CC BY
76
УДК 398.5(470.47) ББК Ш23(2=643)-1 Авт. знак Л 557
М.А. Лиджиев, Л.А. Лиджиева
Калмыцкий государственный университет им. Б.Б. Городовикова
ФОЛЬКЛОРИЗМ РОМАНА К. ЭРЕНДЖЕНОВА «БЕРЕГИ ОГОНЬ»*
*Статья подготовлена при финансовой поддержке РФФИ в рамках проекта «Проблемыразвития и сохранения литературного наследия калмыцкого народа» (проект № 16-04-00283 «а»)
Данная статья посвящена фольклоризму романа К. Эрендженова «Береги огонь». Целью данного исследования является изучение и анализ фольклорных традиций в романе «Береги огонь». Из проведенного анализа следует, что фольклорные жанры, такие как: сказки, легенды, исторические предания, песни, обряды, загадки, пословицы, поговорки, благопожелания, восхваления, верования, бытовой народный уклад, психология, играют в романе важную роль. В рассмотренном произведении присутствуют все основные типы фольклорных заимствований, такие как: сюжетное, структурное, функциональное, мотивное, образное, цитирование фольклорного произведения, переделка, использование тропов, художественных приемов и средств фольклора.
Ключевые слова: калмыцкая литература, фольклорная традиция, роман К. Эрендженова.
M.A. Lidzhiev, L.A. Lidzhieva
Kalmyk State University named after B.B. Gorodovikov
FOLK TRADITIONS OF THE NOVEL«PROTECT HEARTH FIRE» BY K. ERENDZHENOV
This article provides an overview of Kalmyk folklore in the novel «Protect Hearth Fire» by K. Erendzhenov. The purpose of this research is to explore and analyze folklore traditions described in the novel «Protect Hearth Fire». The results of the research show that folklore genres such as: fairy tales, legends, historical legends, songs, ceremonies, riddles, proverbs, sayings, wishful thinking, praises, beliefs, household national wayplay an important role in the novel. The author of the novel has based his work on such folklore traditions asthe subject, structure, functions, stimuli, figurative, citing the folklore work, alteration, literary trope, and other means of folklore.
Key words: Kalmyk literature, folklore tradition, novel by K. Erendzhenov.
В развитие современной калмыцкой литературы весомый вклад внес народный поэт, писатель Калмыкии Константин Эрендженович Эрендженов. Без его творчества невозможно представить историю калмыцкой литературы XX столетия. Его произведения отличают исключительная глубина понимания человеческих характеров, глубокое постижение социальных противоречий, высокая художественность, подлинный гуманизм. Прозаические произведения автора «Дууч шар хееч», («Песня чабана»), «АцЬучин кевун» («Сын охотника»), «Ьалан хадИл» («Береги огонь») и другие известные не только в Калмыкии, но и за рубежом произведения сумели проникнуть в глубины народной жизни, показать силу и красоту национального характера, представить картину мира, моделируемую в соответствии с собственным пониманием закономерностей природы и человечества. Унаследовавший в своем творчестве лучшие традиции калмыцкой национальной культуры, он хорошо известен как прозаик, писавший о
родине, родной природе, нравственных вопросах, истории и современности. К. Эрен-дженов в своих произведениях создал портреты тружеников села, сумел выразить мировоззрение и непреходящие идеалы калмыцкого кочевника, в проникновенных картинах запечатлел повседневный его труд и быт.
Предметом нашего исследования является прозаическое произведение К. Эрен-дженова «Ьалан хадкл» («Береги огонь»). Целью статьи является рассмотрение специфики фольклоризма в романе. «Проблема взаимодействия современной литературы и фольклора была и остается в центре внимания многих исследователей, сохраняя свою актуальность и сложность на сегодняшний день. Она теоретически осмыслена и практически рассмотрена в работах В.П. Адриановой-Перетц, В.Г. Базанова, П.С. Выход-цева, Л.И. Емельянова, УБ. Далгат, Д.Н. Медриша, Н.И. Савушкиной, В.А. Смирнова и других исследователей фольклора и литературы» [12, с. 3].
