CC BY
126
7. Улицкая Л. Даниэль Штайн, переводчик: Роман / Л. Улицкая М.: Эксмо, 2008. 528 с.
8. Утробина А.А. Основы теории перевода. Конспект лекций / А.А. Утробина. М.: Приор. 2006. 114 с.
9. Шаховский В.И. О переводимости эмотивных смыслов художественного текста / В.И. Шаховский // Перевод и коммуникация / РАН. Ин-т языкознания. М., 1997. С. 139-152.
10.Швейцер А.Д. Эквивалентность и адекватность / А.Д. Щвейцер // Коммуникативный инвариант перевода в текстах различных жанров: Сб. науч. трудов. М.: Моск. гос. ин-т ин. яз. им. М. Тореза, 1989. Вып. 343. С. 52-58.
11. Ulitskaya, Ludmila. Daniel Stein, interpreter: a novel in documents / LudmilaUlitskaya; tr. by Arch Tait. New York: Overlook press, 2011. 408 pp.
Об авторах
Козлова Людмила Николаевна - кандидат филологических наук, доцент кафедры иностранных языков Брянского государственного технического университета, [email protected]
Демидова Мария Михайловна - кандидат филологических наук, доцент кафедры иностранных языков Брянского государственного технического университета, [email protected].
УДК 811.111'243:81'282.842
ФАКТОРЫ ИДЕНТИФИКАЦИИ СТАТУСА АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА КАК ЛИНГВА ФРАНКА В МЕЖНАЦИОНАЛЬНОЙ КОММУНИКАЦИИ
Мележик К.А.
В статье обсуждаются основные критерии определения статуса английского как лингва франка (АЛФ) в глобальном континууме английского языка (АЯ). Предлагается понимание АЛФ как совокупности социолектов, функционирующих в социально ограниченных дискурсивных сообществах, обосновываются три фактора, отличающих АЛФ от национальных и территориальных вариантов АЯ: инклюзивность, представляющая собой практику свободного включения АЛФ в коммуникативный процесс, функциональная дополнительность АЛФ по отношению к национальным языкам пользователей и использование в дискурсивном сообществе.
Ключевые слова: английский как лингва франка, межнациональная коммуникация, социолект, критерии идентификации.
За последние десятилетия глобализация английского языка (АЯ) стала одной из основных тем социолингвистических исследований многоязычия, которые соответствуют радикальным переменам в социально-экономической и общественно-политической жизни современного мира. Изучение общих закономерностей и конкретных проявлений взаимодействия между преобладавшим до сер. 20 в. британским вариантом, получившим всеобщее распространение во 2-й половине 20 в. американским вариантом и новыми вариантами АЯ потребовало учета региональных и национальных особенностей полинационального АЯ в различных регионах земного шара.
Глубокое проникновение в суть сложившейся языковой ситуации привело американского лигвиста Б. Качру к созданию концепции World Englishes [8], согласно которой АЯ людей, не являющихся его носителями и принадлежащих к различным языковым и культурным сообществам, более не является нормированным фонетически, грамматически и лексически АЯ Великобритании или США, а, вместе с последним, представляет собой некую совокупность «английских языков мира».
В соответствии с концепцией Б. Качру, говорящие на английском языке делятся на тех, для кого 1) он является родным и используется почти во всех функциях; 2) АЯ не является родным, но выступает в качестве институционального второго языка; и 3) АЯ не является родным, а выступает как иностранный, и набор ситуаций, в которых он используется, ограничен [8, p.19]. Нормообеспечивающие или эндонормативные варианты, функционирующие в англоязычных странах, традиционно диктуют стандарты и правила, которыми руководствуются носители английского языка. При этом, если британские нормы традиционно считаются образцовыми, а американские нормы составляют их альтернативу, то, например, австралийские или новозеландские нормы получают признание только в пределах своих регионов.
Норморазвивающие варианты второй группы в таких странах, как, например, Индия, Малайзия, Нигерия, Сингапур, характеризуются ситуацией конфликта между языковыми нормами и языковым поведением. Они отличаются противоборством эндонормативных и экзонормативных тенденций. Нормозависимые варианты третьей группы, нпример, в Египте, Индонезии, России, Японии, являются преимущественно экзонормативными [8, р.16].
