CC BY
47
Д.Б. Безруков
(Москва, Россия)
ФИЛОСОФСКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ФОРМИРОВАНИЯ ЕДИНОГО ИНФОРМАЦИОННОКОММУНИКАТИВНОГО ПРОСТРАНСТВА
Цель настоящей статьи состоит в экспликации изменения роли знания (в его связи с информацией) в современную информационную эпоху, называемую постсовременностью (постмодерном), а также - в демонстрации влияния глобальных тенденций информационного общества на условия личностного существования.
В качестве отправной точки исследования мы примем следующее соотношение между знанием и информацией: информация - это любые внешние сведения, которые мне предстоят в процессе приспособления к окружающему миру и которые воздействуют на меня. Иначе говоря, за основу размышлений возьмем бытовое употребление понятия информации.
Реалии постсовременного информационного общества
Одной из особенностей постсовременных информационных обществ является транспарентность социального в различных сферах, будь то образование или здравоохранение. Данная особенность приводит к тому, что ученики зачастую больше информированы (и/или знают) о состоянии дел современного этапа развития изучаемой дисциплины1. Все это приводит к тому, что меняется схема взаимоотношения между учителем и учеником: традиционная вертикаль становится горизонталью (Рисунок 1). Традиционно
1 Об этом свидетельствуют различные социологические исследования. Так, группа исследователей под управлением доцента кафедры библиотековедения и теории чтения Санкт-Петербургского университета культуры и искусств, президента регионального отделения Ассоциации школьных библиотек России Ольги Старовойтовой провела исследование о профессиональном и досуговом чтении учителей из трех регионов России. См. электронный ресурс:
Шр://81и<Деп1кт.гиМе^^.а8Р?1<Д=42Б00Э373Б4С49Р1Б99бб1Б1Л14ЛБ641
считалось, что учитель и ученик были в неравных положениях, учитель знал больше ученика, информационная взаимосвязь была односторонней - от учителя к ученику.
Рисунок 1 - Сравнение традиционной и постсовременной моделей знания
В условиях постсовременности проявляется тенденция редукции знания к информации, в том плане, что знание исчезает и замещается информацией.
В нижеследующем изложении мы проследим философские основания таковой тенденции, а также рассмотрим вопрос о том, насколько оправдан (и оправдан ли) тезис об исчезновении знания в условиях информационного общества и тотальном распространении информации.
Акцентуации на природу обоснованности знания
Как известно, в истории философской мысли выделяют три парадигмы в развитии идеала рациональности: классическая, неклассическая и постнеклассическая.
В контексте данных парадигм знания происходит изменение характера знания.
Знание в классической парадигме (XVII в. - пер. треть XIX в.) рассматривалось через призму субъект-объектных отношений, характер которых подвергся трансформации. Начиная с Античности, под знанием понималось обоснованное мнение (Платон). В этот период философы попытались
осмыслить то, что должно быть в качестве фундамента знания. Так возникла проблема гносеологического фундаментализма. Несмотря на различные онтологические и антропологические предпосылки Античности (примат целого над частью) и Нового времени (первенство индивидуального начала), в целом для классической гносеологической парадигмы характерен объективистский подход: знание должно покоиться на неком универсальном основании, элиминирующем влияние субъекта (сверхрациональная интеллектуальная интуиция, «cogito» Декарта, трансцендентальное сознание у Канта и проч.). Знание в классическое парадигме предполагало точное описание объекта - рассматривалось как точная копия реальности. Считалось, что законы природы неизменны, и неуклонный прогресс науки позволяет достигать все более точного объяснения явлений как они «есть на самом деле». Для классической философской парадигмы характерна строгая приверженность исключительно метафизической проблематике: поиск сущности, истины, конечных, сверхчувственных, субстанциональных оснований. Представители данной парадигмы выстраивали свои системы в соответствии с установкой, предполагающей рассмотрение мира как устойчивого и стабильного в своей основе, они пытались возвыситься над множественностью вещей мира и постигнуть подлинное его единство.
С последней трети XIX в. начинается перелом в развитии философской мысли, проявляющийся в содержательном дистанцировании от классической философской парадигмы. Именно в этот период появляются иррационалистические течения в философии (Шопенгауэр, Ницше), основа которых -отход от метафизической проблематики.
