CC BY
131
Страницы истории
УДК 338.22
ФИНАНСОВО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ И ДУХОВЕНСТВА В ДОСОВЕТСКИЙ ПЕРИОД
а.н. Сухарев,
доктор экономических наук, профессор кафедры конституционного, административного и таможенного права E-mail: [email protected] Тверской государственный университет
В статье обобщены и представлены данные, характеризующие финансово-экономическое положение Русской православной церкви в период до революции 1917 г. Представлены архивные данные о доходах и расходах церквей Осташковского уезда Тверской губернии в серединеXIXв., данные о доходах духовенства и о его выплатах церковным властям (архиереям).
Ключевые слова: церковь, монастырь, приход, двор, штат, земля, пошлины, алтын, деньга
Экономические отношения — это отношения, возникающие в процессе создания, обмена и перераспределения общественного продукта как в натурально-вещественной, так и в денежной форме. Финансовые отношения — это элемент экономических отношений (одна из ее сторон), представляющих собой систему перераспределения денежных средств, что может сопровождаться созданием фондов денежных средств. Исторически экономические отношения носят неденежную и вне-финансовую форму. По мере эволюции экономики денежные отношения начинают превалировать над неденежными, а на базе денег начинает развиваться финансовая форма экономических отношений. Развитие финансово-экономических отношений
церкви в целом соответствует уровню их развития в обществе в целом. Церковь не стояла в стороне от финансовых «новаций», а сама (будучи крупным совокупным экономическим агентом) активно использовала их в своей хозяйственной жизни.
Финансово-экономические отношения церкви условно можно подразделить на внутренние и внешние.
Внутренние — это финансово-экономические отношения, реализующиеся в рамках самой церкви: во-первых, между различными церковными организациями (приходами, монастырями, архиерейскими домами и проч.); во-вторых, внутри церковных организаций (внутри клира одной церкви, внутри одного монастыря и пр.).
Внешние — финансово-экономические отношения между субъектами церкви (церковные организации и служители церкви) и нецерковными субъектами. Внешние финансово-экономические отношения в церкви связаны с формированием ее доходов и обеспечением нормального функционирования, а также с произведением выплат денежных сумм казне (в монастырский приказ), что стало происходить на определенном историческом этапе. Внутренние же финансово-экономические отношения связаны с разделом полученного дохода (как в денежной,
так и неденежной форме) между, с одной стороны, приходами (преимущественно) и монастырями, а с другой — архиерейскими домами.
В истории России церковь была крупным землевладельцем, а также и крупным собственником крепостных. В течение веков земли дарились церкви князьями, боярами, земли покупались и переходили через обращение залога, вносились на вклад в поминовение усопших и пр., что увеличивало размеры церковного землевладения (размеры и количество монастырских, архиерейских, митрополичьих и патриарших вотчин). Наиболее крупным собственником был Троицкий монастырь (Троице-Сергиева лавра), земли которого с крепостными (более 100 тыс. душ), находились во многих уездах. Этот монастырь был, по сути, государством в государстве и обладал судебным иммунитетом, а также множеством привилегий, дарованных царскими грамотами. В ХГУ-ХУ вв. монастырское землевладение достигло своего пика, а 1/3 всех земель находилась в собственности церквей, монастырей, архиерейских домов и митрополичьего (патриаршего) дома. Церковных земель становилось так много, что у высшей власти не хватало земель для их раздачи за службу великому князю (царю). Все это привело к необходимости ограничения церковного землевладения, которое было принято решениями Соборов русской церкви в XVI в.
