцѣнить ихъ истинно-христіанскій образъ мыслей.
Въ февралѣ 1766 г. Гавріилу и его сотоварищамъ было поручено новое, наиболѣе важное дѣло. Отъ 20 февраля Гавріилъ получилъ рескриптъ Екатерины, въ которомъ она писала: «Преосвященный владыко! Мы вамъ чрезъ сіе рекомендуемъ потрудиться обще съ преосвященнымъ псковскимъ и вселюбезнѣйшаго сына нашего учителемъ Платономъ объ учрежденіи полезнѣйшихъ духовныхъ училищъ въ епархіяхъ; о чемъ Мы нынѣ пространнѣе изобразили Наше намѣреніе къ преосвященному псковскому для общаго вашего свѣдѣнія» 2). Въ рескриптѣ же на имя Иннокентія, того же числа, было написано: «Преосвященный владыко! При учрежденіи Духовной Комиссіи мы предписали ей инструкціею въ 7, 8, 9 и 10 *)
*) О дѣлѣ Жуковыхъ подробно у К. П. Побѣдоносцева, „Историческія изслѣдованія и статьи“ стр. 269—324. Соловьевъ, Исторія Россіи, т. 27, М. 1877 г., стр. 6—8. П. С. 3. № 12600.
*). Рескриптъ наиечат. у Макарія въ „Сказаніи“ о, Гавріилѣ, стр. 24—25, и въ Чт. О. И. и Др. i860 г. кн. 3, от. V, стр. 138.
пунктахъ, сколь великая настоитъ нужда учредить въ еиар-хіяхъ полезнѣйшія, нежели нынѣ, духовныя училища, гдѣ со всякою подробностью дали Мы знать и о намѣреніи Нашемъ, каковымъ быть желаемъ въ нихъ наукамъ съ пристойнымъ восиитаніемъ юношества; но къ сожалѣнію Нашему по сіе время комиссія духовная ничего Намъ о сихъ семинаріяхъ не представила. Того ради рекомендуемъ вамъ, сообщался съ преосвященнымъ тверскимъ и вселюбезнѣйшаго сына Нашего учителемъ Платономъ, сдѣлать учрежденіе духовныхъ училищъ по епархіямъ таковое, о каковомъ Мы въ помянутой инструкціи духовной комиссіи изъяснились, или какое за благо разсудите полезнѣйшее. Вы сами знаете, что сіе сочиненіе больше приличествуетъ духовнымъ персонамъ, нежели свѣтскимъ. А какъ три года уже миновало, что Мы, ожидая сего отъ комиссіи духовной, не достигли Нашего намѣренія, то чѣмъ скорѣе учрежденіе ваше о сихъ училищахъ къ Нашей аппро-баціи представите, тѣмъ пріятнѣе Намъ будетъ. Мы вамъ полную свободу даемъ дѣлать всевозможныя изобрѣтенія, только би науки основаны были воспитаніемъ юношества на истинныхъ нравилакъ къ благонравію, такъ какъ Мы и свѣтскимъ училищамъ то же основаніе положили, и соотвѣтствовали благочестію и тому ученію, съ которымъ въ духовный чинъ юношество опредѣляемо быть должно» і).
Такимъ образомъ Гавріилъ и его товарищи призывались къ исполненію отвѣтственной миссіи: выработкѣ проекта реформы духовно-учебныхъ заведеній. Возможно полагать, что эта миссія и была главнымъ мотивомъ вызова тверскаго преосвященнаго въ Петербургъ. Что рескриптъ былъ данъ только іЮ февраля, это ничего не значитъ. Императрица могла предварительно войти въ сношеніе съ Иннокентіемъ, а оффиціальный указъ дать, когда комиссія была въ сборѣ. Что касается сущности даннаго порученія, то она ясно обрисована въ рескриптѣ на имя преосв. псковскаго.
Вопросъ о преобразованіи духовно-учебныхъ заведеній былъ поставленъ въ самомъ началѣ правленія Екатерины, одновременно съ образованіемъ Комиссіи о церковныхъ имѣніяхъ 2). Положеніе духовныхъ школъ къ началу 60-хъ го-
*) Рескриптъ въ Гос. Арх., ХѴТІТ, А» 241. Напечатанъ въ Рус- Архивѣ 18(39 г. сг. 1573—1574.
2) Подробно останавливаться на этомъ вой росъ не входитъ въ вашу задачу. Обстоятельнѣйшее изложеніе его скоро можно будетъ читать въ
ловъ XVIII вѣка во всѣхъ отношеніяхъ было неудовлетворительнымъ. Въ матеріальномъ отношенія духовныя училища не имѣли твердой базы съ самаго своего основанія. Духовный Регламентъ указалъ два источника ихъ содержанія: средства архіерейской казны и хлѣбные сборы съ церквей и монастырей. На практикѣ оба источника оказались неустойчивы. Средства архіереевъ мѣнялись въ зависимости отъ мѣстныхъ условій и правительственной политики въ церковно-имущественномъ вопросѣ. А сборы съ церквей и монастырей поступали неаккуратно и были очень незначительны. Поэтому школы архіерейскія располагали крайне скуднымъ бюджетомъ, не дававшимъ возможности ни обезпечить учителей, ни содержать въ порядкѣ зданія и учащихся. Кромѣ того, учителей самихъ по себѣ было мало. Высшіе классы въ семинаріяхъ существовали не вездѣ и доходила до нихъ немногіе ученики, такъ что людей съ достаточнымъ образованіемъ негдѣ было брать, какъ только въ кіевской я московской , академіяхъ. Школьные курсы разнообразились въ зависимости отъ взглядовъ мѣстныхъ епархіальныхъ начальниковъ и количества духовныхъ и матеріальныхъ рессурсовъ. Словомъ, ко времени Екатерины, какъ свидѣтельствуетъ исторія духовнаго образованія, духовная школа оставалась не организованной окончательно и ожидала еще надлежащаго устройства. Екатерининское правительство неизбѣжно должно было обратить ввиваніе на постановку духовнаго образованія. Во-пѳрвыхъ, разъ былъ поставленъ вопросъ о секуляризаціи церковныхъ имѣній и обезпеченіи церковныхъ учрежденій, то тѣмъ самымъ ставился и вопросъ объ архіерейскихъ училищахъ, содержимыхъ до тѣхъ поръ на мѣстныя средства J). Во-вторыхъ, правительство Екатерины сразу же выдвинуло вопросъ о просвѣщеніи, а при новыхъ требованіяхъ прежнія семинаріи не могли удовлетворять своему назначенію.
. Въ инструкціи, данной Комиссіи о церковныхъ имѣніяхъ
готовящемся къ печати сочиненіи В. Г. Соломина• Мы же будемъ касаться этого вопроса по возможности въ рамкахъ своей спеціальной задачи: разсмотрѣнія дѣятельности Гавріила. Пока наиболѣе основательнымъ сочиненіемъ по исторіи духовной школы въ XVIII в. остается сочиненіе II. В. Знаменскаго.
1! И и.мп. Петръ ІП, издавая указъ о церк. имѣніяхъ, нашелъ необходимыхъ обезпечить семинаріи (П. С. П. и Расп., Цар. Елиз., IV, Л» 17SS).
