CC BY
34
ваемые «счетные слова» (их другое название - классификаторы). Классификаторы - особая группа слов, посредников между существительными и числительными в количественно-именной конструкции. Так, вместо пять книг китайцы говорят «пять корешков книг». Книги считаются корешками (bén). Вместо четыре носовых платка - «четыре квадрата (fang) носовых платков», вместо две собаки - «две полоски (tiáo) собак», вместо две рыбы - «две полоски (tiáo) рыб» и т. д.
Китайские существительные делятся на группы по сочетаемости с определенными счетными словами (за что последние и называются классификаторами). Признаки, на основании которых производится деление, разнородны и часто несущественны для классифицируемых предметов. Так, выделяется группа плоских предметов (односторонних и двусторонних плоскостей): зеркало, барабан и т. д., с которыми используется счетное слово main - «поверхность» и фото, билет, марка и т. д., с которыми принято употреблять zhang - «лист»; также группа длинных тонких предметов: палка, иголка, палочка для еды, которые сочетаются со счетным словом gen - «корень» и др.
В китайском языке люди могут быть просто людьми (gé), уважаемыми персонами (míng), официальным лицами (wei), передвигаться группами (huö), входить в банды (bang, gu) и т.п. Говоря о человеке как члене семьи, китайцы употребят «köu», о человеке как типе (по характеру) - «léi», о человеке в очереди, в ряду - «pai».
Есть и универсальное счетное слово gé «штука, экземпляр», которое может заменять остальные и участвовать в счете как одушевленные, так и неодушевленных предметов.
При всей экзотичности системы счетных слов, нельзя не провести аналогии между китайской моделью количественной характеристики предметов и четвертым способом такой характеристики в русском языке. Ср.: укушен пятью ртами собаки («получил пять укусов») и сорок голов крупного рогатого скота.
Библиографический список
Китайские классификаторы происходят от существительных и часто омонимичны имеющимся в языке субстантивам.
Реализация модели «числительное +названия меры + имя предмета» в русском и китайском языках имеет отличия. Одно из них - неизменяемость китайских слов: этот язык не имеет склонения.
Русское словосочетание типа один десяток яиц часто используется в сокращенном виде (десяток яиц): на единичность однозначно указывает грамматическое число слова десяток. В аналогичном фрагменте китайской речи слово один необходимо. Ср.: у! ки^ гаи «один кусок мяса», Напд ки^ гои «два куска мяса» и т. п.
Некоторые китайские существительные (названия отрезков времени: лет, дней, часов, минут и др.) сочетаются с числительными непосредственно, без помощи счетных слов. Это напоминает вторую модель количественной характеристики предметов в русском языке.
При выполнении заданий, предполагающих анализ способов выражения количественного значения в русском и китайском языках, преподаватель наводящими вопросами помогает учащемуся понять, где наблюдается сходство, а где различие. Например: «Сравните и подумайте, сходны или различны эти явления. Если сходны, то в чем вы видите их сходство? Если различны, то в чем заключается их различие?»
Сопоставление способов выражения количественных значений в русском и китайском языках, обнаружение черт сходства и различия в системе средств выражения этих значений призвано облегчить китайским студентам изучение и усвоение грамматических норм русского языка.
Сравнительно-сопоставительный метод позволяет учащимся ощутить интерес к материалу занятия, активизировать процесс познания, сформировать положительную мотивацию к изучению русского языка, глубже проникнуть в культуру и быт народа изучаемого языка, не допускать интерферентных ошибок.
1. Методика преподавания русского языка как иностранного: учебное пособие для вузов. А.Н. Щукин. 2003. Москва: Высшая школа.
2. Никифорова Л.А. Сопоставление как метод при изучении грамматики и правописания. Русский язык в школе. 2003; 4: 3 - 45.
3. Зуров А.М. Сопоставительный метод в изучении и преподавании иностранных языков. Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2012; 1-2: 371 - 373.
5. Стернин И.А. О понятиях метод, методика, прием. Вопросы психолингвистики. 2008; 7: 24 - 25.
6. Коларькова О.Г., Ипатова И.С. Потенциал иностранного языка как фактор профессионально-личностного развития студентов. Проблемы современного педагогического образования. Издательство ФГБОу «Крымский федеральный университет имени В.И. Вернадского» (Ялта). 2016; 51-6: 175 - 181.
References
1. Metodika prepodavaniya russkogo yazyka kak inostrannogo: uchebnoe posobie dlya vuzov. A.N. Schukin. 2003. Moskva: Vysshaya shkola.
2. Nikiforova L.A. Sopostavlenie kak metod pri izuchenii grammatiki i pravopisaniya. Russkijyazyk vshkole. 2003; 4: 3 - 45.
3. Zurov A.M. Sopostavitel'nyj metod v izuchenii i prepodavanii inostrannyh yazykov. Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N.I. Lobachevskogo. 2012; 1-2: 371 - 373.
