CC BY
0
Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. 2024.
№ 80. С. 123-135.
Tomsk State University Journal of Philosophy, Sociology and Political Science. 2024. 80. pp. 123-135.
Научная статья
УДК 304.2+378.4
doi: 10.17223/1998863Х/80/11
ФОРМИРОВАНИЕ СОЦИАЛЬНОГО ПОТЕНЦИАЛА: ДИНАМИКА ИЗМЕНЕНИЙ ПРИОРИТЕТОВ ВЫПУСКНИКОВ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВЫСШЕЙ ШКОЛЫ
Владимир Валерьевич Петров
Институт философии и права Сибирского отделения Российской академии наук,
Новосибирск, Россия, Новосибирский национальный исследовательский государственный университет, Новосибирск, Россия, [email protected]
Аннотация. Показано, что ядром совокупного социального потенциала является научно-образовательный потенциал. Обосновано, что поскольку высшая школа включена в работу специфических социальных институтов науки, образования и информации, то уровень мотивации молодых специалистов, вовлекаемых в сферу исследований и разработок, выступает в качестве одного из значимых критериев прогноза формирования совокупного социального потенциала.
Ключевые слова: социальные институты, университетские системы, человеческий капитал
Для цитирования: Петров В.В. Формирование социального потенциала: динамика изменений приоритетов выпускников отечественной высшей школы // Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. 2024. № 80. С. 123-135. doi: 10.17223/1998863Х/80/11
Original article
SOCIAL POTENTIAL FORMATION: DYNAMICS OF CHANGES IN PRIORITIES OF NATIONAL HIGHER EDUCATION GRADUATES
Vladimir V. Petrov
Institute of Philosophy and Law Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences, Novosibirsk, Russian Federation; Novosibirsk National Research State University, Novosibirsk, Russian Federation, [email protected]
Abstract. As part of a change in the vector of globalization development, a revision of approaches to the formation of social potential, which is a systemic set of abilities and capabilities of individuals and social groups, is required, ensuring social reproduction. The formation and reproduction of social potential occurs in an ensemble of fields of social interactions, which include culture, education, science, economics, etc. Modern higher school at the national, state and global levels is included in the work of specific social institutions that formalize, normalize and organize all types and forms of activities existing in society in these key areas. Therefore, from the point of view of the total social potential of society, educational potential is, first of all, the educational level of the current population as a result of previous educational activities. Consequently, in the structure of the total social potential, educational potential can act as a resource support for any educational activity, i.e., the social institution of education and its core - the education system. Accordingly, based on the dynamics of changes in the priorities of higher school graduates, we can build a forecast
© В.В. Петров, 2024
of changes in the total social potential. Since universities, focused primarily on training personnel for the production of fundamental knowledge, act as the "flagships" of the education system, it is their development that is the most important prerequisite for sociopolitical, socio-economic and socio-cultural changes that influence the formation of the overall social potential. The results of annual sociological research conducted at Novosibirsk State University show the continued positive dynamics of the young specialists' involvement in the scientific and educational sphere. At the same time, engaging in scientific activity as a value for which one enters a master's program, is losing its position. If it turns out to be possible to create mechanisms for university graduates' professional growth, then the training of scientific personnel can act as a tool for improving the quality of the intellectual characteristics of the total social potential. Keywords: social institutions, university systems, human capital
For citation: Petrov, V.V. (2024) Social potential formation: dynamics of changes in priorities of national higher education graduates. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Filosofiya. Sotsiologiya. Politologiya - Tomsk State University Journal of Philosophy, Sociology and Political Science. 80. pp. 123-135. (In Russian). doi: 10.17223/1998863Х/80/11
В результате произошедших в начале 2020-х гг. деглобализационных процессов главным критерием успеха отдельных государств становится уже не столько достижение высоких темпов экономического роста, сколько обеспечение перехода к моделям устойчивого развития с сохранением национальной идентичности. В рамках происходящего перехода требуется пересмотр подходов к формированию социального потенциала [1-3], дискуссии о
котором ведутся с конца 1970-х гг., позволяя существенно расширить тради-
1
ционно использующуюся категорию «трудовые ресурсы» за счет наполнения ее качественно новым - социальным - содержанием.
В самом широком смысле социальный потенциал представляет системную совокупность способностей и возможностей индивидов и социальных групп, обеспечивая общественное воспроизводство. Он может определяться как потенциал сложной самоорганизующейся динамической системы, который формируется и воспроизводится в результате социокультурных и социо-экономических действий, взаимодействий, отношений и деятельности, осуществляющихся в социальном пространстве, под которым мы понимаем абстрактное пространство, конституированное ансамблем подпространств или полей [5. С. 53]. В определенных условиях и при наличии необходимых ресурсов социальный потенциал реализуется в труде, выступая в качестве конкурентного преимущества и обеспечивая действия, взаимодействия, отношения и социальную деятельность его носителей.