Творчество К. Эрендженова неразрывно связано с фольклором. Родной фольклор оказал огромное влияние на его творчество. К. Эрендженов - писатель, чье художественное мышление формировалось в мире фольклорных образов, идей, художественно-изобразительных средств. Художественно-стилевые формы фольклоризма прозы К. Эрендженова разнообразны: фольклорная цитация, стилизация, перифраз, реминисценция и аллюзия, традиции народно-песенного лиризма - все они играют важную роль в осуществлении сюжетно-композиционного замысла, выполняют функцию воздействия на восприятие читателя, участвуют в характеристике образов героев, создают эмоциональный фон произведения. Писатель определил свою тему и своих героев: жизнь родины, жизнь людей из народа, земляков. Критики И.М. Мацаков, А.Ш. Кичиков, А.В. Бадмаев, В.Д. Пюрвеев, Г.Г. Глинин, Б.Б. Бадмаева, Р.А. Джамбинова и другие отмечали опору писателя на фольклорную традицию в романе. «В романе широко используется фольклорная поэтика. Писатель обращается к разным жанрам фольклора: сказки, песни, пословицы, поговорки, благопожелания, восхваления и др. которые помогают ему создавать ту эмоциональную, поэтическую атмосферу, в которой формируется художественное сознание его героя, будущего поэта» [8, с. 34].
Первым крупным прозаическим произведением К. Эрендженова является роман «Ьалан хадкл» («Береги огонь»), написанный на основе повести «Дууч шар хееч» («Песнь чабана»). Над романом К. Эрендженов работал с 1956 по 1963 год. Это самое крупное автобиографическое произведение писателя и главная книга в его творчестве. Роман «Береги огонь» как бы объединил в себе все, о чем писал автор. Здесь и лирические картины природы, и философская проза, жизнь тружеников-животноводов и повесть о любви. Роман имел большой успех и был переведен на разные языки мира. Большой эпический материал заключен в истории жизни главного героя романа -Баты, потому что он соотносится с движением времени, состоит в тесной связи с историческим процессом, с народной жизнью. Событие, описанные в романе, происходят в 1920-1930-е годы, когда еще в глухих углах калмыцкой степи господствовала власть эксплуататоров. Тяжелая, голодная жизнь вынуждает родителей Баты отдать его в батраки. Ежедневные оскорбления, побои, изнурительная работа, беспощадный гнет заставляют его задуматься над несправедливостью и произволом. Он мечтает как можно скорее вырваться из рук эксплуататоров и уехать учиться. В романе автор показывает, как росло национальное самосознание народа. Писатель прослеживает в романе путь героя и народа в их органическом единении. Вместе со своим народом герой выходит из борьбы идейно закаленным, стойким, осознав свое место и значение в жизни.
В романе «Ьалан хадкл» («Береги огонь») К. Эрендженова представлены различные фольклорные жанры. В текст романа включены: сказка, легенды, предания, песни, благопожелания, проклятия, шаваши (восхваления танцующего), магталы (восхваления), приветствия, пословицы, поговорки, загадки, фразеологизмы. Несомненно, в романе используется этнографический материал: топографичность (узнаваемость пейзажа, родной местности), типическое изображение характеров людей (прототипы некоторых - земляков автора), народных традиций местности, речевые характеристики героев (диалектные приметы). Эпическое полотно романа проявляется в широкой панораме народной жизни. В каждой главе романа показан народ со всеми его обычаями и жизненными принципами, религиозными и нравственными представлениями.
Роман начинается с первого месяца летнего пейзажа, который перекликается с повседневными сторонами народной жизни, увиденными человеком-степняком: «Оргн квк теегин шавшсн ноhана вцгнь хуврэд, бурулин гегэ дахщ уумлдг бучрмудинь бургэд, делгчксн барта шар-цоохр кевс мет эрэтрнэ. Бавилдсн савhр квк беткс заагас шаhалдщ чимглдг бадм цецгудинь эрт ур^наннь намчнь билрэд, вцгнь цвлдэд ирщ. Оратщ ур^н цецгуднь - ода мана селгэн ирв гисн кевтэ олн зусн ввснэ бучрмуд заагармеклэн нудн болщ бултэлднэ» [16, с. 7]. («Необъятнораздольная степь, после цветения, меняла свой весенний наряд и напоминала красочный ярко-желтый огромный ковер. Из-за ветвистых раскидистых зеленых ветвей выглядывали красивые, но уже отцветающие тюльпаны. Вот и пришла наша пора, подумав так, поздно расцветшие цветы стали выглядывать среди множества трав, подобно выпученным глазам лягушки») [Подстрочный перевод].