Основное богатство Русской православной церкви и страны в целом было сконцентрировано в монастырях, а сами они стали являться не только духовным оплотом православия, но и могущественными экономическими организациями. Также могущественными экономическими субъектами в этот период были и архиерейские дома, владевшие многочисленными вотчинами и получавшие с них (а также с монастырей и церквей) доход. Одновременно на другом полюсе были многочисленные сельские церкви, которые испытывали «великую нужду» и которым не хватало средств для элементарного пропитания духовенства и членов их семьи. Неслучайно Д.И. Ростиславов, сравнивая монастырские доходы с приходскими, писал, что «приходской священник отпевает всякого бедняка, не получая за это иногда и рубля, а монастырская братия, особенно ее настоятель, не выскажут готовности дать бедняку даровой уголок на своем кладбище, или напутствовать его своими молитвами на тот свет на общем каком-либо кладбище» [3, с. 195]. Верующие же готовы за те же требы в монастырях давать большие суммы, чем в
приходских церквях. Вероятно, это связано с тем, что «между православными христианами развилось издавна убеждение в том, что молитвы о спасении грешников бывают особенно действенны в монастырях» [3, с. 174], что и обеспечивает монастырям большие доходы. Также экономическому расцвету монастырей способствовало получение ими от мон-голо-татар ярлыков на большую автономию, а также «защиты» по выплате дани кому-либо, в том числе и князьям. В дальнейшем монастыри стали получать аналогичные жалованные грамоты от князей и царей, а также от митрополита (патриарха). Это привело к перенесению фискальных тягот на приходские церкви.
Петр Г передал управление вотчинами монастырей и архиерейских домов Монастырскому приказу и запретил духовенству самостоятельно расходовать получаемые с них доходы. Этими доходами стало распоряжаться государство, часть дохода шла на содержание монастырей и архиерейских домов, а другая часть поступала государству. Монастырские и архиерейские вотчины, хотя и продолжали находиться во владении церкви, но фактически распоряжаться ими стало государство (сначала через Монастырский приказ, а затем через Коллегию экономии) [3].
Большую роль в изменении экономического положения Русской православной церкви сыграл указ Екатерины II о секуляризации монастырского землевладения (26.02.1764), в соответствии с которым государству отходили вотчины, ранее принадлежавшие архиерейским домам, монастырям и церквям (также в собственность государства отходили крепостные крестьяне, приписанные к тем вотчинам). Государству было передано более 900 тыс. крепостных мужского пола и 8,5 млн десятин земли. Архиерейским домам, монастырям и приходам были установлены фиксированные размеры земельных наделов, а также выплаты на их содержание из казны. В этих целях монастыри были разделены на три класса, с установлением для каждого класса размера штатных окладов. Половина монастырей вообще была ликвидирована, а еще ряд монастырей были выведены «за штат», т.е. им не были положены штатные оклады. Секуляризация церковного имущества позволила получать казне чистого дохода около 1 млн руб. в год, а доходы от этого имущества были в 2-3 раза больше, чем требовалось для выплаты из казны на установленные штатные оклады.
В допетровские времена в церквях вообще отсутствовали штаты, а численность клира формировалась стихийно и была завышена в разы (по сравнению с тем, чем это требовалось бы для совершения треб и проведения богослужений). Это приводило к крайней бедности как церквей, так духовенства. Петр I впервые ввел приходские штаты (1722 г.), которые устанавливали численность духовенства в зависимости от численности дворов, значительно сократив численность священно- и церковнослужителей.
Население было «приписано» к своим приходам, которые вели учет населения, а также совершали акты (которые сегодня принято называть актами гражданского состояния): фиксировали рождение и смерть лиц, их бракосочетание (эта функция за приходами была установлена с 1722 г. — времени появления в России метрических книг). Также православное население было обязано раз в год исповедоваться, и о фактах этого приходы вели специальные документы — исповедные ведомости. Согласно утвержденным приходским штатам 1722 г. приход создавался в расчете не менее чем на 100 дворов и не мог иметь более 300 дворов. В приходах количеством в 100-150 дворов должен быть один священник, в 200-250 дворов — два священника, в 250-300 дворов — три священника (при этом третий священник вводился только при необходимости в нем). Была установлена норма церковнослужителей (дьячков и пономарей): не более 2 в расчете на 1 священника, число диаконов в приходе не могло быть больше 2 [1].
В 1778 г. были утверждены новые штаты приходов, в соответствии с которыми приходу на 150-250 дворов стал полагаться 1 священник (при числе дворов от 200 до 250 второй священник мог вводиться лишь при необходимости), на 250-300 дворов — 2 священника (в приходе с числом дворов более 300 третий священник мог вводиться по необходимости). Численность диаконов в приходе должна была быть на одну штатную единицу меньше по сравнению с численностью священников: в приходе с двумя священниками — один диакон, а с тремя — два диакона. Исключение составляли крупные города, в которых в расчете на одного священника полагался один диакон.
