CC BY
84
ФРАНСУА ЖЕРАР: «ВЕЛИЧЕСТВЕННАЯ ПРОСТОТА НА МЕСТО МЕЛОЧЕЙ...»
БОРОДИНА Светлана, главный редактор редакции масс-медиа ASG, д.п.н.
Аннотация: статья посвящена творчеству одного из самых знаменитых французских живописцев первой четверти XIX века Франсуа Жерара, осмыслению причин его популярности при жизни и скромной репутации живописца наполеоновской эпохи, которой он удостоился после смерти.
Ключевые слова: портрет, парадный портрет, батальная живопись, художественная критика, Ф. Жерар, Ж.-Л. Давид, А. Гро, Ж.-Б. Изабе.
Abstract: the article is dedicated to the work of one of the most famous French painters of the first quarter of the 19th century Gerard Francois, to comprehending the reasons for his popularity during his lifetime and the low-key reputation of the painter of the Napoleonic era, which he was awarded after his death.
Keywords: portrait, front portrait, battle painting, art criticism, F. Gerard, J.-L. David, A.-J. Gros, J.-B. Isabey.
Со дня смерти Франсуа Жерара - мастера исторического жанра, знаменитого портретиста, запечатлевшего огромное число самых влиятельных своих современников, - минуло 180 лет. При этом число биографических и искусствоведческих источников о Жераре и его картинах столь невелико [1,6,7], что это не может не вызывать вопросов.
Франсуа-Паскаль-Симон Жерар родился в 1770 году в Риме. «Дитя любви» интенданта двора кардинала Пьера де Берни француза Жана-Симона Жерара и итальянки Клерии Маттеи, он в двенадцатилетнем возрасте был допущен в Королевский пансион в Париже. Оттуда склонный к творчеству мальчик перешел в студию скульптора О. Пажу - изящного, но неглубокого скульптора, чутко следившего за модой
и славившегося своими эффектными, выполненными с богатой фантазией декоративными работами, а через два года - к историческому живописцу Николя-Ги Бре-не (1728-1792), ученику Франсуа Буше. В 1786 году он поступает к Жаку-Луи Давиду, став его любимцем и последователем (ему приписывают некоторые «да-видовские» холсты). После смерти отца в 1790 году отправился в Рим вместе с матерью, пожелавшей вернуться на родину. В 1791 году, опасаясь быть внесенным в списки эмигрантов, возвратился в Париж и по причине крайней бедности работал помощником Давида.
В разгар якобинского террора, дабы избавить Жерара от военного призыва, Давид даже настоял на избрании молодого человека в члены революционного трибунала,
Лоуренс Т.
Франсуа Жерар (1824). Национальный музей, Версаль
правда, тот отсутствовал при вынесении смертных приговоров. Между тем известно, что свое влияние в якобинском руководстве Давид использовал не для всех.
Когда один из близких Давиду художников обратился к нему с просьбой помочь в спасении от гильотины сестры, обвиненной в монархическом заговоре, и с этой целью ходатайствовать перед Робеспьером, Давид с суровой твердостью ответил, что для того, кто написал Брута, казнившего собственных сыновей за предательство отцовского идеала; того, кто отстаивал республиканские принципы против монархии и кто считает действия правительства справедливыми, - было бы беспринципно просить главу государства о такой услуге [2, с. 281].
Сблизившись с Жераром в годы революции, Давид возлагал на него большие надежды, и творчество художника, особенно портреты, исполненные в конце XVШ-начале XIX веков, казалось бы, подтверждали, что этим надеждам суждено оправдаться. Но со временем Давиду пришлось оплакивать более или менее явную измену, творческую и личную, Франсуа Жерара и Анн-Луи Жироде-Триозона - самых блестящих своих учеников [1]. Стремление Жерара нравиться за-
Ф. Жерар
Амур и Психея (1798) Холст, масло Лувр, Париж
Юир искусств
казчикам приводило к тому, что с каждым годом его творчество становилось все более внешним, идеализирующим.