Труды Б.Качру и его последователей не только открыли период изучения новых национальных и территориальных вариантов в глобальном континууме АЯ, но и положили начало его описанию как универсального языка межнационального и межкультурного общения. Среди наиболее злободневных направлений этих исследований важная роль принадлежит изучению статуса и функционирования английского языка как лингва франка (АЛФ) процессов лингвистической глобализации.
Прежде чем обсуждать статус современного АЛФ, необходимо уточнить, что понятие лингва франка появилось в средние века, в ареале восточного Средиземноморья, и относилось к упрощенному языку-посреднику, смешанному языку, сложившемуся на основе итальянского, французского и местных левантинских говоров [15, p.9].
Согласно определению авторитетного «Словаря лингвистики и фонетики» Д. Кристалла лингва франка -
это вспомогательный язык, используемый в бытовой коммуникации, между группами людей, которые говорят на разных родных языках [5, р.282]. «Словарь преподавания языка и прикладной лингвистики» Дж. Ричардса и Р. Шмидта дает более развернутое определение: лингва франка - это язык, который используется для коммуникации между разными группами людей, каждая из которых говорит на разных языках. Лингва франка может использоваться в международной коммуникации (как, например, английский язык), может быть родным языком одной из групп или может не принадлежать на одной группе. Лингва франка имеет упрощенную структуру предложения и упрощенный словарь и может быть смешением двух и более языков [11, р.309].
Эти дефиниции отражают традиционные, общие представления о лингва франка как об упрощенном языке бытовой коммуникации, сложившиеся в лингвистике по отношению к региональным языкам межнациональных контактов, например, латинскому - на территории Римской империи, русскому - в Российской империи, французскому - в колониальных владениях Франции, арабскому - в ближневосточных и североафриканских странах, и т.д. [15, p.10]
Анализ и прогноз демографических факторов распространения таких языков, как китайский, испанский и арабский в 1950-2050 гг. дали основания британскому исследователю Д. Грэддолу констатировать их вхождение в число мировых языков и потенциальную перспективу вытеснения ими АЯ с позиций языка глобальной коммуникации уже в 21-м столетии [6, р.60,61]. Это мнение разделяют и те авторы, которые предсказывают возможное вытеснение АЯ с глобальной арены в связи с сокращением доли валового продукта англоязычных стран в мировой экономике и увеличением доли Китая, испаноязычных и арабоязычных стран [12, р.29].
Мы не можем согласиться как с такими прогнозами, так и с попытками найти в современном АЛФ какие-то аналогии с контактными языками прошлого. Даже гипотетическая потеря США ведущего положения в мировой экономике уже не может привести к регрессу функции АЛФ в межнациональной и межкультурной коммуникации.
Основное отличие между мировым АЯ и, например, мировым китайским языком заключается в принципе эксклюзивности/инклюзивности. Сопоставим участников коммуникативной ситуации на китайском и английском языках. Коммуникативная ситуация на китайском языке в качестве постоянного участника должна включать носителя языка и в качестве переменного участника - любого неносителя, выучившего китайский язык как иностранный, если это происходит, например, в Китае или любой стране, где имеется китайская диаспора. Если это происходит в Малайзии или Сингапуре, где китайский является одним из официальных языков, неноситель может усвоить его как второй язык. Китайский язык в межнациональной коммуникации эксклюзивен, т.е. он исключает все коммуникативные контексты, где не присутствует носитель языка. И, напротив, АЛФ в международной коммуникации, является инклюзивным языком, т.к. принадлежит коммуникантам любого этнокультурного происхождения. Инклюзивность определяется как политика включения в социальный и коммуникативный процесс людей, которые иначе могли быть исключенными или занимать маргинальную позицию, т.к. относятся к этническому, тендерному, сексуальному, возрастному и т.п. меньшинству [1, с.835].
Простой пример инклюзивности АЛФ: 26 сентября 2015 г. в числе мероприятий, посвященных Европейскому Дню Языков, в Брюсселе прошла конференция переводчиков, работающих в подразделениях Евросоюза. Выступая перед многонациональной аудиторией, все докладчики от стран-членов ЕС говорили по-английски. Трудно представить, даже в очень отдаленной перспективе, что, встретившись на международной конференции где-нибудь в Сингапуре, россиянин будет общаться с греком по-китайски, или швед с болгарином - по-арабски.
