CC BY
119УДК - 341 ШИНКАРЕЦКАЯ Г.Г.
ББК 67 12.00.10 - международное право;
европейское право
ЕВРОПЕЙСКИЙ СОЮЗ И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ДОГОВОРЫ
Аннотация. Государства - члены Европейского союза действуют одновременно в двух правопорядках - международном и ЕС. Когда они становятся участниками международного договора, их обязательства по договору могут противоречить нормам ЕС. Институты ЕС утверждают приоритет норм ЕС над международным правом. Особенно чувствительная ситуация сложилась в области прав человека. Выходом может быть присоединение ЕС к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Ключевые слова: Европейский союз, международный договор, права человека, приоритет коммунитарного права, Европейский Суд по правам человека, Суд ЕС.
SHINKARETSKAIA GALINA G.
EUROPEAN UNION AND INTERNATIONAL TREATIES
Abstract. States members of the EU exist and act simultaneously in two legal order: international and that of the EU. When they become participants of an international treaty, their treaty obligations can contradict with EU norms. EU institutes conform to the priority of EU norms over international law. Especially sensitive situation is in the sphere of human rights. The EU joining the European convention on human rights can be a way out.
Keywords: European Union, international treaty, human rights, priority of EU norms, European Court on Human Rights, European Court of Justice.
Европейский союз (ЕС), как и многие другие международные организации, является субъектом международного права, значит, он сам несет ответственностьпо своим обязательствам. Однако ЕС, в свою очередь, состоит из государств, которые также являются субъектами международного права и могут принимать на себя обязательства по международным договорам. Поскольку принципы ЕС предусматривают приоритет права ЕС над национальным правом государств, создается непростая коллизия: ЕС оказывается вправе контролировать обязательства государств, которые они не брали на себя в рамках ЕС.
Кроме того, действия ЕС, как и любой международной организации, могут явиться нарушением международного договора, в котором ЕС не является участником, а участвуют государства-члены. Довольно много иллюстраций к данной ситуации уже
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 4 • 2017
возникло в области прав человека, так как государства-члены брали обязательства по Конвенции о защите прав человека и основных свобод еще в 1950 г., задолго до возникновения Европейских сообществ — предшественников Европейского союза.
В рамках системы защиты прав человека, созданной в соответствии с Европейской конвенцией 1950 г., решающая роль в установлении наличия и объема обязательств государств-участников принадлежит Европейскому Суду по правам человека (ЕСПЧ). Перед ним неоднократно ставился вопрос об ответственности государства, участвующего в Европейской конвенции, в отношении тех его действий, которые представляются на первый взгляд действиями международной организации. Европейский Суд по правам человека избежал прямого заявления о том, что правосубъектность международной организации существует отдельно от правосубъек-
тности государства-члена; если бы он заявил об этом, можно было бы считать, что ответственность государства существует отдельно от ответственности международной организации, а значит, и ЕС.
Европейская комиссия, основной исполнительный орган ЕС, заявила в одном из своих решений, что ЕСПЧ не вправе выносить суждения о действиях институтов и органов тогдашнего Европейского сообщества, а значит, и нынешнего Европейского союза, поскольку сообщества не являются участниками Конвенции о защите прав человека и основных свобод [12]. Однако, что касается существа вопроса, в 1975 г. Комиссия решила, что государства-члены несут ответственность за такие действия их национальных институтов, которые представляют собой нарушение Конвенции, независимо от того, порожден ли вменяемый акт национальным правом или исполнением международного обязательства [17]. Это вполне соответствует ст. 1 Европейской конвенции по правам человека, где определено, какой субъект несет ответственность за обеспечение прав человека: «Высокие Договаривающиеся Стороны обеспечивают каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в разделе I настоящей Конвенции». Договаривающимися сторонами являются государства, значит, ответственные лица по Конвенции — государства. Но должна ли ответственность государств по Конвенции по правам человека превалировать над ответственностью по законодательству ЕС?
В решении по делуЕапкоу1о [7] Суд отказался признать наличие юрисдикционной связи между отвечающим государством и воздушными ударами, нанесенными авиацией стран НАТО по Сербии, хотя ЕСПЧ считал важным юридическим фактом то, что Федеративная Республика Югославия не была участником Европейской конвенции. Значит, хотя Югославия не имела формального права требовать от стран ЕС (и НАТО) исполнения их обязательств, они сами ответственны за ее нарушение. Эта Конвенция, по мнению Суда, была действующей частью «юридического пространства» договаривающихся государств.