Такое явление природы присуще калмыцким степям. Автор изобразил пейзаж родного края, описал красоты и прелести памятных с детства степей, рек и ручьев. В зарисовке родного края встречаются яркие и красочные пасторальные картины, ласкающие взор писателя «буйная зелень», «кипучее яркое многоцветье», «серебристая ковыльная зыбь», радующие его сердце «несметные стада коров», «растущие отары овец», несущийся по склонам «табун лошадей». Природа для писателя -это не просто биосфера, но, прежде всего, родина, край, без которого он не мыслит своей жизни. В художественном воплощении этой темы К. Эрендженов опирается на традиции устного народного творчества. В своей лексике он использует изобразительно-выразительные средства языка - эпитеты, сравнения, метафоры, олицетворения и др. Опираясь на фольклорную традицию и картину национального мира, он создал в романе реальный и вместе с тем чарующий и добросердечный облик Родины.
В первой главе романа автор использует сказку «Цецн бер» («Мудрая невестка»), которая является важной в сюжетной линии произведения, развивающей тему судьбы главного героя Баты. Эту сказку Бате рассказывает перед сном старшая невестка, хорошо знающая устное народное творчество калмыков. Без сомнения, все богатство устного народного творчества К. Эрендженов узнал от своего отца и старшей невестки Цаган. В романе автор как бы вспоминает, как «Бата любил молитвы своего деда. Они были очень похожи на сказки тети, которые та рассказывала ему долгими зимними вечерами, когда угасал последний уголек в очаге, а спать еще не хотелось» [17, с. 12].
Писатель начинает повествование в традициях фольклорной сказки: «Давние времена, существовали государства двух ханов Тентель и Энтель. Государство Тентель хана было богатое, всемогущее, вечно жаждущее вражды и крови. Государство Энтель хана было трудолюбивым, мирным, дружелюбным, и было в ханстве много мудрецов.
Многие годы Тентель хан пытался развязать войну с государством Энтель хана, но у него не получалось. Семь дней и ночей думал хан Тентель, как все же заставить хана Энтела воевать. И тогда слуги государства Тентель хана задумали провести с ним состязание в мудрости.
Решили задать ему четыре задачи. Первая задача: отправить хану Энтелю трех одинаковых пегих лошадей, для того чтобы узнать, какая из этих лошадей мать, а какие жеребята. Вторая задача: послать ему двух желтоголовых ужей, одинаковых по длине и толщине, и определить, какой из ужей - самец, а какая - самка. Третья задача: отвезти в ханство Энтель ровно обтесанный брусок из сандалового дерева и угадать, где у этого бруска вершина, а где комель. Четвертая задача: отправить Энтель хану трех шестидесятилетних стариков, для того чтобы узнать, почему судьбой было предназначено родиться им таковыми: первому, у которого волосы были седые, а усы черные, второму с белыми усами и черными волосами, третьему без усов и волос.
Договор был таким: если государство Энтель хана не разгадает четыре задачи или ошибется, то Тентель хан пойдет на них войной.
Поочередно Тентель хан отправлял задачи в государство Энтель хана. Собрав своих приближенных, Энтель хан рассказал об угрозах и загадках Тентель хана. Народ и мудрецы задумались об опасности, нависшей над родиной.
Все четыре отгадки подсказала сноха одного бедного старика. Хан Энтель решил по заслугам наградить мудрую сноху, подарив ей дворец из чистого хрусталя. Но мудрая сноха отказалась от дорогого подарка и ответила такими словами: Во дворце нам жить не привычно. Если не хочешь погубить лягушку, не поднимай ее на высокую гору, оставь в болоте» [17, с. 12-19].
В тексте сказки К. Эрендженов использовал сюжетную основу хорошо известной калмыцкой народной сказки «Цагин селгэн» («Смена времени»), в содержании которой говорится о трех пятидесятилетних мудрецах, заслуживших мешок золота. У одного из них на голове совсем не было волос, у второго волосы были седыми, а усы черными, а у третьего не было усов.