Проблему, рассматриваемую в настоящей работе, можно сформулировать следующим образом: с одной стороны, существует реальная потребность общества в эффективном развитии и реализации социального потенциала, но, с другой стороны, отсутствует понимание, какими могут быть механизмы и технологии его воспроизводства в изменившихся социокультурных условиях.
По мнению Т. Пикетти, в качестве ядра социального потенциала выступает кадровый потенциал, который представляет собой «человеческий капитал», сформированный в результате инвестиций и накопленный человеком определенный запас здоровья, знаний, навыков, способностей, мотиваций,
1 До середины 1970-х гг. понятие «трудовые ресурсы» носило преимущественно экономический характер, выражаясь в количественной характеристике трудоспособного населения какой-либо определенной территории [4. С. 12].
целесообразно использующихся в процессе труда, содействуя росту его производительности и заработка [6. С. 487]. Необходимо отметить, что классификация видов человеческого капитала возможна по разным основаниям и в разных целях, например: капитал здоровья, трудовой капитал, культурно-нравственный капитал, интеллектуальный капитал и др. При этом повышение роли человеческого капитала позволяет сократить долю земельного, недвижимого и финансового капитала. В свою очередь, П. Бурдье обращает внимание на тот факт, что формирование и воспроизведение социального потенциала происходит в ансамбле полей социальных взаимодействий, к которым относятся культура, образование, наука, экономика и т.д. Собственно социальные взаимодействия и деятельность обусловлены конкретными проявлениями возможностей действующих агентов, их способностями к активности (включая труд), а также совокупностью имеющихся в их распоряжении ресурсов [7. С. 153]. Поскольку анализ социального потенциала конкретного общества предполагает структурирование последнего на базовые компоненты (подсистемы, если рассматривать само общество как систему), для нас также важен взгляд известных социологов и историков. Мы обращаемся к позиции А. Тойнби, в которой выделен ряд критериев для структурирования общества. В рамках предлагаемого им подхода границы общества могут быть обнаружены в пересечении трех планов социальной жизни - экономического, политического и культурного, причем каждый из этих планов имеет свои границы распространения [8. С. 40]. По оценке А. Тойнби, «культурный элемент представляет собой душу, кровь, лимфу, сущность цивилизации», а «двигательная сила экономического элемента оказывается наиболее мощной» [8. С. 355-356]. Другой, не менее широко известный философ, социолог, экономист, общественный деятель, историк К. Маркс в своей работе «К критике политической экономии» выделяет в качестве взаимодействующих компонентов общества экономическую структуру, социальный, политический и духовный процессы: «Совокупность... производственных отношений, составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальных благ жизни обусловливает социальные, политические и духовные процессы жизни вообще» [9. С. 6]. Ф. Бродель, представляя общество как сложное структурное единство, отмечает, что в данное «множество множеств» [10. С. 453] входят в обязательном порядке экономика, социальная иерархия (социальные рамки), политика и культура, причем каждое из данных составляющих подразделяется на ряд подмножеств «и далее в таком же роде» [10. С. 453].
Отталкиваясь от обозначенных представлений, можно сделать вывод о том, что каждое конкретное общество представляет собой единство во времени и пространстве основных сфер социальной жизни: во-первых, экономики, включающей в себя производство и отношения, возникающие между индивидами в процессе производства; во-вторых, политики, объединяющей институты власти и сферу властных отношений всех типов, возникающих в обществе; в-третьих, собственно культуры (культуры в узком смысле слова, но, в принципе, в данную область можно отнести все, что не вошло в совокупности, объединяемые другими двумя понятиями).
Единство сфер социальной жизни - экономики, политики, собственно культуры - формирует комплекс, характеризующий конкретное общество. Поэтому именно эти три сферы социальной жизни могут быть приняты за аккумулятор всего бытующего в современном мире социального запроса на продукцию высшей школы.
Социальные институты задают несколько иной срез членения общества -по организации и формализации социально значимой деятельности людей. Множественность видов конкретных носителей (коллективных или индивидуальных) деятельности, аналогичной и важной для существования общества, заставила его формализовать, нормировать и структурировать эту деятельность в рамках специфических виртуальных образований. Последние, возникая первоначально на уровне функции или роли, в дальнейшем выходят на уровень специфических учреждений и их систем. Системно организованные группы учреждений составляют ядро развернувшегося и стабилизировавшегося в конкретном обществе (обычно в ходе исторического процесса в рамках территориальных национально-государственных границ) соответствующего социального института. Каждый из них несет в себе особенности самой нормируемой деятельности, а также пройденного им в процессе своего формирования исторического пути.