Комиссия также использовала концепцию «эквивалентной защиты»: в 1990 г.она утверждала, что права человека могут быть адекватно защищены в рамках международной организации, в которых участвует договаривающееся государство. Это было в споре М & Со [22], в решении по которому одна компания была присуждена к штрафу за нарушение правил конкуренции Сообщества после того, как Комиссия пришла к выводу о том, что эта компания постоянно создавала препятствия свободному импорту из Германии во Францию. Компания стала добиваться отмены решения Комиссии о наложении на нее штрафа Судом Европейского сообщества. Одним из выдвигавшихся ею аргументов в пользу отмены штрафа была жалоба на то, что предусмотренные в ст. 6 Европейской конвенции гарантии не были даже упомянуты в материалах Комиссии по данному делу. Статья 6 называется «Право на справедливое судебное разбирательство», и в тексте статьи нет указания на то, что она не может применяться к юридическим лицам. В пункте 1 сказано: «Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона».
Поскольку здесь говорится о суде, Суд ЕС остановился на этом вопросе и пришел к выводу о том, что Комиссия — это не суд, о котором говорится в ст. 6 Конвенции, но что некоторые процессуальные гарантии — неотъемлемая часть коммунитарного права (права Европейского сообщества). Решение Комиссии было отменено в определенной части, и штраф, наложенный Комиссией, был заменен меньшим по размеру [18]. Затем компания предприняла некоторые усилия к тому, чтобы предотвратить исполнение соответствующих штрафных санкций на территории Германии. Эти усилия не увенчались успехом, и компания обратилась в Европейский Суд по правам человека с жалобой на нарушение ст. 6 Европейской конвенции по правам человека. Суть жалобы состояла в сле-
ОБРАЗОВАНИЕИ ПРАВО № 4 • 2017
дующем: «Уполномоченное должностное лицо (министр), прежде чем выдать предписание об исполнении, должно удостовериться, что решение Суда ЕС было вынесено в ходе процесса, в котором соблюдены все гарантии, предусмотренные статьей 6 Европейской конвенции. Поскольку данное условие выдачи предписания не было выполнено, как утверждает компания-истец, это является нарушением соответствующих положений и стало основанием для обжалования» [23].
Комиссия, будучи ответчиком по данному делу, ссылаясь на свои более ранние решения, заявила, что передача государством полномочий иному субъекту в соответствии с международным соглашением не всегда освобождает его от ответственности за нарушение Конвенции, возникающее вследствие осуществления переданных полномочий. Комиссия сделала ключевой вывод: «Передача полномочий международной организации не является несовместимой с положениями Европейской конвенции при условии, что основные права человека получат в рамках этой организации надлежащую защиту».
Далее Комиссия установила, что правопорядок, создаваемый коммунитарным правом, действительно предусматривает защиту основных прав человека, несмотря на отсутствие перечисления таких прав в Договоре об учреждении Европейского экономического сообщества. Вывод Комиссии состоит в следующем: Суд ЕС подчеркнул, что право быть выслушанным в справедливом судебном разбирательстве — это фундаментальный принцип коммунитар-ного права; право Сообщества содержит все критерии, необходимые не только для оценки, но и, если необходимо, для удовлетворения жалобы компании на то, что ее право на справедливое разбирательство было нарушено.
Однако Комиссия все же настаивала на том, что жалоба не была достаточно обоснована, и подчеркнула, что самой идее передачи полномочий от государства международной организации противоречило бы в каждом отдельном случае, когда требуется выдать предписание на исполнение приговора Европейского Суда по правам
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 4 • 2017
человека, возложение на государство ответственности за определение того, была ли соблюдена статья Конвенции в ходе соответствующего разбирательства.
В 1994 г. подобный же вопрос встал в связи с другим международным договором — Европейской патентной Конвенцией. В этот раз Комиссия, рассматривая вопрос о юридической силе положений Патентной конвенции, решила, что передача полномочий договаривающимися государствами международной организации совместимо с положениями Европейской конвенции по правам человека при условии, что основным правам человека предоставляется в рамках этой организации надлежащая защита [16].