5. Sternin I.A. O ponyatiyah metod, metodika, priem. Voprosy psiholingvistiki. 2008; 7: 24 - 25.
6. Kolar'kova O.G., Ipatova I.S. Potencial inostrannogo yazyka kak faktor professional'no-lichnostnogo razvitiya studentov. Problemy sovremennogo pedagogicheskogo obrazovaniya. Izdatel'stvo FGBOU «Krymskij federal'nyj universitet imeni V.I. Vernadskogo» (Yalta). 2016; 51-6: 175 - 181.
Статья поступила в редакцию 27.01.17
УДК 811.111'243:81'282.842
Borodina D.S., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, doctoral postgraduate, Crimean Federal University n.a. V.I. Vernadskiy (Simferopol, Russia), E-mail: dasha_tnu@mail.ru
ON THE HETEROGENEITY OF THE PROBLEM OF MODERN ENGLISH IN EUROPE. The article discusses status factors of English as lingua franca (ELF) in continental Europe. The analysis is based on Kachru's paradigm of World Englishes. It is argued that various criticisms of the Concentric Circles model have resulted from the extrapolating Kachru's diachronic model on the permanently changing contemporary global English language continuum. Non-postcolonial Europe is a region where English has been evolving in three different types: 1) as a learner's language acquired for transnational communication (Expanding Circle variants), unofficial user language of both intra- and transnational communication (similar to institutionalized Outer Circle variants), 3) transition state between the first two. These three groups of countries are claimed to form the European continuum of English. European ELF is proved to be of two types: non-institutional which is a transnational discourse practice, and institutional - which is an umbrella term covering diverse sociolects used by various communities of practice both in transnational and intranational communication. The analysis of European ELF is stated to offer a viable analytical procedure for studying the status of English in other non-postcolonial regions.
Key words: European English as lingua franca, EFL, Kachru's model, institutional, non-institutional ELF, transnational, intranational communication.
Д.С. Бородина, канд. филол. наук, доц., докторант, Крымский федеральный университет им. В.И. Вернадского, г. Симферополь, E-mail: dasha_tnu@mail.ru
К ПРОБЛЕМЕ ГЕТЕРОГЕННОСТИ СОВРЕМЕННОГО АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА В ЕВРОПЕ
В статье предлагается анализ факторов, составляющих статус английского как лингва франка (АЛФ) в странах континентальной Европы. Анализ проводится с позиций концепции Б. Качру, представляющей распространение глобального английского языка (АЯ) в виде модели трех кругов. Аргументируется ошибочность критиков этой модели, проецирующих диахроническую схему Качру на современный континуум АЯ. На основе разделения стран Европы по среднему уровню владения АЯ обосновывается невозможность включения европейского АЯ в модель Качру. Доказывается, что страны Европы разделяются на три группы по объему функций, выполняемых АЯ в статусе: 1) иностранного языка, предназначенного для межнациональной коммуникации их жителей, 2) фактического второго языка интранационального общения, и 3) он занимает промежуточную позицию. Эти группы составляют европейский континуум АЯ как иностранного языка и АЯ как второго языка, и между ними нет четких границ. Выдвигается положение о двух типах европейского АЛФ - неинституциональном как о транснациональной дискурсивной практике и институциональном, который трактуется как зонтичный термин, обозначающий совокупность социолектов, обслуживающих транс- и интранациональную коммуникацию. Европейский АЛФ является частным случаем АЯ как международного контактного языка,и предлагаемые критерии анализа применимы к другим непостколо-ниальным регионам его распространения.
Ключевые слова: европейский английский как лингва франка, АЛФ, модель Качру, институциональный АЛФ, неинституциональный АЛФ, транснациональная коммуникация, интранациональная коммуникация.
Процесс глобализации современного мира представляет собой расширение, углубление и ускорение контактов и сотрудничества во всех аспектах общественной жизни [1, p. 2]. Контакты английского языка (АЯ) с национальными языками становятся одним из определяющих факторов национальной языковой ситуации, поскольку влияние англо-американской культуры и, соответственно, АЯ входит в число наиболее значимых факторов мирового лингвистического развития конца 20 в. - начала 21 в. Результатом контактов АЯ с национальными языками стало не столько появление в них новых элементов и структурных отношений, сколько возникновение новых вариантов английского, используемого в качестве второго языка. Подобные новообразования стали фактом лингвистического континуума и существуют на огромной территории многих стран, где АЯ употребляется наряду с национальными языками.
Актуальность исследования эволюции АЯ в начале 21 в. заключается в том, что сложилась новая языковая реальность, стимулирующая интерес исследователей к проблемам: а) принадлежности и статуса новых вариантов АЯ по отношению к британскому и американскому вариантам АЯ, б) их роли в процессе глобализации современного мира и их статуса по отношению к национальным языкам, в) определения критериев кодификации новых вариантов, и г) выбора целевых образцов для обучения английскому как второму или иностранному языку. На смену упрощенному представлению об АЯ языке как едином образовании пришло понимание гетерогенности языковой структуры, обусловленной лингвистическими и экстралингвистическими факторами [2, с. 3].