Наиболее популярная и поддающаяся количественному анализу область инклюзивной неинституциональной коммуникации - это международный туризм, где используется АЛФ в качестве контактного языка. Интересные цифры, характеризующие соотношение носителей и неносителей АЯ, участников коммуникации в этой области, приводит Д. Грэддол: 3/4 ситуаций англоязычной коммуникации в международном туризме имеют место между неносителями АЯ, а, в целом, неносители задействованы в 96% всех англоязычных коммуникативных ситуаций [6, р.29].
Предпосылками такой коммуникации служат универсальный инклюзивный АЛФ и межкультурная коммуникативная компетенция участников, составляющих языковое сообщество международного туризма. Как представляется, концепт языкового сообщества является ключом к пониманию статуса АЛФ в глобальном континууме АЯ.
Сообщество определяется как совокупность людей, отвечающая следующим признакам: наличие общей социальной практики, т.е. повторяющегося рутинизированного способа взаимодействия; наличие определенной организационной структуры; наличие общих интересов индивидов, составляющих данную совокупность [4, с.75]. Традиционная трактовка сообщества как локальной общины непосредственно взаимодействующих индивидов потеряла актуальность, и фактор местонахождения уже не служит основанием его идентификации. В конкретном языковом сообществе используется конкретная социально-коммуникативная система - совокупность кодов и субкодов, находящихся друг с другом в отношениях функциональной дополнительности. Функциональная дополнительность означает, что каждый из кодов и субкодов, образующих социально-коммуникативную систему, имеет свои функции, не пересекаясь с функциями других кодов и субкодов [2, с.61]. Тем самым, мы можем утверждать, что коды и субкоды пользователей АЛФ функционально дополняют друг друга, образуя систему, способную обслуживать все коммуникативные потребности данного сообщества и все сферы общения пользователей АЛФ, которые могут относиться к самым разным областям деятельности.
В системе функциональной дополнительности языкового сообщества задействованы и те образования, которые мы определяем как практические или деятельностные разновидности АЛФ, функционирующие в пределах сообществ практики. Термин, «сообщество практики» (калька с англ. community of practice), описывает группу людей, объединенных общими интересами, профессией или видом деятельности. Концепцию community
of practice, сообщества практики или деятельностного сообщества впервые предложили в 1991 г. Дж. Лейв и Э. Уэнгер [9, p. 29] для того, чтобы обозначить группу людей, вовлеченных в совместную деятельность. Э. Уэнгер определяет сообщества практики как группы людей, разделяющих интерес к какой-либо области, в которой они регулярно взаимодействуют и учатся совершенствовать это взаимодействие [16, р.45].
Три основных условия необходимы для формирования сообщества практики: 1) идентификация по разделяемой области интересов; 2) совместные действия людей, разделяющих интересы в данной области; 3) регулярная практика, в процессе которой члены данного сообщества приобретают и накапливают наборы средств взаимодействия, опыт совместной деятельности и способы решения возникающих проблем [16, р.45-46]. В дополнение к факторам формирования сообществ практики Э. Уэнгера мы считаем необходимым добавить еще один - показатель коллективной идентификации, которым являются особенности языка, характеризующие ре-чепроизводсто членов сообщества, их разновидность языка, которая может отличаться спецификой лексики, грамматики и произношения.
Языковая практика на АЛФ является той общей платформой, которая объединяет всевозможные сообщества практики. На этом основании Б. Зайдлхофер предлагает квалифицировать сообщества пользователей АЛФ как дискурсивные сообщества (discourse communities) в рамках сообществ практики [13, р.308]. Дискурсивное сообщество (термин введен в 1991 г. Дж. Суэйлсом [14]) представляет собой группу людей, характеризуемых общими деятельностными нормами и объединяемых тем, что они сообща владеют определенным количеством типов или жанров дискурса, при помощи которых они осуществляют свои коммуникативные цели. Дискурсивное сообщество - это группа людей, которые «говорят на одном языке», разделяют знания о каких-либо темах и владеют общим словарем, чтобы обсуждать эти темы [14, р.58].