отъ 29г ноября 1762 года *), дѣйствительно, былъ уже- намѣченъ-гвъ общихъ чертахъ планъ переустройства духовнаго образованія въ опредѣленномъ направленіи. Инструкція указывала, что до сихъ поръ остался неосуществленнымъ- Типъ духовной школы, намѣченный Регламентомъ, т. е., очевидно, тотъ идеалъ «академіи», какой рисовался составителю Регламента вслѣдъ за элементарными архіерейскими училищами. Архіерейскія семинаріи,—говорила инструкція, — состоятъ' въ весьма маломъ числѣ учениковъ, въ худомъ учрежденіи для наукъ И въ бѣдномъ содержаніи. Семинаристы обучаются въ нѣкоторыхъ мѣстахъ греческому и латинскому языку отъ неискусныхъ учителей, не знаютъ иныхъ ученій, какъ только первыя основанія латинскаго языка, не обучаются наукамъ философскимъ и нравоучительнымъ, не знаютъ исторіи, географіи; Ученики набираются неволею, содержатся безъ разбора способные съ тупыми и часто отвлекаются отъ ученія посторонними занятіями. Между тѣмъ, когда нѣтъ добраго воспитанія и приготовленія будущихъ пастырей, то нѣтъ и - въ простомъ народѣ, никакого руководства къ отвращенію отъ пагубныхъ дѣлъ, нѣтъ исправленія нравовъ въ обществѣ. Поэтому Комиссіи предписывалось «всеприлежнѣйше подумать, какимъ бы образомъ во всякой епархіи при архіерейскомъ домѣ завести училищные дома такъ, какъ объ: нихъ въ Регламентѣ духовномъ расписано, въ которыхъ бы избранные ученики обучалися вышнимъ наукамъ, яко то правилъ прямыхъ краснорѣчія, чистоты латинскаго языка, исторіи церковной и гражданской, географіи и самыхъ нужныхъ частей* математики; философіи практической и богословіи по преданіямъ древней нашей восточной церкви православія». При училищахъ непремѣнно завести библіотеки, потому что одни школьные классы недостаточны къ просвѣщенію учащихся: Для училищъ сочинить Регламентъ и штатъ 2). Кромѣ того, въ двухъ или трехъ монастыряхъ каждой епархіи учредитъ малыя гимназіи, въ которыхъ обучать русскому и основаніямъ латинскаго языка; обучившихся же и способныхъ учениковъ отсюда переводить для изученія вышнихъ наукъ въ епархіальные училищные домы :‘). Для успѣха дѣла инструкція нахо-
*) II. С. П. и Расп. ііо вѣд. лрав. исп., Цар. Ек. II, I, № 76; П. С. За. № 11716.
Инструкція, пунктъ 7. Ibid., п. 8.
дила необходимымъ не набирать въ школы много учениковъ Ч По устройствѣ училищъ архіереямъ предписывалось съ просвѣщенными лицами устраивать экзамены каждому ученику и достойныхъ священническаго чина опредѣлять къ лучшимъ приходамъ, хотя бы для того пришлось отрѣшать неученыхъ. Для ученыхъ священниковъ велѣно придумать способъ къ лучшему ихъ содержанію; на нихъ возлагалась исключительная обязанность говорить проповѣди собственнаго сочиненія 2).
Директивы Комиссіи, слѣдовательно, прежде всего требовали повышенія уровня духовнаго образованія. Существовавшія семинаріи признавались недостаточными по своему учебному курсу и для будущихъ пастырей требовалось, чтобы они изучали не только низшія, но и высшія науки, до философіи и богословія включительно, при чемъ опредѣленно указывались предметы, изученіе которыхъ необходимо усилить. Правда, заданія инструкціи не выходили здѣсь изъ рамокъ регламентскаго идеала; по онѣ стояли много выше современной дѣйствительности. Затѣмъ, инструкція требовала повышенія качества духовнаго обученія, болѣе тщательнымъ отборомъ учениковъ и лучшимъ подборомъ учителей. Существенную особенность предначертаній инструкціи составляло, далѣе, измѣненіе внѣшняго типа духовно-учебныхъ заведеній. До тѣхъ поръ семинаріи совмѣщали въ себѣ низшее и среднее образованіе и потому имѣли многолѣтній курсъ. Инструкція намѣчала обособленіе низшей и средней духовной школы, съ тѣмъ, чтобы предоставить низшее образованіе монастырскимъ гимназіямъ, а среднее, приблизительно съ класса риторики, епархіальнымъ семинаріямъ; при чемъ переводу въ семинарію подлежали лишь лучшіе ученики. Иначе говоря, инструкція предвосхищала установившійся впослѣдствіи типъ духовныхъ училищъ и семинарій. Не совсѣмъ яснымъ • оставались въ этой схемѣ нѣкоторые пункты, на практикѣ имѣвшіе существенное значеніе. Инструкція требовала не набирать въ школы много учениковъ, выбирая способнѣйшихъ. Между тѣмъ по прежнимъ распоряженіямъ всѣ сыновья духовенства должны были учиться въ школахъ. Спрашивается, куда же дѣлись бы менѣе способные и какъ поступать съ ними? Точно такъ же возникало недоумѣніе, должны ли быть духовныя училища сословными или безсословными, т. е. назначались ли
онѣ дня всѣхъ, или преимущественно для дѣтей духовенства. Повндимому, въ данномъ случаѣ инструкція не иредполагала измѣнять прежняго порядка, по которому двери семинарій были открыты и для иносословныхъ. Что касается же своего назначенія, то духовныя школы рисовались въ инструкціи опредѣленно профессіональными. Въ пунктѣ седьмомъ инструкціи мотивомъ реформы выставлялась единственно нужда въ добрыхъ пастыряхъ, а пунктъ десятый указываетъ по окончаніи училищъ одно назначеніе — церковное служеніе1. Инструкція, значитъ, не раздѣляла взглядовъ тѣхъ отечественныхъ прожектеровъ, которые въ ту эпоху думали приспособить духовныя училища для цѣлей общаго государственнаго образованія.
Въ рескриптѣ Екатерины отъ 20 февраля 1766 года на имя Иннокентія говорилось, что Комиссія о церковныхъ имѣніяхъ въ теченіи трехъ лѣтъ не исполнила даннаго ей предписанія выработать положеніе о духовно-учебныхъ заведеніяхъ. На самомъ дѣлѣ, однако, было не совсѣмъ такъ. Комиссія исполнила порученіе и составила планъ преобразованія и новаго устройства духовныхъ училищъ ‘). Исходной точкой работъ Комиссіи послужила, конечно, данная ей инструкція. Фактическій руководитель занятій Комиссіи, ст. сов. Тепловъ, въ своей запискѣ именно обращалъ вниманіе Комиссіи на внутреннее устройство духовныхъ школъ 1 2). Сообразно даннымъ указаніямъ, Комиссія пришла къ такимъ заключеніямъ о будущемъ устройствѣ духовнаго образованія. Поставивъ прежде всего вопросъ о существующемъ типѣ духовныхъ семинарій, Комиссія рѣшила воспользоваться предоставленнымъ ей правомъ «изобрѣтать лучшее» 3) и осмѣлилась критически отнестись къ предположенію объ устройствѣ въ епархіальныхъ
1) Нѣкоторыя разсужденія Комиссіи по данному вопросу сохранились въ Журналахъ и Протоколахъ Комиссіи :о церковныхъ имѣніяхъ за і 763—1766 гг. въ Архивѣ Св. Синода. Однако, самаго плана Комиссіи въ Архивѣ Синода не сохранилось. Въ рукописной копіи онъ имѣется въ сборникѣ библіотеки Кіево-Софійскаго собора подъ № 177. Съ этой копіи онъ напечатанъ въ „Матеріалахъ для исторіи учебныхъ реформъ въ Россіи въ XVIII—XIX вѣкахъ“, изд. подъред. С. В. Рождественскаго, СІІБ. 19Ю г., стр. 261—268. Здѣсь же напечатаны еще два документа по данному дѣлу: записка Гр. Теплова и реестръ разсужденіямъ Комиссіи (стр. 25S—2611. Мы будемъ цитировать „Матеріалы“.
2) См. „Матеріалы“, стр. 258—259.
Инструкція Комиссіи, пунктъ 14.