Взаимодействие социальных институтов между собой и с общественным производством выражается, с одной стороны, по их запросам друг к другу на необходимые услуги и, с другой стороны, по реальному предоставлению друг другу результатов своей деятельности.
По мнению социолога Э. Гидденса, социальные институты «цементируют» общественную жизнь, обеспечивая общие соглашения, выработанные людьми в общении друг с другом, в результате чего достигается преемственность поколений [11. С. 277].
Таким образом, сферы социальной жизни являются ведущим компонентом базовой структуры общества. Во-первых, они носят изначальный характер по своему происхождению и на них как бы наслаивается все остальное. Во-вторых, социальные институты формализуют те реальности, которые функционируют внутри этих сфер. В-третьих, социальные структуры вне зависимости от их характера и разнообразия формируются не без воздействия особенностей социальной жизни. В-четвертых, в современных развитых обществах последними задается специфика профессиональной деятельности и связанной с этим статусной позиции. Подготовка специалистов в высшей школе традиционно связана с теми профессиональными занятиями, которые требуют от своих исполнителей квалификации высокого уровня.
Современная высшая школа на национально-государственном и глобальном уровнях включена в работу специфических социальных институтов, формализующих, нормирующих и организующих все виды и формы существующей в обществе деятельности по ключевым направлениям. Мы можем выделить, во-первых, трансляцию в пространстве и времени социально значимой информации, ориентированной на формирование социально заданного типа личности (социальный институт образования); во-вторых - производство научного фундаментального и прикладного знания и его преобразование для возможного практического применения (социальный институт науки); и, наконец, в-третьих - деятельность по аккумуляции, хранению и преобразо-
ванию в удобный для потребления вид как накопленной, так и вновь появляющейся в социуме информации (социальный институт информации).
Превратившись в массовую образовательную структуру, став обладателем крупных информационных фондов, занимая приоритетные позиции по развитию фундаментальной науки и постепенно расширяя свое присутствие в прикладных исследованиях и разработках, современная высшая школа обеспечивает системную связь между производством фундаментального знания и его трансляцией. Опыт развития высшей школы в условиях системных общественных трансформаций на протяжении всей ее многовековой истории подтверждает неразрывность функций генерации, хранения и трансляции знаний, которые в современном мире выступают в качестве общественно значимой информации [12. С. 12].
Поэтому с точки зрения совокупного социального потенциала общества образовательный потенциал - это, прежде всего, образовательный уровень наличного населения как результат предшествующей образовательной деятельности.
Следовательно, в структуре совокупного социального потенциала образовательный потенциал может выступать как ресурсное обеспечение любой образовательной деятельности, т.е. социального института образования и его ядра - системы образования [13. С. 60]. Соответственно, по динамике изменений приоритетов выпускников высшей школы мы можем выстраивать прогноз изменения совокупного социального потенциала. Но подчеркнем еще раз, в классическом западном понимании производством научного знания занимаются университеты, которые создают идеи, при этом правительство формирует нормативную базу, а бизнес обеспечивает ресурсами. В российской модели развития науки и образования исторически сложился иной подход, когда научными исследованиями занимались институты специально созданной для этого Академии наук, в то время как на университеты возлагалась преимущественно функция трансляции полученных знаний в виде информации [14. С. 193]. Именно поэтому в российских реалиях с точки зрения формирования социального потенциала необходимо рассматривать систему образования (высшая школа) и систему производства фундаментального знания (академические структуры) не по отдельности, а в совокупности как единую - университетскую - систему1. В современных условиях воспроизводство исследовательских кадров является крайне актуальным направлением, для которого в отечественном научно-образовательном пространстве разрабатываются различные механизмы привлечения молодежи и создается комфортная среда. Так, в 2022 г. разработан национальный проект «Наука и университеты», который, по замыслу разработчиков, помогает «молодежи прийти в мир инноваций и открытий и приносить реальную пользу обществу и экономике» [15]. Данные возможности могут быть реализованы через гран-товые конкурсы, исследовательские инициативы, развитие научной инфраструктуры в университетах и др.
1 Под университетской системой мы понимаем комплекс упорядоченно взаимодействующих взаимозависимых структур, образующих единое целое, который включает в себя, во-первых, образовательную структуру, осуществляющую трансфер знаний и технологий, во-вторых, научные структуры, занимающиеся производством фундаментального знания, в-третьих, экспериментально-производственные структуры, способствующие выводу на региональный и глобальный рынки новых разработок и технологий [14. С. 10]
По мнению Министерства науки и высшего образования РФ, реализуемые программы мегагрантов способны существенно увеличить приток научной молодежи в сферу исследований и разработок. Так, в 2022 г. прошел девятый конкурс на получение мегагрантов, из 44 стран поступило 293 заявки. По итогу отобраны 30 победителей из 18 стран [16].