Проделанный анализ позволяет утверждать, что автор использовал структурное и сюжетное заимствования из различных калмыцких народных сказок, мастерски их переработал и создал новую оригинальную сказку. В тексте романа не только присутствует основная функция сказочного сюжета, но и в значительной мере сохраняется традиционная последовательность, а образы персонажей соотносятся с фольклорной моделью. Это позволяет говорить о глубокой связи автора с фольклорными традициями. Использованная сказка в романе входит как органическая составляющая в основную часть повествования. В романе говорится, что Бата с малых лет любил слушать сказки и многие из них к тому времени уже усвоил. Он всегда мечтал, чтобы бедные люди становились богатырями, побеждали все злое на земле, обновляли жизнь, делая ее счастливой.
Важным источником, использованным в содержании романа, послужили легенды, устные рассказы, народные исторические предания. Значительный интерес представляет историческое предание о «Трех черных курганах». В качестве сказителя выступает пятидесятилетний Эрдни. В предании говорится о перекочевке калмыцкого народа из Джунгарии в Россию. «Однажды Хо-Орлюк хан послал двух своих послов узнать о степных просторах по реке Волге. Одного посланца звали Эргя-Тюргюн, а второго Темер-Утцын. Отправились они на двух верблюдах-кастратах. От дальней дороги и быстрой езды верблюды стали уставать. Тогда путники обменяли своих верблюдов на верховых лошадей. Добравшись до хутора Сямбр, расположенного на берегу Волги,
где жили русские, посланцы познакомились с жизнью русского народа. В дороге лошади окончательно выдохлись и возле урочища Адык околели. Посланцы похоронили их. С тех пор эти три кургана стали называться «Адсхин hурвн толhа» («Три кургана двух кляч»). Вернувшись на родину, они рассказали хану Хо-Орлюк о хороших землях и пресноводной реке Волге. Хан принял решение перекочевать на Волгу. Так калмыки прикочевали в Россию» [17, с. 121-122].
Историческое предание хотя и довольно далеко от традиционной сказки, но в ней немало весьма существенных черт, которые сближают ее с этим жанром. Связь предания с фольклорной традицией указывает формульный сказочный зачин «Давние времена». Имена посланников связаны со сказочными героями и выражены эпитетами Эргя-Тюргюн (Дворец-Быстрый), Темер-Утцын (Железная-Нить). Манера повествования автором ведется в форме изложения сказки и тяготеет к фольклорной традиции. Рассказывая предание, К. Эрендженов использует поговорки и песенные строки народной песни. Использованные художественно-выразительные средства языка также подтверждают близость предания к фольклору.
Раскрывая особенности жизни, характер, психологию своего народа, К. Эрен-дженов обширно использует в романе пословицы, поговорки, образцы фразеологии. Их уместное употребление в речи персонажей связано с ситуацией и смысловым выражением. Автор бережно сохраняет народную семантику того или иного выражения, тем самым придает произведению художественное своеобразие. Например: «Не, Бата чи эндр вдрэс авн Ноонин хввч болщанач. Ода унтл уга, сээнэр квдлэд, эн эзндэн таасгдщ уз. «Сэн кун сээвр жора, му кун модн квшэ» гидг YлгYP бээдмн. Завта цагтан юм кел уга сукс^эд суусн улст иим улс дурго болдмн. «hар квндрхлэ, амн квндрнэ» гиhэд, укс-дукс гЛэд, hалынь тYлэд, цээЫнь чанад, вскэhэрн эргэд, доклзад, бээсн кун юунднь болв чигн куртдмн» [16, с. 26]. («Ну, Бата, с сегодняшнего дня ты становишься чабаном. Смотри в оба. Надо зорко охранять овец и стараться угодить хозяину, чтобы он тебя ценил. «Хороший человек, подобен чистокровному иноходцу, а плохой подобен чурбану», - так говорят богачи, они не любят, чтобы работники сидели без дела. «Когдаработают руки, тогда и рот работает». Поэтому ты, Бата в доме хозяина не сиди без дела, или помогай разводить костер, или хозяйскую обувь начищай») [17, с. 22].