Плюрицентричный характер АЯ на современном этапе проявляется в существовании различных национальных и региональных вариантов, приспособленных функционировать в новых социально-культурных условиях в том или ином регионе [3, с. 76]. Как в теоретическом поле, так и в практике преподавания АЯ необходимо понимание того, что собственно термин «английский язык» - это уже не только и не столько наименование конкретного национального языка, но обозначение глобального языкового континуума, в пределах которого взаимодействуют чрезвычайно разнородные явления. Поэтому в 1990-х гг. был выдвинут тезис, поддержанный Д. Кристалом, о том, что АЯ - это скорее семья языков, чем один язык [4, р. 84]. Осознание этого факта побудило американского социолингвиста Б. Качру предположить, что АЯ представляет собой некую совокупность вариантов, которую он назвал парадигмой «английских языков мира» - World Englishes [5; 6]. Концепция Б. Качру стала наиболее значимой и влиятельной теоретической моделью глобального распространения АЯ.
В 1985 г. Б. Качру опубликовал схему типологической классификации «английских языков мира» (World Englishes), в соответствии с которой он разделил их на три категории, расположив в трех концентрических кругах [5]. Внутренний круг (the Inner Circle), включает варианты Ая в США, Великобритании и других странах, где он является основным национальным языком (native varieties).
Внешний круг (the Outer Circle) охватывает институциональные варианты (institutionalized varieties), возникшие в бывших британских колониях, например, в Индии, Нигерии, Пакистане, Сингапуре, Южной Африке. Эти варианты имеют широкий диапазон социальных функций внутригосударственного общения в
качестве второго официального языка страны и поддерживаются институтами государства, обслуживая административно-правовую и образовательно-культурную сферы.
В третьем, Расширяющемся круге (the Expanding Circle) представлены страны, где АЯ, не будучи официальным языком, выполняет определенные культурно-политические функции, ориентируясь, главным образом, на внешнюю коммуникацию, и используется как инструмент межнационального и межкультурного общения (performance varieties - практические варианты). Он развивается в результате школьного обучения, а не вследствие усвоения в естественной коммуникативной среде. Благодаря возрастанию функциональной нагрузки АЯ практические варианты активно распространяются в таких странах Расширяющегося круга, как, например, Индонезия, Иран, Китай, Непал, Россия, Япония и т. п. К этой категории можно отнести и другие неанглоязычные страны, число которых постоянно расширяется за счет вовлечения новых участников в сферу глобальной политической и социально-экономической активности.
По словам Б. Качру, принадлежность к тому или иному кругу зависит от выбора между экзонормативной и эндонормативной моделью. Экзонорма, или внешняя норма, связана с принятием неанглоговорящими странами модели АЯ тех стран, где он является родным (главным образом, Великобритании и США), а эндонорма, или внутренняя норма, предполагает местную разновидность АЯ образованных носителей в качестве образца. Важным критерием определения статуса каждого варианта и разновидности английского языка является ориентация на внешние или внутренние языковые нормы. Экзонорма АЯ характерна для России, Японии, Кореи, Китая и др. стран, эндонорма - для Великобритании, США, Австралии, Индии, ЮАР и др. [6, с. 21].
В соответствии с моделью Б. Качру говорящие на АЯ делятся на тех, для кого 1) он является родным и используется почти во всех функциях; 2) АЯ не является родным, но выступает в качестве институционального второго языка; и 3) АЯ не является родным, а выступает как иностранный язык, и набор ситуаций, в которых он используется, ограничен [5, p. 19]. Существование и функционирование АЯ в местных условиях приводит к развитию в нем характерных различительных и устойчивых черт, совокупность которых может осознаваться и поддерживаться кругом говорящих на нем людей [7, c. 68;].
Терминологическая интерпретация, предложенная Б. Качру, подверглась критике со стороны ученых, которые считали, что расположение носителей АЯ и их стран во Внутреннем круге ставит их в привилегированное положение. Так, признавая отсутствие какой-либо убедительной альтернативы модели трех кругов, Д. Грэддол указывает на ее политизированную тенденциозность и считает основным недостатком признание привилегированного положения вариантов внутреннего круга, выраженное в том, что носителям АЯ отводится роль ключевого элемента схемы. Центральное расположение носителей АЯ заставляет принимать их язык как свод правил, обязательных к исполнению на периферии, т. е. неносителями АЯ [8, p. 110].
Этой же позиции придерживается и М. Модиано, который критикует модель концентрических кругов за ее евроцентризм и подчеркивает, что она «возрождает представление об АЯ как собственности определенных групп, а привилегию правильности отдает носителям престижного варианта». М. Модиано указыва-
ет, что в модели Б. Качру языковая компетенция как бы предопределена национальной принадлежностью, и предлагает рассматривать языковую компетенцию пользователя АЯ вне связи с его происхождением [9, p. 24].