Но связь Жерара со школой Давида осталась навсегда и проявлялась в понимании рисунка в виде идеалистической системы, что могло приводить к погрешностям против анатомии. В качестве примера искусствовед Франсуа Бенуа предлагает взять его Психею: формы ее настолько «очищены», что тело лишилось объемности и, по выражению скульптора Жиро, зритель имеет право сомневаться: «направлены ли ее ребра вертикально или горизонтально» [1].
Эта картина является словно бы предтечей салонного искусства, где живые и естественные человеческие образы подменяются нарочитыми масками, разыгрывающими видимость идеальной любви, несуществующей доблести и т.п. Все эти малоприятные качества подготовляли почву для типичного салонного искусства будущих 1820-1880-х годов [5, с.156].
Франсуа Бенуа причисляет Же-рара к умеренным классикам в ряду таких художников, как Жо-зеф-Мари Вьен, Жан-Батист Реньо, Жан-Батист Изабе. В то же время изобретательность и утонченный ум Жерара, его воображение и стремление к изяществу выгодно отличали его произведения от тех, что создавали его товарищи по школе. И хотя стремление Жерара к красоте иногда доводило его до приторности и жеманства, однако его нельзя было обвинить в слепом следовании идеалам античности. Оригинальность в то время была столь редким достоинством, что один из почитателей художника имел основания ставить ему ее в особую заслугу [1]. Так, критика отмечала, что голова Психеи отличается оригинальной красотой; в ней не встречаешь, как в большинстве картин, изображающих красивых женщин, заученный тип, целиком заимствованный из античной скульптуры. С другой стороны, известно, что Жерар писал ее с натуры.
Другим проявлением свободы Жерара, с которой он относился к доктрине своего учителя, является внимательная разработка фонов его картин, содержащих иногда великолепные пейзажи. Живопись Жерара также отличается от обычной манеры последователей Давида. Хотя похвалы современников были преувеличенными, невозможно не признать, что его исполнение обычно отличается мягкостью и изяществом, иногда просто блестяще, почти всегда гармонично. Колорит его композиций дает повод к такого же рода критике, как его рисунок и экспрессия; стремление к изяществу и чистоте форм доводится до манерности и бездушия [1].
Ф. Жерар
Портрет художника Ж. Б.
Изабе с дочерью (1795)
Лувр, Париж
Участвуя практически во всех Салонах при Республике, Империи, Реставрации и начале Июльской монархии, Жерар соединил в своем творчестве черты, присущие классицизму и зарождающемуся романтизму. Состязаясь в борьбе за Римскую премию, он проиграл своему конкуренту и товарищу А.-Л. Жироде-Триозону, зато в 1794 году получил первый приз за изображение «Десятого августа» - штурма восставшим народом в 1792 году королевского дворца Тюильри.
№4 (20) 2017
Жерар Ф.
Портрет Жозефины Бонапарт (1799)
Жерар Ф. Наполеон I в его коронационных одеждах (около 1804)
Версальский дворец, Париж
Небесталанный Жерар был весьма предусмотрителен в выборе друзей, он стал протеже известного миниатюриста Ж.-Б. Изабе (17671855), также ученика Давида. В благодарность за то, что Изабе помог продать ему картину «Вели-зарий, несущий своего проводника, укушенного змеей», выставленную в Салоне 1795 года, он пишет его портрет с дочерью и собакой. Эта работа принесла автору признание и денежные средства, но его положение стало прочным лишь после того, как в 1799 году Жерар написал мать Первого консула - мадам Рамолино.
Выставленные в 1799 году портреты матери Наполеона, графини Реньо де Сен-Жан д' Анжели и Жозефины Бонапарт окончательно подтвердили его портретное мастерство. «Портрет Жозефины Бонапарт» являл собой новый тип парадного портрета, в котором Жерар сочетал строгость классической композиции с простотой и
естественностью передачи облика портретируемого, к тому же здесь «по-жераровски» щедро выписан фон, в котором объединены изысканный интерьер и живописный пейзаж, не способные, однако, затмить значимость личности портретируемой.
Талант мастера привлёк внимание Наполеона, когда тот пришёл к власти во Франции, он поручил Жерару украсить сценами из Ос-сиана дворец Мальмезон, в 1802 году мастер стал кавалером ордена Почётного Легиона, а в 1806-ом - придворным живописцем императрицы Жозефины. Один из самых известных портретов кисти Жерара изображает Наполеона в коронационной одежде.