По данным Института современных медиа (MOMRI - Modern Media Research Institute), по итогам 2022 г. доля россиян, считающих работу в науке привлекательной, превысила 60%, при этом среди возрастных групп 25-34 лет этот показатель составляет 52%, а среди молодежи, включая выпускников вузов 18-24 лет, достигает 62%. Авторами исследования утверждается, что максимальный рост показателей произошел именно среди молодежи (от 18 до 35 лет): по итогам 2021 г. о привлекательности работы в науке высказывались лишь 46% опрошенных 18-24 лет и 39% среди 25-34-летних, а около половины представителей данной группы отозвались о работе в науке негативно [17]. В то же время, по мнению В. Матвиенко, проблема привлечения в науку молодых талантливых выпускников университетов по-прежнему остается ключевой [18].
Проведенное в 2022 г. исследование, в ходе которого учитывались три ключевых критерия: жилищные меры поддержки молодых ученых, наличие грантов и специальные меры поддержки, показало, что 22 субъекта предлагают специализированные программы обеспечения молодых специалистов жильем, но только 11 из них реализуются. При этом 60 российских субъектов предлагают и реализуют специализированные программы грантовой поддержки ученых [19].
Поскольку университеты, ориентированные, прежде всего, на подготовку кадров для производства фундаментального знания, выступают в качестве «флагмана» системы образования, то именно их развитие является важнейшей предпосылкой социально-политических, социально-экономических и социально-культурных изменений, влияющих на формирование совокупного социального потенциала.
В этой связи нам представляется целесообразным обратиться к опыту Новосибирского национального исследовательского государственного университета, концептуально ориентированного на производство высококвалифицированных кадров для научно-образовательного сектора. Напомним, что концептуально Новосибирский государственный университет был создан в составе Новосибирского научного центра по инициативе академика М.А. Лаврентьева как неотъемлемая часть триады «наука - внедрение - подготовка кадров», получившей в дальнейшем известность как «Треугольник Лаврентьева» [14. С. 151]. Предполагалось, что студенты университета, начиная с третьего курса, проходят учебную подготовку в научно-исследовательских институтах, используя мощности и лабораторную базу Академии наук, что должно способствовать их раннему вовлечению в научную деятельность и формированию устойчивого интереса к фундаментальным и прикладным исследованиям. При таком подходе академические институты получали возможность определять вектор дальнейшего развития социального потенциала за счет формирования интеллектуальной составляющей.
Мы обратились к результатам ежегодных социологических исследований, проводимых в Новосибирском государственном университете [20], цель
которых - выявить проблемные точки развития университета и определить профессиональные предпочтения выпускников.
В 2022 г. опрос выпускников был проведен в мае-июне в форме раздаточного анкетирования при организационной поддержке дирекций институтов и деканатов факультетов НГУ. Всего опрошен 1 271 человек (из них выпускников бакалавриата - 890, специалитета - 43, магистратуры - 338), что составляет 70% от общего количества выпускников. Для того чтобы оценить динамику изменения профессиональных предпочтений выпускников, мы параллельно обратились к данным предшествующих лет. Особый интерес для нас представляет 2019 г., который, будучи последним «доковидным» годом, явился «рубежом» возникновения и распространения новых образовательных технологий и подходов.
Анкета включала тематические блоки, связанные с оценкой как отдельных аспектов образовательной среды университета, так и приобретенных знаний и навыков, полученных в процессе обучения. Часть вопросов была связана с оценкой работы преподавательского сообщества, а также с механизмами оценки текущей и промежуточной аттестации. Отдельный блок вопросов был разработан специально для выявления трудовой занятости выпускников, а также их дальнейших образовательных и трудовых намерений.
В 2022 г. студенты-выпускники в целом высоко оценили условия для обучения и преподавания на своих факультетах (отделениях): ими удовлетворены порядка 95,6 и 90,0% опрошенных соответственно. По степени удовлетворенности участием в научных исследованиях уровень остается в пределах 80%, что в целом соотносится с прошлогодними показателями. Традиционно достаточно высоко студенчеством оценивалось и наличие дополнительных возможностей развития (открытые лекции, образовательные семинары, мастер-классы), а также участие во внеучебных мероприятиях и занятия спортом - по сравнению с 2019 г. этот показатель вырос почти на 5 пунктов, с 68,3 до 73,1%. Более критично студенты оценивали возможность участия в международных научных мероприятиях, исследованиях, стажировках, уровень которого в сравнении с 2019 г. несколько снизился.