М. Сарачени находит евроцентризм в модели Б. Качру, утверждая, что «теоретически небезупречная и идеологически евроцентричная концептуализация языка» в немалой степени вызвана собственно термином «Внутренний круг», относящимся к Великобритании, США и др. странам, где АЯ исторически является доминантным языком [10, p. 81].
Дж. Раджадураи усматривает недостаток модели Б. Качру не в политическом аспекте, но в противопоставлении биполярных тенденций распространения АЯ во внешнем и расширяющемся кругах. С одной стороны, в условиях современного мира АЯ служит необходимым инструментом социально-экономической мобильности. Однако, как следствие, в странах второго и третьего кругов, где от уровня владения АЯ могут напрямую зависеть карьерные устремления и благосостояние людей, возрастают требования к их языковой компетенции [11].
А. Пенникук также считает, что языковой компетенции отводится функция барьера, призванного разделять общество по социально-экономическим критериям, а это ведет к укреплению социального неравенства и повышению престижа ограниченного числа представителей национальной элиты, АЯ которой приобретает привилегию служить в качестве национального кодифицированного варианта [12, p. 519].
По мнению Э. Эрлинг, в мире, где глобальное использование АЯ не подвластно никаким границам, модель реальной языковой ситуации не следует строить вокруг одного центра, строго разделяя пользователей по национальной принадлежности [13, p. 229].
С. Моллин упрекает Б. Качру в том, что, при всей очевидной универсальности, его модель трех кругов игнорирует основную, глобальную функцию АЯ в современном мире - функцию контактного языка, лингва франка международной, межнациональной, межкультурной коммуникации [14, p. 41 - 42], т.к. варианты Внутреннего и Внешнего кругов функционируют в пределах своих национальных/региональных границ, и только практические варианты Расширяющегося круга изначально предназначены для международной коммуникации.
Никто из критиков концепции Б. Качру не отвергает главного - принципа структурации глобального АЯ, но, как нам представляется, все они делают одну и ту же ошибку в том, что, рассматривают диахроническую модель Б. Качру как синхроническую репрезентацию современного глобального континуума АЯ. В качестве подтверждения этого тезиса приведем следующий аргумент, который в известных нам критических анализах модели трех кругов не зафиксирован.
В известном научном издательстве Wiley-Blackwell, в серии Справочников по литературе и культуре (Blackwell Companions to Literature and Culture), был подготовлен монументальный коллективный труд «Справочник по истории английского языка» (A Companion to the History of the English Language, 2008), где Б. Качру является автором главы World Englishes in World Contexts, в которой он разъясняет, что «модель Концентрических Кругов - это не просто эвристическая метафора для схематического представления диффузии английского языка. Модель представляет схему исторической, образовательной, политической, социальной и литературной контекстуализации английского языка в процессе постепенной - и беспрецедентной - экспансии, связанной с британской колонизацией и постколониальным периодом». [15, p. 568] Эта экспансия началась, на первом этапе, с присоединения Уэльса (1535 г.) и Шотландии (1603 г.), продолжилась, на втором этапе, в процессе колонизации Северной Америки, Австралии и Новой Зеландии и завершилась, на третьем этапе, путем создания Британской колониальной империи. [15, p. 567, 568].
Б. Качру подчеркивает, что его репрезентация распространения английского языка не отдает приоритет какому-либо из вариантов АЯ и не располагает их в порядке предпочтительного ранжирования. Внутренний круг является внутренним в соответствии с происхождением вариантов и их принадлежностью к начальному этапу распространения АЯ, а Внешний круг является внешним в силу географической экспансии языка, в силу тех исторических обстоятельств, благодаря которым АЯ стал использоваться в сферах управления, образования, политики, экономики и т.п. британских колоний. По мере развития новых вариантов все они прошли через аккультурацию и нативизацию
(индигенизацию), в ходе которых АЯ подвергся изменениям в локальных африканских, азиатских, и др. контекстах, т.е. подвергся тому, что Б. Качру называет «африканизацией» и «азианизаци-ей» по аналогии с языковыми процессами, прошедшими в США, Канаде, Австралии и Новой Зеландии. Под аккультурацией и на-тивизацией Ая в локальных контекстах понимаются изменения на фонетическом, грамматическом, лексическом, дискурсном уровнях. [15, p. 568, 569].
Необоснованная экстраполяция модели Б. Качру, раскрывающей последовательность исторической диффузии АЯ, на современную языковую ситуацию приводит к ошибочному представлению о том, что изначальная принадлежность к Внутреннему кругу подчеркивает исключительность и привилегированное положение носителей АЯ. Парадокс такого понимания модели трех кругов мы видим в следующем: хотя Б. Качру выдвинул идею World Englishes для того, чтобы отойти от устаревших представлений о превосходстве британского и/или американского варианта АЯ, его концепция ошибочно воспринимается как постулат языкового превосходства англоязычных стран.