В спорах, представленных ЕСПЧ, вставал также вопрос о полномочиях других институтов ЕС. Так, в решении по делу Matthews ЕСПЧ рассматривал проблему участия жителя Гибралтара в выборах в европейский парламент на основании ст. 3 Протокола № 1 к Европейской конвенции по правам человека. В ней сказано: «Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются проводить с разумной периодичностью свободные выборы путем тайного голосования в таких условиях, которые обеспечивали бы свободное волеизъявление народа при выборе органов законодательной власти». Человек, обратившийся в ЕСПЧ, был британским подданным и имел постоянное проживание в Гибралтаре, который является зависимой территорией Великобритании со своим собственным законодательным органом. Великобритания в тот период была членом ЕЭС. Поэтому Договор о Европейском экономическом сообществе был применим к Гибралтару, за исключением нескольких статей, изъятых в соответствии с положениями Договора о присоединении Гибралтара к ЕЭС.
Выборы в европейский парламент регулируются актом относительно выборов представителей в европейский парламент путем всеобщего голосования от 20 сентября 1976 г.; этот акт был подписан министрами иностранных дел государств-членов ЕЭС и составляет приложение к Решению Совета 76/787 [14]. Акт устанавливает, что
выборы проводятся на территории Соединенного королевства, но ничего не говорит о Гибралтаре. ЕСПЧ отверг аргумент Великобритании о том, что к выборам в европейский парламент неприменимы положения ст. 3 Протокола № 1, на том основании, что этот парламент не национальный орган представительства какого-либо государства, а наднациональный институт. Британское правительство также утверждало, что европейский парламент не обладает всеми атрибутами законодательного органа, а именно: у него нет полномочий формулировать и принимать законодательство, а потому на него не должны распространяться нормы о выборах в законодательный орган. Однако, решил ЕСПЧ, для целей ст. 3 Протокола № 1 европейский парламент составляет «часть законодательной власти Гибралтара» [21]. На основании этого решения в преддверии выборов в европейский парламент 2004 г. Гибралтар был присоединен к округу, в котором прежде числился один только Корнуолл [13].
Значительный интерес представляет деятельность судебных органов относительно имплементации решений Совета Безопасности ООН.
В деле Bosphorus Airways стоял вопрос об исполнении в Ирландии Постановления ЕС относительно имплементации решения Совета Безопасности ООН о введении санкций против Сербии и Черногории. Два самолета, принадлежавшие югославской авиакомпании, были отданы в лизинг турецкой компании Bosphorus Airways Договоры лизинга были заключены до того, как Совет Безопасности вынес свою резолюцию о санкциях. Один из самолетов был арестован 28 мая 1993 г. перед взлетом. Это привело к тому, что турецкие власти арестовали второй самолет и отозвали лицензию на коммерческую деятельность компании, поскольку турецкое законодательство разрешает деятельность тех компаний, у которых эксплуатируется, по крайней мере, два воздушных судна. Вскоре после этого Суд первой инстанции Ирландии вынес два постановления, которые отменяли ордера на арест самолетов. Первое постановление содержало обращение к Верхов-
ному суду и предложение о передаче дела Суду ЕС для вынесения преюдициального постановления. Суд ЕС, в свою очередь, решил, что вмешательство в право собственности компании Bosphorus Airways оправдывается директивой ЕС [9]. На основе этого преюдициального постановления Суд первой инстанции Ирландии нашел арест самолетов правомерным и основанным на положениях директивы ЕС. Тогда компания Bosphorus Airways обратилась за восстановлением своих прав по Европейской конвенции о защите прав человека, обжалуя неправомерное нанесение ущерба своим имущественным правам. Европейская комиссия вступила в дело в качестве третьей стороны.
ЕСПЧ характеризовал ответственность Ирландии за арест самолетов примерно следующим образом: Суд признает, что оспариваемый акт вмешательства в права собственности был не результатом осуществления дискреционных полномочий ирландских властей ни по коммунитарному, ни по ирландскому праву, а был актом им-плементации Ирландией ее юридических обязательств, вытекающих из права ЕС. Такой вывод опирался на три основания. Во-первых, директива требовала от Ирландии действовать именно таким образом, как она действовала. Во-вторых, Ирландия была обязана, в силу принципа лояльного сотрудничества, зафиксированного в ст. 11 Договора о Европейском союзе, провести процедуру апелляции на решение Суда первой инстанции в Верховный суд. В-третьих, Верховный суд был обязан передать дело Суду ЕС по ст. 234 Договора о ЕЭС и обязан выполнить вынесенное преюдициальное постановление, которое не дает национальным судам никакой свободы усмотрения, поэтому единственный вывод, к которому мог прийти национальный суд: Директива 990/93 применима к случаю с самолетами. Очень важно то, что ЕСПЧ подчеркнул, что государство несет полную ответственность по Европейской конвенции о защите прав человека за все акты, совершаемые не на основе его международных обязательств, и разъяснил свои предыдущие постановления, касающиеся ответственности государств-членов ЕС, квали-
ОБРАЗОВАНИЕИ ПРАВО № 4 • 2017
фицируя их как примеры действия этого принципа.