монастыряхъ малыхъ гимназій съ низшими классами для подготовки къ семинаріи, т. е. къ мысли о раздѣленіи семинарій на два учебныя заведенія. ІІо мнѣнію Комиссіи, учрежденіе особыхъ малыхъ гимназій излишне, такъ какъ потребуетъ новыхъ расходовъ, безъ которыхъ можно обойтись. Комиссія, видимо, не совсѣмъ поняла смыслъ инструкціи въ данномъ пунктѣ. Въ инструкціи малыя гимназіи представлялись не просто элементарными школами, а низшими училищами, соотвѣтствующими первымъ классамъ семинаріи. Можно предполагать, что такое раздѣленіе инструкція намѣчала въ видахъ лучшей постановки обученія: не даромъ въ ней предписывалось избѣгать многолюдства и отбирать способныхъ отъ неспособныхъ. Комиссія же истолковала пожеланіе инструкціи въ томъ смыслѣ, какъ будто малыя гимназіи должны были быть простыми элементарными школами *). Вмѣсто таковыхъ школъ, требующихъ «излишняго кошта», Комиссія предполагала принимать въ семинарію лишь съ предварительной подготовкой. По плану Комиссіи, имѣющіе поступить въ семинарію дѣти должны были обучиться до десяти лѣтъ дома русской грамотѣ, т. е. чтенію и письму. За неисполненіе этого требованія угрожалось родителямъ и родственникамъ штрафомъ, а необученныхъ свыше десятилѣтняго возраста положено уже въ школу не принимать и на церковныя должности не опредѣлять, а брать впослѣдствіи въ солдаты; только для исключительно даровиѣыхъ срокъ пріема былъ продленъ до 15 лѣтъ 2). Типъ старой многоклассной семинаріи, такимъ .образомъ, Комиссія сохраняла. Однако, она не оставила его въ полной неприкосновенности. Неизвѣстно въ силу какихъ соображеній, но должно бытъ изъ той же экономіи, Комиссія нашла излишнимъ въ каждой епархіи имѣть полную семинарію. Полныхъ семинарій она полагала всего восемь, въ семи епархіяхъ (новгородской, московской, петербургской, казанской, ростовской, рязанской, бѣлгородской) и Троицкой Сергіевой лаврѣ. Въ прочихъ же епархіяхъ проектировались лишь малыя, неполныя семинаріи 8), повндймомѵ, съ четырех-лѣтнймъ курсомъ 4). Изъ окончившихъ малыя ееминаріи учениковъ предполагалось по 12 способнѣйшихъ отсылать для
') „Матеріалы“, стр. 261. р Ibid., стр. 262, пункты 1 и 2.
3) Ibid., стр. 262, п. 3.
*) Ibid., стр. 266, п. 14. Ясно не было сказано.
продолженія образованія въ высшихъ классахъ большихъ семинарій, для чего къ округу каждой большой причислялось нѣсколько малыхъ *). Остальные питомцы малыхъ семинарій предназначались къ опредѣленію на церковныя мѣста. Для каждой школы назначался опредѣленный штатъ учащихся, приблизительно считая по 200 учениковъ на каждую тысячу церквей, такъ что на каждую семинарію приходилось отъ 30 (иркутская) до 280 (московская) учениковъ, при чемъ въ большинствѣ было не свыше 100 чел. 2). Въ этотъ счетъ не входили семинаристы, присылаемые изъ малыхъ въ большія семинаріи 5). Семинарскія науки раздѣлялись на три класса. Въ первомъ помѣщались латинскія чтеніе, письмо и грамматика до просодіи включительно: во второмъ—стихотворство-реторнка, географія, ариѳметика, геометрія, исторія универсальная, греческій и .французскій языки; въ третьемъ—философія, богословіе, исторія церковная, упражненіе въ проповѣдничествѣ 4). Изъ этихъ наукъ въ малыхъ семинаріяхъ положено быть только латинскому языку, стихотворству и краснорѣчію 5). Учителей положено въ большихъ семинаріяхъ. восемь, въ малыхъ три 6). По штату жалованье полагалось различное, такъ какъ семинаріи были раздѣлены на три разряда пли класса. Высшій учительскій окладъ достигалъ 400 рубл. (профессору богословія въ первомъ классѣ), низшій—100 рубл. (учители латинскаго и греч. языковъ въ третьемъ классѣ) т). Опредѣленныя суммы положены были на содержаніе учениковъ, на каждаго порознь и на общіе расходы, на служителей, на книги 8).
Комиссія старалась осуществить подъемъ уровня духовнаго образованія съ наибольшей экономіей, и такая тенденція наложила замѣтный отпечатокъ на комисскій проектъ. Во имя сокращенія расходовъ, комиссія отказалась отъ раздробленія громоздскихъ семинарій, которое могло бы облегчить школьныя задачи. Во имя того же экономическаго соображенія комиссія рѣшилась на другую мѣру, иеоправдываемую никакими разумными основаніями. Уничтожая старшіе классы въ большинствѣ епархій, комисскій проектъ грозилъ понизить, а. не
М Ibid., стр. 264, п. 9. -) Ibid., стр. 263—264, и. 8.
3І Ibid., стр. 265, п. 13. 4) Ibid., пунктъ 5.
5) Ibid., п. 7. в) Ibid., и. 6 и 7. 5) Ibid., и. 10.
*) Ibid., ші. 11-15, 17—21.
повысить духовное образованіе. Изъ малыхъ семинарій лить незначительный процентъ подлежалъ переводу въ большія. Стало быть, для громаднаго большинства учащихся дорога къ продолженію ученія закрывалась. Не говоря о неудобствахъ перехода въ другую, иноепархіальную школу, такая мѣра сильно сокращала число духовныхъ питомцевъ съ высшимъ образовательнымъ уровнемъ. Малыя семинаріи приблизительно равнялись прежнимъ грамматическимъ классамъ; но изъ этихъ классовъ въ дальнѣйшіе въ каждой семинаріи переходило во всякомъ случаѣ гораздо больше 12 человѣкъ. По комисскомѵ проекту епархіальное духовенство почти цѣликомъ опускалось до уровня «грамматическаго» аттестата, какой могли давать малыя семинаріи, и не было надежды на улучшеніе дѣла впослѣдствіи. Но едва ли не еще болѣе крупную ошибку составляло проектируемое штатное ограниченіе числа учащихся. По штату комиссіи, во всѣхъ семинаріяхъ положено было 2370 учениковъ, а прибавивъ сюда посылаемыхъ изъ малыхъ семинарій въ большія—2550 учен. ‘). Между тѣмъ еще въ 1739 году въ епархіальныхъ школахъ, не считая элементарныхъ классовъ фары и инфимы 2), числилось 3600 учащихся *), каковое число къ 60-мъ годамъ должно было значительно возг расти. Выходило, значитъ, что контингентъ учащихся въ духовно-учебныхъ заведеніяхъ уменьшался на половину; настолько же сокращался кадръ кандидатовъ на церковныя должности со школьнымъ образованіемъ. Само собою разумѣется, что это былъ странный способъ повышать образовательный уровень духовенства. Спрашивалось также, куда же должны были идти не попавшіе въ школы сыновья духовенства? Комиссія указывала для нихъ одинъ путь—въ военную службу. Такіе дефекты комисскаго проекта совершенно обезцѣнивали предполагаемое имъ улучшеніе качества семинарскаго обученія. Впрочемъ, и здѣсь комисскія предпріятія были не особенно радикальны. Постановка школьнаго дѣла въ значительной степени зависѣла отъ матеріальныхъ условій. А. де-негъ-то комиссія именно и жалѣла. Реформа проектировала затратить на школы въ первый годъ 148.687 рубл., а потомъ
*) Всѣхъ малыхъ семинарій проектировалось~Г5.
. s) Элементарное образованіе, по мыслц Комиссіи, поступающіе въ школы должны были получать дома.
3) См. Б. Титлинова, „Правительство имп. Анны Іоанновны въ ere отношеніяхъ къ дѣламъ правосл. церкви“, Вильна 1005 г., стр. 394.
ежегодно по 117.578 рубя. Это было не щедро, принимая-ш> вниманіе огромные барыши казны, ожидаемые отъ секуляризаціи.