Дискурсивное сообщество людей, использующих АЛФ, представляет собой языковой коллектив, вырабатывающий языковые маркеры групповой идентификации. Оно отличается нестабильностью состава коммуникантов, которые имеют различные уровни языковой компетенции, различную национально-культурную основу и должны приспосабливаться к постоянно меняющимся партнерам коммуникации [10, р.45]. Следовательно, факторы, объединяющие сообщество пользователей АЛФ, находятся в сфере дискурса, прагматики и коммуникативных стратегий, поэтому многие авторы квалифицируют АЛФ как регистр, используемый в процессе коммуникации, обусловленной характером социальной деятельности, и имеющий свойства разговорного языка для специальных целей [10, р.51].
Ведущий исследователь европейского АЛФ Дж. Дженкинс отстаивает его статус как полноправного варианта АЯ со своими собственными характеристиками - лингвистическими инновациями, порождаемыми языковыми контактами в условиях англоязычной коммуникации, участники которой принадлежат к различным языковым сообществам. Она рассматривает отклонения от норм и стандартов носителей языка, допускаемые в их АЛФ, как маркеры этого варианта [7].
Необходимо подчеркнуть, что АЛФ не может быть включен в круг национальных и региональных вариантов, поскольку его статус определяется не по лингвогеографическому и национальному принципу, не по соотнесенности с нормами носителей языка, а по лингвофункциональному принципу, т.е. по своему использованию в межкультурной коммуникации, где он обеспечивает равные коммуникативные права всем участникам. Функционально-прагматическая роль АЛФ как языка дискурсивного сообщества вторична по отношению к национальным языкам членов этого сообщества.
Мы определяем два типа АЛФ в зависимости от характера дискурса в таком сообществе: АЛФ1 принадлежит неинституциональным дискурсивным сообществам, возникающим в нерегулярных контекстах международной коммуникации, не требующих высокого уровня владения языком - в быту, туризме или какой-либо другой области. АЛФ2 принадлежит институциональным дискурсивным сообществам, организованным в регулярных контекстах международной коммуникации, требующих высокого уровня владения языком - в профессиональной, административно-политической, академической или какой-либо другой области.
Соответственно, АЛФ 1 и АЛФ2, как функционально-прагматические контактные разновидности АЯ, характеризуются гетерогенной структурой, отражающей весь диапазон обслуживаемых ими дискурсивных сообществ. Мы обозначаем такие разновидности АЛФ 1 и АЛФ2 термином «социолект», который удобен для номинации разнообразных и несхожих друг с другом языковых образований, обслуживающих коммуникативные потребности социально ограниченных дискурсивных сообществ. Социолект, как форма существования АЛФ, является дополнительно приобретенной языковой системой, служащей инструментом коммуникации дискурсивного сообщества людей, имеющих разные национальные языки и объединенных на основе совместной языковой практики. Это некодифицированная норма языкового общения, реализуемая в рамках конкретной социально-речевой общности коллективом говорящих, объединенных совокупностью общих социальных признаков.
Таким образом, опираясь на трактовку социолекта в трудах А.Д. Петренко [3, c.41], мы определяем АЛФ как совокупность социолектов, существующих параллельно национальным и территориальным вариантам АЯ и обслуживающих коммуникативные потребности социально ограниченных дискурсивных сообществ, члены которых принадлежат к различным исходным лингвокультурным и национально-языковым сообществам, но объединяются на основе: 1) разделяемой области интересов; 2) совместной деятельности в данной области; 3) регулярной практики, в процессе которой они приобретают и накапливают наборы средств взаимодействия, опыт совместной деятельности и способы решения возникающих проблем.
Завершая наше обсуждение, еще раз подчеркнем три основных фактора, идентифицирующих статус АЛФ
в глобальном континууме английского языка: 1) инклюзивность АЛФ, представляющая собой практику свободного включения в социальный и коммуникативный процесс языкового сообщества; 2) функциональная дополнительность АЛФ по отношению к национальным языкам пользователей; 3) принадлежность дискурсивному сообществу, которое отличается нестабильностью состава коммуникантов, имеющих различные уровни языковой компетенции и различную национально-культурную основу.