Ключевым положением решения Большой палаты относительно совместимости с Европейской конвенцией можно считать следующее: устанавливая ту степень, в какой действия государства могут быть оправданны ссылками на обязательства, вытекающие из его членства в международной организации, которой оно передало часть своего суверенитета, Суд признает, что полное освобождение государства от его конвенционных обязательств в тех сферах, которые подпадают под действие передачи суверенитета, было бы несовместимо с объектом и целями Конвенции: гарантии, предоставляемые Конвенцией, могут быть произвольно ограничены или отменены, лишая их, таким образом, обязательного характера и подрывая их практическую направленность. Презюмирует-ся, что государство сохраняет за собой ответственность, возлагаемую на него Конвенцией, в отношении обязательств, возникающих вследствие вступления Конвенции в силу.
По мнению Суда, действия государства, совершенные в целях имплементации таких юридических обязательств, оправданны настолько, насколько соответствующая организация нацелена на защиту основных прав человека в том, что касается материально-правовых гарантий и механизмов, обеспечивающих их соблюдение, по крайней мере, в тех же масштабах, что и предусмотренные Европейской конвенцией по правам человека. Иными словами, предусмотренные меры должны быть сравнимыми, а не идентичными, так как идентичные меры могут нанести ущерб интересам международного сотрудничества. Впрочем, меры, расцениваемые как эквивалентные или сравнимые в один момент времени, могут получить другие характеристики с течением времени.
Если такая сравнимая с Конвенцией защита прав человека предоставляется международной организацией, это значит, что государство-член организации не уклонилось от требований Конвенции, даже когда не делало ничего иного, как исполняло свои обязательства, вытекающие из
ОБРАЗОВАНИЕИ ПРАВО № 4 • 2017
членства в международной организации. Однако любое такое предположение может быть опровергнуто, если в каких-либо конкретных обстоятельствах становится ясно, что защита прав, предусмотренных Конвенцией, совершенно недостаточна. В таком случае интересы международного сотрудничества будут перевешены значением Конвенции как «конституционного инструмента европейского правопорядка» в сфере прав человека [24].
Данная позиция ЕСПЧ в литературе расценивается как самая выразительная поддержка принципа эквивалентной защиты прав человека. Большая палата пошла еще дальше, установив, что системы защиты прав человека по коммунитарному праву и по Европейской конвенции эквивалентны. Поэтому можно считать обязательства государств по Конвенции выполненными.
Эта презумпция выполнения обязательства была применена в приведенном выше деле и в ходе рассмотрения дела в Суде не была опровергнута. Правда, Ч. Ко-стелло считает слишком жестким требование того, чтобы «эквивалентная защита» была продемонстрирована «явно и однозначно». По его мнению, трудно понять, почему данная презумпция может быть признана только на таком высоком уровне. Что касается существа дела, ЕСПЧ решил, что вмешательство в права собственности владельцев самолетов оправданно с учетом ограничений, налагаемых ст. 1 Протокола I.
Наличие преюдициального постановления, вынесенного Судом ЕС, сыграло значительную роль в принятии Европейским Судом по правам человека решения о презумпции исполнения обязательства в данном деле. Значит, любое государство - член ЕС, предпринимая такие действия, которые предписываются, или если считается, что предписываются, коммунитарным правом и которые могут быть оспорены с точки зрения обеспечения прав человека, должно проработать аргументацию для любого разбирательства в его национальном суде так, чтобы можно было ссылаться на Суд ЕС для утверждения об отсутствии им нарушения Конвенции о правах человека.
Это значит также, что в тех случаях, когда невозможно сделать отсылку к Суду ЕС или когда есть такая возможность, но она сильно ограничена, коммунитарное право не сможет предоставить эквивалентную защиту. Подобные ситуации могут возникнуть в вопросах относительно виз, иммиграции и других сфер, затрагивающих свободное передвижение людей.