По сравнению с исследованием 2021 г. доля студентов выпускных курсов, полностью удовлетворенных преподаванием, увеличилась с 30,3 до 33%. Доля студентов, которые «скорее удовлетворены», снизилась на 4,7 пункта за счет увеличения доли ответов «затрудняюсь ответить», «скорее не удовлетворен» (с 5,1% в 2021 г. до 6% в 2022 г.) и «не удовлетворены» (с 0,4% в 2021 г. до 1% в 2022 г.).
В сравнении с выпуском студентов 2021 г. картина удовлетворенности различными аспектами образовательной среды НГУ радикально поменялась: доля лояльных бакалавров увеличилась и в некоторых аспектах стала выше доли удовлетворенных магистрантов. Это можно объяснить тем, что студенты бакалавриата в 2022 г. больше принимали участие во внеучебных, карьерных и спортивных мероприятиях. Более того, некоторые показатели аспектов образовательной среды НГУ незначительно возросли в сравнении с ответами в 2021 г. Наибольшее увеличение позитивных оценок происходит в отношении возможности участвовать в научных исследованиях - для магистрантов и бакалавров; во внеучебных мероприятиях - для бакалавров, что нельзя сказать об участии в международных мероприятиях представителей разного
уровня образования (показатель снизился на 20% у бакалавров и на 15% - у магистрантов в сравнении с ответами в 2021 г.). Положительная динамика также наблюдается и для показателя «занятия спортом» у бакалавров (показатель вырос с 69,6 до 78,0%).
Примечательно, что когда студентам-выпускникам было предложено гипотетически повторить выбор вуза и направления обучения, то 66,5% респондентов снова выбрали бы то же направление обучения в НГУ, по которому они получают диплом. Но при этом растет интерес к другим специальностям и специализациям: выбрали бы другое направление обучения на своем факультете 8,3% опрошенных, что немного выше, чем в 2021 г., а другой факультет НГУ - 10,5%. В целом, доля выпускников, вновь бы выбравших НГУ в 2022 г., составила 85,3%, что соотносимо с показателями 2021 г. (85,1%). При этом 79% выпускников 2022 г. считают, что им достаточно знаний и навыков для того, чтобы успешно работать по специальности, полученной в университете, что также практически полностью повторяет результаты 2021 г.
Таким образом, мы можем констатировать, что в целом образовательная среда в НГУ является достаточно комфортной для обучения. В то же время, обращаясь к образовательным и трудовым намерениям студентов выпускных курсов в 2022 г., мы выявили следующие факты, заслуживающие пристального внимания.
Большинство выпускников бакалавриата НГУ намерены продолжить образование после получения диплома. Отказываются от таких планов почти треть от этой части выпускников, 10,2% не определились на момент опроса. Третья часть респондентов, кто хотел бы получить высшее образование следующего уровня, ориентированы на магистратуру НГУ (36,0% выпускников бакалавриата). По сравнению с предыдущими опросами среди выпускников бакалавриата снижается численность тех, кто планирует учиться в магистратуре НГУ.
На продолжение образования в НГУ ориентированы в первую очередь студенты факультетов естественно-научных и точных направлений.
Основными мотивами продолжить обучение в магистратуре являются желание/потребность получить более конкурентоспособный диплом, чем диплом бакалавра или специалиста (56%) и расширить уже приобретенные знания (51,0%). Чуть меньше половины выпускников считают, что с дипломом магистра начнут или продолжат научную деятельность (45%). Для тех, кто намерен учиться в магистратуре НГУ, значимым стало продолжение научной деятельности (57%) и расширение ранее полученных знаний (53%). Распределение мотивов выпускников НГУ 2022 г. при поступлении в магистратуру отображено на рис. 1.
Если сравнивать рейтинги мотивов для планирующих продолжение обучения на магистерских программах НГУ, как приоритетный сохранился мотив «начать или продолжить в магистратуре научную деятельность» - 57%, хотя показатели и снизились по сравнению с предыдущими годами; на втором месте - расширить ранее полученные знания, но доля назвавших его сократилась с 65,0% в 2021 г. до 53% в 2022 г. Менее значимы бытовые факторы: возможность получить место в общежитии - 17% (на 2 пункта сократилась доля в сравнении с 2021 г.), возможность переехать в другой го-
род/страну - 7% (9,8% в 2021 г.). Более актуальной среди причин учебы в магистратуре стала возможность получить отсрочку от армии - 30% (28,7% в 2021 г.).
Половина выпускников магистратуры намерены продолжить обучение в аспирантуре (50,9%), при этом 26,8% выпускников магистратуры хотела бы учиться в аспирантуре НГУ, 19,5% - в аспирантуре институтов Новосибирского научного центра, 4,6% готовы уехать в другие университеты или образовательные организации, чтобы получить высшее образование третьего уровня. По сравнению с 2021 г. магистрантов, ориентированных на обучение в аспирантуре, стало больше (год назад о таких планах сообщили 49,8%, из них: планировали учиться в аспирантуре НГУ 26,4%, в институтах ННЦ -18,8%, в других местах - 4,6%).