Историкъ русскаго народнаго просвѣщенія, С. В. Рождественскій '), видитъ заслугу комиссіи о церковныхъ имѣніяхъ въ томъ, что она «значительно отклонилась отъ традиціоннаго типа, но которому доселѣ обычно складывалась духовная школа». По комисскому проекту, будто бы, «школа организуется не по старому схоластическому образцу, но по нѣкоторому новому, общему съ новыми свѣтскими школами типу. Въ полномъ кругѣ духовнаго образованія теперь отводится опредѣленное и твердое мѣсто тѣмъ общеобразователъ-, ныігь предметамъ, которые раньше фигурировали въ курсѣ духовной школы болѣе или менѣе случайно; таковы: исторія; географія, математика. Наконецъ...,- теперь измѣняется порядокъ сочетанія общеобразовательныхъ и профессіональныхъ элементовъ. Въ старой системѣ духовнаго образованія ея низшія и среднія ступени, отъ фары и инфимы до философій включительно, были по существу общеобразовательными, но все нестроеніе и связь этихъ общеобразовательныхъ ступеней были выдержаны въ томъ своеобразномъ стилѣ, какой присущъ былъ только духовной школѣ. Теперь полная духовная школа раздѣляется на три большихъ класса, изъ которыхъ два первые составляютъ среднюю общеобразовательную шкоду..., и уже надъ этой средней... школой возвышается профессіональная надстройка — третій классъ философско-богословскій» 1 2). Однако, здѣеь заслуга Комиссіи нѣсколько преувеличена. Усиленіе положительныхъ дисциплинъ, исторіи, и географіи, было прямо указано седьмымъ пунктомъ данной Комиссіи инструкціи и Комиссія только слѣдовала этому указанію. Что же касается разграниченія общеобразовательнаго и профессіональнаго курсовъ, то комиссія ничего не внесла новаго въ этомъ отношеніи: она лишь усвоила существующій принципъ.
Комиссія занималась духовно-учебной реформой всю вторую половину 1764 г. и первую 1765 г. Въ послѣднихъ числахъ іюля
1) Очерки по исторіи системъ народнаго просвѣщенія въ Россіи въ XVIII—XIX вв., т. I, СПВ. 1912 г. (ч. С1Ѵ. Записокъ Ист. Филеи, факу-льт: спб. унив.).
2) Стр. 476-477.
69П
] 765 г.окончательно редактировался сочиненный оберъ-прокуроромъ Мелиссино семинарскій регламентъ ‘), и проектъ, значитъ, былъ почти готовъ. Былъ ли онъ представленъ государынѣ, неизвѣстно. Но во всякомъ случаѣ императрица имѣла до февраля 66 г. достаточно времени, чтобы узнать о положеніи вопроса въ Комиссіи. Поэтому представляется страннымъ указаніе рескрипта на имя Иннокентія, будто Комиссія чрезъ три года ничего не представила. Государыня всегда могла спросить Теплова, что сдѣлала Комиссія, могла и поторопить представленіе проекта, если онъ дѣйствительно не представлялся, тѣмъ болѣе, что онъ былъ готовъ. Единственное объясненіе указаннаго обстоятельства могло бы состоять въ томъ, что Екатерина признала комисекую работу неудовлетворительной; а еще вѣроятнѣе, что таковой признали ее въ. духовныхъ кругахъ и предприняли соотвѣтствующіе шаги для пересмотра комисскаго плана. Намекъ на послѣднее даетъ фраза екатерининскаго рескрипта Иннокентію: «вы сами знаете, что сіе сочиненіе болѣе приличествуетъ духовнымъ персонамъ, нежели свѣтскимъ». Въ Комиссіи доминировали свѣтскіе люди и дѣло направляли Тепловъ съ Мелиссино. Реформа, вышедшая изъ рукъ Мелиссино, едва ли могла удовлетворить іерарховъ. Дефекты комисскаго плана іі его явный вредъ для церковныхъ интересовъ могли побудить іерарховъ хлопотать о передачѣ дѣла въ болѣе благонамѣренныя руки, и государыня удовлетворила это желаніе. При этомъ она могла намѣренно игнорировать комисекую работу, какъ бы не существующую, чтобы не входить въ критику дѣятельности Комиссіи и не связывать рукъ комиссіи новой. Иннокентію, Гавріилу и Платону предстояло не пересматривать и передѣлывать комисскій планъ, а сочинять новый по своему усмотрѣнію. Такой оборотъ дѣла былъ, конечно, обиденъ для Духовной Комиссіи: но онъ былъ удобенъ для дѣла и имъ навѣрно не обижались духовные комисскіе члены.
Получивъ рескрипты, Иннокентій. Гавріилъ и Платонъ сочли первымъ долгомъ поблагодарить Монархиню за довѣріе. Отъ лица всѣхъ членовъ вновь образованнаго совѣщанія Иннокентій отъ 21 февраля писалъ государынѣ: «Всегдашнее есть Вашего Императорскаго Величества благочестивое намѣреніе, чтобъ чрезъ порядочное духовныхъ училищъ учрежденіе'
') „Матеріалы“, стр. ‘261.
46
снабдить духовенство должнымъ просвѣщеніемъ (въ чемъ есть недостатокъ осязаемый), а чрезъ то церковь украсить желаемымъ благочиніемъ. Такое намѣреніе достойно Евангелія и достойно премудрой государыни, усерднѣйшія церкви покровительницы. Въ семъ разсужденіи Ваше И. В—о намъ вѣрно-нодданнѣйшимъ... повелѣть соизволили, чтобъ пристойное для училищъ духовныхъ сочинить учрежденіе... Мы со всевозможнымъ усердіемъ обязуемся немедленно исполнить монаршее Вашего В-а повелѣніе, почитая себя счастливыми, что удостоены употреблены быть въ столь полезное для церкви дѣло» *). И дѣйствительно, новая Комиссія принялась за работу столь ревностно, что черезъ четыре мѣсяца изготовила обширный проектъ, который и былъ представленъ государынѣ 24 іюня 1766 г. 2).
Какъ видно изъ рескрипта на имя Иннокентія, императрица исходной точкой всего дѣла реформы духовно-учебныхъ заведеній ставила свои предначертанія въ инструкціи для Комиссіи о церковныхъ имѣніяхъ. Не отказываясь отъ этихъ предначертаній, она объявляла ихъ неисполненными и поручала исполненіе новымъ лицамъ. Правда, рескриптъ предоставлялъ послѣднимъ полную свободу дѣлать всякія полезнѣйшія изобрѣтенія, т. е. не связывалъ реформаторовъ. Но само собою разумѣется, что обстановка не позволяла инно-кентіевской комиссіи оставить въ сторонѣ инструкцію, и потому Комиссія сочла ея указанія для себя руководящими. По окочаніп работы, представляя планъ, члены Комиссіи такъ и писали, что имъ повелѣло было «сдѣлать учрежденіе духовныхъ училищъ по епархіямъ таковое, о каковомъ въ данной... инструкціи Духовной Комиссіи» предписано было 3). Поэтому, конечно, между обѣими комиссіями оказалось много точекъ 1
1) Письмо въ Гос. Арх. раз. XVIII, № 47, ч. VI.
Проектъ почти цѣликомъ напечатанъ въ „Матеріалахъ“ О. 74 Рождественскаго. стр. 268—323, съ копіи, находящейся въ рукописи Кіево-Софійской библ. за Аг 178. Два изслѣдователя, С. В. Рождественскій и В. Г. Соломинъ тщетно искали подлинникъ проекта въ архивахъ. Намъ удалось найти и этотъ подлинникъ: онъ находится въ дѣлахъ II отдѣленія въ Архивѣ Гос. Совѣта, въ связкѣ № 1241, среди другихъ бумагъ Комиссіи для сочиненія Новаго 5гложенія. Впрочемъ, оригивалъ ничѣмъ не отличается отъ копіи. Мы цитируемъ по „Матеріаламъ“, а въ ненапечатанной части пользовались означенною рукописью Архива Госуд. Совѣта.