В более широком контексте права Европейского союза отсутствие способности принимать решения в сферах общей внешней политики и политики безопасности или относительно сотрудничества в уголовном правосудии также подвергает Союз опасности дефицита защиты прав человека. Отметим также, что, как стало ясно из решения по делу Matthews, если невозможность обеспечить права человека по Европейской конвенции есть следствие первичного права ЕС, нет шансов и на судебный пересмотр Судом ЕС.
В связи со всем этим встает вопрос о необходимости и возможности присоединения ЕС к Европейской конвенции о правах человека. В 1977 г. политическими институтами Сообществ была принята Совместная декларация [19], в которой говорилось о важности основных прав как части общих принципов права, признанных сообществами, и отмечалась ключевая роль, которую играет в международных отношениях Европейская конвенция.
В ходе работы по подготовке Лиссабонского договора было распространено мнение о том, что многие проблемы были бы разрешены, если бы Европейский союз присоединился к Европейской конвенции о защите прав человека. Решения Суда ЕС и отсутствие перечня основных прав послужили причиной того, что возникли предложения относительно присоединения Союза к Конвенции и подчинения его юрисдикции ЕСПЧ как наднациональной организации. В 1979 г. Комиссия предложила, чтобы такое присоединение было осуществлено Сообществами [5]. Еще раз такое же предложение было сделано в 1989 г. [26]
Совет Европейского союза в ответ на эти предложения обратился к Суду ЕС, который вынес решение о том, что «в соответ-
ствии с современным коммунитарным правом Сообщество не обладает компетенцией на присоединение к Европейской конвенции» [25].
Некоторые государства-члены утверждали, что Сообщество как раз обладает такой компетенцией, потому что защита прав человека стала одним из общих принципов права. Эта позиция государств-членов отражена в аргументации Суда, однако присоединение, по его мнению, потребовало бы интеграции (объединения) двух разных правовых систем, гарантирующих защиту прав человека. Такие потенциальные изменения имели бы конституционное значение, а потому выходили бы за рамки ст. 235 и могли бы быть осуществлены только после внесения изменений в Договор ЕЭС. Этот ответ Суда оценивается в литературе как весьма профессиональный и точный. На самом деле решение Суда нацелено на полное сохранение полномочий Союза на защиту прав человека путем применения общих принципов права: нет никаких сомнений в том, что объединение двух систем — весьма сложное мероприятие [27].
Но проблема не исчезла и даже стала острее после торжественного провозглашения Хартии основных прав человека, принятой Европейским союзом на Ниццкой конференции Совета 7 декабря 2000 г. [8] Следует отметить, правда, что Суд ЕС в первый раз сослался на Хартию лишь в июне 2006 г., хотя до этого на Хартию неоднократно ссылались Генеральный адвокат и Суд первой инстанции. Суд ЕС прибег к ссылке на Хартию в решении по делу, в котором европейский парламент оспорил соответствие директивы 2003/86 о праве на воссоединение семьи [15] требованиям ст. 8-14 Европейской Конвенции [10]. Суд истолковал положения Хартии следующим образом: «Хартия была торжественно провозглашена Парламентом, Советом и Комиссией в Ницце 7 декабря 2000 г. Хотя Хартия не является юридически обязывающим документом, однако законодательные институты Сообщества признали ее важное значение, заявив во втором абзаце преамбулы, предшествующей директиве, что директива принимается во исполнение
ОБРАЗОВАНИЕИ ПРАВО № 4 • 2017
принципов, зафиксированных не только в ст. 8 Европейской конвенции по правам человека, но и в Хартии. Более того, главная цель Хартии, как это очевидно следует из ее преамбулы, - подтвердить существование прав, основанных на конституционных традициях и на международных обязательствах, общих для государств - членов ЕС, закрепленных в Договоре о Европейском союзе, Договоре о Сообществах, Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, Социальной хартии, принятой Сообществом и Советом Европы, а также юриспруденцией Суда ЕС и Европейского Суда по правам человека» [11]. Таким образом, Суд считает, что идейным источником Хартии Европейского союза послужили Европейская конвенция по правам человека и конституционные традиции государств-членов ЕС, и именно на этом основано содержание основных прав человека, защищаемых Союзом.
Специально для того, чтобы дать Европейскому союзу правовые основания для присоединения к Совету Европы, в Протоколе № 14 к Европейской конвенции было предусмотрено (ст. 17), что в ст. 59 вносится следующее изменение: «Европейский союз может присоединиться к Конвенции». Это положение содержится в п. 2, добавленном к ст. 59 Конвенции.
Попытаемся теперь оценить возможность присоединения ЕС к Совету Европы, что в принципе уравняло бы обязательства России и Союза в области прав человека.
