CC BY
82
ФИЛОЛОГИЯ
Вестн. Ом. ун-та. IGG9. № 1. С. 94-96.
УДК SI
Е.А. Акелькина
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского
Ф.М. ДОСТОЕВСКИЙ В «КРУГЕ ЧТЕНИЯ»
Л.Н. ТОЛСТОГО
The article is devoted to creativity of Dostoevsky in L. N. Tolstoy’s «Circle of reading».
Ключевые слова: Ф.М. Достоевский, художественно-философский синтез, персона-листичность, философская публицистика, Л.Н. Толстой, имперсональность.
В литературном процессе конца XIX в., начиная с середины lBTG-х гг., философской прозе принадлежит актуальнейшее место. Философичность, проникая почти во все жанры и перестраивая их изнутри, оказывается шире представления о прозе, о литературе. Эта тенденция осознается как новое культурное качество любого искусства, как новая культурная модель мира.
Философичность выступает как сила интеграции, оцельнения, как предельно всеобщий принцип творческого отношения, пронизывающий всю русскую литературу конца lBTG-lBBG-х гг. и стимулирующий активное взаимодействие, диффузию самых разных жанров.
Философичность становится стилем мышления эпохи, стилем литературного общения, концентрируя в себе ядро специфических духовнокультурных проблем данного периода. Реализуется эта культурная тенденция в разнообразных жанрах, стилевых манерах, в оживлении многих архаических способов высказывания, а также в использовании смешанных, маргинальных, пограничных пластов культуры (таких, как афористика, дидактические произведения, мемуаристика, дневниково-документальная проза).
Одним из первых русских писателей Ф.М. Достоевский в «Дневнике писателя» успешно осуществил художественно-философский синтез самых разных культурных начал на основе персоналистичного переживания бытия.
Философичность «Дневника писателя» Ф.М. Достоевского рождена масштабностью задачи преодолеть внутреннюю дисгармоничность секуляризованного сознания среднего образованного современника.
Несомненно, что опыт синтеза в «Дневнике писателя» был по-своему осмыслен и усвоен поздним Л.Н. Толстым во многих философских произведениях, а особенно в «Круге чтения». Это центральное произведение позднего Толстого, как и «Дневник писателя», недооценено и не изучено в отечественном и мировом литературоведении. К марту 1BB4 г. относится одно из первых упоминаний Л.Н. Толстого о том, что он занят отбором и переводом изречений философов и пи-
© Е.А. Акелькина, 2009
Ф.М. Достоевский в «Круге чтения» Л.Н. Толстого
95
сателей разных народов. В дневнике Толстого появляется запись: «Надо себе составить круг чтения: Епиктет, Марк Аврелий, Лао цзы, Будда, Паскаль, Евангелие, - это для всех бы нужно» [1, с. 15].
Подобно тематико-проблемным сопряжениям на основе годового цикла в «Дневнике писателя» Ф.М. Достоевского, собрание мыслей мудрых людей в «Круге чтения» Л.Н. Толстого тоже расположено по темам и различным дням целого года. Напомним, что отзыв Достоевского об «Анне Карениной» в июльско-августовском выпуске «Дневника писателя» за 1877 г. был Толстому хорошо известен. Нельзя предполагать, чтобы новаторская экспериментальная природа повествовательного монтажа в этой итоговой книге философской прозы осталась не замечена Л.Н. Толстым. Л.Н. Толстой выше всего ценил в наследии Ф.М. Достоевского «Записки из Мертвого дома», видимо интуитивно чувствуя новизну и перспективность литературы опыта и документа в новом веке. О «Дневнике писателя» нет высказываний Толстого, но, думается, этот уникальный художественно-философский эксперимент не мог его не заинтересовать.
В «Круге чтения» Толстой видел важнейшую книгу своей жизни. В истории этого текста выделяются три этапа: изданный в 1903 г. сборник «Мысли мудрых людей на каждый день», изданная в 1906 г. первая русская редакция «Круга чтения» и, наконец, вторая редакция (1908), увидевшая свет - с многочисленными цензурными изъятиями - уже после смерти Л.Н. Толстого.
Еще в 1886 г. Толстой составил «Календарь с пословицами на 1887 год», который издательство «Посредник» выпустило в январе 1887 г. Как и Ф.М. Достоевский с его записными тетрадями и знаменитой «Сибирской тетрадью» (материалы которой
вошли в «Записки из Мертвого дома»), Л.Н. Толстой в течение всей жизни испытывал особый интерес к изречениям, пословицам, афоризмам, притчам-миниатюрам, анекдотам, примерам к моральным постулатам и т. д.
Жанровая специфика «Круга чтения» явно связана с опытом «Дневника писателя». Все мысли, изречения в «Круге чтения» связаны с поисками истины писателем в монтаже чужих высказываний под определенным («толстовским») углом зрения. Так же в «Дневнике писателя» Ф.М. Достоевского множество афористичных заглавий, цитат
определяют главную тему, но внутри каждого выпуска есть выполняющие функции кульминации вставные художественные произведения («Мальчик у Христа на елке», «Мужик Марей», «Кроткая»). В художественно-публицистическом «Круге чтения» Л.Н. Толстого таким переходным мостиком к размещению собственно художественных произведений стали «Недельные чтения», в которые вошли отрывки из чужих повестей, рассказов, легенд.