Научное знание уже не рассматривается как точная копия реальности, как нечто объективное. Выяснилось, что одна и та же реальность может быть описана в разных теориях, не существует одного метода научной деятельности. Неклассическая парадигма начинается с т.н. «лингвистического поворота» в философии, в рамках которого конструирование мира приписывалось уже не трансцендентальной субъективности, а грамматическим структурам языка.
Представители данной парадигмы считали, что реальность недоступна познающему субъекту потому, что люди являются пленниками языка. Знание опосредуется сеткой концептов, которые описывают определенное состояние дел. В данной парадигме принципиальная роль отводится плюральности знания: поскольку нет единственного верного описания
действительности, то на передний план выступают множественные описания (т.н. «концептуальные каркасы», «языковые игры», «словари» и др.). Знание становится
актуальным лишь с позиций определенного языка науки. Классическая парадигма знания исторически была подорвана теорией относительности Эйнштейна, а философско-методологическое объяснение было дано американским методологом науки Томасом Куном (ему принадлежит введение в научный оборот термина «парадигма»). Кун, обратил внимание на то, что смена теорий в науке не подчиняется рационально-логическим основаниям, а происходит революционно и на основе т.н. смены гештальта (попросту говоря, смена одной теории на другую объясняется верой, похожей на религиозное обращение). Однако, рассмотрение знания сквозь призму языковой реальности привело к релятивизации истины: всякой системе знания соответствует своя истина. Возникла проблема несоизмеримости различных систем знания.
Когда стало очевидным, что мир плюралистичен, и универсальным его описание быть не может, началась эпоха постмодернизма. По отношению к науке постмодернизм обернулся провозглашением ее конца через отказ от универсализма и объективизма в когнитивном аспекте и как антисциентизм - в социальном. Для постмодернизма характерно преодоление бинаризма, свойственного традиционной аристотелевской логике. Посмодерн выступает против господства «метанарративов» во всех сферах, т.е. против знания, претендующего на роль абсолютного. Гносеологической установкой в постнеклассической парадигме является принцип Различия, а не тождества: «современная мысль порождается... утратой тождеств... Человек в нем не переживает Бога,
тождество субъекта не переживает тождества субстанции» (Жиль Делез)1.
Постнеклассическая парадигма (вторая половина XX в.) делает акцент на отказе от теоретического фундаментализма2: больше не существует никаких окончательных, раз и навсегда данных оснований знания (знание не фундируется ни объективностью, ни «языковыми играми»). В самосознании ученых это выражается если не как отказ от объективизма, являвшегося доминантой научного исследования, то как пересмотр концепции объективизма. В новом формирующемся мировидении, называемом холистическим, объективизм достигается скорее в учете субъективного.
Объективность не отождествляется с объектностью, не противопоставляется субъективности, а соотносится с «жизненностью», «полнотой» (Юрген Хабермас). Реальность постнеклассической науки - это сеть взаимосвязей, в которую включен человек, причем не только через условия познания.
Постмодернизм атакует разум, истину, методологизм и призывают вернуться к полноте вещи, противостоящей «тюрьме» языка (Лиотар). Постмодернизм называют идеологией «смерти субъекта». Согласно Ю. Кристевой, смерть человека выступает его растворением в детерминационных воздействиях на индивидуальное сознание со стороны структур языка и различных дискурсивных практик. По мысли Жака Деррида, «интерпретирующее Я» само по себе есть не более, чем текст, сотканный из «культурных универсалий и дискурсивных матриц, культурных кодов и интепретационных конвенций»3.
1 Делез Ж. Различие и повторение. Спб.- ТОО ТК «Петрополис», 1998. - С.9
2 В своей радикальной форме эта позиция представлена «методологическим анархизмом» Пола Фейерабенда. Познание, утверждает Фейерабенд, не является постепенным приближением к истине, а скорее представляет собой увеличивающийся океан взаимно несовместимых альтернатив, в котором каждая отдельная теория, сказка или миф являются частями одной совокупности; благодаря этому процессу конкуренции все они вносят вклад в развитие нашего познания. Суть своей методологии Фейерабенд формулирует в правиле «все дозволено». Ее суть - в формировании установки на открытость, терпимость и любознательность ученого как к другим, противоположным объяснениям, так и к альтернативным способам постижения реальности (миф, религия и
пр.).