Для передачи величия Наполеона художник избирает одно изобразительное средство - одежду для коронации. На картине отсутствует что-либо, задающее динамику, время словно остановилось перед величием гения. Основная задача
Жерара была не запечатлеть коронацию или какие-либо действия, связанные с ней, а скорее, показать время после неё. Метафорический смысл картины, по мнению Н. Яворской, заключается в изображении будущего Франции. На лице императора выражение полного спокойствия и уверенности в своей безраздельной власти. При этом данная работа Жерара - достаточно традиционный парадный портрет, который на самом деле несёт в себе не просто информацию о каком-либо событии, а передаёт настроение портретируемого [8].
Его учитель классицист Ж.-Л. Давид примерно в это же время при создании самой грандиозной своей картины «Коронование Наполеона...» написал 150 подготовительных портретов лиц, участвовавших в коронации, причем фигуры копировались вначале по обнаженным натурщикам, а затем писались в одетом виде. Кроме того, для придания композиции необходимой
Давид Ж.-Л.
Коронование императора Наполеона I и императрицы Жозефины в соборе Парижской Богоматери 2 декабря 1804 года» (1805-1808) Лувр, Париж
Жерар Ф.
Битва при Аустерлице (1810) Национальный музей, Версаль
по замыслу Давида величественности было выполнено множество этюдов античной скульптуры и архитектуры [2, с.31]. Высшей наградой художнику стала историческая фраза, брошенная Наполеоном после осмотра заказанной им картины: «Давид, приветствую Вас!»
Придавая большое значение личной пропаганде, Наполеон не был первооткрывателем, а следовал по стопам другого великого монарха -«Короля-Солнце», Людовика XIV, чье видение определяло художественные вкусы полтора века. По-
нимая пропагандистскую функцию изображения, он уделял пристальное внимание каждому предмету искусства, выступил инициатором создания массы картин, обсуждал сюжеты с художниками [7, с. 6].
Наполеон заказал Жерару большую композицию со сценой битвы при Аустерлице (1810), предназначенную для зала Государственного совета и получившую восторженные отклики и неискушенных зрителей, и ценителей [6, с.92].
Здесь Жерар с поразительной точностью запечатлел миг триум-
фа (2 декабря 1805 года) великого полководца, к которому солдаты Великой армии отовсюду ведут пленных и несут захваченные русские и австрийские знамена. Художнику удалось воспроизвести не только униформу, но и портретное сходство основных действующих лиц (среди них - Дюрок, Бессьер, Рапп, Жюно, Рустам, князь Репнин-Волконский) [7, с. 8]. В то же время миг торжества художника был омрачен самим заказчиком, вручившим Жерару за «Аустерлиц» обыкновенный крест, а его другу-сопернику Гро - орден, сорвав его с собственной груди [5, с.84].
Гро был официальным летописцем наполеоновских побед, хотя тогда очень много разнообразных художников бралось изображать военные подвиги Наполеона и его армии, но никто из них, в том числе и Жерар, не могли сравниться с Гро ни в изобретательности композиции, ни в бравурности движения, ни в общей экспрессии того пафоса, какой требовался темой. Они писали очень скучно и вяло, немилосердно зализывая и засушивая свои огромные холсты, сбивавшиеся то на военную топографию, то на оперную постановку. Их произведения весьма мало отвечали тому грандиозному размаху, той оперативности и точности в достижении намеченных целей, тому всеобъемлющему характеру идейной и политической пропаганды, какие были свойственны всем мероприятиям Наполеона, в это время уже открыто стремившемуся стать не только императором Франции, но императором Европы [5, с.82].
Стремление писать исторические картины, отображающие великие свершения современности, свойственное всем художникам наполеоновской эпохи, для Жерара было способом опередить друга-соперника Антуана-Жана Гро (17711835), с которым он рассорился еще в 1793 году, когда был увлечен самыми пылкими революционными настроениями, впоследствии им бесследно забытыми [5, с.74].