В 1842 г. приходские штаты были пересмотрены. Приходы были поделены на шесть классов с определением состава духовенства для каждого класса. Приходам с числом прихожан менее 400 чел. (6-й класс) полагался 1 священник и 1 церков-
нослужитель. Приходы 5-7-го классов, имевших численность прихожан от 700 до 1 500 чел., могли иметь в штате 1 священника, 1 диакона и 1 церковнослужителя. В приходах с численностью прихожан от 1 500 до 2 000 чел. (2-й класс) полагалось 2 священника, 1 диакон и 2 церковнослужителя, а с численность более 2 000 чел. (1-й класс) — 2 священника, 1 диакон и 3 церковнослужителя [1]. Обычное жалование священника было установлено в 100-180 руб., диакона — 80 руб., церковнослужителя — 40 руб.
В 1885 г. были утверждены следующие штаты приходов (кроме западных и закавказских епархий): приходы с численностью прихожан менее 700 чел. должны были иметь в штате 1 священника и 1 псаломщика; при численности прихожан свыше 700 чел. — 1 священника и 1 диакона, а крупные приходы — 2 священников, 1 или 2 диаконов и 2 псаломщиков.
Необходимо отметить, что производство в духовное сословие на протяжении многих веков в России было отнюдь не бесплатной процедурой и оплачивалась за счет самих претендентов. Это объяснялось необходимостью покрытия расходов архиерея, производящего хиротонию, а также возникновением дополнительных «хлопот» для собора, где производилась такая процедура (фактически, это была форма получения дохода архиереем). За рукоположение в священника или диакона выдавалась ставленая грамота и за нее в пользу архиерея взыскивалась плата—ставленые деньги (пошлина). Эта плата существовала в Русской православной церкви достаточно длительное время. Так, уже Владимирский Собор 1274 г. определял ее как древнюю и установил ее размер в 7 гривен. Московский Собор 1503 г. вообще отменил взимание за постановку в попы и дьяконы такой платы, но Стоглавый Собор 1551 г. опять восстановил плату: за поставление в попы -2 руб., а в дьяконы — 1 руб. [2, с. 86-88]. При этом ставленая пошлина должна была распределяться между клиром собора за выполнение ими дополнительной работы, связанной с таким постав-лением во священство. Таким образом, ставленые пошлины рассматривались как средство покрытия расходов за поставление лиц в священство, включая печатание грамот и работы «по их письму и всяких других хлопот». Только в 1765 г. ставленые пошлины были отменены.
Другой формой выплат архиерею со стороны духовенства была плата за подпись на ставленых и
настольных грамотах духовенства, которое должно было являться к нему при назначении в епархию и подписывать у него эти грамоты. Такая плата в XVI-XVII вв. получила название «явленной куницы с грамотою» [2, с. 89]. За подпись архиереем настольных грамот бралось: с архимандритской грамоты — 16 алтын и 4 деньги; с игуменской—6 алтын и 2 деньги; с протопопской — 6 алтын и 4 деньги. За ставленые грамоты бралось: с поповской и дьяконской—одина-ковая сумма по 3 алтына и 2 деньги. «Новые памяти» за плату (пошлину) при назначении в епархию нового архиерея выдавались также дьячкам, пономарям и просвирницам [2, с. 89].
Также архиереи стали взимать плату с овдовевшего духовенства, которому по решению Собора 1503 г. с согласия архиерея можно было продолжать служить в церкви (в противном случае овдовевших священнослужителей было принято ссылать в монастырь и обращать в монахи). За право продолжать службу в церкви по прежней священнической должности необходимо было у архиерея получить патрахильную (или епитрахильную) грамоту — для попа или орарную — для диакона. Стоглавый Собор официально отменил право архиереев взимать такие пошлины. Попы и диаконы должны были только компенсировать расходы, возникающие с выдачей им таких грамот в сумме 2 алтын: писчий алтын и печатный алтын. Большой Московский Собор в 1667 г. позволил овдовевшим попам и диаконам служить в церкви, однако архиереи по-прежнему продолжали взимать с них патрахильные и орарные пошлины [2, с. 90].
Архиереи получали также плату с духовенства за выдачу разрешений о переводе священно- и церковнослужителей в другие приходы. Отпускные грамоты выдавались при переходе на службу в другую епархию, а перехожие — в другую церковь той же епархии. Плата архиерею за выдачу отпускной грамоты называлась перехожей гривной, а за выдачу перехожей памяти — новичной гривной. Стоглавым Собором было определено брать за перехожие грамоты по полтине, а с 1687 г. за перехожие памяти бралось по 13 алтын и 2 деньги [2, с. 91].