3 Новая философская энциклопедия. - М.: Мысль, 2010. - С. 620.
«Смерть субъекта» это смерть классического субъекта познания, тождественного самому себе (фихтеанский принцип «Я=Я»).
«Смерть знания» в постсовременном информационном обществе
На вопрос о соотношении знания и информации, в частности возможности его полного вытеснения информацией в постсовременную эпоху, существуют две противоположные точки зрения.
Одни авторы утверждают1, что знание не может быть полностью заменено информацией, т.к. знание включает в себя познавательную деятельность, которая всегда личностна и требует усвоения субъектом познания того содержания (выраженного в символико-знаковой форме), с которым он сталкивается.
Другие авторы2 настаивают на том, что в условиях постмодерна знание теряет свой смысл, что оно исчезает в силу того, что происходит исчезновение субъекта познания (выступающего в качестве своего рода фильтра входящей информации, «концептуальной матрицы»), а вместе с тем и всех субъект-объектных отношений. Смысл данного подхода состоит в том, что знание - это репрессивный продукт (концепция «власть-знание» М. Фуко). Знание в классической философской парадигме представляла собой следствие безличной силы «воли к власти» (Ницше), следствие иррационального стремления к тотальности и подавлению.
Если мы согласимся с позицией, согласно которой знание в постмодерне невозможно, то не признаем ли мы данный тезис в качестве очередного метанарратива? В основании данной точки зрения, на наш взгляд, лежит модернистская позиция: «только модерн имеет право признавать знание в качестве собственного продукта». На наш взгляд, знание будет существовать до тех пор, пока будет существовать социум, поскольку знание есть определенная форма социальной организованности. Вопрос в том, каким образом данная
1 ПетровМ.А.О соотношении понятий «знание» и «информация»: Дис. канд. филос. наук: 09.00.01 Красноярск, 2005 146 с.
2 Дугин А.Г. Постфилософия. Три парадигмы в истории мысли. М., «Евразийское движение», 2009. 744 с.
социальная организованность достигается. «Смерть субъекта» еще не говорит о том, что знание также исчезает в условиях постсовременности, но скорее свидетельствует о «недолжной» форме социальной организованности знания: появление в постмодернистском дискурсе таких концептов как «ризома», «тело без органов» как раз свидетельствует об этом. До тех пор пока существует некто, кто осуществляет процесс познания (не важно, субъект ли это, или «ризома»), постольку будет существовать знание.
Представители постмодернистского дискурса предложили пересмотреть характер социальной связи в условиях постмодерна, пересмотрев идею познавательного актора, предлагая такие концепты как «ризома», «тело без органов».
У Делеза и Гваттари «тело без органов» фактически интерпретируется как ризоморфное, т.е. противопоставляется организму как стабильной системе органов с устойчиво дифференцированными функциями. «Тело без органов вовсе не противоположно органам. Его враги - не органы. Его враг -организм». Органы интерпретируются как принципиально ситуативные. Тело без органов это некая целостность как «распределение интенсивностей». Организм это не жизнь, а темница жизни. «Тело без органов» открывает неограниченный простор для самореализации свободы, снимая клещи конечной «органической организации органов»1.
Метафора «ризомы»2 противопоставляется у Делёза метафоре «корня», выражающей идею глубины как места пребывания некой сущности. В классической философской парадигме, с точки зрения познания эта метафора означала проникновение вглубь вещей, к первопричине. В данной парадигме эта метафора выступала как интенция мысли на универсализм бытия. Данная парадигма, по мысли Делёза, «никогда не знала множественности: ей нужно прочное
коренное единство». Для постмодернизма характерно познавательное обретение множественности: «поистине, мало
1 Новая философская энциклопедия. - М.: Мысль, 2010. - С. 653-655.
2 ДелезЖ. Тысяча плато: Капитализм и шизофрения/ Жиль Делез, Феликс Гваттари. -Екатиренбург: У-Фактория; М.: Астрель, 2010. - С. 6-45.