„Матеріалы“, стр. 268.
соприкосновенія. Но Иннокентій, Гавріилъ и Платонъ, имѣя1 предъ глазами неудачный и нежелательный опытъ школьнаго реформаторства, прежде всего постарались исправить его недостатки.
Самое слабое мѣсто плана Комиссіи о церковныхъ имѣніяхъ было въ намѣреніи закрыть въ большинствѣ епархій старшіе семинарскіе классы, что неизбѣжно вело къ пониженію образовательнаго уровня кандидатовъ священства. Въ іерархической средѣ отлично поняли это, и иннокентьевская Комиссія постаралась парировать опасное поползновеніе. Она въ первомъ же параграфѣ своего учрежденія подчеркнула' необходимость для каждаго епископа имѣть..въ своей епархіи учиЛище, гдѣ будущіе пастыри могли бы получать достаточное просвѣщеніе. Комиссія, подобно предшественницѣ, признала нужнымъ различить палыя и большія семинарій* и въ однихъ епархіяхъ учредить малыя, а въ другихъ большія. Но разница между тѣми и друіими была вовсе не такая, какъ по плану Духовной Комиссіи. Въ то время, какъ послѣдняя малыя семинаріи представляла лишь четырехгодичными и съ курсомъ однихъ низшихъ наукъ, по иннокентьевскомѵ проекту малыя семинаріи мало разнились отъ большихъ. Курсъ ихъ положенъ былъ восьмилѣтній *), т. е. немного меньшій существовавшихъ семинарій, и преподавать полагалось всѣ науки: латинскій и греческій языки, ариѳметику, географію* исторію, реторику, логику, философію, богословіе -2). Въ большихъ семинаріяхъ этотъ курсъ нѣсколько расширялся. Здѣсь полагалось обучаться 10 лѣтъ. Кромѣ предметовъ, преподаваемыхъ вт. меньшихъ семинаріяхъ, здѣсь прибавлялось изученіе еврейскаго, французскаго и нѣмецкаго языковъ, впрочемъ такъ, чтобы въ каждой семинаріи изучался лишь одинъ изъ новыхъ языковъ 3). Затѣмъ въ большихъ семинаріяхъ объемъ преподаванія наукъ расширялся: къ ариѳметикѣ присоединялись геометрія и тригонометрія, къ логикѣ и практической философіи-метафизика и теоретическая физика, къ догматическому богословію—богословіе полемическое, практическое и толкованіе Св. Писанія 4). Меньшихъ семинарій проектъ полагалъ 21, большихъ только 4 (въ Новгородѣ, С.-Петербургѣ, Казани, Ярославлѣ). Изъ числа всѣхъ семинарій выдѣлялась москов-
'-) „Матеріалы“, пунктъ 24 „Учрежденія“.
2) Ibid., и. lä. 3) Ibid., п. 16. 4) Ibid,
46*
сісая академія. Комиссія нашла нужнымъ особо отличить ее и сдѣлать подобіемъ высшаго учебнаго заведенія. Здѣсь курсъ назначенъ былъ 12-лѣтній; предметы обученія тѣ же. что въ большихъ семинаріяхъ, но всѣ языки и еще экспериментальная физика; постановка образованія намѣчалась болѣе широкая; сюда проектировалось посылать нѣкоторыхъ учениковъ изъ прочихъ семинарій для усовершенствованія. Самое названіе академіи предполагалось замѣнить «московскимъ духовнымъ университетомъ», такъ какъ «по нынѣшнему ученаго свѣта разумѣнію» мѣсто, гдѣ всякимъ наукамъ обучаются, Академіею назвать невозможно *). Для большаго уравненія всѣхъ епархій, полагалось изъ малыхъ семинарій опредѣленное число учениковъ отсылать въ большія для усовершенствованія 2). Такимъ образомъ комиссія исправляла грубую ошибку Духовной Комиссіи, резонно разсуждая, что нельзя не учить высшимъ наукамъ, особенно богословію, людей, предназначавшихся къ священству 3). Комиссія не раздѣлила, затѣмъ, отрицательнаго отношенія Духовной Комиссіи къ мысли объ учрежденіи элементарныхъ гимназій. Оставивъ точку зрѣнія экономіи, комиссія, видимо, поняла, что организація низшаго элементарнаго образованія составитъ полезный фундаментъ ко всему школьному зданію. Поэтому, согласно инструкціи, она рѣшила въ каждой епархіи въ двухъ или трехъ монастыряхъ учредить малыя гимназіи, съ двухлѣтнимъ курсомъ, гдѣ обучать русской и латинской грамотѣ и краткой ариѳметикѣ *). Гимназіи должны были подготовлять дѣтей къ семинаріи. А кромѣ того, онѣ должны были служить цѣлямъ общаго народнаго образованія, такъ какъ доступъ въ нихъ открывался дѣтямъ всѣхъ сословій 5). Для болѣе полнаго достиженія послѣднихъ цѣлей и для большаго удобства духовенства, которому трудно возить дѣтей въ далекія школы, каковы гимназіи (двѣ—три на епархію), комиссія продполагала еще учрежденіе элементарныхъ благочинническихъ училищъ для обученія русской грамотѣ, писать и пѣть в). Комиссія очевидно лучше Духовной
*) Ibid., п.іі. 4, 17. 24. 2) Ibid., п.п. 2, 10.
3) Ibid., п. 15. 4) Ibid., п.п. 6, 14. &) Ibid., и. 6.
6) Ibid., и. 8. Комиссія имѣла въ виду учредить при десяти и больше церквахъ благочинныхъ, а при каждомъ благочинномъ—школу. Мысль о всеобщемъ введеніи благочинническаго института, весьма возможно, принадлежала Гавріилу, который у себя въ Твери насаждалъ -этотъ институтъ.
Комиссіи знала условія духовнаго быта. Домашнюю подго-тові;у къ семинаріи осуществить было очень трудно при низкомъ образовательномъ уровнѣ духовенства и обстановкѣ его жизни. Школа исполняла эту задачу надежнѣе и лучше. Вмѣстѣ съ тѣмъ учрежденіе элементарныхъ училищъ облегчало работу семинарій. Въ семинаріяхъ становились ненужны классы фары и инфимы, а въ такомъ случаѣ восьми лѣтъ было вполнѣ достаточно для прохожденія семинарскаго курса.
Въ духовныя училища комиссія полагала открыть доступъ всѣмъ, т. е. представляла ихъ безсословными. Но на духовную школу вообще оно смотрѣла, видимо, все-таки какъ на назначенную преимущественно для духовенства. Изъ пункта 21-го .Учрежденія видно, что дѣти священнослужителей были первыми .кандидатами на школьныя вакансіи и единственными на казенныя стипендіи. Профессіональное же назначеніе духовны х'б училищъ составляло сошіісіо sine qua non для реформаторовъ. Они имѣли въ виду исключительно пользу церкви и въ предисловіи къ проекту *) и въ самомъ проектѣ 2) ясно высказались, что новое учрежденіе дѣлается исключительно для лучшаго образованія пастырей. Это показываетъ, что и передовые церковные дѣятели не раздѣляли распространенной тогда мысли о сліяніи гражданскаго образованія съ духовнымъ 3).