Приходское духовенство в Древней Руси, по сути, было податным и должно было нести тягло в пользу архиерейских домов и митрополита (с 1589 г. — патриарха). Церкви должны были платить дать в архиерейскую казну и архиерейским чиновникам — десятильникам. Эта дань взыскивалась за пользование церковной землей, с численности
приходских дворов (потенциального источника дохода церкви от треб) и пр. (плата также взималась за постройку и освящение церквей).
Образование духовного сословия в России привело к тому, что приходы и отдельные церковные места стали передаваться по наследству, от отца к сыну, так как сами они выступали источником дохода. Приход или церковное место не было юридической собственностью лица или семьи, но фактически подлежали передаче по наследству, а наследники имели неписаное право на их получение. Это особенно было важно в условиях существования крепостного права, когда перед детьми священно- и церковнослужителей не было иных перспектив, кроме как занять церковное место своего отца. Доступ на службу в церковь для лиц из других сословий был практически невозможен. Браки носили преимущественно внутрисословный характер: сыновья священно- и церковнослужителей женились также на дочерях священно- и церковнослужителей. Церковные места могли передаваться по наследству и через дочерей путем выдачи их замуж за лиц из духовного сословия, у которых не было возможности получить иным образом церковное место. В этом случае они получали церковные места отцов своих жен. Клирик обращался с прошением к архиерею, указывая на свою старость и физическую трудность выполнять службу в церкви с просьбой о назначении на его место другого лица, которое дало согласие на заключение брака с его дочерью. Если лицо, занявшее церковное место, не исполняло своего обязательства, то оно могло его лишиться, так как его занятие им было обусловлено замужеством.
В церкви, как правило, священником был отец, а его дети занимали должности диакона, дьячка и пономаря. После смерти священника-отца его должность переходила к старшему сыну, а должность последнего — к его младшему брату и т.д. Затем дети священника могли претендовать на должность диакона и причетников (дьячка и пономаря), но это было возможно после смерти или оставления по старости этих должностей другими родственниками.
Была и другая модель наследования — наследование церковных мест (а не прихода в целом). В этом случае от отца к сыну передавалась конкретная церковная должность, например дьячка. Тогда в одном и том же приходе должность священника передавалась по одной линии от отца к сыну, должность дьячка — по другой линии, а пономаря — по
третьей линии. Сами модели наследования складывались стихийно и переплетались одна с другой, и в разные периоды времени и в разных приходах преобладала то одна, то другая модель. Но исторически более ранней была модель наследования прихода, а не отдельных церковных мест.
Далее наглядно представлена система наследования церковных мест в церкви погоста Рвеницы Осташковской десятины Ржевского уезда Тверской епархии в рамках пяти поколений (15 чел.) за примерно 150-летний срок.
В 1697 г. в церкви был поп Дмитрий Захаров, 70 лет, у которого было два сына: Филат — 40 лет (той церкви дьячек) и Исаак — 29 лет (но пока без церковной должности, но который потом станет дьячком)1. В дальнейшем в церкви должность священника передавалась несколько поколений по линии Филата (Феофилакта), а низшие церковные должности (причетнические: дьячек и пономарь) — по линии младшего сына Исаака. С появлением в церкви должности диакона (священнослужитель) ее также займут потомки по линии Исаака. Должность священника в погосте Рвеницы последовательно занимали: сын Феофилакта Дмитриева — Авраам Феофилактов (1702 г.р.), внук — Михаил Авраамов (1736 г.р.), правнук — Тимофей Михайлов (1760 г. р.), праправнук — Михаил Тимофеев (1760 г.р.). Один сын Исаака — Тимофей (1722 г. р.) займет должность пономаря в церкви, а второй сын — Никифор (1723 г р.) — диакона. Дети Тимофея Исаакова в дальнейшем будут занимать причетнические должности, до тех пор пока не окажется для них вакантным диаконское место, а это произойдет только после его освобождения Василием Никифоровым (1755 г.р.) — сыном Никифора Исаакова. Один сын Тимофея Исаакова — Егор (1747 г. р.) — станет дьячком, а другой — Иван (1751 г.р.) — пономарем церкви после его своего отца. Сын Егора Тимофеева — Иван (1777 г.р.) займет церковное место своего отца, а вот уже его сыновья займут церковные должности в других приходах Тверской епархии, заняв церковные должности преимущественно после женитьбы на дочерях священно- и церковнослужителями. У Ивана Тимофеева сын Андрей (1795 г.р.) займет должность диакона, которая станет вакантной после его двоюродного дяди Василия Никифорова. Другие
1 РГАДА Ф. 1209. Оп. 1. № 12362. Переписная книга Ржевского уезда 1678 г. Л. 198 об.