сказать: «Да здравствует множественное!, ибо призыв этот трудно выполнить. Никаких топографических, лексических или синтаксических ухищрений не будет достаточно, чтобы он был услышан и понят. Множественное нужно еще создать, не добавляя к нему внешние качества, а, напротив, всего лишь на уровне тех качеств, которыми оно располагает, по-прежнему п-1 (единица является часть множества, будучи всегда вычитаемой из него). Вычесть единственное из множества, чтобы его установить; писать в п-1. Ризома как скрытый стебель радикально отличается от корней и корешков...»'.
Идея корня связана с бинаризмом традиционной философии. «Когда множественное действительно исследуется как субстантивное, множественность, оно больше не связана с Единым как субъектом и объектом, природной и духовной реальностью - как образом мира в целом»2.
«Создавайте ризому, а не корни!.. Не будьте ни единым, ни множественным, станьте множеством! Рисуйте линии, а не точки!.. Не лелейте в себе Генарала» 3.
«Смерть субъекта» - это концепт, характеризующий разрушение традиционного представления о знании как того, что должно иметь прочный фундамент. В свою очередь, эссенциалистские коннотации знания были возможны в рамках определенного понимания истины, сложившегося в европейской философии. Господствующей концепцией истины была концепция истины как корреспонденции («истина есть тождество вещи и представления»).
В основе данной концепции истины лежит аристотелевская логика (прежде всего, законы тождества и исключения третьего (ИЛИ. ИЛИ)). Постмодернистские концепты «ризома» и «тело без органов» позволяют пересмотреть традиционную концепцию знания и истины. Как писал Делез, «. ризома - это союз и только союз
«принципиально ускользающий» от консервации, . , ризома,
чтобы стать сетью, всегда предполагает конъюнкцию, и. и.
1 Новая философская энциклопедия. - М.: Мысль, 2010. - С. 470-472.
2 Там же
3 Там же
и». Ризома «ни стабильна, ни нестабильна, а скорее метастабильна. Наделена потенциальной энергией»1.
В русской философии в свое время были высказаны идеи о цельном знании. Так, С. Франк, ввел в теорию познания т.н. принцип антиномистического монодуализма
(трансрационального металогического единства (всеединства)). Говоря о духовной жизни личности, он отмечал, что «духовная жизнь одновременно и автономна, и гетерономна и что она вместе с тем ни автономна, ни гетерономна; ибо, согласно своей антиномистической трансрациональности, она по существу и исконно монодуалистична, так что само автономное в ней гетерономно и само гетерономное - автономно»2. И далее: «по существу же ответ может состоять лишь в том, что и здесь разделяющее «или-или» должно быть преодолено объединяющим «и то, и другое» или еще более глубоким единством «ни то, ни другое»3.
Роль единого информационного пространства в контексте личностной экзистенции
Понимание знания в фундаменталистском ракурсе и человека как субъекта, т.е. как способного зеркально отражать природу (Рорти), больше не отвечает потребностям современной постметафизической и информационной эпохи.
Исчезновение субъекта познания в условиях постсовременности приводит к тому, что информация непосредственно воздействует на человека, минуя всевозможные искажения, обусловленные тотальностью господствующего дискурса. В некотором смысле, действительно, можно согласиться с авторами, утверждающими невозможность знания в постмодерне. Знание в современную эпоху становится децентрированным, в том смысле, что нет больше единой инстанции, которая бы формировала определенную систему идей в социуме4. Основная
1 Там же
2 Франк С. Непостижимое: Онотологическое введение в философию религии. - М.: АСТ, 2007. - С. 305.
3 Там же. - С. 396.
4 Американский социолог Д. Белл в своей работе «Конец идеологии», написанный в конце 50-х годов XX века, размышляя о грядущем «постиндустриальном» обществе,
гносеологическая тенденция современности состоит в том, что знание становится множественным, оно везде и в то же время нигде. Фуко пересматривая концепт власти, рассматривал структуры власти как децентрированные образования, суть которых в том, что они везде, хотя их нет нигде. Весь социум пронизан самоорганизующимися процессами
взаимоориентации.
Задача педагога в современных условиях снабдить обилием информации (знаний) и научить мыслить парадигмально, научить ориентироваться в огромном потоке не структурированной информации.