Рис. 1. Мотивы выпускников НГУ 2022 г. при поступлении в магистратуру, % (использованы данные
ЦРК НГУ [20])
Основные мотивы обучения в аспирантуре НГУ и институтов Новосибирского научного центра совпадают: продолжение научной деятельности, подготовка и защита кандидатской диссертации, получение ученой степени для карьеры и будущей профессиональной деятельности. Выпускников, которые хотели бы обучаться в аспирантуре в других университетах или образовательных учреждениях, больше всего привлекает возможность переезда в другой город/страну, обогащение ранее полученных знаний, получение диплома престижной аспирантуры.
По результатам проведенных исследований, на научную деятельность ориентирован каждый пятый выпускник-бакалавр НГУ, каждый третий специалист и магистр.
В занятости студентов выпускных курсов проявляется специфика образовательной модели НГУ: 39% респондентов из тех, кто на момент получения диплома работает и не планирует менять место работы, заняты в научной сфере. Поскольку в анкете не спрашивалось о режиме текущей занятости, то можно лишь предполагать, что для многих эта занятость частичная, по гибкому графику, на «младших» должностных позициях. Тем не менее полученные данные косвенно подтверждают, что большинство выпускников, ориентированных на карьеру в науке, оказались вовлечены в научную деятельность еще в процессе обучения.
Частичная неопределенность образовательных и профессиональных планов выпускников отражается и в неопределенности с будущим местом жительства для 25,0% респондентов выборки. Намерены жить в Академгородке 35% опрошенных, 28,5% - в Новосибирске. Столица привлекает 13,5% выпускников, увеличивается популярность Санкт-Петербурга - с 8,8% в 2019 г. до 10% в 2022 г. Планировали жить за границей 5,5% выпускников 2022 г., что на 3 пункта меньше в сравнении с показателем 2021 г. (рис. 2).
Рис. 2. Предполагаемое место жительства выпускников НГУ 2022 г. после получения диплома, % (использованы данные ЦРК НГУ [20])
Соответственно, полученные результаты в целом показывают сохранение положительной динамики вовлечения молодых специалистов в научно-образовательную сферу после окончания университета, что напрямую влияет на развитие совокупного социального потенциала. По данным предыдущих исследований [20], доля выпускников НГУ, продолжающих трудовую деятельность после окончания университета на территории Новосибирска и Новосибирской области, традиционно была в пределах 70-80%, позволяя формировать региональный социальный потенциал. При этом доля выпускников, занятых в научном секторе, колеблется в пределах от 31 до 41%, в сфере образования - от 12 до 17%. Данные показатели могут свидетельствовать, что привлекательность научно-образовательного сектора для молодых
специалистов не снижается, теоретически позволяя сделать вывод о повышении качественных показателей социального потенциала. С другой стороны, необходимо отметить, что несколько меняется причина такой привлекательности: так, по сравнению с 2019 г. причина выбора магистратуры НГУ «расширю полученные знания» снизилась на 12,3%, «начну или продолжу научную деятельность» - на 5,2%, «получу диплом престижного вуза» - на 12,4%. То есть занятие научной деятельностью как ценность, ради которой поступают в магистратуру, теряет свои позиции. Говорить о том, что возможным привлекательным фактором является исключительно решение жилищной проблемы, тоже не приходится - позиция «возможность получить место в общежитии» снизилась с 28,2 до 17,0%. На наш взгляд, причина может заключаться в другом: показатель «с дипломом магистра я смогу поступить в аспирантуру» вырос на 11,5% по сравнению с предыдущим годом (но при этом ориентация на расширение собственных знаний и занятие научной деятельностью, как мы отмечали выше, снизилась!), а если принять во внимание и «возможность получить отсрочку от армии» (рост на 3%), то не исключено, что в действие вступают защитные механизмы, которые может предоставить система подготовки кадров высшей квалификации как в процессе работы над кандидатской диссертацией, так и после ее успешной защиты. Безусловно, с точки зрения сохранения научных кадров это является несомненным плюсом. Однако с точки зрения формирования совокупного социального потенциала за счет качественного развития интеллектуальной составляющей данный подход может привести к негативным последствиям. Фактически в настоящих условиях формируется механизм, в рамках которого в развитие научно-образовательного сектора вовлекаются выпускники университета, нацеленные не столько на развитие фундаментальных и прикладных исследований, сколько на решение собственных проблем, используя сферу науки и образования в качестве вспомогательного ресурса. Соответственно, уровень мотивации молодых специалистов, вовлекаемых в сферу науки и образования, выступает в качестве одного из значимых критериев прогноза формирования совокупного социального потенциала.