сыновья Ивана Тимофеева также займут церковные места, но уже в других приходах. Один из сыновей священника Тимофея Михайлова — Алексей (1792 г.р.) в церкви погоста Рвеницы займет место дьячка, которое удастся «взять» у потомков линии
Исаака Дмитриева, а уже его сын (1824 г.р.) займет
" 2 должность пономаря той же церкви2.
В итоге, церковные должности в церкви погоста Рвеницы последовательно занимали представители четырех поколений Дмитрия Захарова, которые в дальнейшем примут фамилию Панковы. К 1901 г. в Тверской епархии было 6 священно- и церковнослужителей с фамилией Панков (которые происходили от ранее упомянутого попа Дмитрия Захарова из погоста Рвениц), но они все служили в других приходах, а в церкви погоста Рвеницы среди священно- и церковнослужителей уже не было потомков Дмитрия Захарова по мужской линии, а церковные места занимали представили других церковных родов — в основном потомки Дмитрия Захарова по женским линиям.
В середине XIX в. бюджет церкви (прихода) складывался следующим образом: доходы формировались за счет продажи свечей и подаяний, а расходы осуществлялись в целях содержания церковного здания, приобретения воска для свечей и накопления капитала для произведения будущих расходов. Церковные бюджеты не включали в себя доходов от треб и жалованья духовенству (а также дохода, который они получали за счет сдачи в аренду церковной земли, разделенной между клиром) в том случае, если они были установлены и производились из казны.
Данные, свидетельствующие о доходах и расходах в среднем на одну церковь в Осташковском уезде (Тверская епархия) в 1854 г., представлены в табл. 1. В среднем около 60% получаемого дохода приходилось на доходы от подаяний и еще около 40% — от продажи свечей. Доходы от сдачи в наем имущества были крайне незначительны и в среднем по всем церквям составляли 0,7%. В структуре «прибыли» (т.е. за вычетом затрат на приобретение воска) доход от подаяний составлял около 6/7, а от проданных свечей — около 1/7.
Основной статьей расходов были расходы на ремонт и содержание здания церкви (60%), еще около 30% приходилось на расходы по приобретению воска и свечей и 11% — на фонд накопления.
2 По материалам авторских разработок в Государственном архиве Тверской области.
Таблица 1
Доходы и расходы церквей Осташковского уезда за 1854 г.
Показатель Доходы и расходы В том числе
в среднем на одну церковь в среднем по городским в среднем по сельским
Осташковского уезда церквям (4 церкви) церквям (47 церквей)
Остаток денег на начало января 1854 г 236 руб. 13 коп. 1 405 руб. 61 коп. 136 руб. 60 коп.
Доходы, всего 240 руб. 91 коп. 1 404 руб. 38 коп. 141 руб. 89 коп.
В том числе:
— за проданные свечи 95 руб. 97 коп. 687 руб. 00 коп. 45 руб. 67 коп.
— от подаяния 143 руб. 32 коп. 711 руб. 67 коп. 94 руб. 95 коп.
— за отдание в наем церковного 1 руб. 60 коп. 5 руб. 71 коп. 1 руб. 25 коп.
имущества (дома, лавки и проч.)
Расходы, всего 235 руб. 52 коп. 1 118 руб. 91 коп. 160 руб. 34 коп.
В том числе:
— употреблено на покупку воска 67 руб. 34 коп. 554 руб. 85 коп. 25 руб. 85 коп.
и свечей
— употреблено на починку церк- 140 руб. 97 коп. 450 руб. 23 коп. 114 руб. 65 коп.
вей и разные расходы
— взнесено для хранения и при- 27 руб. 11 коп. 113 руб. 83 коп. 19 руб. 73 коп.