Поскольку Европейский союз постоянно позиционирует себя как институт защиты прав человека, логично было бы, чтобы он вошел в число участников европейской системы защиты прав человека, которая признается «частью культурного самоопределения европейской цивилизации». Два известных специалиста по европейскому праву отмечают: «По мере развития Совета Европы, по мере включения в Совет Европы и принятия Европейской конвенции по правам человека новых стран, несущих с собой новые правовые традиции и понятия, голос Сообществ не будет звучать теперь уже так отчетливо в системе Европейской конвенции, хотя именно Со-
ОБРАЗОВАНИЕИ ПРАВО № 4 • 2017
общества могли бы озвучить опыт и чувствительные места своих членов, для того чтобы правильно формировать возникающую систему юриспруденции и политических, лежащих вне права действий институтов Европейской конвенции. Именно поэтому присоединение остается насущной и важной целью».
Кроме того, готовность Союза подчинить себя решениям Европейского Суда по правам человека ясно продемонстрировала бы искреннюю озабоченность защитой прав человека в Европе и укрепила бы статус Европейской конвенции как конституционного инструмента, лежащего в основе европейского правопорядка [20].
Основные ценности Европейского союза были сформулированы в проекте Конституционного договора и теперь вошли в ст. 2 консолидированного текста Договора о Европейском союзе, прибавленную Лиссабонским договором: «Союз основан на ценностях уважения человеческого достоинства, свободы, демократии, равенства, господства права, а также уважения прав человека, в том числе прав личности, принадлежащих к меньшинствам». Эти ценности разделяются всеми государствами-членами и поддерживаются в их общественном устройстве, где превалируют плюрализм, недискриминация, терпимость, правосудие, солидарность и равенство мужчин и женщин.
С практической точки зрения для того, чтобы дать возможность Европейскому Суду по правам человека осуществлять свои функции в отношении Европейского союза, должны быть решены некоторые вопросы, и, возможно, внесены необходимые изменения в отношения между ЕС и Советом Европы. Например, пока даже не ясно, необходимо ли ЕС сделаться участником Статута ЕСПЧ, отдельно от государств-членов, уже принявших на себя обязательства по Статуту. В Докладе упомянутой выше рабочей группы говорилось, что внесение таких изменений не составит большой проблемы.
Гораздо больше проблем может составить, и об этом уже писалось в российской литературе [2, 3], потенциальная конкуренция между Судом ЕС и ЕСПЧ. Эти суды
стоят примерно на одном уровне по положению в международном праве и по обязательствам государств, и каждый из них будет стремиться сохранить свое положение, что совершенно правильно, поскольку они не могут выходить за рамки компетенции и сферы деятельности, определенные для них государствами-участниками соответствующих соглашений. Кроме того, политические институты Союза после подписания ими Хартии основных прав взяли на себя обязательства по соблюдению списка прав, применимых к Союзу; практика показывает, что они учитывают положения Европейской конвенции в ходе утверждения себя в качестве защитников прав человека.
Суд ЕС выработал собственный подход к проблеме защиты прав человека в рамках правопорядка ЕС; этот подход диктует уважение к тому важному месту, которое Европейская конвенция занимает в конституционных основах каждого государства-члена; именно она устанавливает основную структуру системы защиты прав человека в каждом государстве.
Однако все коммунитарное право имп-лементируется через действия государств-членов, и эти действия после исчерпания местных средств правовой защиты подлежат рассмотрению ЕСПЧ в том случае, когда то или иное лицо в пределах юрисдикции каждого государства передает Суду жалобу на нарушение прав, предусмотренных Конвенцией. Если Союз присоединится к Конвенции, неизбежно возникнут проблемы разграничения обязательств Союза и государств. На Европейском союзе будет лежать ответственность за нарушение прав, предусмотренных Европейской конвенцией, произведенных действиями самого Союза. Другими словами, Европейская конвенция будет применима только к тем действиям Союза, которые будут совершаться именно Союзом, а не к действиям, которые будут совершаться государствами от его имени. Однако может возникнуть ситуация, когда то или иное лицо обжалует двойное нарушение Конвенции - и Союзом, и государством. Перед ЕСПЧ в этом случае встанет сложная задача разграничения между двумя
нарушениями и определения того, чье именно действие было истинной причиной нарушения Конвенции. Перед Союзом в таком случае может встать вопрос о вступлении в дело, в котором рассматривается жалоба на нарушение Конвенции государством, на том основании, что государство действовало от лица Союза.