Мы предлагаем принять как свершившийся факт, что этот постулат потерял связь с реальным состоянием глобального АЯ, которое характеризуется тем, что процесс распространения АЯ в различных регионах мира за последние 20-30 лет вступил в качественно новую стадию, и в глобальном континууме АЯ активно развиваются два важных сектора, которые не покрываются парадигмой World Englishes. Во-первых, это функционирование АЯ в качестве контактного языка транснациональной коммуникации - английского как лингва франка (АЛФ). Во-вторых, это его статус в интранациональной коммуникации непостколониальных стран (Россия, страны Евросоюза, Китай, Япония, и т.п.), хотя формально они относятся к Расширяющемуся кругу.
Исходя из функционального критерия, А. Ферс определяет АЛФ как дополнительно приобретенную языковую систему, контактный язык общения людей, не разделяющих ни национальный язык, ни национальную культуру, но избравших его в качестве иностранного языка межнациональной коммуникации [16, p. 240]. Ю. Хоузе признает АЛФ инструментом коммуникации между людьми с разными национальными языками за пределами лингвокультурных границ их языков. По её словам, АЛФ выполняет функцию контактного языка межнациональной коммуникации, не выступая в качестве языка национальной идентификации говорящих. Он может использоваться как в странах Расширяющегося круга, так и в странах Внутреннего и Внешнего кругов при условии, что один из коммуникантов является представителем страны Расширяющегося круга или все коммуниканты относятся к этой категории. [17, p. 73-74].
Напомним, что в модели Б. Качру локальные (национальные и региональные) варианты идентифицируются в трех аспектах -территориальном, языковом и культурном, т. е. по критерию географической локализации, по характерным отклонениям от исходного (британского) языкового стандарта, по отраженным в конкретном варианте АЯ специфическим лингвокультурным реалиям данного региона. [18] Насколько применимы к АЛФ территориальные, языковые и лингвокультурные параметры оценки вариантов? Является ли он этапом продвижения Расширяющегося круга к созданию своих норм и стандартов, своего варианта АЯ, который в неопределенной перспективе может интегрироваться в национальный вариант АЯ на функциональном уровне? Чтобы ответить на эти вопросы, необходимо выделить два вида АЛФ - неинституциональный и институциональный.
Мы определяем неинституциональный АЛФ как нерегулярную ситуативную языковую практику межнациональной коммуникации, в которой а) участники являются представителями различных исходных языков; б) один или все участники не идентифицируются по какой-либо специальной области интересов; в) вторичная социализация и интернализация элементов культуры партнеров не является обязательным фактором; г) взаимодействие с целью формирования общего фонда языковых средств, т.е. практического кода, ограничено ситуативным потребностям коммуникативного контекста. Это, например, общение мигранта с чиновником миграционной службы или туриста с обслуживающим персоналом отеля.
Институциональный АЛФ - это вариант языка, используемый в устном и письменном статусно-ориентированном дискурсе, который, по определению В.И.Карасика, представляет собой речевое взаимодействие в рамках сложившихся общественных институтов. Институциональный дискурс есть специализированная клишированная разновидность общения между людьми,
которые могут не знать друг друга, но должны общаться в соответствии с нормами данного языкового сообщества. [19, с. 277 -279] Мы относим институциональный АЛФ к сфере транснациональной коммуникации, связанной с деятельностью различный сообществ, в широком диапазоне коммуникативных контекстов институционального сообщества - от обмена простыми высказываниями до научной дискуссии.
Институциональный аЛф, по своей сути, является зонтичным термином, обозначающим совокупность социолектов, обслуживающих транснациональные группы - деятельностные сообщества, объединенные на основе совместной культурной, профессиональной, социальной и т.п. практики. Материальной базой для исследования социолектов АЛФ должны быть его самостоятельные разновидности, являющиеся средством общения таких коллективов.
Может ли институциональный АЛФ быть включен в модель Б. Качру и, если может, то на основании каких критериев?
Сложность ответа на этот вопрос подтверждает ведущий исследователь европейского АЛФ Дж. Дженкинс, которая проводит аналогию между АЛФ и АЯ носителей, отмечая, что они имеют как общие характеристики, так и региональные отличия. По ее словам, АЛФ не является монолитным вариантом некой мономодели, утратившей лингвокультурную идентичность, Точно также его нельзя представлять в качестве модели поливариантного АЛФ, предполагающей отсутствие каких-либо норм и стандартов. [20, p. 202 - 204].