ращения на пользу церкви
— пересылка по почте процент- 0 руб. 10 коп. 0 руб. 00 коп. 0 руб. 11 коп.
ных денег
Остаток денег к началу 1855 г. 241 руб. 52 коп. 1 691 руб. 08 коп. 118 руб. 15 коп.
Источник: ГАТО. Ф. 160. Оп. 1. № 16554. Клировые ведомости Тверского уезда за 1910 г. Л. 635-636.
Необходимо отметить значительное различие в доходах между городскими и сельскими церквями. Городские церкви имели доход в среднем в 10 раз больше, чем сельские. В структуре доходов городских церквей доля от продажи свеч была больше, чем в сельских церквях. Соответственно, что в структуре расходов городских церквей была и больше доля расходов на покупку воска и свечей.
Данные, свидетельствующие о доходе от продажи свечей церквями Осташковского уезда в 1854 г. (всего 51 церковь, в том числе 4 городских и 47 сельских), представлены в табл. 2. В среднем за год одна церковь продавала свечей общим весом 25,9 кг. Воск и свечи закупались по цене 1 руб. 17 коп. за 1 кг., а продавались свечи по 2 руб. 17 коп. за 1 кг. Наценка при реализации составляла 85%.
В среднем в каждой городской церкви физический объем продаж свечей был в 4,5 раза больше, чем в сельских церквях. Для городских церквей закупка воска и свечей для церквей обходилась в 3,5 раза дешевле, чем для сельских. Свечи в городских церквях продавались в 1,5 раза дешевле, чем в сельских, однако, несмотря на это, наценка от реализации свечей в городских церквях составляла 220%, а в сельских — 80%. В сельских церквях от реализации 1 кг свечей прибыль составляла 99 коп., а в городских церквях — 1 руб. 12 коп. Средняя при-
быль от реализации свечей составляла: в сельских церквях — 20 руб. 30 коп.; в городских — 100 руб. 08 коп.
Далее рассмотрим формирование доходов духовенства на примере клира села Дудино Тверского уезда Тверской губернии за 1910 г.
На содержание членов причта села Дудино в 1910 г. «было положено (как указано в Клировой ведомости того села за 1910 г.) кружечного дохода 582 руб. 64 коп.». Также источником дохода членов причта являлись проценты по банковским вкладам на вечное поминовение и билеты. Билеты были следующими: один 3,5%-ный билет достоинством в 950 руб.; один 4%-ный билет достоинством в 300 руб. и четыре 4,5%-ных билета достоинством в 575 руб. Итого приходской капитал составлял 1 825 руб., который в 1910 г. обеспечил дополнительно членам причта 64 руб. 70 коп. (табл. 3).
Жалованье священника, получаемое из казны, составляло 88 руб. 20 коп., диакона—23 руб. 52 коп., псаломщика — 29 руб. 40 коп. За законоучительс-тво (преподавание в церковно-приходской школе) священнику полагалось 90 руб., диакону — 35 руб., псаломщику — 60 руб. Проценты с капитала и кружечный доход распределялись в соответствии с должностью лица: священнику полагалась 1/2, диакону — 1/3 и псаломщику — 1/6 часть этих сумм.
Таблица 2
Данные о свечном доходе в Осташковском уезде за 1854 г.
Показатель В среднем на одну церковь Осташковского уезда В том числе
в среднем по городским церквям (4 церкви) В среднем по сельским церквям (47 церквей)
Продано свечей 25,9 кг 89,35 кг 20,5 кг
Выручка от продажи свечей 56 руб. 19 коп. 179 руб. 68 коп. 45 руб. 68 коп.
Закупочная цена воска и свечей (1 кг) 1 руб. 17 коп. 0 руб. 35 коп. 1 руб. 24 коп.
Цена продажи 1 кг свечей 2 руб. 17 коп. 1 руб. 47 коп. 2 руб. 23 коп.
Прибыль с 1 кг свечей 1 руб. 1 руб. 12 коп. 99 коп.
Наценка при реализации, % 85 220 80
Прибыль от продажи свечей 25 руб. 90 коп. 100 руб. 08 коп. 20 руб. 30 коп.
Источник: составлено и рассчитано по документам ГАТО.
Таблица 3
Источники дохода членов клира села Дудино Тверского уезда Тверской губернии (1910 г.)