Но не своими «лжеантичностями и Аустерлицами», как писал В. Ста-
Пир ыекуеетБ
№4 (20) 2017
сов, «а превосходными портретами Наполеона, Жозефины и их братьев и сестер, разных наполеоновских генералов, Марии-Луизы, госпожи Сталь, Гумбольта, красавицы Река-мье», долгие годы хранившимися в богатых гостиных и бывшими неизвестными широкой публике, остался в искусстве Франсуа Жерар [4].
Никто из его современников не умел столь изысканно льстить в портрете, особенно в женском. Знаменитая мадам Рекамье, недовольная портретом Давида, обратилась
Гро А.-Ж. Портрет барона Ф.-П. Жерара (1790)
к Жерару. И хотя картина, как и произведение его учителя, была выдержана в «античном духе», но ее стилистическая направленность уже отвечала романтическим настроениям эпохи.
Мадам Рекамье изображена в сложном ракурсе: в комнате, похожей на ванную или греческую купальню. Вся атмосфера помещения естественна, непринужденна и, скорее, интимна, нежели торжественна и приподнята, как это было принято у художников неоклассицизма. В отличие от Давида Жерар использует более насыщенные и яркие краски, здесь много света и воздуха, при этом пространство не разреженно, как у Давида, а наполнено множеством предметов, плотно окружающих персонаж. Их отблески создают рефлексы на коже, придавая ей радужность и делая «живой». Легкий красный занавес
между колоннами лишь символически отделяет интерьер от парижской улицы, с ее ритмом и азартом дня. Детали интерьера воссозданы предельно четко: мягкая кушетка красного дерева, складки бархата, узор матового пола белого мрамора и глянец полированных мраморных же колонн...
Тщательно прописана не только фигура и лицо женщины, но даже отдельные выбившиеся из прически локоны и заколка в волосах. Жюльетта естественна и открыта зрителю. Одежда ее гораздо более откровенна, чем на полотне Давида, и открывает зрителю всю грацию ее прелестной фигуры. В ней не меньше элегантности, чем в даме, изображенной на портрете учителя, но больше дружественности и простоты. Возникает ощущение, что она присела на мгновение для разговора, - об этом сообщает и ее взгляд, направленный на зрителя. У Давида, напротив, Жюльет-та смотрит мимо и куда-то вдаль, погрузившись в собственные мысли. Давид придал модели сдержанность и монументальность, больше подходящие скульптурному образу богини, далекой от человеческой суеты, Жерар же вдохнул в портрет жизнь, написав соблазнительную, романтичную женщину [3, с.53-54].
Жерар часто бывал в доме Жю-льетты и сделал с нее несколько портретных набросков и до и после создания большого живописного портрета, который вызвал восхищение старого Гете. Этим портретом, предназначавшимся для принца Августа II Прусского, требовательная модель осталась довольна, но пожелала видеть законченным и свой портрет работы Давида. Оскорбленный учитель, которому предпочли, пустъ и лучшего, его ученика, решительно отказался от дальнейшей работы, сказав, согласно легенде, «что художники бывают столь же упрямы, как и женщины» [4].
Именно изящество, красота, идеализация модели - все то, что Бе-нуа приводит как недостаток манеры Жерара, - привлекает ему симпатии публики: через его ма-
Жерар Ф.
Портрет мадам Рекамье (1805)
Холст, масло
Музей Карнавале, Париж
стерскую прошли сотни представителей французской и иностранной аристократии; в результате в Салоне 1808 года появилось 12, а в Салоне 1810 года - 14 портретов видных лиц, написанных Жераром. Он был осыпан почестями: получил первую премию на конкурсе II года, его имя было провозглашено на праздновании 1 вандемьера VII года (высший орган новой власти - конвент - решил изменить и календарь; такая мера вызывалась не только стремлением создать новую единицу измерения времени, но и отметить начало новой эпохи в жизни Франции; Французская эра отсчитывается с основания Республики, которое имело место 22 сентября 1792 года по обычному календарю, следовательно, II год -это 1793, вандемьер - первый месяц года с 22 сентября 21 октября), он был награжден крестом Почетного легиона при самом основании ордена, с 1811 года стал профессором в Школе изящных искусств и был избран в Институт в 1812 году.