Институциональный АЛФ выполняет прагматическую функцию языка транснациональной коммуникации, в которой могут принимать участие все говорящие по-английски, независимо от того круга модели Б. Качру, к которому они относятся. Однако же, анализируя территориальные, языковые и культурные параметры вариативности глобального английского языка мы приходим к пониманию того, что локализация АЛФ в пределах модели трех кругов невозможна, и попытки характеризовать его как один из вариантов Расширяющегося круга только на основании функционально-прагматического критерия не имеют перспективы. Институциональный АЛФ не привязан к какому-либо географическому региону, а ориентирован на обслуживание коммуникативных потребностей индивидуумов и социально ограниченных групп людей в тех коммуникативных контекстах реального и/или виртуального пространства, которые требуют их взаимодействия.
Сложность идентификации статуса институционального АЛФ иллюстрирует австрийский социолингвист Б. Зайдлхофер, которая попеременно характеризует его как контактный язык и жизнеспособный вариант АЯ (EFL as a viable variety) [21, p. 138, 141], способ коммуникации между людьми, имеющими различные национальные языки [22, p. 339], особый регистр сообществ, объединенных определенным видом деятельности (communities of practice with their particular ELF registers) [23, p. 239].
М. Бернс отмечает неправомерность включения всех разновидностей европейского АЛФ в Расширяющийся круг модели Б. Качру только на том основании, что в неанглоязычных странах Европы он преподается в качестве (первого) иностранного языка в системе образования, не объявлен официально вторым языком и не признан институциональным вариантом на государственном уровне. В интранациональной коммуникации европейских стран АЯ задействован во многих специальных областях. По мнению М. Бернс, попытки классификация европейского АЯ по модели Б. Качру осложняется динамичностью и разнообразием контекстов использования языка [24, р. 192].
Диапазон расхождений среднего уровня владения АЯ в европейских странах свидетельствует о том, что по объему функций, выполняемых АЯ, страны Европы можно разделить на три группы: в одних странах (например, в Испании, Португалии, Франции) АЯ довольствуется статусом иностранного языка, предназначенного, в основном, для межнациональной коммуникации их жителей, в других (например, в Дании, Нидерландах, Швеции) - он фактически является вторым языком интранаци-онального общения, а в третьих (например, в Австрии, Германии, Польше) - занимает промежуточную позицию. Между этими группами нет каких-либо четких границ, и, по мнению нидерландского социолингвиста Э. Эдвардс, они представляют собой смешанный континуум АЯ как иностранного языка и АЯ как второго языка [25, p. 173].
Идентификация статуса АЯ в той или иной стране возможна с применением социолингвистических критериев, которые могут
быть обобщены в следующей классификации, где выделяются четыре основных фактора [26, р. 96]:
1. Объём функций АЯ: а) распространение массового национально-английского билингвизма, б) интранациональное использование АЯ в нескольких областях (образование, управление, средства массовой информации, межэтническое общение внутри страны).
2. Расширение путей усвоения языка за пределами системы образования.
3. Нативизация АЯ на фонологическом, морфосинтаксиче-ском, лексическом и прагматическом уровнях: а) распространение отдельных нативизированных структур в речепроизводстве на АЯ среди > 30% населения, б) расширение предпочтительного использования нативизированных структур среди > 50% населения с перспективой последующей систематизации, ведущей к развитию и закреплению локальной нормы.
4. Инстуционализация: а) признание национального варианта АЯ в качестве локальной нормы (возможно, но не обязательно на уровне государственных и общественных институтов), б) широкое использование локальной нормы в различных областях жизнедеятельности, в) кодификация (возможная, но не обязательная для признания национального варианта).
С. Моллин пишет, что распространение национально-английского билингвизма служит первым признаком внедрения АЯ как второго языка в конкретном сообществе, и, если минимальный процент билингвов меньше 1/3, то следует считать АЯ иностранным языком [27, р. 199]. Действительно, зонтичный термин АЛФ обобщает разные типы национально-английского билингвизма в континентальной Европе, поэтому идентификация его статуса в каждой отдельной стране должна базироваться на объективных критериях оценки билингвизма, нативизации и ин-ституционализации языка [28, р. 28, 29].
Представления о пороге билингвизма, нативизации и инсти-туционализации, за которым английский как иностранный язык становится английским как вторым языком могут значительно варьироваться, но практически никто не утверждает, что эти критерии должны быть всеобъемлющими. Порог нативизации -это тот этап когда вариант АЯ в той или иной стране начинает развивать свои нормы и, в конечном счете, эти нормы принимаются официально и кодифицируются в грамматиках, словарях и справочниках. [27, р.139] Однако же, кодификация не должна рассматриваться как обязательный этап, поскольку, если люди, говорящие на этом варианте, приняли его, хотя он и не признан официально, следует рассматривать его как институциональный вариант [Buschfeld 2011, р. 94].