Источник дохода Священник Диакон Псаломщик
Жалованье от казны 88 руб. 20 коп. 23 руб. 52 коп. 29 руб. 40 коп.
За законоучительство 90 руб. 35 руб. 60 руб.
Процент с капитала 32 руб. 35 коп. 21 руб. 56 коп. 10 руб. 78 коп.
Кружечный доход 291 руб. 32 коп. 194 руб. 22 коп. 97 руб. 11 коп.
От церковной земли Пять частей своей земли обрабатывает сам, шестую отдает в аренду за 14 руб. в год Обрабатывает землю сам Земля пустует
Всего (без земли) 501 руб. 87 коп. 274 руб. 30 коп. 197 руб. 29 коп.
Источник: ГАТО. Ф. 160. Оп. 1. № 16554. Клировые ведомости Тверского уезда за 1910 г. Л. 635, 636.
Кроме этих доходов клир имел церковную землю. Всего при церкви в селе Дудино было 38 десятин земли, из которой 4 десятины были усадебной землей с церковным погостом, 14 десятин — пахотной, 10 десятин — сенокосной и 10 — неудобной.
Улучшение жизненного уровня духовенства особенно быстро происходило в России в период развития капитализма. В момент падения царизма благосостояние духовенства было наиболее высоким. Но так было не всегда. Жизнь сельского духовенства в середине XIX в. наиболее наглядно можно проиллюстрировать следующем документом, сохранившимся в Государственном архиве Тверской области: «Дело о смерти Ржевского уезда погоста Георгиевского что в Щучьи священника Петра Державина, погоста Ераева дьячка Егора Спасского и погоста Лукомы пономаря Якова Преображенского и об оставшихся после них имениях» (начато 9 июня 1849 г.)»3.
Из него можно узнать следующее: «Имеется оставшегося после умершего пономаря Ржевского
3 ГАТО. Ф. 160. Оп. 13. Д. 1065. Дело о смерти Ржевского уезда погоста Георгиевского что в Щучьи священника Петра Державина, погоста Ераева дьячка Егора Спасского и погоста Лукомы пономаря Якова Преображенского и об оставшихся после них имениях.
уезда погоста Лукома Иакова Алексеева Преображенского, составленного при ведшим должность Благочинного, погоста Рождествено, что в Теплом стану священника Василия Гаврилова Шаховым при местном погосте Лукомы священноцерковнослужи-телях и ближайших родственников умершего...:
иконы: Святителя и Чудотворца Николая без оклада;
из постройки:
— простая изба, переплавленная, крытая дранью, при ней сени и за ними в одной связи свителка холодная ветхая, стоющая по видимому 8 руб.;
— двор, обнесенный мелким заборником, в нем один хлев для овец и Анбар для хлеба, все оное стоит по оценки 2 руб.;
— огуменная постройка;
— овин крытый соломой 1 руб.;
— сарай ветхий, крытый соломой 1 руб. 50 коп.;
из платья:
— тулуп овчинный, ношенный пять лет — 20 коп.;
из скота:
— лошадь 12 лет, стоющая по существующим ныне здесь ценам 5 руб.;
— одна корова 10 телят — 5 руб. 50 коп.;
из хлеба:
— ржи 5 четвертей4;
— овса 6 четвертей;
— одна четверть жита.
Долгу осталось после умершего разным лицам без расписок 20 руб. ассигнациями, а денег на лицо ничего не осталось. В семействе после означенного пономаря осталось: жена его Евдокия Иванова 41 года. Дети: Петр Преображенский — обучается в нижнем отделении Тверской духовной семинарии на собственном содержании — 18 лет; Александра — 14 лет; Анна — 11 лет; Параскева — 7 лет; Василий — 4 лет; Никанор — 1 года. К означенному имению оставшимся сиротам назначается опекуном брат родной умершего Ржевского уезда села Старых Елец дьячек Никифор Алексеев Пре-ображенский»5.
Таким образом, еще в середине XIX в. благосостояние низшего сельского духовенства было крайне низким даже по сравнению с уровнем благосостояния некоторых крестьян.