Если окажется возможным проработать механизмы профессионального роста для молодежи, при которых не будет необходимости прибегать к сфере науки и образования как к защитному ресурсу, то такой подход положительно скажется на вовлечении в исследовательскую деятельность талантливых выпускников университетов, изначально на нее ориентированных. В этом случае подготовка научных кадров сможет выступать как инструмент повышения качества интеллектуальных характеристик совокупного социального потенциала.
Список источников
1. Докторович А.Б. Социальный потенциал как предмет системного исследования // Россия и современный мир. 2007. № 3. С. 179-189.
2. Коулмен Дж. Капитал социальный и человеческий // Общественные науки и современность. 2001. № 3. С. 122-139.
3. Солодовников С.Ю. Социальный капитал как фактор экономического роста. URL: https://core.ac.uk/download/pdf/49277814.pdf (дата обращения: 23.03.2023).
4. Костин Л.А. Проблемы экономики труда. Избранное : в 2 т. М. : АТиСО, 2005. Т. 1. 592 с.
5. Бурдье П. Социология социального пространства. М. ; СПб., 2005. 288 с.
6. Пикетти Т. Капитал в XXI веке. М. : Ад Маргинем Пресс, 2015. 592 с.
7. Бурдье П. Поле экономики // Социальное пространство: поля и практики. СПб. : Але-тейя, 2014. С. 129-176.
8. Тойнби А.Дж. Постижение истории. М. : Прогресс, 2010. 736 с.
9. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. М., 1959. Т. 13. 771 с.
10. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм. XV-XVIII вв. Т. 2: Игры обмена. М., 1988. 677 с.
11. Гидденс Э., Бердсолл К. Социология. М., 2005. 629 с.
12. Водичев Е.Г. Высшая школа в условиях системных трансформаций: сравнительно-исторический аспект. Новосибирск : Гео, 2013. 396 с.
13. Петров В.В. Сдерживающие факторы формирования социального потенциала в условиях системных трансформаций // Философия образования. 2019. Т. 19, № 3. С. 57-70.
14. Петров В.В. Университетские системы в трансформирующихся обществах. Новосибирск : ИД «Манускрипт», 2020. 324 с.
15. Эксперты рассказали, как привлечь молодежь в науку // Парламентская газета. URL: https://www.pnp.ru/social/eksperty-rasskazali-kak-privlech-molodezh-v-nauku.html (дата обращения: 20.07.2023).
16. В. Фальков рассказал о мерах по привлечению молодежи в науку. URL: https://regnum.ru/news/3767239 (дата обращения: 24.08.2023).
17. Назад в науку: молодежь снова считает работу в этой сфере достаточно привлекательной // Ведомости. 08.02.2023. URL: https://www.vedomosti.ru/society/articles/2023/02/08/962095-nazad-v-nauku-molodezh-schitaet-rabotu-privlekatelnoi (дата обращения: 13.02.2023).
18. В. Матвиенко предложила меры для привлечения молодежи в науку. URL: https://rg.ru/2022/12/14/matvienko-predlozhila-mery-dlia-privlecheniia-molodezhi-v-nauku.html (дата обращения: 21.01.2023).
19. Лучшие практики региональных мер поддержки. Ведомости. 29.11.2023. URL: https://www.vedomosti.ru/press_releases/2023/11/29/luchshie-praktiki-regionalnih-mer-podderzhki (дата обращения: 29.11.2023).
20. Мониторинг трудоустройства выпускников // Центр развития карьеры НГУ. URL: https://www.nsu.ru/n/career/ (дата обращения: 28.12.2023).
References
1. Doktorovich, A.B. (2007) Sotsial'nyy potentsial kak predmet sistemnogo issledovaniya [Social potential as a subject of systems research]. Rossiya i sovremennyy mir. 3. pp. 179-189.
2. Coleman, J. (2001) Kapital sotsial'nyy i chelovecheskiy [Social and human capital]. Obshchestvennye nauki i sovremennost'. 3. pp. 122-139.
3. Solodovnikov, S.Yu. (n.d.) Sotsial'nyy kapital kak faktor ekonomicheskogo rosta [Social capital as a factor of economic growth]. [Online] Available from: https://core.ac.uk/download/pdf/ 49277814.pdf (Accessed: 23rd March 2023).
4. Kostin, L.A. (2005) Izbrannoe: v 2 t. [Selected Works: in 2 vols]. Vol. 1. Moscow: ATiSO.
5. Bourdieu, P. (2005) Sotsiologiya sotsial'nogo prostranstva [Sociology of Social Space]. Translated from French. Moscow; St. Petersburg: [s.n.].