Примером, представляющим группу европейских стран, где практически сложился национальный вариант английского как второго языка, являются Нидерланды. Нидерландский лингвист М. Ван Остендорп заметил, что голландцы превращаются из традиционно многоязычного населения, которое гордилось знанием иностранных языков, в двуязычное население, которое гордится знанием английского языка [29, р. 252]. Билингвизм, в первую очередь, выражается в представлении о всеобщем владении АЯ, который постоянно присутствует в телепрограммах, масс медиа, рекламе, бизнесе, школьном и высшем образовании и др. областях. АЯ является частью жизни и идентификационных признаком для молодежных и профессиональных групп, представители которых подвергают его систематической нативизации на всех уровнях языка [28, р. 226 - 228].
И тем не менее, несмотря на глубокое проникновение АЯ в жизнедеятельность Нидерландов, эту страну формально относят к странам Расширяющегося круга, а ее АЯ считают иностранным языком, хотя многие авторы характеризуют Нидерланды как одну из нескольких стран, переходящих из Расширяющегося круга в Внешний круг, т. к. АЯ фактически стал вторым национальным языком [28, р. 226] .
В то же время, широчайшее распространение АЯ во всех слоях нидерландского общества, с одной стороны, и отсутствие официально признанной кодификации и институционализации, с другой, не позволяют социолингвистам высказывать категоричные суждения. Так, например, М. Герритсен и К. Никерсон в 2004 г. исследовали АЯ в Нидерландах на основе критериев Б. Качру и нашли, что он «частично удовлетворяет» параметрам Внешнего круга, т.к. он, не будучи официальным вторым языком, используется интранационально, как рабочий язык, в образовании, бизнесе, искусстве и быту [30, р. 114 - 117]. В 2016 г. М. Герритсен и соавторы, полагаясь на дополнительные количественные и качественные данные, пересмотрели эту позицию и
пришли к выводу, что АЯ в Нидерландах удовлетворяет только критериям Расширяюшегося круга [31, р. 471].
Завершая краткое обсуждение статуса АЛФ в странах Европы, необходимо подчеркнуть следующие положения:
Б. Качру обосновал представление о функциональной на-тивности, основанное на критериях диапазона областей функционирования языка и глубины его социального проникновения, которое было революционным для последней четверти 20 в. В эпоху новой социолингвистической реальности представление о мобильности языка в непостколониальных странах меняется: оно включает переход от АЯ как предмета обучения к АЯ общения, от статуса иностранного языка системы образования к статусу второго языка интранациональной коммуникации. Этот переход представляет собой особый вид ситуативной вторичной социализации, в ходе которой происходит интернализация структуры и семантики языковых средств.
АЛФ подразделяется на два вида - неинституциональный и институциональный. Неинституциональный АЛФ определяется как нерегулярная ситуативная языковая практика межнациональной коммуникации представителей различных исходных языков, для которых вторичная социализация и интернализация элементов лингвокультуры партнеров не являются обязательными факторами. Институциональный АЛФ является зонтичным термином, который обозначает совокупность социолектов, обслуживающих транснациональные группы, объединенные на основе совместной культурной, профессиональной, социальной и т. п. практики.
Локализация АЛФ в пределах модели трех кругов как одного из вариантов Расширяющегося круга на основании функционально-прагматического критерия не представляется возможной, т. к. АЛФ не привязан к какому-либо географическому региону, а ориентирован на обслуживание коммуникативных потребностей индивидуумов и социально ограниченных групп людей в тех коммуникативных контекстах, которые требуют их взаимодействия.
Его разновидности в неанглоязычных странах Европы включаются в Расширяющийся круг модели Б. Качру только на том формальном основании, что он преподается в качестве иностранного языка в системе образования, не объявлен официально вторым языком и не признан институциональным вариантом на государственном уровне.
Библиографический список
В реальности АЯ выполняет способствует укреплению региональной идентичности Евросоюза и подвергается нативизации или европеизации на формальном, контекстуальном и дискурсивном уровнях. В интранациональной коммуникации европейских стран АЯ задействован во многих специальных областях.
Диапазон расхождений национальных уровней владения АЯ свидетельствует о том, что по объему функций, выполняемых АЯ, страны Европы можно разделить на три группы: в одних странах АЯ наделен статусом иностранного языка, предназначенного для межнациональной коммуникации их жителей, в других - он фактически является вторым языком интранациональ-ного общения, а в третьих - занимает промежуточную позицию. Между этими группами нет каких-либо четких границ, и они представляют собой континуум АЯ как иностранного языка и АЯ как второго языка.
Для идентификации статуса АЯ в той или иной стране необходимо учитывать четыре основных фактора, среди которых: распространение национально-английского билингвизма и интранациональное использование АЯ в различных областях; нативизация АЯ на фонологическом, морфосин-таксическом, лексическом и прагматическом уровнях с перспективой последующей систематизации, ведущей к развитию и закреплению локальной нормы; инстуционализация, возможная, но не обязательная на уровне государственных и общественных институтов, и кодификация, возможная, но не обязательная для признания национального варианта; расширение путей усвоения языка за пределами системы образования. Критерии порога билингвизма, нативизации и институ-ционализации, за которым английский как иностранный язык становится английским как вторым языком могут значительно варьироваться, но они не должны быть всеобъемлющими.