Таким образом, у Жерара не было недостатка в славе. Официальный документ превозносит свойствен-
Давид Ж.-Л.
Портрет мадам Рекамье (1800) Лувр, Париж
ное ему и редко встречающееся в одном художнике соединение природного дарования с достоинством, приобретенным практикой. Критики заявляли, что он скорее, чем кто-нибудь другой, может создать современное произведение, способное удовлетворить вкус наиболее требовательных любителей. Другие сравнивали его с Ван Дейком - за дар наблюдательности, с Микельанджело - за мастерство рисунка, с Рафаэлем - за благородство и простоту, с Корреджо - за изящество колорита. Наконец льстецы объявили королем живописцев этого живописца королей [1].
Портреты Жерара превосходят выразительностью большие композиции, так как требование сходства в портрете удерживает художника от блужданий в погоне за «идеалом», оказывающимися по сути дела трафаретом. В анализе и портретной передаче характеров его мягкая натура и склонность к тонким деталям находят себе удачное применение; естественное тяготение к нежной грации дает ему особые преимущества при создании женских образов, а несколько изысканный вкус помогает находить позы, наиболее выгодные для изображаемых персонажей. Но все это вовсе не значит, что он сво-
боден от недостатков. Шедевром Жерара является один из его первых портретов, а именно портрет Изабе с дочерью, занимательный своей правдивостью и сдержанностью исполнения; несколько нейтральная гамма красок роднит эту работу со стилем голландских портретистов. В дальнейшем, создавая слишком большое количество произведений, он все чаще и чаще пишет небрежно моделированные фигуры и старается роскошью мизансцены возместить недостаток выразительности и социальной характеристики [1].
Соединив лучшие традиции барокко и рококо, портретный жанр при Консульстве и Империи процветал в невиданных масштабах, передавая дух той героической и величественной атмосферы, однако светские художники, следуя манере Ван Дейка и Буше, нередко маскировали претенциозность и даже вульгарность своих моделей, делая их более совершенными. Тщеславие, наряду с желанием многих семей сохранить настоящий облик родственников, надевших мундиры, подтолкнуло художников отбросить античную условность и обратиться к натуре, поэтому военный портрет получил мощный импульс [7, с. 7]. В галерее военных
Жерар Ф. Иоахим Мюрат (1801)
Холст, масло.
Версальский дворец, Париж
портретов Жерара не только любимый маршал Наполеона, впоследствии ставший его родственником, Иоахим Мюрат (1767-1815), но и Александр I, король Пруссии Фредерик III, Жан Ланн, генералы Гош и Моро и многие другие.
Но медаль имеет и свою оборотную сторону. Художник мог писать такое количество портретов, из которых многие, правда, исполнялись по распоряжению свыше, лишь пренебрегая большим искусством. Всякая похвала по его адресу заканчивалась сожалением, что он не обогащает французскую школу классическими произведениями. Сам же он продолжал страдать оттого, что не может соперничать на высоком поприще исторической живописи с Гро, Жироде, Прюдоном, Гереном. Специализация на портретах не позволяла играть роль главы школы. За всю эпоху Империи у Жерара не найдется десяти учеников, из которых к тому же никто не прославил его имя победой на академическом конкурсе [1].
Возможно, в качестве одной из причин, объясняющей столь скром-
ЭДир искусств
№4 (20) 2017
ное место, которое занимает Жерар в истории искусства, не сопоставимое с его ролью в художественной жизни Парижа первой четверти XIX века, является общественное значение художественной критики.
Критика того времени не была выше или ниже обычной средней критики, однако художники третировали ее представителей как людей ничтожных и завистливых, состоящих на содержании у определенных лиц и занятых тем, чтобы «за некоторую сумму денег лишать бодрости достойных уважения художников и, унижая их талант, отнимать у них средства к существованию». Между тем, посвященные искусству фельетоны специальных журналов и политической прессы являются свидетельством добросовестности и относительного беспристрастия их авторов [1]. Вероятно, в обществе, где все зависело от первого лица, не могло быть иначе. Если же вспомнить, как доставалось художникам в период, когда критиком Салонов был Дени Дидро, то ясно можно представить, сколь строгим был бы отбор произведений для Салона, ни о каких десятках картин не могло быть и речи, кто бы ни был на них изображен.