Необходимо отметить то, что произведение автора усыпано пословицами и поговорками и употребляются они почти на каждой странице романа, причем некоторые из них используются в изменённом и адаптированном виде. Например: «- Яа, зYуга юм келнэт: «Шург ноха пииср кун хойрас квндэ йовхмн» гидг, гелцгYд энYг бээлhх билэ, - гиhэд, Цаhан ввмс уладщасн темэн утцан торд гилгэд ШYдэрн хазад оркв» [16, с. 57]. («Да какую же вы чушь городите! Гелюнги, которые любят говорить: «От гончей собаки да писарей надо быть подальше!» - такие гелюнги вряд ли его у себя приютят! - сказала Цаган, штопавшая верблюжьей ниткой войлочные чулки, и с треском разгрызла зубами нитку») [17, с. 45]. В монологах и диалогах центральных героев романа встречаются пословицы и поговорки, не зафиксированные ни в одном изданном сборнике калмыцких пословиц и поговорок. Например: «Эврэн унсн ^укд уульдг уга» гиhэд, сурhульд орхинь г^эд щцл болщ йовсн Батад, эн манщ щунэ кедг квдлмш, квдлмш болщ медгдхш» [16, с. 67]. («Если дитя упало само, оно не плачет», -говорит пословица. Бату, который все время жаждал учиться, работа в доме дяди-гелюнга не тяготила») [17, с. 52-53]. «Хувцар болх юмн уга, дотркухаhар болдмн, -гиhэд, Бадм босад хввhэн гердв» [16, с. 45]. («Дело не в одежде, а в уме, - сказав это, Бадма взбежал на вершину кургана, чтобы посмотреть за своими овцами, которые ушли далеко») [17, с. 35].
Те и другие пословицы и поговорки оказываются настолько стилистически родственными и близкими между собой, что подчас, без надлежащих справок, трудно бывает решить, народную ли пословицу или поговорку употребил писатель или создал свою в народном духе. Этим и характеризуется нагляднее всего народность языка романа. Они не только усиливают выразительность речи, но и придают остроту, углубляют содержание, помогают найти путь к сердцу слушателя, читателя, завоевать их уважение и расположение.
Кроме пословиц и поговорок, в романе часто автором употребляются такие многообразные фольклорные жанры, как магталы (восхваления), йерэли (благопожелания), шаваши (восхваления танцующего). Эти жанры в произведении выражают эмоциональное настроение героев. Художественно ярким, распространенным жанром калмыцкого устного народного творчества являются йерэли (благопожелания), которые бытуют по сей день в своей традиционной форме и в новой оригинальной интерпретации. В романе при описании свадебно-обрядовых традиций автор использует жанр благопожелания, полностью сохраняя традиционную форму, при этом употребляет их по законам традиционного стихосложения. «Не, ирсн, ирулсн уга Ут наста, бат кишгтэ, Эмэрн олн, аhурсар байн болщ, Зуд уга hолд, дэн уга давд, Эргин хард, ввсни квкд, вндр hазрт герэн бэрщ, ввстэ hазрт зелэн татщ, Агтсан таньшго байн болщ, Ачнран таньшго внр болщ, Амулц эдлх болтха» [16, с. 46].
«О, прибывшие и принимающие! Живите долго, и счастливо, Будьте многодетными и имейте много скота, Пусть не будет войн и бескормицы, Пусть будут реки полноводными, А луга травянистыми и зелеными, На возвышенной местности дом постройте, На травянистой земле привязь натяните, Имейте многочисленный табун рысаков, Имейте многочисленных внуков, Живите в мире и благоденствии» [Подстрочный перевод].
В романе встречаются тексты благопожеланий и в прозаической форме. Примечательно в этом смысле прозаическое переложение писателем благопожелания, произнесенного отцом Баты. «- Не, ода hазаран hарсн кввун ут наста, бат кишгтэ болщ, куунд келулл уга, нохад хуцулл уга, бээсн эзндэн сээнд узгдщ, ардан ик зввр зввщ йовх болтха! - гив. - Йврэл буттхэ! - гищ Цаhан хэру вгн, - сээнэр амтлад чанлав» [16, с. 27]. («Пусть наш работничек, ушедший от нас под чужой кров, будет удачливым и крепким. Пусть никто его не ругает, пусть на него никакая собака зря не лает, пусть он понравится своему хозяину и накопит большое богатство для себя и детей своих») [17, с. 23].