ІІреосв. Иннокентій и его сотрудники постарались поправить и другую крупную ошибку плана Комиссіи о церковныхъ имѣніяхъ. Экономная Комисія сократила до невозмож ности контингентъ учащихся въ духовно-учебныхъ заведеніяхъ. Комиссія Иннокентія не могла принять такой пагубной мѣры, явно извращающей указаніе инструкціи о ненабираніи множества учениковъ. Комиссія считалась съ этимъ указаніемъ, но болѣе разумнымъ способомъ. Штатное число учениковъ, пользующихся казеннымъ содержаніемъ, она опредѣлила въ семинаріяхъ даже меньше, чѣмъ Духовная Комиссія, всего въ 1800 чел. Но кромѣ штатныхъ она положила такое же количество учениковъ заштатныхъ, на своемъ содержаніи, такъ что общая цифра семинаристовъ опредѣлялась въ 3600 чел. Нельзя сказать, чтобы такое количество было вполнѣ достаточно. Если въ 1739 году было столько семинаристовъ, то 1
1) „Матеріалы“, стр. 2(і8—269. ’) П. 21 „Учрежденія“.
:!) Объ этомъ ниже.
чрезъ 25 лѣтъ ихъ надо было ожидать больше. Вообще самая мысль о штатномъ ограниченіи была неудачной. ІІо тѣмъ временамъ слѣдовало заботиться о привлеченіи въ школу большаго числа учащихся, а не о фиксированіи его. Соображеніе учебной пользы, выдвигаемое инструкціей, вовсе не требовало штатныхъ стѣсненій: учениковъ въ семинаріяхъ было совсѣмъ немного и назначать на семинарію по 60 —120 человѣкъ было слишкомъ мало даже съ педагогической точки зрѣнія. Но во всякомъ елучаѣ комиссія іерарховъ въ полтора раза увеличила норму Духовной Комиссіи и приблизилась къ современной цифрѣ семинаристовъ. Въ малыхъ гимназіяхъ также было опредѣлено штатное число казеннокоштныхъ учениковъ, по 20 на гимназію, а всего на 79 гимназій 1580 чел. Число же «заштатныхъ» здѣсь допускалось неограниченное *)..
Въ отношеніи учебнаго курса иннокентіевская комиссія намѣчала болѣе опредѣленную и широкую программу, чѣм!ѣ комиссія церковныхъ имѣній. Она вводила въ семинарскій курсъ еврейскій и нѣмецкій языки, тригонометрію, физику, расширяла преподаваніе философіи и богословія. Учителей положено было въ гимназіяхъ по одному, въ меньшихъ семинаріяхъ по 4, въ большихъ по 7, въ московскомъ духовномъ университетѣ 10 2). Для пользы ученія учителя изъ бѣлаго духовенства освобождались отъ приходскихъ обязанностей 3). Курсъ семинарскій распредѣлялся точнѣе, чѣмъ дѣлала Духовная Комиссія. Въ меньшихъ семинаріяхъ на низшій латинскій классъ съ ариѳметикой назначалось два года, на высшій латинскій съ географіей то лсе два года, и по два года на реторику съ исторіей и философію съ богословіемъ. Въ большихъ семинаріяхъ старшій классъ удваивался и полагалось два года на философію и два на богословіе, съ тѣмъ, чтобы въ эти четыре года семинаристы изучали и языки еврейскій и одинъ изъ новыхъ. Въ московскомъ университетѣ два года прибавлялось еще спеціально на математику съ физикой и изученіе языковъ распространялось на шесть послѣднихъ лѣтъ; математическій классъ помѣщался между риторикою и философіей 4). Для усиленія просвѣтительнаго значенія духовныхъ училищъ комиссія проектировала не только школьныя библіо-
*) „Матеріалы“, п.п. 9, 10, 11, 12 „Учрежденія“.
2) Ibid., п. 23. ») Ibid., п. 26. 4) Ibid., п. 24.
теки, но и устройство своей типографіи при московскомъ духовномъ университетѣ ‘).
Комиссія съ исчерпывающею полнотою разработала внутреннюю организацію духовно-учебнаго дѣла и во всѣхъ другихъ отношеніяхъ. Она намѣтила схему школьнаго управленія, при чемъ заслуживаетъ особаго вниманія предположеніе о назначеніи двухъ высшихъ протекторовъ, одного духовнаго, другого свѣтскаго, для всѣхъ духовныхъ училищъ *). Такимъ путемъ духовно-учебная часть выдѣлялась изъ церковнаго управленія, пріобрѣтая извѣстную самостоятельность, чѣмъ лучше обезпечивалось ея преуспѣяніе. Подробный «Уставъ», выработанный комиссіей 3), устанавливалъ порядокъ ученія и <воспитанія въ духовныхъ училищахъ и обязанности учащихъ и учащихся. Становясь на практическую точку зрѣнія, комиссія обсудила и вопросъ о помѣщеніи для будущихъ школъ, а также указала порядокъ открытія училищъ въ преобразованномъ видѣ *).■
Для всѣхъ проектируемыхъ училищъ были составлены подробные штаты 5). Штаты эти были значительно выше проектируемыхъ комиссіей о церковныхъ имѣніяхъ. Оклады учителей полагались въ семинаріяхъ отъ 150 до 300 рубл., оклады учениковъ отъ 27 до 42 руб. Общій расходъ былъ не одинаковъ каждый годъ, такъ такъ по принятой системѣ издержки колебались; но въ среднемъ на годъ приходилось около 146 тыс. руб., т. е. по сравненію съ предшествующимъ проектомъ расходъ повышался па 25°/о°/о.
Такимъ образомъ комиссія іерарховъ исправила всѣ недостатки предшествующаго проекта и развила и дополнила всѣ отдѣльныя стороны намѣчаемаго преобразованія. Духовное образованіе организовалось на твердыхъ и широкихъ началахъ. У членовъ комиссіи, очевидно, былъ широкій и просвѣщенный взглядъ на задачи пастырской дѣятельности и они не могли отказаться отъ идеала, поставленнаго еще въ петровскомъ Регламентѣ, какъ обязательнаго руководства. Новыя семинаріи, и меньшія, поднимали образовательный уровень своихъ питомцевъ, усиливая элементы обученія и упорядочивая ихъ распредѣленіе; а большія семинаріи свидѣтельствовали
‘) Ibid., п. 28—32. 2) Ibid., пп. 33, 34.
3) „Матеріалы'*, стр. 298—323. 4) ibid., стр. 290 298.
5) Штаты не напечатаны.
о стремленіи создать въ епархіяхъ хотя бы небольшой кадръ духовенства съ повышеннымъ образованіемъ. Питомцы большихъ семинарій, возвращаясь въ свои епархіи, должны были занимать лучшія мѣста и являться ближайшими помощниками епископа въ епархіальной сферѣ. Конечно, и предъ иннокен-тіевской комиссіей, навѣрно, стоялъ соблазнъ: во имя практическихъ соображеній пожертвовать принципами. Положеніе вещей было таково, что ни въ наличный моментъ, ни въ ближайшее время все равно нельзя было разсчитывать, чтобы хотя большинство семинаристовъ кончали полный курсъ. Масса ихъ по прежнему растаяла бы, не дойдя до богословскаго класса, или остановившись на сго порогѣ. Съ практической точки зрѣнія, пожалуй, было бы выгоднѣе понизить образовательный стажъ, удовольствовавшись если не четырехгодичными, то хотя бы шестигодичными семинаріями для рядовыхъ кандидатовъ священства. Но соблазнъ этотъ имѣлъ свою слабую сторону: онъ понижалъ принципіальныя требованія и устанавливалъ на долго пониженный типъ духовной школы. Поэтому избѣжать соглазна было заслугой реформаторовъ. Можетъ быть, имъ можно поставить упрекъ въ томъ, что они не приняли во вниманіе дѣйствительнаго положенія вещей и не постарались совмѣстить идеалъ съ практическими условіями. Такъ какъ заранѣе было ясно, что добрая половина семинаристовъ уйдетъ изъ школы и поступитъ на церковную службу, нс достигнувъ старшаго класса,—то полезно было бы приспособить школу такъ, чтобы и этотъ элементъ не оставался безъ богословскихъ познаній. Однако, система послѣдовательности образовательныхъ ступеней имѣла за себя и старую традицію и преимущество стройности и цѣльности; такъ что упрекать комиссію не приходится. Идея духовнаго университета показываетъ, что умамъ составителей проекта не чужда была мысль объ особой высшей духовной школѣ: это былъ значительный шагъ впередъ. Что касается педагогическихъ взглядовъ, то мы не знаемъ, какіе взгляды проводилъ въ своемъ «Уставѣ» оберъ-прокуроръ Мелиссино: взгляды же Иннокентія, Гавріила и Платона на постановку ученія и воспитанія были вполнѣ достойны передовыхъ, но не увлекающихся, представителей вѣка, называемаго философскимъ.