Идея присоединения ЕС к Европейской конвенции интересна, конечно, сама по себе, однако она не встретила большого одобрения со стороны государств-членов [1; 28, с. 859, 889, 890]. После изменений, внесенных в учредительные документы ЕС Лиссабонским договором, частью права Союза стала Хартия основных прав человека, перечисление прав в которой в основном повторяет Европейскую конвенцию по правам человека, так что теперь присоединение Союза к Европейской конвенции было бы значительно проще. Но многие институты Союза относятся к присоединению скептически и утверждают, что теперь присоединение вовсе не нужно. По их мнению, несоблюдение прав человека на уровне Союза будет подлежать юрисдикции ЕСПЧ лишь в тех случаях, когда истец сможет показать, что источником нарушения Европейской конвенции были такие действия государства, которые нарушают право Сообществ или Союза. Эта ситуация изымает из-под юрисдикции ЕСПЧ многие акты Союза. А в тех случаях, когда целью обращения в ЕСПЧ будет отмена какого-либо акта института или органа Союза, ЕСПЧ придется применять тексты учредительных документов ЕС [6, с. 3, 31].
Если Европейский союз не присоединится к Европейской конвенции, это позволит его органам продолжать политику придания приоритета права ЕС над международным правом [4].
Список литературы
[1] Бирюков М.М. Европейский союз, Евро-конституция и международное право. М., 2006.
[2] Бирюков М.М. Европейское право до и после Лиссабонского договора. М., 2009.
[3] Кавешников Н. Лиссабонский договор: как меняется Европейский союз http:// www.perspektivy.info/oykumena/europe/ lissabonskij_dogovor_kak_menajetsa_jevropejskij_ sojuz_2009-12-22.htm.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 4 • 2017
[4] Энтин М.Л. Установление косвенной юрисдикции Суда ЕС над резолюциями Совета Безопасности ООН // Россия и Европейский союз. М., 2011.
[5] Accession of the Communities to the European Convention on Human Rights' (1979) EC Bull Supp 2/79.
[6] Alston P. (ed) The EU and Human Rights (1999).
[7] Bankovic and Others v Belgium and 16 other Contracting States, App No 52207/99, admissibility decision of 12 December 2001.
[8] Bürca G. de. The drafting of the European Union Charter of Fundamental Rights' (2001) 26 ELRev 126.
[9] Case C-84/95 Bosphorus Hava Yollari Turizm ve Ticaret AS v Minister for Transport, Energy and Communications and Others [1996] ECR I-3953.
[10] Case C-540/03 European Parliament v Council [2006] ECR I-5769.
[11] Case C-540/03 European Parliament v Council [2006] ECR I-5769, para 38 of the judgment.
[12] CFDT v European Communities, App No 8030/77, decision of 10 July 1978 (1978) 13 DR 231, and D v European Communities, App No 13539/88, decision of 19 January 1989
[13] Costello C. The Bosphorus ruling of the European Court of Human Rights: fundamental rights and blurred boundaries in Europe//(2006) 6 HRLRev 87.
[14] Council Decision 76/787//1976, IJ L278/5.
[15] Directive 2003/86 on the right to family reunification [2003] OJ L251/12.
[16] Heinze v Contracting Parties who are also Parties to the European Patent Convention,App No 12090/92, decision of 10 January 1994 (1994) 76A DR 125; (1994) 18 EHRR CD168.
[17] Ilse Heуss v United Kingdom, App No 6231/73, decision of 28 May 1975 (1975).
[18] Joined Cases 100-103/80 SA Musique Diffusion Franзaise and Others v Commission[1983] ECR 1825.
[19] Joint Declaration of the European Parliament, the Council and the Commission of 5 April 1977 [1977] OJ C103/1.
[20] Loizidou v Cyprus (Preliminary Objections), App No 15319/89, judgment of 23 March 1995 (1995) 20 EHRR 99, para 75 of the judgment.
[21] Matthews v United Kingdom, App No 24833/94, judgment of 18 February 1999 (1999) 28 EHRR 361, para 54 of the judgment.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 4 • 2017
[22] M & Co v Federal Republic of Germany, App No 13258/87, decision of 9 February 1990 (1990) 64 DR 138.
[23] M & Co v Federal Republic of Germany, App No 13258/87, decision of 9 February 1990 (1990) 64 DR 138, 143.