6. Piketty, T. (2015) Kapital vXXI veke [Capital in the 21st Century]. Translated from English. Moscow: Ad Marginem.
7. Bourdieu, P. (2014) Sotsial'noe prostranstvo: polya i praktiki [Social Space: Fields and Practices]. St. Petersburg: Aleteyya. pp. 129-176.
8. Toynbee, A.J. (2010) Postizhenie istorii [Understanding History]. Translated from English. Moscow: Progress.
9. Marx, K. & Engels, F. (1959) Sochineniya [Works]. 2nd ed. Vol. 13. Translated from German. Moscow: [s.n.].
10. Braudel, F. (1988) Material'naya tsivilizatsiya, ekonomika i kapitalizm. XV-XVIII vv. [Material Civilization, Economy, and Capitalism. 15th-18th Centuries]. Vol. 2. Moscow: Al'ma-Mater.
11. Giddens, A. & Birdsall, C.K. (2005) Sotsiologiya [Sociology]. Translated from English. Moscow: Editorial URSS.
12. Vodichev, E.G. (2013) Vysshaya shkola v usloviyakh sistemnykh transformatsiy: sravnitel'no-istoricheskiy aspect [Higher education in the context of systemic transformations: A comparative historical aspect]. Novosibirsk: Geo.
13. Petrov, V.V. (2019) Sderzhivayushchie faktory formirovaniya sotsial'nogo potentsiala v usloviyakh sistemnykh transformatsiy [Constraining factors in the formation of social potential in the context of systemic transformations]. Filosofya obrazovaniya. 19(3). pp. 57-70.
14. Petrov, V.V. (2020) Universitetskie sistemy v transformiruyushchikhsya obshchestvakh [University systems in transforming societies]. Novosibirsk: Manuskript.
15. Flora, V. (2023) Eksperty rasskazali, kak privlech' molodezh' v nauku [Experts told how to attract young people to science]. Parlamentskaya gazeta. 18th January. [Online] Available from: https://www.pnp.ru/social/eksperty-rasskazali-kak-privlech-molodezh-v-nauku.html (Accessed: 20th July 2023).
16. Regnum. (2023) V. Fal'kov rasskazal o merakh po privlecheniyu molodezhi v nauku [V. Falkov spoke about measures to attract young people to science]. [Online] Available from: https://regnum.ru/news/3767239 (Accessed: 24th August 2023).
17. Vedomosti. (2023) Nazad v nauku: molodezh' snova schitaet rabotu v etoy sfere dostatochno privlekatel'noy [Back to science: Young people again consider work in this field quite attractive]. 8th February. [Online] Available from: https://www.vedomosti.ru/society/articles/2023/02/08/962095-nazad-v-nauku-molodezh-schitaet-rabotu-privlekatelnoi (Accessed: 13th February 2023).
18. Goncharuk, D. (2022) V. Matvienko predlozhila mery dlyaprivlecheniya molodezhi v nauku [V. Matvienko proposed measures to attract young people to science]. [Online] Available from: https://rg.ru/2022/12/14/matvienko-predlozhila-mery-dlia-privlecheniia-molodezhi-v-nauku.html (Accessed: 21st January 2023).
19. Vedomosti. (2023) Luchshie praktiki regional'nykh mer podderzhki [Best practices of regional support measures]. 29th November. [Online] Available from: https://www.vedomosti.ru/press_relea-ses/2023/11/29/luchshie-praktiki-regionalnih-mer-podderzhki (Accessed: 29th November 2023).
20. NSU Career Development Center. (n.d.) Monitoring trudoustroystva vypusknikov [Monitoring the employment of graduates]. [Online] Available from: https://www.nsu.ru/n/career/ (Accessed: 28th December 2023).
Сведения об авторе:
Петров В.В. - кандидат философских наук, доцент, старший научный сотрудник отдела социальных и правовых исследований Института философии и права Сибирского отделения Российской академии наук; доцент кафедры социальной философии Института философии и права Новосибирского национального исследовательского государственного университета (Новосибирск, Россия). E-mail: [email protected]
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Information about the author:
Petrov V.V. - Cand. Sci. (Philosophy), docent, senior researcher, Department of Social and Legal Research, Institute of Philosophy and Law, Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences (Novosibirsk, Russian Federation); associate professor, Department of Social Philosophy, Institute of Philosophy and Law, Novosibirsk National Research State University (Novosibirsk, Russian Federation). E-mail: [email protected]
The author declares no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 20.05.2024; одобрена после рецензирования 17.07.2024; принята к публикации 12.08.2024
The article was submitted 20.05.2024; approved after reviewing 17.07.2024; accepted for publication 12.08.2024