И. Бунин в книге «Освобождение Толстого» говорит о «Мыслях мудрых людей на каждый день»: «В этот сборник он включал наиболее трогавшие его, наиболее отвечавшие его уму и сердцу «Мысли мудрых людей» разных стран, народов и времен, равно как и некоторые свои собственные» [1, с. 11]
По мере работы над «Кругом чтения» и другими своими художественно-философскими произведениями Толстой все больше и больше переходил к своим собственным высказываниям, обращаясь к своим дневникам, переписке. Так, в книге Л.Н. Толстого «Путь жизни» всего несколько изречений других писателей, а все остальное принадлежит ему самому. Правда, Л.Н. Толстой многие изречения подверг переделке, включил в новый контекст. Он заострил нужные ему мысли, и эта тенденция к «обезличиванию» мыслей отражает пафос Толстого - не поиск истины, а ее выговаривание, достаточно одностороннее воспроизведение.
Если Ф.М. Достоевский пытается разбудить в читателе «Дневника писателя» способность к собственному мышлению, пусть и парадоксальному, то Л.Н. Толстой знакомит, убеждает, внушает, учит.
В «Круге чтения» больше цитат и афоризмов иностранных авторов, которые русскому читателю представлены впервые. Переводя иностранный текст, Толстой не придерживался оригинала в точности, иногда сокращал его, опускал отдельные слова и фразы, заменял целые периоды, т. е. пересказывал его по-толстовски. Такой подход был принципиален для Л.Н. Толстого. В письме В.Г. Черткову от 1886 г. он следующим образом сформулировал свое понимание задач такого перевода: «Надо только как можно смелее обращаться с подлинником: ставить выше Божью
правду, чем авторитет писателя» [1, с. 15]. На поверку «Божья правда» оказывалась
96
Е.А. Акелькина
точкой зрения Л.Н. Толстого. С произведениями русских писателей подобным образом обращаться было трудно, кроме того, на родном языке они многозначны, не укладываются в рациональную безличную формулу. Поэтому произведений русских писателей заметно меньше в «Круге чтения». Тогда как Ф.М. Достоевский в «Дневнике писателя» стремится дать целостно чужой голос, чужой образ сознания, Л.Н. Толстого интересуют мысли, созвучные ему, близкие его способу мышления. Если Достоевский, как и Пушкин, выше всего ставит свободу художника, то для Л.Н. Толстого художник и проповедник, учитель жизни сливаются в одно. В этом позднего Л.Н. Толстого можно считать прямым последователем Н.В. Гоголя времен «Выбранных мест из переписки с друзьями». Как и Н.В. Гоголь, Л.Н. Толстой переживает отречение от своих прежних художественных сочинений.
И все-таки при столь явном различии подходов, можно сказать противоположности методов, Л.Н. Толстой включает в «Круг чтения» два отрывка из «Записок из Мертвого дома» Ф.М. Достоевского практически без искажения. Так, подборка мыслей, афоризмов, цитат в первую неделю мая посвящена проблеме необходимости духовного совершенствования через воспитание. Вторая неделя мая развертывает спектр изречений о совершенствовании через «сострадание к животным», далее речь идет о необходимости внутреннего спасения, о примате духовного над плотским, о том, как трудно дается совершенство человеку; завершается все утверждением о том, что жизнь есть осознанное приготовление к смерти. После этих многообразных проблем Л.Н. Толстой помещает в недельном чтении отрывок из «Записок из Мертвого дома» Ф.М. Достоевского под названием «Смерть в госпитале». Трагический эпизод смерти каторжника Михайлова служит примером значительности происходящего, к которой приобщаются все - и каторжники, и караульные, и фельдшер.
В контексте этой части «Круга чтения» рассказ «Смерть в госпитале» наводит читателя на раздумья о смысле жизни и смерти. Предшествует рассказу изречение самого Л.Н. Толстого: «Помни, что ты не живешь в мире, а проходишь через него» (12 мая). После рассказа следует его
же изречение: «Каждому человеку самому надо решить для себя вопросы о смысле жизни и смерти» (13 мая). Таким образом, этот отрывок из «Записок из Мертвого дома» Ф.М. Достоевского не случайно оказывается в своеобразном композиционносмысловом центре «Круга чтения». Чуть раньше в мартовском разделе прозаический перевод стихотворения В. Гюго из его «Легенды веков» в пересказе Л.Н. Толстого озаглавлен «Бедные люди», что явно напоминает о первом печатном произведении Ф.М. Достоевского.
Далее в июньской подборке цитат после афоризмов и сентенций о человеческих качествах - страдании, мести, обиде, достоинстве, совести, уважении, свободе и рабстве -недельное чтение впервые объединяет два текста: «Речь о добровольном рабстве» Этьена де ла Боэти и рассказ «Орел» из «Записок из Мертвого дома» Ф.М. Достоевского. Любопытно, что тексты Достоевского обработаны Л.Н. Толстым так, что на первый план выходит чистый эпизод, случай, сокращены все автобиографические моменты, характеризующие рассказчика, затушевывается его взгляд, его отношение к изображаемому. Исключено экспрессивноповествовательное начало - торжествует начало изобразительное.
Ф.М. Достоевский делает раскрытие тайны человеческой личности, метафизику человека особым способом мышления о мире. Л.Н. Толстой принципиально им-персоналистичен, именно поэтому из всех произведений Ф.М. Достоевского он выбрал для цитирования в «Круге чтения» «Записки из Мертвого дома» - книгу о судьбе России, народном целом, правде общего мнения. Отрывок «Орел» противопоставляет тягу орла к свободе рабству каторжников, хотя в контексте целого «Записок» у этого эпизода совсем другие функции. В своих известных высказываниях о «Записках из Мертвого дома» Достоевского Л.Н. Толстой высоко оценивает не художественную уникальность открытий писателя, а тон, точку зрения, которую называет «истинно христианской». То есть дидактика и моралистичность здесь важнее художественности.
ЛИТЕРАТУРА
[1] Толстой Л.Н. Круг чтения: Избранные, собранные и расположенные на каждый день Л. Толстым мысли многих писателей об истине жизни и поведения. Т. 1. М., 1991.