Европейский АЛФ рассматривается в виде частного случая АЯ как международного контактного языка. Он возникает и развивается в многоязычном контексте Европейского Союза, что изначально предполагает необходимость транскультурного и транснационального общения европейских коммуникантов, в рамках которого соотношение языков не является чем-то раз и навсегда закрепленным.
1. Held D., McGrew A., Goldblatt D., Perraton J. Global transformations: politics, economics and culture. Cambridge: Polity Press, 1999.
2. Балабай Е.В. Особенности словообразования в южноафриканском варианте английского языка: на материале произведений писателей ЮАР. Автореферат диссертации ...кандидата филологических наук. Москва: Моск. гос. обл. ун-т, 2007.
3. Ильина С.С. О некоторых грамматических особенностях сингапурского английского. Культурно-языковые контакты. Сборник научных трудов. Выпуск 11. Владивосток: Издательство Дальневосточного ун-та, 2008: 72 - 81.
4. Crystal D. Moving towards an English family of languages? World Englishes: A festschrift for Olga S.Akhmanova from her disciples, friends and colleagues. Ed. by O.Alexandrova and M. Konurbayev. Москва: Диалог-МГУ, 1998: 84 - 95.
5. Kachru B.B. Standards, codification and sociolinguistic realism: The English language in the outer circle // Quirk R., Widdowson H. (Eds.) English in the world: Teaching and learning the language and literatures. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1985: 11 - 36.
6. Kachru B.B. The Alchemy of English: The Spread, Functions and Models of Non-Native Englishes. Oxford: Pergamon Press, 1986.
7. Иванкова Т.А. Инновации китайского варианта английского языка на лексическом уровне. Культурно-языковые контакты. Сборник научных трудов. Выпуск 11. Владивосток: Издательство ДВГУ, 2008: 67 - 72.
8. Graddol D. English Next. Why global English may mean the end of English as a Foreign Language. London: British Council. The English Company (UK) Ltd, 2006.
9. Modiano M. International English in the global village. English Today. 1999. N 15 (2): 22 - 27.
10. Saraceni M. The Relocation of English: Shifting Paradigms in a Global Era. Houndmills: Palgrave Macmillan, 2010.
11. Rajadurai J. Revisiting the Concentric Circles: Conceptual and Sociolinguistic Considerations. Asian EFL Journal. Volume 7, Issue 4. British Virgin Islands: Asian EFL Journal Press, December 2005: 111 - 130. Available at: http://www.asian-efl-journal.com
12. Pennycook A. Global Englishes, Rip Slyme, and performativity. Journal of Sociolinguistics. 2003; 7(4): 513 - 533.
13. Erling E.J. Globalization, English and the German university classroom: a sociolinguistic profile of students of English at the Freie Universität Berlin. Thesis Presented for the Degree of Doctor of Philosophy. University of Edinburgh, June 2004. 282 p. Available at: userpage.fu-berlin. de/~berling/Final%20Draft%20pdf.pdf
14. Mollin S. English as a Lingua Franca: A New Variety in the New Expanding Circle? Nordic Journal of English Studies. 2006; Vol. 5; N 2: 41 - 57.
15. Kachru B.B. World Englishes in World Contexts. A Companion to the History of the English Language. Ed. by H. Momma and M. Matto. Blackwell Publishing Ltd., 2008: 567 - 580.
16. Firth A. The discursive accomplishment of normality: on 'lingua franca' English and conversation analysis. Journal of Pragmatics. 1996, Vol. 26: 237 - 259.
17. House J. Misunderstanding in intercultural communication: interactions in English as a lingua franca and the myth of mutual intelligibility. Gnutzmann C. (ed.) Teaching and Learning English as a Global Language. 1999. Tubingen: Stauffenburg: 73 - 89.
18. Canagarajah A. S., Wurr A. J. Multilingual Communication and Language Acquisition: New Research Directions. The Reading Matrix. 2011; vol. 11; N 1. 15. Available at: www.readingmatrix.com/.../january_2011/canagarajah_wurr.pdf
19. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград: Перемена, 2002.
20. Jenkins J. English as a Lingua Franca: interpretations and attitudes. World Englishes. 2009; Vol. 28 (2): 200-207.
21. Seidlhofer B. Closing a conceptual gap: the case for a description of English as a lingua franca. International Journal of Applied Linguistics. 2001; Vol. 11: 133 - 158.
22. Seidlhofer B. Key concepts in elt. English as a lingua franca. ELT Journal, 2005; Vol. 59/4: 339 - 341. Available at: http://eltj.oxfordjournals. org/content/59/4/339.full.pdf
23. Seidlhofer B. Common ground and different realities: world Englishes and English as a lingua franca // World Englishes, 2009, Vol. 28(2). Р. 236 - 245.