The article discusses main criteria for identifying the status of English as a lingua franca (ELF) within the continuum of global Englishes. It is argued that ELF functions through a totality of sociolects of discourse communities and it is claimed to be identified by the three factors - inclusivity instrumental in any international communication of native and non-native speakers, complementarity to their national codes and association with discourse communities.
Keywords: English as a lingua franca, international communication, sociolect, criteria for identification.
Список литературы
1. Карвасарский Б.Д. Психотерапевтическая энциклопедия / Под. ред. Б.Д. Карвасарского. СПб: Питер, 2006. 944 c.
2. Крысин Л.П. Кодовые переключения как компонент речевого поведения человека. Речевое общение. (Теоретические и прикладные аспекты речевого общения) / Л.П. Крысин // Специализированный вестник, 2000, Вып. 3 (11). С. 61-64.
3. Петренко А.Д. Актуальные проблемы социальной стратификации языка / А.Д. Петренко // Петренко
A.Д., Храбскова Д.М., Петренко Д.А., Исаев Э.Ш. Актуальные проблемы языковой вариативности в аспекте мировой интеграции и глобализации. Коллективная монография. - Симферополь: Таврический национальный университет им. В.И. Вернадского, 2011. С. 9-52.
4. Швейцер А.Д., Никольский Л.Б. Введение в социолингвистику / А.Д. Швейцер, Л.Б. Никольский. - М.: Высшая школа, 1978. 216 с.
5. Crystal D. A Dictionary of Linguistics and Phonetics (6th edn.) / D. Crystal. - Oxford: Blackwell, 2008. - 530 p. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: www.mohamedrabeea.com/books/book1_3891.pdf
6. Graddol D. English Next: Why Global English May Mean the End of 'English as a Foreign Language' / D. Graddol. - London: British Council, 2006. - 128 p.
7. Jenkins J. English as a Lingua Franca / J. Jenkins // JACET 47th Annual Convention. - Waseda University, 1113 September 2008. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.jacet.org/2008convention/ JA-CET2008_keynote_jenkins .pdf
8. Kachru B.B. Standards, codification and sociolinguistic realism: The English language in the outer circle /
B.B. Kachru // Quirk R., Widdowson H. (Eds.) English in the world: Teaching and learning the language and literatures. - Cambridge: Cambridge University Press, 1985. - P. 11-36. - Reprinted: World Englishes: Critical Concepts in Linguistics. / Edited by K. Bolton, B. B. Kachru. - Vol. 3. - London and New York: Routledge, 2006. - P. 241-269.
9. Lave J., Wenger E. Situated Learning: Legitimate Peripheral Participation (Learning in Doing: Social, Cognitive and Computational Perspectives) / J. Lave, E. Wenger. - Cambridge University Press, 1991. - 138 p.
10.Mollin S. English as a Lingua Franca: A New Variety in the New Expanding Circle? / S. Mollin // Nordic Journal of English Studies, 2006, Vol. 5, No. 2. - P. 41-57. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://gupea.ub.gu.se/bitstream/2077/3149/1/5-2-Mollin.pdf
11. Richards J.C., Schmidt R. Longman dictionary of language teaching and applied linguistics (4th ed.) / J.C. Richards, R. Schmidt. - London: Longman, 2010. - 656 p.
12. Saul J.R. The Collapse of Globalism and the Reinvention of the World / J.R. Saul. - London: Atlantic books, 2005. - 309 p.
13. Seidlhofer B. English as a lingua franca and communities of practice / B. Seidlhofer // S. Volk-Birke, J. Lippert (eds.) Anglistentag 2006 Halle Proceedings. - Trier: Wissenschaftlicher Verlag Trier, 2007. - Р. 307-318.
14. Swales J. Genre Analysis / John Swales. - Cambridge: Cambridge University Press, 1990. - 272 p.
15. Verleysen P. Lingua franca: chimera or reality? / P. Verleysen // European Commission Luxembourg: Publications Office of the European Union, 2010. - 91 p.
16. Wenger E. Communities of Practice / E. Wenger. - Cambridge: Cambridge University Press, 1998. - 336 р.
Об авторе
Мележик Карина Алексеевна - кандидат филологических наук, доцент, заведующая кафедрой иностранных языков № 3, Институт иностранной филологии, Таврическая академия, Крымский федеральный университет имени В. И. Вернадского, [email protected]