Организация данной информации как раз возможна в рамках построение единого информационного пространства (ЕИП), которое представляет собой определенным образом организованную систему информационных ресурсов (посредством информационно-коммуникативных технологий). ЕИП предоставляет человеку огромный инструментарий в принятии определенного рода решений (в том числе управленческих), в формировании собственной системы ценностей и мировосприятия, что, в конечном итоге, делает человека более свободным и расширяет границы его личной ответственности. Человек самостоятельно может получить информацию из первоисточника, благодаря чему сокращается ограничительное влияние всевозможных институций, которые в свое время играли роль «фильтров дискурса» (имлицитный запрет на говорение о некоторых вещах).
Обладание полнотой информации, используя
возможности ЕИП, позволяет осуществлять более свободную коммуникацию. Французский философ и теоретик культуры Жан Франсуа Лиотар писал: «.в обществе, где
коммуникационная составляющая становится с каждым днем все явственнее, одновременно как реальность и как проблема,
акцентировал внимание на том моменте, что для управления таким обществом не требуются идеологические доктрины (коммунизм, фашизм и проч.), а политика будет строиться на принципах технократии и медиа манипуляциях. См. Тузиков А. Р. Теории идеологии в западной социологии (От критики ложного сознания к анализу дискурсивных практик масс-медиа): Дис. д-ра социол. наук: 22.00.06: Москва, 2003 423 с.
очевидно, что языковый аспект приобретает новое значение, которое было бы неверно сводить к традиционной альтернативе манипуляционной речи или односторонней передачи информации, с одной стороны, или же свободного выражения и диалога - с другой стороны»1. «Языковые игры» становятся необходимый для существования общества минимум социальной связи.
Огромная роль в формировании ЕИП и в целом новой познавательной ориентировки в современную эпоху должна быть отведена трансформации содержания учебновоспитательного процесса в образовании. Здесь, прежде всего, приобретает актуальность т.н. идея метапредметного обучения, заявленная в свое время в образовательной инициативе «Наша новая школа».
Метапредметы сочетают в себе идею предметности и одновременно идею надпредметности. Ключевая особенность метапредметов - формирование у учащегося возможностей рефлексивности по отношению к предметности. Если в условиях традиционной модели обучения ученик запоминал важнейшие понятия, изучая разные дисциплины, то в контексте метапредметного обучение он уже не запоминает, но промысливает, прослеживает происхождение важнейших понятий, в некоторой степени заново открывает понятия. Идея метапредметности знания предполагает переорганизовать учебный материал определенным образом 2.
В качестве вывода отметим, что в постсовременном информационном обществе происходит качественная трансформация содержания знания, проявляющаяся в том, что оно в большей степени начинает увязываться с децентрированностью дискурса. В результате чего, знание и информация все больше начинают сближаться. Это, в свою очередь, повышает роль такой формы организации
1 ЛиотрарЖ. Состояние постмодерна. - М.: «АЛЕТЕЙЯ», СПб. - 1998. - С. 46.
2 Концепция метапредметов активно разрабатывается сотрудниками Института инновационных стратегий развития общего образования при Департаменте образования города Москвы. Подробнее см. Громыко Ю.В. Мыследеятельностная педагогика (теоретико-практическое руководство по совоению высших образцов педагогического искусства). - Минск, 2000.
информационных ресурсов, как единое информационное пространство, инструментальное использование которого
расширяет возможности знаниевой ориентировки в условиях постсовременного общества.
Список литературы
1. Делёз Ж. Различие и повторение. Спб. — ТОО ТК «Петрополис», 1998.—384 с.
2. Делез Ж. Тысяча плато: Капитализм и шизофрения / Жиль Делез, Феликс Гваттари. - Екатеринбург: У-Фактория; М.: Астрель, 2010. 896 с.
3. Дугин А.Г. Постфилософия. Три парадигмы в истории мысли. М., «Евразийское движение», 2009. 744 с.
4. Лиотар Ж. Состояние постмодерна. - М.: «АЛЕТЕИЯ», СПб. - 1998.160 с.
5. Новая философская энциклопедия. — М.: Мысль, 2010. — Т. 1—4.
6. Постмодернизм. Новейший философский словарь. - М.: Фирма «Современный литератор», 2007. 816 с.
7. Франк С. Непостижимое: Онтологическое введение в философию религии. - М.: АСТ, 2007. 506 с.
8. Эпистемология: основная проблематика и эволюция подходов в философии науки. - Кемерово: Кузбас. гос. техн. ун-т, 2007. 423 с.