Ослепительная карьера Жерара омрачена печальным финалом -последние семь лет художник был разбит параличом и умер 11 января 1837 года, ненадолго пережив своего друга-соперника Гро. Спустя столетие судьба, словно в насмешку, вновь соединила имена этих художников. В 1936 году в связи со столетием со дня смерти художника состоялась выставка «Гро, его друзья, его ученики» в Пти-Пале, а в качестве эскорта творений виновника торжества были выставлены работы Давида, Герена, Жироде и Жерара [5, с.109].
В то же время было бы несправедливо согласиться с утверждением, что «стандартизированная традиция, идущая от легкомысленной, изящно порхающей по поверхности манеры Ларжильера-Нат-тье-Франсуа Жерара заботливо сторонится даже и от внешнего
сходства, не говоря уже о верности характера» [5, с.178].
Ощущение эпохи в полной мере войственно этому художнику - выразителю вкусов светских кругов общества, уделявшему максимальное внимание деталям интерьера, аксессуарам костюма и импозантности поз портретируемых, чем и был вызван успех Жерара у заказчиков [7, с. 8]. Доказательством тому служит мужской портрет круга Жерара из Большого собрания изящных искусств ASG. Здесь налицо не только индивидуализация личности модели за счет портретного сходства, но и верности социальной характеристики. Несмотря на отсутствие атрибутов общественной деятельности - государственной службы, творчества и т.п., перед нами личность, чьи интересы простираются далеко за пределы собственного дома. Момент отдыха, когда парадный мундир сменен на удобный халат, подбитый ценным мехом, не может стереть забот с лица, привлекательного значительностью и снисходительностью, свойственной всем истинно умным людям.
В этом портрете нет театрализации, свойственной его поздним
работам, напротив, она тяготеет к жанровости за счет богато проработанного фона с архитектурными деталями в виде пышной колоннады и открытого окна или арки, сквозь которое угадывается пейзажный парк или некая живописная местность. Тем самым Жерар преодолевает аскетизм Республики и возвращает в портрет традиции английского портрета XVIII века.
Жерар Ф., круг. Мужской портрет Холст, масло, 84x103 см БСИИ ASG, инв. № 02-1248
Список использованной литературы
1. Бенуа Ф. Искусство Франции эпохи революции и первой империи.-М.-Л.: Искусство, 1940.-381с.
2. Бранский В.П. Искусство и философия: Роль философии в формировании и восприятии художественного произведения на примере истории живописи. -Калининград: Янтар. сказка, 1999. - 703 с.
3. Дергачева М.О. Из истории французского портрета. Жак-Луи Давид
и Франсуа Жерар. Портреты мадам Рекамье // Регионы. Города. Ракурсы и параллели: теор. доклады V Всерос. творч. лаб., Омск, 16 дек. 2016 г.-Омск, 2016.- С.52-55.
4. Семенова Н. Сто памятных дат: Художественный календарь на 1987 год.-М.: Советский художник, 1986[Электронный ресурс].-Точка доступа: http:// www.art-100.ru/text.php?id_texts=3931(проверен 23.12.2017)
5. Чегодаев А.Д. Статьи об искусстве Франции, Англии, США 18-20 ве-ков.-М.: Искусство, 1978.-267с.
6. Шереметьев О.В. «Король живописцев» и «живописец королей»: Франсуа Жерар и его галерея исторических образов наполеоновской Европы // Театр. Живопись. Кино. Музыка.-2014.-№ 4.- С.91-106.
7. Шереметьев О.В. Наполеон и его эпопея в ампирной живописи Франции конца XVIII- начала XIX вв. // Мир науки, культуры и образования.- 2010.- № 3 (22).-С. 6-9.
8. Яворская Н. Искусство Франции от Великой Французской буржуазной революции до Парижской коммуны (1789—1871) [Электронный ресурс].-Точ-ка доступа: http://www.artprojekt.ru/library/arthistory5/04.htm (проверен 23.12.2017).