Автором заимствована традиционная формула (клише) «ут наста, бат кишгтэ болщ, куунд келYлл уга, нохад хуцулл уга» («желаю долгих лет жизни, крепкого здоровья, чтобы люди плохо о тебе не говорили, чтобы собаки на тебя не лаяли»). Данная формула используется во всех традиционных фольклорных благопожеланиях. Писатель верен принципу генетической преемственности народно-поэтической традиции. Во всем романе автор соблюдает традиционную церемонию произнесения благопо-желания в строгой последовательности с учетом возраста и социального статуса говорящего. Этот жанр фольклора он почерпнул непосредственно из уст народа и широко пользовался им в словесной живописи своих произведений, тем самым приумножил формульный фонд народной поэзии новыми благопожеланиями. Подтверждением сказанному служат слова из его книги «Золотой родник»: «Благопожелания, написанные мною и обращенные к нашим современникам, самым тесным образом связаны с многовековыми богатейшими традициями народных йорялей и созданы были под их влиянием» [18, с. 116].
В романе живо передается речь магталов (восхвалений), которые художественно украсили произведение драгоценными узорами народной поэзии. Жанр магтал (восхваление) имеет широкую распространенность в устном народном творчестве калмыков. Они, как и благопожелания, отличаются большим разнообразием, эмоциональностью, выразительностью и широко используются по сегодняшний день. «Биичн болхла вр болхла - влвкэд оддг, ввкн болхла - щолвкад оддг, Хойр болхла - негнь авдг, Хоосн болхла - орминь илдг, Хо hалзн мвртэ
Хоодан кввун Човда» [16, с. 27].
«Я удалой джигит,
Всюду мне путь открыт,
Нет для меня преград,
Конь мой стрелой летит,
Силы мне степь дала,
Славны мои дела,
Весть о моих делах
Мчится быстрей орла» [17, с. 23].
Писатель создал в новой творческой авторской интерпретации удивительные восхваления по художественной форме и поэтическому языку, которые активно употребляются в художественной структуре произведения, в показе формирования национальных характеров, их нравственной психологии.
Широкое употребление в тексте романа получил жанр шаваш (восхваления танцующего). Жанр шаваш (восхваления танцующего) - это «стихотворные прибаутки, которыми зрители воодушевляют танцующих». Произносятся они только одновременно со звучанием мелодии и исполнения танца. Шаваши произносятся речитативом в ритме к темпу музыкального сопровождения, прихлопывания в ладони подчеркивают смысловые акценты и внутренний ритм стиха» [2, с. 12-13]. Шаваши К. Эрендженова хотя и содержат элементы народной поэтической лексики, но в стихотворно-ритмическом своеобразии представляют авторскую переработку фольклорных шавашей. Они насыщены лексическими, синтаксическими и звуковыми повторами (эпифорами).
«Домбр^эн цокдг гинэ,
Доонин куукн - Эрвц гинэ,
Боhчад босад биилдгнь
Баднян кввун Басц гинэ.
Квк-бор мврнь гинэ,
Кввчг-щовундан зокаста,
Келэд, босад, биилдгнь
Кввркхн кввун Басц гинэ» [16, с. 99].
«Говорят, что она домбристка огнистая, Говорят, что она Эрвенг, дочь Дониева, А тот, кто пляшет под ее домбру, Тот, говорят, что конь его темно-серой масти Выглядит очень нарядным в разукрашенной сбруе. А тот, кто поет и пляшет под мелодию домбры, Говорят, этого красавца зовут Басанг!»[17, с. 80].
Особое место в романе занимает жанр песни. Этот жанр был одним излюбленным жанром в творчестве писателя. Буквально в каждой главе произведения достаточно широко доносятся звуки песенной поэзии: это калмыцкие народные протяжные свадебно-обрядовые песни, песни назидания, частушки и др. При этом автор некоторые из них мастерски обработал и создал новые оригинальные песни. Песенная традиция доминирует во всех произведениях автора. Строфы объединяются не только развернутыми сравнениями, стилистическими фигурами, формирующими синтаксический параллелизм, но и единой мыслью, общей интонацией, характерной для песенной лирики. Словом, архитектоника песен, языковые формулы и устойчивые образы, изобразительные и выразительные средства, наконец, идейно-тематическая основа песенной лирики К. Эрендженова позволяют говорить о трансформации эстетических функций фольклорных элементов под влиянием литературно-поэтических норм. Строфа у поэта обычно четырёхстрочная, в которой каждая строка синтаксически закончена. По своему грамматическому составу рифмы К. Эрендженова одинаковые и точные, придающие особую гладкость и звонкость стиху. В романе они несут в себе основную смысловую нагрузку. Ритмическая организация его стихов полностью подчиняется традиционной народно-песенной силлабической системе стихосложения. Как правило, структура калмыцких народных песен состоит из двух равносложных четверостиший, стилистических фигур, таких как анафора, эпифора, лексических повторов, эпитетов и т.д. К этому типу построения прямо восходит большинство песен К. Эрендженова, включенных в роман. Манц hатлад нуухнь Мафд нойнь дээсрнэ, Мафд нойнь дээсрхнь, Мана Эмбэнь я^мб? [16, с. 99].