Въ пунктѣ 10-мъ инструкціи, данной Комиссіи о церковныхъ имѣніяхъ, въ связи съ школьными мѣропріятіями проектировались особые способы поощренія ученыхъ священни-
ковъ и вообще воспитанниковъ духовныхъ училищъ. Духовная Комиссія совсѣмъ обошла этотъ пунктъ, ничего не придумавъ. Комиссія иннокѳнтгевская, напротивъ, остановилась съ большимъ вниманіемъ на этомъ указаніи и сочинила цѣлое особое прибавленіе къ своему проекту, подъ названіемъ: «Установленіе къ большему учащихся ободренію и къ лучшему ученаго духовенства содержанію, также и ко отвращенію тѣхъ злоупотребленій, которыя постановленію лучшаго для духовенства содержанія препятствуютъ* '). «Установленіе», помимо своего непосредственнаго значенія, весьма характерно для его составителей. Въ немъ высказывается цѣлый рядъ предположеній, касающихся не школы только, а многихъ важныхъ сторонъ церковной жизни. Комиссія взглянула на дѣло весьма глубоко. Авторы проекта понимали, что вопросъ о духовномъ образованіи непосредственно связанъ съ другимъ, болѣе широкимъ: о бытѣ русскаго духовенства. Цѣлыми вѣками духовенство наше находилось въ униженномъ состояніи. Выходя изъ низшихъ сословій, не отличаясь отъ нихъ ничѣмъ, кромѣ простой грамотности, духовенство съ самаго начала стало на одну доску съ крестьянствомъ и трактовалось почти наравнѣ съ податнымъ классомъ. Попытки поднять духовенство начались съ Петра Вел., когда правительство потребовало отъ священнослужителей образованія, а вмѣстѣ съ тѣмъ должно было подумать и о нѣкоторыхъ привиллегіяхъ для людей, отъ которыхъ требовался культурный цензъ. Однако, со времени Петра до Екатерины, хотя было сдѣлано много для духовнаго образованія, не было сдѣлано почти ничего для улучшенія быта духовенства. Проектъ Регламента о назначеніи духовенству опредѣленнаго содержанія посредствомъ сбора съ прихожанъ, какъ извѣстно, не осуществился, и по прежнему служители церкви остались земледѣльцами, питающимися трудами рукъ своихъ и скудными приходскими подаяніями. Само собою разумѣется, что въ такомъ положеніи нельзя было оставлять сословіе, которое желали сдѣлать образованнымъ и источникомъ народнаго просвѣщенія. Если духовенство хотѣли культивировать, то надо было создать и соотвѣтствующую обстановку. Иначе не было никакого стимула къ образованію для кандидатовъ свящества: не все ли равно въ концѣ концовъ было учиться и пахать землю и не учиться 1
1) „Установленіе“ не напечатано.
и то жё пахать землю; послѣднее, пожалуй, было даже выгоднѣе. Да и невозможно было поддерживать культурный уровень духовенства, когда его житейскій бытъ сливался съ крестьянскимъ. Поэтому Иннокентій, Гавріилъ и Платонъ совершенно справедливо и рѣшительно заявили, что «воспитаніе, ученіе и весь коштъ будутъ суетны, ежели по изученіи семинаристы и студенты не будутъ имѣть достойныхъ мѣстъ и довольнаго содержанія». Духовенство духовно облагородится лишь тогда, когда облагородится его внѣшняя жизнь.
Чтобы облагородить духовное сословіе, комиссія предлагала совокупность мѣропріятій. Прежде всего самую духовную школу она считала нужнымъ надѣлить соотвѣтствующими правами и привиллегіями, дабы она пользовалась почтеніемъ въ обществѣ. Свѣтскіе учителя духовныхъ училищъ должны приравниваться къ оберъ-офицерамъ, а духовные считаться наравнѣ съ игуменами, при чемъ префектъ былъ первымъ изъ игуменовъ, а ректоръ первымъ изъ архимандритовъ епархій. Учители—бѣлые священники должны пользоваться предъ прочими священниками преимуществомъ чести. Ученики духовныхъ училищъ должны всѣ готовиться въ надежду священства и пользоваться заботами начальства уже со школьной скамьи. За сиротами слѣдуетъ зачислять отцовскія мѣста, предоставляя семьѣ ихъ пользоваться половиною дохода. По окончаніи курса семинаристы должны тотчасъ получать мѣста и архіереямъ слѣдуетъ заранѣе заготовить ихъ, такъ, чтобы ко времени окончанія семинаристъ могъ бы получить съ назначеннаго ему прихода даже нѣкоторую сумму денегъ на первоначальное обзаведеніе. Если денегъ не окажется, то архіерей долженъ взять рублей 10 изъ церковныхъ суммъ и купить новому священнику необходимыя въ пастырской практикѣ книги. Въ случаѣ, когда для семинариста пристойнаго мѣста не окажется, то епископъ можетъ перевести на низшее мѣсто кого-либо изъ неученыхъ, а вакансію отдать ученому. Для лицъ съ семинарскимъ образованіемъ допускалось исключеніе и въ отношеніи возрастныхъ требованій. Въ то время у насъ болѣе или менѣе соблюдалось каноническое указаніе о посвященіи въ священники не ранѣе 30 лѣтъ и діаконы не .ранѣе 25 л. Комиссія, ради церковной пользы, нашла возможнымъ понизить этотъ цензъ въ отношеніи семинаристовъ для діаконовъ до 22 л., а для священниковъ до 27 л. Затѣмъ, во имя принципа образовательныхъ преимуществъ, комиссія
находила возможнымъ не считаться съ приходскими выборами. Если прихожане безъ достаточныхъ основаній отказывались принять семинариста, то архіерей могъ назначить его и безъ приходскаго согласія. Впрочемъ, комиссія осторожно предупреждала излишніе конфликты. При серьезныхъ резонахъ архіерею предлагалось уступить прихожанамъ и назначить другого.
Наиболѣе труднымъ было для комиссіи разрѣшить вопросъ о матеріальномъ обезпеченіи ученаго духовенства. Радикальныхъ мѣръ она не могла проектировать, зная экономныя тенденціи правительства. Тѣмъ не менѣе она высказала предположенія, которыми далеко опередила свое время. По плану комиссіи, каждому сельскому священнику должно быть отведено опредѣленное количество земли, обрабатывать которую обязаны прихожане. За то священникъ за требы долженъ довольствоваться тѣмъ, что дадутъ. Впрочемъ, комиссія рекомендовала замѣнить и эти даянія опредѣленнымъ приходскимъ сборомъ, по 10 руб. въ годъ съ богатыхъ, по 5 руб. съ людей средняго достатка и по 1—2 руб. съ бѣдныхъ. Въ качествѣ вспомогательнаго источника комиссія рекомендовала ученыхъ священниковъ назначать благочинными и уплачивать за это жалованье изъ Коллегіи Экономіи по 26—30 р. Однако, жалованье благочиннымъ полагалось лишь тогда, когда священникъ получалъ не болѣе 100 руб. въ годъ. 100 рублей въ годъ комиссія вообще считала минимумомъ содержанія для ученаго священника (на современный счетъ—около 1000 руб.). Если семинаристъ-священникъ получалъ менѣе 100 р., то комиссія находила нужнымъ отпускать ему по 15 р. въ годъ изъ церковныхъ средствъ, изыскиваемыхъ Синодомъ. Затѣмъ, въ видѣ дальнѣйшаго улучшенія быта духовенства комиссія полагала уничтожить практиковавшуюся куплю и продажу церковныхъ мѣстъ подъ видомъ продажи домовъ, уничтожить крестецъ, запретить существованіе викарныхъ и придѣльныхъ священниковъ. Малоприходныя церкви комиссія полагала соединять въ одинъ приходъ, такъ, чтобы въ городахъ въ приходѣ не было меньше 50 дворовъ, а въ селахъ—меньше 100 дв. Для увеличенія священническаго дохода въ небольшихъ приходахъ діаконовъ не назначать.