В конце XIX в. в Русской православной церкви появилось пенсионное обеспечение. На уровне епархий стали создаваться так называемые эмеритальные кассы — аналог негосударственного пенсионного фонда. Духовенство должно было делать отчисления в эти кассы, и тогда с оставлением ими своих церковных должностей они могли получать пенсию. В конце XIX — начале XX вв. пенсия священника составляла примерно 130 руб., а диакона — 65 руб. Пенсия также выплачивалась не только священно- и церковнослужителям, но и членам их семей, если они оставались без кормильца — вдовам и незамужним дочерям (вне зависимости от их возраста). Пенсионное обеспечение духовенства было построено на основе страхового принципа, соответствовало более зрелому уровню
4 Четверть — русская мера сыпучих тел, равна 208 л. В четверти 9,5 пудов пшеницы, 6,25 пудов ржи, 7,25 пудов ячменя, 6 пудов овса.
5 ГАТО. Ф. 160. Оп. 13. Д. 1065. Дело о смерти Ржевского уезда погоста Георгиевского что в Щучьи священника Петра Державина, погоста Ераева дьячка Егора Спасского и погоста Лукомы пономаря Якова Преображенского и об оставшихся после них имениях.
развития финансово-экономических отношений и осуществлялось в денежной форме, в то время как ранее духовенство должно было до глубокой старости (пока хватало сил) служить в церкви, чтобы иметь доход или передавать церковное место по наследству, чтобы кормиться с него. Эмеритальные кассы создавались на епархиальном уровне.
Развитие финансовых отношений в Русской православной церкви в этот период постепенно приводило к эволюции в ней экономических отношений: от феодально-крепостнической модели к построению наиболее эффективной внутрицерков-ной финансовой системы, пронизывающей все ее звенья. Революция 1917 г. остановила этот процесс, что было связано с ломкой прежних общественных отношений и курсом на построение коммунистического общества, где не могло быть финансов, имеющих место, как тогда казалось, только в эксплуататорской экономике.
Подытоживая сказанное, можно отметить, что в дореволюционной России по мере развития капитализма изменялось финансово-экономическое положение и Русской православной церкви, и православного духовенства, что выражалось в постоянном усложнении финансовых отношений. Финансы стали иметь тенденцию к централизации (главным образом, на епархиальном уровне), но затем (в советский период и в период новой России) произошло объединение финансовых отношений внутри Русской православной церкви, которые потеряли свою прозрачность и статистическую обобщенность.
Список литературы
1. Знаменский П. Приходское духовенство в России со времени реформы Петра. Казань: Типография университета. 1873. 850 с.
2. Петров И. Епархиальные учреждения в русской церкви в XVI и XVII вв. (историко-кано-нический очерк). Рязань: Губернская Типография. 1882. 220 с.
3. Ростиславов Д.И. Опыт исследования об имуществе и доходах наших монастырей. СПб.: Типография Морского министерства в Главном Адмиралтействе. 1876. 403 с.
Chapter of history
FINANCIAL AND ECONOMIC SITUATION OF THE RUSSIAN ORTHODOX CHURCH AND CLERGY IN THE PRE-SOVIET PERIOD
Aleksandr N. SUKHAREV
Abstract
The article generaliges and presents the data characterizing financial and economic position of the Russian Orthodox Church before the Russian Revolution of 1917. The paper presents archival data on revenues and expenditures of the churches of the Ostashkovo district of Tver province in the middle of the XIX century, data on clergy income and payments to ecclesiastical authorities (bishops).
Keywords: church, monastery, arrival, yard, staff, earth, duties, altyn, money
References
1. Znamenskii P. Prikhodskoe dukhovenstvo v Ros-sii so vremeni reformy Petra [Parish clergy in Russia since the Peter's reform]. Kazan, Tipografiia univer-siteta Publ., 1873, 850 p.
2. Petrov I. Eparkhial'nye uchrezhdeniia v russkoi tserkvi v XVI i XVII vv.: istoriko-kanon-icheskii ocherk [Diocesan institutions in the Russian Church in the XVI and XVII centuries. (Historical and canonical essay)]. Ryazan, Gubernskaia Tipografiia Publ., 1882, 220 p.
3. Rostislavov D.I. Opyt issledovaniia ob im-ushchestve i dokhodakh nashikh monastyrei [Experience of research on property and income of our monasteries]. St. Petersburg, Tipografiia Morskogo ministerstva v Glavnom Admiralteistve Publ., 1876, 403 p.
Aleksandr N. SUKHAREV
Tver State University, Tver, Russian Federation [email protected]