Когда переправляешься через реку Маныч, Тогда татарский князь нападает. Когда татарский князь нападает, Где находится наш Эмба? (Подстрочный перевод).
В этой песне говорится о тяжелой и изнурительной жизни табунщиков, которые пасли табун зайсанга Эмбы. Об этой песне, ее истории и авторах мы узнаем из рассказа дедушки Баты. Два разных варианта этой песни были опубликованы в сборниках народных песен.
Подводя итоги, можно сказать о том, что сказки, легенды, исторические предания, песни, обряды, загадки, пословицы, поговорки, благопожелания, восхваления, верования, бытовой народный уклад, психология играют в романе важную роль. Анализ показал, что фольклоризм творчества К. Эрендженова универсален. В рассмотренном произведении присутствуют все основные типы фольклорных заимствований, такие как: сюжетное, структурное, функциональное, мотивное, образное, цитирование фольклорного произведения, переделка, использование тропов, художественных приемов и средств фольклора.
Список литературы
1. Бадмаев А.В. Калмыцкая дореволюционная литература. - Элиста: Калм. кн. изд-во, 1984. - 171 с.
2. Бадмаева Т.Б. Калмыцкие танцы и их терминология. - Элиста: Калм. кн. изд-во, 1992. - 95 с.
3. Базанов В.Г. От фольклора к народной книге. - Л.: Наука, 1983. - 342 с.
4. Берегущий огонь. Народный поэт Калмыкии К.Э. Эрендженов/ Составители М.А. Лиджиев, Л.А. Лиджиева. - Элиста: Изд-во Калмыцкого университета, 2013. - 416 с.
5. Борджанова Т.Г. Обрядовая поэзия калмыков. Система жанров, поэтика. - Элиста: Калм. кн. изд-во, 2007. - 587 с.
6. Выходцев П.С. Новаторство. Традиции. Мастерство. - Л.: Советский писатель, 1973. - 336 с.
7. Далгат УБ. Литература и фольклор: Теоретические аспекты. - М.: Наука, 1981. - 303 с.
8. Джамбинова Р.А. Поэтика современного калмыцкого романа. - Элиста: Калм. кн. изд-во, 1974. - 94 с.
9. История калмыцкой литературы: Т.П. Советский период. - Элиста: Калм. кн. изд-во, 1980. - 445 с.
10. Калмыцкий фольклор. - Элиста: Типография СМ КАССР, 1985. - 125 с.
11. Лиджиев, М.А, Лиджиева, Л.А. Жанрово-тематическое своеобразие творчества К.Э. Эрендженова. Эрнжрнэ Константина уудэлтин седв болн терл зуулин онц. -Элиста: Изд-во Калм. ун-та, 2016. 122 c.
12. Лиджиев, М.А. Фольклорные традиции в калмыцкой поэзии (1920-1980-е гг.): автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Майкоп, 2006.
13. Медриш Д.Н. Литература и фольклорная традиция: Вопросы поэтики. - Саратов: Саратовское книжное изд-во, 1980. - 296 с.
14. Михайлов Г.И. Проблемы фольклора монгольских народов. - Элиста: Типография Совета Министров КАССР, 1971. - 235 с.
15. Хабунова Е.Э. Калмыцкая свадебная обрядовая поэзия. - Элиста: Калм. кн. изд-во, 1998. - 224 с.
16. Эрендженов К.Э. Береги огонь. Роман. Издание III. На калмыцком языке. -Элиста: Калм. кн. изд-во, 1979. - 590 с.
17. Эрендженов К.Э. Береги огонь. Роман. Перевод с калмыцкого. Переиздание. -Элиста: Калм. кн. изд-во, 1982. - 412 с.
18. Эрендженов К.Э. Золотой родник: О калмыцком народном творчестве, ремеслах и быте / Пер. с калмыцкого А. Аквилева. - Элиста: Калм. кн. изд-во, 1985. - 125 с.