Осуществленіе предположеній комиссіи обѣщало, если не въ корнѣ измѣнить, то значительно улучшить матеріальный бытъ духовнаго сословія. Облагороженное просвѣщеніемъ оно
должно было облагородиться и своимъ внѣшнимъ обликомъ. Подъ созидаемое десятилѣтіями зданіе духовнаго образованія, наконецъ, подводился прочный фундаментъ. Такъ на дѣло смотрѣли и авторы проекта, признавшіе «суетными» всѣ свои образовательныя предположенія безъ достиженія той цѣли, какую ставило «Установленіе». Но въ этой-то связи школьнаго вопроса съ широкими проблемами церковной жизни и главнымъ образомъ съ обезпеченіемъ духовенства заключалась и причина, почему всѣмъ благимъ намѣреніямъ не суждено было осуществиться. Проектъ иннокентіевской комиссіи требовалъ отъ государства сложной работы пересмотра вѣками сложившейся системы обезпеченія принтовъ и значительныхъ жертвъ изъ государственной казны, считая, что отобранные отъ церкви вотчинные доходы государство уже почитало своими. Екатерининское же правительство, охотно разсуждая о благахъ просвѣщенія, весьма не охотно давало деньги. Поэтому, какъ только выяснилось, во что обойдется предполагаемая реформа духовной школы, ее спрятали подъ сукно. Іерархи напрасно трудились. Проектъ ихъ не получилъ осуществленія, и неизвѣстно, какъ оцѣнила его по существу государыня. Одно несомнѣнно, Екатерина хорошо учла тѣ матеріальныя обязанности, какія налагала реформа на государство, и замолчала о дѣлѣ, за которое сначала принялась такъ горячо Къ счастью, подвернулся удобный предлогъ приличнымъ образомъ устраниться отъ немедленнаго рѣшенія вопроса, съ работой надъ которымъ Иннокентію и его сотрудникамъ рекомендовалось спѣшить. Какъ разъ открывалась комиссія для сочиненія новаго Уложенія, и духовно-учебный вопросъ былъ присоединенъ къ другимъ законодательнымъ проблемамъ, передавае-
Что Екатерина понимала связь вопроса объ образованіи духовенства съ вопросомъ матеріальнаго обезпеченія, видно изъ ея отвѣта на донесеніе П. И. Панина. Панинъ въ 1774 году, по поводу пугачевскаго бунта, доносилъ, что чинъ церковный погруженъ еще въ невѣжество и „если бы онъ хотя мало инаковъ былъ, то бы конечно теперешняя вредность государства до такой степени возрасти не могла“. Екатерина на ато отвѣчала, что невѣжество духовнаго чина нельзя исправить ничѣмъ, кромѣ воспитанія и обученія; „но тогда родится другой вопросъ—объ опредѣленіи священству сходственнаго содержанія съ воспитаніемъ“. (Біографія П. И. Панина въ Рус. Біогр. Слов., изд. И. Р. И. Общ. Д. Анучинъ, „Графъ Панинъ—усмиритель пугачевщины“ въ „Рус. Вѣсти.“ 1869 г. Іюць стр. 367—368).
мымъ въ Комиссію. Въ грудѣ матеріаловъ Комиссіи мы находимъ и толстую тетрадь, содержащую произведеніе трехъ іерарховъ.
Итакъ, іерархи успѣшно исполнили данное имъ порученіе и не ихъ вина, если ихъ трудъ не имѣлъ желательныхъ результатовъ. Спрашивается, какую роль игралъ въ этомъ дѣлѣ Гавріилъ?. Оффиціальнымъ предсѣдателемъ комиссіи былъ Иннокентій; но нѣкоторыя данныя заставляютъ думать, что не онъ, а именно Гавріилъ былъ душою всего совѣщанія. Иннокентій, хотя въ свое время служилъ по учебной службѣ, но вт. этомъ отношеніи онъ не имѣлъ той служебной опытности, какую имѣлъ его старый товарищъ, преосвященный „тверскій. Гавріилъ прошелъ всѣ стадіи школьнаго поприща, отъ учительства до ректуры, былъ въ семинаріи ивъ академіи, заявилъ себя примѣрнымъ преподавателемъ и администраторомъ и, слѣдовательно, какъ нельзя лучше былъ знакомъ съ положеніемъ духовной школы. Правда, былъ хорошо знакомъ со школой и Платонъ. Но Гавріилъ былъ много старше послѣдняго и умудреннѣе жизнью, и молодой іеромонахъ, хотя бы законоучитель наслѣдника, едва ли вообще могъ играть большую роль въ этой комиссіи, гдѣ рядомъ сидѣли болѣе старые и опытные коллеги. Косвенное указаніе на второстепенную роль Платона даетъ между прочимъ его полное молчаніе въ своей автобіографіи объ иннокентіевской комиссіи: иначе, навѣрно, онъ бы упомянулъ о своемъ участіи. Затѣмъ и Иннокентій и Платонъ были въ Петербургѣ заняты своимъ дѣломъ. Иннокентій былъ членомъ Синода, Платонъ—законоучителемъ. Гавріилъ же спеціально былъ вызванъ для особыхъ порученій и могъ посвятить работѣ больше времени. Наконецъ, есть прямое указаніе на то, что Гавріилъ былъ главнымъ авторомъ плана семинарской реформы. Сохранилось письмо къ Гавріилу Ив. Елагина, отъ 28 марта 1767 г., въ Москвѣ, которымъ Гавріилъ вызывался на той недѣлѣ «въ пятницу * къ императрицѣ «для нѣкоторыхъ,—писалъ Елагинъ,—на поданный отъ васъ о семинаріяхъ планъ объясненій» *). Здѣсь прямо говорится, какъ будто планъ поданъ Гавріиломъ, и къ нему
■) Письмо напечатано у Макарія въ прил. подъ № *1. Очевидно, императрица вначалѣ интересовалась проектомъ комиссіи и знакомилась съ нимъ, прежде чѣмъ передать его въ Комиссію для сочин. Уложенія.
обращаются за разъясненіями, какъ къ автору, хотя въ Москвѣ былъ и Иннокентій, Такъ какъ въ комиссіи, конечно, не могли писать плана всѣ вмѣстѣ, а во" всякомъ случаѣ члены распредѣлили работу между собою, то можно думать, что творчеству Гавріила принадлежали главныя части проекта, почему на него и смотрѣли какъ на сочинителя *).
Б. Титлиновъ
*) Продолженіе слѣдуетъ.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная акаде-мия — высшее учебное заведение Русской Православной Церкви, готовящее священнослужителей, преподавателей духовных учебных заведений, специалистов в области бо-гословских и церковных наук. Учебные подразделения: академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет иностранных студентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Проект осуществляется в рамках компьютеризации Санкт-Пе-тербургской православной духовной академии. В подготовке элек-тронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта — ректор академии епископ Гатчинский Амвросий (Ермаков). Куратор проекта — про-ректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Материалы журнала готовятся в формате pdf, распространяются на DVD-дисках и размещаются на академическом интернет-сайте.
На сайте академии
www.spbda.ru
> события в жизни академии
> сведения о структуре и подразделениях академии
> информация об учебном процессе и научной работе
> библиотека электронных книг для свободной загрузки