[24] Loizidou v Turkey (preliminary objections), judgment of 23 March 1995, Series A no 310, § 75).
[25] Opinion 2/94 on accession by the Community to the European Convention on Human Rights [1996] ECR I-1759.
[26] Press Release IP(90) 892 of 31 October 1990.
[27] Study of the Technical and Legal Issues of a Possible EC/EU Accession to the European Convention on Human Rights. Report adopted by the Steering Committee for Human Rights (CDDH) at its 53rd meeting 25-8 June 2002, DG-II(2002)006 (CDDH(2002)010 Addendum 2).
[28] Witte B. de. The EU and Human Rights (1999).
Spisok literatury
[1] Biryukov M.M. Evropejskij soyuz, Evrokonstituciya i mezhdunarodnoe pravo. M., 2006.
[2] Biryukov M.M. Evropejskoe pravo do i posle Lissabonskogo dogovora. M., 2009.
[3] Kaveshnikov N. Lissabonskij dogovor: kak menyaetsya Evropejskij soyuz http://www. perspektivy.info/oykumena/europe/ lissabonskij_dogovor_kak_menajetsa_jevropejskij_ sojuz_2009-12-22.htm.
[4] E'ntin M.L. Ustanovlenie kosvennoj yurisdikcii Suda ES nad rezolyuciyami Soveta Bezopasnosti OON // Rossiya i Evropejskij soyuz. M., 2011.
[5] Accession of the Communities to the European Convention on Human Rights' (1979) EC Bull Supp 2/79.
[6] Alston P. (ed) The EU and Human Rights (1999).
[7] Bankovic and Others v Belgium and 16 other Contracting States, App No 52207/99, admissibility decision of 12 December 2001.
[8] Bürca G. de. The drafting of the European Union Charter of Fundamental Rights' (2001) 26 ELRev 126.
[9] Case C-84/95 Bosphorus Hava Yollari Turizm ve Ticaret AS v Minister for Transport, Energy and Communications and Others [1996] ECR I-3953.
[10] Case C-540/03 European Parliament v Council [2006] ECR I-5769.
[11] Case C-540/03 European Parliament v Council [2006] ECR I-5769, para 38 of the judgment.
[12] CFDT v European Communities, App No 8030/77, decision of 10 July 1978 (1978) 13 DR 231, and D v European Communities, App No 13539/88, decision of 19 January 1989
[13] Costello C. The Bosphorus ruling of the European Court of Human Rights: fundamental rights and blurred boundaries in Europe//(2006) 6 HRLRev 87.
[14] Council Decision 76/787//1976, IJ L278/5.
[15] Directive 2003/86 on the right to family reunification [2003] OJ L251/12.
[16] Heinze v Contracting Parties who are also Parties to the European Patent Convention,App No 12090/92, decision of 10 January 1994 (1994) 76A DR 125; (1994) 18 EHRR CD168.
[17] Ilse Heuss v United Kingdom, App No 6231/73, decision of 28 May 1975 (1975).
[18] Joined Cases 100-103/80 SA Musique Diffusion Fran3aise and Others v Commis-sion[1983] ECR 1825.
[19] Joint Declaration of the European Parliament, the Council and the Commission of 5 April 1977 [1977] OJ C103/1.
[20] Loizidou v Cyprus (Preliminary Objections), App No 15319/89, judgment of 23 March 1995 (1995) 20 EHRR 99, para 75 of the judgment.
[21] Matthews v United Kingdom, App No 24833/94, judgment of 18 February 1999 (1999) 28 EHRR 361, para 54 of the judgment.
[22] M & Co v Federal Republic of Germany, App No 13258/87, decision of 9 February 1990 (1990) 64 DR 138.
[23] M & Co v Federal Republic of Germany, App No 13258/87, decision of 9 February 1990 (1990) 64 DR 138, 143.
[24] Loizidou v Turkey (preliminary objections), judgment of 23 March 1995, Series A no 310, § 75).
[25] Opinion 2/94 on accession by the Community to the European Convention on Human Rights [1996] ECR I-1759.
[26] Press Release IP(90) 892 of 31 October 1990.
[27] Study of the Technical and Legal Issues of a Possible EC/EU Accession to the European Convention on Human Rights. Report adopted by the Steering Committee for Human Rights (CDDH) at its 53rd meeting 25-8 June 2002, DG-II(2002)006 (CDDH(2002)010 Addendum 2).
[28] Witte B. de. The EU and Human Rights (1999).
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 4
2017
